CC BY
84
ISSN 1997-0803 ♦ Вестник МГУКИ ♦ 2014 ♦ 6 (62) ноябрь-декабрь ^
ми правовых отношений. Подобные процессы характерны и для аксиологии конструктивных юридических интересов, основанной на них деятельности по реализации права. Определенной аксиологичностью субъективного класса обладают и деструктивные юридические интересы, формируемые в структуре аналогичного правосознания субъекта как предпосылка для деструктивной деятельности в пра во вом про стран ст ве.
Юридическая практика, инициативное, результативное участие не только государства, его структур, должностных лиц, но и населения в инициативной правоприменительной деятельности, — одно из ключевых условий развития аксиологического потенциала конструктивных юридических интересов, а в ко-неч ном сче те и аксио логич но сти дей ст вую-
щей правовой системы. Актуальной функцией юридического интереса является его воздействие на развитие правового сознания, пра вовой культуры, пра вовой ком пе тентно-сти, пра вовой активности носите ля дан ного интереса.
Для современной России особо актуальна проблема формирования, развития устойчивых юридических интересов различных субъектов по поводу правовой культуры и юридической компетентности, их практического применения. Таким образом, в правовом поле имеются и объективные условия, и субъективные предпосылки для генезиса и массового вос производства ин тере сов, связан ных с эффективным обеспечением реализации прав, из ложен ных в дейст вую щем за ко нода-тельст ве.
Примечания
1. Керимов Д. А. Избранные произведения : в 3 томах. Москва, 2007. Т. 1. 146 с.
2. Лейст О. Э. Сущность права. Проблемы теории и философии права. Москва, 2008. 238 с.
3. Лешков В. Н. Русский народ и государство: История русского общественного права до XVIII века. Санкт-Петербург, 2004. С. 54—55.
#
#
Семья как ценностно-смысловая модель культуры
УДК 17.023.32 Т. В. Глазкова
Российская академия музыки имени Гнесиных
Статья посвящена проблеме взаимодействия понятий «свобода» и «культура» в пространстве семьи. Автор рассматривает культуру как ограничитель свободы и в этом контексте анализирует понятия «другости», нормы и ценности во внутри- и межкультурной коммуникации. Данный ракурс позволяет представить семью в качестве ценностно-смысловой модели культуры. Делается вывод о том, что, отталкиваясь от этой разности в восприятии действительности, традиции культурного опыта предков, члены семьи формируют свою модель семьи в культуре. При любом выборе, стабильность основывается на принятии предложенной системы ценностей, подчинении ей и укрощении собственного своеволия. Подобный алгоритм поведения является залогом стабильности в обществе. Именно поэтому семья остается на протяжении тысячелетий востребованной формой сосуществования людей в культуре и обществе.
Ключевые слова: культура, свобода, семья, культурные роли, самоограничение, своеволие, чужой, другой, норма, ценность, коммуникация.
ГЛАЗКОВА ТАТЬЯНА ВАЦЛАВОВНА — кандидат культурологии, доцент кафедры иностранных языков Российской академии музыки имени Гнесиных
GLAZKOVA TATJANA VACLAVOVNA — Ph.D. (Pedagogical Sciences), Associate Professor of 52 Department of foreign languages, Gnessin Russian Academy of Music
e-mail: glaztatyana@yandex.ru © Глазкова Т. В., 2014
^ Теория и история культуры 1
T. V. Glazkova
Gnessin Russian Academy of Music, The Ministry of Education and Science of the Russian Federation, Povarskaya, str., 30/36, Moscow, Russian Federation, 121069
THE FAMILY AS THE VALUE-SEMANTIC MODEL OF CULTURE
The article deals with the problem of interaction of the concepts of "freedom" and "culture" in the family. The author considers culture as a protector of freedom and, in this context, examines the concept of "drugosti", norms and values in the intra-and inter-cultural communication. This perspective allows us to represent the family as value-semantic model ofculture. It is concluded that, based on the difference in the perception of reality, the tradition as a cultural experience of ancestors, family members form a family model in the culture. For any choice of stability is based on the adoption of the proposed system of values, subordinating and Taming their self-will. Similar behavior is key to stability in the society. That is why the family remains for thousands of popular form of human coexistence in culture and society. Keywords: culture, freedom, family, cultural role, self-restriction, willfulness, others, another, norm, value, communication.
Культура как совокупность норм поведения, культура как ценностно-смысловая ориентация предполагает согласие определенной группы общества на сосуществование по определенным правилам, которые основываются на ограничении своеволия. О своеволии писал в связи с анализом личности Родиона Раскольникова М.В. Волоцкой[5]. Именно своеволие ставится в вину бывшему студенту, восставшему против правил и установлений человеческого общежития. Если личность принимает предлагаемый обществом стиль жизни, основанный на следовании правилам и нормам, можно говорить о готовности к самоограничению личности и о ее включенности в определенную культурную парадигму.
Исследователь Н.Перлина отмечает: «Достоевский поборол деструктивные столкновения своеволия и кротости в своем поведении, нашел в художественном творчестве путь к самоисцелению, а в наследственном недуге эпилепсии обрел катализатор творческих энергий» [15]. В нашем случае «столкновение своеволия и кротости» в поведении человека рассматривается как естественное препятствие на пути к существованию в культуре, к сосуществованию с другими людьми. Путь этот каждый проходит по-разному.
А. П. Чехов в письме к брату Николаю (март 1886 г.) назвал восемь качеств воспитанного человека [18, с. 220—225]. Писатель имел в виду необходимость для культурного человека сдерживать себя при столкновении с прояв-
лениями людей, существующих по иным правилам. Оперируя понятием «воспитанный», писатель, по всей видимости, воспитание рассматривает как путь создания культурного человека.
В культуре важно опираться на оппозицию свой—другой, а не свой?чужой. Как справедливо пишет Е. Н. Шапинская, «в последние годы стало принято заменять слово "Чужой" понятием "другости", признавая, что фено-ме ны, при над ле жа щие к раз ным культу рам, могут быть поняты и осмыслены как отличные от своих собственных, но не вступающие с ними в противоречие» [19, с. 9]. Сосущество-ва ние лю дей с раз лич ны ми цен но ст ны ми ориентация ми возмож но только в культу ре как добровольном следовании ограничениям и пра ви лам в рам ках внут ри- и меж культур ной коммуникации. Тогда можно принять и кан-товскую свободу, «отчасти движимую нравственными законами, отчасти ограничиваемую [ими]» [8, с. 323]. Такая позиция требует уме ния ус ту пать. И это уме ние яв ляет ся ве ду-щим в культуре. Поэтому культура никогда не была в чести у властей предержащих. Её стремились загнать в заповедник, отдав ей на откуп искусст ва.
Культура пронизывает все области человеческой практики, но вряд ли уместно в связи с этим говорить о культуре убийства или воровства, даже несмотря на то, что те совершаются по своим правилам и обычаям [подробнее об этом см.: 17]. Ведь данные деяния не учи-тыва ют пра ва дру гого (на жизнь, на иму щест-
ISSN 1997-0803 ♦ Вестник МГУКИ ♦ 2014 ♦ 6 (62) ноябрь-декабрь ^
ф
во и т.п.), а значит, не создают коммуникацию, а разрушают ее. Культура созидательна. При её главенстве трудно разрушать. Свобода без культуры превращается во вседозволенность. Возможно, при такой трактовке прав А. А. Пелипенко, когда утверждает, что «свобода обретается не где-то рядом с культурой, а исключи тель но в ней и ни где более» и оп ре де ля-ет свободу «для человеческого индивидуума» как «пространство альтернатив его самореализации в культуре» [14]. Культура выступает укротителем свободы, препятствуя ее превращению во вседозволенность. Но осознается сво бо да, без ус лов но, в куль ту ре, в момент, требующий ограничения свободы ради создания ус пеш ной ком му ни ка ции.
«В культурологическом концепте в связи с проблематизацией феномена свободы можно выделить три вектора взаимодействий и, соответственно, три сферы осуществления свободы ... свобода по отношению к природе, свобода по отношению к другому человеку ... по отношению к Богу» [10]. В культурных прак ти ках дан ное поня тие ис поль зует ся как ограничивающее условие осуществления какого-либо намерения, получения благ и т.п. Понятие «свободы» возникает при необходимости показать владение правилами, или культурными самоограничениями.
Семья как модель ценностно ориентиро-ва на, в се мей ном про стран ст ве ком му ни канты опираются на общую систему ценностей, при ни мае мую все ми уча ст ни ка ми. В про тив-ном случае мы имеем дело с деформированным пространством. Отношение к ценностям и их смысловое наполнение в условиях кризиса идентич ности ста новится фактором, определяющим осознание личностью своего по ложе ния в ми ре и в со циу ме. Слож ность в определении ценностных ориентиров состоит и в смене культурных парадигм, и в том, что «разные группы используют одинаковые "имена" ценностей, вкладывая в них различное семантическое наполнение» [3, с. 11].
Что же такое ценности? Что представляют они сегодня в культурном контексте России? Какую роль играют в выборе поведения рос-си ян?
В поисках ответа на эти вопросы филосо-
фы разрабатывают теорию ценностей, социологи выясняют у респондентов их ценностные пристрастия, психологи изучают выраженность цен но ст ных ори ен ти ров в по ве де нии человека, культурологов интересуют ценностные модели культуры. А. Я. Флиер в работе, посвященной возможностям модернизации культурной среды, отмечает: «Культура ...выражает собой только конструктивную и нормативную форму коллективного существования, взаимодействия и коммуницирования, обеспечивающую его позитивные, созидательные, а не разрушительные результаты» [16, с. 4—5].
«В мире культуры нет ничего неценного. Артефакт не может быть ценностно нейтральным. В культуре не создается отвратительное. Все, что создает ся, при тягательно и ценно для кого-либо» [6, с. 89]. И. И. Докучаев обращает внимание и на то, что «... пока цен ность не ста ла при тя гательной и свободно выбранной моделью деятельности, она, строго говоря, еще и не является ценностью, а только нормой» [6, с. 65]. Ценности обладают способностью моделировать нашу деятельность [см. об этом: 6; 2], выступая в виде иерархии порядков, осознаваемых личностью основой бытия, или — нормой поведения в конкретной культуре. В. С. Бакиров отметил «факт существенного рассогласования вербально проявляемых ценностных представлений и реальных форм практического поведения» по трем основным причинам: 1)поверхностность уровня ценностных представлений; 2)отсутствие условий, необходимых для реализации ценностных предпочтений; 3) независимость действий людей от усвоенных ими ценностей [3, с. 182].
На смену ценностям креативной культуры [6, с. 556] приходят ценность потребления, а с ней «одномерный человек» (Г. Мар-кузе), кризис ценности творчества и кризис социально-культурной идентичности. Взаимо про ник но вение эли тар ной и мас со вой куль тур, как пи шет И. И. До ку ча ев, ве дет к воз ник нове нию эк лек тиз ма, а в цен но ст ном вы ра же нии — к без раз ли чию и все яд но сти [6, с. 580—581], «ценности пытаются заменить пользой [6, с. 583—584]. В первую оче-
ф
^ Теория и история культуры
ф
редь речь идет об отношении к традиции: «...для традиционной культуры традиция
— это сакрально освященный эталон принятой и исторически оправдавшей себя технологии какой-либо деятельности ... для креативной культуры традиция — это технология ... практикуемая по соображениям сугубо символическим» [11, с. 113]. По мнению исследователей, в «обществе стала превалировать синтезированная система, включающая в себя элементы различных идей — от либеральных до националистических» [3, с. 9]. В начале XXI века список ценностей во всех группах опрошенных возглавляли ценности — здоровье, семья, безопасность [3, с. 188].
Сегодня в ценностно-смысловое наполнение концепта «семья» включаются понятия: «родители — уважение к родителям
— материн ст во — от цов ст во — де ти — дом
— гос те при им ст во — част ная жизнь — наде ж да — изо би лие — дос таток — бо гат ст во
— обеспеченность — довольство — комфорт
— поддержка — взаимопонимание — уважение — дружба — обязательность — ответственность — независимость — честь — долг — правда» [3, с. 320].
В традиционной культуре уделялось особое вни ма ние струк ту рам родст ва как ба зовой социально-культурной ценности: по К. Ле-ви-Строссу, «для существования структуры родства необходимо наличие трех типов семейных отношений, всегда существующих в человеческом обществе, а именно: отношения кровного родства, отношения свойства и родственных отношений порождения» [13, с. 47]. Многие типы семейных структур в современной культуре представляются дикими (например, левират, сорорат) [1, с. 343—350]. В то же время возникают и получают официальное при зна ние од нопо лые бра ки.
В семье как системе можно выделить общее и ин ди ви ду альное, где к об ще му от но сят-ся нор мы, тра ди ции, обы чаи, стерео ти пы, а к индивидуальному — их воплощение. Семья по преобладанию общего выступает как пространство социализации личности; по преобладанию индивидуального — как «замкнутая система». Взаимоотношения семьи и социума
могут строиться на основе: партнерства; патернализма (со стороны социума); нейтралитета; вражды.
Концепт «семья» в культуре структурно может быть представ лен как трех уров не вое единство, где первый уровень — это культурная па мять всех родст вен ников; второй уровень — культурный код, или те базовые ценности, на которые опирается конкретная семья; третий — межпоколенная трансляция культурного опыта, зависимая от отношения к транслируемым ценностям:ретрансляция ценностей, трансформация ценностей; де-фор ма ция цен но стей; от ри ца ние цен но стей; замена ценностей. По отношению к ценностям, созданным предыдущими поколениями, к их культурно му опы ту мож но вы де лить пять типов семей: 1) преемственный, 2) преобразовательный, 3) разрушительный, 4) нигилистический, 5) эвристический. Изменения коснулись и структуры семьи, и ее качественно-количественного состава, и взаимоотно-ше ний внут ри се мьи (как нук ле ар ной, так и семьи — рода, дома, общности родственной и свой ст венной) [12, с. 3].
Применительно к бытованию семьи в культуре можно говорить об изменении культурной нормы и стадиальности данного изменения. Типы взаимоотношений между поколениями и внутри одного поколения, отношение к традиции в семье могут разниться. Отталкиваясь от этой разности в восприятии действительности, традиции как культурного опыта предков, члены семьи формируют свою модель семьи в культуре. Однако при лю бом вы боре ста бильность ос новы-вается на принятии предложенной системы ценностей, подчинении ей и укрощении своеволия. Такой алгоритм поведения является и за логом ста бильно сти в об ще ст ве. По это му се мья ос та ет ся вос тре бован ной формой сосуществования людей в культуре и обществе. Государство опирается на ограничители личностного проявления отдельного человека ради достижения общей для конкретной группы в культуре цели или воплощения в жизнь идеи и ценностей. Разрушая или подменяя собой семью, государство работает и на саморазрушение. Когда угроза самораз-
ф
Ф
ISSN 1997-0803 ♦ Вестник МГУКИ ♦ 2014 ♦ 6 (62) ноябрь-декабрь ^
рушения начинает довлеть над государством, оно находит спасение в семье. В какой-то момент государство далее инициирует изменение культурной нормы и закрепляет это изменение законодательно (например, ле-
гализация однополых браков во Франции). При этом внеш нем кри зи се се мья про дол жа-ет существовать на микроуровне как защитная система, необходимая личности для становления и самореализации.
Примечания
1. Алексеев В. П., Першиц А. И. История первобытного общества. Москва : Высшая школа, 1990. 354 с.
2. Баева Л. В. Ценности изменяющегося мира: Экзистенциальная аксиология истории. Астрахань : Изд-во АГУ, 2004. 278 с.
3. Базовые ценности россиян: Социальные установки. Жизненные стратегии. Символы. Мифы. Москва : Дом интеллектуальной книги, 2003. 448 с.
4. Бакиров В. С. Ценностное сознание и активизация человеческого фактора. Харьков : Высш. школа ХГУ, 1988. 152 с.
5. Волоцкой М. В. Хроника рода Достоевского 1506—1933 год. Опыт характерологического анализа рода // Психология судьбы. Сборник статей по глубинной психологии. Екатеринбург : Изд-во УрО РАН, 1996. Вып. 4., Т. I. 116 с.
6. Докучаев И. И. Ценность и экзистенция. Основоположения исторической аксиологии культуры. Санкт-Петербург : Наука, 2009. 595 с.
7. Достоевский Ф. М. Братья Карамазовы // Достоевский Ф. М. Собрание сочинений : в 30 томах. Ленинград : Наука, 1972 1990. Т. 14. 510 с.
8. Кант И. Критика чистого разума. Москва : Мысль, 1994. 591 с.
9. Карасик В. И. Языковая кристаллизация смысла. Москва : Гнозис, 2010, 351 с.
10. КозьяковаМ. И. «Звездная область» свободы: на пути к модерну [Электронный ресурс] // Культура культуры. 2014. № 2. Режим доступа: http://cult-cult.ru/star-domain-oi-freedom-towards-modernity/
11. Костина А. В., Флиер А. Я. Культура: между рабством конъюнктуры, рабством обычая и рабством статуса. Москва : Согласие, 2011. 680 с.
12. Лавровский П. А. Коренное значение в названиях родства у славян. Москва : Едиториал УРСС, 2005. 144 с.
13. Леви-Стросс К. Структурная антропология. Москва, 1985. 536 с.
14. Пелипенко А. А. Свобода в культуре [Электронный ресурс] // Культура культуры. 2014. № 1. Режим доступа: http://cult-cult.ru/a-a-pelipenko-svoboda-v-kuliture
15. Перлина Н. Родословие Достоевского в свете генетики: «Хроника рода Достоевского» (1933) — «Хроника рода Достоевских» (2013) // Знамя. 2014. № 3.
16. Флиер А. Я. Модернизация культурной среды: варианты целеполагания // Знание. Понимание. Умение. 2013. № 3.
17. Флиер А. Я. Некультурные функции культуры. Москва : МГУКИ, 2008. 272 с.
18. Чехов А. П. Полное собрание сочинений и писем : в 30 томах. Москва : Наука, 1974. Т. 1. 1875 1886. 544 с.
19. Шапинская Е. Н. Образ Другого в текстах культуры. Москва : КРАСАНД, 2012. 216 с.
Ф
ф
