CC BY
152
УДК 347.1 НИКОЛАЙ ВЯЧЕСЛАВОВИЧ ЮЖАНИН,
ББК 67.404.06 кандидат юридических наук, доцент,
Ю17 доцент кафедры гражданского права и процесса
(Академия ФСИН России), е-шай: yuzhanin15@mail.ru
СОРАЗМЕРНОСТЬ САМОЗАЩИТЫ В ГРАЖДАНСКОМ ПРАВЕ
Реферат: в статье рассматривается современное регулирование самозащиты в гражданском законодательстве, проблемы и способы их решения в вопросе реализации принципа соразмерности защиты нарушению. Предлагается внести изменения в общее гражданско-правовое регулирование института самозащиты в Гражданский кодекс Российской Федерации (ГК РФ). Современное гражданское законодательство закрепляет право на самозащиту лишь как способ пресечения нарушения прав, что существенно сужает возможности применения самостоятельных восстановительных мер защиты. Раскрытие принципа соразмерности самозащиты нарушению в законе предполагает возможности судебного усмотрения в этом вопросе. Требуется расширение содержания ст. 14 ГК РФ с включением в это понятие конкретных допустимых мер ее реализации в договорных и внедоговорных правоотношениях, необходима конкретизация принципа соразмерности для отдельных односторонних правозащитных мер. Неточная формулировка закона в вопросе соразмерности самостоятельной защиты прав нарушению создает почву для самоуправства. Позиция высших судов в совместном постановлении обобщенно дублирует признаки соразмерности необходимой обороны и крайней необходимости уголовного законодательства, в то время как действия по гражданской самозащите могут быть значительно шире подобных пресекательных действий. В гражданском законодательстве непосредственного правового регулирования должны касаться только действия гражданско-правовые с объективной стороны, а не наказуемые уголовно. Конкретизация принципа соразмерности в гражданском праве должна осуществляться применительно к отдельным типичным гражданско-правовым правозащитным мерам. Меры восстановительной самопомощи, казалось бы, можно отнести к понятию осуществления права (а не защиты), но основанием совершения таких мер является посягательство на право в различных формах, следовательно, в этих случаях необходимо говорить о защите права и соответственно о самозащите. Понятие гражданской самопомощи относится к форме самозащиты. Его можно разделить на отдельные самостоятельные меры самопомощи, которые необходимо урегулировать в ГК РФ. Требуется расширение правового регулирования понятия самозащиты права - необходима конкретизация правовых мер самозащиты в ГК РФ и более детальное регулирование принципа соразмерности к различным самостоятельным односторонним мерам защиты.
Ключевые слова: самозащита, защита гражданских прав, меры защиты, соразмерность защиты, удержание, меры оперативного воздействия, самопомощь, необходимая оборона, крайняя необходимость, самоуправство, односторонние действия, юридический поступок.
Гражданский кодекс Российской Федерации не позволяет применять самозащиту за рамками пресечения нарушения права. Это является существенным недостатком в регулировании гражданской самозащиты, поскольку грань между пресечением и восстановлением уже нарушенного права в гражданских правоотношениях едва уловима, а конечная цель любой гражданско-правовой защиты - полное восстановление нарушенных прав. В настоящее время самозащита как юридическое понятие закреплено в двух статьях ГК РФ. В ст. 12 определяется, что существует такой способ защиты гражданских прав, как самозащита, в ст. 14 ГК РФ определяются пределы и возможности применения такого конкретно неопределенного, но возможного именно пресекатель-ного способа самозащиты, указывается на допус-
тимость реализации способов, соразмерных нарушению, и не выходящих за пределы действий, необходимых для его пресечения. Такая формулировка недостаточно объемна для раскрытия принципа соразмерности в применении самозащиты, поэтому она конкретизируется в совместном постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 1 июля 1996 г. № 6/8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации». В п. 9 указанного постановления объ-есняется, что самозащита не может быть признана правомерной, если она «явно не соответствует способу и характеру нарушения и причиненный (возможный) вред является более значительным, чем предотвращенный». Подобная формулировка,
по сути, раскрывает положения закона - ст. 14 ГК РФ, поскольку в указанной статье никак не упоминается о явном несоответствии самозащиты способу и характеру нарушения, а указывается лишь на необходимость соразмерности самозащиты нарушению. Таким образом, названное судебное постановление раскрывает понятие «соразмерность нарушению». Универсальный общий критерий соразмерности для всех возможных мер самозащиты вряд ли вообще осуществим, но и конкретизация этого принципа для различных мер самозащиты должна быть в законе, а не в судебном постановлении. Считаем, что расширенное содержание ст. 14 ГК РФ с включением в это понятие конкретных допустимых мер ее реализации в договорных и во внедоговорных правоотношениях, в том числе конкретизация принципа соразмерности для отдельных односторонних правозащитных мер, является более правильным и единственно возможным решением проблемы. Неточная формулировка закона в вопросе соразмерности самостоятельной защиты прав нарушению создает почву для беззакония и самоуправства. Формулировка соразмерности самозащиты в представленном судебном постановлении в варианте ее допустимости, если она «явно не соответствует способу и характеру нарушения и причиненный (возможный) вред является более значительным, чем предотвращенный» не случайна, а, по сути, обобщенно дублирует признаки соразмерности необходимой обороны и крайней необходимости уголовного законодательства. Такая позиция Верховного Суда Российской Федерации и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации в совместном постановлении связана с тем, что наиболее типичными допустимыми пресекательными мерами самозащиты могут являться лишь действия по обороне от нападения со стороны человека и по устранению опасности (крайняя необходимость). Однако подобное определение соразмерности самозащиты в представленном судебном постановлении лишь как действий защищающегося в состоянии необходимой обороны и крайней необходимости, регулируемых ст. 37, 39 УК РФ, существенно сужает само явление самозащиты в гражданских правоотношениях, которое значительно шире.
Уголовное право оценивает последствия самозащиты в виде причиняемого вреда и характер действия самозащищающегося по устранению посягательства или опасности, а также характер посягательства в момент применения самозащиты с позиции уголовно охраняемых отношений. Например, при необходимой обороне несоответствие защиты характеру и опасности посягательства может иметь место только при очевидном их разли-
чии. Действия обороняющегося нельзя рассматривать как совершенные с превышением пределов необходимой обороны и в том случае, когда причиненный им вред оказался большим, чем вред предотвращенный, и тот, который был достаточен для предотвращения нападения, если при этом не было допущено явного несоответствия защиты характеру и опасности посягательства. В уголовном праве такой критерий соразмерности, как явное несоответствие самозащиты способу и характеру нарушения, важен для оценки возможности освобождения лица от уголовной ответственности, поэтому не только необходима оценка вредоносных последствий, но и важен характер самого действия субъекта при самозащите и характер отражаемого посягательства. Для правомерности действий в условиях крайней необходимости также оценивается характер опасности и действия по устранению грозящей опасности, в том числе их последствия. Во-первых, опасность может исходить из различных источников, не относящихся к нападению со стороны людей; во-вторых, грозящая опасность должна быть наличной и действительной; в-третьих, грозящая опасность не могла быть устранена другими средствами. Устранение опасности при крайней необходимости связано с причинением вреда охраняемым интересам. Вред причиняется третьим лицам, то есть посторонним, не связанным с источником опасности. При оценке таких действий по последствиям требуется, чтобы вред, причиняемый защищающимся от опасности, был менее значительный, чем предотвращенный. Причиняемый же вред в результате необходимой обороны будет правомерным даже в случае равенства вреда причиняемого вреду предотвращенному, то есть для неправомерности необходимой обороны требуется именно такая, а не иная соразмерность в последствиях. Таким образом, представленное судебное толкование соразмерности самозащиты (ст. 14 ГК РФ) не является удачным, поскольку лишь обобщает регулируемые УК РФ несколько различные и несовместимые правила о необходимой обороне и крайней необходимости, в то время как в гражданском законодательстве непосредственного правового регулирования должны касаться только действия гражданско-правовые с объективной стороны, а не наказуемые уголовно.
Считаем, что конкретизация принципа соразмерности в гражданском праве должна осуществляться применительно к отдельным именно гражданско-правовым правозащитным мерам в отдельном правовом регулировании в общих нормах ГК РФ, где необходимо урегулировать в целом форму защиты прав - самозащиту, включив в это понятие гражданскую самопомощь (во внедоговорных от-
ношениях) и понятие оперативных мер (в договорных правоотношениях), выделив отдельные, самостоятельные критерии соразмерности для этих мер. Таким образом, конкретизация соразмерности и правомерности подобных действий должна быть не на уровне судебного постановления, а на уровне закона и охватывать все односторонние правозащитные действия.
В настоящее время в ГК РФ единственные самостоятельные пресекательные меры в абсолютных правоотношениях, о которых вообще упоминается, - это действия лица в состоянии крайней необходимости и необходимой обороны, причем в самом законе не указывается, что явление самозащиты сводится только к таким мерам. ГК РФ упоминает об этих правозащитных действиях лишь в контексте возмещения вреда (ст. 1066, 1067), толкования понятия таких действий в нормах гражданского права не существует, логично, что понятие подобных мер самозащиты детально раскрывается именно в Уголовном кодексе Российской Федерации. Однако не следует даже во внедоговор-ных отношениях все пресекательные меры самозащиты сводить исключительно к необходимой обороне и крайней необходимости как элементам защиты от уголовно наказуемых посягательств. В быту существует множество самостоятельных пресекательных и восстановительных действий, которые не сводятся к таким мерам. Например, самостоятельный слом замка субъекта долевой собственности для доступа к жилому помещению является пресекательно-восстановительной самозащитой, то же можно сказать и о насильственном выдворении людей из жилого помещения собственником, самостоятельное устранение иных препятствий к доступу к вещи, прочих вредоносных объектов. Сводятся ли все такие действия исключительно к необходимой обороне и крайней необходимости? Скорее, их можно назвать каким-то единым и обособленным понятием «самооборона», но, чтобы не создавать путаницы с уже существующими терминами отрасли уголовного права «необходимая оборона» и «крайняя необходимость», подобные правовые меры можно именовать единым термином - «гражданская самопомощь», которая является элементом общего понятия (формы) гражданской самозащиты, реализуемой более широкими способами - пресекательно-восстанови-тельными, а не исключительно в пределах пресечения нарушения. Восстановительную самопомощь казалось бы можно отнести к понятию осуществления права (а не защиты), однако такой подход только еще больше запутает правоприменителя. Основание применения таких мер -посягательство на право в различных формах, сле-
довательно, в этих случаях необходимо говорить о защите права и соответственно о самозащите. В свою очередь, понятие гражданской самопомощи, относимой к форме самозащиты, можно также разделить на отдельные самостоятельные меры самопомощи, которые следует урегулировать в ГК РФ.
Самостоятельные пресекательные действия в гражданских правоотношениях могут реализовы-ваться целиком по своему содержанию как действия исключительно гражданско-правовые, в том числе по содержанию нарушенного права. Этого не учитывает рассматриваемое судебное постановление, обобщенный в нем критерий соразмерности для крайней необходимости и необходимой обороны как пресекательных мер, по сути, едино интерпретирует правила ст. 37, 39 УК РФ, в то время как для гражданского права важна более развернутая классификация и детализация соразмерности применения гражданско-правовых мер правозащитного характера. Кроме того, подобное судебное толкование принципа соразмерности самозащиты практически никак его не раскрывает применительно к договорным мерам самозащиты, которые судебная практика стала относить именно к применению самозащиты (ст. 14 ГК РФ), например, удержание вещи должника. Односторонние правозащитные меры в договорных отношениях как бы оказались теоретически вообще выведенными из понятия самозащиты права. Содержание и конкретные меры самозащиты, принцип и механизм их действия в законе, как видим, не раскрываются, однако в законодательстве урегулированы допустимые к применению односторонние защитительные действия, основания их реализации. Термин, который не раскрывается в законодательстве, не имеет и однозначной теоретической оценки, может широко трактоваться и пониматься при реализации права, поэтому любое одностороннее защитительное средство в договорных отношениях или во внедоговорных, по сути, является гражданской самозащитой (ст. 14 ГК РФ).
Меры односторонней защиты в договорном правоотношении (меры оперативного воздействия) вполне можно отнести к мерам гражданской самозащиты, причем они должны включать в себя как оперативно-обеспечительные меры, так и те, которые направлены на изменение и прекращение правоотношения [1]. Таким образом, ничто не ограничивает в применении самозащиты как общего объединяющего, руководящего начала к действию (форма защиты) при применении всех односторонних правозащитных мер субъектами гражданских правоотношений. Одностороннее поведение субъекта, направленное на защиту своих субъективных гражданских прав в любых правоотношениях - договорных и вне-договорных - подпадает под такое понятие самоза-
щиты. Итак, признак соразмерности самозащиты нарушению как принцип, заложенный в ст. 14 ГК РФ, может использоваться во всех ситуациях применения односторонних правозащитных действий, но он должен быть пояснен относительно каждой меры, например удержания имущества должника в специальных нормах. Нормы о допустимости применения права удержания должны рассматриваться как специальные по отношению к общим нормам о самозащите. Если бы законодатель посчитал необходимым ограничить право удержания в связи с несоразмерностью стоимости вещи, то это правило необходимо было бы закрепить в общих нормах об удержании имущества. Применять же принцип соразмерности в контексте невозможности удержания большей по стоимости вещи, чем размер требования со ссылкой на ст. 14 ГК РФ, не является разумным судебным подходом [2]. Однако из-за отсутствия детального регулирования самозащиты как формы защиты такая ситуация не случайна. Общая норма подлежит применению, если ее правило не изменено специальной нормой права. Необходима конкретизация принципа соразмерности по отношению к разным односторонним правозащитным мерам. При необходимой обороне и действиях в состоянии крайней необходимости достаточно лишь ссылки на УК РФ, при правозащитных мерах договорного правоотношения, в том числе удержании вещи, этот принцип реализуется в допустимости совершения этого права при определенных четко указанных в законе обстоятельствах. Для гражданской самопомощи необходимо не только создать в ГК РФ это понятие, но и уточнить соразмерность и пределы каждой такой меры. Таким образом, принцип соразмерности, определяемый как элемент правомерности самозащиты (ст. 14 ГК РФ), к конкретным дозволенным законом мерам в рамках договорных правоотношений должен быть применим в определенной мере, если законом не установлен иной какой-то режим правомерности и пределов использования. Вопрос состоит только в том, имеют ли специальные нормы гражданского законодательства отдельные правила о соразмерности хотя бы некоторых односторонних правозащитных мер. Таких отдельных и явно выделенных правил нет, поэтому правоприменитель односторонней меры самозащиты руководствуется только нормами, в целом допускающими их применение в том или ином случае. В связи с этим в общих положениях ГК РФ требуется закрепление понятия оперативных мер как мер самозащиты и неких общих критериев соразмерности, дополняемых специальными правилами. Например, нормы о допустимости применения удержания имущества должника, которое рассматривается в качестве отнесенного к тому же законодателем к способам обеспечения исполнения обяза-
тельств в современном правовом регулировании (ст. 359 ГК РФ), не указывают на соразмерность такой меры в отношении стоимости имущества, предполагается осуществление допустимости удержания любой, по сути, даже значительной по стоимости вещи должника. Для удержания установлен самостоятельный правовой механизм, который и должен применяться как специальный. Для того чтобы не было логического нарушения закона, необходимо в общих положениях ГК РФ упоминание меры оперативного воздействия в договорных правоотношениях как меры самозащиты. Таким образом, ретентор - лицо, применяющее удержание, должен руководствоваться принципом соразмерности его действий характеру нарушаемого права [3, с. 198] в специальных нормах ГК РФ, регламентирующих данную меру, а не общей и абстрактной нормой о соразмерности самозащиты нарушению [3, с. 194].
Специальных указаний о соразмерности удержания размеру долга не существует, поэтому в современном законодательстве должна быть связь между понятием самозащиты права в общих положениях и самозащиты во взаимосвязи со специальными положениями. Для этого необходимо четко указать в законе, что самозащита может реа-лизовываться в рамках различных гражданских правоотношений, уместно указать на ее применение в законе в качестве общего правила и в договорных правоотношениях, с целью закрыть спор о том, является ли одностороннее действие по защите в рамках договорного правоотношения самозащитой права. Итак, можно ли удержать большую по стоимости вещь, чем размер требований должника? Полагаем, что это вполне допустимо, поскольку закон дает возможность применить право удержания любой вещи вне зависимости от ее стоимости, функционального назначения и т. п. В регламентации правил об удержании нет каких-либо ограничений применения удержания вещи, большей или меньшей по стоимости, чем размер требований. К тому же весь механизм одностороннего поведения ретентора при удержании вещи подчинен режиму мер обеспечения исполнения обязательств, который имеет свои правила и особенности, в том числе возможность реализации экзекутивного удержания посредством продажи вещи. Следовательно, применение удержания с внешней стороны - это одностороннее правозащитное поведение субъекта, по существу самозащита права, но при его применении уже действуют специальные нормы, определяющие особый правовой порядок и механизм, являющийся специальным по отношению к ст. 14 ГК РФ. Однако судебная практика идет по пути применения общего
принципа соразмерности для всех односторонних правозащитных мер в договорном обязательстве. Если подобным образом применять ст. 14 ГК РФ, то необходимо более четко обозначить сферу ее действия в отношении всех правозащитных мер. Более логичным было бы создание отдельной нормы о соразмерности права удержания размеру требования или четкого указания в законе, что воз-
можность удержания имущества не зависит от размера требования ретентора.
Таким образом, следует расширить правовое регулирование понятия самозащиты права: необходима конкретизация правовых мер самозащиты в ГК РФ и более детальное регулирование принципа соразмерности с различными самостоятельными односторонними мерами защиты.
Список литературы
1. Карпов М. С. Гражданско-правовые меры оперативного воздействия. М., 2004. 140 с.
2. Меркурьев В. В. Защита безопасности человека и его жизнедеятельности. М., 2006. 350 с.
3. Свердлык Г. А., Страунинг Э. Л. Защита и самозащита гражданских прав. М., 2002. 207 с.
NIKOLAJ VJACHESLAVOVICH JUZHANIN,
phd in law, associate professor, associate professor of the civil law and procedure department
(Academy of the FPS of Russia), е-mail: yuzhanin15@mail.ru
PROPORTIONALITY OF SELF-DEFENSE IN CIVIL LAW
Annotation: the paper discusses current regulation of self-defense in civil legislation, in particular, the principle of proportionality of protection to violation. The author proposes to amend common civil law regulation concerning self-defense in the Civil Code of the Russian Federation. Modern civil law regards the right to self-defense only as a way to curb rights violations, which significantly narrows the possibility to use self-recovery protection measures. Disclosure of the principle of proportionality legally suggests the possibility of judicial discretion in this matter. The issue requires reviewing the art. 14 of the Civil Code, that is, including the concept of concrete measures for its implementation in contractual and non-contractual legal relationships. It is necessary to define the principle of proportionality for individual unilateral human rights measures. Wide and slurred statutory language on the issue of proportionality of self-defense to violation paves the way for arbitrariness. The viewpoints of the highest courts identifies proportionality of necessary self-defense and emergency of criminal law, while civil actions for self-defense can be much broader than such preclusive actions. In civil law direct legal regulation should be only applied to civil actions, but not criminally punishable. Concretization of the principle of proportionality in civil law should be applied to typical individual civil law human rights measures. It may seem that self-help measures can be attributed to the concept of right (not defense). But fulfillment of such measures might be an encroachment on right in various forms. Therefore, it is necessary to talk about protection of right and self-defense respectively. The concept of civil self-help refers to a form of self-defense. It can be divided into separate, independent self-help measures that need to be regulated in the Civil Code. It calls for more profound legal consideration of the concept of self-defense. We need to clarify legal measures of self-defense in the Civil Code and to thoroughly regulate the principle of proportionality as one of various independent unilateral measures of protection.
Key words: self-defense, protection of civil rights, protection measures, proportionality of protection, retention, measures of operational impact, self-help, necessary self-defense, extreme necessity, arbitrariness, unilateral actions, legal action.
References
1. Karpov M. S. Grazhdansko-pravovye mery operativnogo vozdeystviya [Civil measures of operational impact]. Moscow, 2004, 140 p.
2. Merkurev V. V. Zaschita bezopasnosti cheloveka i ego zhiznedeyatelnosti [Protection of human security and life]. Moscow, 2006, 350 p.
3. Sverdlyk G. A., Strauning E. L. Zaschita i samozaschita grazhdanskih prav [Protection and self-defense of civil rights]. Moscow, 2002, 207 p.
