CC BY
23
Библиографический список
1. Гафаров В.В., Гагулин И.В., Громова Е.А. Ишемическая болезнь сердца и психосоциальные факторы. Сибирский научный медицинский журнал. 2006; Т. 26; № 4: 35 - 39.
2. Гафаров В.В., Громова Е.А., Гагулин И.В., Панов Д.О., Гафарова А.В. Отношение к своему здоровью в открытой популяции среди женщин 25 - 64 лет с личностной тревожностью (программа ВОЗ MONICA-psychosocial). Мир науки, культуры, образования. 2015; 5 (54): 284 - 285.
3. Львова Е.Н., Митина О.В., Шлягина Е.И. Личностная тревожность и выбор стратегий совладания. Вопросы психологии. 2015: Т. 2: 45.
4. Романенко В.А., Крайняя Н.В., Мосенз В.А., Приходько В.М. Личностная тревожность детерминанта антропофункционального статуса студенток. Педагогика, психология и медико-биологические проблемы физического воспитания и спорта. 2011; 11: 95 - 98.
5. MONICA Monograph and Multimedia Sourcebook. Helsinki. 2003; 237 p.
6. Spielberger C.D. Anxiety as an emotional state. Anxiety: Current trends in theory and research. New York: Academic Press, 1972; Vol. 1: P. 24 - 49.
7. Бююль А., Цёфель П. SPSS: искусство обработки информации. Анализ статистических данных и восстановление скрытых закономерностей. Санкт-Петербург: ООО «DiaSofTOn», 2015.
8. Glantz С. Primer of Biostatistics. McGraw-Hill Education. Medical; 2011; 7 edition
9. Ананьев Б.Г. Человек как предмет познания. Санкт-Петербург: Питер, 2002.
10. Пасынкова Н.Б. Связь уровня тревожности подростков с эффективностью их интеллектуальной деятельности. Психологический журнал. 1996; Т. 17; № 1: 169 - 174.
References
1. Gafarov V.V., Gagulin I.V., Gromova E.A. Ishemicheskaya bolezn' serdca i psihosocial'nye faktory. Sibirskij nauchnyj medicinskij zhurnal. 2006; T. 26; № 4: 35 - 39.
2. Gafarov V.V., Gromova E.A., Gagulin I.V., Panov D.O., Gafarova A.V. Otnoshenie k svoemu zdorov'yu v otkrytoj populyacii sredi zhenschin 25 - 64 let s lichnostnoj trevozhnost'yu (programma VOZ MONICA-psychosocial). Mirnauki, kul'tury, obrazovaniya. 2015; 5 (54): 284 - 285.
3. L'vova E.N., Mitina O.V., Shlyagina E.I. Lichnostnaya trevozhnost' i vybor strategij sovladaniya. Voprosypsihologii. 2015: T. 2: 45.
4. Romanenko V.A., Krajnyaya N.V., Mosenz V.A., Prihod'ko V.M. Lichnostnaya trevozhnost' determinanta antropofunkcional'nogo statusa studentok. Pedagogika, psihologiya i mediko-biologicheskie problemy fizicheskogo vospitaniya i sporta. 2011; 11: 95 - 98.
5. MONICA Monograph and Multimedia Sourcebook. Helsinki. 2003; 237 p.
6. Spielberger C.D. Anxiety as an emotional state. Anxiety: Current trends in theory and research. New York: Academic Press, 1972; Vol. 1: P. 24 - 49.
7. Byuyul' A, Cefel' P. SPSS: iskusstvo obrabotki informacii. Analiz statisticheskih dannyh i vosstanovlenie skrytyh zakonomernostej. Sankt-Peterburg: OOO «DiaSoftYuP», 2015.
8. Glantz S. Primer of Biostatistics. McGraw-Hill Education. Medical; 2011; 7 edition
9. Anan'ev B.G. Chelovek kakpredmetpoznaniya. Sankt-Peterburg: Piter, 2002.
10. Pasynkova N.B. Svyaz' urovnya trevozhnosti podrostkov s 'effektivnost'yu ih intellektual'noj deyatel'nosti. Psihologicheskij zhurnal. 1996; T. 17; № 1: 169 - 174.
Статья поступила в редакцию 21.04.17
УДК 316.6:159.922.62
Tsareva E.S., Cand. of Sciences (Psychology), senior teacher, Department of Specialty Courses, Crimean Branch of Krasnodar
University of the Ministry of Internal Affairs of Russia (Simferopol, Russia), E-mail: zavadski65@mail.ru
SYSTEMIC CHARACTERISTICS OF RESOCIALIZATION OF A PERSON: SOCIO-PSYCHOLOGICAL ASPECT. The article presents results of a study aimed at psycho-analysis socio-psychological systematic process of resocialization of an individual. The work reveals systemic psychological and socio-psychological factors that violate the process of resocialization of people on the intrapersonal level, (the inadequacy and instability of self, to frustration tension mismatch of various aspects of the "I", imbalance locus of control, increased rigidity and conformity, non-optimal vital program inadequate development of prognostic competence combined with conditional constructive coping focused on emotions, the tendency to use passive strategies of behavior) and interpersonal level (narrowing of the range of perception of self-realization, the lack of psychological (emotional, cognitive) support, limited social support network, low equation of social integration).
Key words: identity, resocialization, socio-psychological factors, self-actualization, personal degradation, social support.
Е.С. Царева, канд. психол. наук, ст. преп. каф. специальных дисциплин Крымского филиала Краснодарского
университета МВД России, г. Симферополь, Е-mail: zavadski65@mail.ru
СИСТЕМНЫЙ ХАРАКТЕР ПРОЦЕССА РЕСОЦИАЛИЗАЦИИ ЛИЧНОСТИ: СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТ
В статье приведены результаты исследования, нацеленного на социально-психологический анализ системности процесса ресоциализации личности. Выявлены системные социально-психологические факторы, нарушающие процесс ресоциали-зации личности на интраперсональном уровне (неадекватность самооценки, фрустрационная напряженность, несбалансированность локуса контроля, повышенная ригидность и конформность, недостаточный уровень развития прогностической компетентности в сочетании с условно-конструктивным копингом, пассивные стратегии поведения) и интерперсональном уровне (сужение диапазона восприятия возможностей самореализации, недостаточность психологической поддержки, ограниченная социальная сеть поддержки, низкий уровнень социальной интеграции).
Ключевые слова: личность, ресоциализация, социально-психологические факторы, самореализация, личностные деструкции, социальная поддержка.
Трансформации, происходящие в современном обществе, повышают требования к социальной и профессиональной мобильности личности, её успешной адаптации. Особого внимания требуют социальные группы, которые находятся в ситуации вторичной социализации. Вследствие возможности возникновения у них личностных деструкций, а также с целью повышения эффективности их включения в активную социальную жизнь, актуальным, как в психологическом, так и в социальном аспектах,
является изучение этой проблемы у людей молодого и зрелого возраста, для которых возможно реализовать социально-психологические методы системного воздействия.
Установлено, что под личностными деструкциями понимают патологический процесс разрушения структуры личности или отдельных ее элементов. Определено, что к личностным деструкциям относятся такие образования психики человека, которые порождают барьеры в её контактах с окружающими и тем
самым затрудняют реализацию собственных целей. Показано, что к основным видам деструктивных изменений личности относятся патологическая деформация личностных потребностей и мотивов, деструктивные изменения характера и темперамента, нарушения волевой регуляции поведения, системы межличностных отношений, формирование неадекватной самооценки. Среди ведущих форм личностных деструкций выделяют частные и глубокие личностные деструкции, а также временные (преходящие), с последующим восстановлением функционирования всех структурных компонентов личности, и прогредиентные (необратимые), с последующим личностным дефектом. Установлено, что личностные деструкции могут быть как результатом аутоде-структивной деятельности человека, так и целенаправленного внешнего воздействия, либо следствием психотравмирующих и кризисных ситуаций.
Определено, что целостная, не деформированная деструктивными процессами, личность обладает такими поведенческими особенностями как адекватность (соответствие) поведенческих реакций внешним воздействиям; детерминированность поведения, его концептуальная упорядоченность в соответствии с оптимальной схемой жизнедеятельности; согласованность целей, мотивов и способов деятельности; соответствие уровня притязаний реальным возможностям личности; оптимальная система межличностного взаимодействия, способность к самокоррекции поведения в соответствии с социальными нормами [1; 2; 3; 4].
Информация по проблеме ресоциализации личности связана с раскрытием: патологичности процесса разрушения личности в целом или отдельных ее компонентов, приводящем к различным по выраженности и структуре дефектам [5; 6]; патологии мо-тивационно-потребностной сферы, черт характера, нарушения подконтрольности поведения [7; 8; 9]; нарушения самосознания и расстройства личности (психопатии) [10; 11]; нарушение личностных образований, проявляющееся в поведенческой дезадап-тированности, деформациях целеполагания и целедостижения, нарушении самооценки, общем снижении психической активности - возникновении квази- и патологических потребностей, социальной отчужденности, обеднении содержания деятельности, ограниченности прогностических возможностей. Однако, по нашему мнению, вне поля зрения ученых остается определение системных показателей и критериев, по которым можно было бы оценить уровень социально-психологической деформации личности в период вторичной социализации.
Задача исследования заключалась в проведении социально-психологического анализа системности процесса ресоциа-лизации личности, а также определении интраперсональных и интерперсональных факторов, определяющих этот процесс.
Исследование было проведено с использованием комплекса методов: теоретических (анализ, синтез, сравнение современных научных и эмпирических исследований по выдвинутой проблеме, а также их обобщение, классификация и систематизация); эмпирических (наблюдение; анализ документов, анкетирование; каузометрия; методики диагностики социально-психологической адаптированности (К. Роджерс, Р. Даймонд в адаптации А. Осницкого), самооценки психических состояний (Г. Айзенк), интраперсональных отношений (Т. Лири), уровня субъективного контроля (УСК) (Дж. Роттер, в адаптации Е. Бажина, К. Голинкиной, А. Эткинда), методика «Оценка производительности интервалов жизни» (ОПИ) (Е. Головаха, А. Кроник), тест антиципационной состоятельности (прогностической компетентности) (В. Менделевич), методики изучения «Адаптивных стратегий поведения» (АСП) (Н. Мельникова), копинг-поведения (С. Норман, Д. Эндлер, Д. Джеймс, М. Паркер, в адаптации Т. Крюковой) и копинг-стра-тегий (WCQ) (Р. Лазарус, С. Фолкман, в адаптации Т. Крюковой, А. Куфтяк, М. Замышляевой), опросник социальной поддержки F-SOZU-22 (G. Sommer, T. Fydrich, в адаптации А. Холмогоровой), «Интегративный опросник социальной сети» (Т. Довженко); методы математической обработки данных с их последующей интерпретацией и содержательным обобщением. Статистическая обработка данных и графическая презентация результатов исследования осуществлялась с помощью пакета статистических программ SPSS (версия 19.0).
Выборка была представлена испытуемыми, переживших личностные, профессиональные, событийно-биографические кризисы, кризис середины жизни. В выборку вошли 158 испытуемых (60,8% мужчин, 39,2% женщин) в возрасте от 28 до 54 лет. Отбор указанного контингента испытуемых был обусловлен
выраженными личностными деструкциями процесса их ресоциализации.
Данные анкетирования на определение особенностей восприятия испытуемыми ситуации вторичной социализации позволили дифференцировать проблемы их адаптации на физиологические, социальные, конативные, психологические (прежде всего, эмоционально-волевые и др.). Кроме того, анкета включала ряд блоков: целеполагание; экспектации; образ «Я» и особенности самореализации; установки; коммуникативность (коммуникативную, интерактивную и перцептивную функции общения) социальная перцепция (аттитюды) в конкретике её проявления; социальные стереотипы и шаблоны, что позволило выделить отрицательный (кризисный) тип личностного отношения к ситуации ресоциализации, который отличали неготовность к её принятию, рассмотрение имеющихся условий как кризисных, с искажением жизненных планов и перспектив, и адаптивный (конструктивный) тип, с адекватной оценкой ситуации, её принятием, формированием адаптивной модели поведения.
Субъективное видение испытуемыми по данным анкетирования и психобиографической беседы сопоставимо с параметрами, полученными по психодиагностическим методам. В частности, определение социально-психологической адаптиро-ванности респондентов и самооценки психического состояния проводилось с использованием методик диагностики социально-психологической адаптированности (К. Роджерс, Р Даймонд) и самооценки психических состояний (Г. Айзенк). Связь между шкалами этих методик устанавливалась с помощью факторного анализа, который осуществлялся на основе корреляций, полученных методом моментов Пирсона. Выявлены факторы, содержание которых выражено шкалами этих методик, соответствующих выделенным отрицательному (кризисному) и адаптивному (конструктивному) типам отношения к ситуации ресоциализации. По результатам факторного анализа установлены такие факторные нагрузки по шкалам: «адаптивность» - 0,542, «Принятие других» - 0,434, «Принятие себя» - 0,645; «Доминирование» -0,636, «Внутренний контроль» - 0,609, «Эскапизм» - 0,522, «Внешний контроль» - 0,397; «Ригидность» - 0,625 «Тревожность» - 0,586, «Фрустрация» - 0,608, «Агрессивность» - 0,516 (соответственно по факторам «адаптивность - дезадаптив-ность», «реализм - утопизм», «эмоциональный комфорт - эмоциональный дикомфорт»). Данные факторного анализа позволили осуществить распределение испытуемых на две группы: «неадаптивных» (46,2% респондентов) с отрицательным (кризисным) типом отношения к ситуации ресоциализации, которые составили экспериментальную группу (ЭГ) - 24,7% мужчин и 21,5% женщин, и «адаптивных» (53,8% лиц) с адаптивным (конструктивным) типом отношения, вошедшие в контрольную группу (КГ) - 30,4% мужчин и 23,4% женщин, а математическая обработка результатов исследования с помощью параметрического коэффициента ^критерия Стьюдента дала возможность определить существенные различия в выделенных группах по всем шкалам, что позволяет считать их принадлежащими к различным выборкам.
Учитывая неравномерность выборки по полу и возрасту, мы проконтролировали возможные эффекты этих переменных с помощью дисперсионного анализа. Переменная «возраст» не выявила значимых различий, а гендерные различия оказались значимыми для показателей активности и внешнего контроля.
Методика следующего этапа эмпирического исследования была построена таким образом, чтобы стало возможным изучить те параметры, которые, по нашим предположениям, влияют на интраперсональные и интерперсональные показатели личностных деструкций испытуемых. При подборе методик исследования мы руководствовались их концептуальной обусловленностью, а также критериям высокой валидности и надежности.
По результатам изучения динамики продуктивности жизни в самосознании испытуемых на основе их самооценки (по методике (ОПИ)) и глубинной диагностики субъективной картины жизненного пути, а также психобиографических характеристик (с помощью каузометрии) установлено, что источниками неоптимальной жизненной программы респондентов ЭГ является неспособность эффективно сочетать процессы целеполагания и целеосуществления, сужен диапазон восприятия возможностей самореализации, прослеживается категоричность суждений о вероятности связей между событиями жизни и неспособность отражать отрицательные связи между такими событиями (ф=1,85; р<0,03). Респондентов ЭГ также достоверно отличала неоптимальная жизненная программа, которая характеризовалась
слабой продуманностью средств достижения целей, наличием узкого спектра самореализации, рассчитанного на ближайшее будущее, отсутствие гибкости (ф=1,64; р<0,05).
Выявлены значимые расхождения в степени согласованности аспектов «Я» во временной перспективе («Я» в сегодняшнем, прошлом, будущем) между средними значениями критериев идентичности у испытуемых ЭГ и КГ. Личностное самоопределение у респондентов Эг менее согласованно (ф= 2,31; р<0,01). По своим индивидуально-психологическим параметрам испытуемые ЭГ отличались более выраженной эмоциональностью (ф=2,14; р<0,01), конформностью (ф=1,59; р<0,05). Возможно такое сочетание личностных характеристик объясняется недостаточно четким определением границ собственного «Я», невыраженным ощущением идентичности. К числу личностных особенностей испытуемых ЭГ относятся также повышенная ригидность и консерватизм (ф=2,25; р<0,01).
Констатирована тенденция к общей экстернальности локуса контроля у испытуемых ЭГ по сравнению с КГ (ф=1,75; р<0,05). Смещение профиля личности в сторону экстернальности в ЕГ находится в прямой зависимости с их эмоциональной неуравновешенностью (г=0,56; р<0,05).
Анализ результатов «Копинг-теста» показал, что в КГ, в отличие от ЭГ, основным является направленный на решение задач продуктивный копинг (60,7±3,2 балла). Запасным копингом выступают относительно продуктивный избегающий копинг (39,9 ±2,8 баллов) и эмоциональный (36,7±2,3 балла).
Установлено, что общая способность к прогнозированию жизненных событий и ситуаций и личностно-ситуативная составляющая антиципации у испытуемых ЭГ ниже, чем в КГ, что свидетельствует о сложности реального прогноза ситуации ресоци-ализации (ф=2,22; р<0,01).
Последующее сравнение показателей антиципационной состоятельности и копинг-стратегий испытуемых КГ показало, что они отличаются большей взаимосвязанностью по сравнению с ЭГ. Копинг-поведение у испытуемых КГ ориентирована на прогнозирование психотравмирующей ситуации, отличается большей гибкостью и адаптивностью. В структуре копинг-пове-дения преобладают активные копинг-стратегии, направленные на решение проблем, оптимистическое отношение к имеющимся трудностям (ф=1,63; р<0,05). У испытуемых ЭГ преобладает дезадаптивный вариант копинг-поведения, направленный на снятие эмоционального напряжения и избегание стрессовых ситуаций. Результаты корреляционного анализа показали, что ан-тиципационная несостоятельность у испытуемых ЭГ связана с условно-конструктивным копингом, ориентированным на эмоции (г=0,78; р<0,01). Кроме того, недостаточный уровень развития прогностической компетентности в ЭГ связан с дефицитарно-стью, ригидностью и пониженной социально-психологической адаптированностью испытуемых ЭГ в целом (р<0,05).
Эмпирически установлено, что личностные характеристики испытуемых существенно влияют на процесс социального взаимодействия, приобретение и применение адаптивных умений и навыков, определяют осознанный выбор стратегий поведения. Выявлено, что большинство испытуемых ЭГ склонны к пассивным стратегиям: пассивное подчинение условий окружения, пассивное ожидание внешних изменений (ф=2,15; р<0,01). Характерно, что на уровне личности адаптивный потенциал различных стратегий в КГ эмпирически отображается в проявлениях адаптивности по внешнему и внутреннему критерию: выраженность в поведении наиболее продуктивных стратегий обеспечивает чувство внутреннего удовлетворения взаимодействием и способствует внешней успешности личности. Такими стратегиями для испытуемых КГ являются: стратегии активного изменения себя и пассивной репрезентации себя.
Анализ результатов изучения социальной поддержки у испытуемых ЭГ свидетельствует о значимых различиях по ее параметрам в сравнении с КГ. В ЭГ снижен как уровень эмоциональной и инструментальной поддержки, так и степень социальной интеграции в общество, по сравнению с КГ (ф=2,69; р<0,001). Значительно ниже оказался общий показатель социальной поддержки (71,5±4,2 балла) и показатель (4,4±2,2 балла) удовлетворенности ею (р<0,05). Выявленные достоверные различия по размеру социальной сети и количеству лиц, входящих в ядро сети (р<0,01). Ниже частота их контактов с родственниками по сравнению с КГ (ф=1,94; р<0,02). Кроме того, в ЭГ наблюдается тенденция к ограничению доверительных связей с окружающими. Этим испытуемым сложнее, чем респондентам КГ предоставлять окружающим эмоциональную и инструментальную поддержку, о чем свиде-
тельствует анализ симметричности контактов (р<0,01). Данные интегративного опросника социальной сети коррелируют с данными опросника социальной поддержки (г=0,72; р<0,05).
Определены отрицательный (кризисный) тип личностного отношения испытуемых к ситуации ресоциализации, который отличает неготовность к ее принятия, рассмотрение имеющихся условий как кризисных с искажением жизненных планов и перспектив, и адаптивный (конструктивный) тип, с адекватной оценкой ситуации, ее принятием, формированием адаптивных моделей поведения.
Установлено, что детерминантами личностных деструкций в ситуации ресоциализации являются социально-психологические характеристики, которые обуславливают негативные изменения когнитивной, эмоциональной, смысловой и коммуникативной сфер личности. В качестве индикаторов деструкции когнитивной сферы личности выступают ригидность, ограниченность мышления и консерватизм; эмоциональной сферы - психоэмоциональное истощение, эмоциональная неустойчивость; смысловой сферы - редукция личностных достижений, недостаточная познавательная активность; коммуникативной сферы - социальное дистанцирование, снижение межличностных контактов, замкнутость и центрированность на себе.
Главным итогом исследования стало проведение социально-психологического анализа показателей самооценки, оценки продуктивности интервалов жизни, социально-психологической адаптированности, уровня субъективного контроля, антиципа-ционной состоятельности (прогностической компетентности), копинг-поведения и его стратегий, особенностей интраперсо-нальных отношений, а также параметров социальной поддержки, что позволило раскрыть системный характер процесса ресоциализации личности, обусловленный взаимодействием интраперсональных и интерперсональных показателей личностных деструкций. Установлено, что интраперсональные показатели снижения успешности процесса ресоциализации личности указывают на неадекватность и неустойчивость самооценки, фрустрационную напряженность, эмоциональную неустойчивость, рассогласованность различных аспектов «Я» (целостности, интегрированности), несбалансованность локуса контроля, повышенную ригидность и конформность, сужение диапазона восприятия возможностей самореализации, неоптимальную жизненную программу, отсутствие гибкости, недостаточный уровень развития прогностической компетентности в сочетании с условно-конструктивным копингом, ориентированным на эмоции, склонность к пассивным стратегий поведения (пассивное подчинение условий окружения, пассивное ожидание внешних изменений), а интерперсональные показатели определяются недостаточностью психологической (эмоциональной, когнитивной) поддержки, ограниченной социальной сетью поддержки, низким уровнем социальной интеграции.
Эти данные принципиальны в практическом плане и могут быть использованы при разработке социально-психологической программы ресоциализации личности. Психотерапевтическая и психолого-консультативная работа в этом направлении должна строиться на принципах системности; единства диагностики и коррекции, динамичности, комплексности; деятельностного принципа коррекции, и состоять из консультативно-диагностического, коррекционно-тренингового, аналитико-синтетического блоков, с применением гуманистического, экзистенциального и когнитивно-бихевиорального подходов и механизмов интерио-ризации, рефлексии, опосредования. Задачи указанной программы должны решаться на интраперсональном уровне в направлении расширения навыков эмоциональной саморегуляции через поэтапное формирование рефлексивной способности; трансформации деструктивных личностных установок и убеждений; развитие прогностической компетентности и продуктивного копинг-поведения как элементов единой системы стабилизации личности; на интерперсональном уровне в направлении тренинга дефицитарных социальных навыков, развития способности к близким доверительных отношений, расширения интерперсональных связей.
Полученные результаты открывают возможность исследовать акмеологические и социально-психологические факторы и механизмы личностных деструкций у лиц различных возрастных групп и на основании их гендерного распределения. Требует дальнейшего теоретического осмысления и экспериментального исследования особенности динамики и пути социально-психологической коррекции личностных деструкций в процессе ресоциализации лиц с особыми потребностями.
Библиографический список
1. Гришунина Е.В. Система факторов сложных жизненных ситуаций: теоретико-методологическая модель. Акмеология. 2015; 2 (54): 45 - 52.
2. Деркач А.А. Профессиональная субъектность как психолого-акмеологический феномен. Акмеология. 2015; 2 (54): 8 - 21.
3. Захарова С.Е., Устаев З.Г. Психолого-акмеологические аспекты предупреждения и коррекции профессиональных деформаций. Акмеология. 2016; 2 (58): 67 - 70.
4. Ялтонский В.М. Психология совпадающего поведения: развитие, достижения, проблемы, перспективы. Москва: Издательство Института психологии, 2008.
5. Силантьева Т.А. Социальная поддержка как ресурс совладания со стрессом в трудной жизненной ситуации. Кострома, 2010. Т. 1: 177 - 179.
6. Холмогорова А.Б. Теоретические и эмпирические основания интегративной психотерапии расстройства аффективного спектра. Диссертация ...доктора психологических наук. Москва, 2006.
7. Карцева Т.Б. Личностные изменения в ситуациях жизненных перемен. Психологический журнал. 1988; Т.9; № 5: 124 - 125.
8. Суркова Е.Г. Сущность понятия «личностный рост» в современной психологии (системный подход). Акмеология. 2016; 3 (51): 58 - 66.
9. Хорни К. Невроз и личностный рост. Борьба за самореализацию. Санкт-Петербург: Вост.-европ. ин-т психоанал.; Б. С. К., 1997.
10. Короленко Ц.П., Дмитриева Н.В. Психосоциальная аддиктология. Новосибирск: Олсиб, 2001.
11. Трунова М.С., Штукарева С.В. Взаимовлияние установок личности на субъективное благополучие и осмысленность жизни. Акмео-логия. 2015; 4 (56): 80 - 85.
References
1. Grishunina E.V. Sistema faktorov slozhnyh zhiznennyh situacij: teoretiko-metodologicheskaya model'. Akmeologiya. 2015; 2 (54): 45 - 52.
2. Derkach A.A. Professional'naya sub'ektnost' kak psihologo-akmeologicheskij fenomen. Akmeologiya. 2015; 2 (54): 8 - 21.
3. Zaharova S.E., Ustaev Z.G. Psihologo-akmeologicheskie aspekty preduprezhdeniya i korrekcii professional'nyh deformacij. Akmeologiya. 2016; 2 (58): 67 - 70.
4. Yaltonskij V.M. Psihologiya sovladayuschego povedeniya: razvitie, dostizheniya, problemy, perspektivy. Moskva: Izdatel'stvo Instituta psihologii, 2008.
5. Silant'eva T.A. Social'naya podderzhka kak resurs sovladaniya so stressom v trudnoj zhiznennoj situacii. Kostroma, 2010. T. 1: 177 - 179.
6. Holmogorova A.B. Teoreticheskie i 'empiricheskie osnovaniya integrativnoj psihoterapii rasstrojstva affektivnogo spektra. Dissertaciya ... doktora psihologicheskih nauk. Moskva, 2006.
7. Karceva T.B. Lichnostnye izmeneniya v situaciyah zhiznennyh peremen. Psihologicheskij zhurnal. 1988; T.9; № 5: 124 - 125.
8. Surkova E.G. Suschnost' ponyatiya «lichnostnyj rost» v sovremennoj psihologii (sistemnyj podhod). Akmeologiya. 2016; 3 (51): 58 - 66.
9. Horni K. Nevroz i lichnostnyj rost. Bor'ba za samorealizaciyu. Sankt-Peterburg: Vost.-evrop. in-t psihoanal.; B. S. K., 1997.
10. Korolenko C.P., Dmitrieva N.V. Psihosocial'naya addiktologiya. Novosibirsk: Olsib, 2001.
11. Trunova M.S., Shtukareva S.V. Vzaimovliyanie ustanovok lichnosti na sub'ektivnoe blagopoluchie i osmyslennost' zhizni. Akmeologiya. 2015; 4 (56): 80 - 85.
Статья поступила в редакцию 27.04.17
УДК 159. 923
Ermolova E.O., Cand. of Sciences (Psychology), senior lecturer, Novosibirsk State Pedagogical University (Novosibirsk, Russia), E-mail: shamka05@mail.ru
Shamshikova O.A., Cand. of Sciences (Psychology), Head of Department of General Psychology and History of Psychology, Novosibirsk State Pedagogical University (Novosibirsk, Russia), E-mail: shamol56@rambler.ru Pidkosha O.V., student, Department of Psychology, Novosibirsk State Pedagogical University (Novosibirsk, Russia), E-mail: pidkosha_o@mail.ru
FEATURE OF PERSONAL SOCIO-PSYCHOLOGICAL ADAPTATION WITH DIFFERENT TYPES OF PSYCHOLOGICAL BOUNDARIES TO LAW ENFORCEMENT. The main approaches to the study of social and psychological adaptation of personality and personal psychological boundaries are considered in the article. The aim of the paper is to identify features of social and psychological adaptation of a personality with different types of psychological boundaries to law enforcement. Theoretical and methodological basis of the research is based on works of A. K. Osnitsky, A. G. Maklakov, S. V. Chermyanin, V. V. Gritsenko, I. A. Kravtsov, E. Hartmann, N. Brown, G. Ammonna, T. S. Levi, E. O. Shamshikova and O.A. Shamshikova. The results of the empirical research confirming distinctions between groups of examinees with different types of psychological boundaries are given (according to E. Hartman, N. Brown and to G. Ammon); features of social and psychological adaptation are defined.
Key words: socio-psychological adaptation, psychological boundaries, types of psychological boundaries, law enforcement.
Е.О. Ермолова, канд. психол. наук, доц., Новосибирский государственный педагогический университет, г. Новосибирск, E-mail: shamka05@mail.ru
О.А. Шамшикова, канд. психол. наук, зав. каф. общей психологии и истории психологии, Новосибирский государственный педагогический университет, г. Новосибирск, E-mail: shamol56@rambler.ru
О.В. Пидкоша, студ. 5 курса факультета психологии, Новосибирский государственный педагогический университет, г. Новосибирск, E-mail: pidkosha_o@mail.ru
ОСОБЕННОСТИ СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ АДАПТАЦИИ ЛИЧНОСТИ С РАЗНЫМИ ТИПАМИ ПСИХОЛОГИЧЕСКИХ ГРАНИЦ К СЛУЖЕБНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
В статье рассмотрены основные подходы к проблеме изучения вопросов социально-психологической адаптации личности и психологических границ личности. Целью работы явилось выявление особенностей социально-психологической адаптации личности с разными типами психологических границ к служебной деятельности. Теоретико-методологическую основу исследования составили работы А.К. Осницкого, А.Г. Маклакова и С.В. Чермянина, В.В. Гриценко, И.А. Кравцова, Э. Хартманна, Н. Браун, Г. Аммонна, Т.С. Леви, Е.О. Шамшикова, О.А. Шамшиковой. Приведены результаты эмпирического исследования, подтверждающие различия между группами испытуемых с разными типами психологических границ (по Э. Хартману, Н. Браун и Г. Аммону), определены их особенности социально-психологической адаптации.
Ключевые слова: социально-психологическая адаптация, психологические границы, типы психологических границ, служебная деятельность, сотрудники МВД.
