CC BY
267
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России М 2 (42) 2009
Криминалистика, криминология, ОРД
УДК 343. 911 А. А. Бакин*
Социальное и биологическое в личности насильственного преступника-рецидивиста
Статья представляет собой изучение взаимосвязи биологического и социального в личности насильственного преступника-рецидивиста. Приводится подробная системная характеристика преступников с выраженным агрессивным поведением с позиций криминологии, психологии, психопатологии.
Ключевые слова: личность преступника, насилие, рецидив, социологические и биологические факторы.
А.А. Bakin*. Social and biological in personality of the repeated criminal rapist.
This article represents studying relationships of biological and social in personality of violent criminal old-offender. Detailed systematical characteristic of criminals with marked aggressive behavior from a position of criminology, criminalistic, psychology, psychopathology is given.
Key words: personality of a criminal, violence, relapse, social and biological factors.
На протяжении последних лет официальная статистика свидетельствует о некотором снижении рецидивной преступности в стране. Однако следует помнить, что регистрируемая преступность в силу высокого уровня латентности отражает лишь незначительную часть реально совершаемых противоправных деяний. В период экономической нестабильности, социальных потрясений именно рецидивная преступность приобретает угрожающий характер, т.к. начинает демонстрировать выраженный криминальный профессионализм, непосредственную связь с коррупционными процессами и как раковая опухоль распространяется во всех слоях общества. Рецидивная преступность обладает высокой приспособляемостью к внешним условиям, видоизменяется и совершенствуется, используя пробелы отечественного социально-правового контроля и уголовной ответственности.
В ст. 2 УК РФ сформулированы задачи уголовного законодательства, к которым относятся: охрана прав и свобод человека и гражданина, собственности, общественного порядка и общественной безопасности, окружающей среды, конституционного строя Российской Федерации. Уголовный кодекс Российской Федерации является универсальным средством охраны всех установленных законодательством объектов от преступных посягательств, в нем также сформулировано понятие «рецидив преступлений». Так, согласно ч. 1. ст. 18 УК РФ, «Рецидивом преступлений признается совершение умышленного преступления лицом, имеющим судимость за ранее совершенное умышленное преступление».
Г.А. Есаков указывает, что совершение умышленного преступления лицом, имеющим судимость за ранее совершенное умышленное преступление, свидетельствует о повышенной общественной опасности такого лица и о необходимости применения к нему более суровых мер уголовно-правового воздействия. В то же время необходимо уточнить, что признание рецидива преступлений относится к исключительной компетенции суда и не зависит от наличия либо же отсутствия ссылки на рецидив преступлений в обвинительном заключении (ст. 220 УПК). Учитывая количество судимостей за ранее совершенные преступления, тяжесть ранее совершенных преступных
* Бакин, Анатолий Анатольевич. Кандидат юридических наук, доцент кафедры правового обеспечения деятельности органов внутренних дел Санкт-Петербургского университета МВД России. Санкт-Петербург, ул. Летчика Пилютова, д. І. Тел. S (812) 495-22-55
* Bakin, A.A. Candidate of judicial science, associate professor of department of extra-professional education of staff OVD Saint-Petersburg university MVD Russia.
деяний, тяжесть вновь совершенного преступления, ст. 18 УК выделяет три вида рецидива преступлений: простой (ч. 1), опасный (ч. 2) и особо опасный (ч. 3). Важнейшими критериями классификации рецидива преступлений служат:
1) категория ранее совершенного (совершенных) и вновь совершенного преступлений (ст. 15 УК);
2) число, характер и юридический статус на момент совершения нового преступления имеющихся у лица судимостей (ч. 4 ст. 18, ст. 86 УК);
3) факт осуждения к реальному лишению свободы, т. е. осуждения к лишению свободы, когда назначенное наказание не постановлялось считаться условным (ч. 1 ст. 73 УК) или по назначенному наказанию не предоставлялась отсрочка отбывания наказания (ч. 1 ст. 82 УК). Условное осуждение к лишению свободы (ч. 1 ст. 73 УК) или отсрочка отбывания наказания, отмененные впоследствии по основаниям, предусмотренным ч. 3-5 ст. 74 или ч. 2, 4 ст. 82 УК соответственно, считаются осуждением к реальному лишению свободы1.
В научной литературе термин «рецидив» рассматривается в качестве: рецидива криминологического, рецидива судимостей, уголовно-правового, пенального. По мнению Ф.М. Городинца, отечественные криминологи под рецидивной преступностью подразумевают биосоциальное, относительно массовое, исторически изменчивое, устойчивое и уголовно-правовое явление, выражающееся в совокупности повторных преступлений, совершенных лицами, ранее признанными виновными в совершении уголовно-наказуемых деяний. Приведенная характеристика рецидивной преступности в то же время не включает неоднократное совершение преступлений до возбуждения уголовного дела2.
И.И. Карпец в своей известной работе «Преступность: иллюзии и реальность» обращает внимание, что в криминологическом аспекте рецидив является одним из наиболее сложных видов преступности. Сложность рецидива заключается в его неоднородности и устойчивости. Криминологически специальный рецидив максимально сближается с профессиональным. «Правоохранительным органам, прежде всего милиции, крепко доставалось и достается за рецидивную преступность, которая росла вместе с ростом преступности в целом. Иного и быть не могло, ведь рецидивная преступность, как и преступность вообще, корнями своими уходит в поры общества, отражая его наиболее тяжкие болезни. Именно рецидивисты были всегда носителями и разносчиками воровских традиций. Хотя, конечно, они, как и преступники вообще, — неоднозначны»3.
Когда речь заходит о преступнике-рецидивисте, воображение обывателя рисует образ «матерого» уголовника, с низким интеллектом, свирепым взглядом, мощной нижней челюстью, покрытого с головы до пят устрашающими татуировками, многочисленными рубцами. Этот миф навеян отголосками ломброзианства и средствами массовой информации. Однако судебная практика показывает, что в группе рецидивистов могут находиться и беспризорный подросток, и криминальный авторитет, и школьный учитель-педофил, и бывший государственный служащий, и многодетная мать и т.д.
Как правило, в основе преступного поведения указанной категории лиц лежат корыстные и корыстно-насильственные мотивы. Нам представляется важным наблюдение Ю.М. Антоняна, что современные юристы нередко самоустраняются от анализа глубинных психологических установок и внешних социальных реалий. «Если же не связывать мотивы со всей жизнью индивида, то можно прийти к абсурдному выводу: любой мотив возникает мгновенно под воздействием актуальной ситуации. Подобный вывод означал бы также, что мотивы не имеют личностных корней. Конечно, нет жесткой и однозначной зависимости между условиями жизни и содержанием мотивов, равно как и совершением преступлений. Однако неблагоприятные условия формирования личности оказывают определяющее влияние на дальнейшую жизнедеятельность человека»4.
Учитывая социальный генезис личности преступника, рецидивисты могут быть отнесены к «злостным» и «особо опасным» криминологическим типам5. Ф.М. Городинец рассматривает указанную категорию лиц в рамках так называемых «привычных преступников»6.
Е.Г. Горбатовская предлагает выделить три типологические группы рецидивистов, учет которых может иметь практическое значение (в основе лежит степень выраженности криминальной активности, проявляющейся в преступном поведении). Группу преступников-рецидивистов нельзя считать однородной, т.к. у рассматриваемых субъектов имеются индивидуальные различия:
- направленность интересов, степень выраженности и устойчивость дефектов нравственного и правового сознания;
- различны и сами социальные условия жизни, характер воздействующих на них негативных факторов;
- своеобразны их социальные связи и отношения.
С учетом сказанного, исследователем были выделены следующие типы рецидивистов:
1) активно криминогенный,
2) неустойчивый,
3) деморализованный7.
I. Активно-криминогенный тип. Максимально близок к традиционно выделяемому в научной литературе «антисоциальному», «злостному», «упорному» и «последовательно криминогенному» типам. Он охватывает возрастную группу от 21 до 28 лет. Для представителей этого типа характерны:
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 2 (42) 2009
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 2 (42) 2009
- раннее начало совершения преступлений - еще до наступления совершеннолетия;
- грубые нарушения норм морали;
- антиобщественное поведение;
- активное противодействие требованиям режима в процессе отбывания наказания.
В указанном типе доминируют особо опасные рецидивисты, преступники с чертами
профессионализма. Для рецидивистов активно-криминогенного типа характерны также высокая криминальная активность и наиболее последовательное преступное поведение, устойчивость стереотипов в выборе объекта посягательств и способов их совершения. Ситуация преступления не просто используется, а создается с преодолением тех или иных трудностей. Сравнительно высок уровень групповых преступлений, в которых рецидивисты этого типа обычно выступают в роли инициаторов и организаторов либо активных соисполнителей. Значительная часть преступлений совершается в первый год и нередко в первые месяцы после освобождения.
II. Неустойчивый тип имеет много общего с описанным в литературе «ситуативным» типом. Для значительной части преступников-рецидивистов, отнесенных к данному типу характерен двух- и трехкратный рецидив. Это лица молодого и среднего возраста, в основном начавшие совершать преступления в 18-20 лет. Преступное поведение этих лиц гораздо менее последовательно и активно, чем у рецидивистов активно-криминогенного типа. Они действуют менее избирательно и рационально, но более стихийно и противоречиво. Характер преступного деяния в значительной мере зависит от той криминогенной ситуации, в которой они оказались. Нередко это кражи, разбои и грабежи в отношении пьяных, несовершеннолетних и престарелых, хулиганские действия в конфликтных ситуациях и т. п. Умысел часто возникает импульсивно в способствующей ситуации и в значительной мере обусловлен нетрезвым состоянием и потребностью добыть деньги на спиртное, наркотики. В целом нравственное и правовое сознание у них менее дефектно, чем у предыдущего типа. Они декларативно поддерживают основные социально одобряемые ценности, «высказывают» ориентации на общественно-одобряемое поведение и трудовую деятельность. Однако в конфликтных ситуациях явно перевешивают их эгоистические и иные сугубо личностные антиобщественные интересы и побуждения. Доминирующая часть преступников ранее воспитывалась в семьях с отрицательными характеристиками.
III. Деморализованный, асоциальный, люмпенизированный тип («клошар»). Он как бы завершает развитие двух предыдущих типов, для него характерен многократный рецидив (две трети имеют четыре и более судимостей). Преступники относятся к старшему поколению. Средний их возраст более сорока лет. Преступное поведение рецидивиста этого типа объясняется крайним примитивизмом мотивов и способов совершения преступлений, прослеживается яркая их связь с алкоголизмом. Поведенческая активность индивидов вызывается только одной потребностью - к спиртному. Преступления, как правило, ситуативные, непредумышленные, значительная часть их связана с длительным уклонением от трудоустройства, от уплаты алиментов, злостным невыполнением ограничений административного надзора.
Резкое «обеднение» личности алкоголиков-рецидивистов проявляется не только в утрате индивидуальности, потере интереса ко всему, что не имеет отношения к выпивке, но и в стирании прежних характерологических черт, в т.ч. и приобретенных психопатоподобных изменений. Наиболее характерными чертами алкогольной деградации являются этическое снижение, полная утрата критики к употреблению алкоголя и к своему состоянию в целом, необратимые расстройства памяти и интеллекта.
Этическое снижение выражается в черствости, бездушии, утрачиваются чувство долга, нравственные критерии. Грубость, бестактность, особый цинизм чаще всего проявляются среди ближайшего окружения, когда исчезает необходимость хоть в какой-то степени сдерживаться и соотносить свое поведение с принятыми нормами. Юмор алкоголиков-деградантов имеет отличительные особенности. Во-первых, предметом его являются в основном алкогольносексуальная тематика, что, в свою очередь, отражает уровень ценностей этих лиц, с другой, он характеризуется грубостью, цинизмом, неуместностью (например, шутки на похоронах и т. п.).
Даже в сфере профессиональной криминальной деятельности этих индивидов отличают эгоистическая меркантильность, рвачество, необязательность. С этими чертами связана закономерная социальная и «профессиональная» деградация. Утрата критики тесно связана с прогрессирующим интеллектуально-мнестическим снижением, которое, хотя и нечасто, достигает степени слабоумия. Все больше начинает сужаться круг интересов. Утрачивается способность понимать тонкий смысл складывающихся ситуаций. Нарастают общая вялость, пассивность, снижается продуктивность мышления. Оно становится шаблонным, рутинным. Преступники становятся все более неспособными оценить действительное положение вещей, дальнейшую перспективу. В связи с этим они еще больше теряют в глазах окружающих, вызывая сочувствие или насмешки. Характерным является прогрессирующее снижение памяти, в первую очередь на недавние события.
А.И. Алексеев, В.В. Панкратов, А.М. Яковлев выделяют следующие криминологические типы преступников-рецидивистов.
I. Универсальный тип. Универсальный характер антисоциальных установок предопределяет известный универсализм преступного поведения. Криминальная активность может проявляться в
заранее обусловленном виде, а может иметь агрессивно-конфликтный характер. Пользуясь значительным криминальным опытом, рецидивисты данного типа во многих случаях тщательно готовят преступления, используя специальные преступные средства, применяют квалифицированные способы совершения и сокрытия счетов преступлении, прибегая к различным уловкам и ухищрениям. Однако нередко рецидивисты рассматриваемого типа, пренебрегая осторожностью и «здравым смыслом» действуют открыто, совершают преступления демонстративно, не заботясь о сокрытии следов преступления. По мнению вышеуказанных авторов, при прогнозировании индивидуального преступного поведения, применительно к рассматриваемой категории рецидивистов, следует считаться с реальной возможностью совершения ими таких тяжких деяний, как бандитизм, действия, дезорганизующие работу исправительных учреждений, массовые беспорядки, умышленные убийства, разбойные нападения. Среди данной категории лиц наиболее часто встречаются особо опасные рецидивисты.
II. Корыстный тип. Отличительной чертой личности рецидивистов данного типа является выраженный эгоцентризм, ненависть и пренебрежение к любой трудовой деятельности. Субъекты рассматриваемого типа являются носителями преступного профессионализма.
III. Насильственный тип. Криминальная агрессия, характерная для рецидивистов рассматриваемого типа, находится в непосредственной связи с их индивидуально-личностными особенностями (повышенной агрессивностью, ригидностью, импульсивностью, высокой тревожностью, сильной эмоциональной возбудимостью, конфликтностью, подозрительностью, мнительностью, мстительностью, повышенной раздражительностью).
IV. Асоциальный тип. Негативные морально-психологические качества личности у представителей данной группы объясняются хроническим алкоголизмом, наркоманией, психопатологическими отклонениями, хроническими соматическими заболеваниями, полученными в местах лишения свободы. У рассматриваемых индивидов имеют место крайне примитивные интересы (или даже их полное отсутствие), сниженный интеллект, устойчивое состояние апатии, безволия.
V. Ситуативный тип. Характерными особенностями преступников являются: легкомыслие, неспособность предвидеть последствия своих поступков, легковесность, импульсивность «расторможенность» низших эмоций8.
Рассмотренные типологии отражают наиболее общие, устойчивые, существенные социальнопсихологические черты и свойства рецидивистов, по ряду вопросов они перекликаются и в чем-то даже идентичны друг другу, однако это нисколько не умоляет их научно практической значимости.
Криминологические исследования, проведенные в 70-х, 80-х и 90-х гг. ХХ в., показали, что личность преступника-рецидивиста по половому признаку и возрасту отличается от личности первичного преступника. Доминируют мужчины (более 60%), среди которых максимальное число лиц, не признанных особо опасными рецидивистами, находятся в возрастных группах от 18-24 лет и от 30-39 лет, а признанных особо опасными - в группе от 30 до 49 лет9.
Формирование индивидуально-личностных особенностей рецидивистов непосредственно связано с влиянием пенитенциарной субкультуры. Судя по имеющимся в научной литературе данным, результатам собственных наблюдений спектр личностных деформаций изменений психики у осужденных чрезвычайно широк. Это прежде всего негативные эмоционально-волевые и патохарактерологические реакции, связанные с ломкой привычных стереотипов, чувством постоянной опасности, исходящей от других осужденных, изменением семейного положения, всего социального статуса. В условиях исправительной колонии происходит «цементирование» фундамента личности рецидивиста, утверждение аморальных, антисоциальных, эгоцентрических, агрессивнонасильственных установок.
Социальные психологи подчеркивают наличие в повседневном поведении россиян элементов, характерных для социально-психологического типа осужденного. Многие правила поведения на российском рынке воспроизводят «понятия», характерные для тюремного сообщества. Криминальная среда дала жизнь многим субъектам политической и экономической жизни сегодняшней России. А.Н. Олейник ставит перед исследователями резонный вопрос: «Как можно объяснить эту странную схожесть между социальной организацией тюрьмы и постсоветского общества?» Один из возможных ответов заключается в указании на значительное число людей, имеющих опыт тюремного заключения. Эти люди являются носителями ценностей и стереотипов поведения, сформированных тюремной средой10. В контексте рассматриваемой нами проблемы уместно вспомнить слова В.С. Соловьева: «Общество есть дополненная и расширенная личность, а личность - сжатое и сосредоточенное общество»11. Т.е. рецидивист является результатом жизнедеятельности дисгармоничного и агрессивного социума, его зеркальным отражением.
Ведущие отечественные специалисты в области криминопенологии вынуждены констатировать, что режим исправительных учреждений зачастую оказывается недейственным. В нем существуют многочисленные лазейки, позволяющие «постоянным обитателям» - рецидивистам, «ворам в законе» и т.п. - «править бал», что всегда приводило и приводит к невыносимым условиям для остальных осужденных. Результат - расправы над неугодными и слабыми, терроризирование масс заключенных, пьянство и наркомания, а также практически узаконенное мужеложство12.
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 2 (42) 2009
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 2 (42) 2009
И.И. Карпец сообщает, что пенитенциарная преступность в местах лишения свободы не только значительна по масштабам, но и чрезвычайно опасна по характеру общественно опасных деяний и жестокости. Автономны и специфичны для обитателей этих мест своя «нравственность» и свои обычаи, а также пренебрежение к личности и даже жизни, а значительному числу осужденных свойственна полная нравственная деградация и отрицание «официальных» (с их точки зрения) ценностей. Деструктивная агрессивность, озлобленность и жестокость являются непременным атрибутом рецидивистов. Для преступности в исправительно-трудовых учреждениях нередко характерно выражение «стадности», особенно при массовых беспорядках. В случаях совершения преступлений против других осужденных процветают изощренные издевательства, сопровождающиеся глумлением над жертвой. Субъекты, совершающие действия насильственного характера, сопряженные с мужеложством, заставляют окружающих присутствовать при этом деянии, рассчитывая, что страх перед возможностью оказаться жертвой уничтожит в смотрящих остатки человеческого разума и сострадания13.
Более половины насильственных преступников-рецидивистов, отбывающих наказание в местах лишения свободы, ранее привлекались к уголовной ответственности за хулиганство. Следует отметить, что на хулиганство приходится почти 70% из числа всех насильственных преступлений, совершаемых рецидивистами.
Еще в советское время научно-практические работники подчеркивали: в отличие от корыстных преступников-рецидивистов, насильственные отличаются значительно меньшим диапазоном криминальной активности, но они весьма неоднородны по мотивам и поводам преступного поведения. Криминологи настаивали на обязательном разграничении мотивов рецидива насильственных преступлений, в основе которых лежит следование определенным негативным традициям и нормам поведения, утверждающим право на насилие ради удовлетворения своих низменных, примитивных потребностей. Показательны в данном аспекте так называемые «убежденные», «идейные» хулиганы; именно их можно отнести к активному криминогенному типу. Насильственные действия преступники чаще всего совершают в группе на улицах и в иных общественных местах, в отношении незнакомых или малознакомых лиц, в бесконфликтной или внешне нейтральной ситуации14.
Как правило, у насильственных преступников-рецидивистов наиболее часто имеет место неуравновешенный тип высшей нервной деятельности с резкой недостаточностью внутреннего торможения и патологическим преобладанием раздражительного процесса. Указанная особенность приводит к утрате самоконтроля, снижению уровня критического отношения к окружающей действительности, в т.ч. и к собственной психической и социальной несостоятельности. Среди рассматриваемой категории лиц доминируют возбудимые психопаты, эпилептоидные личности, субъекты, страдающие органическим заболеванием головного мозга. Для психических аномалий этого круга характерна чрезмерная эмоциональная напряженность, несдержанность, гневливость, бурные аффективные разряды. По любому поводу агрессивно-насильственные личности могут дать неадекватно сильную и крайне злобную реакцию. После окончания агрессивного приступа возбуждения, как правило, раскаяния не наблюдается. Значительная группа психоаномальных рецидивистов обладает склонностью к инертности эмоций, к «застреванию» на обидах, к фиксации на мотивах жестокой мести (даже по незначительным поводам). Несмотря на выраженный эгоцентризм и цинично-потребительское отношение ко всему, что не связано с удовлетворением потребностей индивида, некоторые преступники могут проявлять угодливость, подобострастность к более сильным личностям, администрации исправительной колонии, однако за внешней доброжелательностью скрываются ненависть и злоба.
Рассматривая характер соотношений социальных и биологических факторов в происхождении агрессивно-насильственного поведения, следует отметить, что эта проблема имеет такую же длительную историю, как и криминология в целом. Однако парадокс проблемы состоит в том, что знание о ней существует очень давно, а концептуальный характер эти идеи начали приобретать лишь в ХХ в. Определенную роль на развитие учения о личности, склонной к насилию, оказала теория З. Фрейда. Концепция австрийского психиатра оказалась привлекательной по нескольким причинам:
- во-первых, тем, что в качестве одного из основных постулатов содержало утверждение связи психического и биологического (хотя, безусловно, эта связь была фактически сведением социально-психологических факторов к биологическому фундаменту);
- во-вторых, психоанализ определил важнейший психический патогенный фактор -аффективный конфликт;
- в-третьих, автор психоанализа предложил оригинальный механизм, связывающий две реальности - психическую и соматическую (это механизм символической конверсии, которая означает, что существует якобы «логически понятная» связь между содержанием аффективного конфликта и насилием, преступлением и клиническими симптомами).
Таким образом, психология, психиатрия и психоанализ способствовали формированию научных воззрений, согласно которым, социальное и биологическое, хотя и являются качественно различными явлениями, но реально представляют собой лишь две стороны единого бытия конкретного человека.
Общенаучный подход позволил вскрыть многомерность, взаимообусловленность связей социального и природного в личности преступника, однако новые научные знания порождают и новые вопросы, то есть феномен личности продолжает оставаться серьезной и сложно разрешимой
проблемой. На это указывает, в частности, Б.Ф. Ломов: «Относительно связей биологического и психологического вряд ли целесообразно пытаться формулировать некоторый универсальный принцип, справедливый для всех случаев. Эти связи многоплановы и многогранны. В одних измерениях и при определенных обстоятельствах биологическое выступает по отношению к психологическому как его механизм - физиологическое обеспечение психических процессов, в других - как предпосылка, в третьих - как содержание психического отражения (например, ощущение состояний организма), в четвертых - как фактор, влияющий на психические явления, в пятых - как причина отдельных фактов поведения, в шестых - как условие возникновения психических явлений и т.д.)»15.
По мнению отечественных криминологов, комплексный анализ социального и биологического в личности предполагает прежде всего рассмотрение соотношения этих факторов в процессе социального развития, формирования личности. Попытку сопоставить соотношение биологического и социального на разных иерархических уровнях структуры личности в процессе ее онтогенеза в свое время предпринял К.К. Платонов, показав, что соотношение этих факторов неодинаково на различных подструктурах. На нижней (биологической) подструктуре, куда автор включил такие особенности индивида, как пол, телесную организацию, тип нервной системы, интеллектуальные задатки и т.д., природные факторы выступают ведущими. Высшая подструктура, представленная направленностью интересов, важнейшей личностной социально-нравственной характеристикой человека, включающей его ведущие мотивы и ценностные ориентации, в основном обусловлена социальными факторами: средой и воспитанием16, т.е., в отличие от промежуточных подструктур, психологической (темперамент, способности, особенности познавательной и эмоционально-волевой сферы) и структуры опыта (знания, умения, навыки), где биологический и социальный фактор представлены в сложном соотношении, крайние нижняя и верхняя подструктура, казалось бы, имеют вполне однозначно трактуемую природу, которая в одном случае определяется наследственными, врожденными факторами, в другом случае - обучением, воспитанием, средой.
Однако такая ясность и определенность в данном вопросе оказывается всего лишь кажущейся и очевидной только для неглубокого поверхностного восприятия. При более пристальном рассмотрении природы биологической подструктуры и подструктуры направленности становится ясно, что ни в одной из них ни социальный, ни биологический фактор не проявляют себя в чистом виде, и в одном и в другом случае имеют место свои, более завуалированные и опосредствованные, связи17.
Специалисты ГНЦ СиСП им. В.П. Сербского указывают, что изучение проблемы соотношения социального и биологического у насильственных преступников, особенно с выраженными психическими аномалиями в настоящее время проводиться многофакторно, с использованием криминологического, клинико-психопатологического, психологического методов, а также с учетом данных ряда параклинических исследований (нейрофизиологических, нейрохимических, иммунологических). В частности, у насильственных преступников-рецидивистов удалось выявить снижение функционального состояния левой лобной доли коры головного мозга и ее контролирующей функции. По данным судебных психиатров-сексологов, на сексуальную агрессию оказывает выраженное влияние гормональный дисбаланс, возникающий на основе конституционально-дизонтогенетических и экзогенно-органических факторов18.
Таким образом, следует заключить, что социальный аспект проблемы состоит в анализе тех общественно-исторических отношений, которые обусловливают насильственную, рецидивную и профессиональную преступность. Медико-биологический аспект проблемы позволяет высветить генетические и психопатологические особенности, обладающие потенциальной криминогенностью (т.е. они могут «криминализоваться» лишь под воздействием специфических внешних условий). Актуальность социального фактора проявляется в выраженном иерархическом преобладании над биологическими нарушениями. Социальная саморегуляция личности даже при наличии выраженных дефектов психики может обеспечить качественно новое приспособление к окружающей среде на достаточно высоком уровне.
Ограниченный объем статьи не позволяет высказаться по всему спектру вопросов, касающихся данной тематики. Однако те проблемы, которые обозначены, свидетельствуют о необходимости дальнейшего детального рассмотрения феномена личности преступника (в данном случае насильственного преступника-рецидивиста). История развития криминологии, судебной психологии и судебной психиатрии свидетельствует, что в данном случае речь идет о подлинном поступательном движении. И если учесть, что современные тенденции в разработке позитивной альтернативы абсолютизации дискретного в соотношении социального и биологического доминируют в современной науке, это позволяет строить оптимистические прогнозы на будущее криминологии, где общесоциальная превенция и индивидуальная психопрофилактика будут содействовать нейтрализации любых форм криминальной активности, а также неуклонному росту творческого потенциала и гармоничному развитию правовой личности.
Список литературы
1. Агрессия и психическое здоровье / под ред. Т.Б. Дмитриевой и Б.В. Шостаковича. - СПб., 2002. - С. 7.
2. Алексеев, А. И. Индивидуальная профилактика рецидива преступлений. - М., 1975. - С. 20-30.
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 2 (42) 2009
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 2 (42) 2009
3. Антонян, Ю. М., Кудрявцев, В. Н., Эминов, В. Е. Личность преступника. - СПб., 2004. - С. 102.
4. Баранов, П. П., Курбатов, В. И. Юридическая психология : учебное пособие. - М., 2006. -
С.303.
5. Беличева, С. А. Основы превентивной психологии. - М., 1993. - С. 59.
6. Горбатовская, Е. Г., Кононов, А. Л., Юцкова, Е. М. Личность рецидивиста и использование данных о ней в деятельности прокуратуры : методическое пособие. - М., 1987. - С. 13.
7. Карпец, И. И. Преступность: иллюзии и реальность. - М., 1992. - С. 290-291.
8. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / отв. ред. А.И. Рарог. - М., 2007. - С. 30-32.
9. Криминология : учебник / под ред. В.В. Орехова. - СПб., 1992. - С. 94.
10. Криминология : учебное пособие / под ред. Н. Ф. Кузнецовой. - М., 1998. - С. 90-91.
11. Криминология: учебник для юридических вузов / под ред. В.Н. Бурлакова, В.П. Сальникова, С.В. Степашина. - СПб., 1999. - С. 456.
12. Ломов, Б. Ф. Методологические и теоретические проблемы психологии. - М., 1984. - С. 383.
13. Олейник, А. Н. Тюремная субкультура в России: от повседневной жизни до государственной власти. - М., 2001. - С. 5.
14. Соловьев, В. С. Оправдание добра. - СПб., 1897. - С. 18.
15. Старков, О. В. Криминопенология : учебное пособие. - М., 2004. - С. 242-250.
Literature
1. Alekseev, A. I. Individual prevention of criminal relapse. - M., 1975.
2. Antonjan, U. M., Kudravzev, V. N., Eminov, V. E. Personality of a criminal. SPb., 2004.
3. Comments to Criminal code RF / Ed. A. I. Rarog. - M., 2007.
4. Criminology. Textbook / Ed. V.V. Orehov. - SPb., 1992. - P. 94.
5. Criminology. Textbook for law universities / Ed. V. N. Burlakov, V. P. Salnikov, S. V. Stepashin . -SPb.,1999. - P. 456.
6. Criminology. Tutorial / Ed. of N.F. Kuznetsova. - M., 1998.
7. Gorbatovskaya, E. G., Kononov, A. L., Uzkova, E. M. The rapist’s personality and using data about it in activity of the prosecutor’s office. Toolkit. - M., 1987.
8. Karpez, 1.1. Crime: illusions and reality. - M., 1992.
9. Lomov, B. F. Methodology and theoretical problems of psychology. - M., 1984.
10. Oleynik, A. N. Prison subculture in Russia: from daily life up to government power. -M., 2001.
11. Solovjov, V. S. Good excuse. - SPb., 1897.
12. Starkov, O. V. Criminology: Tutorial. - M., 2004.
комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / отв. ред. А.И. Рарог. М., 2007. С. 30-32.
2Криминология : учебник для юридических вузов / под ред. В.Н. Бурлакова, В.П. Сальникова, С.В. Степашина. СПб., 1999. С. 456.
3Карпец И.И. Преступность: иллюзии и реальность. М., 1992. С. 290-291.
4Антонян Ю.М., Кудрявцев В.Н., Эминов В.Е. Личность преступника. СПб., 2004. С. 102.
5Криминология : учебник / под ред. В.В. Орехова. СПб., 1992. С. 94.
6Криминология : учебник для юридических вузов / под ред. В.Н. Бурлакова, В.П. Сальникова, С.В. Степашина. СПб.,
1999. С. 457.
7Горбатовская Е.Г., Кононов А.Л., Юцкова Е.М. Личность рецидивиста и использование данных о ней в деятельности
прокуратуры: методическое пособие. М., 1987. С. 13.
8См. подробнее: Алексеев А.И. Индивидуальная профилактика рецидива преступлений. М., 1975. С. 20-30.
9См.: Горбатовская Е. Г., Кононов А.Л., Юцкова Е.М. Личность рецидивиста и использование данных о ней в деятельности прокуратуры : методическое пособие. М., 1987. С. 11-12; Криминология : учебное пособие / под ред. Н.Ф. Кузнецовой. М., 1998. С. 90-91.
10Олейник А.Н. Тюремная субкультура в России: от повседневной жизни до государственной власти. М., 2001. С. 5.
“Соловьев В.С. Оправдание добра. СПб., 1897. С. 18.
12См.: Карпец И. И. Преступность: иллюзии и реальность. М., 1992. С. 282; Старков О.В. Криминопенология: учебное пособие. М., 2004. С. 242-250.
13Карпец И.И. Указ. соч. С. 285.
14Горбатовская Е.Г., Кононов А.Л., Юцкова Е.М. Указ.соч. С. 23.
15Ломов Б.Ф. Методологические и теоретические проблемы психологии. М., 1984. С. 383.
16Баранов П.П., Курбатов В.И. Юридическая психология : учебное пособие. М., 2006. С. 303.
17Беличева С.А. Основы превентивной психологии. М., 1993. С. 59.
