CC BY
133
УДК 316
А. В. Логинов
аспирант
кафедра коммуникационного менеджмента Пензенский государственный университет, г. Пенза, Россия
СОЦИАЛЬНО-ТРУДОВАЯ МОБИЛЬНОСТЬ МОЛОДЕЖИ: РЕГИОНАЛЬНЫЙ АСПЕКТ
Аннотация. В статье на основе объективных характеристик региона и сложившихся в нем условий рассматривается социально -трудовая мобильность молодежи и основные факторы, влияющие на горизонтальные и вертикальные перемещения. Автором показано, что основные каналы социально-трудовой мобильности (государство, рынок труда, семья, образование, средства массовой коммуникации) оказывают неравноценное влияние на социальную мобильность молодого человека. В условиях дотационного региона происходит изменение влияния социальных каналов мобильности на построение молодым поколением профессиональных и жизненных стратегий. Традиционные каналы оказывают опосредованное воздействие на процессы социально-трудовой мобильности, формируя совокупность социальных связей, норм взаимной ответственности или доверия, образующих социальный капитал личности.
В методическом плане автор статьи опирается на современный исследовательский материал, монографии, статьи, посвященные проблемам социально-трудовой мобильности молодежи. Научные выводы и практические результаты статьи базируются на материалах авторских социологических исследований, авторском анализе данных органов государственной статистики. Автором делается вывод, о необходимости оптимизации процессов социально-трудовой мобильности молодежи, что, в свою очередь, окажет влияние на дальнейшее развитие молодого поколения как субъекта общественного воспроизводства и общественной жизни.
Ключевые слова: социально-трудовая мобильность, молодежь, факторы социально-трудовой мобильности, региональный социум.
A. V. Loginov
Postgraduate student Department of Communication Management Penza State University, Penza, Russia
SOCIAL AND LABOUR MOBILITY OF YOUNG PEOPLE: A REGIONAL PERSPECTIVE
Abstract. In the article on the basis of the objective characteristics of the region and established it examines the socio-labor mobility of young people and key factors influencing horizontal and vertical movement. The author shows that the main channels of social and labour mobility (state, labour market, family, education, mass media) have an unequal impact on social mobility of the young man. In terms of endowment of the region is changed and the influence of social mobility channels to build a young generation of professional and life strategies. Traditional channels have an indirect effect on the processes of socio-labor mobility, forming a set of so-
cial relations, norms of mutual responsibility or trust forming the social capital of the individual.
In methodological terms, the author draws on contemporary research materials, monographs, articles, devoted to problems of social and labour mobility of young people. Scientific conclusions and the practical results of the article are based on the author's sociological research, the author's analysis of data from the state statistics bodies. The author draws a conclusion, about necessity of optimization of processes of socio-labor mobility of young people, which, in turn, will affect the further development of the young generation as the subject of social reproduction and public life.
Key words: social and labour mobility, youth, social and labor mobility, regional society.
В современной социологии социальная мобильность связывается не только с социальным положением и социальным статусом человека, а характеризует способ его социального функционирования. Поэтому, социальная мобильность определяется как «...свойство социальных субъектов, выраженное в их способности быстро и адекватно модифицировать свою деятельность при возникновении новых обстоятельств, легко и быстро осваивать новые реалии в различных сферах жизнедеятельности, находить адекватные способы разрешения неожиданных проблем и выполнения нестандартных задач» [6, с. 4].
Однако, в условиях современного общества все чаще внимание социологов приковывает социально-трудовая мобильность поскольку именно она, по признанию многих ученых, способствует повышению уровня удовлетворенности от самореализации и является обязательным атрибутом цивилизованного, развитого и демократического государства [1; 5; 7; 9; 11].
По мнению Т.Н. Ивановой, разночтение в понимании сущности «социально-трудовой мобильности» объясняется многоаспектностью, разнохарактерностью, многокомпонентностью и многофакторностью этой сравнительно недавно введенной социальной категории [7; 8].
«Социально-трудовая мобильность молодежи - это процесс изменения молодежью своей социальной и трудовой позиции в структуре общества, характеризуемый готовностью их к добровольному или вынужденному изменению места учебы, семейным положением, местом работы, профессией, квалификацией под воздействием субъективных и объективных факторов и причин» [8]. Т.Н. Иванова подчеркивает, что социально-трудовую мобильность молодого поколения следует рассматривать с точки зрения перспективного социального ориентирования молодежи. Социально-трудовая мобильность молодежи носит позитивный характер, поскольку молодые люди в большинстве своем нацелены на построение успешной профессиональной карьеры. Характеристики отдельного работника и трудовых ресурсов в целом непрерывно изменяются, вместе с этим изменяются и параметры системы мест применения труда, что нарушает соответствие между работником и рабочим местом и создает предпосылки трудовых перемещений.
С.Н. Чистякова и П.А. Шавир определяют социально-трудовую мобильность как деятельность, характер которой зависит от этапа развития личности как субъекта труда [12; 13]. Как правило, зрелый возраст считается препятствием на пути горизонтальных перемещений, так как вместе
с ним снижается адаптивная способность, усиливается консерватизм и инертность. Подобные представления характерны для большинства работодателей, которые руководствуются ими при приеме на работу.
По мнению О.И. Шкаратана, Т.И. Заславской трудовая мобильность является перераспределением рабочей силы в соответствии с требованиями экономического развития в конкретном историческом времени [4; 14]. В работах Г.Н Бояркина и О.Д. Воробьевой трудовая мобильность рассматривается как один из элементов рыночного механизма, который способствует повышению эффективности распределения работников между различными регионами [2; 3].
Объективные характеристики региона и сложившиеся в нем условия можно рассматривать предпосылки социально-трудовой мобильности молодежи, которые зависят во многом от социально-экономической политики региональных властей. Влияние государственной политики на социально -трудовую мобильность в масштабах региона предполагает, что власть целенаправленно решает несколько задач. Во-первых, осуществляет: анализ актуального состояния дел в регионе; во-вторых, анализирует состояние дел в отраслях и секторах жизнедеятельности региона, более или менее непосредственно влияющих на социально-трудовую мобильность; в-третьих, проводит диагностику систем управления в регионе и осуществляют меры по их совершенствованию в аспекте влияния на социально-трудовую мобильность молодежи; в-четвертых, ищет способы стимулирования заинтересованности в работе с подрастающими поколениями различных организаций и социально-профессиональных групп населения региона; в-пятых, реально оценивает стоимость разработанной политики в сфере социально -трудовой мобильности, исходя из возможностей регионального бюджета, привлечения федеральных средств, внебюджетных и частных инвестиций.
По официальным данным, в России около 85 % регионов являются дотационными. Пензенская область относится к их числу. Для них жизненно необходима финансовая поддержка федерального бюджета.
Пензенская область относится к числу тех областей жители, которых выезжают на работу в г. Москву и Московскую область. Половина приезжающих на работу в г. Москву жителей других субъектов работали в строительстве, торговле и на транспорте. В Московской области 39% приезжающих на работу из других субъектов работали в строительстве и по 12% - в торговле и на транспорте.
По числу въезжающих на работу Пензенская область находится на последнем месте в Приволжском федеральном округе (1,1 тыс. чел.). Это говорит о том, что рынок труда в данном субъекте не является привлекательным ни по одной из отраслей экономики. Возможно, такое положение объясняется тем, что в советское время экономика Пензенской области основывалась на предприятиях ВПК и аграрном секторе, которые в 90-е годы пострадали от экономических реформ больше всего. В то же время, соседняя с Пензенской областью Республика Мордовия, сумела создать привлекательные условия для притока рабочей силы (21,6 тыс. чел.). Если же проанализировать количество покидающих регион, то лидером здесь является Республика Башкортостан (136,2 тыс. чел.), в то время как Пензенская область имеет потери значительно меньшие (48,1 тыс. чел.). Между тем в ПФО есть регионы, в которых наблюдается равновесие между приехавшим и покинувшими - это Самарская область (11,4/11,2 тыс. чел.). Данный
результат можно считать наилучшим показателем в ПФО, так как во всех остальных областях и республиках ПФО, число покинувших регион значительно превышает число въехавших в него. Сравнительный анализ дает возможность определить позицию Пензенской области в межрегиональной трудовой миграции как непривлекательную для рабочих любых отраслей экономики. Относительно большая величина покидающих регион также характеризует Пензенскую область, как регион с низким показателем возможностей для вертикальной социально-трудовой мобильности. Данные обстоятельства формируют специфические условия социально-трудовой мобильности молодежи в одном из дотационных регионов.
С целью исследования специфики социально-трудовой мобильности молодежи в условиях социально-экономической ситуации Пензенской области автором было проведено социологическое исследование среди студентов IV-V курсов Пензенского государственного университета (п=500).
Оно позволило выявить значимость различных социальных институтов для социально-трудовой мобильности, уровень притязаний учащейся молодежи, значимость и ценность образования для построения трудовой карьеры, факторы, влияющие на карьерный рост, мотивы межрегиональной трудовой миграции, предпочтения молодежи в выборе жизненной стратегии (включая профессиональный выбор), оценку молодежи перспектив построения карьеры в регионе.
Молодежь, как особая социально-демографическая группа, полагает свой сегодняшний статус промежуточным, и рассматривает его как статус-ступень для достижения постоянного. Характерными чертами молодежи являются динамичность и перспективность, высокий уровень мобильности, преимущественно вертикальной, восходящей.
Среди факторов, способствующих построению успешной карьеры, 48% респондентов отметили семейные связи; 20%, от-несли к их числу высшее образование; 12% полагают важным иметь опыт работы; помощь государства была признана лишь 6% респондентов; 5% считают, что в этом им могут помочь их личные знакомства и связи; на размещение резюме в сети Ин-тернет, как эффективный способ построения своей карьеры надеются 3%; другое выбрали 6% респондентов (рисунок 1).
Учащаяся молодежь Пензенской области практически не верит в возможность построения удачной карьеры при помощи Интернет-технологий (3%), скорее всего, это связано с тем, что студенты воспринимают Интернет пространство как сферы развлечений, общения, получение информации, необходимой для учебы, но мало знакомы с возможностями трудоустройства посредством сети Интернет. Не видят молодые люди и особой необходимости прибегать к помощи государства - всего 6%, поскольку считают неэффективной государственную поддержку, но и полагаться на свои силы решают только 5% респондентов. Небольшой социальный опыт, низкие коммуникативные навыки являются препятствием на пути социально-трудовой мобильности молодого человека. Наличие опыта работы было отмечено достаточно большим числом респондентов (12%), что объясняется знакомством студентов старших курсов, прошедших учебную и производственную практику, с требованиями работодателей. Среди других факторов назывались: удачное стечение обстоятельств, востребованность выбранной профессии на рынке труда.
Рисунок 1 - Распределение ответов на вопрос: «Как Вы считаете, что больше всего Вам поможет в построение карьеры?» в процентах от числа опрошенных (п=500).
Анализ полученных результатов говорит о том, что для молодежи Пензенской области решающее значение для построения успешной карьеры имеют такие социальные институты, как семья и образование. Результаты авторского исследования позволили обнаружить статистически значимые различия с данными полученными в ходе социологического исследования, проведенного в 2011 в нескольких регионах РФ.
Данные таблицы 1 говорят о том, что рынок труда, на котором приоритет при замещении наиболее привлекательных вакансий, безусловно, отдается обладателям дипломов вузов, имеющих более высокий статус и, как предполагается, гарантирующих более качественное образование, пока нет ни и в региональных центрах, ни даже в столичном мегаполисе. А если такой сегмент рынка труда и существует, то он слишком узок, и его масштабы не повлияли на массовые представления о конкурентных преимуществах при трудоустройстве.
Выбор учащейся молодежью высшего образования, как одного из факторов карьерного роста, объясняется тем, что это для них на данном этапе жизни ведущий вид деятельности.
Определяя цель получения образования наибольшее число респондентов (24%) отмечают, что диплом о высшем образовании нужен для устройства на высокооплачиваемую работу, (21%) считает, что обучение в вузе и диплом о высшем образовании создают условия для успешного карьерного роста. Высокое место занимает и стремление быть образованным и культурным человеком (17%). Мотивацией получения высшего образования для достаточно большого числа респондентов является возможность найти интересную работу, приносящую удовлетворение (12%).
ч §
1Л ч о
fN v.
з
N С
а
'S?
-С
о
со §
& *
и
fi •
о
со
5=
U
vIT
О •
CS £ £
§
I
&
>3
3 I У
ж
0
1 >3
3 I I
0 а
1
<и £
Таблица 1
Представления о факторах удачного трудоустройства1 (в %)
Регион проживания
Сравнительная значимость факторов удачного трудоустройства
аств
н
з
н
з я в С
Москва
4,8
3,2
40,8
26,4
12,0
49,2
42,0
17,2
Нижний Новгород
2,4
4,0
24,4
32,4
20,4
33,6
62,4
21,2
Вологда
2,7
5,3
13,9
32,6
9,6
58,3
57,2
20,9
Иваново
1,2
3,6
35,7
39,1
12,4
31,7
48,6
27,3
В целом по
выборке
2,8
3,9
29,6
32,5
13,8
42,1
52,1
21,6
Примечание: ответы на вопрос предполагали многовариантность, поэтому сумма ответов больше 100%.
Таким образом, основной мотивацией получения высшего образования для подавляющего числа респондентов являются такие позитивные ценности, как карьера, культурное развитие, работа, приносящая удовлетворение. Получение образования исключительно в прагматичных целях характерно для значительного числа респондентов. Около 14% получение высшего образования связывают возможностью самореализации в профессии, а 8% с возможностью стать преуспевающим человеком.
Современные социологи отмечают, что актуальной проблемой современного образования не только в России, но и во всем мире остается дилемма, «насколько образовательные программы профессионального образования должны ориентироваться на запросы работодателей, а насколько — на интеллектуальное развитие личности, на ценность знаний и широкой компетенции для всего общества» [5, с. 357].
Наибольшей значимостью высшее образование обладает в процессе построения карьеры (30%), почти столько же респондентов связывают получение высшего образования с приобретением востребованной профессии. Всего 15% от общего числа опрошенных связывают высшее образование с достижением более высокого уровня культуры, т.е. ценность образо-
1 Дифференциация высшего образования: результаты социологического опроса. - М.: Левада-Центр, 2011. - С. 8. Loginov A. V.
вания, как такового, в глазах современной молодежи невелика. Значительная часть респондентов (22%) считает, что высшее образование имеет лишь формальную ценность (получение диплома), что косвенно подтверждает сделанные выводы о требованиях, предъявляемых работодателями к соискателям. Получение высшего образования как способ достижения материального благополучия рассматривается 9% респондентов.
В целом качество высшего образования должно определяться как освоением учебных дисциплин, так и соответствующим уровнем компетентности выпускника, владением им коммуникативными технологиями, практическими навыками, способностью, как к рациональным процедурам, так и к творческому и критическому мышлению, к умению принимать нестандартные решения в своей профессиональной деятельности [10, с. 17].
Представления о сфере применения полученных знаний у студентов старших курсов отражают гендерные различия выпускников (рисунок 2).
Рисунок 2 - Распределение ответов на вопрос: «Чем Вы планируете заняться после получения диплома?» в зависимости от пола респондента (п=500).
Выявленные различия в предпочтениях сфер деятельности после окончания ВУЗа между юношами и девушками следует рассмотреть с точки зрения гендерной асимметрии. Предпочтения респондентов основываются на том, что по сравнению с женщинами, мужчины считаются в среднем более конкурентоспособными с точки зрения перспектив и условий занятости.
Целый комплекс социальных факторов негативно влияет на конкурентоспособность женской рабочей силы. Женщины рожают и уходят в отпуска по уходу за ребенком, нуждаются в социальных услугах и социальной помощи, поэтому предприниматели не заинтересованы в такой рабочей силе. Она усложняет им организацию труда и функционирование
производства. Именно это определяет общественное положение женщин и характер гендерных трансформаций.
В дополнение сказанному нельзя не отметить более низкий уровень оплаты женского труда. Он сформировался (в скрытой форме) еще в советские времена, однако в деятельности предпринимателей сегодня вырабатывается новый стереотип, когда в определенных сферах труда увольняют мужчин, и за более низкую заработную плату нанимают женщин, поскольку они в полной мере могут заменить мужской труд.
Традиционно «женскими» сферами считаются образование, здравоохранение, культура, поскольку большинство учреждений этих сфер являются бюджетными, что сказывается на уровне заработной платы. Именно поэтому преподавательскую деятельность выбрали 2,6% юношей и 12% девушек. То же касается и научной деятельности, которая не относится к прибыльным видам деятельности. Юноши ориентированы в большей степени на быстрое достижение материального благополучия, поэтому в числе приоритетных сфер у них бизнес-карьера 64,4%, против 10,8% у девушек. Предпринимательская деятельность женщин, как правило, не выходит за рамки традиционных сфер женской активности из-за отсутствия доступа к основным источникам власти и финансов. Женщинам по существу остался малый бизнес, требующий относительно малых финансовых вложений, но при этом требующий большого количества времени (особенно на этапе становления бизнеса). Мужчины традиционно чувствуют ответственность за содержание семьи, поэтому готовы к рискованной (бизнес) деятельности, если она приносит высокий доход.
Среди руководителей также большинство мужчин, тем не менее, на государственную службу больше нацелены девушки 22,2%, чем юноши 9,2%. Государственная служба, как и любая другая бюджетная сфера, считается более надежной и спокойной, потому находится в приоритете именно у женской части респондентов.
Приведенные показатели гендерной асимметрии свидетельствуют о сохранении патриархальных стереотипов, преобладающих в обществе в целом и среди самих женщин. Они испытывают комплексы и не всегда готовы бороться за свое место на рынке труда. Женщины чаще смиряются с получением мизерной зарплатой, поэтому их число неизменно больше среди работников бюджетной сферы.
Для женщин-специалистов возможности должностного роста существенно ограничены по сравнению с мужчинами. Должности руководителей, предполагающие выполнение управленческих функций, редко доверяют женщинам, несмотря на их профессиональные знания и опыт. В результате женщины практически отстранены от функций управления и принятия решений. Видимо, поэтому меньше всего (5,4%) девушки видят себя в будущем в политике. Хотя следует отметить, что интерес юношей к данной сфере деятельности также невысок.
Анализ трудовой мобильности с точки зрения гендерных особенностей позволяет, во-первых, оценить степень адаптивности молодежи разного пола к внешним факторам изменений, во-вторых, выявить тендерную асимметрию в распределении выигрыша от трудовой мобильности. В свою очередь, это позволит сформулировать основные принципы политики, направленной на обеспечение равных возможностей в трудовой сфере для работников разного пола.
Таким образом, анализ результатов исследования, проведенного среди учащейся молодежи, дает основания утверждать, что: 1) в условиях дотационного региона значительная часть молодежи оценивает свое нынешнее положение как низкое и ниже среднего, но уровень притязаний при этом достаточно высок, что способствует интенсификации социально-трудовой мобильности в молодежной среде; 2) среди всех социальных институтов, влияющих на социально-трудовую мобильность высшее образование воспринимается респондентами как важнейший фактор построения карьеры; 3) основной мотивацией получения высшего образования для подавляющего числа респондентов являются такие позитивные ценности, как карьера, интересная работа, возможность приносить пользу обществу, повышение собственного культурного уровня, но ценность образования как такового в глазах современной молодежи все же невелика; 4) гендерная асимметрия социально-трудовой мобильности подтверждает, что по сравнению с женщинами, мужчины считаются в среднем более конкурентоспособными с точки зрения перспектив и условий занятости; 5) ряд причин, в том числе, дис-пропорция между рынком труда и высшим профессиональным образованием, приводят к тому, что значительная часть респондентов видит необходимость в получении второго высшего образования или продолжения обучения за рубежом.
Полученные данные характеризуют представление учащейся молодежи Пензенской области о возможностях социально-трудовой мобильности и требуют дополнительных исследований, в которых в качестве респондентов будет привлечена трудящаяся молодежь региона.
Список использованной литературы
1. Безгребельная И.Ю. Женская безработица: Новые аспекты / И. Ю. Без-гребельная, О. Кондратьева // Человек и труд. — 1995. — № 4. — С. 47-61.
2. Бояркин Г.Н. Государственное регулирование и системное моделирование миграционных процессов в России / Г.Н. Бояркин. — Омск: Изд-во ОмГТУ, 2001. — 472 с.
3. Воробьева О.Д. Миграционная политика / под общ. ред. О.Д. Воробьевой // Миграция населения. Приложение к журналу «Миграция в России». — М. — 2001. — Вып. 6. — 176 с.
4. Заславская Т.И. Трудовая мобильность как предмет экономико-социологического исследования / Т.И. Заславская // Методологические проблемы социологического исследования мобильности трудовых ресурсов. — Новосибирск: Наука, 1974. — С. 7-45.
5. Зиятдинова Ф.Г. Образование и наука в трансформирующемся обществе / Ф.Г. Зиятдинова // Социологические исследования. — 2008. — № 11. — С. 77-83.
6. Игошев Б.М. Организационно-педагогическая система подготовки профессионально мобильных специалистов в педагогическом университете / Б.М. Игошев. — Москва: ВЛАДОС, 2008. — 201 с.
7. Иванова Т. Н. Социально-трудовая мобильность современной молодежи: состояние и перспективы (региональная специфика): диссертация д-ра социол. наук / Т.Н. Иванова. — Саратов, 2011. — 428 с.
8. Иванова Т. Н. Социально-экономические аспекты профессиональных устремлений молодежи (на примере Тольяттинского государственного университета) / Т.Н. Иванова // Регионология. — 2010. — № 71. — С. 207-212.
9. Козина И.М. Заемный труд: социальные аспекты / И.М. Козина // Социологические исследования. — 2008 — № 11. — С. 3-12.
Loginov A. V.
10. Пузиков В.Г. Инвестиционный потенциал образования / В.Г. Пузиков // Высшее образование в России. — 2005. — № 2. — С. 17-23.
11. Симагин Ю.А. Изменение трудовой составляющей образа жизни (проект «Таганрог») / Ю. А. Симагин // Социологические исследования. — 2004. — № 5. — С. 86-91.
12. Чистякова С.Н. Теоретическое и организационное обеспечение профессиональной ориентации учащейся молодёжи в современных условиях / С.Н. Чистякова // Профессиональное самоопределение молодежи инновационного региона: проблемы и перспективы: сборник статей по материалам научно-практической конференции / под общей ред. Смоляниновой О.Г. — Красноярск, 2013. — 184 с.
13. Шавир П.А. Психология профессионального самоопределения в ранней юности / П.А. Шавир. — М. : Педагогика, 1981. — 96 с.
14. Шкаратан О.И. Социология неравенства. Теория и реальность / О.И. Шкаратан. — М. : Издательский дом НИУ ВШЭ, 2012. — 526 с.
Referenses
1. Bezgrebel'naia, I.Iu. Unemployment of women: New aspects. Chelovek i trud = Person and labour, 1995, no. 4, pp. 47-61.
2. Boiarkin G.N. Gosudarstvennoe regulirovanie i sistemnoe modelirovanie mi-gratsionnykh protsessov v Rossii [State regulation and system modeling of migratory processes in Russia] Omsk, OmGTU Publ., 2001, 472 p.
3. Vorob'eva O.D. Migration policy. Migratsiia naseleniia. Prilozhenie k zhurna-lu «Migratsiia v Rossiv> = Migration of people. Annex to the Migration in Russia magazine. Moscow, 2001, Vol. 6, 176 p.
4. Zaslavskaia T.I. Trudovaia mobil'nost' kak predmet ekono-miko-sotsiologicheskogo issledovaniia [Labor mobility as subject of economic and sociological research] Novosibirsk, Nauka Publ., 1974, pp. 7-45.
5. Ziiatdinova F.G. Science and education in the transformed society. Sotsiologicheskie issledovaniia = Sociological Studies. 2008, no. 11, pp. 77-83.
6. Igoshev B.M. Organizatsionno-pedagogicheskaia sistema pod-gotovki professionals mobil'nykh spetsialistov v pedagogicheskom universitete [Organizational and pedagogical system of training of professionally mobile experts at pedagogical university] Moscow, VLADOS Publ., 2008, 201 p.
7. Ivanova T. N. Sotsial'no-trudovaia mobil'nost' sovremennoi molodezhi: sosto-ianie i perspektivy (regional'naia spetsifika) Diss doct. soc. nauk. [Social and labor mobility of modern youth: state and prospects (regional specifics) Diss. doct. soc. sci.] Saratov, 2011, 428 p.
8. Ivanova T. N. Social and economic aspects of professional aspirations of youth (on the example of the Tolyatti state university) Regionologiia = Regionology. 2010, no. 71, pp. 207-212.
9. Kozina I.M. Loan work: social aspects Sotsiologicheskie issledovaniia = Sociological Studies. 2008, no. 11, p. 3-12.
10. Puzikov V.G. Investment potential of education Vysshee obrazovanie v Rossii = Higher education in Russia. 2005, no. 2, pp. 17-23.
11. Simagin Iu.A. Izmenenie trudovoi sostavliaiushchei obraza zhizni (proekt «Taganrog») Sotsiologicheskie issledovaniia = Sociological Studies. 2004, no. 5, pp. 86-91.
12. Chistiakova S.N. Teoreticheskoe i organizatsionnoe obespeche-nie profes-sional'noi orientatsii uchashcheisia molodezhi v sovremen-nykh usloviiakh [Theoretical and organizational ensuring vocational guidance of the studying youth in modern conditions]. Krasnoyarsk, 2013. 184 p.
13. Shavir P.A. Psikhologiia professional'nogo samoopredeleniia v rannei iunosti [Psikhologiya of professional self-determination in early youth] Moscow, Pedagogika Publ., 1981, 96 p.
14. Shkaratan O.I. Sotsiologiia neravenstva. Teoriia i real'nost' [Sotsiologiya of an inequality. Theory and reality] Moscow, Izdatel'skii dom NIU VShE Publ., 2012, 526 p.
Информация об авторе
Логинов Александр Вадимович — аспирант, кафедра коммуникационного менеджмента, Пензенский государственный университет, 440026, г. Пенза, ул. Красная 40, Россия, e-mail: sasha.logos88@gmail.com.
Authors
Loginov Aleksandr Vadimovich — postgraduate student, Communication Management department, Penza State University, 40 Krasnaya Street, Penza, 440026, Russia, e-mail: sasha.logos88@gmail.com.
Библиографическое описание статьи
Логинов А.В. Социально-трудовая мобильность молодежи: региональный аспект/ А.В. Логинов // Электронный научный журнал «Наука. Общество. Государство».— 2015.— Т. 3, № 1. [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://esj.pnzgu.ru.
Bibliographic description
Loginov A.V. Social and labour mobility of young people: a regional perspective Electronic scientific journal «Science. Society. State», 2015, vol. 3, no. 1. Available at: http://esj.pnzgu.ru (In Russian).
