CC BY
28
71/2010 Г^
Вестник Ставропольского государственного университета [¡вдН
ФШМШШЕ ИНУ ки
СОПОСТАВИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ ФРАГМЕНТОВ РУССКОЙ И ФРАНЦУЗСКОЙ ПОСЛОВИЧНЫХ КАРТИН МИРА В АКСИОЛОГИЧЕСКОМ
АСПЕКТЕ
В. Н. Шутина
COMPARATIVE ANALYSIS OF FRAGMENTS IN RUSSIAN AND FRENCH PROVERB WORLD PICTURES IN AXIOLOGICAL ASPECT
Shoutina V. N.
The article is devoted to the comparative analysis of proverbs in the frames of studying the Russian and French peoples' mentality in the axiological aspect.
Key words: a proverb, proverb world picture, values, the language of culture, world view, comparative analysis.
Статья посвящена сопоставительному анализу пословиц в плане исследования менталитета русского и французского народа в аксиологическом аспекте.
Ключевые слова: пословица, пословичная картина мира, ценности, язык культуры,, мировоззрение, сопоставительный анализ.
УДК 801.318 (802/808)
Взаимодействие человека с окружающим миром неизбежно приводит к оценке человеком этого мира, что влечет за собой формирование ценностного видения мира. Согласно исследованию ученых, «ценностное отношение к окружающей действительности ... присутствует у всех людей» (1, с. 5). Выражая собственные мнения о мире, человек постоянно налагает на него «светотеневую сеть общечеловеческих и индивидуальных представлений о добре и зле (хорошем и плохом)» (1, с. 6), создавая тем самым оценочные таксономии, отражающие вкусы, надежды, страхи и суеверия. Более того, существует точка зрения, согласно которой именно ценностное отношение человека к миру образует основу для «концептуальной обработки его языка, ибо то, что лишено ценности, либо вообще не номинируется, либо если и называется, то ни лексически, ни словообразовательно никак не детализируется» (3, с. 278). Будучи выраженной языковыми средствами, оценка становится свойствами языковых элементов, то есть оценочностью, под которой понимается семантический признак, отражающий положительное или отрицательное отношение субъекта оценки к объекту (предметам окружающей действительности).
С точки зрения субъекта разграничивают индивидуальные, групповые, этнические и общечеловеческие ценности, однако существует определенная базовая система ценностей, характеризующая нацию и определяе-
Шутина В. Н.
Сопоставительный анализ фрагментов русской и французской пословичных картин мира.
мая общностью исторической судьбы, географическим пространством обитания, преимущественным характером хозяйственной деятельности и многими другими факторами. Аксиологическое восприятие событий проецируется на сами события: всё, происходящее в личной, природной и социальной сферах, «гуманизируется», получая внешний аксиологический знак (плюс или минус), который фиксируется разными уровнями языка. В наибольшей степени неповторимость национального склада мышления в области нравственно-ценностной интерпретации мира отражена в национальной фразеологии и паремиологии. «Оценочный стереотип, существующий в сознании говорящего» (6, с. 67) (или говорящих в нашем случае) прошел многовековой отсев, в результате которого сохранилось то, что мы имеем в сборниках пословиц.
«Характер оценки» (термин А. А. Иви-на) в концептуальной картине мира соотносится с оценочным предикатом в языковой картине мира, в котором совмещаются специфические признаки оценочного отношения - не только ценностное качество хорошо/нормально/плохо, но и эмоциональное -приятно/неприятно, рациональное - полезно/вредно, аффективное - великолепно/безобразно и т. д. (4). Таким образом, можно выделить два основных типа представления аксиологических значений в языке: 1) общеоценочный тип, реализуемый прилагательными «хороший/плохой»; 2) ча-стнооценочный тип значения, характеризующий объект с разных точек зрения, основанный на мотивации оценки: это и сенсорно-вкусовые, и психологические (в них есть осмысление мотивов оценки), и интеллектуальные, и эмоциональные, и этические, и утилитарные, и теологические оценки, ориентированные на норму, образец или практический опыт человека (2, с. 331-333).
Доказано, что пословицы по сути своей предназначены для выражения мыслей о ценностях мира. Более того, пословичный знак является носителем одновременно общеоценочного и частнооценочного типов значений. Весьма показательны результаты учета частнооценочных типов значений для
анализа пословичного фонда русского народа через соотношение каждой из 26342 паремий с одной из девяти групп (морально-нравственная, утилитарно-практическая, бытийная, экономическая, познавательная, общественно-политическая, психологическая, религиозная, эстетическая), представленные в докторской диссертации и монографии Л. Б. Савенковой «Русская паремиология: семантический и лингвокультурологичекий аспекты» (8). Исследование, проведенное Л. Б. Савенковой, позволило составить иерархию ценностей русского человека, зафиксированную в национальном корпусе пословиц: приоритетными признаются морально-нравственные (30 % анализируемого материала) и утилитарно-практические (около 23,2 %) ценности, тогда как психологические и эстетические ценности оказываются в пословично-поговорочном фонде на последних местах (8, с. 202-203).
В ходе исследования аксиологического аспекта значений русских и французских пословиц нами было обнаружено, что пословичный фонд фиксирует эмоциональное отношение коллективного носителя языка к обозначаемому:
Безумен учения не любит2 (7, с. 78); Попам да клопам жить добро (7, с. 132); Разбойник - живой покойник (7, с. 137); У друга пить воду лутче неприятелска меду (7, с. 145); La souriz est maivese qui ne set c 'um pertuis1. -Плохая та мышь, которая не знает, где дырка (9, с. 38); Le pain est bon pour la faim. - Хлеб - хорошо для голода (9, с. 40); Entre cent savates n 'a pas une bonne. - Среди ста стоптанных башмаков нет хорошего (9, с. 25); Veille haïne fait moult mal. - Старый гнев делает много зла (9, с. 90).
В то же время, в пословичном фонде отражено обобщение коллективного жизненного опыта, результат нравственного осмысления общественной практики. Пословицы содержат указания на закономерные
2 Сохранена орфография источников
71/2010 Г^
Вестник Ставропольского государственного университета tfbÍH
связи между отдельными явлениями, раскрывают причинно-следственные зависимости, предписывают определенный тип поведения в значимых ситуациях, по отношению к важным для этноса категориям и т. д.: внешний вид обманчив: Мыло черно, да моет бело (7, с. 122); Деревня добра, да слава худа (7, с. 94); Рысь сверху пестра, а лукавой человек изнутри (7, с. 136); Noire geline pont blanc oef— Черная курица несет белые яйца (9, с. 51). Brebis sont blanches, mais une en vault deux - Овцы белые, но одна из них стоит двух (9, с. 51). Пословицы, содержащие эмоциональную оценку, можно охарактеризовать как описательные, так как значение любой из них может быть сведено к форме de re3, где модальность приписывает определенный признак объекту/явлению:
Завидливый что пес, обидливый что бес (7, с. 105); Добрая метла место метет, а худая розна (7, с. 93); Мука всему наука (7, с. 121); Не тот милостив, кто много дает, а тот милостив, кто никого не обидит (7, с. 127); Не зван гость лучше и званого (7, с. 127); Снова и ложка красна (7, с. 140); Bon est le lievre dont cent soulz couste la pel. - Хорош тот заяц, чья шкура стоит сто су (9, с. 11); Bon marchié trait argent de borse - Хороший торговец тянет деньги из кошелька (9, с. 11); Viell chien est mal a metre en lien. - Старый пес плохой для того, чтобы ставить под ружье (9, с. 90). Причем языковой знак, выполняя функцию оценочного предиката, включает в себя признак «хорошего/плохого», поскольку
3 Мы придерживаемся точки зрения Е. М. Вольф, которая выделяет две разновидности оценочных высказываний: 1) de dicto - оцениваются явления реального
мира, а не суждения о них (прим.: «Хорошо, что он учитель»; и 2) de re - оценочное выражение относится непосредственно к обозначению объекта, приписывает объекту те или иные свойства (прим.: «Наш учитель -хороший»). (4, с. 14-19)
«этот признак присутствует в любых (выделено нами - В. Ш.) оценочных высказываниях» (4, с. 38):_
« + » « - »
добрый, наука, милостив, новая, красная (красивая), дорогой завидливый, обидливый, старый, худой (плохой)
Категории «положительная оценка» (хорошо) и «отрицательная оценка» (плохо) являются универсальными для любого этноса, вместе с тем, как отмечает О. А. Корнилов, уникальность любого национального языка в большой степени проявляется именно в том, что «коллективное языковое сознание по-разному (выделено нами - В. Ш.) распределяет относительно универсальный набор эмоциональных оценок по концептам языка, изначально никак не связанным ни с оцениванием, ни с эмоциями» (5, с. 235). Поясним на примере сопоставительного анализа аксиологического значения русского и французского пословичных концептов4 «Богатый/Ягске»:
Анализ русских пословиц, представленных в сборнике П. Симони, позволяет выявить следующие признаки, приписываемые богатому человеку:_
Рогатый /сильный Богат силен, что лев (7, с. 81); Буду богат, буду рогат, кого захочу, того изведу (7, с. 82); Быть богату, быть рогату (7, с. 80); Живет богатый, что бык рогатый (7, с. 102);
сытый Богат шел в пир, а убог шел в мир (7, с. 80); Богатый сидит в пиру, а убогий ходит в лесу (7, с. 82);
глупый Богат да льстив, глупее не может быть (7, с. 81); Богат, хоть дурак, всяк почитает (7, с. 81); Богату хотя глупу всяк держит место (7, с. 81);
4 Данное наименование характеризует способ вербализации концепта, а не тот факт, что концепт является пословицей (В. Ш.).
Исходя из русской ценностной картины мира, мы можем определить аксиологиче ские знаки слов, выражающих признаки: сытый (+) и глупый (-), тогда как прилагательное рогатый - одно из тех слов, аксиологический знак которого вне контекста не детерминирован. Е. М. Вольф полагает, что «знак в таких ситуациях определяется высказыванием в целом, местом соответствующей ситуации (в нашем случае признака) в ценностной картине мира» (4, с. 19). Заметим, что в большинстве пословиц прилагательное рогатый употребляется как контекстуальный синоним прилагательного сильный, что позволяет нам относить все пословицы с предикатами рогатый и сильный к одной группе пословиц, за исключением пословицы: Богатой, что рогатой, в тесные врата не продет (7, с. 82), в значении и внутренней форме которой угадываются параллели с библейскими текстами (тесные врата ведут в рай). Согласно исследованиям Л. Б. Савенковой, сила - одна из приоритетных ценностей русского человека (См.: таблица «Представление о ценностях русского человека» (8, с. 138)), что находит свое отражение и в исследуемом нами паре-миологическом сборнике: Сила и закон преступает (7, с. 40); Силну мужу меч не в нужу (7, с. 40). Это позволяет сделать вывод, что при употреблении прилагательного рогатый в значении сильный, прилагательное рогатый содержит оценку (+).
Группа французских пословиц, вербализующих концепт «Riche»5, содержит небольшое количество паремий, однако мы можем выделить следующие признаки концепта:
жадный Il n'a riche qui die : j'abonde - Нет богатого, который говорит: я - богатый (9, с. 33);
Болтливый /разговорчивый Je ne vis unkes riche muet -Никогда не видели немого богача (9, с. 36); Onques ne vi riche(s) muet - Никогда не видели немых богачей (9, с. 52);
Все три признака концепта «Riche» (жадность, болтливость, черствость) оцениваются отрицательно. Принимая во внимание тот факт, что во французской ценностной картине мира положительно оцениваемым признаком является умение вовремя молчать: Mieus vaut bons taires que fous parlers. - Лучше хорошо молчать, чем глупо говорить (9, с. 46); Mieuz se vaut tere que folie dire. - Лучше молчать, чем говорить глупости (9, с. 45); мы можем сделать предположение, что прилагательное болтливый во французском пословичном фонде включает в себя дополнительный признак - глупый.
В целом, сопоставительный анализ показал, что эмоциональная оценка русского пословичного концепта «Богатый» является противоречивой: в качестве положительно оцениваемых признаков концепта выделяют: сильный, сытый; отрицательно оцениваемые признаки: глупый. Эмоциональная оценка французского пословичного концепта «Riche» более однозначна. Во французском пословичном фонде зафиксированы только отрицательные признаки концепта: жадность, болтливость, глупость, черствость.
Результат нравственного осмысления общественной практики реализуется в пре-скептивных пословицах, сводимых к форме de dicto (2, с. 14-19) которые, указывая на закономерные связи между отдельными явлениями, раскрывают причинно-следственные зависимости и предписывают определенные действия в определенных ситуациях. Как в русском, так и во французском паре-миологических сборниках можно выделить 4 основные группы пословиц:
5 Riche (фр.) - богатый.
71/2010
Вестник Ставропольского государственного университета
о х т а т ь
л у
з
е р
-
о р
о
х
1. Доброму везде добро (7, с. 93);
2. Доброму гостю добрая и ества (7, с. 94);
3. От доброва корени и отрасль добра (7, с. 152);
4. Из доброва меха добра и потеха (7, с. 152);
5. Долготерпение приносит благословение (7, с. 96);_
1. Bonne parole porte bon los - Хорошее слово несет хорошую репутацию (9, с. 11);
2. Bonne parole bon lieu a - Хорошее слово имеет хорошее место. (9, с. 11);
3. De bonne vie bonne fin - Хорошей жизни -хороший конец (9, с. 17);
Bon fruit vient de bonne semence. - Хороший фрукт от хорошего семени (9, с. 11);
о г о х о л п т
ат ь
л у
з
е р
е о х о л п
1. Злое дерево и плод его зол (7, с. 129);
2. Обидлив, завидлив не вни-дут в рай (7, с. 129);
3. Со лжи люди не мрут, а впредь веры не имут (7, с. 140);
4. Плохо лежит - брюхо болит (7, с. 135);
5. От худые птицы худые и песни (7, с. 153);
6. Закон преступить, во тьму поступить (7 с. 107);
7. Беседы злы растлевают умы (7, с. 78);
8. Где худу ни жить, везде ему тужить (7, с. 91);
1. De mauvais vesseau ne sortira ja bon boire -Из плохого сосуда не выпьешь хорошего вина (9, с. 19);
2. De povre conseil mavés jugement - Из бедного совета, плохое умозаключение (9, с. 20);
3. De mauvés arbre mauvés fruit - От плохого дерева - плохой фрукт (9, с. 19);
4. Mauves hom est a tuer - Плохой человек обычно убивает (9, с. 48);
5. Qui mal dit mal luy vient - Кто плохо говорит, к тому зло придет (9, с. 72);
6. Mauvaise coustume fait moult mal - Плохие обычаи делают много плохого (9, с. 44);
7. De mauvaise vie mauvaise fin - От плохой жизни - плохой конец (9, с. 19);
т
еа ет
S й о
ру
1. Беда куны радит (7, с. 80);
1. Bons mentirs a la fois aiue - Хороший лгун разом помогает (9, с. 11);
2. Bon(n)e cautelle a mestier - Хорошая хитрость имеет работу (9, с. 10);
ат »ог Й 2
5 3 уо
if
1. Друголюбив не обогатится (7, с. 95);
Добр живот впрягать, а он лягать (7, с. 93);
1. De malvais hoste bon convoyeur - Из плохого хозяина - хороший провожающий (9, с. 19);
2. De bon mangeor mauvés donoor. - Из хорошего едока плохой дающий (9, с. 17);
Пословицы первой группы («хорошее -результат хорошего») определяют следующие модели поведения как нормативные: «отвечать добром на добро», «пользоваться хорошими/качественными предметами быта», «ожидать добро в ответ на добро». Соответственно пословицы второй группы («плохое - результат плохого») предостерегают от плохих поступков. Интерес представляют пословицы третьей и четвертой групп, так как они фиксируют «сбои» ценностных сценариев, подчеркивают противоречивость, относительность оценочной так-
сономии: хорошее в одном, может оказаться плохим в другом и наоборот:
В стрельцах ставка добра, да лиха выставка (7, с. 93); Худое ремесло лучше доброго воровства (7, с. 148); Mal batuz longuement plore. - Плохо битый долго плачет (9, с. 42); Mielz valt un bon guardeor que set malvais atraieor. - Лучше хороший охранник, чем плохой пастух (9, с. 47);
Итак, в пословичной картине мира находят отражение не только результаты по-
^ Шутина В. Н.
Сопоставительный анализ фрагментов русской и французской пословичных картин мира.
знания устройства окружающего человека реального мира, но и отношение к этим результатам - оценка и эмотивность, рекомендации и сценарии действий в типично значимых ситуациях. Пословицы, содержащие эмоциональную оценку, позволяют выделить нормативные для данного этноса признаки объекта/ситуации/явления (концепта); паремии, фиксирующие результаты нравственного осмысления реальности - нормативные модели поведения в различных ситуациях.
Пословичная картина мира, являясь содержательным элементом наивно-языковой картины мира, участвует в экспликации как национальной, так и общечеловеческой аксиологии, причем, обладая относительно универсальным набором ценностей, каждая культура формирует особую ценностную картину мира посредством этноспецифического распределения оценок по концептам языка. Часть пословичных концептов имеют постоянную (положительную или отрицательную) окрашенность. Так, например, в русской пословичной картине мира постоянный положительный знак имеют концепты «Бог», «Родители», постоянный отрицательный - концепт «Дьявол». Среди французских пословичных концептов значительное место занимают концепты с постоянной пейоративной оценкой: «Diable»6, «Populace»5, «Femme»5, «Enfant»5, «Riche» тогда как постоянной положительной оценкой обладает только концепт «Dieu»1. Некоторые концепты проявляют разные оценочные признаки: русские бинарные оппозиции концептов «Знать»-«Чернь», «Мужчи-на»-«Женщина», концепты «Богатый», «Дети»; французские концепты «Noble»8, «Homme»1, «Parent»1.
ЛИТЕРАТУРА
1. Арутюнова Н. Д. Аксиология в механизмах жизни и языка. // Проблемы структурной лингвистики 1982. - М.: Наука, 1984. - С. 5-23.
2. Арутюнова Н. Д. Типы языковых значений: Оценка. Событие. Факт. - М., 1988. - 341 с.
3. Вендина Т. И. Средневековый человек в зеркале старославянского языка. - М. : Индрик, 2002. - 336с.
4. Вольф Е. М. Функциональная семантика оценки. - М. : КомКнига, 2006. - 280с. (Лингвистической наследие XX века)
5. Корнилов О. А. Языковые картины мира как производные национальных менталите-тов. - М.: ЧеРо, 2003. - 349с.
6. Маркелова Т. В. Семантика и прагматика средств выражения оценки в русском языке // Философские науки. - 1995. - №3. -С. 66-79.
7. Повести или пословицы всенароднейшие по алфавиту // Старинные сборники русских пословиц, поговорок, загадок и проч. XVII-XIX столетий. Собрал и подготовил к печати Павел Симони. Сборник Отделения русского языка и словесности императорской Академии наук. - Санкт-Петербург, 1899. -Т. LXVI. - № 7. - С. 3-61.
8. Савенкова Л. Б. Русская паремиология: семантический и лингвокультурологический аспекты. - Ростов-н/Д. : Изд-во Рост. ун-та, 2002. - 240 с.
9. Morawski J. Proverbes français antérieurs au XVe siècle. - Paris, 1925.
Об авторе
Шутина Вероника Николаевна, ГОУ ВПО
«Ставропольский государственный университет», аспирант очной формы обучения кафедры современного русского языка. Сфера научных интересов - связь языка, культуры и ментально-сти; способы и особенности отражения мировоззрения народа в фольклоре. renarde2 5 @mail. ru
6 Diable (фр.) - дьявол; populace (фр.) - чернь; femme (фр.) - женщине; enfant (фр.) - ребенок.
7 Dieu (фр.) - бог.
8 Noble (фр.) - знать; homme (фр.) - мужчина; parent (фр.) - родитель.
