Научная статья на тему 'Социальное служение в контексте социальных доктрин иудаизма и ислама'

Социальное служение в контексте социальных доктрин иудаизма и ислама Текст научной статьи по специальности «Социологические науки»

CC BY
665
159
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Аннотация научной статьи по социологическим наукам, автор научной работы — Костылева Т. А.

В статье выявляются особенности современных социальных учений иудаизма и ислама, отражающих специфику указанных конфессий.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Social service in the context of social doctrines in Judaism and Islam

The comparative analysis of social doctrines in Judaism and Islam allows to find out unity of the world outlook messages corresponding the spiritual and material bases of the present. The religious organizations express readiness of education of citizens not only according to traditional spiritually-moral and patriotic principles, but also principles of a lawful state new to them and a civil society.

Текст научной работы на тему «Социальное служение в контексте социальных доктрин иудаизма и ислама»

ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 2 (66) 2008

2. Arraj J. Mysticism, Metaphysics and Maritain: On the Road to the Spiritual Unconscious // [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://www.innerexplorations.com/catchmeta/mmm1. htm.

3. Berger D. Die „Grundfesten" des Thomismus. Ein Beitrag zur Geschichte des Thomismus im Zeitraum der Neuscholastik// In-formaciyn Filosyfica, 2002. - N. 1. — PP. 1-46.

4. Corduan W. Review - Out of a Kantian Chrysalis?: A Maritai-nian Critique of Fr. Marachal. By Ronald McCamy// [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://apologetique.org/en/reviews/ McCamy_Out_of_Kantian.htm

5. Decr. S. Cgr. Studiorum, 27 Iul. 1914 // ENCHIRIDION SYMBOLORUM: Definitionum et declarationum de rebus fidei et morum/ Edit.Denzinger H., Schonmetzer A., Editio XXXVI. — Romae, Herder, 1976. - PP. 697-700.

6. Garrigou-Lagrange R. Reality- A Synthesis Of Thomistic Thought // [Электронный ресурс]. — Режим доступа: www.ewtn. com.

7. Gilson E. The Spirit of Thomism. - New-York, P. J. Kennedy & Sons, 1964. - 128 p.

8. Maritain J. Preface to Metaphysics. - London, Sheed & Ward, 1939. - 152 p.

9. Maritain J. The Degrees of Knowledge. - New-York, Scribner's, 1959. - 476 p.

10. McCool G.A. Nineteenth-century scholasticism: the search for a unitary method. - New-York, Fordham University Press, 1996. -301 p.

11. McCool G.A. From Unity to Pluralism: The Internal Evolution of Thomism. - New-York, Fordham University Press, 1989. - 248 p.

12. Жильсон Э. Философия в Средние века. - М., Республика, 2004. - 678 с.

13. Маритен Ж. Знание и мудрость// Маритен Ж. Знание и мудрость. - М., Научный мир, 1999. — 244 с.

14. Цит. по: Аверинцев С.С. Между средневековой философией и современной реальностью // Жильсон Э. Избранное. Том

I. Томизм. Введение в философию св. Фомы Аквинского. — М., Республика, 1999. — C. 473-488.

КИРЬЯНОВ Дмитрий Викторович, кандидат богословия, аспирант Нижневартовского государственного гуманитарного университета, преподаватель Тобольской православной духовной семинарии, старший преподаватель кафедры теологии Сургутского государственного университета.

Статья поступила в редакцию 08.02.08 г.

© Д. В. Кирьянов

УДК 2 Т. А. КОСТЫЛЕВА

Омский государственный технический университет

СОЦИАЛЬНОЕ СЛУЖЕНИЕ В КОНТЕКСТЕ СОЦИАЛЬНЫХ ДОКТРИН ИУДАИЗМА И ИСЛАМА___________________________

В статье выявляются особенности современных социальных учений иудаизма и ислама, отражающих специфику указанных конфессий.

Россия представляет собой многонациональную и многоконфессиональную общность, в которой достаточно сильные позиции принадлежат нехристианским религиозным организациям. Проблема социального служения получила развитие и в учениях российских мусульман и иудеев.

Вслед за православными собственную социальную концепцию разработали российские иудеи, изложив в ней взгляд еврейской общины на наиболее важные аспекты современной жизни [7].

Документ был подготовлен Конгрессом еврейских религиозных организаций и объединений России. В его преамбуле высказывается надежда составителей, что еврейские организации, школы, прихожане синагог, а также евреи, формально ни к каким организациям не принадлежащие, будут руководствоваться данными «основами» в повседневности, а также с их помощью смогут «определять свое отношение к новым вопросам, которые еще поставит жизнь» [10].

Помимо социальных вопросов, составляющих спектр внимания христианских концепций, в «Основах социальной концепции иудаизма в России» рассмотрены положения об отношениях с традиционными религиями России, направления деятельности

синагоги в области предупреждения и борьбы с религиозным экстремизмом и возбуждением религиозной вражды, отношение к стране проживания и Израилю.

В социальной концепции приводятся также условия, следуя которым можно достичь взаимной «свободной лояльности» конфессий и государства. К таким условиям относятся: невмешательство во внутренние дела друг друга, свода вероисповеданий, признание равенства религий перед законом, запрет любой дискриминации и розни по религиозному признаку, право собственности на объекты религиозного назначения, признание религиозными организациями легитимности власти. Участие представителей религиозных организаций в обсуждении готовящихся государственных решений, затрагивающих интересы верующих — это еще одно условие, закрепленное в социальной концепции иудеев, однако, при широком толковании, оно может стать основанием для присутствия представителей религиозных организаций практически на всех совещаниях по важным вопросам.

Довольно консервативно освещено положение женщин в иудаизме, сводящееся, прежде всего, к тому, «чтобы вести дом, воспитывать детей» [10]. С другой стороны, как и в православной социальной концеп-

ции, сделана попытка отступления от жесткой традиции: декларируется социальное равноправие, к тому же женщина освобождается от части повелительных заповедей, которые должны выполняться в определенное время суток в общественном месте.

Брак рассматривается как явление, обеспечивающее эмоциональную и духовную полноценность человека через поддержку и товарищество супруга. В главе «Иудаизм и нравственность» говорится, что, будучи в равной степени носителями образа Божьего и человеческого достоинства, мужчина и женщина созданы для целостного единения друг с другом в любви [10]. Синагога старается сохранить брак, исключая таким образом возможность появления все новых и новых сирот при живых родителях. Признается только одно основание для развода — прелюбодеяние [7]. Весьма современно официальное признание законными браков, заключенных между евреями и неев-реями.

Современные способы планирования семьи в иудейском учении обходятся полным молчанием. Зато резко отрицательно Концепция относится к абортам, считая их «угрозой будущему человечества и явным признаком моральной деградации» [10]. Подчеркивается, что верность библейскому учению о святости и бесценности человеческой жизни от самых ее истоков несовместима с признанием свободы выбора женщины в этой ситуации. Видимо, синагога отказывается учитывать различные, вполне понятные для современного человека обстоятельства, побуждающие женщин к подобному выбору, например, медицинские показания или изнасилование.

В связи с недопустимостью манипуляции человеком даже ради самых благих целей, авторы концепции предупреждают об опасности того, что под прикрытием «альтернативной медицины» могут быть легализованы оккультно-магические практики, подвергающие волю и сознание людей воздействию демонических сил. Также специально декларируется, что каждый человек должен иметь право на реальную возможность не принимать тех методов воздействия на свой организм, которые противоречат его религиозным убеждениям. На наш взгляд, это может вызвать ряд негативных тенденций, например, иски к лечебным учреждениям, смерть людей.

Главными причинами, приведшими Россию к демографическому кризису в XX в., по мнению авторов документа, стали войны, революции, массовые репрессии и, конечно, Холокост. В качестве ответных мер декларируется поддержка усилий государства по разрешению сложившейся демографической проблемной ситуации, в частности, путем поддержки научно-медицинских и социальных программ по защите материнства и детства [7]. В отношениях с государством признается «необходимой и обязательной лояльность государственной власти и молитв за нее ради улучшения мира» [7]. Указывается, что в современном мире государство обычно является светским и не связывает себя какими-либо религиозными обязательствами. Его сотрудничество с иудаизмом ограничено рядом областей и основано на взаимном невмешательстве в дела друг друга [7].

В сфере благотворительности и социального обслуживания еврейские религиозные структуры выражают готовность оказывать эффективную поддержку гражданам, оказавшимся в трудной жизненной ситуации (инвалидность, болезнь, сиротство, безнадзорность, безработица, неспособность к самообслуживанию в связи с преклонным возрастом, отсутствие определенного места жительства), участвовать в ре-

шении проблем укрепления института семьи, профилактики детской и подростковой преступности, наркомании, алкоголизма, социальной реабилитации лиц, содержащихся в местах лишения свободы, и тех, кто уже отбыл наказание. Синагога с помощью пожертвований поддерживает деятельность благотворительных организаций и учреждений социального обслуживания граждан, созданных религиозными организациями в целях социальной поддержки граждан, оказавшихся в трудной жизненной ситуации (детские приюты, дома ночного пребывания, богадельни и др.), при условии получения этими организациями соответствующих лицензий в порядке, установленном законодательством Российской Федерации.

Иудеи выражают надежду на финансирование органами государственной власти, в соответствии с законодательством РФ, программ благотворительных центров, созданных религиозными организациями, путем размещения государственных заказов на конкурсной основе для обеспечения выбора и поддержки деятельности наиболее эффективно работающих благотворительных организаций [10].

Неоднозначно отношение к собственности. Авторы концепции, пытаясь найти «золотую середину» между игнорированием материальных потребностей и психологией накопительства, с одной стороны, признают, что каждый человек должен иметь достаточно средств для достойного существования, а с другой — предостерегают от чрезмерного увлечения материальными благами. Указывается, что «материальные блага сами по себе не могут сделать человека счастливым. Любую собственность нужно воспринимать, как взятое у Бога в пользование или как дар Божий» [10].

Но в противоречие с современными представлениями об экономической системе вступают возвращающие нас к средневековью мысли авторов о собственности религиозных организаций. Основной компонент ее формирования — пожертвования верующих, которые, согласно документу, не должны подлежать какому-либо налогообложению, так как любые посягательства на пожертвования верующих объявляются преступлением против бога и людей.

В тезисах о причинах преступности обнаруживается та же двойственность, что и вопросе о государстве и собственности. С одной стороны, преступления считаются порождением человеческой греховности.

А с другой — констатация того факта, что «преступности способствуют экономические и социальные обстоятельства, слабость государственной власти или совершение ею противозаконных действий, отсутствие законного порядка» [10]. Рождаются сомнения в целесообразности наказания: возможно ли внутреннее очищение в неизмененных социальных обстоятельствах?

Возникающий с необходимостью вопрос о том, порождается ли греховность человека нездоровой общественно-экономической ситуацией или эта ситуация есть результат греховности человека, ответа в документе не находит, как не находит четкого объяснения и в христианской трактовке.

Философский анализ социальной концепции иудаизма убеждает в том, что социально-этическая проблематика является органичной составной частью всей системы иудейского вероучения. Свод принципов, требований и норм, составляющих концепцию, отражает представления иудеев о богоподобности человека, богоустановленности общественного строя и боговрожденном стремлении богобоязненных людей к праведности и милосердию. Документ во мно-

ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 2 (66) 2008 ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ

ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 2 (66) 2008

гом демонстрирует надконфессиональный характер представлений служителей синагоги об устройстве социальной жизни.

Главное обстоятельство, обусловившее необходимость создания социальной концепции российских мусульман, — это недоступность для большинства россиян объективной информации об исламе [13]. Этот документ является попыткой официально определить мусульманскую позицию по отношению к немусульманскому миру и светскому государству.

Автор согласен с А. А. Нуруллаевым, который придерживается мнения, что в «Основных положениях социальной программы российских мусульман» многие вопросы прописаны с большим знанием предмета, на высоком богословском уровне, в нем учтены современные реалии и особенности жизни мусульман в светском многоконфессиональном обществе [6].

Достоинством, на наш взгляд, является ориентация на свободное социальное служение, выраженная в «Основных положениях социальной программы российских мусульман». Кроме того, документ примечателен и своей «терпимостью к идеологическому многообразию ислама суннитского толка, преобладающего в России. Социальная программа толерантна также и к инаковерующим и инакомыслящим. В условиях роста межрелигиозной напряженности в России, в том числе и внутри конфессий, такую позицию Совета муфтиев России можно только приветствовать» [3].

Ясно определена позиция основных положений по вопросу обучения религии в школе, которое должно осуществляться на добровольной основе и вне рамок обязательной программы.

Как и в «Основах социальной концепции РПЦ», в социальной программе четко оговорены пределы государственной власти. Однако в данном вопросе позиция авторов этих концепций нетождественна. Особо хотелось бы отметить два положения социальной программы мусульман. Первое — о том, что никакой правитель и никакая власть не могут быть объявлены «божественными», «богочеловеческими» и потому не несущими ответственность перед людьми. Признание исламом права народа контролировать власть гармонично вписывается в систему демократических ценностей. Второе — о невозможности призыва религиозными лидерами верующих к мирному гражданскому неповиновению властям, что в особо оговоренных случаях предусматривается в «Основах социальной концепции РПЦ» [11]. Неисполнение своих законных гражданских обязанностей, призывы от имени верующих и религиозных общин к участию в каких-либо акциях гражданского неповиновения и мятежа считаются в исламе недопустимыми. Что же касается моментов несогласия, возникающих у мусульман с правительством или местными властями, то выражать их рекомендуется «исключительно в рамках действующего законодательства, всячески избегая акций, способных нарушить общественное согласие, мир, вести к кровопролитию и беспорядкам» [9].

Основой государства и законодательства в социальной программе считается общественный договор, что соответствует традициям мусульманского богословия. Авторы программы предлагают в рамках сотрудничества государственных структур и исламских объединений заключить общее соглашение мусульман России и федеральной власти и на его основе специальные соглашения с министерствами и ведомствами. Поставлен вопрос о подписании на уровне Президента РФ соглашения государства с Русской право-

славной церковью и с Советом муфтиев России о социальном партнерстве, в котором бы решались вопросы образования, медицинской помощи, воспитания военнослужащих, работа с заключенными, межнационального диалога в России, международных контактов православных и мусульман и т.д. [4].

И все же имеются значительные резервы для совершенствования «Основных положений социальной программы российских мусульман».

Во-первых, авторы документа подчеркивают, что он «устанавливает ряд принципов, необходимых для выработки позиции мусульманских религиозных организаций Российской Федерации в новом тысячелетии» [8], следовательно, в данном документе не обнаруживаются положения социальной программы, которые были бы едины для всех российских мусульман, а не каких-либо их организаций. Таким образом, название документа не вполне соответствует его содержанию. Существует предложение более приемлемого, на наш взгляд, названия для настоящего документа — «Основы социальной концепции Совета муфтиев России» [6].

Во-вторых, несмотря на заявленную в документе идею единого соглашения мусульман и власти, говорить о ее практической реализации рано. Для сотрудничества государства с религиозными объединениями мало расширять контакты государственных органов с общественными, в том числе и с религиозными объединениями, с целью решения конкретных проблем. Сегодня необходима разработка соответствующей правовой базы социального партнерства государства и религиозных объединений, в первую очередь долгосрочных программ. Существующие законопроекты (разработанные С. Ю. Глазьевым, А. В. Чу-евым) не предусматривают партнерства со всеми религиозными объединениями. А достижение договоренностей с избранными объединениями неизбежно приведет к неравенству [5].

В-третьих, заслуживает расширения раздел «Ислам и социальные проблемы». Спектр затронутых в нем вопросов несравнимо уже, чем в рассмотренных нами социальных концепциях других религиозных конфессий. В нем отражены лишь три проблемы: отношение к неимущим, проблема семьи и вопрос о запрете употребления наркотиков и алкоголя. Важные в условиях переходного общества проблемы труда и его оплаты, собственности, социальной справедливости, охраны здоровья населения нуждаются в более обстоятельном рассмотрении. Тем более что они глубоко разработаны в учении ислама.

В подобного рода документе «нельзя обойти и те новые проблемы, которые ставит жизнь и ответы на которые ждут мусульмане. Среди них: глобализация и глобальные проблемы современности (от решения которых зависит выживание человечества), отношение к таким инициативам ООН как формирование культуры мира и воспитание толерантности, как организация диалога цивилизаций и т.д.» [6].

Представляется, что разработка сейчас социальной концепции российских мусульман есть лишь начало большого процесса. Опыт Римско-католической церкви и Русской православной церкви в подготовке своих социальных концепций, подтверждает тот факт, что для получения основательного концептуального документа необходима достаточно длительная исследовательская работа, многочисленные обсуждения специалистов и обстоятельные экспертизы проекта.

В целом, социальная доктрина безусловно отражает специфику ислама, к которой можно отнести следующее:

1. Ислам обязательно подразумевает строго определенный образ жизни. Ислам основывается не на культе, а на повелениях единого бога, данных через Коран. Поэтому шариат конституирует всю социальную жизнь верующих от семьи до политики так, что элементы обряда имеют производное от веры, вторичное значение и могут варьироваться в жизненных различных ситуациях [2].

2. В исламе нет церковной иерархии. Верующий не нуждается в каких-либо посредниках для молитвы и для прощения грехов. Мусульманский имам — это предстоятель на молитве, богослов, учитель, судья в спорах. Поэтому в исламе нет противопоставления светской и духовной власти, нет извечной борьбы за верховную власть политического лидера (царя, короля) и первосвященника (папы, патриарха) [1].

3. Ислам — религия науки и рациональных знаний. Именно ислам в 1Х — ХШ вв. стимулировал открытие университетов и развитие философии, права, математики, медицины, химии и других наук, широкое просвещение и образование. Отсюда — исконно пристальное внимание к развитию системы образования, к беспрецедентной социальной значимости Учителя, отсутствие запретов на исследование тех или иных научных проблем.

4. В исламе запрещено «умерщвление плоти» (в том числе монашество), и в целом отсутствует присущее христианству противопоставление души и тела, духовного и материального, религии и политики. В данной религии люди, включая правителей, не наделяются божественными свойствами. Исламские каноны представляют собой рациональное право с приоритетом договорных отношений.

5. Ислам подразумевает активное социальное действие. Для ислама абсолютно неприемлемы принципы всепрощенчества, непротивления злу. Социальная пассивность и смирение с несправедливостью чужды правоверному мусульманину [12].

6. Приветствуется позиция сильной и свободной личности с чувством собственного достоинства, сознанием своей значимости и самоценности.

Отсутствие аналогов термина «служение» в учении ислама не устраняет наличие этого феномена в деятельности мечети и жизнедеятельности верующих. Долгом каждого мусульманина является оказание помощи братьям по вере, терпящим бедствия или притеснения в любой части земного шара. Сам факт религиозности человека требует, по Корану, подтверждения благотворительностью: «...кто ложью считает религию? Это ведь тот, кто прогоняет сироту и не побуждает накормить бедного» (Сура 107).

Ислам, являясь традиционной религией более чем тридцати коренных этносов России, способен существенным образом влиять на общественную жизнь в нашей стране, на демократические преобразования, происходящие в ней. Большого внимания при этом заслуживают потенциальные возможности развития социального учения ислама с учетом светского, мно-

гонационального и поликонфессионального характера государства.

Таким образом, сравнительный анализ социальных доктрин позволяет обнаружить единство мировоззренческих посылов, соответствующих духовным и материальным основаниям современности — приоритетность прав и свобод человека, открытость религиозных организаций людям всех вероисповеданий и атеистам, стремление к межконфессиональному сотрудничеству и содействию государственным и негосударственным структурам в решении социальных вопросов. Религиозные организации выражают готовность воспитания граждан не только в соответствии с традиционными духовно-нравственными и патриотическими принципами, но и новыми для них принципами правового государства и гражданского общества.

Библиографический список

1. Грюнебаум, Г.Э. фон. Классический ислам / Г.Э. фон Грю-ненбаум. — М., 1988.

2. Ислам. - М., 1988. - С. 19-21.

3. Каневский, К.В. Основные положения Социальной программы российских мусульман: ислам и светское государство / К.В. Каневский // Российская юстиция. — 2003. — №4. — С.14.

4. Там же. — С.17-18.

5. Мозговой, С.А. Главные принципы документа «Основные положения Социальной программы российских мусульман» / С.А. Мозговой // Религиоведение. — 2001. — № 2. — С.44.

6. Нуруллаев, А.А. О социальной концепции мусульманских религиозных организаций России // Славянский правовой центр [Электронный ресурс] / А.А. Нуруллаев. — Режим доступа: http:// www.rlinfo.ru.

7. Об «Основах социальной концепции иудаизма в России» [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://info.aorta.ru.

8. Основные положения социальной программы российских мусульман. — М., 2001. — С.3.

9. Там же. — С.31.

10. Основы социальной концепции российского иудаизма [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://www.archipe-lag.ru.

11. Основы социальной концепции Русской православной церкви. [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://www. mospat.org.ru.

12. Полосин, А.В. Ислам в завтрашней России [Электронный ресурс] / А.В. Полосин. — Режим доступа: http://www.islam-news.ru.

13. У российских мусульман появилась социальная концепция // Религия и общество. [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://www.religio.ru.

КОСТЫЛЕВА Татьяна Александровна, кандидат философских наук, доцент кафедры «Дизайн, реклама и технология полиграфического производства».

Статья поступила в редакцию 11.01.08 г.

© Т. А. Костылева

ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 2 (66) 2008 ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.