CC BY
77
E. S. Lexical Universals of Body-Part Terminology // Universals of Human Language: Word Structure; ed. by J. H. Greenberg, C. H. Ferguson et al. Vol. 3. Stanford: Stanford University Press, 1978. P. 335-368.
9. Andersen E. S. Op. cit. P. 401.
10. Swanson R. A., Witkowsky S. Hopi ethnoanatomy: a comparative treatment // Proceedings of the American Philosophical Society. 1977 Vol. 121. P. C. 325
11. Palmer G. B., Nicodemus L. Coeur d'Alene exceptions to proposed universals of anatomical nomenclature // American Ethnologist. 1985. Vol. 12. P. 353.
12. WordNet: A Lexical Database for English online. 2014. Mode of access: http://www.princeton.edu/ wordnet
13. Enfield N. J. Cross-linguistic categorization of the body: Introduction / N. J. Enfield, A. Majid, M. van Staden // Language sciences. 2006. Vol. 28. P. 137-147.
Notes
1. Cruse D. Lexical semantics. Cambridge: Cambridge University Press, 1986. 310 p.
2. Miller G. A. WordNet: A Lexical Database for English / George A. Miller // Computation of the ACM. 1995. Vol. 38. No. 11. P. 39.
3. WordNet: An Electronic Lexical Database / ed. by Christiane Fellbaum, foreword by G. A. Miller. Massachusetts: Massachusetts Institute of Technology, 1998. 425 p.
4. Forwards J. D.
Apresyan we accept "traditional or assimilated completely, stylistically neutral vysokopitatelny derivation of a simple or simplified (non-derivative) units in their core values" as the dominant. Metonymically structures were built on the dominant. Apresyan Y. D. Izbrannye trudy: v 2 t. [Selected works: in 2 vols.] M. Yaziki russkoj kultury. 1995. Vol. 1: Lexical semantics. Synonymous means of language. P. 225.
5. The levels (tiers) have been based on the number of acts (steps) of deployment required to identify the name of the further indivisible parts of the body.
6. For this reason, and in order to save space in the diagrams only reflected these levels.
7. In this paper, the terms "metonymically" and "holo-metonymically structure" are synonymous.
8. Brown C. H.-General Principles of Human Anatomical Partonomy and Speculations on the Growth of Partonomic Nomenclature / Brown, Cecil H. //American Ethnologist: Folk Biology. 1976. Vol. 3. No. 3. P. 423; Andersen E. S. Lexical Universals of Body-Part Terminology // Universals of Human Language: Word Structure; ed. by J. H. Greenberg, C. H. Ferguson et al. Vol. 3. Stanford: Stanford University Press, 1978. Pp. 335-368.
9. Andersen E. S. Op. cit. P. 401.
10. Swanson R. A., Witkowsky S. Hopi ethnoanatomy: a comparative treatment // Proceedings of the American Philosophical Society. 1977. Vol. 121. P. 325
11. G. B. Palmer, Nicodemus L. Coeur d'alene exceptions to proposed universals of anatomical nomenclature // American Ethnologist. 1985, Vol. 12, p. 353.
12. WordNet: A Lexical Database for English online. 2014. Available at: http://www.princeton.edu/wordnet
13. Enfield N. J. Cross-linguistic categorization of the body: Introduction / N. J. Enfield, A. Majid, M. van Staden // Language sciences. 2006. Vol. 28. Pp. 137-147.
УДК 811.161.1
В. Г. Фатхутдинова
Словообразовательная детерминация лексемы «ветер» в русском и испанском языках: этнолингвистический аспект
В статье на материале русского и испанского языков охарактеризована этнокультурная специфика словообразовательной детерминации лексемы «ветер», являющейся семантической универсалией мира природы. Её концептуальная ценность подтверждается наличием большого количества соответствующих фразеологизмов и устойчивых словосочетаний. Рассмотрено функционирование данной лексической единицы в поэтических текстах, выявлен её изобразительно-выразительный потенциал и определена роль в построении металогической речи. Результаты сопоставительного анализа словообразовательных гнёзд с исходными словами «ветер» / «el viento» свидетельствуют о том, что национальное своеобразие производных номинативных единиц обнаруживается в их семантике, внутренней форме и стилистической коннотации. Изучение производных слов в деривационно-семантическом, ономасиологическом и этнолингвистическом аспектах, актуализация их метафорически-антропоморфной сущности способствует более полному описанию вербализованной системы мировидения конкретного этноса и является средством познания его материальной и духовной культуры.
© Фатхутдинова В. Г., 2015 64
In the article on the material of Russian and Spanish languages ethnocultural specifics of word-forming determination of lexeme "wind" is characterized, which is a semantic universal of the world of nature. Its conceptual value is confirmed by the presence of a large number of phraseological units and set expressions. The functioning of the lexical unit in poetic texts is considered, its figurative-expressive potential is revealed and the role in building up the metalogical speech is determined. The results of the comparative analysis of word-forming nests with the original words "wind" / "el viento" indicate that national identity of derived nominative units is found in their semantics, internal form and stylistic connotations. The study of derivative words in derivational-semantic, onomasiological and ethnolinguistic aspects, updating their metaphorically-anthropomorphic entity contributes to a more complete description of verbalized system of worldview of a particular ethnic group and appears as a means of knowledge of its material and spiritual culture.
Ключевые слова: этнолингвистика, лингвокультурология, словообразование, дериват, семантика, метафора.
Keywords: ethnolinguistics, cultural linguistics, word-formation, derivative, semantics, metaphor.
Как известно, национально-культурная специфика языка наиболее полно проявляется в организации его семантического пространства, причем не только в объеме значений лексических единиц, их парадигматике и синтагматике, но и в характере деривационных отношений с другими словами. Сопоставляя производную лексику и словообразовательные системы разных языков, мы можем проследить пути формирования картины мира того или иного этноса с ее универсальными и культурно-специфическими характеристиками. В связи с этим производные слова могут стать потенциальным источником лингвокультурной информации. Как правило, это лексика, именующая одни и те же предметные концепты в языковом сознании разных народов, они являют собой лексикализованные фрагменты коллективного жизненного опыта, призванные обозначить наиболее важные реалии окружающего мира.
Сопоставительное изучение языков, осуществляемое традиционно в теоретических, переводческих и лингвометодических целях, в настоящее время уже немыслимо без привлечения данных смежных лингвистических дисциплин антропоцентрической направленности - этнолингвистики и лингвокультурологии. При описании словообразовательных процессов русского языка всё чаще наблюдается интеграция структурно-семантического и когнитивного подходов, при этом акты деривации (как в синхронии, так и в диахронии) рассматриваются как результаты деятельности языкового сознания. С точки зрения Е. С. Кубряковой, номинативная функция словообразования -«функция ословливания и означивания мира» - является собственно когнитивной: она связана с выделением и фиксацией средствами словообразования новых структур знания, закреплением и объективацией неких концептуальных объединений, рождаемых в актах познания и оценки мира; при этом способ представления этих структур знания в мотивированных и своеобразно расчлененных знаках языка связывает словообразование не только с «миром вне нас и вне нашего сознания» (т. е. объективно существующим миром), но и с «миром языка» [1].
В данной работе мы поставили перед собой цель охарактеризовать этнокультурную специфику русского и испанского словообразования. Представленный в исследовании анализ производной лексики базируется на теоретических посылках русской дериватологии в её традиционном и когнитивно-культурологическом аспектах, нашедших отражение в работах Т. А. Вендин-ой [2], Е. А. Земской [3], Е. С. Кубряковой [4] и др., а также на современных концепциях испанской словообразовательной науки - это труды José Alberto Miranda Poza [5], Mervyn F. Lang [6], Manuel Alvar Ezquerra [7], Maria Tadea Diaz Hormigo [8].
Непосредственным объектом этнолингвистического анализа послужила одна из семантических универсалий мира природы - лексема ветер. Это слово является базовым для тематической группы «Слои, потоки воздуха» [9]. Следует отметить, что большинство других названий данного природного явления в русском языке являются заимствованными: бриз, зефир, муссон, мистраль, самум, сирокко, тайфун, ураган, циклон и др. Слов древнерусского или старославянского происхождения, обозначающих движение воздуха, немного: вихрь, смерч, суховей, сквозняк, сиверко (обл.). В испанском языке лексеме ветер в качестве адекватного однозначного соответствия выступает слово el viento, ср. также эквиваленты el aire и la brisa [10].
В обоих языках данная номинативная единица служит в основном для обозначения явления природы и её значение трактуется как 'движение потока воздуха в горизонтальном направлении'. Зафиксированные в словарях переносные значения слова ветер крайне нерегулярны и не несут особой смысловой нагрузки. В то же время о концептуальной ценности лексемы свидетельствует большое количество фразеологизмов и устойчивых сочетаний, например, в русском:
ветер в голове; бросать деньги на ветер; бросать слова на ветер; ветер свистит в карманах; каким ветром занесло; откуда ветер дует; ищи ветра в поле; держать нос по ветру; как ветром сдуло и др.; в испанском: viento en popa - попутный ветер; marachar(se) con viento fresco - убираться подобру-поздорову; beber los vientes por - страстно желать, жаждать чего-либо; tomar el viento -почуять след; contra viento y marea - вопреки всем препятствиям; a los cuatro vientos - на все четыре стороны; dar el viento de una cosa - узнать, проведать и др.
Об изобразительно-выразительном потенциале исследуемой лексической единицы свидетельствует её широкая востребованность в языке художественной литературе. В русском языке слово ветер относится к разряду поэтизмов: «Ветер, ветер! Ты могуч, / ты гоняешь стаи туч, / ты волнуешь сине море, / Всюду веешь на просторе. / Не боишься никого, / Кроме бога одного» (А. Пушкин).
В испанском языке лексема ветер также широко распространена в поэтических текстах и играет важную в роль в организации его художественного пространства, особенно ярко это проявляется в переводах [11]: ...En las largas noches / Del helado invierno, / Cuando las maderas / Crujir hase el viento, / Y azota los vidrios / El fuerte aguacero / De la pobre niña / A solas me acuerde ... (Gustavo Adolfo Becquer) - ...Ненастной порою, / когда до рассвета / ограда скрипит, / содрогаясь от ветра, / и ливень на окнах, / и дом - как темница, /мне девушка эта / внезапно примнится... (перевод П. Грушко).
Данная лексическая единица активно участвует в построении металогической речи: Era un acorde lamento / de juventud y de amor / para la luna y el viento, / el agua y el ruiseñor (Antonio Machado). - Любовь и молодость сплетали / в один напев тоску свою / и жаловались ветру, дали, /луне, воде и соловью (перевод О. Савич).
Как и в русском языке, образ ветра часто становится объектом персонификации: El viento se ha sentado en los torkales / de la montana oscura... (Federico García Lorka). - Уселся рассерженный ветер горе на уступы ... (перевод Б. Слуцкого).
Ветер может быть пронизывающе холодным: Norte negro. / Silba el viento, grande y frío (Juan Ramón Jiménez). - Чёрный север. Стонет ветер стылый, / необъятный ветер (перевод П. Грушко); может быть обжигающе горячим: De los claros bosqes de la Andalucía, / ¿quién os trajó a esta castellana tierra / que barren los vientos de la adusta sierra, / hijos de los campos de la tierra mía? (Antonio Machado). - Из андалузских рощ, лимонных, апельсинных, / в Кастилью, где пески сухие взметены / дыханьем огненным - ветрами сьерр пустынных. / О, кто вас перенёс, полей моих сыны? (перевод Т. Щепкиной-Куперник); влажным, свежим, прохладным: La dulse brisa del río, / olorosa a junco y agua, / la refresca el señorío.../ La brisa leve del río... (Juan Ramón Jiménez). - Чистый час речной прохлады. /Влажный запах камышовый / проникает за ограды. / тихий час речной прохлады (перевод П. Грушко).
Для того чтобы проследить специфику словообразовательной детерминации лексемы ветер в русском и испанском языках, рассмотрим более детально их дериваты, связанные между собой отношениями последовательной производности и равнопроизводности. Особое внимание следует уделить последовательной производности, которая являет собой «феномен не только структурный, но и семантический, поскольку словообразовательная цепь наглядно отражает как формальные, так и семантические приращения в акте словообразования» [12].
В русском языке словообразовательное гнездо с исходным словом ветер включает в себя 97 производных слов. В испанском языке их немного, в основном это слова, образованные на базе глагола ventear (дуть - о ветре): ventífero (вызывающий ветер); ventoso (ветреный); ventorrero (ветреное место); ventolina (лёгкий ветерок); ventolera (сильный порыв ветра); ventilación (вентиляция); ventisca (метель, вьюга) и некоторые другие [13]. В русском и испанском языках основа ветер используется прежде всего при обозначении состояния окружающей среды: на улице ветрено - hace viento, sopla el viento; ветреная погода - ventoso, а также некоторых относительных признаков: ветровое стекло - parabrisas, guardabrisas; ветрозащитный - contra vientos.
Очевидно, что разные языки по-разному осуществляют концептуализацию (категоризацию и дифференциацию) объектов окружающей действительности. Поэтому различия в словообразовательной детерминации идентичных понятий типологически дистантных языков (каковыми являются русский и испанский) свидетельствуют о специфике культурно-этнических доминант. Их выявлению и описанию на словообразовательном уровне способствует внутренняя форма слова и специфика переносного словоупотребления.
По мнению О. И. Блиновой, внутренняя форма слова выполняет следующие функции: ассоциативно-образную, гносеологическую, дифференцирующую, коммуникативную, коннотатив-ную, метаязыковую и культурологическую. Последняя связана с выражением языковой картины мира, духовной и материальной культуры народа посредством отражения признаков предметов, 66
понятий, процессов окружающего мира [14]. Действительно, анализ внутренней формы производных слов позволяет установить «мотивирующие признаки, которые для представителей русской лингвокультуры на определенном этапе развития языка являлись (или до сих пор являются) коммуникативно и концептуально значимыми» [15].
Результаты любой систематизации производной лексики, будь то словообразовательные гнезда или словообразовательные типы, также не лишены, на наш взгляд, концептуальной информации. Так, словообразовательное гнездо представляет собой определенным образом структурированное семантическое поле, ядром которого и наименованием определенного концепта может выступать вершинное (исходное) слово гнезда. «Построение и изучение деривационного поля ключевого слова позволяет выявить когнитивные признаки исследуемого концепта» [16].
Какие же номинативные единицы в составе словообразовательного гнезда «ветер» обладают специфической внутренней формой, а следовательно, и национально-культурной коннотацией? Охарактеризуем их номинативные классы с учетом эквивалентности (наличия или отсутствия однословного соответствия) в испанском языке.
В русском языке это существительные с субъективно-оценочным значением, например диминутивным: ветерок, ветерочек (el vientecillo, la briza, el céfiro el chiflón (Лат. Амер.), ср. с ветерком (a gran velosidad); или с аугментативным: ветрище (el viento grande). Названия артефактов: ветряк - 'ветряная мельница' (molino de viento), 'двигатель' (motor eólico, aeromotor); ветровка -'куртка с капюшоном из плотной ткани для защиты от ветра'; ветрило (устар.) - 'парус' (la vela; без руля и без ветрил - sin rumbo); ветромер - 'прибор для измерения силы ветра' (anemómetro); ср. в испанском: instrument de viento (духовой инструмент); названия натурофактов: ветровал, ветролом - 'поваленные ветром, вывернутые с корнем деревья', ср.: бурелом; ветреница - 'травянистое растение семейства лютиковых (анемон)'; название болезни: ветрянка - 'ветряная оспа' (la varicela, viruelas locas).
Среди глаголов можно выделить следующие наименования действий: проветривать в значении 'освежить, очистить притоком свежего воздуха' (ventilar); обветрить - 'погрубеть под действием ветра, холода - о лице, о губах' (curtir, atezar); выветриться - 'исчезнуть - о запахе' (airearse, ventilarse); выветриваться 'разрушаться, постепенно изменяясь под действием ветра и других атмосферных явлений - о горных породах' (corroerse, erosionarse); заветреть - 'утратить свежесть, начать портиться с поверхности под действием воздуха - о продуктах' (estropearse - por la acción del aire); заветреться (secarse al aire) и др.
В результате семантической деривации у некоторой части производных в рамках словообразовательной цепи возникают переносные значения, а на их базе - наименования признаков, лиц и абстрактных понятий: ветреный в значении 'легкомысленный' (ligero, volube, vensátil, veleidoso); ветреник, ветрогон - 'несерьезный, легкомысленный человек'^ veleto); ветреница (la veleta); ветрено в значении 'легкомысленно' (la forma ligeza, con ligereza, con volubilidad); ветреность - 'легкомыслие' (ligereza, volibilidad, versatilidad, velosidad); ветреничать - 'вести себя легкомысленно, быть ветреным' и др.; ср. в испанском: movérse a todos los vientes (быть непостоянным).
Дериваты данной смысловой общности в совокупности с устойчивыми словосочетаниями (ветер в голове, ветреная голова) образуют единую семантическую зону, дающую представление о нормах поведения и этических характеристиках человека, об образном выражении установок и стереотипов национальной культуры. Следует подчеркнуть, что своеобразие внутренней формы тех или иных дериватов, «обусловлено, с одной стороны, выбором разных мотивирующих баз при образовании номинативных единиц одной понятийной сферы, т. е. способами лексикализа-ции одних и тех же понятий, с другой стороны, использованием эквивалентных мотивирующих основ в образовании производных с идиоэтническим компонентом семантики» [17].
Не лишены культурно значимых смыслов и глаголы с метафорическим значением: проветриться (разг.) - 'сходить прогуляться, развлечься, рассеяться' (distraerse; desaparecer); ср. проветриться - 'побывать на свежем воздухе, освежиться' (tomar el refresco, refrescarse); выветриться (разг., из головы, из памяти) - 'забыться' (borarse). Особняком стоит существительное поветрие (la moda, la mania), первоначально означавшее быстро распространяющуюся эпидемию, а в настоящее время употребляющееся с оттенком разговорности и неодобрительности в значении 'явление, получившее широкое распространение'. В этом случае национальная специфика словообразовательной семантики обнаруживается как в коннотативном компоненте значения, так и в стилистической маркированности дериватов.
Таким образом, при выявлении национально-культурного компонента в словопроизводственных процессах разных языков необходимо учитывать следующие факторы: удельный вес производной и примарной лексики; разную степень и национальную специфику деривационного развития одних и тех же онтологических понятий; лексическую и словообразовательную лакунар-
ность; специфику мотивировочных признаков, словообразовательных значений и, соответственно, словообразовательных типов, формирующих архитектонику словообразовательной системы.
В целом изучение производных слов в ономасиологическом и этнокультурном аспектах, актуализация их метафорически-антропоморфной сущности способствуют более полному описанию вербализованной системы мировидения русского этноса и являются средством познания его материальной и духовной культуры.
Примечания
1. Кубрякова Е. С. Язык и знание: На пути получения знаний о языке: Части речи с когнитивной точки зрения. Роль языка в познании мира. М.: Языки славянской культуры, 2004. С. 407.
2. Вендина Т. И. Словообразование как способ дискретизации универсума // Вопросы языкознания. 1999. № 2. С. 27-49.
3. Земская Е. А. Словообразование как деятельность. М.: Наука, 1992. 221 с.
4. Кубрякова Е. С. Типы языковых значений: Семантика производного слова. М.: URSS, 2008. 198 с.
5. Miranda J. A. La formación de palabras en español. Salamanca: Colegio España, 1994. 241 p.
6. Lang M. F. Formación de palabras en español: morfología derivativa productiva en el léxico moderno. Madrid: Cátedra, 1992. 323 p.
7. Ezquerra M. A. La formación de palabras en español. Madrid: Arco Libros, 1993. 77 p.
8. Díaz Hormigo M. T. Disciplinas linguüsticas y formacíon de palabras. Cádis: Servicio de Publicaciones de la Universidad de Cádis, 2000. 146 p.
9. Русский семантический словарь. Толковый словарь, систематизированный по классам слов и значений. Т. 1. / РАН. Ин-т рус. яз.; под общ. ред. Н. Ю. Шведовой. М.: Азбуковник, 1998. С. 591-592.
10. Туровер Г. Я., Ногейра Х. Большой русско-испанский словарь / под ред. Г. Я. Туровера. М.: Рус. яз. -Медиа, 2004. С. 50.
11. Испанская поэзия в русских переводах (1792-1976): на исп. и рус. яз. / сост., авт. предисл. и коммент. С. Ф. Гончаренко. М.: Прогресс, 1978. 1022 с.
12. Фатхутдинова В. Г. Последовательная производность как универсальное свойство словообразовательных систем русского и татарского языков // Ученые записки Казанского университета. Сер.: Гуманитарные науки. Т. 148. № 3. Казань: Изд-во «Казанский (Приволжский) федеральный университет», 2006. С. 158.
13. Калво Л. Большой испанско-русский словарь. М.: «Эспаньол», 1997. С. 820.
14. Блинова О. И. Мотивология и её аспекты. М.: Красанд, 2010. С.13.
15. Фатхутдинова В. Г. Этнолингвистическая интерпретация словообразовательного типа // Филология и культура. Philology and Culture. 2012. № 2(28). С. 139.
16. Попова З. Д., Стернин И. А.Когнитивная лингвистика. М.: АСТ: Восток - Запад, 2007. С. 182.
17. Фатхутдинова В. Г. Комплексные единицы словообразования в русском и татарском языках: автореф. дис. ... д-ра филол. наук / Казан. гос. ун-т. Казань, 2006. С. 44.
Notes
1. Kubryakova E. S. Yazyk i znanie: Na puti polucheniya znanij o yazyke: Chasti rechi s kognitivnoj tochki zreniya. Rol' yazyka v poznanii mira [Language and knowledge: On the way of getting knowledge about language: parts of speech from the cognitive point of view. The role of language in cognition of the world]. M. Languages of Slavic culture. 2004. P. 407.
2. Vendina T. I. Slovoobrazovanie kak sposob diskretizacii universuma [word-Formation as the method for the discretization of the universe] // voprosyyazykoznaniya - Problems of linguistics. 1999, No. 2, pp. 27-49.
3. Zemskaya E. A. Slovoobrazovanie kak deyatel'nost' [word-formation as an activity]. M. Nauka. 1992. 221 p.
4. Kubryakova E. S. Tipy yazykovyh znachenij: Semantika proizvodnogo slova [Types of linguistic meanings: Semantics of derived words]. M. URSS. 2008. 198 p.
5. Miranda J. A. La formación de palabras en español. Salamanca: Colegio España, 1994. 241 p.
6. Lang M. F. Formación de palabras en español: morfología derivativa productiva en el léxico moderno. Madrid: Cátedra, 1992. 323 p.
7. Ezquerra M. A., La formación de palabras en español. Madrid: Arco Libros, 1993. 77 p.
8. M. T. Díaz Hormigo linguüsticas formacíon Disciplinas y de palabras. Cádis: Servicio de Publicaciones de la Universidad de Cádis, 2000. 146 p.
9. Russkij semanticheskij slovar'. Tolkovyj slovar', sistematizirovannyj po klassam slov i znachenij - Russian semantic dictionary. Dictionary, classified according to the classes of words and values. Vol. 1. / RAS. In-t of Rus. lang.; under the general editorship of N. Y. Shvedova. M. Azbukovnik. 1998. Pp. 591-592.
10. Turover G. J., Nogueira H. Bol'shoj russko-ispanskij slovar' [Comprehensive Russian-Spanish dictionary] / under the editorship of Turover H. Ya.] M. Rus. Yaz. - Media. 2004. P. 50.
11. Ispanskaya poehziya v russkih perevodah (1792-1976) - Spanish poetry in Russian translations (17921976): Spanish and Russian. yaz. / comp., auth. forew. and comments S. F. Goncharenko. M. Progress. 1978. 1022 p.
12. Fatkhutdinova V. G. Posledovatel'naya proizvodnost' kak universal'noe svojstvo slovoobrazovatel'nyh sistem russkogo i tatarskogo yazykov [Serial derivativity as a universal property of word-formation system of Russian and Tatar language] // Uchenye zapiski Kazanskogo universiteta - Scientific notes of Kazan University. Ser.: Humanities. Vol. 148, No. 3. Kazan: Publishing house "Kazan (Volga region) Federal University". 2006. P. 158.
13. Calvo L. Bol'shoj ispansko-russkij slovar' [Comprehensive Spanish-Russian dictionary]. M. "Espanyol". 1997. P. 820.
14. Blinova O. I. Motivologiya i eyo aspekty [Motivology and its aspects]. M. Krasand. 2010. P.13.
15. Fatkhutdinova V. G. Ehtnolingvisticheskaya interpretaciya slovoobrazovatel'nogo tipa [Ethnolinguistic interpretation of the derivational type] // Filologiya i kul'tura. Philology and Culture - Philology and Culture. Philology and Culture. 2012, No. 2(28), P. 139.
16. Popova Z. D., Sternin I. A. Kognitivnaya lingvistika [Cognitive linguistics]. M. AST: East - West. 2007.
P. 182.
17. Fatkhutdinova V. G. Kompleksnye edinicy slovoobrazovaniya v russkom i tatarskom yazykah: avtoref. dis. ... d-ra filol. nauk [Integrated units of word formation in Russian and Tatar languages: abstract dis. ... D Philology] / Kazan State Univ. Kazan. 2006. P. 44.
УДК 81'25
И. А. Баринова
К вопросу о соотношении смысла и содержания текста при переводе
Статья посвящена проблеме перевода текста, в частности соотношению смысла и содержания текста при переводе. Природу смысла легче понять через его сопоставление с содержанием. Различие смысла и содержания как ментальных образований заключается в том, что они проецируются на сферу сознания: содержание - это проекция текста на сознание, а смысл - это проекция сознания на текст. Содержание объективно, и поэтому его можно моделировать, смысл же всегда субъективен. Смысловая структура является принадлежностью не текста, а смысловой сферы личности, воспринимающей и осмысливающей текст. Смысл предполагает интепретацию содержания в аспекте определенной системы взглядов и ценностей. Возникающие при переводе текста ошибки, связанные с обработкой содержания исходного текста и приписыванием ему смысла, касаются сбоя на первых этапах порождения речи.
The article deals with the problem of translation, namely the relation between sense and content in text translating. It is easier to understand the nature of sense if it is correlated with content. The difference between sense and content as mental things is that they are projected in the sphere of consciousness: content is text projection in consciousness but sense is consciousness projection in the text. Content is objective and it can be simulated, and sense is always subjective. Semantic structure belongs not to the text, but to the semantic sphere of a personality perceiving and comprehending the text. Sense is connected with content interpretation within a particular system of views and values. Errors in text translating which are connected with content treatment of a source text and ascribing sense to this text deal with "failures" on the very first stages of speech production.
Ключевые слова: текст, перевод, смысл, содержание, смысловая структура.
Keywords: text, translation, sense, content, semantic structure.
Перевод представляет собой специфический вид речевой деятельности, сочетающий восприятие речевого высказывания на одном языке и развертывание его смыслового аналога на другом языке. Современная теория перевода предлагает разноаспектные трактовки переводческой деятельности [1], в каждой из которых акцентирован определенный ракурс: культурологический, семиотический, дискурсивный, лингвистический и т. п. Многообразие аспектов объяснимо потенциальной вовлеченностью переводчика в любую из сфер социального взаимодействия, поскольку социальное взаимодействие всегда таит возможность межкультурной коммуникации.
Переводчик выступает посредником, транслирующим коммуникативное намерение автора в высказывание на ином языке в иную культуру, для чего ему необходимо адаптировать высказывание к условиям и правилам культуры принимающей. Соответственно ошибки переводчика могут возникнуть на этапе восприятия текста на исходном языке, во-первых; при извлечении смысла из иноязычного высказывания, во-вторых; при развертывании текста на языке перевода, в-третьих; при редактировании текста перевода, в-четвертых. Извлечение смысла из иноязычного высказывания предполагает не только интерпретацию денотативного содержания, но и осознание авторской интенции, цели создания данного текста в определенной коммуникативной ситуации. Интерпретация текста, воспринятого на исходном языке, происходит таким же образом,
© Баринова И. А., 2015
