CC BY
81
ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 2 (96) 2011
%
ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ
УДК 111 Ю. А. КИЛИС
Омский государственный институт сервиса
СИНЕРГЕТИЧЕСКИЙ АКЦЕНТ НА СЛУЧАЙНОСТИ
В настоящей статье рассматривается взаимосвязь случайного и необходимого в процессе развития и предлагается обоснование того, что феноменально происходящие случайности не абсолютны, а проявляют не всегда очевидную закономерность. В этой связи особое внимание уделяется основным положениям и аргументам синергетики, которая в последние десятилетия стала популярной философской и научной теорией.
Ключевые слова: случайности, синергетика, законы, гармония.
Изучающая спонтанные изменения синергетика предложила понятия, подрывающие примитивный детерминизм: в некотором пространстве и времени (точке бифуркации) неожиданно происходят спонтанные изменения (флуктуации), рождающие ничем не предопределенные состояния. Таким образом, была описана форма происходящего, т. е. получен ответ на вопрос, как возникают изменения. Но каков же внутренний смысл этого процесса? Где та необходимость, которая рано или поздно пробивает себе дорогу через случайности флуктуаций? Если она не найдена, процесс развития можно называть чудом спонтанной самоорганизации [1]. Другими словами, нечто происходит само по себе.
Примечательна мысль, высказанная в известной работе «Порядок из хаоса»: «Мы искали общие, всеобъемлющие схемы, которые допускали бы описание на языке вечных законов, но обнаружили время,
события, частицы, претерпевающие различные превращения. Занимаясь поиском симметрии, мы с удивлением обнаружили на всех уровнях — от элементарных частиц до биологии — процессы, сопровождающиеся нарушением симметрии» [2, с. 363]. Здесь напрашивается аналогия из юридического анекдота: «Если вы приведете 10 свидетелей происшествия, то я — 1000 человек, которые этого не видели!». Если кто-то искал, но не нашел, это не может быть доказательством отсутствия чего бы то ни было, в том числе «вечных законов».
Трудно не согласиться с тем, что «необходимость объяснить существование направленного развития сложных систем создает определенные трудности. ... Направленный процесс развития состоит из последовательности взаимосвязанных одиночных актов усложнения. Сомнительна возможность объяснить согласованное существование таких одиночных
актов случайностью» [3]. Тогда какое место занимает в процессе развития случайность по отношению к закономерности, подчиненное или равноправное? Ответ на этот вопрос зависит от широты исследовательского мышления. Если мы рассмотрим событие в относительно небольшом отрезке времени, «крупным планом», то случайное и необходимое будут в нем паритетны. И. Пригожин доказал, что они великолепно согласуются, дополняя друг друга: в точках бифуркации господствует случайность, между ними — необходимость. Однако философский вывод о том, что эти категории связаны между собой «отношением не подчинения, а равноправного партнерства во Вселенной» [2, с. 28], является не вполне корректным обобщением. Если это верно, то развитие как определенным образом направленное движение невозможно; тем не менее, оно происходит именно как таковое. Широкая историческая перспектива показывает, что существуют общие тенденции и законы, управляющие массой случайных флуктуаций или человеческих действий. Закономерность не может определить конкретную случайность, но организует их множество.
Исследовать и адекватно оценить роль случайного в отдельных и даже ключевых точках развития — еще не значит отменить его генеральную направленность и законы. Понятно, что случайности не могут быть предсказаны, речь идет лишь о направленности развития. Как будет конкретно, никому знать не дано, однако нетрудно предсказать, что перекошенное будет исправлено, и чем сильнее акцент, тем сильнее будет исправляющая его противоположность.
Основоположник синергетики Г. Хакен заявляет, что целью его книги о ней является «поиск общих понятий и математических методов» самоорганизации систем различного характера [4, с. 40] — от физических до социальных. Понятно, что общность понятий и методов не может быть случайной. Если в результате флуктуаций «могут возникать пространственные структуры, например, ячейки, напоминающие по внешнему виду пчелиные соты, концентрические волны или спирали» [4, с. 40], это может подтверждать гармоническую геометрию, которая вскрывает в природных образованиях именно гексаграммы, а в спиралях — золотосеченные пропорции или формулу Фибоначчи.
Синергетика воодушевляет «линейно» мыслящих ученых избавляться от своих заблуждений. Недаром говорится о том, что «синергетика перестраивает наше мировоззрение» и «открывает необычные стороны мира» [5], позволяет увидеть его по-другому. Иначе говоря, синергетика очищает ум. Она предостерегает от жесткого детерминизма, строго выводящего следствия из причин: какая-нибудь случайная флуктуация может радикально изменить направление развития. Синергетика предписывает не обольщаться иллюзией возможности точного знания о будущем, и в этом отношении она выполняет роль негативной эвристики. По словам В. С. Степина, синергетика уточняет, конкретизирует диалектику. Так, вместо понятий «скачок» и «перерыв постепенности», связанных с возникновением нового качества, в синергетике используются характеристики динамического хаоса, возникновения странных аттракторов и кооперативных эффектов [6].
В контексте настоящего исследования обратим внимание на идеологическое различие классической и неклассической философии. Первая признает наличие неизменного, устойчивого, фундаментального, а вторая акцентирует подвижность, относительность
и субъективность. С одной стороны, это традиция Платона, Фомы и Гегеля, с другой — Деррида, Фуко и Делеза. По словам Я. И. Свирского, «свойственный новой (эволюционной) парадигме внутренний историзм, ее открытость к диалогу предполагает, помимо прочего, отказ от всякого рода абсолютистских или универсалистских притязаний и иллюзий». Неклассическая философия весьма опасается некоторых архетипических «идеальностей», которые воспринимаются ею как «идолы», «аппараты преследования и подавления». «В нелинейном мире, — пишет далее этот автор, — будущее более не предстает перед нами как нечто жестко запрограммированное и заданное "извне", в контексте черно-белой логики, по сути своей исключающей возможные его варианты и альтернативы. Будущее все более осознается как нечто такое, что принадлежит нам, зависит от нашего выбора» [7]. Таким образом, нам предлагается столь же черно-белый выбор одного из двух: или будущее «жестко запрограммированное и заданное», или «нечто такое, что принадлежит нам, зависит от нашего выбора». Но ведь на самом деле верно и то, и другое. В определенном смысле будущее задано, а в некотором — зависит от нас. В чем же пафос этой дилеммы? В том, что будущее исключительно зависит от нас? Но это неверно. Если мы «не в состоянии однозначно предсказать точный ход дальнейшего существования некоторой системы, поскольку она имеет множество вариантов развития», это еще не основание отказываться от «универсалистских притязаний».
В синергетическом понимании присутствует известная доля истины, однако следует различать главное и второстепенное. Абсолютизм и универсализм изначальны, а пафос случайности, неопределенности, фрактальности, относительности и практикующей их синергетики вторичен. Но, как обычно, велико желание ужесточить акцент, занять крайнюю позицию, дополняя одно другим, отрицать первое в ущерб должной гармонии абсолютного и относительного.
Чрезмерное увлечение в последнее время синергетической методологией и терминологией граничит со злоупотреблением ими. По справедливому замечанию М. А. Дрюк, «синергетику растягивают в каком угодно направлении и представляют в качестве некоего «магического кристалла», через призму которого могут рассматриваться любые познавательные ситуации часто без соответствующей профессиональной подготовки» [8, с. 104]. Действительно, возникла необходимость критически преодолеть необоснованные экстраполяции в использовании этой трансдисциплинарной методологии [8, с. 112]. Другое дело, что для этого вовсе не обязательно спускаться с подлинно философского уровня осмысления процесса развития и учитывать только «конкретику», специфические средства реализации синергетики в каждой сфере.
Опытным путем доказано, что в замкнутой системе возрастает энтропия, т. е. количество беспорядка. Однако наряду с этим и гораздо чаще происходит противоположный (негэнтропийный) процесс упорядочения, в основе которого лежит влияние внешней среды. Всегда существует какая-то внешняя среда по отношению к любой, сколь угодно крупной системе, если последняя развивается в сторону усложнения, большего совершенства. Замкнутая система может быть лишь локальной, в то время как мир, общество и даже отдельная личность всегда «открыты». В конечном счете, существует сверхсистемное
ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 2 (96) 2011 ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ
ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 2 (96) 2011
основание для направления всякого развития. Это именно абсолютное, т. е. предельное и самодостаточное основание.
В нашем понимании, развитие устремлено к гармонии как фундаментальному состоянию бытия, она является его causa formalis et causa finalis, идейной и целевой причиной. Здесь нет чуда, которому бы стоило удивляться. Внимание ко всему эмпирически происходящему, по праву не единожды упомянутая логика, известное усилие умозрения, и в итоге вполне возможно трансцендирование к первичным основаниям. Именно гармония открывается тогда как смысловая точка притяжения мирового развития. Не случайно еще Г. В. Лейбниц замечал, что предустановленная гармония «устраняет всякое понятие о чуде из области действий совершенно естественных и заставляет вещи понятным образом идти установленным ходом» [9, с. 372].
Н. Н. Моисеев сформулировал принцип диссипации энергии. Если возможны варианты развития, то «реализуется то состояние, которому отвечает минимальное рассеяние энергии, или, что то же самое, минимальный рост энтропии» [10, с. 27]. Это чисто «эмпирическое обобщение», но примеров, противоречащих данному принципу, академику Н. Н. Моисееву неизвестно. «Становится всё более понятным, что единый мировой процесс развития — это не просто игра случая, а непрерывное усложнение организации, происходящее в результате взаимодействия объективной необходимости со столь же объективной стохастичностью нашей Вселенной» [10, с. 19].
При онтологическом подходе к гармонии энтропийный процесс может быть понят как составная часть и вспомогательное средство гармонизации. Замкнутый характер система приобретает лишь на то время, когда необходима разрушительная дезорганизация, поэтому беспорядок усиливается только в определенной мере. Вслед за этим начинается противоположный по направлению процесс негэнтропий-ной организации, упорядочения. Его можно называть естественным или сверхъестественным, — так или иначе он происходит и нуждается в объяснении. В нашем понимании, увеличение энтропии есть не что иное, как «чистящее средство» в рамках более длительного и значимого процесса — гармонизации. Беспредельной энтропии не может быть именно потому, что она противоречила бы гармонии. Энтропия относительна, поскольку гармонизация абсолютна.
Физики и философы, изучая, как взаимосвязаны фундаментальные постоянные вселенной, пытаются ответить на вопросы почему и зачем, существует такая связь? Выдвинутый в этой связи антропный принцип оказывается телеологическим: материальная вселенная такова, чтобы она могла восприниматься наблюдателем. Образно говоря, если звезды зажигают, значит, это кому-нибудь нужно. Обоснование антропного принципа в буквальном смысле слова поразительно для материалистической философии с ее представлением о стихийной и случайной эволюции вселенной. Исследователи проблемы используют понятие «тонкая подстройка вселенной», несовместимое с представлением о ее случайном характере. Поскольку все фундаментальные физические константы не просто взаимосвязаны, а предполагают друг друга оптимальным образом, справедливо утверждать, что они гармонизированы друг с другом и с определяемыми ими материальными процессами, которые в ином случае были бы невозможны.
Г. Хакен пишет: «Самоорганизующиеся системы обретают присущие им структуры или функции без
какого бы то ни было вмешательства извне» [4, с. 15]. Возможно, следовало бы сформулировать — «без вмешательства субъектов». Являются ли «вмешательством извне» общие закономерности, или направляющие принципы? Другими словами, система организуется «сама» или под воздействием законов и принципов? А если «под воздействием», то в чем «самостоятельность»? Будем точны в определениях, и тогда многое прояснится.
В самом деле, корректно ли называть самоорганизацией процесс поступления в открытую систему извне вещества, энергии и даже информации? Очевидно, естественную эволюцию обозначают таким образом лишь на том основании, что она происходит без вмешательства человека. Другими словами, понятие самоорганизации исходит из того, что организующей силой может обладать только человек. В философской периодике последнего времени уже обращают внимание на необходимость «переосмысления понятия самоорганизации, возведенного в ранг неотъемлемого признака существования различного рода неравновесных систем» [8, с. 104]. Трудно не согласиться с мнением, что «неполная ясность в понимании процессов развития не должна служить поводом для амбициозных выводов о сплошной непредсказуемости и загадочности мира» [8, с. 106].
Авторы теории неравновесной термодинамики находят причину возникновения порядка из хаоса в неравновесности и необратимости процессов, происходящих в сложных системах. Один из главных выводов И. Пригожина и И. Стенгерс, как они сами его определяют, состоит в том, что «на всех уровнях, будь то уровень макроскопической физики, уровень флуктуаций или микроскопический уровень, источником порядка является неравновесность. Неравновесность есть то, что порождает порядок из хаоса». Далее, через несколько страниц, этот вывод уточняется: «Необратимость есть тот механизм, который создает порядок их хаоса» [2, с. 357, 363]. Приходится пояснять, что средство не является источником. Аналогично тому, как движение губ, языка и гортани является не источником, а всего лишь средством произнесения слов, за которым стоит процесс мышления, также неравновесность и необратимость есть только внешняя форма проявления подлинного источника — принципа гармонизации.
По Ю. М. Горскому, информация отражает, в пассивной форме, степень организованности материи или, в активной форме, средство ее организации [11, с. 21]. «В системах, замкнутых по вещественно-энергетическому фактору и разомкнутых по информационному, может довольно длительно поддерживаться устойчивость за счет того, что противоречием, действующим между ее конкурирующими подсистемами, управляет вышестоящая система» [11, с. 97 — 98]. Всегда направленное развитие «возможно при условии существования информации о будущих состояниях развивающейся системы, — замечает Р. Е. Ровин-ский. — И такая информация должна содержаться в самой системе. Здесь можно вспомнить слова И. При-гожина о том, что вне равновесия материя прозревает» [3]. Поистине, материалистическая наука готова одушевить и одухотворить материю, наделить ее глазами и мозгом, но только не соглашаться с тем, что источник ее активности — внешний.
«Что одни вещи бывают, а другие становятся хорошими и прекрасными, — пишет Аристотель, — причиной этого не может, естественно, быть ни огонь, ни земля, ни что-либо другое в этом роде, да они (первые философы. — Ю. К.) так и не думали; но столь
же неверно было бы представлять такое дело случаю и простому стечению обстоятельств». Поэтому другие греческие философы рассматривали уже две причины: «материю и то, откуда движение». Анаксагор считал орудием мироздания ум, Эмпедокл — дружбу и вражду, Гесиод и Парменид находили всеобщую причину движения в любви. «Ибо должна быть среди существующего некая причина, которая приводит в движение вещи и соединяет их» [12]. Сам Аристотель говорит в этом отношении о форме и цели, почти отождествляя их по смыслу. В свою очередь, Г. В. Лейбниц писал об этом так: «В природе есть порядок, у которого должна быть причина». «Мир — это упорядоченное целое, исполненное благолепия, т. е. так устроенное, что приносит величайшее удовлетворение тому, кто его понимает» [9, с. 235-236].
Автор, критикующий превращение синергетики в некий философский импрессионизм, справедливо пишет о «кажущемся саморазвитии». Он отмечает, что в социальной сфере синергетика также порождает «весьма сомнительные экстраполяции. Непонятными остаются источники, движущие силы самоорганизации и самоуправления систем» [8, с. 112].
«В гомеостатах живых организмов система, управляющая противоречием, условно названа местным «шефом». Важнейшими его функциями являются: не допускать перехода конкуренции в конфликт, а в случае гибели одной из конкурирующих подсистем... скорректировать цель оставшейся подсистемы (для) достижения цели «шефа» [11, с. 98]. Как видно, теория систем использует самые простые метафоры для обозначения того, чему в философии уже даны соответствующие универсальные понятия.
Иногда приходится слышать, что, когда затрагивается основной вопрос философии, любая дискуссия должна прекращаться, поскольку достигается предел различий во взглядах. Если истинность того или иного решения недоказуема, говорить больше не о чем: у одного человека одно мнение, а у другого — другое. Такая позиция неуважительна не только по отношению к истине, но и по отношению к самой философии, уделом которой становится малоответственная артикуляция неких смыслов. Не возвращаясь к вопросу о критериях истины, примем во внимание хотя бы объяснительную способность той или иной философской мысли: одна трактует развитие как происходящее само по себе, а другая указывает на его причину. Если мы не склонны к мировоззренческим предрассудкам и имеем так называемый открытый ум, то должны быть готовы использовать наиболее адекватную философию, при помощи которой можно объяснять происходящие в мире процессы.
Если классическая термодинамика оставляла открытым вопрос о происхождении порядка в мире, то неравновесная термодинамика исходит из того (или приходит к тому), что порядок не порождается линейными причинами, а является реакцией систем с высокой степенью целостности. Другими словами, события определяются не только прошлым, но и будущим: система сама осуществляет выбор. Нетрудно заметить в таком подходе приближение к телеологическому и холистическому принципам, известным задолго и до синергетики, и до родственной ей неравновесной термодинамики. Еще Я. Х. Смэтс показал, применительно к живой природе, что «организм как целое, холистический организм содержит в своем настоящем свое прошлое и во многом — свое будущее,.. прошлое и будущее вовлечены в настоящее» [13]. Следует отметить, что исследования И. Пригожина концептуальны для физики и даже для философии.
Но если в первом случае они достаточны и даже мета-научны, то для философии — всего лишь предварительны. Там, где заканчивает свою работу физик, надо вступать философу, искать фундаментальные причины и смыслы, перед которыми его предшественник остановился, не выходя за пределы своей науки. Всё в мире стремится к поддержанию целостности и гармонии как ее оптимальной структуры. Это стремление и является тем двигателем, который универсальным образом направляет процесс развития. Другими словами, он не происходит «сам по себе», а имеет причину.
Можно иметь разные мировоззренческие основания или даже иллюзию их отсутствия. Но здравый смысл и связанная с ним логика подталкивают к рациональным решениям. Примечательны рассуждения автора понятия синергетики Г. Хакена. Он заявляет о своей «трезвой позиции» и «прагматичности», которые не позволяют ему стать объектом руководства со стороны каких-либо философских принципов. Вслед за этим германский профессор высказывает убеждение в наличии общих закономерностей. Г. Ха-кен называет синергетику ни теистичной, ни атеис-тичной, так как она исследует самоорганизацию. Далее он задает риторический вопрос: «Кто создал тогда законы, по которым происходит самоорганизация?.. Здесь мы сталкиваемся с границами нашего познания» [14]. Но разве не следует эти границы раздвигать? Проблема не в том, чтобы стать «теистич-ным» или отказаться от этого. Последовательное мышление побуждает стать «философичным» и дойти до задающего миру законы сверхсистемного Предела или, по меньшей мере, до пределов своей парадигмы.
Итак, феноменально происходящие случайности не абсолютны, а проявляют не всегда очевидную закономерность гармонизации. Синергетика подробно исследует роль случайностей в процессе развития и настаивает на их паритетной или даже приоритетной роли в этом по отношению к необходимости и любым законам. Однако более широкий исследовательский подход к случайностям показывает, что они выстраиваются в некоторую линию развития, направленную к более гармоничному состоянию целого. Реконструкция притягивающего развитие аттрактора считается в синергетике одной из наиболее сложных задач. Используя терминологию этой теории, универсальным и предельным аттрактором можно назвать гармонию.
Энтропия возрастает лишь в замкнутой системе, и всегда существует влияние внешней среды на то, что развивается в направлении большего совершенства. В конечном счете, необходимо сверхсистемное абсолютное основание для направления всякого развития, которое экспортирует в мир энергию и информацию. При онтологическом подходе к гармонии энтропийный процесс может быть понят как составная часть и вспомогательное средство гармонизации, ее «чистящее средство». Беспредельной энтропии не может быть именно потому, что она противоречила бы самой возможности развития.
Библиографический список
1. Сагатовский, В. Н. Философия развивающейся гармонии: философские основы мировоззрения. В 3 ч. Ч. 2. Онтология /
В. Н. Сагатовский. — СПб. : Петрополис, 1999. — С. 23.
2. Пригожин, И. Порядок из хаоса: Новый диалог человека с природой / И. Пригожин, И. Стенгерс. — М. : Прогресс, 1986. — 432 с.
3. Ровинский, Р. Е. Синергетика и процессы развития сложных систем / Р. Е. Ровинский // Вопросы философии. — 2006. — № 2. - С. 168.
ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 2 (96) 2011 ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ
ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 2 (96) 2011
4. Хакен, Г. Синергетика: Иерархии неустойчивостей в самоорганизующихся системах и устройствах / Генрих Хакен. — М. : Мир, 1985. - 423 с.
5. Князева, Е. Н. Антропный принцип в синергетике / Е. Н. Князева, С. П. Курдюмов // Вопросы философии. — 1997. — № 3. — С. 64.
6. Синергетика: перспективы, проблемы, трудности (материалы «круглого стола») // Вопросы философии. — 2006. — № 9. —
С. 6—7.
7. Свирский, Я. И. Самоорганизация смысла (опыт синергетической онтологии). М., 2001 [Электронный ресурс]. — Режим доступа : www. philosophy. ru / library / svirsky / samoorg.htm.
8. Дрюк, М. А. Синергетика: позитивное знание и философский импрессионизм / М. А. Дрюк // Вопросы философии. — 2004. — № 10. — С. 102—113.
9. Лейбниц, Г. В. Сочинения : в 4 т. Т. 1 / Г. В. Лейбниц. — М. : Мысль, 1982. — 636 с.
10. Моисеев, Н. Н. Алгоритмы развития / Н. Н. Моисеев. — М. : Наука, 1987. — 303 с.
11.Горский, Ю. М. Системно-информационный анализ процессов управления / Ю. М. Горский. — Новосибирск : Наука, 1988. — 327 с.
12. Аристотель. Метафизика // Аристотель. Сочинения : в 4 т. T. 1. — М. : Мысль, 1976. — C. 73.
13. Smuts, J. C. Holism and Evolution: the origin source of the holistic approuch to life / Jan Christiaan Smuts. — California: Sierra Sunrise Books, 1999. — P. 125.
14. Синергетике — 30 лет. Интервью с профессором Г. Хаке-ном // Вопросы философии. — 2000. — № 3. — С. 57 — 58.
КИЛИС Юрий Альфонович, кандидат философских наук, доцент философии (Россия), доцент кафедры философии и социально-гуманитарных дисциплин. Адрес для переписки: e-mail: omskralf@yandex.ru
Статья поступила в редакцию 13.09.2010 г.
© Ю. А. Килис
УДК 14 А. В. ЛОНИН
Д. Е. ГРИГОРЕНКО
Сибирский государственный аэрокосмический университет им. академика М. Ф. Решетнёва, г. Красноярск
ВЛАСТЬ «ЛУЧШИХ ЛЮДЕЙ»
В СОЦИАЛЬНО-ФИЛОСОФСКИХ КОНЦЕПЦИЯХ ПЛАТОНА И АРИСТОТЕЛЯ
В статье исследуются проблема управления обществом согласно принципу «власти лучших» в системе социально-философских воззрений Платона и Аристотеля. Данный принцип раскрывает основы коллективистской концепции социального управления. Показаны основные определения данной концепции в политических теориях выдающихся мыслителей древности.
Ключевые слова: Платон, Аристотель, аристократия, «власть лучших», коллективизм, добродетель.
Вопрос о движущих силах общественного развития занимает одно из центральных мест в социальнофилософских исследованиях. Этот вопрос приобретает особую актуальность именно сегодня, когда российское общество мучительно восстанавливается после глубокого социально-экономического, политического и духовного кризиса 90-х гг. XX в. Определение путей выхода из кризиса тесно связано с поиском ответа на вопрос: кто должен играть ведущую роль в развитии общества, задавать ему моральнонравственные и духовные ориентиры, определять вектор развития политического курса, обеспечивать условия для сохранения и воспроизводства общественной жизни. Иными словами, одной из актуальнейших задач социальной философии является изучение механизмов формирования социального авангарда, его сущности, институционального оформления и роли в развитии общества. Решение этой задачи является необходимым условием всестороннего исследования проблемы движущих сил общественного развития, так как исторический прогресс
в любую эпоху связан с деятельностью социального авангарда — самой передовой части общества, способной правильно осознать стоящие перед страной задачи и адекватно реализовывать их на основе национальных традиций и ценностей. Роль социального авангарда в развитии общества подвергалась анализу еще в древнейших философских сочинениях, авторы которых во многом исходили из практики развития современных им обществ и государств.
Целью данной статьи является анализ воззрений античных философов на проблему социального авангарда. Данная проблема в античной философии представлена, прежде всего, трудами двух ее виднейших представителей: Платона и Аристотеля. Оба мыслителя не употребляли понятия «социальный авангард», а передовая часть общества, игравшая ведущую роль в его развитии, обозначалась ими термином «лучшие люди».
Осмысление роли лучших людей в структуре государства и власти занимает одно из центральных мест в философской системе Платона. Лучших людей Платон называет философами. Именно философам,
