CC BY
215
основные тенденции государственно-правового развития
УДК 340.131.4
Система государственно-правового принуждения
Чашников всеволод Александрович, доцент кафедры криминологии и уголовно-исполнительного права Уральского юридического института МвД России, кандидат юридических наук e-mail: seva123@e1.ru
В статье автором представлена определенная система государственно-правового принуждения, которая позволяет дать различным принудительным мерам как интегрированную, так и дифференцированную характеристику, а также послужить необходимым условием законности их практического применения. Исходя из использования философских категорий «содержание» и «форма», классификационной единицей при определении принудительных мер должна стать «форма», а первичной единицей классификации - «мера». Под формой государственно-правового принуждения автор статьи предлагает понимать обособленные группы принудительных мер, объединенные общими целями, фактическими и юридическими основаниями, правовыми последствиями и процедурой их применения. В юридической литературе выделяются различные формы государственно-правового принуждения, но более или менее четких различий между ними не проводится, следовательно, отнесение тех или иных принудительных мер к данным формам остается до сих пор дискуссионным вопросом.
ключевые слова: государство; принуждение; государственно-правовое принуждение; форма государственно-правового принуждения; мера государственно-правового принуждения; частное право; публичное право.
The system of state law enforcement
Chashnikov Vsevolod Aleksandrovich, Associate professor of the Department of Criminology and Criminal Executive Law of the Ural Law Institute of the Ministry of Interior Affairs of the Russian Federation, Candidate of juridical sciences
In the article the author presents a certain system of state law enforcement, which allows us to give different compulsory measures, integrated and differentiated characteristics, and also serve as a necessary condition for the lawfulness of their practical application. Based on the use of philosophical categories of «content» and «form» classification unit in the determination of compulsory measures should become a «form», as the primary unit of classification is the «measure». Under the form of state law enforcement the author of the article offers to understand isolated groups of coercive measures with common goals, the factual and legal bases, legal implications, and the procedure of their application. In the legal literature are highlighted various forms of state law enforcement, but more or less clear distinction between them is not, therefore, the classification of those or other coercive measures to these forms is still a debatable question.
Key words: the state; coercion; state law enforcement; the form of state law enforcement; the measure of state law enforcement; private law; public law.
Сложность механизма государственно-правового принуждения, его внутренняя неоднородность вызывают необходимость приведения его в определенную систему, которая позволила бы дать принудительным
мерам как интегрированную, так и дифференцированную характеристику, послужила бы необходимым условием законности их практического применения.
Сведение государственно-правового принуждения к определенной системе необходимо для решения не только теоретических, но и сугубо практических задач. Система в теоретическом смысле должна способствовать более глубокому изучению содержательной стороны государственно-правового принуждения, которая, в свою очередь, помогает глубже уяснить сущность государственно-правового принуждения как целостного правового института.
Практическая значимость представления государственно-правового принуждения как системы состоит в том, что она способствует совершенствованию действующего законодательства по регламентации мер государственно-правового принуждения, а также созданию законодателем механизма защиты прав и свобод граждан от государственного произвола, государственного неправового принуждения.
Вопросу о системе государственно-правового принуждения в юридической науке уделяется достаточно внимания. Но, несмотря на это, все еще отсутствует общепринятый и единообразный подход к ее исследованию.
При этом в литературе исследуемое явление довольно часто определяют как систему, состоящую из отдельных видов. Так, самое элементарное и первоначальное подразделение государственно-правового принуждения на психическое и физическое предложил С. Н. Братусь [3, с. 54].
В дальнейшем государственно-правовое принуждение как систему исследовал А. Г. Талюпа. Он считал, что применительно к методу принуждения, используемому в сфере регулирования общественных отношений внутри страны, государственно-правовое принуждение может рассматриваться: «а) по классовому признаку: классовое принуждение и принудительное воздействие, лишенное классовой целенаправленности; б) субъектам воздействия: государственное и общественное воздействие; в) характеру воздействия на личность: принуждение физическое, психическое и имущественное (материальное); г) непосредственным целям: воздействие в целях принудить субъекта к определенному правомерному поведению, наказание, пресечение и др.; д) степени интенсивности: уголовно-правовая форма принуждения, административная, гражданско-имущественная и дисциплинарная; е) сфере: внутриорганизационное и внешневластное воздействие» [17, с. 8]. Интересно, что ученый впервые использовал понятие «правовая форма» для характеристики системы государственно-правового принуждения.
Категорию «форма применения» государственно-правового принуждения использует Н. И. Козюбра [6, с. 11].
Б. Т. Базылев выделяет уже не «формы применения», а «правовые формы государственно-правового принуждения» [2, с. 176-192].
Под правовыми формами осуществления физического государственного принуждения ученый понимает конкретные правовые отношения, в рамках которых компетентные органы государства и их должностные лица применяют предусмотренные нормами права меры принудительного воздействия к субъектам права
в целях осуществления определенных выполняемых ими функций государства [2, с. 186].
С. Н. Кожевников, обращаясь к вопросу классификации государственно-правового принуждения как структурно сложного явления, использует уже категорию «форма» государственно-правового принуждения и определяет ее сущность. Он пишет: «Под формой государственного принуждения следует понимать специфический способ выражения его сущности» [5, с. 133].
Ученый употребляет категорию формы в непосредственной связи с явлением: «Анализ государственного принуждения с точки зрения его форм соответствует уяснению сущности государственного принуждения» [5, с. 135-137].
Существует и другая точка зрения. Такие ученые, как Н. С. Малеин, Г. Я. Стоякин и О. А. Красавчиков, вообще не оперируют понятиями «вид» и «форма» государственно-правового принуждения [7, с. 5-16; 9; 15, с. 3035]. В частности, правовые последствия несоблюдения правовых предписаний С. С. Алексеев именует «мерами государственно-правового принуждения» [1, с. 129].
Таким образом, представленный нами перечень различных классификаций наглядно демонстрирует отсутствие единообразного понимания того, как назвать единицу классификации системы принудительных мер. Однако очевидным остается одно: под формами, видами и мерами ученые подразумевают одни и те же меры государственно-правового принуждения.
Следует отметить, что первоначально исследователи оперировали таким понятием, как «вид» для классификации государственно-правового принуждения. В Словаре русского языка С. И. Ожегова «вид» определен как «подразделение в систематике, разновидность, тип» [10, с. 77].
Вид - это низшая единица систематики. Видовое представление (понятие) отдельных сторон государственно-правового принуждения, его структурных подразделений не обеспечивает глубинного анализа взаимосвязей элементов, входящих в систему содержания государственно-правового принуждения.
Анализ государственно-правового принуждения будет более плодотворным, если использовать такие философские категории, как «содержание» и «форма». Обобщая выводы многих ученых, под формой государственно-правового принуждения следует понимать объединенные общностью целей, оснований, правовых последствий специфически обособленные группы мер принуждения, которые можно отграничить друг от друга и классифицировать.
Любой форме государственно-правового принуждения присущи «свои» конкретные меры принудительного воздействия, которые в рамках обособленности внешне могут быть самыми разнообразными.
Таким образом, действующей правовой системе свойственны правовые формы государственно-правового принуждения.
Данная позиция представляется нам логически правильной, так как она преследует двойную цель: во-первых, способствует более углубленному познанию государственно-правового принуждения, во-вторых, дает возможность для решения спорных проблем
определения его места в единой системе правоохранительного механизма российского государства.
Использование философских категорий «форма» и «содержание» поможет выявить внутренние источники единства, целостности и развития материальных объектов и явлений.
Так, содержание - определяющая сторона целого, совокупность частей (элементов) предмета; форма -внутренняя организация содержания. Если под формой подразумевается внутреннее строение рассматриваемого явления, то содержанием формы является «то, что наполняет форму, и из чего она осуществляется» [18, с. 422]. При этом ведущая роль принадлежит содержанию. Изменение формы указывает на качественное преобразование содержания.
Если использовать данные категории при исследовании государственно-правового принуждения, то это позволит не упустить из виду ни содержательную сторону данного явления общественной жизни, ни формальную.
Классификационной единицей при изучении принудительных мер должна стать форма государственно-правового принуждения.
Исходя из этого, государственно-правовое принуждение как явление многогранное, неоднородное характеризуется различными формами своего применения со свойственным им специфическим содержанием.
Содержательную сторону различных форм государственно-правового принуждения составляет специфика конкретных мер принуждения, цели, основания и последствия их применения, материально-правовая регламентация, т. е. это внутренняя сторона содержания формы государственно-правового принуждения.
Внешнюю же сторону формы содержания государственно-правового принуждения составляет специфически обособленный способ государственно-правового воздействия на регулируемые отношения (сознание и поведение субъектов), который выражается в особенностях процедуры применения конкретных принудительных мер предупредительного (превентивного) характера, мер пресечения, правовосстановительных мер (мер защиты субъективных прав и обязанностей) и, наконец, мер юридической ответственности.
При этом не следует забывать, что при рассмотрении формы государственно-правового принуждения следует исходить из единства двух ее аспектов: материального и процедурно-процессуального. К материальному моменту следует относить нормативно закрепленные основания, цели, пределы применения мер государственно-правового принуждения. Процедурно-процессуальный аспект включает в себя установленный законом порядок осуществления компетентными государственными органами и должностными лицами своих полномочий, а также осуществления гражданами обязанностей и субъективных прав, возникающих у них в связи с применением мер государственно-правового принуждения [11, с. 40].
Таким образом, под формой государственно-правового принуждения следует понимать обособленные группы принудительных мер, объединенные общими целями, фактическими и юридическими ос-
нованиями, правовыми последствиями и процедурой их применения.
Исходя из вышесказанного, можно сделать следующие выводы.
1. Государственно-правовое принуждение представляет собой сложное, неоднородное явление, которое можно классифицировать на отдельные формы по определенным основаниям.
2. Каждой форме государственно-правового принуждения присуще определенное внутреннее содержание, которое включает в себя меры принудительного воздействия.
3. Меры государственно-правового принуждения внутри формы объединены общими целями, фактическими и юридическими основаниями, правовыми последствиями и процедурой их применения.
В юридической литературе традиционно выделяются следующие формы государственно-правового принуждения:
- в соответствии с юридическим основанием применения государственно-правового принуждения: материальная и процессуальная;
- в соответствии с целевым предназначением, юридическим и фактическим основанием применения государственно-правового принуждения: предупреждение (превенция), пресечение, правовосстановление и наказание;
- в соответствии с характером и спецификой причиняемых правовых ограничений: физическое, психическое, имущественное и организационное;
- в соответствии с отраслевым критерием: конституционно-правовое, уголовно-правовое, административно-правовое и другие [8, 12, 13].
Выделение различных форм государственно-правового принуждения вполне оправданно. Однако более или менее четких различий, на наш взгляд, между ними не проводится. Отнесение тех или иных мер государственно-правового принуждения к данным формам остается до сих пор дискуссионным вопросом.
Одним из критериев разграничения сфер частного и публичного права выступает инициатива применения мер принуждения. Под инициативой следует понимать «руководящую роль в каких-либо действиях» [14, с. 236], в данном случае - при применении мер государственно-правового принуждения.
Если в публичном праве инициатива принадлежит государству в лице государственных органов и должностных лиц, то в частном праве - субъектам частноправовых отношений, чьи права нарушены.
Основным участником публичных правоотношений является государство. В сфере публичного права интересы государства представляют уполномоченные в соответствии с законом государственные правоохранительные, контролирующие и надзорные органы (должностные лица), в распоряжении которых имеется богатейший арсенал принудительных средств [19, с. 22].
Общей схемой публично-властного отношения является корреспондирующие друг другу команда и подчинение. Юридическим выражением такой схемы будет признаваемое за субъектом публичное право дать
указание, обязательное для исполнения субъектом, которому оно адресовано и, соответственно, обязанность такого субъекта указание исполнить.
Если указание не исполнено, отдавший команду имеет возможность воздействия на моральную, имущественную, физическую сферу подвластного, все это делается с целью преобразования его поведения, воли, чтобы добиться строгого подчинения.
Именно в сфере публичного права в большей степени проявляется взаимосвязь государства и государственно-правового принуждения, так как отношения в области государственного управления не могут строиться на принципах свободы и самостоятельности участников, ибо по самому своему характеру требуют централизованного воздействия, иерархической подчиненности участников, равенство сторон при этом отсутствует [16, с. 68].
В сфере частного права картина совсем иная. Здесь налицо другая, не менее важная, взаимосвязь - право и государственно-правовое принуждение.
В сферу частного права государство вмешивается только в случаях острой необходимости, в первую очередь - для установления «меры экономической свободы» [4, с. 71], так как свободное волеизъявление субъектов и дальнейшие их действия не связываются с необходимостью принуждения со стороны государственных органов, а совершаются и сообразуются в соответствии с условиями договора.
Нельзя сказать, что свободное волеизъявление сторон полностью исключает какой-либо элемент власти, в частности, государственно-правовое принуждение. Власть здесь заключается не в непосредственном применении средств государственно-правового принуждения, а в функционировании правовой системы в благоприятной юридической обстановке, в условиях отсутствия критической ситуации, при соблюдении основополагающих принципов права, то есть в обстановке власти права [11, с. 62].
Право в определенных случаях прибегает к помощи государственной власти (в этом случае мы и будем говорить о государственно-правовом принуждении), но это не дает повода говорить о правовой власти как о виде государственной власти или ее проявлении. Поскольку российская правовая система в настоящее время признает существование сферы частного права, можно вести речь о самоорганизующейся властной структуре внутри права, не представленной государством и его аппаратом принуждения, но использующей государственно-правовое принуждение или возможность его применения. И в этой связи справедливо замечание А. Ф. Галузина, считающего, что суть частноправового подхода заключается в исключении не вообще государственного вмешательства в имущественные отношения, а необоснованного и произвольного вмешательства государства [4, с. 122].
Признавая существование сферы частного права, государство делегирует свои полномочия по разрешению конфликтных ситуаций непосредственно участникам частноправовых отношений. И в данном случае государственно-правовое принуждение, с одной стороны, утрачивает свой характер «государственного»,
но с другой - продолжает оставаться таковым: предоставленное сторонам право на самостоятельное разрешение конфликта исходит от государства, которое в случае необходимости может по просьбе одной из сторон вмешаться в конкретную ситуацию.
Количество принудительных средств, имеющихся в распоряжении субъектов частного права, не столь велико, как у государственных органов, но, тем не менее, эти средства по частоте применения нисколько не уступают средствам государственно-правового принуждения, применяемым в сфере публичного права. Это обусловливается, прежде всего, тем, что в сфере частного права в основном применяются меры имущественного воздействия, носящие правовосста-новительный характер. В связи с чем за субъектами частного права признается право самостоятельной реализации этих мер.
В некоторых случаях в частноправовых отношениях для применения к правонарушителю мер государственно-правового принуждения требуется обратиться в соответствующий компетентный орган, не совпадающий ни с одной из сторон правоотношения. В публичных же правоотношениях меры государственно-правового принуждения могут осуществляться тем же самым компетентным органом, который представляет государство в указанных правоотношениях.
Противники подобной точки зрения могли бы привести пример, когда в публичной сфере также вводятся институты обращения к компетентному органу для разрешения вопроса о применении мер государственно-правового принуждения. Однако природа этого явления совсем иная, чем в частном праве, и вызвана именно признанием неравноправия сторон публичного правоотношения. Исходя из этого, возникает необходимость дополнительных гарантий граждан от произвола государства.
В частноправовых отношениях основными целями применения мер государственно-правового принуждения являются пресечение противоправных действий и принудительное восстановление нарушенного права. Подобная особенность возникает в связи с тем, что были нарушены права отдельного лица, соблюдение которых гарантируется государством.
Нормы частного права направлены, прежде всего, на охрану и защиту интересов частных лиц, участвующих в регулируемых этими нормами общественных отношениях, и тем самым обеспечивают охрану и защиту интересов и всего общества, заинтересованного в нормальном функционировании этих общественных отношений.
В то же время в публичных правоотношениях правонарушение затрагивает интересы всего общества в целом, при этом может иметь место одновременно нарушение прав отдельных лиц. В связи с этим публично-правовое принуждение будет преследовать, помимо перечисленных выше целей, и цель наказания правонарушителя.
Инициирование применения мер государственно-правового принуждения в сфере публичного права предусматривается только законом, в то время как возможность выступить с инициативой применения госу-
дарственно-правового принуждения в сфере частного права может быть установлена и договором сторон.
В процессе применения мер государственно-правового принуждения в сфере публичного права обязательно учитывается общественная опасность правонарушения. На степень общественной опасности влияют факт совершения правонарушений ранее и факт применения мер публично-правового принуждения в прошлом. Данные факты будут оказывать влияние на характер наказания; в то же время они будут абсолютно безразличными при применении мер государственно-правового принуждения в сфере частного права, ведь основной ее целью в первую очередь является восстановление нарушенного права стороны правоотношения.
На основании вышеизложенного система государственно-правового принуждения характеризуется двумя формами: первая включает в себя принудительные меры, применяемые в сфере частного права, вторая -меры, применяемые в сфере публичного права.
Список литературы
1. Алексеев С. С. Общая теория права / С. С. Алексеев. - М., 1981. - Т. 1.
2. Базылев Б. Т. Государственное принуждение и правовые формы его осуществления в советском обществе: дис. ... канд. юрид. наук / Б. Т. Базылев. - Киев, 1968.
3. Братусь С. Н. Юридическая ответственность и законность (очерк теории) / С. Н. Братусь. - М., 1976.
4. Галузин А. Ф. Правонарушения в публичном и частном праве: общая характеристика: дис. ... канд. юрид. наук / А. Ф. Галузин. - Самара, 1996.
5. Кожевников С. Н. Социальное назначение, структура и формы государственного принуждения / С. Н. Кожевников // Сборник ученых трудов Свердловского юридического института. - Свердловск, 1973. - Вып. 22.
6. Козюбра Н. И. Убеждение и принуждение в советском праве на современном этапе коммунистического строительства: дис. ... канд. юрид. наук / Н. И. Козюбра. - Киев, 1967.
7. Красавчиков О. О. Ответственность, меры защиты и санкции в советском гражданском праве / О. О. Красавчиков // Проблемы гражданско-правовой ответственности и защиты гражданских прав: сб. науч. трудов. - Свердловск, 1973. - Вып. 27.
8. Макарейко Н. В. Государственное принуждение как средство обеспечения общественного порядка: дис. ... канд. юрид. наук / Н. В. Макарейко. - Н. Новгород, 1996.
9. Малеин Н. С. Правонарушение: понятие, причины, ответственность / Н. С. Малеин. - М., 1985.
10. Ожегов С. И. Словарь русского языка / С. И. Ожегов. - М., 1968.
11. Попкова Е. С. Юридическая ответственность и ее соотношение с иными правовыми формами государственного принуждения: дис. ... канд. юрид. наук / Е. С. Попкова. - М., 2001.
12. Сарсенов К. М. Исследование проблемы государственного принуждения в российской юридической науке / К. М. Сарсенов // История государства и права. -1999. - № 1-2.
13. Серегина В. В. Государственное принуждение по советскому праву / В. В. Серегина. - Воронеж, 1991.
14. Современный словарь иностранных слов. - СПб., 1994.
15. Стоякин Г. Я. Понятие защиты гражданских прав / Г. Я. Стоякин // Проблемы гражданско-правовой ответственности и защиты гражданских прав: сб. науч. трудов. - Свердловск, 1973. - Вып. 27.
16. Сумачев А. В. О пределах «наказательной власти» государства / А. В. Сумачев, А. Л. Анисин // Юридическая наука и правоохранительная практика. - 2012. - № 2.
17. Талюпа А. Г. Убеждение и принуждение в период перехода от социализма к коммунизму и их роль в обеспечении советского правопорядка: дис. ... канд. юрид. наук / А. Г. Талюба. - М., 1966.
18. Философский энциклопедический словарь/ред. и сост. Е. Ф. Губский, Г. В. Кораблева, В. А. Лутченко. -М., 1997.
19. Хорошильцев А. И. Право и власть: единство и борьба противоположностей / А. И. Хорошильцев // Юридическая наука и правоохранительная практика. -2010. - № 3.
