CC BY
167
ВЕСТНИК САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
Сер. 12. 2008. Вып. 3
ОБЗОР КОНФЕРЕНЦИИ
Н. А. Пруель, О. Б. Всеволодов
СОЦИАЛЬНАЯ ЭКОНОМИЯ ТРУДА КАК ОБЩАЯ ОСНОВА ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЭКОНОМИИ
18 января 2008 г. на факультете Социологии состоялась научная конференция «Социальная экономия труда», приуроченная к 80-летию доктора философских наук, доктора экономических наук, профессора кафедры экономической социологии, почетного профессора Санкт-Петербургского государственного университета, Заслуженного деятеля науки РФ Василия Яковлевича Ельмеева и выходу в свет его фундаментальной научной монографии «Социальная экономия труда: общие основы политической экономии» (СПбГУ, 2007).
С основным докладом «О значении трудовой теории потребительной стоимости для современной науки и практики» выступил профессор В. Я. Ельмеев:
Представленная на ваш суд концепция, изложенная в моей книге «<Социальная экономия труда: общие основы политической экономии» (СПбГУ, 2007) имеет своей основной задачей диалектически снять, преодолеть стоимостную парадигму и на ее место или рядом с ней утвердить трудовую теорию потребительной стоимости. Автор полагает, что посредством этой теоретической основы можно решить еще нерешенную, но уже поставленную общую и главную задачу — создать политическую экономию в ее широком смысле, а также подвести трудовую теоретическую базу под всю социальную науку, в частности, социологию. Политическая или социальная экономия труда призвана заменить политическую экономию капитала и одновременно составить ядро политической экономии в ее широком смысле.
Какие основные нерешенные проблемы социально-экономической науки решает трудовая теория потребительной стоимости.
Известно, что новая теория оказывается нужной, если существующая (или старая) не может и не способна решить те или иные важные проблемы. Ныне сложилась ситуация, когда громадная базовая сфера общественной жизни (движение потребительных стоимостей, чаще называемое натуральной сферой, реальной экономикой, областью развития производительных сил, научно-технического прогресса) выпадает из-под объясняющей силы закона стоимости, остается в этом отношении непознанной. Нельзя объяснить, например, громадную пользу от изобретения паровой машины затратами труда ее изобретателя или коллектива ее создателей. То же самое можно сказать относительно ныне обсуждаемого вопроса о производстве информации, знаний. Так, Т. Сакайя полагает, что созданная знанием стоимость не может быть объяснена трудовой теорией стоимости. Соответственно, и «разработка универсальной концепции (подобной теории трудовой стоимости), применимой в отношении созданной знанием стоимости, невозможна... Понесенные производителем расходы в своей основе не имеют никакого отношения к стоимости созданного знанием продукта» 1.
© Н. А. Пруель, О. Б. Всеволодов, 2008
Но все же в данном случае дополнительная полезность продукта, полученная от примененных знаний, объявляется стоимостью. При этом автор отказывается и от концепции предельной полезности, которая, по его мнению, может быть применена лишь к обычным материальным благам, производимым в условиях индустриального общества.
Ситуацию, когда меновая стоимость начинает терять значение, предвидел еще полтора века назад К. Маркс. Он полагал, что по мере развития крупной промышленности, автоматизации производства и его превращения в технологическое применение науки, создание действительного богатства становится менее зависимым от количества рабочего времени и непосредственного труда, чем от мощи агентов, которые приводятся в движение в течение рабочего времени. Их эффективность, в свою очередь, не находится в соответствии с тем необходимым рабочим временем, требующемся для их производства, а зависит от общего уровня науки и техники, от применения науки к производству.
В условиях этой растущей диспропорции — несоответствия между затраченным рабочим временем и продуктом, между сведенной к простой абстракции трудом и мощью того производительного процесса, который этот труд обслуживает — главной основой производства и богатства выступает не количество непосредственного труда и рабочего времени, а присвоение человеком его собственной производительной силы и его всестороннее развитие. Как только труд в его непосредственной форме и количестве перестает быть основой производства, то и рабочее время перестает служить мерой богатства. Поэтому меновая стоимость перестает быть мерой потребительной стоимости. Тем самым, рушится производство, основанное на меновой стоимости 2. К этой ситуации подводит современное развитие производительных сил, что обусловливает необходимость замены стоимости.
Чем же заменить меновую стоимость как основу производства и меру богатства? К сожалению, К. Маркс этого прямо не сказал, вернее, не предложил соответствующую более или менее развернутую теорию вместо теории стоимости. Он, конечно, исходил из того, что политическая экономия капитала должна быть заменена политической экономией труда, что было зафиксировано Учредительным манифестом Международного Товарищества Рабочих еще в 1864 г. Задуманную третью книгу о труде он написать не успел.
К. Маркс полагал, что единственную противоположность труду, выраженную в стоимости, составляет труд, производящий потребительную стоимость и являющийся вечной и естественной необходимостью в жизни людей. Он, конечно, был против того, чтобы этот труд заменить чисто мыслительной деятельностью и сделать последнюю основой экономии. К. Маркс не мог принять субъективистскую концепцию предельной полезности, которая претендовала на место трудовой теории стоимости и послужила базой для вульгаризации экономической науки.
Трудовая теория стоимости может быть заменена лишь трудовой теорией потребительной стоимости. Эта задача легла на наши плечи, на плечи нашей потребительностоимостной школы, представители которой должны сегодня сказать, что нами всеми сделано и что еще предстоит сделать.
После общей характеристики ситуации, сложившейся в отношениях между меновой и потребительной стоимостью в науке, необходимо указать на те основные проблемы, которые не решаются стоимостной теорией, но решаются трудовой теорией потребительной стоимости.
Первой из них является проблема самого труда. Вопрос ставится так: если общественно необходимым трудом определяется стоимость продукта, то чем определяется сам этот труд, его количество, время труда, динамика труда? Поскольку процесс труда, живой труд не имеют
стоимости, то в рамках стоимостной теории эта проблема не имеет решения. Этим объясняется, почему нет до сих пор политэкономии труда вместо политэкономии капитала. Попытка А. Смита определить стоимость труда стоимостью его продукта приводит к логическому кругу: трудом определяется стоимость его продукта, а стоимость продукта — стоимостью труда.
То же самое получается с определением стоимости рабочей силы. Если она определяется общественно необходимым рабочим временем, затраченным на производство жизненных средств работника, то чем определяется само это общественно необходимое время? Если стоимостью жизненных средств, то мы опять не выходим из логического круга. Именно это обстоятельство послужило основным аргументом против трудовой теории стоимости со стороны маржиналистов.
Проблема решается обращением к потребительной стоимости жизненных средств, ибо она определяет, сколько нужно трудиться, чтобы удовлетворить необходимые потребности. В случае с объяснением количества прибавочного труда и источника прибавочной стоимости опять-таки (даже в рамках стоимостного отношения) другого источника, кроме потребительной стоимости рабочей силы, не найти. Согласовать закон стоимости и производство прибавочной стоимости не удается. В действительности, мерой необходимого рабочего времени становятся потребности общественного индивида, потребности общества и стоящие за ними потребительные стоимости. Ф. Энгельс такой вариант решения проблемы относил к далекому будущему, когда трудовая затрата будет определяться ее взвешиванием с ее полезным эффектом. Но и сегодня ничем другим нельзя определить величину трудовых затрат.
Вторая проблема касается утверждения о принципиальной несоизмеримости потребительных стоимостей без подведения их под меновую стоимость. Считается, что потребительные стоимости как таковые не сопоставимы, не имеют общей единицы измерения. Из-за нерешенности этой задачи от имени теории полезности предлагается их оценивать посредством чисто субъективных предпочтений, вводя столь же субъективный принцип предельной полезности. На практике же, особенно в наше время, этим никто не руководствуется, почти все блага и человеческие ценности, даже честь, совесть, красота, подгоняются под рыночную, но ложную социальную стоимость, становятся предметом купли-продажи.
Эта проблема находит рациональное решение в трудовой теории, предлагающей оценивать и соизмерять потребительные стоимости единицей сэкономленного, высвобожденного, не затраченного труда, полученного от их производственного или индивидуального потребления, а также степенью превышения этой экономии над затратами. Экономия труда является не менее важным измерителем, чем его затраты.
И, наконец, трудовой теорией потребительной стоимости решается еще одна крупная проблема, а именно: получает обоснование возможность экономического и социального развития общества.
Стоимостная парадигма не совместима с признанием развития. Поскольку она исходит из принципа эквивалентности стоимостных затрат и результатов, то может предложить лишь их динамическую равновесность и обратимость в форме повторяющихся циклов, колебательных движений. Ни Й. Шумпетеру, ни Н. Д. Кондратьеву не удалось создать теорию необратимых процессов, преодолеть стоимостную схему воспроизводства.
Между тем все развитие производительных сил, на базе которых обычно строится теория экономической динамики, касается не меновой, а их потребительной стоимости. Накладывание же на движение потребительностоимостной субстанции стоимостных
схем приводит ко всякого рода концепциям пределов роста, экономического краха и т. п., а на практике — к кризисам.
Лишь на базе потребительностоимостного принципа превосходства результата над затратами и можно обосновать принцип развития. В каждом акте обычного производительного труда, создающего потребительную, а не меновую стоимость, происходит процесс превращения первичных потребительных форм продукта (материалов труда) посредством более сложных форм (орудий труда), аккумулирующих большее количество процессов переработки, в конечную потребительную стоимость продукта, выступающую каждый раз в новом, более высоком и сложном качестве по сравнению с предшествующими формами. Этот процесс обладает свойством необратимости результата в первоначальные свои предпосылки и именно этим отличается от обратимых стоимостных процессов, не дающих возможности признать действительное, происходящее на трудовой основе, развитие. Мультипликатором этого процесса служит умственный потенциал труда, применение науки, новой техники и новых технологических методов.
К вопросу о действии законов движения потребительной стоимости в современном обществе
Известно, что в условиях современного товарно-рыночного хозяйства господствующей формой продукта труда остается меновая стоимость. Что касается потребительной стоимости продукта, то она подчинена его стоимостной форме, будучи прямой противоположностью последней. Соответственно, трудовая теория потребительной стоимости тоже составляет антипод трудовой теории стоимости, и исторически производство, основанное на меновой стоимости, может быть заменено своей собственной противоположностью — хозяйством, основанном на производстве потребительной стоимости (как это было в предшествующих капитализму обществах).
Возникает вопрос — действуют ли сегодня законы движения потребительной стоимости, верно ли, что товары и сейчас кроме стоимостной формы обладают и потребительной стоимостью, за которой стоит живой полезный труд?
Иногда полагают, что хотя потребительностоимостная парадигма в экономической науке в будущем и может заменить стоимостную, но сегодня «для такой теории пока нет соответствующего объекта»3. С этим положением вряд ли можно согласиться. И не только потому, что диалектическое отрицание предполагает преемственность, удержание положительного содержания при снятии предшествующей капитализму потребительностоимостной формы продукта. Труд остается источником и стоимостной формы продукта, и его потребительной стоимости. Соответственно, потребительная стоимость и производящий ее труд сохраняют законы своего движения, ибо сохраняется объект — потребительная стоимость, как бы ее движение ни подчинялось стоимостной форме. Без этого не имело бы смысла говорить о замене ею меновой стоимости. Эта замена должна наличествовать в действительности, хотя и в подчиненном виде.
В чем же состоит значимость потребительной стоимости и законов ее движения в условиях современных товарно-рыночных отношений?
Во-первых, и в историческом плане, и сегодня, и в будущем (поскольку сохраняется общественный характер труда и необходимость учета его затрат) потребительная стоимость была и остается предпосылкой стоимости. Это имеет значение непреложного закона: без потребительной стоимости нет и стоимости. Труд, прежде чем овеществляться в стоимости, опредмечивается в потребительной стоимости продукта.
Первоначально термины ''value, valuer, wert" выражали свойство полезности, принадлежащее вещам, т. е. потребительную стоимость вещей для человека, их бытие для людей. Что
же касается меновой стоимости вещей, то значение этого понятия было привито к потребительной стоимости вещей позднее, когда товарный обмен из второстепенного явления стал всеобщей формой производства 4. В этих новых условиях стоимость меновая и стоимость потребительная меняются местами: господствующей становится меновая стоимость, а потребительная — уходит в ее предпосылки. Она не уничтожается, сохраняет значение носителя стоимости и роль, хотя и не господствующей, но общественной формы бытия вещей в виде общественной потребительной стоимости.
Потребительная стоимость, хотя и не отделима от натуральных свойств, благ, по своей природе остается общественной формой. Ее общественная сущность находит свое выражение в том, что посредством потребительных стоимостей удовлетворяются потребности людей и воспроизводятся общество и человеческая жизнь, хотя в рыночном обществе это происходит через опосредствование движением меновых стоимостей, т. е. через товарно-денежный обмен. Последний, в свою очередь, являет себя опять-таки в потребительностоимостной форме — в форме потребительского спроса и производственного предложения, которые тоже предпосланы платежеспособному спросу и оплачиваемому предложению.
Во-вторых, за потребительной стоимостью рабочей силы, реализуемой в процессе живого труда, и сегодня сохраняется ее великое значение источника стоимости и общественного богатства вообще. По свидетельству К. Маркса, «этот особенный товар — рабочая сила — имеет своеобразную потребительную стоимость, которая состоит в его способности доставлять труд и, следовательно, создавать стоимость» 5.
Поскольку потребительная стоимость является предпосылкой стоимости, то и труд, производящий потребительную стоимость, составляет предпосылку труда, овеществленного в стоимости и в итоге — исходную творящую субстанцию, а не просто одну из форм труда. Что касается абстрактного труда, то им лишь выражается стоимость, измеряется ее величина. Он служит эталоном для соизмерения меновых стоимостей, но не создает больше того, что было в его затратах. Ведь нельзя же полагать, что при взвешивании на весах двух предметов увеличение или уменьшение тяжести одного или другого зависит от гирь, используемых в этом взвешивании.
Кроме того, труд, воплощенный в потребительной стоимости предмета, свою меру имеет не в овеществленном продукте труда, а в потребительной стоимости продукта, предназначенного для массового потребления и зависящего от объема общественных потребностей. Тем самым в ложном положении оказываются, с одной стороны, безразличие стоимости по отношению к потребительной стоимости продукта, с другой — овеществленный труд как субстанция и мера стоимости 6. Сама абстракция труда имеет своим источником процесс целесообразной деятельности для создания потребительных (не меновых) стоимостей. Именно в этом качестве труд выступает вечным естественным условием человеческой жизни, одинаково общим для всех ее общественных форм (К. Маркс).
В-третьих, потребительная стоимость рабочей силы состоит не только в том, чтобы доставлять труд, но главным образом в другом — в доставлении избытка труда над затраченным на ее производство трудом. И сегодня прибавочная стоимость и ее производные имеют своим источником потребительную стоимость рабочей силы, реализуемой в процессе живого труда. В результате этой своей реализации рабочая сила доставляет труда больше, чем затраченное количество труда, которое овеществлено в ней самой и которое потребуется для ее воспроизводства, т. е. доставляет прибавочный труд и, естественно, прибавочную стоимость. Она возникает из разницы самой стоимости рабочей силы, измеряемой необходимым рабочим временем ее воспроизводства, и потребительной стоимостью рабочей силы,
доставляющей больше труда, чем затрачивается на ее воспроизводство. У К. Маркса сама прибавочная стоимость выводится из специфической потребительной стоимости рабочей силы, которая присуща только рабочей силе в процессе ее реализации в живом труде. Из другого источника ее выводить невозможно, и это является одной из основных причин замалчивания потребительной стоимости рабочей силы и труда, производящего потребительную стоимость. Что только не придумано, чтобы живой прибавочный труд, опредмеченный в прибавочной стоимости, исключить из ее источников! Его заменяют чем угодно, только не созидающим потребительную (а не меновую) стоимость трудом. Оттого, что труд, выраженный в меновой стоимости, такой способностью не обладает, реальный труд не теряет свою инновационную сущность в качестве живого труда, создающего результат, превосходящий затраты. В этом, в конечном счете, и состоит потребительная стоимость рабочей силы (и самого труда), не обнаруженная стоимостной концепцией.
В-четвертых, чтобы обнаружить практическую значимость и объяснительную силу закона потребительной стоимости в условиях современного товарного производства и обмена, достаточно, как уже было сказано, поставить вопрос: чем определяются затраченный на производство жизненных средств работника общественно необходимый абстрактный труд и общественно необходимое рабочее время?
Стоимостная концепция, если она не рискует впасть в порочный логический круг, на этот вопрос ответить не может. Зато с успехом на него отвечает теория потребительной стоимости. Оказывается, что стоимость этих жизненных средств и, соответственно, необходимое время на их производство определяются потребительной стоимостью жизненных средств.
Практическое действие этого принципа очевидно и общепризнано. Достаточно обратиться к тому, как определяется минимальная заработная плата (МРОТ). Она определяется потребительностоимостным содержанием известной «потребительской корзины». Причем эта процедура столь важна, что государство своим законодательным органом каждый раз сначала устанавливает содержание этой корзины и лишь затем определяет ее стоимость в деньгах. К сожалению, стоимость содержимого корзины ускользает из-под власти государства и попадает в руки рынка, который затем и «правит балом», продавая и покупая рабочую силу не по потребительной, а по меновой стоимости. Но покупателя интересует, прежде всего, потребительная стоимость рабочей силы — сколько она дает избытка труда над ее рыночной стоимостью, сколько доставляет прибавочной стоимости.
Величина общественно необходимого труда и соответствующего рабочего времени попадает в зависимость не только от потребительной стоимости жизненных средств работника, но от всего общественного продукта, в том числе идущего на производительное потребление, но взятого в качестве потребительной стоимости. В итоге общественно необходимый труд, определяя стоимость, сам получает определение посредством потребительной стоимости рабочей силы. Поэтому условия потребления неизбежно включаются в процесс распределения жизненных благ. Соответственно потребности и условия потребления не могут быть отнесены лишь к далекому будущему — принципу распределения по потребностям.
В-пятых, без обращения к категории потребительной стоимости невозможно на практике осуществлять мероприятия по стандартизации промышленной и сельскохозяйственной продукции и успешную работу государственных органов по стандартизации. В свое время исследования проблем потребительной стоимости были востребованы именно государственным комитетом по стандартизации и соответствующим научно-исследовательским институтом, которые систематически проводили исследования по проблемам улучшения качества продукции.
В наше время особую значимость приобретают вопросы повышения уровня и качества человеческой жизни. Для их решения опять-таки потребовалось обращение к исследованию потребительной стоимости. Об этом свидетельствует деятельность Всероссийского центра уровня жизни, недавно выпустившего солидную монографию, построенную на методологии потребительностоимостного подхода 7.
И, наконец, в-шестых, все те авторы, которые, так или иначе, пытаются представить общество в его будущем, значит, в его развитии, вынуждены обращаться к производительным силам, технологии и технике, развитие которых касается, как известно, не меновой, а потребительной стоимости. Так, например, Д. Белл концепцию «Грядущего постиндустриального общества» строит на оси координат, названной им технологией, и отбрасывает ось под названием «общественные отношения», содержание которой составляют товарно-денежные отношения. Отечественной экономист С. Ю. Глазьев технико-экономическое развитие выводит из смены технологических укладов производства.
Такая позиция во многом объясняется тем обстоятельством, что стоимость в результате роста производительной силы труда и экономии труда должна в общем случае уменьшаться, что никак не может свидетельствовать о развитии стоимостного воспроизводства общественного богатства. Все авторы, которые пытаются экономический рост оценивать его стоимостными результатами, обычно приходят к выводу о неизбежном экономическом крахе. (Д. Х. Медоуз и др.).
Эта ситуация в экономической науке отражает реальное, кричащее противоречие между движением стоимости и потребительной стоимости. Создается парадоксальное положение: валовой внутренний продукт (ВВП) в номинальном, денежно-стоимостном измерении вроде бы постоянно растет, а в потребительностоимостном (натуральном) измерении все время падает, и, соответственно, реальное благосостояние людей либо остается на прежнем уровне, либо, как чаще бывает, опускается вниз. Официальная политика и соответствующая статистика, чтобы скрыть все это упорно держатся за номинальный, денежный рост ВВП, который происходит во многом за счет повторного счета доходов. Нужно согласиться с авторами одного из последних докладов Римского клуба, опубликованного под названием «Фактор четыре» 8, что ныне для номинального роста ВВП выгодно не строить, например, новый автомобиль, а разбить его. В результате аварии водитель, если он выжил, получает страховку за машину и за свою жизнь, пенсию за инвалидность, в доход идут вызов санитарной машины, врачей и медсестер, ремонт места аварии, работа полицейских и даже сообщения в газетах. Все это увеличивает ВВП, но не реальное богатство страны.
Такого рода парадоксы свидетельствуют об углублении разрыва между двумя способами и путями развития — стоимостным и потребительностоимостным.
В обсуждении доклада профессора В. Я. Ельмеева приняли участие видные ученые как Санкт-Петербурга, так и других городов и стран.
С. С. Губанов (зам. главного редактора журнала «Экономист», канд. экон. наук, Москва):
Концепция, представленная в докладе, изложена в превосходно изданной книге «Социальная экономия труда: общие основы политической экономии». Изданием этого труда сделано большое дело. Автор, видимо, не осознает, какого джинна он выпустил. Было время, когда трудовая теория потребительной стоимости воспринималась как гипотеза. Теперь она стала научно обоснованной теорией. По своему уровню она превосходит имеющиеся у нас работы в соответствующих институтах РАН по социальной экономике.
К тому, что сказано автором о действии закона потребительной стоимости в современной практике (что никак не могут признать бывшие и нынешние сторонники затратно-стоимостного подхода, т. е. «товарники»), должен добавить очень серьезное и обдуманное мною положение: закон потребительной стоимости на высшем этапе капитализма становится основным законом развития его производительных сил.
Дело в том, что общественное разделение труда привело к тому, что в развитых странах % трудоспособного населения занято в непроизводительной сфере, и лишь % — в сфере первичного производства. Спрашивается, за счет чего содержится три четверти населения. Обычно полагали, что они живут за счет прибавочной стоимости, т. е. неоплаченной части труда занятых в первичном производстве. Но капитал вряд ли полученную прибавочную стоимость (прибыль) отдает сфере услуг, чтобы в ней занять деятельностью такую большую часть населения. К тому же известно, что производит дополнительную стоимость, обеспечивающую жизнь занятых в сфере услуг, не капитал, а труд.
Оказывается, что объяснить эту ситуацию можно только обратившись к экономии труда, получаемой за счет научно-технического прогресса. Это своего рода технологическая рента, связанная с ростом производительности труда, что имеет отношение не к стоимости, а к потребительной стоимости. Динамика этой экономии труда объясняется не стоимостным равновесием и отклонениями от него в виде всем известных волн, циклов и т. п., а движением потребительной стоимости, что подтверждается статистическими данными, которые мною получены из анализа экономики США, Великобритании и многих других стран. Так что и в этой области парадом командует закон потребительной стоимости.
Одним из замечательных результатов работы школы трудовой теории потребительной стоимости и юбиляра является окончательное утверждение часто декларируемого в прошлом тезиса о первенстве человека, его развития. Тем самым теперь политическая экономия на деле выведена в новую область, где измерителем выступает человек, его труд.
В настоящее время Ленинградский (Санкт-Петербургский) университет утратил монополию на потребительностоимостную концепцию, хотя остается ее родоначальником. Многое в этой области сделали и делают ученые Москвы, Ижевска, Саранска и других городов. Полагаю, что эта концепция как единая будет со временем доминировать, а предложена она отечественной наукой. Этим можно и нужно всем нам гордится. Считаю, что это сегодня единственная научно фундаментальная концепция в нашей экономической и социальной науке.
В. Ф. Байнев (доктор экон. наук, профессор Белорусского государственного университета, Минск):
Понять значение энергетического фактора производства, который ныне выступает мощным ускорителем производительности труда, возможно опять-таки только на основе трудовой теории потребительной стоимости. Ее можно представить как энерго-трудовую теорию. Надо говорить не об особой «энергетической стоимости», а о потребительной стоимости энергии, природных сил, которые являются основным заменителем человеческих физических сил. Не зря американцы захватывают нефтяные вышки, а не библиотеки. Это надо иметь в виду тем, кто труд заменяет информацией.
Жизнь требует, чтобы мы обращались к потребительно-стоимостным критериям не через 200 лет, а сегодня. «Божественный рынок», «невидимая рука», которых возвеличивает «экономикс», не способны определять полезность, потребительную стоимость продуктов, техники. Если же они это делают, то ни к чему хорошему это не приводит. Оценка техники по ее стоимости, а не тем, сколько она экономит живого труда, приводит к тому, что затраты на ее разработку, освоение и использование превышают не только ее полезность,
но и рыночную стоимость. Этим серьезно тормозится технический прогресс, перевод экономики на инновационные рельсы. Чтобы этого избежать, приходится обращаться к потребительной стоимости, в частности к работам ученых ленинградской школы, к книге В. Г. Долгова, и по его методике определять прогрессивность внедряемой техники, например, наших белорусских экскаваторов, автомобилей, сельскохозяйственной техники.
Предстоит, например, определить эффективность производства электроэнергии на планируемой в Белоруссии атомной электростанции и сравнить с эффектом тепловых электростанций. Если ее рассчитывать по рыночной стоимости электроэнергии, то ее цена может скакать в десятки раз выше или ниже стоимости, хотя для населения не будет разницы между энергией, вырабатываемой на атомной или на тепловой электростанции. Объективный критерий здесь можно получить опять-таки посредством учета экономии труда. Потребительностоимостной анализ показывает, что каждый человеко-час затрат на производство электроэнергии на атомной электростанции высвобождает 75 человеко-часов труда, тогда как на тепловой электростанции высвобождается всего 28-30 человеко-часов. Этим критерием отсеиваются рыночные стихийные колебания цен и выявляется истинная сущность научно-технического прогресса.
Что касается рыночных механизмов, то в современных условиях они стали препятствием для инновационного развития. Вместо рыночной стихии западные страны осуществляют беспрецедентную централизацию управления экономикой и интеграцию производства посредством деятельности нескольких десятков крупнейших мегакорпораций (ТНК, ТНБ, МАК, ФПГ и т. д.). Нам же навязывается тотальная децентрализация экономики, например, расчленение единой энергетической системы на множество приватизированных подразделений.
В. Н. Бобков (директор Всероссийского центра уровня жизни, доктор экон. наук, профессор, Москва):
Деятельность нашего Центра по изучению уровня и качества жизни может служить свидетельством практического использования трудовой теории потребительной стоимости. Без различного рода потребительских корзин, содержание которых составляют потребительские блага и услуги, невозможно определить как минимальную заработную плату, так и бюджеты другого уровня. Эта теория послужила основой недавно изданной коллективной монографии «Квалиметрия жизни» (2006 г.), соавтором которой является В. Я. Ельмеев. Наш коллектив высоко оценивает его вклад в развитие экономической теории, в разработку новой парадигмы, исходящей из трудовой теории потребительной стоимости и ставящей человека в центр экономики. Эта идея нашла свое завершение в представленной на презентации фундаментальной монографии «Социальная экономия труда: общие основы политической экономии». За плодотворное сотрудничество с Центром и активное участие в разработке теоретических основ исследования качества жизни Вы награждаетесь медалью «За заслуги» Всероссийского центра уровня жизни.
В докладе высказана мысль о необходимости разработки модели воспроизводства на основе теории потребительной стоимости. Для решения этой новой и серьезной задачи необходимо объединить усилия. Можно привлечь к этой работе кроме нашего Центра кафедры экономического факультета Московского государственного университета, кафедру политической экономии Государственного университета управления, Институт, возглавляемый С. Ю. Глазьевым, и другие научные и вузовские организации. Можно это сделать на базе нашего Центра. Приглашаю всех принять в этом участие.
А. В. Золотов (зав. кафедрой экономической теории Нижегородского государственного университета, доктор экон. наук, профессор, Нижний Новгород):
Поздравления от Нижегородских ученых мною Василию Яковлевичу переданы. Его Республика Мордовия соседствует с нашей областью, многие из нас знают не только его труды, но и его как земляка. Особый поклон от профессора В. И. Мишина. Если говорить о презентуемой работе, то я представил свою оценку в письменном виде, как это требовалось информационным письмом о конференции. В своем выступлении хотел бы обратить внимание на значимость концепции для обоснования будущности общества как общества труда, а не капитала. Вековая мечта трудящихся установить Республику труда здесь получает солидное научное обоснование.
С выходом книги профессора В. Я. Ельмеева «Социальная экономия труда: общие основы политической экономии» новая теория получила адекватный фундамент и способность к дальнейшему развитию на собственной основе. В ней проблема труда рассмотрена в социально-экономическом ракурсе столь развернуто, всеобъемлюще и досконально, с такой точностью и определенностью авторских формулировок и положений, с редкой масштабностью и глубиной анализа. В ней раскрыта субстанциональная роль труда в общественном развитии.
Узловые пункты этой логики таковы: от характеристики предмета и метода политической экономии с учетом ключевой роли труда в общественной жизни автор обоснованно переходит к рассмотрению процесса труда и процесса производства потребительной стоимости.
Производство потребительной стоимости при ближайшем рассмотрении предстает как процесс ее возвышения. Поскольку производство — это процесс труда, осуществляемый в рамках определенной общественной формы и посредством нее, постольку оправдан раздел о труде как основе воспроизводства общества. В диалектике собственности ключевую роль играет процесс обобществления труда, предполагающий в условиях современного развития производительных сил прогресс перемены и сочетания видов труда. Закономерным звеном выступает исследование на базисе потребительностоимостного подхода производства свободного времени и развития общества и человека.
Начиная с абстрактной характеристики труда, В. Я. Ельмеев убедительно обосновывает положение о том, что субстанцией общественного бытия выступает именно труд, что попытки представить социальное как нечто предшествующее труду не способны принести позитивного результата. Субстанциальность труда означает его материализацию не только в произведенных продуктах, но и в людях, которые обретают свою общественную сущность благодаря труду. Так закладывается теоретическая предпосылка, позволяющая преодолеть неправомерное сведение богатства каждого общества к вещам и дающая возможность представить человека, получившего свободное всестороннее развитие, в качестве действительного общественного богатства.
Исследуя развитие труда в условиях научно-технического прогресса, В. Я. Ельмеев скрупулезно выявляет изменение трудовых функций работника, когда человек перестает быть непосредственным агентом производственного процесса и сосредоточивается на контроле и регулировании производственного процесса, оставаясь, тем не менее, работником. Это, естественно, означает воспроизводство труда как субстанции всего социального на любой стадии общественного развития.
В работе подчеркивается инновационность труда, в том числе и непосредственно производительного. В самом деле, процесс труда означает превращение факторов производства в новую потребительную стоимость, она — их новый результат. И потому, безусловно, неуместно встречающееся противопоставление творчества труду, которое вовсе не тождественно насущной задаче развития творческого характера производительного труда.
Социальная экономия труда — это научная теория, которая не ограничивается абстракциями, общими для всех экономических эпох, ибо специфика общественной формы предопределяет особенности реализации созидательных потенций труда. Труд становится солнцем, вокруг которого вращается общество, только при определенных общественных обстоятельствах. Применительно к ним политическая экономия и выступает в качестве социальной экономии труда, основы которой с такой последовательностью и всесторонностью разработаны в монографии В. Я. Ельмеева. Будущее — за обществом труда, за производством, непосредственно ориентированным на общественную потребительную стоимость, а, значит, — и на формирование материальных предпосылок для обеспечения благосостояния и свободного всестороннего развития всех членов общества.
Постановка этих и других проблем, на наш взгляд, исключительно плодотворна. Она, распространяя критерий экономии труда у потребителей производимых продуктов на оценку совершенствования не только работников и средств производства, но и создания потребительских благ, позволяет раскрыть на этой основе логику прогресса производства, непосредственно ориентированного на потребительную стоимость.
Отсюда и правомерность использования предложенного автором показателя эффективности общественного производства: отношения сэкономленного, высвобожденного из производственной сферы времени к совокупному рабочему времени общества. Новый показатель свободен от формализма оценок эффективности, сопоставляющих затраты труда в одной форме с затратами же труда, представляемыми в качестве результата общественного производства.
Расчеты, проделанные в соответствии с идеей В. Я. Ельмеева, прекрасно иллюстрируют закон превосходства результатов труда над его затратами. Если до индустриализации на один час общественного труда приходилось менее часа сэкономленного времени, то к настоящему времени в годовом исчислении отношение сэкономленного, высвобожденного времени к рабочему составляет в экономически развитых странах 3:1 и выше.
При таких обстоятельствах — в этом автор абсолютно прав — эквивалентность овеществленного в продукте труда затратам живого труда, свойственная созданию стоимости, перестает отражать и стимулировать экономический прогресс.
Столь развернутое и впечатляющее раскрытие субстанциональной роли труда в производстве, ориентированном непосредственно на потребительную стоимость, дает В. Я. Ель-мееву все основания назвать представленную им теоретическую систему «трудовой теорией потребительной стоимости». Данная характеристика, с одной стороны, отражает преемственность достигнутого по отношению к трудовой теории стоимости, а с другой — подчеркивает новизну полученного результата, соответствующую принципиально новому соотношению между потребительной стоимостью и затратами рабочей силы вообще, когда доминирование перешло от стоимости к потребительной стоимости.
В. Я. Ельмеев, анализируя перспективы общественного развития, должен был соотнести — и соотносит — выводы социальной экономии труда с представлениями теорий, так или иначе отрицающих субстанциональность труда. Речь, следовательно, идет о критическом анализе подобных течений. Не следует думать, что формирование новой теории — дело исключительно В. Я. Ельмеева. Он является основателем и лидером целой теоретической школы. Известны работы авторов, придерживающихся общих с ним теоретических позиций и получивших значимые для науки результаты: В. Ф. Байнева, В. Н. Бобкова, С. С. Губанова, В. Г. Долгова, П. А. Игнатовского, В. Г. Комарова, В. И. Мишина, М. В. Попова, Е. Е. Тарандо и др. Многие их идеи нашли поддержку и развитие в рецензируемой книге.
При всей масштабности рассматриваемого произведения оно, естественно, не исчерпывает экономических проблем труда. Так, в определенной мере за рамками книги остался анализ того, в каких конкретных формах проявляется приоритет трудовой потребительной стоимости на разных ступенях становления и развития непосредственно общественного хозяйства. Данное обстоятельство целесообразно отметить именно для того, чтобы подчеркнуть потенциал развития социальной экономии труда.
Итак, в экономической теории сделано открытие — создана политэкономия труда. Это произведение без преувеличения эпохально.
В. Г. Долгов (доктор эконом. наук, профессор, Санкт-Петербург — Москва):
Благодарен факультету за приглашение на этот форум. Здесь много учеников Василия Яковлевича и сторонников его концепции. Рад приветствовать моего учителя. К сказанному в предыдущих выступлениях хотел бы добавить следующие моменты.
Прежде всего надо сказать о том, как пришли к трудовой потребительностоимостной концепции, к разработке которой я тоже имел отношение. В процессе становления концепции социального планирования и реализации этих планов на предприятиях, одним из родоначальников которых был Василий Яковлевич и возглавляемый им Институт комплексных социальных исследований, обнаружилось, что стоимостная парадигма ведет не к человеку, его развитию, а к прибыли. В лучшем случае речь шла о приобретении вещей за счет общественных фондов потребления. Надо было искать такие экономические формы, которые работали бы не на прибыль, а на социальное развитие человека.
Далее, когда на кафедре экономики исследований и разработок, возглавляемой Василием Яковлевичем, мы стали заниматься проблемами экономики науки, научно-технического прогресса, в частности, эффективности новой техники, то увидели, что стоимостные измерители идут вразрез с потребительностоимостными показателями, основанными на экономии, а не на затратах труда, которые назывались приведенными и реально выражали норму прибыли. Эффективной считалась техника, которая была дороже по сравнению с предыдущей. Прибыль тоже входила в оценку ее стоимости.
Потребительностоимостная концепция, по которой были защищены как кандидатские, так и докторские диссертации (В. Г. Долгов, Н. Ф. Дюдяев, В. Ф. Байнев, Н. А. Пруель и др.), оказалась взрывоопасной теорией для рыночной экономики. Если зарплата как стоимость скрывает реальное состояние труда, то потребительностоимостной подход обнаруживает, куда идет сэкономленный труд, почему от этой экономии ничего не получают рабочие, куда она девается. Сегодня технический прогресс как главный фактор экономии труда сопровождается невиданным присвоением рабочей силы, ее результатов.
Невольно возникает вопрос о перераспределении сэкономленного труда, о чем говорил здесь С. С. Губанов. Люди, занятые в первичном производстве, задумываются: почему им не достается ими же сэкономленный труд, чтобы они могли иметь не только достойное благосостояние, но и время для свободной деятельности, для своего развития. Поэтому рыночная экономика всячески препятствует внедрению потребительностоимостной концепции. На этот счет мы не должны иметь иллюзии. Трудностей будет много, но надо их преодолевать.
М. В. Попов (доктор философ. наук, профессор Санкт-Петербургского университета, Санкт-Петербург):
В. Я. Ельмеев выполнил наказ Международного Товарищества Рабочих, т. е. наказ К. Маркса, относительно того, что политическая экономия труда должна одержать победу над политической экономией капитала. Можно сказать, что политическая экономия труда, кото-
рая должна заменить политическую экономию капитала, теперь создана. Предварить в жизнь эту революционную теорию будет нелегко, и сделать это могут трудящиеся, рабочие.
Но это не значит, что сегодня ее положениями нельзя пользоваться на практике. Так, например, рабочие ОАО «Морской порт Санкт-Петербург», чтобы обосновать необходимость повышения заработной платы, подсчитали, каким должен быть бюджет достатка докера-механизатора, имеющего семью из 5 человек (трое детей) и работающего в течение 25 лет. Для этого они сначала определили сумму жизненных средств (потребительских благ и услуг), необходимых для нормального воспроизводства работника и его семьи в расчете на один месяц. Оказалось, что для этого его заработная плата должна по имеющимся ценам на перечисленные потребительностоимостные жизненные средства составлять более 200 тысяч рублей в месяц. Получают же они лишь 15 % от стоимости своей рабочей силы.
Казалось бы, что 200 тысяч рублей — это фантастическая зарплата. Но здесь нет никакой фантастики, это реальная стоимость рабочей силы, рассчитанная по нормальной потребительской корзине, т. е. по требованиям закона потребительной стоимости. И не надо удивляться, ведь докер Гамбургского порта в Германии получает в пересчете на наши деньги до 350 тысяч рублей.
Вопрос, следовательно, не в том, чтобы рабочие выпрашивали каждый раз, на сколько процентов нужно было бы повысить заработную плату — на 10, 15, 30 процентов, а добивались платы за полную стоимость своей рабочей силы, т. е. на все 100 процентов.
Одной из важнейших составных частей политической экономии труда является трудовая потребительностоимостная оценка нововведений, необходимая для создания экономической теории непосредственно общественного хозяйства. На сегодняшний день созданы все три основные части теории потребительностоимостной оценки нововведений: потребительностоимостные основы замены техники, потребительностоимостные основы повышения квалификации работников и потребительностоимостные основы нововведений в производстве предметов потребления. Остановимся кратко на сути этих трех составных частей созданной В. Я. Ельмеевым теории.
Применительно к сфере производства средств производства трудовая потребительностоимостная теория гласит, что технику необходимо заменять по критерию экономии труда у потребителей этой техники за вычетом затрат на ее создание, ремонт и эксплуатацию. Применительно к повышению квалификации работников также нужно оценивать, какую экономию труда у потребителей их услуг даст повышение квалификации работников или замена менее квалифицированных работников на более квалифицированных. Применительно к производству предметов потребления замена одних предметов потребления на другие, удовлетворяющие те же потребности, также должна оцениваться по критерию экономии труда у потребителей. Если выпускаются не менее высококачественные, но более дешевые предметы потребления, трудовой потребительностоимостной подход требует не просто учесть достигнутую экономию труда, а выделить экономию труда у потребителей этих предметов потребления, вызванную понижением цен на эти предметы. При этом сумма снижения цен на производимые предметы потребления может и должна служить важным показателем деятельности предприятий, толкающим их не на повышение цен, а на понижение затрат труда и передачу части получаемой экономии труда потребителям.
Последовательное проведение трудового потребительностоимостного принципа оценки нововведений во всех сферах трудовой деятельности позволяет материалистически подойти к реализации цели непосредственно общественного хозяйства: обеспечение полного благосостояния и свободного всестороннего развития всех членов общества, поскольку
экономия труда означает возможность увеличения свободного времени. Задача лишь в том, чтобы это увеличение свободного времени не узурпировалось какой-либо частью общества, а распределялось между всеми его членами и доставалось, прежде всего, работникам, занятым материально производительным трудом: рабочим и крестьянам. При этом условии будет происходить сближение классов и преодоление классовых различий, приближение того качественного скачка, который состоит в том, чтобы свободного времени у работников стало больше, чем рабочего, и чтобы определяющим для индивида стало не то, чем он занимается в рабочее время, а то, чем он занят в свободное время.
Тем самым трудовая потребительностоимостная теория оценки нововведений, разработанная В. Я. Ельмеевым, является ядром политической экономии коммунизма, раскрытием механизма действия основного экономического закона непосредственно общественного хозяйства — закона потребительной стоимости. Что же касается основного экономического закона товарного хозяйства — закона стоимости, то он является основным экономическим законом капитализма как высшей формы товарного хозяйства и к непосредственно общественному коммунистическому и, в частности, социалистическому хозяйству не применим.
Если теория стоимости, разработанная К. Марксом, является теорией товарного капиталистического хозяйства, то теория потребительной стоимости, разработанная В. Я. Ельмеевым, является теорией социалистического непосредственно общественного хозяйства, и в этом — ее выдающееся значение.
О. И. Ожерельев (доктор экон. наук, профессор, Москва):
Написать такой научный труд, такого содержания, — это огромное дело. В свое время в учебник «Политическая экономия» (1988), в написании которого я участвовал, была включена глава (первая глава), которая была посвящена общим основам экономики и была представлена как исходная база изучения политической экономии. В. Я. Ельмеев эти общие основы развернул в книгу, насчитывающую 576 страниц. Я готов подписаться под его идеями, они прекрасны. Правда, он критикует нас за то, что мы общей экономической формой продукта производства предложили не потребительностоимостную форму, а форму, выражающую затраты абстрактного труда, т. е. стоимость.
Вопрос, однако, в том, как реализовать все эти прекрасные идеи на практике. Не удалось реализовать то, что в учебнике говорилось о политической экономии социализма, ибо сам социализм в нашей стране сошел с рельсов. В то время М. С. Горбачев высказывал неплохие, справедливые идеи о лучшем социализме, но они оказались нереализованными. Он считал, что виной тому бюрократический партийный аппарат. Затем Б. Н. Ельцин выступил за защиту общенародных интересов, против привилегий, даже сам две остановки проехал на трамвае. В итоге его окружение и он сам приобрели такие привилегии, которые и не снились бывшим членам политбюро и даже генеральному секретарю. Вы знаете, чем все это кончилось. В. Я. Ельмеев, его ученики, представители его школы полагают, что им помогут в деле реализации идей профсоюзы. Думаю, что надеяться на таких «борцов» за общенародное дело, каким, например, является М. В. Шмаков и возглавляемая им самая большая профсоюзная организация, не имеет смысла. Известно, чем кончилась деятельность польского профсоюза «Солидарность», возглавляемого тоже борцом за общее дело Львом Валенца. Так что надеяться на профсоюзы не стоит.
Мне кажется, что вашей школе надо попытаться понять, что происходит на практике, как идеи реализовать на деле. Еще раз скажу, что идеи ваши прекрасны и с ними согласен. Вопрос лишь в их реализации.
Ю. В. Веселов (зав. кафедрой экономической социологии СПбГУ, доктор соц. наук, профессор, Санкт-Петербург):
С одной стороны, хочу согласиться с О. И. Ожерельевым, с другой — не согласиться. Мне кажется, что эту школу к современной товарно-денежной экономической практике допускать нельзя. Это приведет к экономической катастрофе.
Чем силен В. Я. Ельмеев и его школа — методом анализа, хотя с полученными результатами я не согласен на 95 процентов. Метод же — это жемчужина и может дать чудеса, что не всегда осознается самим автором. Чему я научился у В. Я. Ельмеева — а я учился в основном у него, а также у В. Г. Долгова, С. В. Валдайцева, О. И. Ожерельева — так это методу как способу научного мышления. Соответственно, я принимаю его новую парадигму как метод анализа.
Нужно иметь в виду еще одно обстоятельство. В книге речь идет о политэкономии труда как общей основе политической экономии. Автор как бы идет по следу тех экономистов, которые претендовали на создание общих теорий. Можно, например, сослаться на Дж. М. Кейнса, на его книгу «Общая теория занятости». У автора говориться о создании политической экономии в широком смысле, пригодной для всех формаций, а не о формационной политической экономии типа политической экономии капитализма или социализма. Это дело серьезное.
Мы с Василием Яковлевичем много лет работаем на одной кафедре. Я иду вместе с ним и одновременно вопреки ему. Но это не мешает ни работе, ни нашей дружбе.
В. Г. Овсянников (зав. кафедрой прикладной и отраслевой социологии СПбГУ, доктор соц. наук, профессор, Санкт-Петербург):
В. Я. Ельмеев — мой учитель, а поскольку я сам уже стал учителем, то он учитель учителей. В 1984 г., когда на экономическом факультете было открыто отделение прикладной социологии, он был приглашен (с кафедры экономики исследований и разработок) руководить вновь созданной кафедрой прикладной социологии, куда пригласил и меня.
Здесь, при обсуждении его доклада, встал вопрос о внедрении теории в практику. Я могу свидетельствовать, что, основываясь на своем опыте по исследованиям и разработкам на предшествующей кафедре (которую он оставил выпускнику того же отделения, С. В. Валдайцеву), В. Я. Ельмеев был зачинателем внедрения в социологию прикладных звеньев, разработал концепцию превращения фундаментальной теории в прикладные формы, существенно отличающуюся от эмпирической редукции общих понятий, господствующей в западной позитивистской социологии.
Перед этим он имел опыт внедрения теории развития человека в планы социального развития, которые были приняты страной в дополнение к экономическому планированию. Это ли не внедрение теории в практику, реализация теории. Вопрос лишь в том, какая практика имеется в виду, в какую практику можно обратить теорию, и какая практика ее примет.
Представленная сегодня на обсуждение книга — теоретическая. Если речь идет о внедрении в практику трудовой теории потребительной стоимости, а практика сплошь и рядом — стоимостная, то, видимо, надо искать те сферы практики, где имеют место отношения потребительной стоимости. Ею, например, оказалась сфера качества жизни, о чем говорил В. Н. Бобков, наградив автора медалью за реализацию идеи потребительной стоимости.
С этой точки зрения возникают противоречивые чувства в вопросах внедрения предложенной теории в практику. Во всяком случае, нужно проводить по этому вопросу прикладные социологические исследования. Без них теория может оказаться неприспособленной к практике, пустышкой. Предлагаю заняться этим вопросом В. Я. Ельмееву. Я был и буду вместе с ним.
С. В. Валдайцев (зав. кафедрой экономики исследований и разработок СПбГУ, доктор экон. наук, профессор, Санкт-Петербург):
Перед тем, как возглавить отделение и кафедру прикладной социологии, В. Я. Ельмеев 14 лет своей творческой жизни отдал отделению и кафедре экономики исследований и разработок (1971-1984). На нашей кафедре он стал настоящим экономистом, защитил вторую докторскую диссертацию по экономике науки. Здесь отрабатывалась потребительностоимостная концепция применительно к техническим нововведениям. Ю. К. Гайдаенко, бывший директор НИИ «Земмаш», часто вспоминает, как В. Я. Ельмеев, В. Г. Долгов и аспиранты кафедры проверяли на примере создания новых экскаваторов свою концепцию по оценке их эффективности на основе экономии труда и помогали институту внедрять ее в практику. На основе этой концепции защитили свои докторские диссертации В. Г. Долгов, С. В. Осипов, кандидатские диссертации В. Е. Мосалев, В. А. Рачек, А. Н. Сошнев, Т. А. Переверзеева, И. М. Глухова, В. И. Неделько, С. И. Мишулина, В. Г. Дюжев и многие другие. В. Г. Дюжев недавно попросил доставить ему новую книгу В. Я. Ельмеева в г. Харьков, где он работает.
Переход В. Я. Ельмеева на отделение, а затем на факультет социологии и в итоге на кафедру экономической социологии, возглавляемую его учеником Ю. В. Веселовым (он был студентом нашего отделения) нельзя считать чем-то случайным, конъюнктурным. Он продолжил разработку потребительностоимостной концепции, но уже на более широкой, политико-экономической и социологической основе. Кроме того, он придерживается своего любимого принципа — перемены труда и возможно более многоплановой деятельности.
Это обстоятельство делает его поведение не всегда предсказуемым. Ему делается не по себе, когда нет дискуссий, нет борьбы за новые научные направления, новые идеи. Это — свидетельство творческого отношения к науке.
Н. А. Пруель (доктор соц. наук, профессор кафедры экономической социологии СПбГУ, Санкт-Петербург):
Мне понятны и близки те основания, которые высказаны В. Я. Ельмеевым в его докладе и обоснованы в его фундаментальном труде. Поэтому я не могу не согласиться с теми положительными оценками теории потребительной стоимости в целом и ее отдельных аспектов, которые сегодня были сделаны.
Проблема, которая сегодня обсуждается, — очень обширная, и я хотел бы высказаться о двух важных, на мой взгляд, моментах.
Во-первых, это обоснование закона потребительной стоимости. Я полагаю, что проявления этого закона в реальной действительности позволяют по-новому оценить социальность экономики: на разных ступенях общественного развития обнаруживается, что потребительная стоимость и меновая стоимость определены в различных отношениях; эта определенность сама выступает как различное определение социального в экономике. Из того обстоятельства, что в условиях развитого товарного производства потребительная стоимость несет подчиненный характер по отношению к меновой, совсем не следует, что она лишается своего социально-экономического содержания или растворяется в последней.
Наоборот, в этих условиях она приобретает новый специфически исторический характер. Например, вне диалектики меновой и потребительной стоимости невозможно понять товарную форму продукта человеческого труда; нельзя понять и источник прибавочной стоимости, и процесс возрастания капитала, не обращаясь к потребительной стоимости рабочей силы. Больше того, потребительная стоимость как социальная категория помогает понять капиталистическое производство как воспроизводство его собственной формы социальности во всем ее многообразии.
Далее. Потребительная стоимость как социальная категория обладает четкой количественной определенностью, которая сводится к высвобождаемому ею живому труду. Поскольку мерой потребительной стоимости служит высвобождаемый ею труд, постольку она не имеет затратного характера. Экономия труда по мере исторического прогресса общества всегда вызывала реальное увеличение его свободного времени, обозначала векторы его социального развития.
На мой взгляд, это означает, что на каждом историческом витке развития общества и экономики эта особая комбинация, порождающая специфический срез и специфическое качество данного общества, определяется исторически специфическим соотношением потребительной и меновой стоимостей в процессе общественного труда людей, выражающим глубинные основы исторически конкретного способа производства; диалектика взаимодействия стоимости и потребительной стоимости абсолютна, конкретные формы этой диалектики относительны и преходящи. Диалектика стоимости и потребительной стоимости в процессе трудовой деятельности общественного индивида представляет собой наиболее общий и абстрактный закон-основание становления, функционирования и развития социальности экономики, общественно-экономических формаций. Этот наиболее общий закон-основание в условиях каждой определенной формации претерпевает развитие в своих собственных особенных формах, обосновывается этими формами и на их основе превращается в более богатый и конкретный закон. В результате закон-основание развертывается в конкретную целостность более богатых законов, выражающих сущность воспроизводства данных форм и всей целостности.
Во-вторых, я считаю, что это положение можно применять не только в целях прогнозирования возможных состояний общества в будущем, но и нужно применить к анализу современного состояния духовного производства. Закон потребительной стоимости применим к науке к другим формам этого производства. Например, оказывается, что без введения в анализ воспроизводства образования положений теории потребительной стоимости невозможно понять ни воспроизводство самого человека, ни само образование.
Поэтому важно исследовать различные особенные формы проявления действия данного закона. И эта задача стоит в современных условиях не только перед В. Я. Ельмеевым.
С приветствием в честь 80-летия профессора В. Я. Ельмеева от имени Госсобрания Республики Мордовия, малой родины юбиляра, выступил зав. кафедрой национальной журналистики Мордовского государственного университета, доктор филологических наук, профессор Ю. А. Мишанин (Саранск). Он вручил Почетную грамоту Госсобрания Республики Мордовия, которой награждается В. Я. Ельмеев за большой вклад в подготовку высококвалифицированных научных кадров для Республики Мордовия. Подписал ее председатель Госсобрания Республики Мордовия В. А. Кечкин. Одновременно им были вручены именные подарки от Госсобрания, а также поздравительные адреса от ученых Мордовии и от друзей и товарищей юбиляра.
Ю. А. Мишанин высказал свое доброе отношение к юбиляру, гордость за своего земляка, ставшего одним из талантливых и видных ученых России.
Своими воспоминаниями о встречах с В. Я. Ельмеевым в студенческие годы на философском факультете Ленинградского государственного университета поделился профессор Государственного педагогического университета им. Герцена В. Д. Плахов. В частности, он отметил, что В. Я. Ельмеев — один из первых выпускников философского факультета, который еще в 1953 г. защитил кандидатскую диссертацию по социологии и был первым
выпускником факультета, защитившим докторскую диссертацию по социальной философии (1963). Своей последующей деятельностью и выпущенной новой монографией он подтвердил все свои ученые степени и ученые звания.
1 Сакайя Т. Стоимость, созданная знанием, или теория будущего // Новая постиндустриальная волна на Западе. Антология / Под ред. В. Л. Иноземцева. М., 1999.
2Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 46. Ч. II. С. 213-214.
3 Черковец В. Н. Реалии современного мира и политическая экономия // Экономическая теория на пороге XXI века. СПб., 1996. С. 139.
4 Там же. Т. 46. Ч. I. С. 199.
5 Там же. Т. 23. С. 598.
6 Там же. Т. 46. Ч. I. С. 383.
7 Квалиметрия жизни / Г. Г. Азгальдов, В. Н. Бобков, В. Я. Ельмеев и др. М.; Ижевск, 2006.
8 Вайцзеккер Э., Ловинс Э. Б., ЛовинсЛ. Х. Фактор четыре. М., 2000. С. 215.
