CC BY
66
Вестник Челябинского государственного университета. 2011. № 2 (218).
Философия. Социология. Культурология. Вып. 20. С. 23-31.
В. М. Захаров
социально-философское определение собственности
Рассмотрены специфика философского, экономического и правового содержания понятия «собственность»; структурные элементы и конкретно-исторические формы отношений собственности; субъекты собственности; направления и способы развития тех или иных форм собственности; соотношение объективных и субъективных, политических и экономических факторов функционирования и развития отношений собственности.
Ключевые слова: специфика отношений собственности, понятие, элементы, субъекты, формы собственности, тенденции развития отношений собственности.
В масштабах всемирной истории человечества, как и в реалиях его современного функционирования, действует социальный закон «притяжения», который выражает универсальную и вечную зависимость общественной и личной жизни людей от существующих отношений собственности. Объясняется это тем, что конкретно-исторический субъект присвоения предметов, условий, средств, результатов, а в некоторых случаях и самих субъектов труда, фактически монополизирует средства удовлетворения и защиты не только своих экономических, но политических и духовных интересов, задает и реализует свою систему ценностей. Вот почему во всемирной истории замена одних субъектов собственности другими означала и смену общественно-экономических формаций, существенно меняла соотношение экономических укладов и политических структур, т. е. знаменовала собой коренное, революционное преобразование всех сфер жизни общества.
Таким образом, в любом обществе основные детерминанты развития сфокусированы именно в отношениях собственности, так как прежде всего они определяют и «насыщают» мотивационную сферу субъектов деятельности, реализуясь через интересы или так называемые чувства хозяина.
В этой связи и актуализировались такие вопросы теории и практики, как: специфика философского, экономического и правового содержания понятия «собственность»; структурные элементы и конкретно-исторические формы отношений собственности; субъекты собственности; направле—ния и способы развития тех или иных форм собственности; соотношение объективных и субъективных, политических и экономических факторов функционирования и развития отношений собственности. До недавнего времени в обществоведческой литературе господство-
вала точка зрения универсализации и консервации общественной собственности, что привело к определенному теоретическому скептицизму в отношении богатства ее содержания, возможностей развития, какого-либо существенного влияния ее на разнообразие форм общественно-исторического процесса.
Так, развитие общественной собственности понималось как унификация, как однонаправленный процесс расширяющегося обобществления и «поглощения» им каких-либо других форм собственности. Следствием этого явилось, во-первых, довольно типичное утверждение, что общественная собственность в условиях социализма «уходит в основание системы производственных отношений. Она, оставаясь ее незыблемым фундаментом, утрачивает, однако, актуальное значение в детерминации развития общественных форм»1, во-вторых, постоянные волюнтаристические попытки форсировать процесс обобществления и стремление связать зрелость социализма с высоким уровнем обобществления производства.
Сложившаяся теоретическая диспозиция по наиболее актуальным проблемам собственности во многом определялась спецификой построения социалистического общества в нашей стране, влиянием идеологических клише и, в соответствии с этим, ограниченными возможностями при конструктивной и творческой разработке концепции собственности. В современных условиях наиболее эффективный путь развития теории собственности, по всей вероятности, будет заключаться в органичном соединении, с одной стороны, творчески используемого теоретического наследия, а с другой — глубокого анализа происходящих процессов и на этой основе в создании таких моделей развития отношений собственности, которые бы отличались вариативностью, экспериментальной апробацией,
учетом исторических и современных особенностей и факторов влияния. В этом контексте социально-философский аспект анализа отношений собственности предполагает выявление наиболее существенных признаков данного феномена, его соотношения с другими базисными явлениями и социальными процессами, определяющими функционирование и развитие социума.
В чем же заключается специфика отношений собственности как относительно самостоятельного вида общественных отношений?
Во-первых, особенность этих отношений, на мой взгляд, состоит в том, что они характеризуют процесс воспроизводства со стороны его общественной, социальной формы осуществления. Дело в том, что одни и те же агенты воспроизводства выступают одновременно субъектами технологических и организационных отношений и субъектами отношений собственности. Именно в этом и состоит основная трудность абстрагирования и выделения из реального процесса воспроизводства различных по своему содержанию видов общественных отношений. Но если в технологических и организационных отношениях агенты материального и духовного воспроизводства находятся по поводу производства (и потребления), обмена и распределения потребительных стоимостей как субъекты и носители родовых свойств человека, то в отношениях собственности они находятся как представители определенных конкретно-исторических социальных групп, как субъекты прежде всего владения и распоряжения условиями и средствами производства. Поэтому отношения собственности включают в свое содержание обусловленность не только субъектов воспроизводства, но и тех, кто находится вне сферы его осуществления. В связи с этим К. Маркс писал, что «частная собственность, как материальное, резюмированное выражение отчужденного труда, охватывает... отношение рабочего к труду, к продукту своего труда и отношение нерабочего к рабочему и к продукту его труда»2.
Во-вторых, специфика отношений собственности заключается в своеобразии форм ее проявления. Реальность собственности в субъективном плане выступает как осознание субъектом возможности и самой действительности присвоения объекта в форме простого пользования или в формах владения и распоряжения. Это осознание присвоения в процессе практического превращения возможности в действительность
трансформируется в соответствующие интересы, «чувства хозяина», мотивы, стимулы, мировоззренческие установки и т. д. отдельного человека или групп людей. По всей вероятности, именно этот момент имел в виду Ф. Энгельс, когда писал, что «экономические отношения каждого данного общества проявляются прежде всего как интересы»3.
Реальность собственности в объективном плане выступает в способах и средствах ее реализации, т. е. в процессе использования субъектом объекта владения или распоряжения. Иными словами, собственность как отношение не сводится ни к субъекту, ни к объекту присвоения, а выражается в различных средствах и формах использования объекта присвоения по поводу удовлетворения определенных потребностей и интересов людей. Эту диалектику объективного и субъективного в собственности, ее «процес-суальность» К. Маркс выразил следующим образом: «Поскольку собственность является только сознательным отношением к условиям производства как к своим собственным... т. е. поскольку существование производителя выступает как существование в объективных условиях, ему принадлежащих, постольку она (собственность) осуществляется только через само производство. Действительное присвоение совершается сперва не в мысленном, а в активном, реальном отношении к этим условиям, это есть действительное использование их человеком как условий своей субъективной деятельности»4.
Дело в том, что в человеческом обществе не существуют некие обесчеловеченные, «объективные производственные отношения» отдельно от неких субъективных или «волевых хозяйственных отношений». Не умозрительно, а реально в любом обществе существуют производственные отношения как способы осуществления человеческой деятельности, в которых органично переплетаются объективные и субъективные элементы (или компоненты) этой деятельности, и собственность как общественное отношение в данном случае не составляет исключения.
В-третьих, если в технологических и организационных отношениях люди находятся в состоянии обусловленности прежде всего со стороны своих профессиональных знаний, реализуя свои родовые свойства, то в отношениях собственности они находятся в состоянии зависимости преимущественно со стороны своих интересов,
которые определяются уровнем развития объектов и конкретно-исторических условий присвоения. Сущностные силы людей, таким образом, дифференцируясь под воздействием объективных условий воспроизводства, порождают многообразие возможностей вступления людей в различные виды общественных отношений. Практическое удовлетворение тех или иных интересов, например, вызывает к жизни определенные способы, средства, цели и т. д. по закреплению и развитию объектов и условий присвоения. Реализация интересов осуществляется: а) в способах взаимодействия социальных групп (слоев, классов, институтов, и т. д.), которые могут выражаться в конкуренции, различных формах экономической борьбы и т. д. или, наоборот, в формах их сотрудничества и взаимной помощи; б) в целях воспроизводства, которые в одних случаях предполагают воспроизводство прибавочной стоимости и увеличение наживы в отличие от других — создание материальных ценностей для удовлетворения многообразных и постоянно развивающихся потребностей отдельных людей и общества в целом; в) в средствах включения людей в систему деятельности и отношений, которые в классовых формациях обеспечивали и обеспечивают внеэкономическое и экономическое принуждение к труду. Внеэкономическое принуждение (период рабовладения и феодализма) осуществлялось главным образом институциональными средствами путем порабощения личности субъектов материального производства и прикрепления их к земле. Вторая историческая форма господства и подчинения (период капитализма) поддерживалась и поддерживается средствами экономического принуждения.
На место внеэкономического принуждения приходит экономическое, изменяется форма эксплуатации, она «становится свободнее, потому что она имеет вещный характер, формально добровольная, чисто экономическая»5. Третья историческая форма (коммунистическая формация) характеризуется развитием свободной индивидуальности, основанной, по гипотетическим идеям К. Маркса, на «универсальном развитии индивидов и на превращении их коллективной, общественной производительности в их общественное достояние»6. Она исключает в своем развитом виде принуждение к труду внеэкономическими или экономическими средствами, а предполагает использование в ка-
честве средств включения людей в систему деятельности и отношений их потребности в труде и трудовые коллективы; г) в распределении производимых продуктов и степени участия в организации воспроизводства (учете, контроле, управлении и т. д.). Рабочие японских и китайских предприятий, на—пример, создавая потребительные стоимости в сфере материального производства, фактически не отличаются друг от друга как субъекты технологических отношений. Их реальное отличие проявляется в реализации и удовлетворении своих интересов, в распределении материальных благ (участие в распределении фондов, в степени участия в управлении производством и т. д.).
В-четвертых, специфика философского содержания собственности заключается в том, что она понимается как очень своеобразное общественное отношение, которое не сводится ни к субъекту, ни к объекту присвоения и, таким образом, не может быть отождествлена с какой-либо вещью или ее владельцем. Конечно, вне предметного мира собственность не существует, но ее развитие и богатство содержания вряд ли следует всецело связывать с «массой» объекта присвоения. Представляется, что исключительное значение имеет не только сам по себе объект присвоения, но и отношения между людьми по поводу его распределения, в котором наиболее рельефно и репрезентирует себя собственность.
Как и любое общественное отношение, собственность есть опосредованное отношение с трехэлементной внутренней структурой «человек — предмет — человек», или «субъект — объект — субъект». Собственность есть взаимная зависимость людей по поводу присвоения или предмета труда (например, земли), или орудий труда (инструментов, машин, механизмов), или результатов труда в виде материальных (жилья, продуктов потребления и т. д.) или духовных (произведений искусства, научных данных и т. д.) ценностей. По К. Марксу, собственность есть «отношение индивидов друг к другу соответственно их отношению к материалу, орудиям и продуктам труда»7.
Будучи предметно опосредованным отношением, собственность состоит как бы из двух отношений: из отношений субъектов к объектам присвоения и отношений между субъектами по поводу этого присвоения объектов.
Причем отношение субъекта к объекту присвоения только тогда выражает наличие соб-
ственности, когда осуществляется волеизъявление субъекта, т. е. когда он не фиктивно, а фактически пользуется этим объектом, реализует свободу при его эксплуатации, передаче, продаже и т. д. Иными словами, быть собственником — значит быть хозяином, реализовать свою свободу как по отношению к объекту присвоения, так и по отношению к другим субъектам.
Таким образом, собственность как общественное отношение представляет собой обусловленность людей в процессе использования объекта присвоения в реальных формах пользования, владения и распределения по удовлетворению определенных интересов людей.
Философский статус данной проблемы обнаруживается, с одной стороны, в том, что необходимо дифференцировать различные аспекты ее исследования — экономический, политический, юридический, психологический и т. д., а с другой стороны, необходимо теоретическое воспроизведение отношения собственности как сложного социального феномена в его целостности, поскольку по сложившейся традиции оно является предметом анализа преимущественно экономистов и юристов. В этом плане, например, прерогативой философской науки является постановка вопроса о том, в какой мере и каким образом конкретные субъекты являются субъектами отношений собственности или совладельцами общественного богатства. Именно такая постановка вопроса обнаруживает и его остроту, и актуальность, и важность для дальнейшего развития экономики и всего общества, включая российский социум.
Решение этого вопроса важно и в плане повышения производительности труда, и в целях пресечения и профилактики хищений, и в формировании активной жизненной позиции. Высокопроизводительный труд конкретного человека непосредственно зависит от степени реализации его интереса как хозяина производства, от степени его участия в управлении, учете, контроле и распределении произведенного продукта.
В то же время «корневая система» организации любого производства должна зависеть как от личных, групповых, так и общественных интересов. Иначе говоря, эффективность системы организации экономики, включая и управление, должна базироваться на оптимальном сочетании централизации и демократизации, институционализации и творческой самостоятельно-
сти, что и должно отразить сочетание личных, групповых и общественных интересов. И все таки экономические достижения во многом будут зависеть от «микроуспехов» на каждом рабочем месте, а это возможно лишь в том случае, если в полной мере будут «задействованы» личные и групповые интересы субъектов деятельности, причем эти интересы нельзя сводить только к экономическим.
Каким же образом в настоящее время осуществляется процесс совершенствования отношений собственности в направлении приближения субъекта к объекту присвоения и превращения первого в действительного собственника?
Известно, что государственная форма собственности в условиях ее сознательной консервации и абсолютизации все более и более способствовала не только социальной защищенности личности, но и широкому развитию «уравниловки», превратно понимаемой как основы социализма и социальной справедливости, способствовала индифферентности и иждивенчеству. Все это находило свое реальное воплощение в штатных расписаниях, тарифных сетках и т. д., которые фиксировали главным образом потребность в физическом наличии человека, а не в качестве его труда и в реальной отдаче. Создалось такое положение, когда человек все более превращался в функционера, а не в реального собственника, наделенного возможностями наиболее эффективно реализовывать свои творческие, интеллектуальные и физические потенции.
Безусловно, только глубокая демократизация экономических отношений могла позволить «рассекретить» государственную форму собственности, облечь ее совладельцев «авторским» правами и обязанностями, создать возможность для развития самоуправления и превращения субъектов воспроизводства в реальных субъектов присвоения условий, средств и результатов труда.
В конечном счете экономику парализовала стагнация, сложилась дисгармония личных, групповых и общественных интересов, исчезла объективная основа формирования чувства (интереса) хозяина у социалистического труженика, а именно это чувство и образует в своей основе мотивационную сферу деятельности человека.
Поэтому перед всем обществом встала задача преодоления этого отчуждения, наделения субъектов деятельности не только юридическими, но
и фактическими правами собственника, т. е. хозяина производства и распределения результатов труда, создания объективных условий для гармонизации личных, групповых и общественных интересов.
Осуществить достижение этих целей можно различными путями и средствами, поэтому перед представителями общественных наук встала задача активного творческого поиска наиболее эффективных путей превращения субъектов деятельности в реальных субъектов присвоения в направлении развития социалистического самоуправления, хозрасчета, совершенствования форм собственности, включая и государственную. Однако все попытки отдельных представителей общественных наук выйти за пределы паутины догматизма и бюрократизма воспринимались как антимарксизм, антисоветизм и т. д., со всеми вытекающими отсюда последствиями, вплоть до административных, политических и моральных репрессий.
Вместе с тем реальная жизнь уже в 80-х годах изобиловала различными по своей форме ростками превращения субъектов деятельности в субъектов отношений собственности. Возникали семейные и бригадные подряды, в рамках колхозной и совхозной собственности практиковалась аренда земли, угодий, техники и т. д., в строительстве возникали молодежные жилищные кооперативы, как и в научно-техническом творчестве. Однако эта инициатива «снизу» не имела прочной правовой базы и существовала «на свой страх и риск». Властные структуры при этом были ориентированы только на самосохранение. Огромные финансовые, политические, экономические, идеологические и другие средства воздействия на страну со стороны Запада начали приносить свои плоды. Таким образом, естественное стремление людей обрести возможности для реализации своих потенций в качестве полноправных хозяев накопленных богатств, с одной стороны, и обширный и глубокий «анабиоз» обонкротившей-ся партийно-хозяйственной номенклатуры и усиленная активность внешних и внутренних врагов социализма — с другой, привели к осуществлению второй буржуазно-демократической революции в России. Эта революция, как, впрочем, и все предшествующие, с момента захвата власти пошла по пути кардинальных изменений отношений собственности. Процессы ваучеризации и приватизации привели к раз-
рушению экономики страны, возникновению мелкой, средней и крупной буржуазии, которые формировались как новые субъекты владения и распоряжения народным богатством. Основная масса народа оказалось юридически и фактически причастной только к так называемой личной собственности. Поэтому естественным образом начали возникать и развиваться процессы отчуждения, которые характеризуются классовым противостоянием, поскольку непосредственные производители материальных и духовных ценностей выведены за пределы присвоения условий и средств производства, а также результатов своего труда. Откат от социализма поставил перед страной вопрос о возможностях её существования, поскольку капитализация всех сфер общества представляет собой уже «отработанную ступень» в развитии общемировой истории человечества. В этой связи представляет интерес, например, решение вопроса о формах присвоения земли в современной России.
На всех этапах осуществляемых в России рыночных реформ земельный вопрос являлся предметом незатухающих споров и бескомпромиссной политической и идеологической борьбы. Они особенно обострились в последнее время. При этом камнем преткновения стал вопрос о рыночном обороте земли, ее купле и продаже. Поскольку рыночный оборот земли по своей сути выступает формой реализации частной собственности на землю, яростные дискуссии разгорелись и по поводу ее принципиального признания.
Пристальное внимание к проблеме собственности на землю объясняется, с одной стороны, особым значением земли в жизнеобеспечении общества, а с другой — нерешенностью земельного вопроса в настоящее время.
Несколько слов о первом аспекте. Земельный вопрос — извечный, что обусловлено непреходящей и всеобъемлющей ролью земельного фактора. Земля — основное, незаменимое и невоспроизводимое средство производства. Поэтому с самого начала реформ проблема преобразования земельных отношений понималась как реальное предоставление земли крестьянам. Вместе с тем земля — важнейший фактор развития всей национальной экономики и общества в целом. Она служит пространственной сферой размещения городов и поселков, предприятий и организаций промышленности, транспорта и других отраслей, издревле выступает основой неповторимого
сельского уклада жизни. Нужно учитывать и то, что земля — это пространственно-территориальный базис единой российской государственности и конституционно закрепленных административно-региональных структур. Наконец, отношение к земле, к вопросу регулирования ее использования всегда было важнейшим критерием нравственности и гражданской зрелости общества.
В современных дискуссиях проблемы рыночного оборота земли и права частной собственности на землю, как правило, взаимоувязаны. При этом четко выявились две крайние позиции — законодательное недопущение купли-продажи земли и частной собственности на землю (за исключением земельных участков для личного подсобного хозяйства, садово-огородных кооперативов и жилищного строительства) и безоглядная поддержка правового закрепления частной собственности на землю и ее неограниченной купли-продажи. Сторонниками первой позиции являются левые политические силы, второй — правые. В течение многих лет между ними идет незатухающая борьба. Порой складывается впечатление, что они просто не в состоянии понять друг друга. У обеих сторон явно ощущаются слабое знание сути проблемы, дефицит компетентности, низкий профессиональный уровень.
Сторонники двух крайних позиций сходятся в методологическом и теоретическом понимании сущности рыночного оборота земли, ее купли-продажи и самой частной собственности на нее. Они трактуют рыночный оборот земли как ее свободную куплю-продажу, не проводя различий между ней и куплей-продажей земли вообще. Подобную подмену понятий нередко допускают и руководители разных рангов. Такой подход к рыночному обороту земли обусловлен соответствующим представлением о частной собственности на землю. Сторонники обеих позиций переносят на нее общие принципы, совершенно справедливые применительно к другим объектам частной собственности, прежде всего возможность свободного распоряжения собственностью ее владельцем, разумеется, если это не наносит ущерба общественным интересам. При трактовке рыночного оборота земли как ее свободной купли-продажи и частной собственности на землю как права полного безграничного распоряжения землей становятся понятными логика рассуждений сторонников крайних
позиций и их выводы для законодательного регулирования земельных отношений.
Думается, большинство сторонников левой позиции искренне озабочены состоянием земельных ресурсов и сельского хозяйства в целом и стремятся предотвратить дальнейшее разбазаривание земли. Нельзя не согласиться с ними в том, что свободная купля-продажа земли неизбежно приведет к ее переходу в руки тех, кто нажил огромные капиталы, причем зачастую нечестным путем. К тому же подобные скупщики разрушат последние «островки» здорового крестьянского уклада жизни. В результате еще больше усилится обезземеливание и без того обездоленных крестьян. Поскольку такой рыночный оборот обусловлен существованием частной собственности на землю, то вполне логичным выглядит требование левых не допускать ее законодательного признания и, разумеется, рыночного оборота земли.
Своя логика имеется и у сторонников противоположной позиции. Они ведь выступают за становление рыночной экономики и вполне резонно считают, что без введения частной собственности на землю и ее рыночного оборота решить данную задачу невозможно. С этим нельзя не согласиться. А вот дальше начинается их «фирменная» логика. Поскольку они неразрывно увязывают частную собственность на землю с ее свободной куплей-продажей, то законодательное недопущение последней означает для них отрицание самой частной собственности на землю — необходимого и важнейшего условия формирования рыночной экономики.
Как видим, в основе противоположных подходов к законодательному регулированию земельных отношений лежит непонимание специфики частной собственности на землю. А она есть, причем носит принципиальный характер, поскольку связана с особенностью земли как объекта собственности.
Везде земля выступает национальным достоянием, и общество не может допустить, чтобы частный собственник распоряжался им полновластно, по своему усмотрению. Во всех цивилизованных странах действуют особые механизмы функционирования и реализации частной собственности на землю, обеспечивающие учет и защиту интересов всего общества по сохранению, воспроизводству и эффективному целевому использованию земельных ресурсов. Частная собственность на землю служит в
них основой всех форм земельных отношений. Соответственно существуют и реальный рыночный оборот земли, ее купля и продажа.
Вместе с тем, ни в одной стране свободной купли-продажи земли нет. Рынок земли является регулируемым. Государство в законодательном порядке определяет, кому можно продавать землю, для каких целей и в каких масштабах. Оно жестко контролирует и регулирует не только рынок земли, но и широкий спектр проблем ее использования, причем как на общегосударственном, так и на муниципальном уровне, в целях предотвращения различных злоупотреблений и негативных процессов, связанных с земельными отношениями. Государство стремится не допускать спекуляции земельными участками, их монопольной концентрации, а также дробления при передаче по наследству, регулируя максимальные и минимальные размеры земельных участков при продаже, наследовании и аренде.
Сторонники левой позиции, отвергающие частную собственность на землю и ее рыночный оборот, в качестве одного из важнейших аргументов приводят тезис о якобы имеющихся преимуществах других форм земельных отношений. При этом особый упор делается на аренду, как правило, со ссылкой на зарубежный опыт. Поскольку такое мнение получило широкое распространение, рассмотрим вопросы аренды подробнее.
Действительно, во всем мире существует арендная форма земельных отношений. Фермеры работают как на собственной, так и на арендованной земле. Однако, как показывает практика, основной и более совершенной формой земельных отношений является частная собственность. Она обеспечивает крестьянам экономическую стабильность, уверенность в завтрашнем дне. Собственность на землю — базисная форма земельных отношений как в количественном, так и в качественном отношении.
В США из всей земли, используемой фермерами, на арендованную приходится примерно 35 %, в странах ЕС — около 33 %. Остальная земля находится в частной собственности фермеров. Причем четко прослеживается мировая тенденция снижения удельного веса аренды и повышения доли собственной земли. Например, в США в 1935 г. на аренду приходилось более 50 % фермерской земли, а в настоящее время — около 35 %. В Англии перед первой мировой войной аренда составляла 88 % фермерской земли,
в 1950 г.— 62 и в 1985 г.— 39 %. В Нидерландах удельный вес арендован—ной земли снизился с 52 % в 1959 г. до 35 % в 1987 г.8
Многочисленные данные свидетельствуют
о том, что аренда эффективна лишь на базе использования собственной земли, в сочетании с ней. Она позволяет временно преодолеть высокий инвестиционный барьер для фермеров, начинающих вести хозяйство и не имеющих достаточных средств. Так, в США чистые арендаторы, работающие только на арендованной земле, в 1940 г. составляли 39 % всех фермеров, а сейчас — лишь около 12 %8. Аренда является важным фактором увеличения размеров фермерских хозяйств. При высоких ценах на землю ее дополнительные площади экономически выгоднее не покупать, а брать в аренду. Не случайно удельный вес аренды выше в крупных по размеру группах фермерских хозяйств. Нужно учитывать и другой принципиальный аспект. Аренда земельного участка не означает, что он не принадлежит частному собственнику. Частная собственность и аренда разграничиваются по отношению только к данному фермеру. Но он арендует землю у другого частного собственника, который по каким-то причинам сам ее не возделывает. Значит, если рассматривать всю совокупность собственников земли, то подавляющая ее часть находится в частной собственности.
История России и других стран учит, что извечный вопрос о земле может быть положительно урегулирован лишь в том случае, если одновременно решаются и остальные проблемы жизни крестьянства и полнокровного функционирования сельской экономики. В настоящее время при регулировании земельных отношений в России это требование игнорируется. Все дискуссии сводятся к земельной реформе. В то же время не решаются актуальные проблемы самого существования деревни, ее выживания. В итоге даже позитивные меры земельной реформы не дали желаемых результатов.
С нынешним положением сельского хозяйства непосредственно связано решение, по сути, главнейшего вопроса аграрной реформы — становления рыночного оборота земли. Рынок земли трактуется обычно односторонне, как осуществление традиционных сделок купли-продажи. Между тем это понятие намного шире и включает оборот прав аренды, наследования, залога земли. В российских условиях особое значение имеет оборот земельных паев (долей).
Считается, что уже около 64 % земли находится в частной собственности. Но здесь следует уточнить, что в основном это земельные паи селян. При обсуждении же вопроса о рынке земли об обороте земельных паев почему-то забывают, хотя именно через них и реализуется в жизни конституционное право крестьян на земельную собственность. Сегодня оно носит, как правило, формальный характер. Что будет с земельными паями после признания рыночного оборота земли? Что ждет крестьян-собственников этих паев?
Введение рыночного оборота земли предполагает научно-практическое решение широкого круга проблем по его инфраструктурному обеспечению. Это прежде всего кадастровая и экономическая оценка земли.
Углубленных исследований требуют вопросы цены земли, платы за землю, земельного налога и арендной платы, сущности этих категорий, их взаимосвязи, что имеет прямое отношение к проблематике дифференциальной ренты и рентных доходов. В настоящее время назрела потребность в ее развитии применительно к рыночным условиям, особенно с учетом намечаемого перехода к рыночному обороту земли.
Эффективное использование земли в интересах удовлетворения потребностей общества и отдельно взятых граждан является одной из стратегических задач государственной политики. Для решения этой задачи необходимо создание стройной нормативно-правовой базы, регламентирующей пользование, владение и распоряжение земельными участками.
С повышением роли института частной собственности на землю приобретают большое значение процедуры оценивания купли-продажи, приватизации земельных участков и ответственность граждан за несоблюдение соответствующих правовых норм при использовании земли, уважения к частной собственности.
Процесс развития форм собственности, производственных отношений бурно идет и в настоящее время. Сегодня в условиях мирового финансового кризиса на повестку дня выходит вопрос, который еще совсем недавно был негласным табу для ученых и экспертов большинства стран: а действительно ли рыночная экономика и свободное предпринимательство являются самой эффективной системой для мирового хозяйственного комплекса.
По мнению главного антикризисного советника нового американского президента Пола Волкера, время разнузданного капитализма кануло в прошлое вместе с крахом крупнейших американских банков9.
Как эти слова перекликаются с мыслью одного из классиков экономической философии Карла Маркса — владельцы капитала будут стимулировать рабочий класс покупать все больше и больше дорогих товаров, зданий и техники, толкая их тем самым брать все более дорогие кредиты, до тех пор, пока кредиты не станут не-выплачиваемыми; невыплачиваемые кредиты ведут к банкротству банков, которые будут национализированы государством.
Главы правительств стран Евросоюза, обсуждавшие в феврале 2009 г. в Берлине совместные пути выхода из экономического кризиса, подчеркивали необходимость усиления регулирующей роли государства в экономике в современных условиях. По мнению Федерального канцлера Германии Ангелы Меркель, все финансовые рынки и их участники должны регулироваться и находиться под постоянным на-блюдением10.
Правительство России, на мой взгляд, делает правильные шаги, направленные на увеличение доли государства в экономике страны. Влияние мирового экономического кризиса более четко обозначивает ключевые болевые точки и перекосы в отраслевой структуре экономики, в финансовой системе, в развитии инфраструктуры. Кризис показал слабую ориентированность бизнеса на задачи национального развития, низкую ответственность перед государством и обществом.
Государство сегодня имеет реальную возможность без социальных потрясений провести процесс национализации целого ряда отраслей экономики. Не для того, чтобы перейти к принципам госкапитализма, а для того, чтобы максимально безболезненно пройти этот период, привести отрасли в нормальное финансовое (а если удастся и в нормальное технологическое) состояние, а потом выставить их на рынок.
В целом одной из главных проблем является согласование и гармонизация интересов на уровнях государства, регионального руководства и предпринимателей, т. е. распределение полномочий прав и обязанностей в реализации общенародных интересов и социальной справедливости.
Примечания
1 Мазур, В. К непосредственно общественному производству — сущность скачка и этапы становления // Коммунист. 1984. № 15. С. 43.
2 Маркс, К. Из ранних произведений / К. Маркс, Ф. Энгельс. М., 1956. С. 571.
3 Их же. Сочинения. 2-е изд. Т. 18. С. 271.
4 Там же. Т. 46, ч. 1. С. 482-483.
5 Там же. Т. 49. С. 71.
6 Там же. Т. 46, ч. 2. С. 101.
7 Там же. Т. 46, ч. 1. С. 481.
8 Емельянов, А. Регулируемый рыночный оборот земли и частная собственность на землю // Вопр. экономики. 2001. № 8. С. 80-91.
9 Титов, Д. Капитализм стал неэффективен // Экономика и жизнь. 2009. № 7. С. 4.
