CC BY
46
Список литературы
1. Арьянова В.Г. о способах номинации растений в среднеобских говорах // Материалы научной конференции молодых ученых. - Томск,1968. - Т.2. - С. 380-383.
2. Брэм А. Жизнь растения. Энциклопедия. - М., 2010. - 976 с.
3. Букринская И.А., Кармакова О.Е. Диалект - региолект - региональный вариант литературного языка // Актуальные проблемы русской диалектологии: Тезисы докладов Международной конференции 27-28 октября 2012 г. - М.: Институт русского языка им. В.В. Виноградова РАН, 2012.- С.17-19.
4. Гадаммер ГГ. Истина и метод. Основы философской герменевтики / Под общ. ред. Б.Н. Бессонова. - М.,1988. - 699 с.
5. Геляева А.И. Человек в языковой картине мира. - Нальчик, 2002. - 177 с.
6.Голев Н.Д. Труды по лингвистике [Электронный ресурс]. URL: http:// lingvo. asu.ru/golev/articls (дата обращения 15.02.2015).
7. Даниленко В.П., Даниленко Л.В. Основы духовной культуры в картинах мира. -Иркутск, 1999. - 533 с.
8. Дубровина С.Ю. Русская ботаническая терминология в этнолингвистическом освещении (на материале названий растений, образованных от названия животных и птиц): Автореф. дисс... канд. филол. наук. - М, 1991. - 21с.
9. Енгалычев Н.А. Средства и способы номинации в русской естественно-научной номенклатуре (на материале ми-конимов): Дис... канд. филол. наук. - Ташкент, 1989. - 176с.
10. Копочева В.В. Соотношение искусственной и естественной номинации (на материале названий растений): Дис. канд. филол. наук. - Томск, 1985. - 255 с.
11. Рассел Б. Человеческое познание: его сфера и границы. - М., 1988. - 555 с.
12. Сахарова О.В. Непрямой способ номинации растений как отражение мировосприятия селькупского этноса // Вестник ТГПУ - Томск, 2012. - № 10 (125). - С. 94-97.
13. Трафименкова Т.А. Растения в языковой картине мира художественного текста. - Брянск, 2014. - 235 с.
14. Янценецкая М.Н. Семантические вопросы словообразования: производящее слово. - Томск, 1991. - 272 с.
Об авторе
Трафименкова Т.А. - кандидат филологических наук, преподаватель русского языка Брянского медицинского техникума имени академика Н.М. Амосова, tanya-bryansk@yandex.ru
УДК 81:39=112, 2=161.1
СОПОСТАВИТЕЛЬНАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА НЕМЕЦКИХ И РУССКИХ ФРАЗЕОЛОГИЧЕСКИХ ЕДИНИЦ С КЛЮЧЕВЫМИ ЛЕКСЕМАМИ «DER SOHN» И «СЫН» С ПОЗИЦИЙ ЭТНОЛИНГВИСТИКИ
Е.А. Шимко
Статья посвящена сопоставительному анализу немецких и русских фразеологических единиц с ключевыми лексемами «der Sohn» и «сын» с позиций этнолингвистики. Целью данной работы является изучение языковых факторов, способствующих раскрытию национального своеобразия немецкой и русской культур. В статье предлагается новый метод изучения идиом, основанный на выявлении общих и специфических возможностей выражения национальных культур во фразеологической картине мира. Главное внимание концентрируется на анализе лексико-фразеологической семантики номинаций «der Sohn» и «сын».
Ключевые слова: этнолингвистика, сопоставительный анализ, немецкий и русский языки, фразеологические единицы, лексемы «der Sohn» и «сын», язык, культура, лексико-фразеологическая семантика, фразеологическая картина мира, общие и специфические признаки, национальный язык, культурно-национальное своеобразие.
Современное развитие языка и расширение культурологической парадигмы требуют от лингвистов решения вопросов, связанных с изучением фразеологических картин мира как на базе одного, так и на базе двух и более языков, отражающих восприятие мира. Как известно, фразеологические единицы играют особую роль в создании языковой картины мира, так как они являются средством освоения мира человеком, в них фиксируются, хранятся и воссоздаются его чувства - эмоции, ощущения, оценки, настроения [6, с. 45]. Отсюда формируется фразеологическая картина мира, подчеркивающая этноспецифические черты данного народа (содержание человеческого бытия, внешние и внутренние качества человека); и отображающая национальную специфику морально-нравственного аспекта (эстетические и этические ценности).
В статье предлагается привлечение этнолингвистического метода анализа семантических значений к сопоставительному исследованию фразеологических единиц.
В рамках данного подхода уделяется внимание соотнесенности компонентов фразеологических единиц с категориями культуры и менталитета, свойственными носителям разных языков, что позволяет выявить общие и специфические возможности выражения национальных культур во фразеологической картине мира.
Обратимся к сопоставительному анализу набора образов, которыми располагают современные немецкие и русские фразеологические единицы, содержащие в своем составе ключевые лексемы «der Sohn» и «сын», с позиций этнолингвистики.
В немецких идиомах номинация «der Sohn» выражает семейные отношения, употребляясь в значении «полового разграничения детей в семье»: «mit einem Sohn niederkommen», социальное положение семьи: «als Sohn eines Lehrers/ Ar-beiters/usw. geboren wеrden», родство не по крови, имея семантику «усыновить»: «einen Jungen an Sohnes Statt annehmen».
Немецкие фразеологические единицы с компонентом «der Sohn» представлены шутливой формой «бросить на произвол судьбы»: «Brutus: auch du, mein [Sohn] Brutus?: also auch du verrätst mich, last mich im Stich», разговорной формой «выражение радости сверхграниц»: «Strahlemann und Söhne machen ein [übertrieben] fröhliches Gesicht», разговорно-шутливой формой «название фирм», в основе которой лежит глагол считать: «Zahlemann und Söhne».
Образ сына в немецкой фразеологической картине мира ассоциируется с отечеством, характеризуя лучших представителей того или иного народа: «die Söhne des Landes».
Отметим, что в составе исследуемых сопоставляемых языков наблюдается проникновение библейских устойчивых выражений: «der verlorene Sohn» и «блудный сын»; «Sohn Gottes» и «сын человеческий». Выясним семантическое описание выражений «der verlorene Sohn» и «блудный сын» в рамках сопоставительного аспекта. Обратимся к этимологическому экскурсу лексем «verlorene» и «блудный». Прилагательное «verlorene» в значении «потерянный» образовано от глагола verlieren (средневерхненемецкий verliesen; древневерхненемецкий farliosan, готский fraliusan и древнеанглийский forleosan). При этом данные языковые формы нашли отражение в германском языке: r в verlieren противоположно средне-верхненемецкому verliesen и происходило из формы грамматического чередования; старая форма - s в начале была в ран-неверхненемецком за исключением полных временных форм, которые сохранили образования Verlies и Verlust [17, с. 892].
В современном немецком языке глагол verlieren имеет следующие значения: 1) невнимательность, возникшая из-за непредвиденных обстоятельств; 2) отделяться от кого-либо, чего-либо; 3) внезапная разлука, смерть; 4) терять, лишаться; 5) не приносить плоды; 6) струиться, протекать; 7) не сохранить уважения; 8) потерять что-либо красивое; 9) отношение к внешности; 10) уменьшение в силе, интенсивности; 11) проиграть борьбу, спор; 12) вложить деньги и не получить их обратно; 13) исчезнуть из виду; 14) быть незаметным; 15) заблудиться (применительно к местности); 16) посвящать себя какой-либо деятельности; 17) отклоняться от главного [18, с. 1893].
Отметим, что в русском языке лексема «блудный» образована от слова «блуд» с помощью суффикса н: украинский блуд, старославянский БЛЖДЪ, сербохорватский блуд - то же, словенский blçd «ошибка», чешский blud «заблуждение», польский Wqd, верхнелужицкий blud «заблуждение», нижнелужицкий blud «блуждающий огонек». Сюда же блудить, украинский блудити - то же, старославянский БЛЖДИТИ, БЛЖДЖ, болгарский блъдя, сербохорватский блудити, словенский bloditi «заблуждаться, ошибаться», польский blqdzic «блуждать», верхнелужицкий bludzic, нижнелужицкий bludzis. Другая ступень чередования представлена в бляду, блядь. Сравните литовский blandas 1. «хмурость», 2. «помрачение взора, ума»; blandytis 1. «хмуриться», 2. «трезветь», 3. «блуждать», латышский bluôdïties «слоняться, шататься», готский «blandan» «мешать», древневерхненемецкий blantan «мешать», blentan «ослеплять» [14, с. 177].
Таким образом, исконно для славян блудный - это заблудший, заблудившийся, грешный, ослепленный грехом.
Этимологический анализ показал отсутствие родственных отношений лексем «verloren» и «блудный».
Для выяснения общих и специфических черт фразеологических единиц «der verlorene Sohn» и «блудный сын» представляется целесообразным дать этнолингвистический комментарий, поскольку библейские выражения в различных языках выступают с полно или частично совпадающим смыслом. Подобные различия следует объяснить тем, что западная (католическая) и православная церкви по-разному расставляли акценты при интерпретации библейских текстов [8, с. 58].
Отметим, что различия между западными и восточными отцами Церкви проявляются в понимании догмата Святой Троицы и учении о грехопадении.
Западные богословы (Августин Блаженный и его последователи) считали, что грехопадение первых людей - Адама и Евы - состояло в удалении их воли от Бога. В результате человек лишается свободной воли, его природа становится испорченной, все его действия направлены на грех и не ведут к получению блага. Состояние людей после грехопадения Адама и Евы Августин формулирует так: non peccare (невозможно не грешить) и pecclum habendi dura necessitas (тяжелая/ суровая необходимость грешить). Тогда и возникает мнение, что после грехопадения, то есть отпадения от воли Бога, каждый человек потерян для Бога как Отца [5, с. 133]. Поэтому-то в немецком языке «der verlorene Sohn» - буквально: «сын, потерянный для отца».
Согласно воззрениям восточных отцов Церкви грехопадение состояло в том, что человек отвратился, ушел от Бога, своего первообраза, обратился к тому, что было ниже его, к материальному бытию, и подчинился последнему. В то же время удаление человека от Бога не лишает его свободной воли, ведь он по-прежнему остается личностью. Поэтому низшая материальная природа человека не служит препятствием в отношениях с Богом.
Таким образом, для восточных греческих отцов Церкви, а затем и для славянской мысли важно то, что человек совершает грех, отступая от Бога, отклоняясь от свойственного его природе движения к Богу. Известный византийский богослов Григорий Нисский назвал грех «заблуждением ума». Именно поэтому в славянских текстах согрешивший младший сын назван блудным [10, с. 39]. При этом в сочетании «блудный сын» выражена идея того, что блуждая, человек может вернуться снова на путь истинный - так происходит в притче о Блудном сыне, поэтому героя притчи нельзя назвать потерянным, как в немецком языке.
Проанализируем вторую пару идиом «Sohn Gottes» и «сын человеческий» в рамках этнолингвистики. Обратимся к этимологии лексемы «der Gott». Лексема «der Gott» в значении «бог» имеет следующее образование: средневерхненемец-кий, древневерхненемецкий got, готский goß, английский god, шведский gud. *guota «бог» первоначально употреблялся в форме среднего рода, так как обозначал мужские и женские божества. После принятия христианства это слово стало общегерманским. Происхождение данного слова до конца не выяснено. В целом слово рассматривается как субстантивированное причастие от индоевропейского *ghuto-m c отглагольным корнем *ghau; после чего под лексемой «бог» понимают «призывающий к нраву». С точки зрения общегерманского происхождения в основе данной лексемы лежит индоевропейский корень *gheu в значении «приносить в жертву» [17, с. 284].
Слово «der Gott» в современном немецком языке интерпретируется как: 1) в христианстве- наивысшее сверхъестественное существо, которое сотворило все живое в природе, которое управляет человеческими судьбами, судит их поступки и святость; 2) в язычестве культовое почитаемое сверъестественное существо, борец с силами природы, нравственная сила [18, с. 740-741].
Интересно отметить употребление идиомы «Sohn Gottes» во фразеологии немецкого языка. Данное выражение обозначает «почетное звание в некоторых религиях. В иудаизме оно называет народ Израиля, королей Израиля и отдельных справедливых израильтян. В христианстве «Sohn Gottes» объявляется Иисусом из Назарета как единственный человек, превратившийся в сына Божьего, который был творцом мира и избавителем всех людей, посланный Богом, а потом и самим Богом [7].
Таблица №1
Этимология и современная семантика лексемы «der Gott»
der Gott
Этимология Современные значения
1. Призывающий к нравственной силе. 2. Мужские и женские божества. 3. Приносить в жертву. 1. Творец мира. 2. Борец с силами природы. 3. Обладатель нравственной силы. 4. Избавитель. 5. Сын Божий. 6. Бог
Далее хотелось бы сделать этнолингвистический экскурс, который позволит выявить специфические черты употребления выражений «Sohn Gottes» и «сын человеческий».
Отметим, противоречивость эсхатологических воззрений византийских и западных богословов в учении о благодати. Согласно западным воззрениям, человеку необходимо следовать природе, но и слушать голос благодати. Однако благодать дается не всем. Почему одним она дается, другим нет; почему некоторым она дается, а затем снова отнимается. Именно это определяет тот факт, что в западной традиции большую роль играет вера в слепой случай, везение, которое дается совершенно случайным людям.
В понимании восточных греческих отцов благодать - природное излияние энергий, извечно излучающихся от Божественной сущности [10, с. 40]. Согласно данной теории, Бог всем готов подать со своей стороны помощь, каждому - по силе его, и уже от человека зависит, принять или не принять эту помощь. Именно поэтому в русской традиции часто встречаются библейские фразеологизмы, указывающие на то, что человек сам должен понимать, что несет ответственность за полученное: просите, и дастся вам, ищите и обрящете, кому много дано, с того много взыщется.
Ш основании вышеизложенного сделаем вывод, что для русского выражения «сын человеческий» характерно значение «человека смертного»: «Ибо Сын человеческий пришел взыскать и спасти погибшее» [9, с. 19-10]. Так в Швом Завете называет себя Иисус Христос, и это единственное наименование, которым он пользовался.
Выражение «Sohn Gottes» в западной церкви отождествляется как символ веры в Иисуса Христа «человека, превратившегося в Сына Божьего».
Хотелось бы остановиться на анализе фразеологического оборота «bis zum Sohn» и выяснить его этнолингвистическую специфику. Обратимся к современному толкованию данной идиомы в немецком языке. В разговорной речи она имеет значение «декольтированная до пупка, то есть до того места, которого молящийся касается при сотворении крестного знамени: при словах «im Namen des Vaters» «во имя отца» пальцы касаются лба, а при словах «und des Sohnes» «и сына» - живота» [3, с. 519].
В связи с таким семантическим объяснением идиомы «bis zum Sohn» представляется целесообразным рассмотреть немецкую религиозную картину мира, а именно понимание догмата Святой Троицы. Западная церковь выражала тайну Святой Троицы, исходя из единой сущности (природы), чтобы от нее прийти к трем Лицам [10, с. 42]. В Боге omnia unum ubinon obviate relationis opposition (все едино в той мере, в какой противопоставление существующих отношений не требует различения), что позволяет признать существование единого истинного Бога, то есть Отца, Сына и Святого Духа. Hаправление познания от природы к Лицам есть «движение» от общего к частному, конкретному, что характерно не только для западного богословия, но и позднее вообще для европейской научной мысли. Это объясняет и преимущественное внимание западных отцов именно к природе вещей, в том числе к человеческой природе.
Человеческая природа, или natura pura, согласно западной традиции - интеллектуальная и животная стороны жизни. Человеку Бог посылает благодать, тогда «естественный» человек становится «духовным». При этом одни люди от природы мудры и имеют остроту ума, однако часто природа может быть порочна: natura lapsa, natura corrupta. В этой связи необходимо следовать не только природе, но и слушать голос благодати. Обратим внимание, что в поле зрения западных отцов не включено понятие «личность человека». Данный факт объясняется в том числе и лингвистическими причинами: латинский persona - это не личность, как мы ее привыкли сейчас представлять, а внешний вид индивида, маска или роль актера. Лучшей частью божественного творения является не личность, а разум, поскольку разум человека может наблюдать следы божественного разума, то есть закономерности, существующие в мире. По Aвгyстинy, деятельность разума и предшествует вере, и сопровождает ее, и стремится в конце концов обогатить ее содержание в предмет знания [5, с. 135]. Вера есть низшая ступень знания. Она необходима в настоящей жизни потому, что разум человека не может вместить того познания, которое для человека необходимо.
Согласно западным воззрениям каждый человек есть не что иное, как воля [1, с. 6]. Именно воля получает главное значение в жизни человека: это сила, которой определяется собственная деятельность человека. Истинная свобода заключается в подчинении воли человеческой воле божественной, что является источником всех благ для людей.
Таким образом, человек в идеале западных отцов представлен соединением абсолютной энергии воли и абсолютного совершенства знания. Это и определяет тип современного западного человека, ориентированного на практические цели. В этом и проявляется специфика значения идиомы «bis zum Sohn».
Следует отметить, что немецкие и русские идиомы с ключевыми лексемами «der Sohn» и «сын» не имеют сходства.
Однако в русском языке фразеологические единицы с компонентом «сын» могут быть представлены по-другому. Для русских идиом свойственна номинация, в основе которой лежит значение «избалованный ребенок»: «маменькин сынок», «папенькин сынок». Прокомментируем употребление этих фразеологизмов в русском языке с этнолингвистической точки зрения. Данные идиомы восходят к древнейшим архетипическим оппозициям «мужчина - женщина», «сильный -слабый», «большой - маленький». Компоненты идиом «маменькин сынок», «папенькин сынок» соотносятся с собственно человеческим кодом культуры и образованы метафорой - уподоблением по сходству маленькому ребенку, не способному на решительные независимые поступки, находящемуся под чьим-либо влиянием, взрослого мужчины. Уменьшительно-ласкательные формы маменькин и сынок, папенькин и сынок создают эффект двойного уменьшения, предполагающего отношение говорящего к кому-либо не как к маленькому мальчику, и в образе фразеологизма выражают сарказм - язви-
тельную насмешку содержащую уничижительную оценку лица.
Бро ешь на произвол судьбы
Половой признак
Схема № 1
Специфика значений немецких
Социальное положение
Потерянный для отца
Усыновление
Сын Божий
Идиомы отражают стереотипное представление о слабовольном, совершенно безынициативном мужчине, являющемся несостоятельным в решении разнообразных бытовых проблем, а также различных жизненных ситуациях и обычно находящемся в полном подчинении и зависимости от женщины (как правило, от матери). Несамостоятельность и несамодостаточность мужчины как личности рассматривается как отклонение от культурных ролей - набора ожидаемых образцов поведения для мужчин и женщин. Отсутствие в образе фразеологизмов традиционно ожидаемых от мужчины качеств - инициативности, ответственности, активности, компетентности - обусловлено его полной «принадлежностью» матери, отцу; маменькин, папенькин указывает на прочную, неразрывную связь между его родителями и символически осмысляется как «находящийся в родительской воле, власти», а потому постоянно нуждающийся в их помощи, содействии, поддержке, совете, так как привык к постоянному контролю со стороны. Фразеологизмы выступают в роли эталона эмоционально и психологически незрелого, инфальтивного мужчины [11, с. 370].
В разговорной речи также нашли отражение идиомы с ключевой лексемой «сын»: «курицын сын», «собачий сын», которые употребляются применительно к лицу мужского пола для выражения порицания. Остановимся подробнее на этнолингвистической характеристике этих фразеологизмов. Отметим, в основе образов идиом лежит древнейшая мифологическая форма осознания мира - анимистическая, то есть олицетворяющая объекты зооморфного мира. Обратимся к этимологии лексем, создающих образ фразеологизмов, - «курица» и «собака». Что касается этимологического анализа слова «курица», то можно отметить присутствие схожих лексем в таких праязыках и родственных языках, как словацкий, польский, верхнелужицкий, нижнелужицкий - кига, чешский коига, словенский кита, сербохорватский кури множественное число «куры» [15, с. 422]. По Д.Н. Ушакову, «курица» - домашняя птица - самка петуха [12, с. 1554]. В Большом фразеологическом словаре В.Н. Телии дан культурологический экскурс употребления лексемы «курица»: курица всегда являлась предметом насмешек, так как она не летает, не вьет гнезда, боится воды, не видит в темноте, пуглива, глупа [11, с. 344]. Подчеркивается беспомощность, безвольность человека.
Лексема «собака» имеет следующие соответствия в родственных языках: украинский собака, белорусский сабака, древнерусский собака, польский sobaka, кашубский sobaka «распущенный человек». Распространение этого слова не ограничивается восточнославянскими языками, заимствовано из среднеирландского *sabaka, авестийский spaka - прилагательное «собачий», spa «собака», мидийский оло&а. Ирландское слово родственно древнеиндийскому «собака», греческому Хиюи [8: 702]. В толковом словаре Д.Н. Ушакова указано употребление данного слова в переносном значении, а именно: собакой называют негодяя, презренного человека [12, с. 330].
Итак, идиома «курицын сын» имеет в языке значение «безынициативность человека», а идиома «собачий сын» -«презренный человек».
Схема № 2
Презренный человек
Б езынициати вне сть человека
В русских идиомах с ключевой лексемой «сын» выражена разнообразная характеристика лиц, занимающихся определенной деятельностью: сын Эскулапа - врач, медицинский работник. В греческой мифологии Эскулап - бог медицины. Поэтому имя его стало нарицательным именем врача; сыновья лейтенанта Шмидта - мошенниках. Данный фразеологизм появился в сатирическом романе И. Ильфа и Е. Петрова «Золотой теленок», в котором рассказывалось о ловких мошенниках, извлекающих различные выгоды и выдающих себя за сыновей лейтенанта Шмидта - руководителя революционного восстания матросов в Севастополе в 1905 году, расстрелянного по приговору царского суда. В связи с этим наименование «сыновья лейтенанта Шмидта» применяется к проходимцам подобного типа; сыны Израилевы - жители Иудеи, евреи. Это выражение встречается в Ветхом Завете, где Бог сказал Иакову: «Отныне имя тебе будет не Иаков, а Израиль, ибо ты боролся с Богом и человеков одоле-
вать будешь [2, с. 32]. Как перифраза оно употребляется во многих местах Ветхого Завета, например: «Когда Всевышний давал уделы народам расселил сынов человеческих, тогда поставил пределы народам по числу сынов Израилевых [4, с. 682-683].
Итак, проанализировав значения идиом с ключевыми лексемами «der Sohn» и «сын», отметим, что в немецком языке «сын» как ребенок в семье не называется, в русских фразеологических единицах это присутствует. Следовательно, можно предположить, что в русской фразеологической картине мира употребление «сына как ребенка в семье» связано с глубокими традициями, которые имеют место и в настоящее время.
В немецкой фразеологической картине мира «отсутствие сына как ребенка в семье» связано, вероятно, с тем, что ребенка с рождения приучают к тому, что у мамы помимо заботы о нем, есть дела, поэтому ему самому надо учиться справляться с трудностями. Многие дети с 14 лет покидают родительский дом, и начинают самостоятельную жизнь. С этого момента они обязаны содержать себя сами, искать себе жилье, за которое будут платить также из своих заработанных денег. Вследствие этого часто происходит так, что немцы совмещают учебу с работой, для того чтобы оплатить проживание в съемной квартире. Многие родители при этом могут не интересоваться, как живут их дети. При этом если дети захотят навестить родителей, то им могут назначить определенный час, раньше которого приходить не принято, ведь с ранним визитом их могут даже не пустить в дом. На это молодые люди не обижаются. Они стараются быть самостоятельными, так как считается дурным тоном зависеть от родителей.
Родители, состарившись, обычно не живут вместе со своими детьми. До глубокой старости они живут отдельно, если хватает денежных средств, переезжают в дома для престарелых, где их содержат в обмен на пенсию.
Таким образом, в сопоставляемых этнокультурах выявлена противоположная тенденция.
Итак, суммируя концепцию этнолингвистического подхода в рамках сопоставительного изучения языков, следует отметить, что данное направление позволяет рассмотреть языковые факторы, способствующие раскрытию национально-культурного своеобразия двух контактирующих культур.
Article is devoted to the comparative analysis of the German and Russian phraseological units with key lexemes of "der Sohn" and "son" from ethnolinguistics positions. The purpose of this work is studying of the language factors promoting disclosure of a national originality of the German and Russian cultures. In article the new method of studying of idioms based on identification of the general and specific opportunities of expression of national cultures in a phraseological picture of the world is offered. The main attention concentrates on the analysis of lexicological and phraseological semantics of the nominations «der Sohn» and «son».
Keywords: ethnolinguistics, comparative analysis, German and Russian languages, phraseological units, lexemes of "der Sohn" and "son", language, culture, lexicological and phraseological semantics, phraseological picture of the world, general and specific signs, national language, cultural-national originality.
Список литературы
1. Августин Аврелий О граде Божьем. Харьков: Харвест, 2000. 1296с.
2. Архимандрит Никифор Библейская энциклопедия. М., 1990. 763с.
3. Бинович Л.Э., Гришин Н.Н. Немецко-русский фразеологический словарь. М.: Рус. яз., 1975. 650с.
4. Бирих А.К. Русская фразеология. Историко-этимологический словарь. М.: Астрель: АСТ: Хранитель, 2007. 926с.
5. Бриллиантов А.И. Влияние восточного богословия на западное в произведениях Иоанна Скота Эригены. СПб.: Мартис, 1998. 446с.
6. Буянова Л.Ю., Коваленко Е.Г. Русский фразеологизм как ментально-когнитивное средство языковой концептуализации сферы моральных качеств личности. Краснодар: КубГУ, 2004. 164с.
7. Википедия. URL: http://de.wikipedia.org/wiki/Sohn_Gottes (дата обращения: 10.02.2014)
8. Гак В.Г. Особенности библейских фразеологизмов в русском языке (в сопоставлении с французскими библеиз-мами) // Вопр. яз-ния. 1997. №5. С. 55-65.
9. Евангелие от Луки. М.: Сретенский м-рь, Новая книга, 1997. 624 с.
10. Лосский В.Н. Очерк мистического богословия Восточной Церкви. М.: Центр «СЭИ», 1991. 288с.
11. Телия В.Н. Большой фразеологический словарь русского языка. М.: АСТ-ПРЕСС КНИГА, 2010. 784с.
12. Ушаков Д.И. Толковый словарь русского языка. Т. 1. М.: ТЕРРА, 1996. 824с.
13. Ушаков Д.И. Толковый словарь русского языка. Т. 4. М.: ТЕРРА, 1996. 752с.
14. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. Т.1. М.: Астрель, 2004. 588с.
15. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. Т.2. М.: Астрель, 2004. 588с.
16. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. Т.3. М.: Астрель, 2004. 831с.
17. Duden C. Etymologie: Herkunftswörterbuch der deutschen Sprache. Manheim, Zürich, 2007. 960S.
18. Duden C. Deutsches Universalwörterbuch. Manheim, Zürich, 2011. 2112S.
Об авторе
Шимко Е.А. - кандидат филологических наук, доцент кафедры правового обеспечения института экономики и управления Мичуринского государственного аграрного университета, Shimko_Elena@inbox.ru
