CC BY
31
Татарникова Анна Ивановна, Федотова Дарья Юрьевна
СОЦИАЛЬНОЕ РАЗВИТИЕ ПОСЕЛЕНИЙ СУРГУТСКОГО ОКРУГА/УЕЗДА ТОБОЛЬСКОЙ ГУБЕРНИИ НА РУБЕЖЕ XIX-XX ВВ.
Авторы анализируют социальное развитие населенных пунктов Сургутского округа/уезда в конце XIX - начале XX в.: в исторической динамике прослеживаются численность, величина поселений, их типическое многообразие. Рассматриваются характерные черты производственно-экономической и социокультурной инфраструктуры населенных пунктов разного типа, выявляются особенности функционирования стационарных и сезонных поселений, существовавших на территории округа/уезда в обозначенный период. Делается вывод о существенном отставании в социальном развитии населенных пунктов Сургутского края от поселенческой сети южных административно-территориальных единиц Тобольской губернии, а также о несбалансированном развитии социальной инфраструктуры русских и "инородческих" селений края. Адрес статьи: www.gramota.net/materials/3/2017/10-1M2.html
Источник
Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики
Тамбов: Грамота, 2017. № 10(84) : в 2-х ч. Ч. 1. C. 164-167. ISSN 1997-292X.
Адрес журнала: www.gramota.net/editions/3.html
Содержание данного номера журнала: www .gramota.net/mate rials/3/2017/10-1/
© Издательство "Грамота"
Информация о возможности публикации статей в журнале размещена на Интернет сайте издательства: www.gramota.net Вопросы, связанные с публикациями научных материалов, редакция просит направлять на адрес: hist@gramota.net
THE ORGANIZATION AND MAIN DIRECTIONS OF RESETTLEMENT ADMINISTRATION WORK IN SEMIPALATINSK REGION AT THE END OF THE XIX - THE BEGINNING OF THE XX CENTURY
Skopa Vitalii Aleksandrovich, Doctor in History, Associate Professor Altai State Pedagogical Academy, Barnaul sverhtitan@rambler.ru
The article deals with the organization and directions of the activity of the resettlement administration within the territorial boundaries of Semipalatinsk region at the end of the XIX - the beginning of the XX century. In order to prevent the chaos and disorders in the region, in the conditions of a large influx of resettlers to the Steppes region, the resettlement administration carried out a large-scale work. They provided agronomic, medical, veterinary, food aid to newly settled people, promoted actively the cultural and economic arrangement of the resettlers and supported them spiritually and morally.
Key words and phrases: history; resettlement administration; Semipalatinsk region; resettlers; accounting.
УДК 338.49(571.1):614.2 Исторические науки и археология
Авторы анализируют социальное развитие населенных пунктов Сургутского округа/уезда в конце XIX- начале XX в.: в исторической динамике прослеживаются численность, величина поселений, их типическое многообразие. Рассматриваются характерные черты производственно-экономической и социокультурной инфраструктуры населенных пунктов разного типа, выявляются особенности функционирования стационарных и сезонных поселений, существовавших на территории округа/уезда в обозначенный период. Делается вывод о существенном отставании в социальном развитии населенных пунктов Сургутского края от поселенческой сети южных административно-территориальных единиц Тобольской губернии, а также о несбалансированном развитии социальной инфраструктуры русских и «инородческих» селений края.
Ключевые слова и фразы: Сургутский округ/уезд; социальное развитие; инфраструктура; типология поселений; величина.
Татарникова Анна Ивановна, к.и.н. Федотова Дарья Юрьевна
Тобольская комплексная научная станция Уральского отделения Российской академии наук tatob777@yandex.ru; dashulya-23@bk.ru
СОЦИАЛЬНОЕ РАЗВИТИЕ ПОСЕЛЕНИЙ СУРГУТСКОГО ОКРУГА/УЕЗДА ТОБОЛЬСКОЙ ГУБЕРНИИ НА РУБЕЖЕ XIX-XX ВВ.
Работа поддержана программой УрО РАН «Традиции и инновации в истории и культуре» № 15-13-4-1.
Сургутский округ/уезд являлся одной из самых северных административно-территориальных единиц Тобольской губернии. Вместе с соседним Березовским округом/уездом они занимали больше половины территории губернии (68%), а проживало в них к 1893 г. лишь 2,3% от общего числа жителей губернии [11, а 1, 35]. Слабая заселенность округов к концу XIX в. была обусловлена суровостью климата, преобладанием лесотундры, большими заболоченными пространствами, их труднопроходимостью, что лишало население возможности заниматься земледельческими работами, отсутствовала развитая транспортная сеть.
Природно-географические, а также социально-экономические факторы оказали существенное влияние на специфику развития сельской поселенческой сети Сургутского округа/уезда.
Цель настоящей статьи - выявить особенности социального развития поселенческой сети Сургутского края через такие ее характеристики, как численность, величина, типология, производственно-экономическая и социокультурная инфраструктура.
Природно-климатические особенности повлияли на плотность населения в северных округах губернии. Так, в Сургутском округе/уезде на протяжении 1885-1909 гг. она составляла 0,04 чел., а к 1914 г. - 0,06 человек на 1 кв. версту [12, с. 13-14; 13, с. 55-56]. Для сравнения - к 1914 г. плотность населения в южных уездах губернии была значительно выше: в Ялуторовском - 12,9, Курганском - 18,5 чел. на 1 кв. версту [13, с. 55-56].
Для Сургутского края, находящегося в полосе тундры и лесотундры, были характерны одиночное обособленное расположение поселков, разреженная сеть мелких очагов человеческого обитания, которую географ С. А. Ковалев назвал сетью северного редкоочагового расселения [4, с. 154].
Абсолютное большинство сургутских поселений располагалось вдоль рек, служивших одновременно транспортными артериями, источниками воды и рыбной ловли.
Для определения численности, величины (по количеству дворов и числу жителей) населенных пунктов Сургутского округа/уезда, их типологии были востребованы «Списки населенных мест», представляющие собой массовый статистический источник, издававшийся в период с 1858 по 1912 гг. Центральным статистическим комитетом Министерства внутренних дел (ЦСК МВД), и содержащие данные обо всех населенных пунктах в губерниях и областях Западной Сибири [9-11].
Полученные в результате произведенных подсчетов данные о количестве населенных пунктов разного типа в Сургутском округе/уезде представлены в Таблице 1.
Таблица 1.
Количество сельских поселений различного типа в Сургутском округе/уезде в 1893-1912 гг. [9-11]
Тип поселения 1893 г. 1903 г. 1912 г.
абс. % абс. % абс. %
Село 5 3,1 6 2,7 7 2,9
Деревня 4 2,5 2 0,9 3 1,2
Выселок - - 3 1,3 3 1,2
Юрты 151 94,4 211 93,8 231 94,3
Другие - - 3 1,3 1 0,4
Итого 160 100 225 100 245 100
Таким образом, в период с 1893 по 1912 гг. количество сургутских поселений выросло в 1,5 раза. При этом увеличение числа населенных пунктов происходило в основном за счет селений местных аборигенов - т.н. «юрт». Русские поселения были крайне немногочисленны и имели статус села, деревни или выселка. Селами, как правило, становились населенные пункты, в которых устраивалась церковь, что делало их духовными центрами для жителей близлежащей округи. Выселки на севере Тобольской губернии, в отличие от ее южной части, встречались редко и отражали либо семейные разделы, либо прирост населения на уже освоенной местности.
Поселения остяков (ханты), вогулов (манси) назывались юртами. В типической структуре сети населенных пунктов Сургутского округа/уезда на протяжении всего изучаемого периода они составляли более 90%.
В целом типология поселенческой сети рассматриваемой территории отличалась однообразием, в то время как в южных округах/уездах губернии присутствовали населенные пункты, имевшие статус за-селка, переселенческого поселка, заимки, железнодорожной станции, участка, завода и т.п. Типическая структура населенных пунктов зависела от природно-климатических условий, степени хозяйственной освоенности территории, плотности ее заселения, уровня социально-экономического развития и других факторов. Чем выше был уровень экономического развития административно-территориальной единицы, тем многообразней была типология ее поселенческой сети.
Немногочисленные населенные пункты Сургутского края отличались своей малой величиной. К примеру, к 1893 г. из 160 селений 157 (98%) относились к населенным пунктам малой величины и насчитывали от 1 до 25 дворов. В 1903 г. из 225 поселений 222 были малыми по величине, в 1912 г. из 245 населенных пунктов в 242-х было менее 25-ти дворов.
Среднее количество дворов в селении к 1893 г. в целом по округу составляло 6, жителей - 41. При этом в селах в среднем имелось по 12 дворов и 37 жителей, в деревнях соответственно 18 и 94, в юртах - 5 и 40 [11].
Динамика величины населенных пунктов Сургутского уезда не отличалась постоянством. К 1912 г. средняя величина поселения здесь составляла всего 5 дворов с 29 жителями. Выросла величина сел, в которых насчитывалось в среднем 22 двора и 94 жителя. Величина деревни включала 19 дворов и 121 жителя, юрт - 5 и 40 [10].
В силу своей территориальной удаленности от главных транспортных артерий, крупных промышленно-торговых пунктов, имеющих развитую социальную инфраструктуру, сеть поселений Сургутского округа/уезда разительно отличалась от поселенческой сети южной земледельческой части Тобольской губернии.
В южных уездах губернии импульс развитию производственно-экономической и социокультурной инфраструктуры дали Транссибирская железная дорога, массовый поток переселенцев, стимулировавшие развитие земледелия, промышленности, торговли, образования, здравоохранения. Северные уезды губернии (Березовский, Сургутский) остались в стороне от начавшихся модернизационных процессов, коснувшихся районов, прилегающих к сибирской чугунке. Обошли стороной северную часть губернии переселяющиеся в Сибирь из европейской части страны крестьяне.
Вышеперечисленные факторы оказали влияние на состояние инфраструктуры Сургутского уезда. К 1912 г. из 245 его населенных пунктов только в 10-ти имелись духовные учреждения (церкви, часовни и т.п.) и заведения стационарной торговли (в основном винные лавки). На территории уезда лишь в 8-ми селениях функционировали образовательные учреждения (преимущественно школы грамоты и церковно-приходские школы). Важно отметить следующую закономерность: по мере продвижения на север губернии плотность школьной сети ослабевала. Так, в Тобольском уезде образовательное учреждение имелось в каждом 13-м поселении, в Березовском - в 20-м, в Сургутском - в 38-м.
В инфраструктуре сельской поселенческой сети Сургутского уезда не было ни одной библиотеки. Между тем, в Курганском и Тюкалинском уездах было по 23 населенных пункта, в которых имелись библиотеки-читальни. В Туринском и Ишимском уездах существовало по 13 библиотек. Данные факты свидетельствуют о более высоком уровне распространения грамотности среди сельского населения южной земледельческой полосы губернии.
В 4-х сургутских селениях имелись хлебозапасные магазины, в 2-х - периодически проводились торжки и ярмарки, в одном селении действовала мельница [Там же].
Многие остяцкие юрты представляли собой не стационарные, а мобильные поселения, что было связано с оленеводческим и промысловым характером занятий их жителей. Этим объяснялась не только малая величина «инородческих» селений, но и отсутствие в них учреждений инфраструктуры.
К 1912 г. в инфраструктуре поселений южной части губернии стали появляться финансово-кредитные учреждения (ссудосберегательные кассы, кредитные товарищества), способствовавшие экономическому развитию сельской сети поселений, но в Сургутском крае подобных учреждений не существовало.
Полностью отсутствовали в сельских населенных пунктах Сургутского края учреждения здравоохранения. Суровый климат, неблагоприятно влиявший на здоровье жителей, практически полное отсутствие медицинской помощи, низкий уровень личной санитарно-гигиенической культуры негативно влияли на продолжительность жизни населения Сургутского края. Так, по данным В. Е. Клячкина, в Сургуте средняя продолжительность жизни для мужчин к 1893 г. составляла всего 19,1 г., для женщин - 21,9 г. [8, с. 70]. Аналогичные общесибирские показатели, по подсчетам историко-демографа В. А. Зверева, варьировались в пределах 33-35 лет [3, с. 39]. По Тобольской губернии средняя продолжительность жизни среди русского населения, согласно полученным Б. Н. Мироновым данным за 1897 г., достигала 28,7 лет [5, с. 14].
К концу XIX в. на северные уезды Тобольской губернии приходилось всего три «инородческие» больницы: Сургутская, Березовская и Обдорская. Сургутская больница открылась в 1834 г. и первоначально была рассчитана на 12 кроватей. К концу 1890-х гг. количество кроватей для больных увеличилось до 16-ти. Если учесть, что к 1897 г. на территории рассматриваемого уезда проживало 8 746 человек, то на одну больничную койку приходилось 546,6 жителя [13, с. 122]. Насущной проблемой для жителей уезда был острый дефицит медицинских кадров. Так, на протяжении длительного времени Сургутской больницей заведовал лекарский помощник, а врач имелся только в Березовской больнице [7, с. 115].
В отчетах сургутского окружного врача за 1890-е гг. указывалось на распространение гриппа, тифозной горячки, брюшного тифа, чахотки, скарлатины и других заболеваний среди сельчан, нередко приводивших к смерти. Отсутствие медицинской помощи населению врач объяснял «неимением фельдшера» [2, д. 452, л. 2]. Таким образом, жители сельских поселений зачастую оставались с болезнью один на один и, в отсутствии квалифицированной медицинской помощи, нередко обращались к знахарям, шаманам и другим «целителям». Ситуация с обеспеченностью медицинскими кадрами улучшилась к 1910 г., когда в сургутской больнице появились два врача, фельдшер и акушерка.
Существующие медицинские учреждения принимали больных вне зависимости от их социального положения, но больше всего среди них было «инородцев» и нижних воинских чинов. В целом положение врачебного дела в Сургутском округе/уезде было тяжелым.
Подводя итог вышесказанному, необходимо отметить, что, в отличие от населенных пунктов земледельческой полосы губернии, сургутские поселения находились на значительном расстоянии друг от друга, имели малую величину по количеству дворов и числу жителей, отличались либо полным отсутствием каких-либо учреждений инфраструктуры, либо их единичным наличием. Внешние связи между населенными пунктами в пределах округа/уезда были развиты слабо и сводились преимущественно к взаимодействию в связи с административной необходимостью. Экономические и социокультурные связи уступали административным, что говорило о замедленных темпах социально-экономического развития края.
Сельская сеть поселений в южной части губернии была в большей степени затронута начавшимися мо-дернизационными процессами, что нашло отражение в увеличении числа населенных пунктов крупной величины (свыше 500 дворов), развитии социальной инфраструктуры, в т.ч. образовательных и медицинских учреждений. Что касается сельских поселений Сургутского округа/уезда, то модернизация в рассматриваемый период здесь еще не началась, поэтому социальное развитие поселенческой сети края пребывало в зачаточном состоянии, а население в своем образе жизни, жизнесохранительном поведении было более консервативно, нежели жители южных селений губернии.
Список источников
1. Азиатская Россия / общ. рук. Г. В. Глинки. СПб.: Изд. Переселен. упр.; Гл. упр. М-ва землеустройства и земледелия, 1914. Т. 1. С. 88-91.
2. Государственное бюджетное учреждение «Государственный архив в г. Тобольске». Ф. И 352. Оп. 1.
3. Зверев В. А. Половозрастной состав населения. Конец XIX - начало XX в. // Население Западной Сибири в ХХ веке. Новосибирск: Изд-во СО РАН, 1997. С. 38-40.
4. Ковалев С. А. Сельское расселение: географическое исследование / под ред. Ю. Г. Саушкина. М.: Изд-во Московского ун-та, 1963. 371 с.
5. Миронов Б. Н. Кому на Руси хорошо жилось? // Родина. 2003. № 7. C. 12-17.
6. Обзор Тобольской губернии за 1904 год: прил. ко всеподданнейшему отчету. Тобольск: Губерн. тип., 1905. 34 с.
7. Павлов А. А. 300 верст по рекам Западной Сибири. Очерки и заметки из скитаний по берегам Туры, Тобола, Иртыша и Оби. Тюмень: Издание И. И. Игнатова, 1878. 164 с.
8. Санитарный очерк города Сургута Тобольской губернии (по статистическим данным) / сост. сургутский окружной врач В. Е. Клячкин. Томск: Типо-лит. П. И. Макушина, 1893. 71 с.
9. Список населенных мест Тобольской губернии. Тобольск: Изд. Тобол. губ. стат. ком., 1904. 341 с.
10. Список населенных мест Тобольской губернии. Тобольск: Изд. Тобол. губ. стат. ком., 1912. 634 с.
11. Статистика Российской империи: волости и населенные места 1893 г. СПб.: Изд. Центр. стат. ком. МВД, 1895. Вып. 10. 385 с.
12. Статистика Российской империи: сборник сведений по России за 1884-1885 гг. СПб.: Изд. Центр. стат. ком. МВД, 1887. 312 с.
13. Статистический ежегодник России, 1914 г. Прага: Изд. Центр. стат. ком. МВД, 1915. 679 с.
14. Судьбы народов Обь-Иртышского Севера (из истории национально-государственного строительства. 1822-1941 гг.).
Тюмень: Тюмень, 1994. 320 с.
SOCIAL DEVELOPMENT OF SURGUT DISTRICT/UYEZD SETTLEMENTS OF TOBOLSK PROVINCE AT THE TURN OF THE XIX-XX CENTURIES
Tatarnikova Anna Ivanovna, Ph. D. in History Fedotova Dar'ya Yur'evna
Tobolsk Complex Scientific Station of the Ural Branch of the Russian Academy of Sciences tatob777@yandex.ru; dashulya-23@bk.ru
The article analyzes social development of Surgut district settlements at the end of the XIX - the beginning of the XX century; the size, quantity of settlements, their typical diversity are analyzed in historical dynamics. The authors examine the specificity of industrial-economic and sociocultural infrastructure of different types of settlements; identify the peculiarities of functioning of stationary and seasonal settlements existing in the district in the mentioned period. The paper concludes on significant lag in social development of Surgut district settlements compared with the settlements of southern administrative and territorial units of Tobolsk province and on unbalanced distribution of social infrastructure between Russian and "non-Russian" settlements.
Key words and phrases: Surgut district/uyezd; social development; infrastructure; typology of settlements; size.
УДК 1/14
Философские науки
В статье дается анализ исходных оснований методологии гуманитарных наук, выразившейся наиболее полно в системе обоснования критериев научности в философии И. Канта и неокантианстве. Кантовский априоризм знания является ядром методологического идеализма, в основе которого лежит замысел трансцендентальной философии. Идею сущего и должного в теории познания неокантианцы выразили обоснованием двух сфер научного знания - науки о духе (культуре) и науки о природе. В статье раскрываются особенности идеографического и номотетического методов исследования.
Ключевые слова и фразы: трансцендентальная философия Канта; предпосылки возможного опыта; априорное знание; аналитические суждения; синтетические высказывания; трансцендентальный метод.
Тетюев Леонид Иванович, д. филос. н.
Саратовский государственный университет имени Н. Г. Чернышевского tetjuewl@mail. т
ТРАНСЦЕНДЕНТАЛИЗМ В ТЕОРИИ ПОЗНАНИЯ: И. КАНТ И НЕОКАНТИАНСТВО
Сегодня как никогда ранее мы имеем парадоксальную ситуацию: теория познания заменяется эпистемологией, а еще век назад научность познавательной проблематики пыталась вытеснить пресловутая гносеология. И если в сфере естествознания и физики обсуждение шло в русле классической, а затем и неклассической теории познания, то в гуманитарных науках господствовала гносеологическая парадигма, олицетворяющая свой арсенал знания с гностической традицией, диалектикой и иррационализмом. И, несмотря на то, что гуманитарные науки считаются относительно молодыми по сравнению с математикой и с дисциплинами естественнонаучного цикла, они остаются на периферии научного знания, в них преобладают стандарты ненаучной методологии, а их нормативность как науки граничит с эмпирическими и не всегда проверяемыми критериями.
В преобладающей мере в гуманитарных науках методы обоснования знания, находящиеся на границе знания сущего и должного, выстраиваются либо на основах примитивного натурализма, либо субъективного психологизма. Научное обоснование гуманитарных наук требует обращения к теории познания и субъекту познания, первоначальное решение которых было найдено в трансцендентализме И. Канта и представителей последующего неокантианства. Статья посвящена анализу становления неокантианского парадигмального подхода в методологии гуманитарных наук и философской теории познания.
Обсуждая вопрос о познании, мы должны иметь в виду, что познание есть область деятельности, содержанием которой являются производство и получение нового знания, открытие ранее неизвестного. Исторически, как определенный полученный результат и вид опыта, познание является никогда не завершенным актом и действием. Сфера познания определяется объектом познания (некоторый фрагмент реальности -космос, природа, человек и социальный мир), а познавательные возможности, формы и результаты ограничены опытом субъекта познания - индивидуального или коллективного. Познавательный опыт человечества обогащается, расширяется, растет объем знания о познавательном объекте.
Вопрос о субъекте познания высвечивает сложнейшую проблему обоснования научного знания и выявления роли надличностного предпосылочного знания. В современной философии науки К. Поппер такой мир назвал «третьим миром», миром знания, создателем которого выступает человечество - коллективный субъект, носитель норм универсального сознания. Третий мир - это мир мыслей о чем-то существующем, мир объективного содержания, выраженного в науке, поэзии, произведениях художественной литературы и искусства [6, с. 194-195]. К третьему миру относят научное сообщество, объединение ученых, работающих
