CC BY
223
духовное наследие
и культура
УДК 82.091
ББК 83.3
синодальные реформы петровского времени и кризис традиционных представлений о святости
(ЧАСТЬ I)
Крашенинникова Ольга Александровна,
кандидат филологических наук, старший научный сотрудник Отдела русской классической литературы, Институт мировой литературы им. А. М. Горького РАН, ул. Поварская, 25а, г. Москва, Россия, 121069, e-mail: krasheninnikova.61@mail.ru
Аннотация
В статье анализируется серия так называемых «запретительных» указов Священного Синода православной церкви, изданных в последние годы правления Петра I (1721-1725), доказывается протестантский характер проводимой им церковной реформы.
Ключевые слова
Священный Синод, церковная реформа Петра I, Духовный Регламент, Феофан Прокопо-вич, Маркелл Радышевский, Михаил Аврамов, запретительные указы Синода, кризис традиционного православного благочестия.
Почти триста лет отделяют нас от эпохи реформаторской деятельности Петра I, и всё это время не утихают споры, связанные с великой исторической личностью, ставшей для большинства наших соотечественников одним из значимых символов русской нации, царём-легендой, сумевшим за короткое время превратить средневековую московскую Русь в империю европейского масштаба. Источниками нашей национальной гордости и доныне служат сподвижники Петра — полководцы и общественные деятели, представители культуры и церкви, создававшие вместе с царём-реформатором новый образ преображённой России.
Однако сегодня, когда в исторической науке растёт интерес к исследованию консервативных направлений в русской политической истории и общественной мысли, приходит черёд вывести из тени те забытые или малоизвестные фигуры прошлого, которые не смогли принять происходившие в обществе перемены и были 49 выброшены на обочину истории. Приходит время понять внутреннюю логику рассуждений тех оппозиционных представителей образованного сословия русского общества, которые негативно восприняли многие стороны церковной реформы Петра, предсказывали её разрушительное воздействие на православное сознание
и традиционные русские ценности. Стоит прислушаться к тем одиноким голосам, предупреждавшим ещё на заре русского просвещения об опасности разрыва с национальными традициями, отечественными преданиями и верой.
В первые десятилетия XVIII в. русская церковь переживала одну из наиболее драматических страниц своей истории. Главную опасность для неё в тот момент представляло возрастающее влияние протестантизма. Помимо множества иностранцев — лютеран и кальвинистов, принятых на русскую службу при Петре I,— увлечение протестантским учением распространялось и среди русских людей, охватывая как низшие слои населения (например, служилый люд Немецкой слободы в кружке Дмитрия Тверитинова), так и высшее общество. Ближайшее окружение Петра, включая крупных церковных иерархов Феодосия Яновского, Гавриила Бужинского и Феофана Прокоповича, глубоко симпатизировало лютеранам и лютеранскому вероучению. Не в последнюю очередь мода на лютеранство была связана с личными пристрастиями самого царя, с преклонением, которое испытывал Пётр I перед протестантскими странами: Голландией, Германией, Швецией, Англией. Известно, что Пётр, будучи за границей, посещал лютеранские кирхи, а в Англии участвовал в богослужениях англиканской церкви, вёл длительные богословские беседы с тамошними епископами 1. По рассказам Я. Штели-на, в 1716 г. во время второго путешествия в Голландию, остановившись в Виттенберге (родине М. Лютера), Пётр с благоговением осмотрел статую Лютера в замковой церкви и посетил мемориальный дом реформатора, оставив там свою подпись. Ещё в 1703 г. царь поручил пастору Э. Глюку перевести на русский язык лютеранский катехизис, а 16 января 1723 г. издал именной указ о переводе на славянский язык и напе-чатании римских, лютеранских и кальвинских катехизисов — «для знания и ведения» 2.
Именно из практики протестантских стран 50 Пётр черпал идеи и образцы для реформирования и обновления России. 28 апреля 1718 г. им был издан именной указ «О сочинении Регла-
1 Андреев А. И. Пётр I в Англии в 1698 г. // Пётр Великий. Сборник статей под ред. А. И. Андреева. М. - Л., 1947. С. 74-75.
2 Полное собрание законов Российской империи с 1649 года. Собрание первое. СПб., 1830. Т. VII. № 4143. С. 9.
мента всем Коллегиям на основании Шведского Устава» 3, согласно которому деятельность Камер-, Коммерц-, Ревизион-, Юстиц- и Военной Коллегий планировалось привести в соответствие со шведским законодательством. По западным образцам готовилась и церковная реформа Петра I. В своём исследовании, посвящённом истории образования Синода, опубликованном в 1916 г. 4, один из лучших знатоков истории церковного права профессор Варшавского университета П. В. Верховской обратил внимание на то, что Духовный регламент имел ряд специфических черт, роднивших его со швецким церковным уставом 1686 г. Карла XI. Этот устав действовал на территории Лифляндии и Эстляндии, а образцом для Святейшего Синода послужили протестантские консистории этих стран 5.
Реформа русской церкви была осуществлена в 1721 г. по инициативе царя и под руководством его ближайшего единомышленника, в то время ещё епископа Псковского, Феофана Про-коповича (1681-1736), в результате чего патриаршее управление церковью было заменено коллегиальным органом — Святейшим Синодом, подчинявшимся не церковной, но светской власти, т.е. непосредственно царю. Примечательно, что и в Германии в период Реформации главами лютеранских церквей, своего рода епископами, становились местные князья, которые осуществляли верховное управление своими территориальными церквями.
Святейший Синод, пришедший на смену патриарху, был задуман как коллегия (министерство) по делам религии и стал частью бюрократического чиновничьего госаппарата, выполнявшего прямые распоряжения царя. Феофаном был написан Духовный регламент — публицистический по своему характеру документ, составленный для обоснования необходимости церковной реформы. Пётр I придал этому сочинению характер законодательного акта, ликвидировавшего институт патриаршества на Руси. Духовный регламент был принят русской цер-
3 Полное собрание законов Российской империи. Т. VI. № 3197. С. 564.
4 Верховской П. В. Учреждение Духовной коллегии и Духовный регламент. К вопросу об отношении церкви и государства в России. Исследования в области русского церковного права. Т. I—II. Ростов на Дону, 1916. Т. I. Исследования.
5 Верховской П. В. Учреждение Духовной Коллегии... Т. I. С. 264, 269, 492-494, 685 и др.
ковью в кратчайшие сроки. 19 февраля 1721 г. в Троицком соборе состоялся торжественный молебен по случаю открытия Духовной коллегии, названной вскоре Святым Правительствующим Синодом.
С учреждением Святейшего Синода был дан старт и новой церковной политике. Под предлогом соблюдения законодательных норм Духовного регламента, Синодом была издана целая серия запретительных указов, направленных на искоренение различных проявлений традиционного православия, которые не вписывались в модель церкви протестантского образца. Указы касались самых разных сторон церкви и вну-трицерковной жизни: строительства храмов и часовен, поклонения святым, почитания чудотворных икон и мощей, крестных ходов и молебнов, отношения к церковной иерархии и монашеству, церковным таинствам, а также таких традиционных понятий православного благочестия, как христианское подвижничество, милостыня, страннолюбие и т.д. Все эти указы появились в течение последних четырёх лет жизни Петра I (1721-1725 гг.), некоторые были отменены после его смерти, но большинство постановлений сохраняло силу на протяжении всего Синодального периода. В этих указах, автором которых были или сам царь, или Ф. Прокопович, выступавший от лица Синода, сквозило настойчивое стремление подвергнуть ревизии все стороны традиционного бытового православия под предлогом очистки церкви от невежества, предрассудков и суеверий. Попытки рационального объяснения вводимых запретов не могли замаскировать отчётливо кощунственный характер проводимых реформ, не только противоречивших духу евангельского учения и учения святых отцов, но и в корне подрывавших вековые представления русского народа о христианском благочестии и святости.
Несмотря на единогласное принятие Духовного регламента верхушкой духовенства, единодушное одобрение его русским епископатом отсутствовало. Партия противников совершившейся церковной реформы, считавших, что отмена патриаршества на Руси являлась неканоничным актом, была достаточно обширна и включала таких видных церковных деятелей, как митрополит Стефан Яворский 6 (+ 1722), новгородский
6 См. Живов В. Протест митрополита Стефана Яворского против учреждения Синода и его церковно-полити-
архиепископ Георгий Дашков, архиепископ Тверской Феофилакт Лопатинский, митрополит Коломенский Игнатий Смола, архимандриты Мар-келл Родышевский, Евфимий Колетти и Платон Малиновский, несколько позднее — митрополит ростовский Арсений Мацеевич. В начале 1730-х гг. в московском Симоновом монастыре образовался неформальный оппозиционный кружок, идейным лидером которого стал находившийся в заключении бывший архимандрит новгородского Юрьева монастыря старец иеромонах Мар-келл Радышевский (+ 1742). Он давно выступал с критикой еретических взглядов Прокопови-ча, а в 1730 г. составил несколько полемических трактатов, направленных против Духовного Регламента и других нововведений петровского времени. Одним из единомышленников Рады-шевского, полностью разделявшим его критику синодальной политики, был бывший директор первой петербургской типографии, «птенец гнезда Петрова» Михаил Аврамов (1680-1752).
Резкую критику Духовного регламента у его идейных оппонентов вызывали уже первые строчки предпосланной ему «Присяги членов духовныя коллегии». Впервые в текст присяги, которая в допетровской Руси давалась в форме «обещания пред Господом Богом»7, Прокопови-чем была введена кощунственная формула «обе-щаюся и кленуся всемогущим Богом». Член Духовной коллегии клялся «Всемогущим Богом», что «должен <.. .> искать всегда самыя сущия истинны и самыя сущия правды», «во всяком деле <.> ходити со всяким прилежанием», что «должен <...> природному и истинному царю и государю Петру Первому <. > верным, добрым и послушным рабом и подданным бытии <...>» 8 и т.д. Клятва «именем Божиим» находилась в вопиющем противоречии с евангельским учением о клятве (см. в Соборном послании ап. Иакова: «Прежде же всех, братие моя, не кленитеся ни небом, ни землёю, ни иною коею клятвою, буди же вам еже ей, ей, и еже ни, ни, да не в лицемерие впадёте» — Иак. 5: 12), с учением св. от-
ческие позиции // Живов В. Из церковной истории времён Петра Великого: Исследования и материалы. М., 2004. С. 69-130.
7 Верховской П. В. Учреждение Духовной коллегии. Т. II. С. 91. Прим. 2.
8 Феофан Прокопович. Духовный регламент // Феофан Прокопович. Избранные труды. Составитель, автор вступ. статьи и комментариев И. В. Курукин. М., 2010. С. 260-261. Далее ссылки на это издание приводятся в тексте в круглых скобках.
51
52
цов церкви. Согласно им всякий, упоминавший имя Божие всуе, уже предавал его на поругание и осквернение. И в Священном Писании, и у отцов церкви, прежде всего у свят. Иоанна Злато-устого, запрещалась как клятва вообще, так и, в особенности, клятва именем Божиим. В тексте присяги, составленной Прокоповичем, эта богохульная формула как бы намеренно повторялась семь раз, за что присяга и получила в народе название седмоклятвенной 9.
Маркелл Радышевский в своём обширном трактате, посвящённом критике Духовного регламента, писал: «<...> что постраждут христиане, паче учители и пастыри христианские, не слушающие удобного к исполнению сего повеления Господня, но именем Божиим многократ-не клянущиеся, ещё же и правила написавшие и напечатовавшие всем христианом во образец, дабы и они ничтоже усумневающеся, ни о заповеди Христовой нимало не брегуще, смелее кля-лися, не объявляюще им за сие никакого греха, и что было должность их научить ещё невеждов, а оные сами в геену прямо и бесстрашно идут и прочих за собою влекут <...>» 10.
Законопреступной, нарушающей евангельские запреты называл присягу духовенства с клятвой «всемогущим Богом» и Михаил Авра-мов. «Скажите под совестию, аще тую имате,— восклицал Аврамов,— откуду вы сицевое взяли дерзновение, во еже во всяких делех самим всемогущим Богом клятися, яко же в сочинённых вами значится присягах?» 11. В этой клятве, которую давали все члены Синода, Аврамов усматривал мистическую причину всех бед, обрушившихся на церковь и духовенство в послепетровскую эпоху. Особенно сильное возмущение духовенства вызывало следующее место присяги: «Исповедую же с клятвою крайнего Судию Духовныя сея коллегии быти самого всероссийского монарха, государя нашего всемилостивейшего» (с. 261), где устанавливалась прямая за-
9 10 июля 1735 г., по указу Синода, архиепископ Тверской и Кашинский Феофилакт Лопатинский был приведён к присяге, где должен был «клясться Богом живым», что на допросах говорил правду и ничего не утаивал.
10 Верховской П. В. Учреждение Духовной коллегии. Т. II. Материалы. Приложение № 14. С. 97.
11 РГАДА. Ф. VII (Гос. Архива). № 770. Ч. 4. Л. 228 об. (Дело о статском советнике Михаиле Аврамове, возвра-
щённом из ссылки и потом вновь суждённом за представление императрице Елисавете проектов о гражданском
и духовном управлениях. Ч. 1-13. Критика Духовного регламента содержится в ч. 4).
висимость Духовной коллегии, а с нею и всей иерархии от монарха, который объявлялся главой и судией всей Церкви. Неудивительно, что наиболее твёрдые и ревностные представители духовенства (Стефан Яворский в течение длительного времени, Арсений Мацеевич при посвящении его в епископы) под разными предлогами отказывались принимать «богопротивную присягу» — на Арсения даже было заведено по этому поводу судебное дело в Синоде. За эти же еретические незаконные клятвы обличали синодальную церковь и раскольники, называя Петра I Антихристом.
Одной из важнейших тем, впервые поднятой в Духовном регламенте, была критика епископата, которая логически вытекала из общей задачи, стоявшей перед автором — обосновать отмену патриаршества на Руси. Отвергая необходимость патриаршества, реформаторы одновременно отвергали и значение всей церковной иерархии, и, прежде всего, авторитет епископского сана, предлагая, как писал Феофан, «укротити оную вельми жестокую епископов славу» (с. 275). Главная их цель была уравнять всех членов церковной иерархии: епископов, митрополитов, архиепископов и простых иереев 12 — между собой и подчинить их власти светской, мирской. Духовная коллегия признавалась единственным авторитетным органом церковного управления. Феофан писал по этому поводу в Регламенте: «Да весть же всяк епископ, каковыи он ни есть степенем, простой ли епископ, или архиепископ, или митрополит, что он духовному коллегиум, яко верховной власти подчинён есть, указов оного слушать, суду подлежать, и определением его довольствоваться должен» (с. 281). Поэтому автор Регламента всячески стремился принизить роль и значение епископов, указать им на их скромное, подчинённое положение по отношению к мирской власти: «Ведал бы всяк епископ меру чести своея и не высоко бы о ней мыслил, и дело убо великое, но честь никаковая» (с. 275). Феофан отвергал необходимость оказания всяких традиционных знаков внешнего уважения к епископскому сану: «чтоб оных под руки (донеле же здравы суть) не вожено и в землю бы оным подручная братия не кланялись. <...> Обаче
12 В состав Духовной коллегии Феофан предполагал вначале ввести даже мирян — по образцу протестантской консистории с её смешанным составом членов.
честь она умеренная есть, а лишняя и почитаи равно царская, да не будет» (там же). Уместно процитировать здесь выдержку из письма Феофана к Я. Марковичу от 9 августа 1716 г., в котором он признавался в своём отвращении к епископскому сану: «Дело в том, что лучшими силами своей души я ненавижу митры, саккосы, жезлы, свещники, кадильницы, и тому подоб-ныя утехи; прибавь к тому же весьма жирных и огромных рыб. <...> Я люблю дело епископства и желал бы быть епископом, если бы вместо епископа мне не пришлось быть комедиантом» 13. В Духовном регламенте Феофан снимал все общественные табу на критику священного сана и наполнял его текст язвительной сатирой в адрес русских епископов, которым, по его мнению, были присущи все самые низменные пороки человеческой природы: корыстолюбие, сребролюбие, гордость, мстительность. При производстве кандидата в архиереи Регламент советует Духовной коллегии сначала освидетельствовать, «не суть ли суеверцы, ханжи, святокупцы, где и как жили? Допросить с свидетельством, от чего богатство имеет, если кто таковыи покажется» (с. 303). Не жалует Регламент и архиерейских слуг: «Крепко же заповедать епископ должен служителем своим, чтоб в посещаемых городах и монастырях благочинно и трезво пребывали. И не творили б соблазна, наипаче же не домогались бы у мнихов и у попов кушанья и питья, и конского корму лишнего. Колми паче не дерзали б грабить под виною жестокого наказания. Ибо слуги архиерейские обычнее бывают лакомые скотины и где видят власть своего владыки, там с великою гордостию и безстудием, как татаре, на похищение устремляются» (с. 281). Исследователь творчества Феофана Прокоповича П. О. Морозов в этой связи справедливо отмечал, что «регламент и другие сочинения, связанные с ним единством мысли и цели, не только унижали духовенство, но и выставляли его на посмеяние, низводили его с высокого пьедестала в среду житейской пошлости. Пастыри и учители, ещё не так давно имевшие решительное влияние на ход русской жизни, представлялись теперь грубыми, безнравственными невеждами и ханжами, проповедниками лжи и нелепости, обирающими народ и препятствующими его просве-
13 Цит. по: Верховской П. В. Учреждение Духовной коллегии. Т. I. С. 130. (Оригинал на лат. языке).
щению из-за удовлетворения своих корыстных стремлений, по привычке к тунеядству» 14.
Феофан утверждал право Духовной коллегии наказывать епископа за неправый суд, мало того, он обосновывал право любого члена церкви, вплоть до строителя и причетника, подавать в суд на своего епископа, если будет чем-то обижен от него (с. 282). В петровское время был создан специальный институт за надзором за епископатом. Ещё 2 марта 1711 г., при учреждении Сената как верховного правительственного органа, был создан при нём институт фискалов. Перед фискалами ставилась цель тайного надзора над гражданами, учреждениями и судами и донесения в Сенат о всех, «кто неправду учинит». Фискалы обязывались доносить на лиц всех сословий, в том числе и духовного. После учреждения Духовной коллегии в 1721 г. появились и особые «духовные фискалы», действовавшие по примеру фискалов гражданских. В 1721 г. Протоинквизитору иеромонаху Пафну-тию была дана инструкция с перечнем его обязанностей. Среди них — надзор за архиереями: не нарушают ли Духовный регламент и указы Его Императорского величества, отдают ли достойную честь Святейшему Синоду, не взимают ли мзду при рукоположении священников и дьяконов и др. 15 При этом фискалы были материально заинтересованы в доносительстве: если они действительно уличали виновного, то получали половину взимавшегося с него штрафа, вторая половина шла в казну. Фискалы не несли ответственности за ложные доносы. Институт фискалов, как и в целом Сенат, ставился выше церковного суда.
Цель введения института «духовных инквизиторов» становится понятной из конкретных примеров их деятельности. В 1822 г. по доношению обер-инквизитора иеромонаха Пафнутия попал под следствие Синода архимандрит Переяславского Данилова монастыря Варлаам Высоцкий 16. Ему вменялась в вину организация церковного почитания местных
14 Морозов П. О. Феофан Прокопович как писатель: Очерки из истории русской литературы в эпоху преобразований. СПб., 1880. С. 262-263.
15 Полное собрание законов Российской империи. Т. VI. № 3870. С. 467-476.
16 Титов А. Архимандрит Варлаам Высоцкий (Из архив-
ных дел XVIII века) // Русский Архив. 1901. № 1. С. 353-363; Алексеев А. И. Варлаам // Православная энциклопедия. М., 2003. Т. 6. С. 588-589.
53
54
святых преп. Корнилия и Даниила Переяславских, официально не причтённых к лику святых. Особая комиссия, в которую, помимо Паф-нутия, входили также синодальный секретарь Варлаам Овсянников и игумен Ипатьевского монастыря Гавриил Бужинский, признала мощи преп. Корнилия «подложными», несмотря на имевшихся очевидцев, свидетельствовавших о случаях чудесных исцелений от них. Мощи святых были погребены, раки сломаны. Комиссия запретила также почитание блгв. кн. Андрея Переяславского. Архимандрит Варлаам был вынужден принести письменное покаяние за «многую свою дерзость», «учинённый народу соблазн и суеверие». Его покаянное письмо было разослано по всем епархиям вместе с указом Синода от 18 марта 1822 г. Текст указа гласил, что Святейший Синод имел рассуждение о «обретающихся в церквах во гробех положенных, под именем святых мощей, колодах 17, ко-торыя и от народа за истинныя мощи почитаемы суть <...> и приговорили: Где таковыя колоды ныне обретаются, и те из гробов вынимать при народном собрании, дабы о том народ был
17 Речь шла о резных или издолбленных колодах, которые по обычаю клали в гробницы и раки, поставленные над не обретёнными телами святых.
известен и безсомнителен, для чего сочинить и увещание с примеру таково, каково сочинено обретающемуся при Переяславле Залесском Данилова монастыря архимандриту Варлааму о мнимых якобы некоторых святых мощах, а по свидетельству отнюдь не явилось.» 18. В том же году Провинциал-Инквизитор Рязанской Епархии иеродиакон Феодосий составил донос в Святейший Синод о том, что в Староуспенском соборе Рязани соборные священники отправляли всенощное и молебное пение святому Василию, епископу Рязанскому, в связи с перенесением его мощей в собор 19.
Эти и другие подобные примеры наглядно показывают, что на практике функция духовных инквизиторов сводилась к сбору информации о благочестивых обычаях населения, случаях народного поклонения местночтимым святым и православным святыням, донесению об этом в Синод и дальнейшему пресечению этих проявлений народного «ханжества и суеверия», которые отныне расценивались как грубые нарушения норм Духовного регламента.
18 Титов А. Архимандрит Варлаам. С. 359.
19 Воздвиженский Т. Историческое обозрение Рязанской епархии. М., 1820. С. 219-220.
(продолжение следует)
Список литературы
1. Алексеев А. И. Варлаам // Православная энциклопедия. М., 2003. Т. 6. С. 588-589.
2. Андреев А. И. Пётр I в Англии в 1698 г. // Пётр Великий. Сборник статей под ред. А. И. Андреева. М.-Л., 1947. С. 63-103.
3. Андроник (Трубачев), игум. Канонизация святых в Русской Православной Церкви // Православная энциклопедия. М., 2012. Т. 30. С. 346-371.
4. Берхгольц Ф.-В. Дневник каммер-юнкера Берхгольца, ведённый им в России в царствование Петра Великого, с 1721-го по 1725 год. Часть вторая. 1722 год. М., 1858.
5. Верховской П. В. Учреждение Духовной коллегии и Духовный регламент. // К вопросу об отношении церкви и государства в России. /Исследования в области русского церковного права. Т. III. Ростов на Дону, 1916. Т. I: Исследования. Т. II: Материалы.
6. Воздвиженский Т. Историческое обозрение Рязанской епархии. М., 1820.
7. Живов В. Протест митрополита Стефана Яворского против учреждения Синода и его цер-ковно-политические позиции // Живов В. Из церковной истории времён Петра Великого: Исследования и материалы. М., 2004. С. 69-130.
8. Морозов П. О. Феофан Прокопович как писатель: Очерки из истории русской литературы в эпоху преобразований. СПб., 1880.
9. Описание документов и дел, хранящихся в архиве Святейшего Правительствующего Синода. СПб., 1879. Т. 2. Ч. 1.
10. Пекарский П. П. Наука и литература в России при Петре Великом. Т. I: Введение в историю просвещения в России XVIII столетия. СПб., 1862.
11. Полное собрание законов Российской империи с 1649 года. Собрание первое. СПб., 1830. Т. V (1713-1719 гг.), т. VI (1720-1722 гг.), т. VII (1723-1727 гг.).
12. Радышевский М. О житии еретика Феофана Прокоповича, архиепископа Новгородского // Чтения Императорского Общества Истории и Древностей Российских. 1862. Кн. 1. (Дело о Феофане Прокоповиче). С. 1-11.
13. РГАДА. Ф. VII (Гос. Архива). № 770 (Дело о статском советнике Михаиле Аврамове, возвращённом из ссылки и потом вновь суждённом за представление императрице Елисавете проектов о гражданском и духовном управлениях. Ч. 1-13).
14. Титов А. Архимандрит Варлаам Высоцкий (Из архивных дел XVIII века) // Русский Архив. 1901. № 1. С. 353-363.
15. Феофан Прокопович. Духовный регламент // Феофан Прокопович. Избранные труды / Составитель, автор вступ. статьи и комментариев И. В. Курукин. М., 2010. С. 260-261.
16. Чистович И. А. Феофан Прокопович и его время. СПб., 1868.
ST. SYNOD'S REFORMS AT THE TIME OF PETER THE FIRST AND THE CRISIS OF OLD-RUSSIAN CHRISTIAN PIETY
Krasheninnikova Olga Alexandrovna,
PhD in Philology, Senior Researcher, Institute of World Literature of Russian Academy of Science, Russian Department,
Povarskaya Str. 25a, 121069 Moscow, Russia, e-mail: krasheninnikova.61@mail.ru
Abstract
The article analyses the series of so-called «prohibitive decrees» of the Holy Synod of Orthodox Church, which were published at the last years of Peter I (1721-1725) and proves the protestant character of the undertaken church reform. Keywords
Saint Synod, church reform of Reter the I, Church Order, Theophan Prokopovich, Markel Radyshevsky, Mikhail Avramov, prohibitive decrees of Synod, crisis of Old-Russian Orthodox piety.
55
