CC BY
53
УДК [802+808.2+809.432.1] - 3
Г. А. Садриева
СОПОСТАВИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ ОБРАЗНЫХ ПАРАДИГМ С ЛЕВЫМ КОМПОНЕНТОМ «ЛИЦО» В АНГЛИЙСКОМ, РУССКОМ И ТАТАРСКОМ ЯЗЫКАХ
Аннотация.
Актуальность и цели. Актуальность исследования обусловлена перспективностью изучения образных парадигм как сущностей, раскрывающих мировоззрение народов. Целью работы является сопоставительное исследование английских, русских и татарских устойчивых образных средств, реализующих положительную эстетическую оценку, с точки зрения выявления общего и уникального в их семантике, структуре и функционировании.
Материалы и методы. Рассматриваемые лексические единицы представлены в примерах художественной литературы для иллюстрации семантической специфики. Для достижения цели применяется метод семантического определения (при толковании значений образных средств), метод корреляции языковых и социальных явлений, сравнительно-сопоставительный метод (при выявлении универсальных и уникальных признаков в рассматриваемых языках), описательный метод (при описании полученных в ходе исследования результатов).
Результаты. В ходе исследования выявляются универсальные и уникальные особенности эстетической оценки лица в языковом сознании англичан, русских и татар. Единство законов мышления предопределяет универсальный характер парадигм образов с минимальными культурными расхождениями в составе самих парадигм и в конкретных образах. Культурно обусловленными в данном случае являются не образные парадигмы, а языковые единицы, лежащие в основе создания образа.
Выводы. Построение образных парадигм, реализующих положительную эстетическую оценку, в рассматриваемых языках представляется актуальным и перспективным с точки зрения подхода к проблеме соотношения языка и культуры и отображения в языке определенного фрагмента ценностной картины мира.
Ключевые слова: образ, образная парадигма, образное сравнение, метафора.
G. A. Sadrieva
COMPARATIVE STUDIES OF FIGURATIVE PARADIGMS WITH THE LEFT COMPONENT "FACE" IN THE ENGLISH, RUSSIAN AND TATAR LANGUAGES
Abstract.
Background. The relevance of the research is caused by the prospects of studying figurative paradigms as ways to open people's outlook. The purpose of the work is to compare the English, Russian and Tatar figurative means realizing positive esthetic assessment from the point of view of identification of the general and unique in their semantics, structure and functioning.
Materials and methods. The considered lexical units are presented in fiction examples for an illustration of semantic specifics. To achieve the purpose the following methods of investigation were used: the method of semantic definition, the me-
thod of correlation of language and social phenomena, the comparative method and the descriptive method.
Results. As a result, the universal and specific features of aesthetic estimation of face in three languages have been revealed. The unity of laws of thinking predetermines the universal character of figurative paradigms with the minimum of cultural divergences.
Conclusions. Creation of the figurative paradigms, realizing positive esthetic assessment in considered languages, is prospective from the point of view of the language and culture problem study, and the display of a certain fragment of a valuable picture of the world in the language.
Key words: figure, figurative paradigm, simile, metaphor.
В филологической науке сложились традиции изучения и описания образа, которым соответствуют различные научные направления - от давно известных до относительно новых. В современной лингвистике по вопросу об образности существует несколько точек зрения. Одни ученые изучают образность речевую - тропы и фигуры, придерживаясь самой древней традиции (И. В. Арнольд [1], С. М. Мезенин [2] и др.). Другие помимо образности речевой считают необходимым изучение образности собственно языковой как свойство знака (Е. А. Юрина [3], О. И. Блинова [4]). Наша работа находится в русле тех направлений лингвистических исследований, для которых является значимой идея парадигматичности образа, заключающаяся в реализации каждым некоего инварианта, «вечной идеи». Мысль о парадигматичности образа не нова. Она существует в науке много лет и в разных интерпретациях К. Г. Юнга [5], А. Н. Веселовского [6] и др. Совершенно новую мысль в русле идеи инвариантности образа высказала Н. В. Павлович: «... чтобы понять образ, нужно знать его парадигму» [7, с. 28].
Под образной парадигмой понимается «как сам инвариант, так и множество образов, в которых он реализуется». При этом под инвариантом образа понимается «сложный смысл X ^ Y; где X и Y - понятия, находящиеся в отношении противоречия, а стрелка показывает направление отождествления X и Y. При этом X и Y есть инварианты лексических рядов, X - того, что отождествляется, а Y - того, с чем происходит отождествление». То, что отождествляется (X), принято называть левым компонентом парадигмы (референтом), а то, с чем происходит отождествление (Y), - правым компонентом парадигмы (агентом) [7, с. 52].
В работе впервые предпринята попытка подробного сопоставительного рассмотрения наиболее частотных и продуктивных образных парадигм с левым компонентом «лицо» в трех разносистемных, типологически и генетически неродственных языках - английском, русском и татарском. При этом объектом исследования являются английские, русские и татарские устойчивые образные средства, реализующие эстетическую оценку, поскольку именно метафоры и образные сравнения, больше чем какие-либо другие средства языка, дают нам возможность увидеть национально-культурную специфику языка, отраженную в особом семантическом функционировании языковых единиц.
Оценка лица - наиболее интересный и многообразный раздел оценок внешности человека. Разнообразие и многообразие этих оценок обусловлено тем, что лицо - прежде всего объект привлечения внимания при «первовиде-
нии» незнакомого человека и способ проникновения в его внутренний мир. Психологизация данных оценок, заключающаяся в попытках обыденного сознания приписать тем или иным чертам лица психологические признаки, раскрывающие внутренний мир личности, проявляется наиболее полно и разнообразно. Это проявление связано с существованием в обыденном сознании представлений об эталонах красивого лица, что проявляется в наличии комплекса детализирующих данный эталон признаков. Таковы представления о правильных чертах лица, его форме, цвете кожи, а также о таких «деталях» лица, как величина и форма глаз, носа, рта. Каждой из этих «деталей» каждым этносом приписывается определенный признак, соотносящийся с психоэмоциональными особенностями поведения личности, проявляющимися в межличностном общении. Таким образом, вслед за В. М. Богуславским мы утверждаем, что оценка лица - отражение исторически сложившихся комплексных представлений. Это обуславливает необходимость учета фонового знания, коннотаций при использовании и восприятии данных слов [8].
Эмпирически, исходя из материала исследования, все традиционные образы с данным общим левым компонентом мы разделили на большие и малые парадигмы. Малые парадигмы в свою очередь делятся на микропарадигмы. При выделении больших, малых парадигм и микропарадигм мы руководствуемся процедурой вертикального анализа как одного из вариантов компонентного анализа. В вертикальном измерении мы сравниваем значения, стоящие на разных уровнях иерархии родовидовых отношений, т.е. значения гиперонимов со значениями гипонимов.
Рассмотрим более подробно образно-метафорические оценки, так как именно они отражают национальную картину мировосприятия.
Макропарадигма ЛИЦО ^ Y раскрывается в следующих больших парадигмах: лицо ^ растения, лицо ^ явления природы, лицо ^ продукты питания, лицо ^ религиозные представления, лицо ^ артефакты и лицо ^ вещество, материал.
Во всех языках человек всегда активно осмысляется в категориях растительного мира, причем наиболее значимыми предстают сопоставления «человек - цветок» и «человек - плод». Соответственно, большая парадигма ЛИЦО ^ РАСТЕНИЯ включает в себя следующие малые парадигмы: лицо ^ цветы и лицо ^ плоды.
Образные средства, входящие в состав данной парадигмы, в основном описывают цвет лица, который может восприниматься как постоянное, природное качество или как способность кожи лица приобретать иной цвет в результате изменения психо-физического состояния человека. Эта парадигма представлена следующими семантическими доминантами: в русском языке -красный, румяный, розовый, в английском языке - red, в татарском языке -алсу. Красивыми, «доставляющими наслаждение взору» объектами являются предметы, окрашенные в определенные цвета. В нашем случае во внешности человека наиболее выраженной эстетической оценке подвержено лицо. Действительно, лицо, обладающее тремя цветами - красным, белым и черным, ассоциируется с красотой, гармонией и здоровьем как в английской, так и в русской и татарской лингвокультурах. В нашем случае, уподобляя лицо цветам (флористическим объектам) и говоря в английском языке face red as a rose, rose-red face, face red as peony, в русском языке (лицо) как мак / маков
цвет, как пион и в татарском языке мэк чэчэге шикелле, мы имеем в виду румяные щеки. Таким образом, щекам соответствует красный цвет. Ср.: «Ты румян, как маков цвет, Я, как смерть, и тощ и бледен» (А. С. Пушкин. Ты и я). «Miss Hilton, I believe, said he, overtaking her, and bowing forward, so as to catch a sight of her rose-red face» (Gaskell. Ruth).
Компаративной единицей со сходным значением, но с отсутствием эквивалентности по лексическим составляющим можно считать устойчивое сравнение <as> red as a rose. Различия в выборе эталонов можно объяснить прежде всего особыми природными условиями рассматриваемых этносов. Так, роза считается в Великобритании типично английским цветком. Об этом свидетельствует словарь английского языка и культуры: ROSE, any of various wild or cultivated bushes with strong prickly stems. In Britain, it is thought of as a typically English flower [9, p. 1143]. Более того, в английском языке уподобление лица цветку происходит не только по признаку цвета. В английском языковом сознании свежесть и аромат цветов перекладывается на лицо человека: <as> fresh as a daisy, fresh as a rose, smell like a rose. Безусловно, в качестве объекта эстетической оценки выступает девушка или молодая женщина. Ср.: «Emma combs out Kitty's long brown hair with a golden comb, and the dark curls hang down on each side of the little round pleasant face, fresh and blooming as a rose» (The Flower Garden).
Белый цвет соответствует коже. Важно, чтобы белыми были лицо, шея и тело. Цвет лица для англичан играет очень важную роль, в английском языке есть специальное слово для его обозначения - complexion. Ср.: fair complexion - белый цвет лица, где complexion - цвет лица; состояние кожи лица, fresh complexion - хороший цвет лица (букв. свежий цвет лица). Ср.: «This Solary (Baptistin), when I beheld him in the flesh, turned out a quite young man, very good-looking, with a fine black, short beard, a fresh complexion, and soft, merry black eyes» (Conrad. A Personal Record. Some Reminiscences).
Вышесказанное подтверждает присутствие в рамках парадигмы лицо ^ цветы только в английском языке устойчивого сравнения face like a lily. В данном случае на сему «белый цвет» накладываются семы «нежный» и «непорочный, чистый». Искомое сравнение используется при эстетической оценке девушки или молодой женщины. Это связано с тем, что белая лилия издавна считалась символом непорочной красоты, невинности и чистоты.
Ср.: «I don't wonder at thee for loving her, Seth. She's got a face like a lily» (Eliot. Adam Bede).
Для создания парадигмы лицо ^ цветы в английском, русском и татарском языках используются не только устойчивые сравнения, но также и метафоры. Так, например, для репрезентации радостного, веселого лица используется глагольная метафора: русс. цвести, англ. bloom. Ср.: «Впечатление, произведенное на нее [княжну Мери] неприятною сценою, мало-помалу рассеялось; личико ее расцвело; она шутила очень мило» (Лермонтов, Княжна Мери).
Адъективная метафора цветущий в русском и blooming в английском языках свидетельствуют о прекрасном, здоровом внешнем виде, лице. В татарском же языке в этом случае используются сравнения чэчэк кебек, чэчэктэй. Ср.: «Рудина не раз подмывало броситься на него и поколотить его цветущее и румяное лицо» (И. С. Тургенев. Рудин). «Julia was blest with
beauty, wit, and grace: Small poets lov'd to sing her blooming face» (Coleridge. Poems Added Posthumously).
В рамках большой парадигмы мы выделили также парадигму лицо ^ плоды. Общим для всех сопоставляемых языков является образ яблока. Образ лицо ^ яблоко строится в большинстве случаев на основе сравнения: англ. like a ripe apple, русс. как <наливное> яблочко, тат. <тулып пешкэн> алма кебек. В татарском и английском языках этот сложный образ может быть передан с помощью адъективной метафоры: тат. алма бит(ле)/йвз(ле), англ. apple-faced, pippin-faced, где pippin - пепин (сорт яблок). Ср.: «Ул кYркэм сынлы, алма битле, яшь hэм чая ефрейторларны елкэн hэм кече сер-жантларны, солдатларны курде» (Г. Минский).
Устойчивое сравнение как яблочко создает образ пышущего здоровьем человека, с розовыми, румяными щеками, как бока у спелого яблока. Признак румяности и яркости усиливается еще и препозитивным определителем наливное. Ср.: «...Весь ты был как наливное яблочко! Знать, извели лихие люди, позавидовали твоей красоте да моему счастью!» (И. А. Гончаров. Обыкновенная история). «The door here opened, and a little short, round, pincu-shiony woman stood at the door, with a cheery, blooming face, like a ripe apple» (Stowe. Uncle Tom's Cabin).
Более того, в татарском языковом сознании особый упор делается на образ лицо ^ яблоко. В татарском языке есть выражение бит алмалары -яцакныц ^переп, калкып торган елеше. Ср.: «[ФэйрYЗэнец] бит алмалары кызарды, ^злэре янды келеп» (М. Жэлил).
В силу стабильности собственных характеристик растительные объекты оказываются очень удобными эталонами для представления не только оценки лица по цвету. Многие плоды также выступают как эталоны формы. В частности образ яблока используется для репрезентации не только румяного, но и круглого лица. В английском языке это закрепилось в устойчивом сравнении round as an apple.
В английском языке, равно как и в русском, общими семами для сопоставления с вишней также выступают семы 1) красноты; 2) румяности. Ср.: «Today you see them bouncing, buxom, red as cherries» (Ch. Kingsley. Shirley). «Жена моя призналась мне, Что тяжела она Гаврюшей, нашим первенцем, И спрятала на грудь мою Как вишня покрасневшее Прелестное лицо?..» (Н. А. Некрасов. Кому на Руси жить хорошо).
Во всех вышеперечисленных устойчивых сравнениях признак красноты эксплицитно представлен в значении объекта сравнения, поэтому его связь с основанием сравнения вполне мотивирована.
Только в английском языке нам встретился сложный образ лицо ^ персик. Этот образ строится на основе сем «румяный», «бархатный» с помощью устойчивого сравнения like a peach. Ср.: «Face like a peach! standing on tiptoe to pinch my cheek as I sat». «Quite tempting! I'm very fond of peaches. Happy to make your acquaintance, Mr. Copperfield, I'm sure» (Dickens. The Personal History of David Copperfield).
Необходимо отметить, что в русском языке существует устойчивое сравнение щеки как персик (румяные, с пушком). Однако если англичане, используя выражение face like a peach, только подразумевают щеки, то русские в данном случае используют прямое сравнение.
Большая парадигма ЛИЦО ^ ЯВЛЕНИЯ ПРИРОДЫ реализуется в следующих малых парадигмах: лицо ^ солнце, лицо ^ луна, лицо ^ заря, лицо ^ свет.
Малая парадигма лицо ^ солнце находит свое выражение во всех сопоставляемых языках. В большинстве культур солнце - это источник созидательной энергии. Как источник тепла солнце представляет жизненную силу, страсть, храбрость и вечную молодость. Как источник света оно символизирует знания, интеллект. Как наиболее яркое из всех небесных тел солнце -эмблема королевского величия и имперского блеска. Таким образом, в языковом сознании рассматриваемых этносов солнце эксплицирует ясное, радостное, счастливое выражение лица. Это отождествление происходит с помощью сравнений (тат. кояш кебек (тесле, шикелле)), адъективных метафор (русс. солнечный, англ. sunny, sunlike, sunshiny), глагольных метафор (тат. кояшлану). Ср.: «Вэсилэ чыкты, чыкканда кояш тесле иде, мине кYргэч бетенлэй коелып теште» (Ф. Хесни). «Кояш кебек ачык чырай белэн каршы-лау» (Н. Исэнбэт). «She (Janet) has a knot of soft, crimpy, brown hair with a thread of gray in it, a sunny face with rosy cheeks, and big, kind eyes as blue as forget-me-nots» (Lucy Maud Montgomery. Anne Of The Island).
Парадигма лицо ^ заря представлена следующими семантическими доминантами: русс. красный, румяный, розовый; англ. fresh. В основе устойчивого сравнения как заря лежит образ чего-то непостоянного, яркого и пылающего. На моментарность, резкость признака проявления красноты указывают и основания сравнения, выраженные глаголами: зардеться, разгореться и т.п. Этот компаратив описывает лицо девушки или молодой женщины, которое покраснело от радости, и, соответственно, приобретает положительные оценочное значение. В английском языке устойчивое сравнение fresh as the dawn используется для выражения свежего, здорового, цветущего вида, лица с легким румянцем. В татарском языке эта парадигма реализуется с помощью адъективной метафоры тацсу - прекрасное, румяное лицо цвета зари: тацсу йезле кыз.
В основе парадигмы лицо ^ свет лежат семы «радостный», «открытый», «счастливый». Указание на этот образ в английском, русском и татарском языках происходит с помощью адъективной метафоры (тат. якты), глагольной метафоры (тат. яктыру/балку, русс. светиться, озариться, англ. shine).
По нашему мнению, сложный образ лицо ^ луч является продолжением парадигмы лицо ^ свет. Эта парадигма характерна только для татарского языка. В языке она эксплицируется с помощью адъективной метафоры нурлы и глагольной метафоры нурлану. Ср.: «Ул Yзенэ якын ук килгэн чибэр кызньщ нурлы ягымлы йезенэ ^тэрелеп карады» (А. Эхмэт).
Следующая парадигма лицо ^ луна представляет собой специфическое явление в сопоставляемых языках. В татарском языковом сознании луна -положительный образ при эстетической оценке лица. Полная луна делит символику с кругом как знак цельности и совершенства. Полная луна - символ красоты. Именно с этим связано большое количество образов: ай (айдай) йезле, ай йез, айныц YндYртенче кичэсе кебек (тулган ай кебек)/тесле. Ср.: «Йолдыз ^зле, ай йезле, зифа буйлы бер кыз бар» (М. ^элил).
В английском же языке, равно как и в русском, напротив, при эстетической оценке лица луна является пейоративным образом. По словам Н. Д. Ару-
тюновой, «... изменение размеров, количеств и параметрических пропорций составляет наиболее простой и наглядный вид девиаций, воспринимаемый даже ленивым воображением» [10, с. 9]. Девиацией в отношении лица можно считать слишком вытянутую или округлую его форму, которая описывается в английском языке с помощью устойчивого сравнения round like a full moon и круглое, как луна в русском языке. В данном случае первичным для англичанина признаком является не белизна луны, а ее округлая, перцептивно воспринимаемая форма.
В образных единицах round like a full moon и круглое, как луна основание сравнения также несет основную семантическую нагрузку. Обязательный препозитивный определитель является усилителем значения, так как месяц в отличие от полной луны не может характеризовать круглое лицо. Таким образом, описывая отклонение от физической нормы, данное образное средство обладает негативной эмоционально-оценочной семантикой.
Значительное место среди образных оценок лица занимают оценки, связанные с культурно-историческим прошлым изучаемых этносов, их взаимодействием с другими народами и культурами и, конечно же, вероисповеданием.
Следующая большая образная парадигма ЛИЦО ^ РЕЛИГИЯ больше характерна для англичан и русских, нежели для татар. По нашему мнению, это связано с особенностями мусульманской религии. Ведь, не имея ничего против изображения пейзажей, архитектурных форм, натюрмортов и всего прочего, ислам не разрешает правоверным создавать изображения живых существ. В этом и коренится причина отсутствия религиозных образов по отношению к внешности человека.
В английском языке, равно как и в русском, образы религиозного содержания активно используются при эстетической оценке лица человека.
Так, например, русские словосочетания ангельское лицо, иконописное лицо связаны с его религиозными воззрениями и образами, усвоенными в результате с другими культурами и народами. Установление оценочного знака в данном случае требует привлечения культурно-исторических и лингвостра-новедческих сведений. Так, слово иконописный (иконописное лицо) определяется как «подобный изображениям на иконах; суровый, строгий». Само это толкование является национальным эстетическим образом, включающим в себя не только характеристику изображения, но и его психологическую характеристику, т.е. реализует оппозицию «внешнее-внутреннее» и определяет оценочный знак. Однако полное представление о ценностной значимости данного словосочетания в данной культуре возможно лишь с учетом того, как определяется слово икона (живописное изображение Бога или святого (святых), являющееся предметом религиозного поклонения; образ), и того значения, которое придавалось иконам в русской жизни. Ср.: «Это был статный мужчина лет тридцати, высокого роста, худощавый и стройный, с красивым иконописным лицом» (Скиталец. Кандалы).
Также необходимо обратить внимание на следующие адъективные метафоры: божественное/godlike, divine - прекрасное, дивное; ангельское/angel -выражающее чрезвычайную кротость, нежность, доброту; апостольское -такое, как у апостола (Апостол - по евангельскому преданию - каждый из двенадцати учеников Христа, посланных им для проповеди своего учения).
Ср.: «Her angel face As the great eye of Heaven shined bright, And made a sunshine in that shady place» (Wordsworth. Poems Written in Youth).
Они выражают комплексную положительную оценку и характеризуют лицо как с эстетической точки зрения, так и с точки зрения выражения духовного мира человека, доминирующих черт его характера.
Следующая парадигма ЛИЦО ^ АРТЕФАКТЫ является одной из малопродуктивных парадигм. Она представлена всего лишь двумя моделями.
Первая модель лицо ^ кукла характерна только для русского языка. Она репрезентируется с помощью адъективной метафоры кукольный: кукольное лицо - внешне красивое, но невыразительное и неодухотворенное лицо. Ср.: «Кукольное лицо, кукольные светлые волосы, только глаза, пусть и потускневшие, выдают его живость» (Александр Чехов. Тайны Живописи).
Следующая модель реализуется во всех сопоставляемых языках. Адъективные метафоры точеное, выточенное в русском языке, chiseled в английском языке и устойчивое образное сравнение коеп куйган кебек, коеп куйгандай в татарском языке используются для описания лица с правильными, красивыми, четко очерченными линиями. Ср.: «У него было правильное, будто выточенное лицо, с очень красиво очерченными носом, губами и с веселыми голубыми глазами» (Гаршин. Из воспоминаний рядового Иванова).
Следующие две парадигмы ЛИЦО ^ ВЕЩЕСТВО, МАТЕРИАЛ и ЛИЦО ^ ПРОДУКТЫ ПИТАНИЯ являются характерной особенностью только русского языка. Так, о матово-белом, напоминающем по виду фарфор лице носители русского языка скажут фарфоровое. Ср.: «У купчихи было фарфоровое - белое и розовое - лицо, круглые небесного цвета глаза» (М. Горький. Большая любовь).
Основным репрезентантом большой парадигмы ЛИЦО ^ ПРОДУКТЫ ПИТАНИЯ является сложный образ лицо ^ конфета, который реализуется с помощью адъективной метафоры конфетный на основе сем «приторный», «слащавый». Ср.: «- Посмотрите, - говорил я, - какой он [виолончелист] маленький, плюгавый. Лицо - конфетное, но зато волосы совсем как у Рубинштейна» (Бунин. Без роду-племени).
Также только в русском языке в рамках этой большой парадигмы мы выделяем малую парадигму лицо ^ блин, которая реализуется с помощью устойчивого образного сравнения лицо как румяный блин - круглое, краснощекое, здорового и свежего цвета лицо.
Таким образом, изучив макропарадигму ЛИЦО ^ Y, мы пришли к следующим выводам: не все большие парадигмы являются универсальными для английского, русского и татарского этносов. Так, в искомой макропарадигме мы выделили шесть больших парадигм: лицо ^ растения, лицо ^ явления природы, лицо ^ продукты питания, лицо ^ религиозные представления, лицо ^ артефакты и лицо ^ вещество, материал. Из них только три парадигмы, в частности лицо ^ растения, лицо ^ явления природы, лицо ^ артефакты, являются универсальными. Остальные три парадигмы, а именно лицо ^ продукты питания, лицо ^ религиозные представления и лицо ^ вещество, материал, представляют уникалии отдельно взятых этносов.
Так, для английского и русского народов характерно отождествление лица с религиозными представлениями. В татарском же языке эта парадигма
отсутствует. Национально-специфичными парадигмами в русском языке можно назвать лицо ^ продукты питания и лицо ^ вещество, материал.
Специфические особенности раскрываются в полной мере на нижних уровнях макропарадигмы.
При эстетической оценке лица наиболее характерной парадигмой в исследуемых языках является парадигма ЛИЦО ^ РАСТЕНИЕ, продуктивный характер которой доказывает наличие микропарадигм и частных моделей. Для репрезентации эталонной красоты лица англичане чаще прибегают к образам цветов и плодов. Соответственно, «любимой» парадигмой англичан можно назвать лицо ^ растение. Русские в данном случае используют образы, связанные с религией. А для татар характерна парадигма лицо ^ явления природы.
Таким образом, внешняя неповторимость человека как индивида, представителя определенного культурного и национального этноса заключена прежде всего в чертах его лица. Именно лицо является основным маркером при эстетической оценке в каждом из сопоставляемых языков, соответственно, вокруг эстетической оценки лица проступают универсальные и уникальные для рассматриваемых этносов образные единицы.
Список литературы
1. Арнольд, И. В. Стилистика современного английского языка / И. В. Арнольд. -М., 1990. - 300 с.
2. Мезенин, С. М. Образные средства языка (на материале произведений Шекспира) / С. М. Мезенин. - М., 1984. - 100 с.
3. Юрии а, Е. А. Образность как категория лексикологии / Е. А. Юрина. - Томск, 1994. - 249 с.
4. Блинова, О. И. Словарь образных слов и выражений народного говора / О. И. Блинова. - Томск, 1997. - 208 с.
5. Юнг, К. Г. Архетип и символ / К. Г. Юнг. - М., 1991. - 304 с.
6. Веселовский, А. Н. Историческая поэтика / А. Н. Веселовский. - М. : Высшая школа, 1989. - 408 с.
7. Павлович, Н. В. Язык образов: Парадигмы образов в русском поэтическом языке / Н. В. Павлович. - М., 1995. - 491 с.
8. Богуславский, В. М. Словарь оценок внешности человека / В. М. Богуславский. - М., 1994. - 335 с.
9. Longman Dictionary of English Language and Culture / ed. by D. Summers. - London : New Addison Wesley Longman, 1998. - 1568 p.
10. Арутюнова, Н. Д. Истина, Добро, Красота: взаимодействие концептов / Н. Д. Арутюнова // Логический анализ языка. Языки эстетики: Концептуальные поля прекрасного и безобразного : сб. науч. тр. / отв. ред. Н. Д. Арутюнова. - М. : Индрик, 2004. - С. 5-29.
References
1. Arnol'd I. V. Stilistika sovremennogo angliyskogo yazyka [Contemporary English language stylistics]. Moscow, 1990, 300 p.
2. Mezenin S. M. Obraznye sredstva yazyka (na materiale proizvedeniy Shekspira) [Figurative language means (by the example of Shakespear's works)]. Moscow, 1984, 100 p.
3. Yurina E. A. Obraznost' kak kategoriya leksikologii [Figurativeness as a lexicological category]. Tomsk, 1994, 249 p.
4. Blinova O. I. Slovar' obraznykh slov i vyrazheniy narodnogo govora [Dictionary of col-loqiual figurative words and phrases]. Tomsk, 1997, 208 p.
5. Yung K. G. Arkhetip i simvol [Archetype and symbol]. Moscow, 1991, 304 p.
6. Veselovskiy A. N. Istoricheskaya poetika [Historical poetics]. Moscow: Vysshaya shkola, 1989, 408 p.
7. Pavlovich N. V. Yazyk obrazov: Paradigmy obrazov v russkom poeticheskom yazyke [Language of images: Image paradigm in Russian poetic language]. Moscow, 1995, 491 p.
8. Boguslavskiy V. M. Slovar' otsenok vneshnosti cheloveka [Dictionary of human appearance descriptions]. Moscow, 1994, 335 p.
9. Longman Dictionary of English Language and Culture. Ed. by D. Summers. London: New Addison Wesley Longman, 1998, 1568 p.
10. Arutyunova N. D. Logicheskiy analiz yazyka. Yazyki estetiki: Kontseptual'nye polya prekrasnogo i bezobraznogo: sb. nauch. tr. [Language logical analysis. Languages of aesthetics: conceptual fields of the beautiful and ugly: collected papers]. Moscow: Indrik, 2004, pp. 5-29.
Садриева Гузель Абелхасановна кандидат филологических наук, доцент, кафедра иностранных языков, Набережночелнинский институт социально-педагогических технологий и ресурсов
(Россия, г. Набережные Челны, ул. Низаметдинова, 28)
E-mail: guzel-sadri@rambler.ru
Sadrieva Guzel Abelkhasanovna Candidate of philological sciences, associate professor, sub-department of foreign languages, Naberezhnye Chelny Institute of Social and Pedagogical Technologies and Resources (28 Nizametdinova street, Naberezhnye Chelny, Russia)
УДК [802+808.2+809.432.1] - 3 Садриева, Г. А.
Сопоставительный анализ образных парадигм с левым компонентом «лицо» в английском, русском и татарском языках / Г. А. Садриева // Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Гуманитарные науки. - 2015. - № 4 (36). - С. 116-125.
