CC BY
57
Филология
Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского, 2012, № 1 (2), с. 95-99
УДК 81-112.2
СОДЕРЖАНИЕ КОНЦЕПТА «ТЕМПОРАЛЬНОСТЬ»
В БИБЛЕЙСКОЙ, ГРЕЧЕСКОЙ И СЛАВЯНСКОЙ КАРТИНЕ ЯЗЫКА
© 2012 г. Л.П. Клименко
Нижегородский госуниверситет им. Н.И. Лобачевского
paleoslavistika@mail.ru
Поступила в редакцию 09.12.2011
Исследовано содержание и лексическая экспликация концепта «темпоральность» на материале Ветхого и Нового Завета; выявлены когнитивные различия, обусловленные иудаизмом и христианством; установлена их связь с картиной языка перевода и ментальной спецификой носителей веры.
Ключевые слова: концепт, темпоральность, время, вечность, сакральный текст, лексическая экспли-
кация.
Перевод текста с одного языка на другой по сути своей является переводом с языка одной культуры на язык другой культуры, приспособлением менталитета, сформированного одной культурой, к менталитету другой. Одно и то же понятие, актуализованное разными языками, проявляет себя как концепт конкретной культуры, его константа, облеченная в слово, семантика которого, кроме общего, включает в себя специфические семантические компоненты, отражающие национальные особенности мировосприятия. Степень аутентичности перевода в большой мере зависит от картины языка оригинала и перевода, т.е. от состава его лексических и грамматических категорий, их содержания и способов выражения. От качества перевода зависит сохранение смысла текста в целом и неизменность его концептов. В особенности это важно при переводах сакральных текстов, содержащих догматы вероучения.
Большие трудности возникают в сфере выражения категории «темпоральности» при переводе еврейского текста Ветхого Завета на греческий и славянский языки. Вследствие органической связи с жизнью человечества темпораль-ность предстает как онтологическое измерение бытия, вместе с последним подверженное историческим преобразованиям. Историческая ограниченность и конечность жизни человека накладывают отпечаток на культурный контекст эпохи, в котором формируются константы этой культуры, в том числе складываются национальные традиции понимания смысла и языкового выражения темпоральности. По поводу различия еврейского и греческого восприятия темпуса библеисты отмечают следующее. В Ветхом Завете отражено понимание мира «как
совокупности динамического движения, с которым связывается и время... для еврейского менталитета время является непрестанным движением, жизнью, страстью и силой». В отличие от него, «греческое мышление... описывает время как бытие, исполненное покоя и мышления. Духовная высота вещи сообщает ей наибольшее бытие и достоинство. В соответствии с таким пониманием, высшим бытием является Бог». Согласно библейскому пониманию, наибольшей мерой является динамика Бога, которая вечна, действенна и, следовательно, бытий-ственна. «Бог есть вечное спокойствие и вечное движение... Здесь объединяются динамическое и статическое мышление, время и пространство... Реальность в еврейском восприятии одновременно является и бытием (пространственным) , и движением (временным)» [1, с. 8]. Менталитет древнего Израиля сформировался на понимании времени как бесконечно длительного отрезка, на который нанесены прошлые и будущие события, срединой которого является настоящее, соединяющее прошлое и грядущее. Так что человек созерцает будущее в настоящем через опыт прошлого.
В статье представлены результаты исследования состава и семантической структуры тематической группы существительных, выражающих концепт «темпоральность» в еврейском, греческом и славянском тексте Ветхого Завета.
Библейское времясчисление начинается от сотворения мира и человека до наступления новой эры. Единицами определения и измерения времени событий в Ветхом Завете являются дни, недели (седмицы), месяцы, годы и веки [2, с. 139-141]. Каждая из этих единиц времени имеет внутреннюю дифференциацию, отража-
ющую астрономические, церковные (священные) и социальные особенности жизни ветхозаветного социума.
В счислении времени по годам отчетливо проявляется действие двух факторов: исторического и сакрального. В частности, в ветхозаветной традиции различался год гражданский, астрономический и церковный, сакральный. Начинались они в разное время: гражданский - с осени, месяца тирси, т.е. с сентября, а церковный, по установлению Моисея, с весны, месяца авива, т.е. марта в память освобождения евреев из египетского плена. По гражданскому году велись договоры, проводились выборы властей, регистрировалось рождение детей и т.п. По церковному году считались праздники, определялись священные времена, означались пророчества и видения. Счет лет у древних евреев велся от сотворения мира (что сохраняется и в современном Израиле) [2, с. 139-140]. В череде лет год 50-й и «год субботний», т.е. 7-й, были священными. Начало таких лет приходилось на церковный праздник: «год субботний» начинался праздником Кущей, а «юбилейный» - празднованием очищения. Он открывался трубным звуком в бараний рог, отсюда второе название «год рога». Н.Н. Глубоковский отмечает мистическое значение юбилейного года: «Таинственно юбилейные постановления сохраняли всегда в виду семя обетования до рождения Мессии, напоминал человеку о покое земли во время невинности прародителей, призывали всех к успокоению в Боге и Его провидении и прообразовали лето Господне приятное и возвращение небесного наследия» [2, с. 187-188].
Слово день, согласно бытописанию, известно евреям с момента творения мира, описанного в Шестодневе. Словами «И был вечер и было утро» (Быт. 1:5; VIII: 13, 19, 31) священный писатель отделяет один день творения от другого. У евреев день считался от одного вечера до другого или от солнечного заката до другого заката. Как сообщает Иосиф Флавий, древние евреи различали два вечера: один начинался около трех часов пополудни, а другой - около пяти часов. В Священной истории эти точки времени наполнились сакральным смыслом: в Новозаветное время Христос умер при начале первого вечера, а при начале второго был снят со Креста. В Шестодневе недвусмысленно говорится о дне как творении Бога. В череде дней Библейское миросозерцание особо выделяло святые дни, посвященные Богу, религиозные праздники. Особое место в теократическом ми-ровидении ветхозаветного человека занимал «день Господень», т.е. день Божиего Суда над
миром. День как мера времени сочетал в себе священное и профанное, и День Господень полностью находился во власти Бога. Это - поворотный момент в жизни вселенной и человечества, когда Творец решительно вмешивается в жизнь людей, в историю народов. Он знаменует собою прекращение конечного времени и начало нового темпуса, качественно отличного от прежнего.
Существительное неделя в тексте Ветхого Завета обозначает промежуток времени в 7 дней. Само число дней - 7 является сакральным и символически обозначает полноту чего-л. (в данном случае полноту священного - 3 и мирского - 4). Единицей времени в древнем Израиле считался период, состоящий из семи седмиц от Пасхи до Пятидесятницы, который назывался «праздником седмиц».
Месяцы церковного года включали в себя религиозные праздники, исключение составляли месяцы зимы и осени (декабрь и ноябрь , в которые таких праздников не полагалось. Благодаря праздникам освящались месячные периоды, отражая Священную историю Ветхого Завета. Таковы, например, Заклание пасхального агнца, Пятидесятница, Праздник труб, или Новый год, Праздник Кущей, Праздник Пурим и т.д. [2, с. 187].
В Ветхом Завете зарегистрирован ряд слов, которые, не будучи терминами, в прямом или переносном употреблении могли иметь темпоральную семантику [1, с. 7-24; 3]. В числе этих слов существительные: ragа' (Здесь и далее слова еврейского языка даются в латинской транскрипции) - мигание, patа' - мгновение, pа'am -шаг, 'лАл - точка времени, дата, 'olam - бесконечное время, вечность, haelaed - время жизни, то^ - определенное время. Особенностью этой группы слов является наличие в их семантике теологического компонента темпорально-сти. Так, существительное ragа' - ‘мигание’ обозначает в соответствующем контексте внезапно наступивший момент времени в жизни человека или целого народа, дающий новый опыт веры в Бога: Ибо на мгновение гнев Его, на всю жизнь благоволение Его (Пс. 29:6) [4]. В пророческих писаниях сущ. ragа' приобретает семантический компонент внезапности: Но внезапно, в один день придет к тебе то и другое: потеря детей и вдовство (Ис. 47:9). Время «ragа'» в отдельных контекстах передает молниеносность и сокрушительность действий Яхве: Ибо Господь сказал Моисею: скажи сынам Израилевым: вы народ жестоковыйный; если Я пойду среди вас, то в одну минуту истреблю вас (Ис. 33:5).
Евр. patа' обозначает ‘мгновение, наступающее вдруг, неожиданно’. Однако в отличие от
га§а' наступление, приход его неприметен и тих, срок его сокрыт от человека. Для ситуации, события характерны непредсказуемость, неожиданность, непредвиденность, вызывающие удивление и потрясение. Примеры этого находим и в Пятокнижии Моисея, и у пророков: Если же умрет при нем кто-нибудь вдруг, нечаянно, и он осквернит тем голову назорейства своего: то он должен остричь голову свою в день очищения своего, в седьмой день должен остричь ее (Числ. 6:9), и внезапно придет на тебя пагуба, о которой ты не думаешь (Ис. 47:11). В семантике слова patа' отчетливо обнаруживается связь происходящих событий с действием сакральной силы, знающей о сроках ее проявления в профанном мире, в судьбах человека и целого народа.
Евр. слово ра'ат по своему прямому значению входит в лексико-тематическую группу ‘движение’ и обозначает ‘шаг; стопа; след; походка’ и предстает в виде семантической син-креты. В определенном контексте в результате метафорического переноса на основе семантического компонента ‘движения’ у слова формируется темпоральная семантика широкого спектра. В кн. Бытия это значение ‘теперь’ проявляется в разговоре Авраама с Яхве: Он (т.е. Яхве) сказал: не истреблю (город) ради двадцати. Авраам сказал: да не прогневается Владыка,
что я скажу еще однажды: может быть, найдется десять (праведников) (Быт. 2: 17-18). В значении ‘теперь’ евр. ра'ат встречается довольно часто и зарегистрировано в книгах Ветхого Завета разных жанров: Быт. 4:4 - Ты теперь сгоняешь меня с лица земли; Суд. 21:22 -теперь вы виновны; Руф. 4:9 - вы теперь свидетели тому; Ис. 30:8 - Теперь пойди начертай это; Зах. 9:12 - Что теперь возвещу, воздам тебе и т.п.
Противоположное значение ‘неопределенно длительного времени’ (наряду со значением ‘вечно’) имеет евр. слово 'вїат. При этом значение длительного времени ограничивается сроком жизни человека (а в случае знач. ‘вечно’ относится к Богу). Такая «ограниченная» длительность предполагает проявление качества, свойства, деятельности в каждый момент всего срока, т.е. ‘постоянно’, ‘всегда’. Это значение 'оіат можно иллюстрировать примерами из Псалтири: Пс. 15:8 - Всегда видел я пред собою Господа; 37:18 - скорбь моя всегда предо мною; 50:5 - грех мой всегда предо мною. Встречается оно и в других книгах Ветхого Завета: Пр. 15:15 - у кого сердце весело, у того всегда пир; Ис. 58:11 - будет Господь вождем твоим всегда; Ос. 12:6 - уповай на Бога твоего всегда и др.
Евр. 'аЫа, 'et использовалось для обозначения точки во времени, даты, вместе с тем могло выражать понятие ‘время’, ‘промежуток времени’, ‘судьба’. Такой разброс значений в диапазоне конкретное - отвлеченное, краткое - неопределенно длительное, а также переносное -‘судьба’ позволяет отнести эти лексемы к разряду гиперонимов, входящих в ЛТГ темпоральной семантики. В тексте Ветхого Завета 'et в сочетании с атрибутивными уточнителями актуализирует значение ‘времени, предназначенного для чего-л.’ - время исцеления, время очищения, время милости, а также значение качественной характеристики времени - долгое время, древнее время и т.д. Словосочетания типа «время старости», «время смерти», «время рождения» отражают представление о сроке предопределения Богом судьбы человека. Кроме сакральности, семантика словосочетания передает некий панхронизм. Такое время не только ассоциируется с настоящим, но и устремлено в будущее и употребляется в про-фетических текстах. Для этих последних характерно описание будущих событий, явленных пророку в видениях, как уже совершившихся. По этому поводу А.В. Ворохобов замечает: «Бог, Которому принадлежит вечность, распространяет ее качества на человеческое и историческое время «'еЬ>, тем самым утверждая будущее исторического времени» [1, с. 12]. Представление о принадлежности Богу не только вечности, но и времени, поскольку оно является Его творением, явно обнаруживается в кн. Исход: и назначил Господь время (9:5). О событийной предопределенности времени говорит и Екклесиаст: для всякой вещи есть свое время (8:6); Всему свое время (3:1); Зачем тебе умирать не в свое время (7:17) и т.д.
Подробный анализ других лексем темпоральной семантики, таких, как 'о^т - ‘бесконечное время’, ‘вечность’; haelaed - ‘время жизни’; то^ - ‘определенное время’, представлен в статье цитируемого автора [1, с. 1315]. Как и упомянутые выше обозначения тем-поральности, эти слова включают в свою семантику сакральный компонент, что формирует синкретичность семантики tempus’a, соединяя в нем сакральное и профанное, Божественную вечность и историческое время. В содержании основополагающего концепта мировидения библейского человека отчетливо обнаруживается его теократическое восприятие мира, в картине которого отмечены священные моменты времени и обозначены судьбоносные встречи с Яхве, решительно вмешивающимся в жизнь «избранного» им народа.
В греческом тексте Септуагинты также зарегистрирован ряд слов темпоральной семантики, содержащих в своем значении теологический компонент. Такую группу составляют греч. "Лцера, юра, xp6vo^, кагро^, аЧ^.
Согласно данным Греческо-русского словаря А.Д. Вейсмана [5, с. 587], юра в греч. языке было полисемантом. У Гомера это слово употребляется в значении ‘время с фиксированной длительностью, предназначенное для определенного события’. Данная лексема может обозначать временные отрезки различной длительности -сезон, год, день, мгновение, - и в обобщенном виде охватывает темпоральность с возможной членимостью ее на определенные отрезки, образующие семантически завершенные ее части, организованные по регрессивному принципу. В иудейской традиции исчисления времени качественная сторона этой части темпуса определяется указанием на эсхатологическую и апокалиптическую ситуацию в мире. Его лексическим эквивалентом выступает «день Господень», т.е. день всеобщего Суда. Для греч. юра характерна количественная неопределенность временного отрезка, которая отражается в значениях ‘поздно’, ‘вечерний час’, ‘до сего часа’. Эта семантика юра отражена в Евангельских текстах (Мф. 14:15; Мк. 6:35) и апостольских посланиях (1 Кор. 4:11 . Некой параллелью ко «Дню Господню» является евангельское выражение «час Иисуса», в который происходит решающий момент испытания и выбор человеком веры.
Греч. а’1^ было полисемантом и могло обозначать ‘вечность’, ‘долгое время’, ‘время жизни’, ‘время мира’. В тексте Септуагинты аЧюу обозначает неограниченную длительность времени и переводится в славянском тексте Библии как ‘всегда’, ‘вечно’. Исконно в греческом языке аЧ^ обозначало ‘век’, прилагательное а’шго^ имело значение ‘вечный’, ‘относящийся к веку’. В славянском тексте Нового Завета греч. аЧюу значение ‘вечность’ реализует в словосочетаниях, обозначающих вечность Слова Божия (1 Пет. 1:25 , вечность Бога (2 Кор. 4:18 . Это соответствует сакрализованной семантике подобных словосочетаний в Ветхом Завете, обозначающих вечность Бога (Пс. 1:25 , вечность Его спасения (Ис. 45:17). В некоторых контекстах Нового Завета греч. а’1ю передает исконное значение ‘бесконечности времени’, не осложненное семантикой Божественности (Евр. 13:18; Откр. 4:10; 10:6; 11:15; 20:10). Греч. аЧ^ в тексте Септуагинты и в славянском переводе имеет в своем значении богословский компонент, что позволяет выразить сакральную оппо-
зицию «века сего», т.е. обманчивого, лукавого, и «века грядущего», века истинного, бесконечного. Век лукавый заканчивается с Пришествием Христа, после чего наступает «жизнь вечная, бесконечная». Следует заметить, что указанная оппозиция теологического понимания темпо-ральности присутствует не только в Новом Завете, но ив Ветхом Завете. В обоих текстах проводится мысль о необходимости исправления «века сего», преображения его в «жизнь вечную», т.е. в истинное время, путем очищения через покаяние. Освобождение от греха и тления есть преодоление ограниченности (т.е. неистинности пространства и времени, т.е. наступление новой жизни на новой земле.
Греч. хр^од является нейтральным и обычным названием времени как космической категории (наряду с такими общими категориями, как пространство, движение, количество, изменение и т.п.). В обиходе %р6vo^ обозначает некую длительность действия, состояния или указывает на наступление какого-то события. В евангельских текстах, Деяниях и апостольских посланиях длительность действия или состояния, ограниченная какими-то пределами (большими или малыми , обозначенная в греческом тексте лексемой xроvo^, в славянском переводе выражалась атрибутивными словосочетаниями с существительными «время», «лето», «час», например: Повеле бо духови нечистому изыти от человека: от многих бо летъ восхищаше его (Лк. 8:29); успокоились еще на малое время (Откр. 6:11); пусто есть место, и уже час мног (= времени уже много) (Мрк. 6:35). Уместно заметить, что значение ‘время’, передаваемое греч. xроvo^, известно было библейскому человеку и встречается во многих книгах Ветхого Завета: много времени пробыли вы в пустыне (И. Нав. 24:7); промедлил более назначенного времени (2 Цар. 20:5); оставляешь нас на долгое время (Плач. 5:20) и др.
Греч. кагро^ представлено в словаре как по-лисемант - ‘время’, ‘точка времени’, ‘мгновение’. По словам П. Тиллиха, греч. кагро^ обозначает «подлинное время, момент, исполненный содержания и смысла», в отличие от Xр6vo<; - «формального времени». Кагро^ обрело значение ‘момент полноты времени’, «когда греческий язык стал сосудом, который вместил динамический дух иудаизма и раннего христианства, в Новом Завете» [6, с. 217]. Кагро^ проявляется в особый, чрезвычайный момент истории, где есть присутствие вечного. Он обозначает исключительный момент «во временном процессе, когда вечное врывается во временное, потрясая и преображая его и производя кризис в
глубине человеческого существования» [6, с. 229]. Таковым для христианской веры является пришествие Иисуса Христа, «когда вечное судит и преображает временное» [6, с. 231]. В философском учении о кагро^’е «присутствует не только горизонтальная диалектика исторического процесса, но также вертикальная диалектика, действующая между безусловным и обусловленным» [6, с. 232]. Возможное, истинное и требуемое происходит не во всякое время, но лишь в определенное, наполняя его качественно новым смыслом, а вместе с ним и жизнь людей.
Как показало исследование, в оригинальном тексте Библии (Ветхого Завета и ее греческом и славянском переводах представлена лексикотематическая группа слов с темпоральной семантикой, которая в языковой системе является терминами и в качестве таковых служит единицами измерения времени. Членение астрономического времени является общим для носителей языка, равно как и понятийное содержание этих терминов. Теологический компонент темпо-ральности формируется в их семантике в условиях сакрального текста. Этот последний сообщает значению слова качественно новую характеристику, перенося профанное время в область сакральной вечности, когда эта вечность являет себя взыскующей ее душе. Результатом таких преобразований является развитие у слова новых лексико-семантических вариантов и, в целом, расширение семантического объема. Ни объем значения, ни состав лексико-семантических вариантов таких единиц в разных языках не совпадает полностью. В этом случае следует говорить о концептах, отражающих языковую и ментальную специфику, отраженную в языках перевода текста.
Наиболее отчетливо описанное явление характерно для семантики лексических единиц и словосочетаний, для которых темпоральная семантика не является исходной. При переводе сохраняется понятийное единство, но возникает различие на уровне концепта: его семантическая структура соответствует менталитету носителей языка, поэтому содержит иные дополнительные компоненты значения. Вербальная экспликация осуществляется иными способами и единицами другого языкового уровня (лексема - словосочетание . Если первое различие объясняется иной языковой картиной мира, то второе отражает иную картину самого языка. При всем том и в оригинальном тексте Ветхого Завета, и в греческом, и в славянском его переводах время предстает как исторически актуа-лизованный фрагмент вечности, заключенной в Божественном замысле о вселенной и человеке.
Список литературы
1. Ворохобов А.В. Некоторые аспекты библейской концепции времени // Труды Нижегородской Духовной семинарии. Вып. 8. Нижний Новгород, 2010. С. 7-24.
2. Глубоковский Н.Н. Библейский словарь. Сергиев Посад - Джорданвиль, 2007. 861 с.
3. Штейнберг О.Н. Еврейский и халдейский этимологический словарь к книгам Ветхого Завета. Т. 1. Еврейско-русский. Вильна, 1878. 526 с.
4. Примеры приводятся по изданию: Библия. Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета / В русском переводе с приложениями. Изд. 4-е. Брюссель, 1989. 2535 с.
5. Вейсман А.Д. Греческо-русский словарь. СПб., 1899. 694 с.
6. Тиллих П. Кайрос // Тиллих П. Избранное. Теология культуры. М., 1995. С. 216-235.
THE MEANING OF THE CONCEPT «TEMPORALITY» IN THE BIBLE,
GREEK AND SLAVIC PICTURE OF THE LANGUAGE
L.P. Klimenko
On the material of the Old and New Testaments, we examine the meaning and lexical explication of the concept «temporality». Some cognitive differences due to Judaism and Christianity are revealed, their connection is established with the picture of the target language and the mental specifics of believers belonging to different religions.
Keywords: concept, temporality, time, eternity, sacral text, lexical explication.
