CC BY
82
менно сталкивается с внутрисистемными противоречиями, или системным кризисом, преодолеть который она уже не в состоянии. Системный кризис преодолевается не внутри системы, а вне, с подключением внешних ресурсов. Наступает момент бифуркации, и общество должно выбрать, по какой исторической дороге идти дальше.
Будущее воспринимается как такое явление, которое неизбежно несет с собой крупные системные социальные и культурные изменения. Социальные науки пытаются понять направление и исход, результат социальных изменений. Понять эти процессы, рассчитать их означает еще и возможность повлиять на них.
Примечания
1. Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. Опыт социального прогнозирования / Д. Белл. — М.: Академия, 1999.
2. Штомпка П. Социальное изменение как травма / П. Штомпка // Социологические исследования. — 2001. — №1.
В. А. Катаев
СОЦИАЛЬНЫЕ КОММУНИКАЦИИ И ЯЗЫК КУЛЬТУРЫ
В статье обобщается опыт, накопленный учеными в области взаимосвязи социальной коммуникации и культуры. Особое внимание уделено обоснованию культуры как базы, обеспечивающей инфраструктуру социокультурной коммуникации. Выдвигается гипотеза, что культура не просто является языком социальной коммуникации, но и все в большей степени бытует в информационной форме, смещаясь в информационное поле — т.н. инфосферу, определяя социальную информационно-коммуникативную инфраструктуру, которая в значительной степени детерминирует вектор цивилизационного и культурного развития общества, напрямую осуществляя социокультурное проектирование действительности. Ключевые слова: теория культуры, социальные коммуникации, язык культуры.
In the article examined and summarized experience, accumulated by scientists in area of intercommunication of social communication and culture. The special attention is spared to the ground of culture as a base, providing the infrastructure of social cultural communication. A hypothesis is pulled out that a culture not simply is the language of social communication (that in maintenance it has informative essence as a base kernel), but also all in a greater degree exists in an informative form, displaced in the informative field, determining a social informative communicative infrastructure which in same queue largely determines the vector of civilization and cultural development of society, straight carrying out the social cultural planning of reality. Keywords: theory of culture, social communications, language of culture.
Для нас с самого начала необходимо выбрать наиболее соответствующее определение самого понятия культура. Разделяя в целом взгляды одного из ведущих отечественных культурологов А. Я. Флиера, можно согласиться и с предложенной им дефиницией: «Культура является продуктом совместной жизнедеятельности людей, системой согласованных процедур и способов их коллективного существования и взаимодействия, обозначений и оценок, социальной консолидации во имя дости-
жения общих целей, упорядоченных правил и социально приемлемых технологий удовлетворения групповых и индивидуальных интересов и потребностей (как материальных, так и познавательных, символических, оценочных) и т.п.» (7, с. 136).
И нравы, и обычаи, и правила, и технологии удовлетворения групповых и индивидуальных потребностей могут быть представлены в виде коммуникативных процессов и в любом случае репрезентируются и реализуются прежде
всего в коммуникации. При этом необходимо заметить, что коммуникативные системы, в сущности, функционируют так же, как и иммунная система — основываясь на принципах обладания и обмена информацией. Причем информация всегда существует в закодированном виде — в одном случае в качестве такого кода выступает язык, в другом — геном.
Как отмечает Э. А. Орлова, результаты «этнометодологических и феноменологических исследований естественного речевого общения между людьми ... позволили сформулировать и проверить ряд интересных гипотез о культурных порядках, характерных для повседневной жизни людей, для сетей межличностных отношений, и выделить общие факторы и механизмы, обусловливающие воспроизведение этих порядков» (3, с. 69).
Важнейшим из этих факторов, по мнению целого ряда исследователей, являются:
— общность социокультурного кода (владение им каждым членом общества в той или иной степени);
— тип инфраструктуры распространения информации и обмена ею;
— общность носителя информации (прежде всего языка «естественного речевого общения»).
Организация всех компонентов речевого события (паттернов, векторов, типов), как и акта коммуникации в целом, определяется избранным для этого кодом.
Как отмечает Э. А. Орлова: «Понятие "код" в изучении коммуникативного аспекта культуры обозначает систему трансформационных механизмов, свойственных определенным областям культуры (например, право, наука, искусство) или типовым ситуациям социального взаимодействия (например, игра, ритуал), благодаря которым специфичным для них образом выделяются, организуются, приобретают надлежащую форму и транслируются знаки и символы, полагаемые в качестве ключевых. Код позволяет выразить особен-
ности связи с окружением, взгляда на реальность, значимые для людей и потому специально зафиксированные» (3, с. 69).
Коды являются искусственными конвенциональными образованиями, базирующимися, однако, на природных коммуникативных предпосылках, свойственных человеку. Емкость кодов характеризуется их выразительным потенциалом — возможностью эффективно (то есть полно, точно и достоверно) передавать информацию.
Можно выделить определенный набор стандартных ситуаций группового взаимодействия и соответствующих им коммуникативных паттернов. Каждый паттерн определяется совокупностью речевых норм и правил, организующих обмен вербальной информацией в соответствующей ситуации (например, очередность реплик, право прерывать собеседника, повышать голос и т. п.).
Определенным социокультурным ситуациям соответствуют особые наборы коммуникативных каналов. Для одних ситуаций наиболее адекватен непосредственный межличностный обмен информацией (разговор); для других — обмен письменными документами; третьи осуществляются с использованием в качестве медиаторов различных технических средств. Для некоторых социокультурных ситуаций могут использоваться несколько коммуникативных каналов. Выбор каналов для трансляции информации обусловлен функциональными особенностями ситуации, используемыми в ней кодами, степенью владения этими кодами (как адресатом, так и отправителем), необходимостью оптимизировать обмен информацией.
Все перечисленные выше характеристики речевой коммуникации могут рассматриваться как необходимые предпосылки реализации социально установленных коммуникативных ситуаций. Они относятся к наиболее устойчивым культурным характеристикам организации информационного обмена, общения в стандартных для культуры
(паттернообразующих) ситуациях социального взаимодействия (2).
Однако не менее важны при анализе коммуникативного взаимодействия и субъекты коммуникации. Нельзя не согласиться с мнением Э. А. Орловой, что субъекты коммуникации в значительной степени определяют информационное содержание коммуникативных процессов в зависимости от того, ставится акцент на культурно-стереотипном содержании сообщения или же на намерениях (интенциях) высказывающейся личности (говорящего, коммуникатора) (3).
В качестве субъектов коммуникации принято рассматривать:
1) говорящего (инициатора коммуникативного процесса);
2) адресата коммуникативного воздействия;
3) аудиторию (тех участников социального взаимодействия, которые вовлекаются в диалог говорящего и адресата), остающуюся пассивной или превращающуюся в еще одного коммуниканта (говорящего или адресата) в зависимости от ситуации социального взаимодействия и контекста коммуникации.
Культурные характеристики субъектов коммуникативных процессов (социальный статус, роль, культурная идентичность, ментальность, национальный характер, индивидуальные черты личности, коммуникативная компетентность) собственно и обуславливают вариативность коммуникативных процессов в стандартных социокультурных ситуациях.
Необходимо отметить, что социальная коммуникация, собственно, ни в коей мере и не ограничивается исключительно речевой коммуникацией.
Тут, во избежание любого рода неясностей, необходимо пояснить, какое именно содержание вкладывается в понятие «социальная коммуникация». Вслед за Э. А. Орловой мы полагаем, что социальная коммуникация — та сфера социокультурной деятельности человека, где сочетаются собственно речевая
коммуникация (межличностное и групповое речевое общение, коммуникация посредством СМИ, корпоративная коммуникация, межпоколенная трансляция знаний, социального и культурного опыта), реализующаяся в форме взаимопонимания, основанного на свободном оперировании символами и кодами; и непосредственное социальное взаимодействие (обмен действиями, объединение усилий, оперирование инструментами и материалами), репрезентируемое поведенческими паттернами, формализованными (кодифицированными) и неформальными нормами и обычаями, опирающимися на принятую в социуме систему ценностей. При этом, как формулирует Э. А. Орлова, все процессы социального взаимодействия сопровождаются коммуникативными, но коммуникативные процессы могут осуществляться самостоятельно вне контекстов социального взаимодействия (3).
Любая коммуникация основывается на обладании и обмене информацией, существующей (бытующей) преимущественно в рамках социокультурного кода. Именно посредством кодирования (и последующего декодирования) осуществляется соотнесение социальной активности и ее символического отображения и появляется возможность коммуникативного перехода из одной качественно определенной, институционализированной и специализированной области социокультурной реальности в другую (3).
Под кодированием целесообразно понимать (в самом общем виде) процесс описания одной физической системы через состояние некой другой системы, осуществляемый с целью передачи информации. Соответственно, можно говорить о том, что социальное взаимодействие отображается на уровне коммуникации через процессы кодирования. Такие трансформации осуществляются с помощью специфичных кодов, соответствующих выделенным областям социокультурного опыта и институцио-нализованных, т.е. имеющих общесоци-
альную значимость и нормативно закрепленных. При этом код предполагает систему условных знаков (символов) и их комбинаций, которым присваиваются особые значения и которые используются при кодировании. Код (в более узком смысле, то есть применительно к социальной коммуникации) можно определить как некоторое организованное множество действий и их функциональных значений, которым в ситуациях социального взаимодействия определенных классов, групп и страт поставлено в соответствие организованное множество символов, имеющих те же значения.
Следует также отметить, что социокультурные коды относятся к разряду так называемых необратимых, то есть при их использовании нельзя полностью восстановить ситуацию взаимодействия во всей полноте событий; отображаются главным образом ее общезначимые, разделяемые черты, в той степени в которой взаимодействующие субъекты владеют соответствующими социокультурными кодами.
Прежде всего выделяется функциональная доминанта организованного взаимодействия, на основании которой институционализируются, то есть нормируются и фреймируются (2) соответствующие ситуации, формы, технологии и желаемые результаты взаимодействия. Функциональная доминанта обусловливает выделенность и специфичность конфигураций организованных совокупностей взаимодействий, разграниченность их даже при условии реализации сходных действий и использовании общих символов. Иначе говоря, функциональная доминанта придает каждому классу институциональных взаимодействий не только социальное значение, но и культурный смысл.
Использование общего социокультурного кода позволяет людям при необходимости объединяться для решения социальных задач и проблем, используя стандартизированные определения ситуаций. Владение общим кодом позволяет личности проводить в каждой кон-
кретной социальной ситуации процесс самоидентификации и адекватно распределять функциональные роли.
Владение кодом позволяет распознавать и идентифицировать ситуации взаимодействия по их социокультурному содержанию. Владение кодом (иначе говоря, принадлежность к культуре) позволяет пользоваться культурой как инструментом выбора тех действий, которые в наибольшей степени соответствуют институционально определенным ситуациям.
Но для того чтобы эффективно пользоваться кодом, нужно владеть также навыками декодирования. Речь идет о процессе преобразования закодированных определенным образом сообщений в их первоначальную, незакоди-рованную форму. В социокультурном контексте следует выделить следующие аспекты этого процесса. Прежде всего декодирование предполагает сведение выраженных в определенной интерсубъективной форме действий и символов к функциям, интенциям и переживаниям, обусловившим их порождение. Далее коммуникативным единицам сопоставляются соответствующие единицы действия и взаимодействия. Наконец, навыки декодирования обеспечивают перевод социокультурной информации со специализированного языка на язык обыденных представлений или же с одного специализированного языка на другой.
Освоение институционализированных социокультурных кодов является необходимой (а точнее — важнейшей) составляющей процессов социализации и инкультурации.
Вполне корректно представить культуру в качестве суммы различных социокультурных кодов, языков социальной коммуникации. Поскольку эти коды используются для передачи информации, постольку правомерно сделать вывод, что информация является основным содержанием культуры.
Впервые такое понимание культуры и ее основного содержания было предложено в рамках теории структурализ-
ма (К. Леви-Стросс, М. Фуко, Ж. Лакан и др. (5)), рассматривающей культуру как систему организации и упорядочения знаний, представлений, знаков, символов, значений, языков информационного обмена и т.п., то есть как совокупность кодов социально значимой информации и коммуникации.
Принадлежность к культуре определяется владением всеми этими кодами (или даже незначительной частью их), причем владение это является приобретенным в ходе коммуникации индивида с его окружением (межпоколенная и горизонтальная трансляция социокультурного опыта) (6).
Информационная сущность культуры в нашем понимании означает, что информация является основным содержанием культуры, а информационное поле — основной средой бытования культуры. Культура, таким образом, выступает не только как язык (совокупность языков) социальной коммуникации, но и как поле (пространство) коммуникации.
Цель коммуникации непосредственно определяет форму и содержание сообщения. В зависимости от социокультурной компетенции коммуникатор выбирает наиболее эффективные для достижения цели в данной ситуации содержание и форму.
Контекст коммуникации — место и время, в которых осуществляется коммуникативный процесс.
Э. А. Орлова выделяет также в качестве отдельного параметра т.н. «ключ» коммуникативного процесса, который, в ее понимании, есть «психологическая, эмоциональная окраска, тональность коммуникативных процессов, реализующихся в определенной социокультурной ситуации, и их отдельных эпизодов. Ключ является интегральным показателем эмоциональной окраски ситуации, объединяющим элементы таких ее коммуникативных параметров, как сцена, код, жанр, участник. С некоторыми социокультурными ситуациями такой показатель ассоциирован однозначно, например, серьезность ситуаций огла-
шения приговора, в суде, приведения к присяге, похорон и т. п. Для других он может быть переменным, например, неформальная беседа может быть шутливой, серьезной, задушевной и т.п. Ключ коммуникативного процесса позволяет людям различать ситуации взаимодействия по их функциональной направленности, а также варьировать эмоциональную окраску в однотипных функциональных ситуациях» (3).
Вполне возможно сделать допущение, что культура (в том числе и сам массив актуальной в данной культуре информации) определяет форму и тип инфраструктуры собственной трансляции (информационной инфраструктуры).
Можно выделить два основных вектора такой коммуникативной инфраструктуры:
1) вертикальную инфраструктуру, обеспечивающую коммуникацию, которая осуществляется между различными социальными слоями;
2) горизонтальную, обеспечивающую коммуникацию между различными группами одного социального слоя.
Эти векторы, в свою очередь, подразделяются по целям коммуникации и по институциональным (институализиро-ванным в культуре) формам.
В качестве основных видов мы предлагаем выделить следующие:
1) инфраструктуру политической коммуникации;
2) инфраструктуру образовательной коммуникации;
3) инфраструктуру бытовой межпоколенной коммуникации;
4) инфраструктуру бытовой коммуникации;
5) инфраструктуру управленческой коммуникации;
6) инфраструктуру коммуникации в сфере художественной культуры;
7) инфраструктуру межкультурной коммуникации.
Необходимо отметить, что ярче всего информационно-языковую сущность культуры демонстрирует межкультурная коммуникация, причем довольно
парадоксальным способом. Как известно межкультурная коммуникация тем эффективнее, чем более отличны друг от друга по своим культурным паттернам субъекты коммуникации. Это связано с тем, что более самобытная национальная культура несет больше информации. Чем больше информация не совпадает с фреймами и паттернами адресата, тем более инновативной для него она является, соответственно, тем эффективнее межкультурная коммуникация. Разумеется, вышеприведенное утверждение истинно лишь в том случае, если коммуниканты проявляют добрую волю и желание усвоить и понять эту информацию и предпринимают усилия как для овладения культурными кодами друг друга, так и для выработки общего кода такой коммуникации.
Таким образом, правомерно сделать вывод, что именно культура, является базой обеспечивающей инфраструктуру социокультурной коммуникации.
Информация в языке существует в виде текстов. Соответственно, текст является и основной формой бытования культуры. Чем инновативнее текст, тем больше информации он содержит. По точному замечанию академика А. Н. Колмогорова, текст, который вообще не содержит новой информации, для адресата является текстом с нулевым содержанием информации. На практике это означает, что адресат, например письменного, текста в ста процентах случаев может угадать следующее слово, еще до того как прочтет его.
Еще одним важным допущением является гипотеза о том, что культура в информационном обществе радикально меняет свой системный характер, превращаясь из закрытой, четко организованной иерархической системы (репродуктивной по преимуществу — то есть транслирующей саму себя) в открытую (синергетическую и в определенной степени хаотичную) систему.
Можно утверждать, что в постиндустриальном обществе, особенно в последнее время — в связи с бурным ростом информационных технологий, культура
не просто является языком социальной коммуникации (то есть в содержании своем имеет в качестве базисного ядра информационную сущность), но и все в большей степени бытует в информационной форме, смещаясь в информационное поле — т.н. инфосферу (4).
Таким образом, культура определяет социальную информационно-коммуникативную инфраструктуру, которая в значительной степени детерминирует вектор цивилизационного и культурного развития общества, напрямую осуществляя социокультурное проектирование действительности.
Возможно выделить шесть типов подобного социокультурного проектирования, каждому из которых соответствует определенный социальный, политический, цивилизационный или идеологический проект.
Так, если в большей степени развита вертикальная коммуникативная инфраструктура, обеспечивающая в социуме передачу информации прежде всего по вертикали, то общество является в высокой степени иерархизированным и социальная коммуникация носит в значительной степени ритуализованный характер. Можно утверждать, что именно такой тип развития информационной инфраструктуры (и, соответственно, тип информационного обмена) характерен для традиционалистских культур. Вектор цивилизационного развития в таком случае также является традиционалистским и характеризуется сниженным уровнем прогностических ориентаций. Такому типу общества соответствует имперский политический проект.
В ситуации, когда в обществе более развита горизонтальная инфраструктура социокультурной коммуникации, мы имеем дело уже с демократически либеральным проектом социальной коммуникации.
При чрезмерном избытке информации (равно как и при ее недостатке) общество стремится к вертикально интегрированной структуре. Под избытком информации подразумевается
невозможность (существенная трудность) для индивидуального сознания инкультурированного и социализированного человека обрабатывать поступающие по доступным ему информационным каналам объемы информации.
Помимо собственно коммуникации, культура «обслуживает» также и все прочие социальные взаимодействия — от любви до войны, являясь, таким образом, универсальным языком социальной коммуникации. Обеспечивающая роль культуры как языка социальной коммуникации заключается в нижеследующем:
1) культура нормирует как опосредованно (в существенной степени формируя этос и общественную мораль, являющиеся ее важной составляющей), так и напрямую (воздействуя на процесс кодификации законодательных норм) практически все сферы социального взаимодействия;
2) культура предлагает поведенческие, этические и коммуникативные паттерны (в том числе и посредством произведений художественной культуры), которые усваиваются личностью в процессе социализации и инкультура-ции;
3) неотъемлемой частью культуры являются базовые ценности и механизмы целеполагания, также формирующиеся в процессе социализации и инкультурации.
Основывающиеся на принятой в обществе системе ценностей нормы (как кодифицированные, так и неписаные), несомненно, являются продуктом культуры. Но это лишь с одной стороны, поскольку достаточно трудно провести четкую грань между тем, насколько нормы определяются культурой, и тем, насколько следование им (или их нарушение) определяет, в свою очередь, вектор социокультурной динамики.
Любая социальная коммуникация возможна лишь при наличии у ее участников общих базовых ценностей (1). Если культура — язык социальной коммуникации, то базовые ценности можно сравнить с алфавитом.
Сегодня российское общество испытывает определенные коммуникативные сложности (как на макро-, так и на микроуровне) именно потому, что до самого последнего времени оно было ценностно расколото. У различных социальных групп и страт — свои, отдельные (подчас взаимоисключающие) ценностные основания. Соответственно — разные системы целеполагания, различные жизненные цели и социокультурные ориентации. Таким образом, различные ценностные основания отдельных групп не позволяю им иметь общий культурный код и вступать в эффективную коммуникацию. По сути, можно говорить о существовании в сегодняшней России сразу нескольких культур.
Примечания
1. Базовые ценности россиян: социальные установки. Жизненные стратегии. Символы. Мифы / отв. ред. А. В. Рябов, Е. Ш. Курбангалеева. — М., 2003 — 448 с.
2. БеккерК. Словарь тактической реальности. Культурная интеллигенция и социальный контроль / К. Беккер. — М., 2004.
3. Орлова Э. А. Введение в социальную и культурную антропологию / Э. А. Орлова. — М., 2004.
4. Рашкофф Д. Медиавирус. Как поп-культура тайно воздействует на ваше сознание / Д. Рашкофф. — М., 2003.
5. См.: Леви-Стросс К. Структурная антропология / К. Леви-Стросс. — М., 1985; Фуко М. Слова и вещи / М. Фуко. — М., 1994; Lacan J., Ecrits P., 1966.
6. Флиер А. Я. Культурогенез / А. Я. Флиер. — М., 1995.
7. Флиер А. Я. Культурология для культурологов / А. Я. Флиер. — М., 2000.
