CC BY
25
Владимировна Палий. - Воронеж, 2003.
Intertextuality is an ability of semantics formation of the poetic text (on the material of
O. Mandelstam's verses)
T.L. Revyakina
This article is about intertextuality as an ability of the poetic text to form semantics by allusions to other texts. The analysis of O. Mandelstam's verses, which contain allusions, is an argument of this assertion.
Воронежский экономико-правовой институт
УДК 82.09
И. Е. Намакштанская
СИТУАТИВНОЕ ФУНКЦИОНИРОВАНИЕ В ПРОИЗВЕДЕНИЯХ В. С. ВЫСОЦКОГО И Н. В. ГОГОЛЯ ЭМОЦИОНАЛЬНО-ЭКСПРЕССИВНЫХ СРЕДСТВ ВЫРАЖЕНИЯ
Исследуются эмоционально-экспрессивные аспекты, характерные для творчества В.С.Высоцкого и Н.В.Гоголя. Доказано, что многообразие иобразительных средств разговорной речи В.С.Высоцкого - это наследие творчества Н.В.Гоголя, одни м из которых является синтаксема с эмоционально-экспрессивной семантикой.
Творчество В.С.Высоцкого, несмотря на многочисленные подходы к изучению его поэтических произведений и многотомные труды исследователей, всё ещё остается в поле чрезвычайного внимания литературоведов и критиков всего мира. Разгадывая «феномен Высоцкого», ученые одним из направлений собственных поисков избрали сопоставление его тематических доминант и авторского стиля с творчеством А.С.Пушкина, С.А.Есенина, М.Ю.Лермонтова, Н.Некрасова, А.Галича, И.Кольцова, А.Твардовского, М.Зощенко, Б.Окуджавы, И.Бродского, Н.Рубцова, Н.Матвеевой,
A.Городницкого и многих других поэтов и писателей (см. работы Г.Л.Корольковой, Джеральда Смита, Е.М.Четиной, Б.Осевича, И.В.Кирилловой, Н.М.Рудник, Г.Г.Хазагерова, Евг. Стрась, Элеоноры Лассан, Т.Н.Масальцевой) (1).
В настоящей работе поставлена цель проследить эмоционально-экспрессивные аспекты, характерные для творчества
B.С.Высоцкого и Н.В.Гоголя, и лексико-синтаксические средства, репродуцированные ими из разговорной речи.
Предметом исследования являются тексты стихотворений и песен В.С.Высоцкого (2), а также прозаические произведения Н.В.Гоголя, ограниченные для анализа повестями из сборника «Вечера на хуторе близ Диканьки» (3). Нами выделялись структурные составляющие текста в соответствии с речевой стратификацией на уровне синтаксической конструкции, поскольку «... на синтаксическом уровне репродукция разговорных элементов играет, прежде всего, характерологическую роль» (4, 52). Позволим себе в подтверждение данной мысли обратиться к словам В.Г.Белинского из статьи "Русская литература в 1831 году", опубликованной в первом номере "Отечественных записок" за 1832 год, в которой русский критик, оценивая только что вышедшие в свет "Вечера на хуторе близ Диканьки", писал об авторском стиле двадцатидвухлетнего Николая Васильевича Гоголя так: «Здесь поэт как бы сам любуется созданными им оригиналами. Однако ж эти оригиналы не его выдумка, они смешны не по
© Намакштанская И.Е., 2006 его прихоти; поэт строго верен в них действительности. И потому всякое лицо говорит и действует у него в сфере своего быта, своего характера и того обстоятельства, под влиянием которого оно находится.
И ни одно из них не проговаривается: поэт математически верен действительности и часто рисует комические черты без всякой претензии смешить, но только покоряясь своему инстинкту, своему такту действительности" (5, 566). Вспомнились эти слова еще и потому, что они как нельзя лучше характеризуют творчество В.С.Высоцкого, хотя между ним и Н.В.Гоголем лежит немалый отрезок времени - 128 лет, а сроки жизни почти совпали (Гоголь прожил 43 года, а Высоцкий -42). 128 лет вместили в себя смену нескольких социально-политических систем, серию войн, две революции. И тем не менее, как сказал Ю.М.Лотман, "XVIII- начало XIX - это семейный альбом нашей сегодняшней культуры, ее "домашний архив", ее "близкое-далекое" (6, 14). Сопоставлению творчества В.С.Высоцкого и Н.В. Гоголя как "близкого-далекого" и посвящена данная статья.
Сравнение проводилось по совпадению тематических доминант, отраженных в творчестве двух гениев литературы, а также лексико-синтаксических речевых единиц, характеризующихся эмоционально-
экспрессивным колоритом. Будем помнить при этом, что "художественная литература всегда ориентируется на источники народной речи, в крайнем случае, в оценках писательской практики преимущество отдается живой разговорной стихии" (7, 348), которая характеризуется как экспрессивностью, так и эмоциональностью. Причем экспрессивность рассматривается как "способность речевой единицы усиливать логическое и эмоциональное содержание высказанного, выступать способом субъективной выразительности речи. С помощью экспрессивных выразительных средств говорящий передает свое отношение и к высказываемому, и к адресату" (7, 325-326). В речи экспрессивность непосредственно связывается с эмоциональностью, логической
оценочностью и стилистической маркированностью речевых единиц, в основе которых "лежат социо-, психолингвистические и собственно речевые критерии оценки выразительных средств" (7, 326). "Экспрессивность появляется там, - пишет С.Я.Ермоленко, - где существует возможность сопоставления, усиления определенных признаков на основе противопоставления экспрессивно нейтральных и более выразительных речевых средств" (там же).
Эмоциональные оценки - выражение ласкового, ироничного, насмешливого, неодобрительного, доброжелательного, осуждающего и т. д. отношения к чему или кому-либо - передаются как отдельными лексемами, их сочетаниями, так и многообразными синтаксическими конструкциями. При этом, "если лексические и словообразовательные единицы несут заряд экспрессии в своей семантике, то грамматические формы приобретают экспрессивные оттенки в соответствующих контекстуальных условиях, в изменении лексической сочетаемости, в частности, в употреблении определенных форм" (7, 327).
Рассматривая авторское использование В.С.Высоцким и Н.В.Гоголем эмоционально-экспрессивных средств, остановимся на конкретном ситуативном функционировании синтаксем, поскольку "соответствующими синтаксическими конструкциями, фразеологическими оборотами, словами-предложениями, словами-частицами передается непосредственно реакция собеседника, например, просьба, удивление, радость, одобрение, возражение, отказ, возмущение, неудовлетворение и т. д. (7, 318).
Одной из стилеобразующих черт разговорной речи является ее идентифицирующее свойство, и для В.С.Высоцкого и Н.В.Гоголя она, по словам А.А.Евтюгиной, становится способом идентификации выявления «кровной связи» героя с породившей его социальной средой (4, 52). В то же время идентификация персонажа посредством его «речевого кода» требует введения большого количества индивидуализированных героев, которые образуют систему рассказчиков.
«Система рассказчиков» - характерная черта творчества Н.В.Гоголя и
С.В.Высоцкого. А это значит, что в основе таких произведений Гоголя, как «Вечера на хуторе близ Диканьки», и многих песен и стихотворений Высоцкого лежит одна основа - фольклорная традиция, которая исключает авторство, автор «выпадает из самой поэтики фольклора; он не нужен с точки зрения структуры произведения» (8, 93). «В фольклорных произведениях, - пишет Д.С.Лихачев - может быть исполнитель, рассказчик, сказитель, но в нем нет автора, сочинителя как элемента самой художественной структуры произведения» (9, 237). Анализируя творчество молодого Гоголя, в продолжение этой мысли
A.С.Киченко отмечает: «... у Гоголя (опять-таки на уровне творческой интуиции) появляется идея замещения автора «системой рассказчиков», вступающих в свободный диалог и создающих тем самым традицию новой «устной прозы». Диалогический поэтический прием построения «Вечеров» - не что иное, как культурная традиция, в основе которой лежит непосредственная разговорность, ощущение присутствия слушателя, усиление момента коммуникативности» (8, 93).
Подобной «системой рассказчиков», среди которых присутствуют как люди разных профессий, так и животные, а также различного рода «одушевленные» предметы, характеризуются поэтические произведения В.С.Высоцкого, что чрезвычайно сближает его авторский стиль с творчеством Н.В. Гоголя, который, «трансформируя фольклорную традицию [...], стремится к созданию объемных и рельефных картин действительности» (8, 95).
Причем такие картины действительности требуют более яркого, объемного изображения персонажей, что было отмечено в творчестве как Н.В.Гоголя, так и
B.С.Высоцкого. «Примечательная черта культурного диалога, - пишет А.С.Киченко, - заключается в том, что он всегда укрупняет фигуры участников. Гоголь, стремящийся расширить рамки собственно фольклорной сферы и приспособить ее к новым культурным задачам, начинает с настойчивого укрупнения фигуры рассказчика и доведения ее в конце концов до статуса авторской» (8, 92). По-
добный прием использован и В.С.Высоцким, что обусловило частое совпадение у него авторского героя с личностью самого поэта. Особо четко это просматривается в текстах стихотворений, в которых почти отсутствуют комические сюжеты. А те стихотворения, в которые поэт все же включает комические эпизоды, звучат саркастически. Сложен смех и у Гоголя, поскольку, по словам Д.С.Мережковского, «. смех Гоголя -борьба человека с чертом.. Черт - отрицание Бога, а, следовательно, и отрицание бесконечного, отрицание всякого конца и начала; черт есть начатое и не оконченное, которое выдает себя за безначальное и бесконечное; черт - нуменальная середина сущего, отрицание всех глубин и вершин -вечная плоскость, вечная пошлость» (10, 213). Проходит тема черта, дьявола, нечистой силы в целом и через творчество В.С.Высоцкого. Например, в стихотворении «Слева бесы, справа бесы.»:
Слева бесы, справа бесы.
Нет, по новой мне налей!
Эти - с нар, а те - из кресел, -
Не поймешь, какие злей.
[... ]Что искать нам в этой жизни?
Править к пристани какой?
Ну-ка, солнце, ярче брызни!
Со святыми упокой..
На примере данных строф можно заметить и используемую поэтом форму стихотворения, совмещающую монологическую и диалогическую структуры, включающие как формы обращения к окружающим («Нет, по новой мне налей!») и ко всему, что находится вокруг («Ну-ка, солнце, ярче брызни!»), так и риторические вопросы («Что искать нам в этой жизни?»), объединяющие авторского героя. Приведем еще несколько примеров, свидетельствующих о том, что поэт постоянно использовал названные приемы. Например, в песне «Из детства»:
У матери бессонница, -Все сутки книзу клонится. Спи! Вдруг чего обломится, -Небось - не Барнаул... в песне «У нас вчера с позавчера. »: И пошла у нас с утра
неудачная игра, -
Не мешайте и не хлопайте дверями! в песне «Смотрины»:
Сосед другую литру съел -И осовел, и опсовел. Он захотел, чтоб я попел, -Зря, что ль, поили?! В то же время экспрессивность изложения, которая, несомненно, включает и отмеченные выше авторские приемы, «привлекает внимание к оттенкам мысли, эмоциональным оценкам сказанного» (7, 326). Например:
- у В.С.Высоцкого в стихотворении «Про меня говорят: он, конечно, не гений...»:
Я пишу обо всем: о животных, предметах, И о людях хотел, втайне женщин
любя, -
Но в редакциях так посмотрели
на это,
Что прости меня, Муза, - я бросил
тебя!
[...]И теперь я проснулся от длительной спячки, От кошмарных ночей - <и> вот снова дышу, -Я очнулся от белой - пребелой
горячки -В ожидании следующей снова пишу! - у Н.В.Гоголя в «Вечерах на хуторе близ Диканьки» (ч. 1. Предисловие): «Это что за невидаль: «Вечера на хуторе близ Дикань-ки»? Что это за «Вечера»? Их швырнул в свет какой-то пасичник! Слава богу! еще мало ободрали гусей на перья и извели тряпья на бумагу! Еще мало народу, всякого звания и сброду, вымарало пальцы в чернилах! Дернула же охота и пасичника потащиться вслед за другими! Право, печатной бумаги развелось столько, что не придумаешь скоро, что бы такое завернуть в нее».
Слышало, слышало вещее мое все эти речи еще за месяц! То есть, я говорю, что нашему брату, хуторянину, высунуть нос из своего захолустья в большой свет - батюшки мои! Это все равно как, случается, иногда зайдешь в покои великого пана: все обступят тебя и пойдут дурачить».
Как видно из приведенных примеров, и Н.В.Гоголь, и В.С.Высоцкий использова-
ли синтаксические конструкции со значением обращения к воображаемому слушателю, вопросительные формы предложения, вводные предложения со значением дополнительных замечаний, сравнения, синтаксемы с семантикой подчеркнутого пренебрежительного отношения авторского героя к своей личности. Наличие восклицательных знаков подчеркивает эмоциональное состояние «рассказчика». Среди других синтаксических средств, подчеркивающих тон произведения, можно назвать синтак-семы клятвы и «божбы». Например:
- в «Песне о сумасшедшем доме» В. С. Высоцкого:
Куда там Достоевскому с «Записками» известными, -
Увидел бы покойничек, как бьют о двери лбы!
И рассказал бы Гоголю
про нашу жизнь убогую, -
Ей-богу, этот Гоголь бы нам не
поверил бы.
- в «Вечерах» Н.В.Гоголя:
«Но лучше всего, когда собьются все в тесную кучку и пустятся загадывать загадки или просто нести болтовню. Боже ты мой! Чего только не расскажут! Откуда старины не выкопают! Каких страхов не нанесут! Но нигде, может быть, не было рассказываемо столько диковин, как на вечерах у пасечника Рудого Панька. За что меня миряне прозвали Рудым Паньком -ей-богу, не умею сказать». Естественно, что одним из характерных признаков создания экспрессивно-эмоционального колорита художественного произведения является актуальное членение предложения, когда на первое место выносятся синтаксема, несущая новую или подчеркнуто важную информацию (обычно инверсия). Например,
- у В.С.Высоцкого:
И ни за какие иены
Я не продам свои гены,
Ни за какие хоромы
Не уступлю хромосомы!
(«Я тут подвиг совершил»)
- у Н.В.Гоголя:
«Но у нас, не извольте гневаться, такой обычай: как дадут кому люди какое прозвище, то и во веки веков останется оно. Бывало, соберутся накануне праздничного
дня добрые люди в гости, в пасичникову лачужку, усядутся за стол, - и тогда прошу только слушать»
(«Вечера на хуторе близ Диканьки». Ч. 1. Предисловие.).
Для разговорной речи типичны эллиптические конструкции предложений, которые широко использовали как Н.В.Гоголь, так и В.С.Высоцкий. Например:
«Принялся снова за котел - нет, тяжел! Что делать?
Тут же не оставить! Вот, собравши все силы, ухватился он за него руками.
- Ну, разом, разом! еще, еще! - и вытащил! -
Ух! Теперь понюхать табаку!»
(«Заколдованное место») . Говорят, живут же люди В этом самом Голливуде. И в Париже!.. Но - не будем:
Пусть болтают куркули!
(«Как во городе во главном») Значительное место в речи персонажей Н.В.Гоголя и В.С.Высоцкого занимают образные сравнения. Например, по рассказам пасечника Панька Рудого, дом в Ди-каньке «почище какого-нибудь пасичнико-ва куреня», пироги у его жены «сахар, совершенный сахар!», угощения - «объяде-нье», истории такие страшные, «что волосы ходили по голове», а накормят так вкусно, что «будете рассказывать и встречному и поперечному». А вот сравнения в речи рассказчиков из стихотворений
В.С.Высоцкого: «Мы без этих машин -словно птицы без крыл» («Мы без этих машин - словно птицы без крыл»), «Я весь в поту, как пахарь от сохи», «Вернусь к тебе, как корабли из песни», («И снизу лед и сверху - маюсь между» и т. д.
Разговорная речь, использованная Н.В.Гоголем и В.С.Высоцким, изобилует синтаксемами со значением пожелания, благодарения, предположения, прощения, обещания, оправдания, высказывания сожаления, восторга, совета и т. д., что свидетельствует о том, что оба гениальных мастера слова старались через эмоциональное состояние своих персонажей передать экспрессию их жизненного пути, отраженного в отдельных сюжетах и составляющих их эпизодах. Ведь, как пишет А. А. Евтюгина, «в стихотворной ткани разговорная речь становится определенной культурной доминантной эпохи, знаком времени, определившим особенности сознания многих поколений...» (4, 53).
Таким образом, проведенное нами исследование свидетельствует о том, что В.С.Высоцкий наследовал из творчества Н.В.Гоголя не только «смех сквозь слезы» и широкоформатность изображения проблем современного ему общества (11, 12, 13), но и многообразие изобразительных средств разговорной речи, одним из которых является синтаксема с эмоционально-экспрессивной семантикой.
Литература
1. Мир Высоцкого: Исследования и материалы. Вып. 1-6. - М.:ГКЦМ В.С.Высоцкого, 1997. -2002.
2. Высоцкий В. С. Сочинения в двух томах. Т. 1-2. - Екатеринбург, «КРОК-Центр», 1995.Т1 - 544 с., Т2 - 544 с.
3. Гоголь Н. В. Собрание сочинений в 8-ми томах. Т1 - М: «Правда», 1984. - 382 с.
4. Евтюгина А. А. Разговорная речь в поэзии В. С. Высоцкого. - Мир Высоцкого: Исслед. и материалы. Вып. VI / Сост. А. Е. Крылов, В. Ф. Щербакова; ГКЦМ В. С. Высоцкого.- М., 2002, с.:40-53.
5. Белинский В.Г. Полн. собр. соч., изд. АНСССР, том V, с. 566. Гоголь Н.В. Собрание сочинений в 8-ми томах. Т. 1. - Изд-во "Правда", 1984. - 382 с.
6. Лотман Ю.М. Беседы о русской культуре: Быт и традиции русского дворянства (XVIII-начало XIX века). - 2-е изд., доп. - СПб: Искусство - СПб, 1999. - 415 с.
7. Ермоленко С.Я. Нариси з украшсько'1 словесности (сташстика та культура мови). - К.: Довiра, 1999. - 431 с.
8. Киченко А. С. Молодой Гоголь (источники и пути эволюции ранней прозы). - Черкассы: Черкасский национальный университет, 2004. - 192 с.
9. Лихачев Д. С. Поэтика древнерусской литературы. - М., 1979. - 360 с.
10. Мережковский Д. С. Гоголь и черт / Мережковский Д. С. В тихом омуте. - М., 1991. - с. 213 - 309.
11. Намакштанская И. Е. Нильссон Б., Романова Е. В. Функциональные особенности лексики и фразеологии поэтических произведений Владимира Высоцкого. - Мир Высоцкого: Исследования и материалы. Альманах. - М.: ГКЦМ В. С. Высоцкого, 1997. - Вып. 1 - с: 177 - 206.
12. Намакштанская И. Е., Куглер Н. А. Гогольские мотивы в поэтике В. С. Высоцкого. -Л^ература i культура Полюся.Вип. 24 / Вщп. ред. i упорядник Г. В. Самшленко. - Кжин, НДПУ, 2004, с. 129 - 140.
13. Намакштанская И. Е., Романова Е. В. Сравнительная характеристика портретной живописи Н. В. Гоголя и В. С. Высоцкого. - Художественный текст: Варианты интерпретации: Труды X Межвузовской научно-практичной конференции (Бийск, 16 - 17 мая 2005 г.): В 2-х т. Т2 - Бийск: РИОБПГУ им. В. М. Шукшина, 2005. - с. 40 - 46.
Situational functioning of emotional and expressive aspects in V.S.Vysotsky's and
N.V.Gogol's works of literature
I.E.Namakshtanskaya
The article analyses emotional and expressive aspects typical for N.V.Gogol's and V.S.Vysotsky's works. It proves that the variety of Vysotsky spoken language is the consequence of Gogol's one. One of the arguments is a syntaxsema with emotional and expressive semantics.
Донецкая национальная архитектурно-строительная академия
УДК 801.3=82(045/046)
Л.В.Сычева
ИНОЯЗЫЧНЫЕ ВКРАПЛЕНИЯ В ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ПРОЗЕ ПИСАТЕЛЕЙ ПЕРВОЙ ВОЛНЫ ЭМИГРАЦИИ (РУССКОЕ ЗАРУБЕЖЬЕ)
В статье рассматриваются и анализируются принципы отбора и функционального использования иноязычных вкраплений в русских оригинальных художественных текстах писателей русского зарубежья начала XX века.
Русская зарубежная литература ХХ века - почти неисследованная область русской национальной культуры. Между тем это одна из блестящих страниц отечественной культуры, созданная крупнейшими её мастерами, оказавшимися в силу тех или иных обстоятельств в эмиграции после Октябрьской революции. Самыми крупными центрами русской эмиграции в Европе стали Франция и Германия.
Материалом нашего исследования являются произведения таких писателей русского зарубежья, как В. Набоков, И. Бунин, И. Шмелёв, Г. Газданов, А. Ремизов и др. Все эти люди были высокообразованными.
Их объединял целый ряд особенностей речи, психологии и отношения к России. Эти писатели были верны России и стремились сохранить свою "русскость", поэтому всё лучшее и живое, что развивалось в эмигрантской литературе, питалось ностальгическими соками родной земли, русской классики [1, 8].
Знание нескольких языков (полилинг-визм) - характернейшая черта писателей-эмигрантов первой волны. Это способствовало, с одной стороны, их умению переключаться с одного языка на другой в условиях неродной языковой среды, а не строить макаронический дискурс; с другой
