CC BY
413
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 11. ПРАВО. 2012. № 4
Н. Е. Алёнкин, аспирант кафедры уголовного права и криминологии юридического факультета МГУ*
система привилегированных составов убийства В УГОЛОВНОМ ПРАВЕ РОССИИ: ВОПРОСЫ совершенствования
Статья посвящена проблемам совершенствования системы привилегированных видов убийства по уголовному праву России. Автор анализирует признаки убийства из сострадания и предлагает дополнить гл. 16 Уголовного кодекса Российской Федерации соответствующим новым видом «привилегированного убийства». Обосновывается целесообразность исключения из УК РФ ст. 106, предусматривающей ответственность за убийство матерью новорожденного ребенка.
Ключевые слова: уголовное право; уголовный кодекс; убийство; мотив сострадания; эвтаназия; убийство матерью новорожденного ребенка.
The article is dedicated to problems of improving of the system of homicides with mitigating circumstances according to criminal law of Russia. The author focuses on mercy killing, suggests an addition of a new type of homicide with mitigating circumstances to the Ch. 16 of the Criminal Code of the Russian Federation. Expediency of exclusion of the Art. 106 which provides a responsibility for the homicide by a mother of her newborn child from the abovementioned Chapter is motivated.
Keywords: criminal law; Criminal Code; homicide; motive of compassion; euthanasia; homicide by mother of her newborn child.
В настоящее время система норм, предусматривающих уголовную ответственность за привилегированные составы убийства, охватывает четыре основных состава преступления: убийство матерью новорожденного ребенка (ст. 106 Уголовного кодекса РФ (далее — УК РФ)), убийство, совершенное в состоянии аффекта (ст. 107), убийство, совершенное при превышении пределов необходимой обороны (ч. 1 ст. 108) и убийство, совершенное при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление (ч. 2 ст. 108 УК РФ). Кроме того, уголовный закон устанавливает ответственность за квалифицированный состав привилегированного убийства — убийство двух или более лиц, совершенное в состоянии аффекта (ч. 2 ст. 107 УК РФ).
Представляется целесообразным рассмотреть вопрос о дополнении гл. 16 УК РФ статьей, предусматривающей новый привилегированный вид убийства — убийство из сострадания. Вопрос о привилеги-зации убийства из сострадания тесно связан с проблемой эвтаназии.
* nikita.alenkin@mail.ru
Согласно ст. 45 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. № 323-ф3 «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»1, медицинским работникам запрещается осуществление эвтаназии, т.е. ускорение по просьбе пациента его смерти какими-либо действиями (бездействием) или средствами, в том числе прекращение искусственных мероприятий по поддержанию жизни пациента.
Отнесение эвтаназии к привилегированным видам убийства в целом соответствует подходу, принятому в уголовном законодательстве ряда зарубежных стран. Так, законодатель Швейцарии выделяет убийство человека по достойным внимания мотивам, а именно из сострадания, по его серьезному и настойчивому требованию (ст. 114 УК Швейцарии). Данное преступление наказывается тюремным заключением на срок от 3 дней до 3 лет (ст. 36 УК Швейцарии). УК Польши предусматривает убийство человека по его просьбе и под влиянием сострадания к нему, наказуемое лишением свободы на срок от 3 месяцев до 5 лет. При этом в исключительных случаях суд может применить «чрезвычайное смягчение наказания и даже отказаться от его назначения» (ст. 150 УК Польши). В соответствии с УК ФРГ за лишение жизни другого лица по категоричной и настойчивой просьбе этого лица предусмотрена санкция в виде лишения свободы на срок от 6 месяцев до 5 лет (§ 216).
Различия в доктринальных определениях эвтаназии касаются главным образом круга субъектов данного деяния. С. Бородин и В. Глушков понимают под эвтаназией «умышленное лишение жизни безнадежно больного человека для избавления его от страданий»2. По мнению О.С. Капинус, под эвтаназией следует понимать «умышленное причинение смерти неизлечимо больному, осуществленное по его просьбе врачом, фельдшером или медсестрой, а также иным лицом по мотиву сострадания к больному и с целью избавления его от невыносимых физических страданий»3. Из определений ряда других авторов следует, что эвтаназия может осуществляться лишь специальным субъектом. Так, с точки зрения Ю.А. Дмитриева и Е.В. Шленевой, эвтаназия — это «специальное медицинское вмешательство, направленное на прекращение жизни неизлечимо больного, тяжело страдающего человека, осуществляемое в соответствии с его собственной добровольно выраженной волей и имеющее единственной целью прекращение ненужных страданий»4. Н.Е. Крылова определяет эвтаназию как «умышленные действия или бездействие медицинского работника, осуществляемые в соответствии с явно и недвусмысленно выраженной просьбой инфор-
1 СЗ РФ. 2011. № 48. Ст. 6724.
2 Бородин С., Глушков В. Убийство из сострадания // Общественные науки и современность. 1992. № 4. С. 138-145.
3 Капинус О.С. Эвтаназия в свете права на жизнь. М., 2006. С. 63.
4 Дмитриев Ю.А., Шленева Е.В. Право человека в РФ на осуществление эвтаназии // Государство и право. 2000. № 11. С. 52-59.
мированного больного или его законного представителя, с целью прекращения физических и психических страданий больного, находящегося в угрожающем жизни состоянии, в результате которых наступает его смерть»5.
Вместе с тем приведенные определения позволяют выделить следующие основные признаки эвтаназии как особого вида убийства (хотя ни в одном из определений термин «убийство» не встречается):
♦ неизлечимость болезни умерщвляемого (больного);
♦ невыносимые физические или психические страдания больного;
♦ наличие просьбы больного о лишении его жизни;
♦ совершение деяния по мотиву сострадания к больному;
♦ совершение деяния в целях избавления больного от невыносимых страданий.
Полагаем, что одно лишь перечисление признаков эвтаназии показывает ее принципиальное отличие от простого и тем более квалифицированного убийства. «Убийство, — писал С.В. Познышев, — бесспорно составляет одно из тяжких преступлений. Веками воспитывалось у современных культурных народов отвращение к нему, и теперь большинство людей действительно питает инстинктивное отвращение к этому преступлению. Совершение его объективирует нравственную недоразвитость или порочность, требующую серьезной реакции со стороны государства. Однако бывают такие состояния или положения человека, при которых совершение убийства не имеет обычного значения и вовсе не дает права видеть в человеке такого злодея, к которому могли бы быть применены меры, предназначенные для обыкновенных убийц. К числу таких состояний и положений, требующих иной и более мягкой ответственности, чем установленная для обыкновенных случаев, принадлежат: состояние лица, совершившего убийство из сострадания и по согласию убитого...»6.
По мнению другого видного дореволюционного криминалиста Н.С. Таганцева, «нельзя поставить на одну доску с убийцей из корысти или мести солдата, заколовшего на поле битвы своего смертельно раненного товарища по его просьбе, чтобы избавить его от дальнейших мучений, доктора, прекратившего мучительную агонию умирающего, и т.п.»7.
По действующему УК РФ эвтаназия квалифицируется по ч. 1 ст. 105, т.е. как «простое» убийство8, и наказывается лишением свободы
5 Крылова Н.Е. Уголовно-правовая оценка эвтаназии // Современное право. 2007. № 1. С. 75-80.
6 Познышев С.В. Особенная часть русского уголовного права. Сравнительный очерк важнейших отделов особенной части старого и нового уложений. 1912 г. (электронный ресурс): URL: http://www.allpravo.ru/library/doc101p0/instrum3668/item4109.html
7 Таганцев Н.С. Курс уголовного права. Спб., 1902 (электронный ресурс): Доступ из СПС «Гарант».
8 См., напр.: Наумов А.В. Российское уголовное право. М., 2008. Т. 2. С. 63.
на срок от 6 до 15 лет с ограничением свободы на срок до 2 лет или без такового. Причем если больной находится в беспомощном состоянии, то может быть поставлен вопрос о квалификации содеянного по п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ как убийства лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии, с еще более суровой санкцией.
Такой подход законодателя представляется необоснованным, поскольку ни по характеру, ни по степени общественной опасности эвтаназия не сопоставима с простым и квалифицированным видами убийства. Убийство, будучи насильственным преступлением, практически всегда совершается против воли потерпевшего. В случае же эвтаназии его воля направлена на уход из жизни, более того, неизлечимо больной человек настойчиво просит об этом исполнителя, что охватывается умыслом последнего. Кроме того, в отличие от простого и квалифицированного убийств, совершаемых, как правило, по низменным, антиобщественным мотивам (корысть, ненависть и др.), эвтаназия совершается по мотиву сострадания, отнесенному законодателем к числу смягчающих наказание обстоятельств (ст. 61 УК РФ). Гуманный, нравственный характер носит и цель эвтаназии, каковой выступает стремление прекратить невыносимые страдания больного.
В связи с этим, как представляется, квалификация эвтаназии по ст. 105 УК РФ противоречит принципу справедливости, согласно которому наказание должно соответствовать характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного (ч. 1 ст. 6 УК РФ)9.
Признавая эвтаназию особо тяжким преступлением, законодатель в то же время не устанавливает уголовной ответственности за помощь (участие) в самоубийстве. Между тем в ряде случаев указанные деяния практически ничем не отличаются друг от друга. Критерием их разграничения служит лишь объективная сторона деяния: если больной лишает себя жизни самостоятельно, то речь идет о самоубийстве, если же смерть причиняется ему другим лицом, то имеет место убийство (эвтаназия).
Например, если виновный по настойчивому требованию неизлечимо больного, испытывающего невыносимые страдания, из сострадания делает ему смертельную инъекцию, то он совершает убийство. Если же он вводит в вену больного иглу, а инъекцию производит сам больной, то имеет место суицид, при котором ответственность ассистирующего лица невозможна. При этом зачастую вмешательство постороннего лица обусловливается тем, что больной в силу беспомощности не способен самостоятельно причинить себе смерть. Возникает парадоксальная ситуация: в первом случае лицо совершает особо тяж-
9 Ранее это мнение было высказано О.С. Капинус (см.: Капинус О.С. Эвтаназия как социально-правовое явление. М., 2006 (электронный ресурс): Доступ из СПС «Гарант»).
кое преступление, за которое возможно наказание в виде пожизненного лишения свободы (в случае, если потерпевший находился в беспомощном состоянии), а во втором случае лицо вообще не понесет уголовной ответственности, поскольку оно не совершало преступления. Очевидно, что различие в степени общественной опасности эвтаназии и помощи (участии) в самоубийстве ни в коей мере не соответствует различию в степени суровости уголовно-правовых последствий указанных деяний.
Образцом для устранения данного несоответствия могут служить УК Австрии и Польши. УК названных государств выделяют в качестве самостоятельных видов преступлений против жизни убийство другого человека по его серьезному и настойчивому требованию (§ 77 УК Австрии), убийство человека по его просьбе и под влиянием сострадания к нему (ст. 150 УК Польши), с одной стороны, и склонение к самоубийству и помощь в самоубийстве, с другой стороны (§ 78 УК Австрии, ст. 151 УК Польши). За оба преступления предусмотрена санкция в виде лишения свободы на срок до 5 лет.
Аналогичным образом решался вопрос и в отечественном дореволюционном законодательстве. Статья 460 Уголовного уложения 1903 г. за убийство, учиненное по настоянию убитого и из сострадания к нему, предусматривала наказание в виде заключения в крепости на срок не свыше 3 лет. В соответствии со ст. 462 Уложения доставление средства к самоубийству, если вследствие этого самоубийство последовало, наказывалось заключением в исправительном доме на срок не свыше 3 лет или заключением в крепости на срок не свыше 3 лет.
При этом если вопрос о криминализации помощи (участия) в самоубийстве, а также склонения к самоубийству нуждается в дальнейшем обсуждении, то включение статьи об убийстве из сострадания представляется необходимой мерой. Реализация данной меры позволит избежать двух весьма опасных крайностей, нашедших отражение в том числе в юридической литературе. С одной стороны, это квалификация эвтаназии по ст. 105 УК РФ и, как следствие, ее фактическое приравнивание к убийству из низменных побуждений, определяемое отрицательным отношением к выделению эвтаназии в привилегированный состав убийства10. С другой стороны, это полное исключение уголовной ответственности за эвтаназию, ее декриминализация11.
При конструировании состава убийства из сострадания следует, по нашему мнению, исходить из того, что это преступление, совершаемое общим субъектом. Следовательно, в качестве субъекта может вы-
10 См.: Борзенков Г. Н. Квалификация преступлений против жизни и здоровья. М., 2006. С. 94-97.
11 См.: Тасаков С. Запрет эвтаназии унижает человеческое достоинство // Рос. юстиция. 2003. № 2. С. 40-42; Гилинский Я. И. Девиантология: социология преступности, нар-котизма, проституции, самоубийств и других «отклонений». СПб., 2007. С. 334-336.
ступать не только медицинский работник, но и другое лицо, например родственник больного. В статье необходимо по возможности отразить все признаки эвтаназии, перечисленные выше: просьба больного, невыносимые страдания, неизлечимый характер болезни, совершение деяния по мотиву сострадания в целях избавления потерпевшего от страданий. Что касается вопроса о санкции, то убийство из сострадания следует отнести к категории преступлений средней тяжести.
«Слабым звеном» в системе признаков предлагаемого привилегированного убийства является мотив сострадания. Противники эвтаназии отмечают, что на практике доказать данный мотив и опровергнуть ссылку на него виновного непросто12. Представляется, что мотив сострадания следует устанавливать исходя из совокупности всех обстоятельств дела: статуса виновного (родственник, друг, близкий, сосед и т.д.); его взаимоотношений с потерпевшим; поведения, предшествовавшего деянию; характера болезни; длительности страданий больного; последующего поведения виновного и т.д. В любом случае трудности в установлении мотива сострадания, не могут, как представляется, выступать препятствием для привилегизации данного вида убийства.
До тех пор пока убийство из сострадания не выделено в привилегированный состав, при осуждении за данное преступление следует использовать предусмотренные УК РФ возможности индивидуализации уголовной ответственности и наказания (ст. 61, 64, 73 УК РФ).
Что касается такого привилегированного состава убийства, как убийство матерью новорожденного ребенка (ст. 106 УК РФ), то следует обсудить вопрос о его исключении из уголовного закона.
Анализ диспозиции указанной статьи позволяет сделать вывод, что в статье предусмотрено три ситуации: 1) убийство матерью новорожденного ребенка во время или сразу же после родов; 2) убийство матерью новорожденного ребенка в условиях психотравмирующей ситуации; 3) убийство матерью новорожденного ребенка в состоянии психического расстройства, не исключающего вменяемости.
Существует мнение, что если умысел на убийство новорожденного ребенка возник у беременной женщины до родов и она заранее готовилась к преступлению, то ст. 106 УК РФ не может применяться. Убийство матерью новорожденного ребенка в такой ситуации должно быть квалифицировано по ст. 105 УК РФ13. Думается, что это мнение не соответствует действующей редакции ст. 106 УК РФ. Исходя из буквального смысла ст. 106, любое убийство матерью новорожденного ребенка во время или сразу же после родов должно квалифицироваться
12 См.: БорзенковГ.Н. Указ. соч. С. 96.
13 См.: Бородин С.В. Преступления против жизни. М., 1999. С. 177-178; Грубо-ва Е.И. Проблемы ответственности за убийство матерью новорожденного ребенка в российском и зарубежном уголовном законодательстве: Автореф. дис.... канд. юрид. наук. М., 2009. С. 21-22.
по этой статье независимо от момента возникновения умысла, а также наличия психотравмирующей ситуации и психического расстройства виновной, даже тогда, когда последняя хладнокровно совершает заранее обдуманное убийство, предпринимая тщательные меры по сокрытию преступления.
При этом нельзя считать, что диспозиция ст. 106 УК РФ является дефектной или неудачно сформулированной и, следовательно, нет оснований для ее ограничительного толкования. При последнем голосовании по проекту УК РФ в окончательную редакцию ст. 106 было внесено изменение: добавлены слова «а равно» перед второй частью фразы14. Тем самым законодатель сознательно расширил содержание нормы, разорвав связь между моментом родов и психическим состоянием матери или психотравмирующей ситуацией. Об этом может свидетельствовать также то, что в первом официальном проекте УК РФ (1992) формулировка соответствующей нормы была более краткой: «Умышленное убийство матерью своего новорожденного ребенка во время родов или непосредственно после родов»15.
Вместе с тем такой подход является особенностью уголовного законодательства Российской Федерации и ряда стран ближнего зарубежья. Уголовное законодательство иных зарубежных стран либо вообще не знает рассматриваемого вида привилегированного убийства (Франция, ФРГ), либо признает его привилегированным убийством лишь при наличии обстоятельств, существенно снижающих общественную опасность деяния. В качестве таких обстоятельств обычно рассматриваются психотравмирующая ситуация или психическое состояние матери, вызванное родами (Дания, Швейцария, Польша, Нидерланды). Так, например, согласно УК Дании, если «мать убивает своего ребенка в течение или сразу же после родов, и если она действовала, находясь в бедствии, из страха о позоре или испытывая страдания вследствие слабости, смятения или паники, вызванной родами», то она подлежит тюремному заключению на срок до 4 лет (§ 238).
Думается, что нет оснований для выделения любого убийства матерью новорожденного ребенка во время или сразу же после родов в привилегированный состав убийства. Напротив, такое убийство представляет повышенную общественную опасность. Во-первых, мать лишает жизни собственного ребенка. Отметим, что в российском дореволюционном законодательстве убийство собственного ребенка (за исключением незаконнорожденного) рассматривалось как квалифицированное убийство. Статья 455 Уголовного уложения 1903 г. за убийство «нисходящего» родственника предусматривала каторгу без срока или на срок не ниже 10 лет, тогда как простое убийство (без отягчающих обстоятельств) (ст. 453) наказывалось менее строго — ка-
14 Борзенков Г.Н. Указ. соч. С. 84.
15 Там же. С. 83.
торгой на срок не ниже 8 лет. Во-вторых, повышенная общественная опасность рассматриваемого преступления обусловливается тем, что потерпевший находится в беспомощном состоянии и в силу этого не способен самостоятельно защитить себя, что облегчает совершение преступления. Неслучайно убийство малолетнего или иного лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии, отнесено законодателем к числу квалифицированных видов убийства (п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ). Более того, отдельные ученые предлагают введение безальтернативной санкции в виде пожизненного лишения свободы за убийство малолетнего16.
В уголовном законодательстве некоторых зарубежных стран убийство новорожденного ребенка также признается квалифицированным убийством. Так, по УК Франции пожизненным лишением свободы наказывается умышленное убийство несовершеннолетнего, не достигшего 15-летнего возраста (п. 1 ст. 221-4).
Следует отметить, что убийство матерью новорожденного ребенка, совершенное во время или сразу после родов, — преступление средней тяжести, квалифицируемое по ст. 106 УК РФ, предусматривающей наказание в виде ограничения свободы на срок от 2 до 4 лет, либо принудительных работ на срок до 5 лет, либо лишения свободы на тот же срок. Вместе с тем, как уже указывалось, в соответствии с п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ убийство малолетнего является квалифицированным убийством. В связи с этим убийство матерью новорожденного ребенка не сразу после родов, а, скажем, спустя сутки после его рождения, при отсутствии психотравмирующей ситуации или психического расстройства матери образует состав особо тяжкого преступления, которое наказывается лишением свободы на срок от 8 до 20 лет с ограничением свободы на срок от 1 года до 2 лет (смертная казнь и пожизненное лишение свободы к женщинам не применяются). Налицо диспропорция в уголовно-правовой охране жизни новорожденных детей.
Представляется спорным и отнесение к числу привилегированных случаев убийства новорожденного ребенка его матерью совершение этого преступления в условиях психотравмирующей ситуации и в состоянии психического расстройства, не исключающего вменяемости. Привилегирующее значение этих факторов перевешивают обстоятельства, существенно повышающие общественную опасность данного преступления. Как уже отмечалось, речь идет об убийстве собственного ребенка (родственника по прямой нисходящей линии), который к тому же является малолетним и находится в беспомощном состоянии. Что касается психотравмирующей ситуации, то в условиях такой ситуации могут быть совершены и иные убийства, как и многие другие преступления, что, однако, не влечет их привилегизации.
16 Радченко В.И. Хорошо сидим. Почти четверть мужского населения уже прошла тюремные университеты // Вестн. Федеральной палаты адвокатов РФ. 2008. № 4. С. 67-73.
Психотравмирующая ситуация часто вызвана необходимостью заботы о ребенке, отсутствием средств на его содержание, оставлением матери отцом ребенка и т.д. Указанные факторы, как известно, могут побудить мать избавиться от ребенка. Однако избавление от ребенка не требует обязательного лишения его жизни, а может осуществляться, например, посредством передачи ребенка в детский дом, оставления его на попечение посторонних лиц и т.д.
В литературе высказано предложение об исключении психотрав-мирующей ситуации из криминообразующих признаков состава убийства матерью новорожденного ребенка, поскольку такая ситуация не может служить самостоятельным обстоятельством, позволяющим отнести деяние к привилегированному убийству17.
Что касается психического расстройства матери, не исключающего вменяемость, то, как представляется, не следует забывать о положениях Общей части УК РФ. Согласно ч. 2 ст. 22 психическое расстройство, не исключающее вменяемости, учитывается судом при назначении наказания и может служить основанием для назначения принудительных мер медицинского характера.
Кроме того, как и в случае убийства матерью новорожденного ребенка во время или сразу же после родов, возникает парадоксальная ситуация. В педиатрии новорожденным признается ребенок до 28 дней с момента рождения18. Убийство матерью такого ребенка в условиях психотравмирующей ситуации или психического расстройства, не исключающего вменяемости, подлежит квалификации по ст. 106 УК РФ. В то же время убийство ребенка спустя, например, 32 дня после его рождения образует опять-таки состав квалифицированного убийства с соответствующими санкциями.
Привилегированный характер убийства матерью новорожденного ребенка, а также относительно недавнее смягчение санкции за данное преступление (Федеральные законы от 27 декабря 2009 г. № 377-ФЗ, 7 декабря 2011 г. № 420-ФЗ) противоречат тенденции ужесточения уголовной ответственности за преступления против малолетних. Так, Федеральный закон от 27 июля 2009 г. № 215-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации», в частности, выделил в рамках квалифицированного вида убийства (п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ) убийство малолетнего, исключил признак заведомости из ст. 131 и 132 УК РФ, усилил уголовную ответственность за преступления против половой свободы и половой неприкосновенности несовершеннолетних, включая малолетних.
Следует отметить, что с учетом санкции ст. 106 УК РФ, а также ряда особенностей индивидуализации уголовной ответственности женщин,
17 См.: Грубова Е.И. Указ. соч. С. 9.
18 См.: Попов А.Н. Преступления против личности при смягчающих обстоятельствах. СПб., 2001. С. 35.
особенно беременных и имеющих малолетних детей, матери-убийцы имеют законные и вполне реальные возможности избежать уголовной ответственности или, по крайней мере, реального лишения свободы.
Необходимость исключения ст. 106 из гл. 16 УК РФ обусловливается также тем, что данная статья порождает большое количество проблем в правоприменительной практике: возникают вопросы квалификации соучастия в данном преступлении (в частности тогда, когда мать является пособником, организатором или подстрекателем убийства, а в роли исполнителя выступает другое лицо)19, квалификации убийства новорожденного ребенка матерью, не достигшей 16 лет, квалификации убийства матерью двух или более новорожденных детей и др. Значительные трудности связаны с неопределенностью периода «во время или сразу же после родов»20. Подробный анализ указанных проблем лежит за рамками настоящей публикации.
В обоснование возможности исключения ст. 106 УК РФ можно сослаться и на опыт ряда зарубежных стран, в уголовном законодательстве которых, как уже указывалось, рассматриваемое преступление не признается привилегированным убийством. Особо примечателен тот факт, что если ранее уголовное законодательство Франции и ФРГ рассматривало убийство матерью новорожденного ребенка в качестве привилегированного состава убийства, то затем французский и немецкий законодатели пересмотрели свою позицию, и УК ФРГ 1871 г. в действующей редакции, а также новый УК Франции 1992 г. уже не содержат соответствующего вида убийства21. Более того, в соответствии с п. 1 ст. 221-4 УК Франции, напомним, умышленное убийство несовершеннолетнего, не достигшего 15-летнего возраста, наказывается пожизненным лишением свободы, т.е. речь идет о квалифицированном убийстве.
В заключение необходимо подчеркнуть, что отказ от психотравми-рующей ситуации и психического расстройства матери как от привиле-гирующих обстоятельств отнюдь не исключает их учета при назначении наказания (в отношении второго обстоятельства на этот счет имеется специальное указание ч. 2 ст. 22 УК РФ) и использования возможностей индивидуализации ответственности (например, назначения наказания «ниже низшего предела» в соответствии со ст. 64 УК РФ).
Существуют и другие резервы для совершенствования системы норм об ответственности за привилегированные составы убийства по уголовному праву России.
19 См., напр.: ИвановН. Соучастие со специальным субъектом // Рос. юстиция. 2001. № 3. С. 50-52; Святенюк Н.И. Убийство матерью новорожденного ребенка, совершенное совместно с другими лицами // Там же. 2005. № 9. С. 31-34.
20 См.: Попов А.Н. Указ. соч. С. 32-35.
21 Уголовное право зарубежных стран /Под ред. И.Д. Козочкина. М., 2010. С. 785 (автор раздела III «Уголовное право Франции» — Н.Е. Крылова), с. 853 (автор раздела IV «Уголовное право ФРГ» — А.В. Серебренникова)
Список литературы
1. Борзенков Г.Н. Квалификация преступлений против жизни и здоровья. М., 2006.
2. Бородин С.В. Преступления против жизни. М., 1999.
3. Бородин С., Глушков В. Убийство из сострадания // Общественные науки и современность. 1992. № 4.
4. Грубова Е.И. Проблемы ответственности за убийство матерью новорожденного ребенка в российском и зарубежном уголовном законодательстве: Автореф. дис.... канд. юрид. наук. М., 2009.
5. Дмитриев Ю.А., Шленева Е.В. Право человека в РФ на осуществление эвтаназии // Государство и право. 2000. № 11.
6. Капинус О.С. Эвтаназия в свете права на жизнь. М., 2006.
7. Капинус О.С. Эвтаназия как социально-правовое явление. М., 2006 (электронный ресурс): Доступ из СПС «Гарант».
8. Крылова Н.Е. Уголовно-правовая оценка эвтаназии // Современное право. 2007. № 1.
9. Попов А.Н. Преступления против личности при смягчающих обстоятельствах. СПб, 2001.
10. Святенюк Н.И. Убийство матерью новорожденного ребенка, совершенное совместно с другими лицами // Рос. следователь. 2005. № 9.
11. Тасаков С. Запрет эвтаназии унижает человеческое достоинство // Рос. юстиция. 2003. № 2.
