CC BY
61
Н.Н. Агафонова СЕМЬЯ И СЕМЕЙНОБРАЧНЫЕ ОТНОШЕНИЯ В ТРАДИЦИОННОМ СОЦИУМЕ ПРИКАМЬЯ XIX - НАЧАЛА XX ВВ.
В конце XIX в. на территории Прикамья существовали две формы крестьянской семьи: малая и неразделенная. В крестьянской среде преобладала малая семья из двух поколений: родители и дети.
Но наряду с ними существовали сложные семьи трех вариантов: отцовские(родители, дети, внуки, правнуки);
братские (женатые братья с семьями, холостые братья, холостые и женатые братья);
с боковым родством (включающие дядей, племянников с семьями).
Сложные семьи с прямыми боковыми родственниками были уже менее распространенными в XIX в. по сравнению с предыдущими периодами, но во взаимоотношениях и внутреннем укладе сохранялись черты, присущие ранним большим семьям.
О бытовании больших семей свидетельствуют сохранившиеся жилища, которые представляют собой большие шести-семикамер-ные жилые постройки (Сивинский р-н, д.Пашня) [ПМ КАЭЭ 1990, 2001]. О широком бытовании неразделенной семьи в конце XIX-нач. XX вв. говорит обилие однофамильцев в деревнях [ГАПО, Ф.111, Оп.1,
© Агафонова Н.Н., 2003
д.1666], большинство из которых считают себя родственниками. Родство признается не далее, чем в третьем поколении, следовательно, разделились они сравнительно недавно.
Основная причина стойкого сохранения в Прикамье неразделенных семей сохранение натурального и полунатурального способа хозяйствования. Преобладающей формой неразделенных семей была отцовская, в которой вместе с родителями жили два-три сына. В деревнях Среднего Прикамья такие семьи составляли 76% от общего числа семей [ГАПО, Ф.111, оп.1, д.1672, 2095]. Встречается, хотя и реже, другая форма неразделенных семей: семьи, не делившиеся после смерти родителей и состоящие из нескольких женатых братьев с семьями. 8-я ревизия 1834 года свидетельствует, что такие семьи встречаются в районах Прикамья. Так, в Лысьвенском районе, в селе Кын, есть два случая неразделенной семьи, не делившейся после смерти отца; по одному такому случаю можно наблюдать в деревнях Аликино, Уткинской, Вотиковой. В селе Канабеки - четыре таких случая. Такие семьи были и в Карагайском районе Пермской области, две семьи - в деревне Селевской, по одной - в деревнях Мягкое поле, Лукиной, Медведево. Во главе такой семьи часто стоял старший брат [ГАПО, Ф.111, оп.1, д.1950, 1756, 1942]. Жизненные устои оставались неизменными во многих малых семьях, но к началу XX в. в большинстве их, особенно проживающих в поселениях на транспортных путях, возле городов и заводских центров, возникали явления, не соответству-
ющие патриархальному укладу жизни. В первой половине XIX в. повсеместно шел процесс формирования малых семей. В Пр икамье в это время преобладали малые семьи, состоящие из двух поколений: отцов и детей:
1. родители (или один из них) и неженатые сыновья;
2. родители (чаще бездетные) и приемыши.
В середине XIX в. еще встречались сложные семьи, тем не менее, малая семья получила широкое распространение. Малая семья рано сложилась в среде государственных (на этапе заселения Прикамья XVI — XVII вв - черносошных) крестьян. Сложные семьи долго преобладали в местах, заселенных не на раннем этапе, а позднее
- в XVIII - XIX веках, поскольку для освоения новых земель были необходимы большие семейные коллективы людей (Чердынский, Соликамский уезды) [На путях из Земли Пермской в Сибирь, с. 195-196.]. В середине XIX в. существовала специфика неразделенной семьи в сравнении с такими же семьями предыдущего столетия. «Единство большой семьи только внешнее, хотя семья старика и женатого сына живут в одной избе и пашут одну пашню, но в то же время, в сокровенной глубине их отношений уже таится стремление к разделу; это стремление не высказывается, даже может быть не осознанно, а выражается только бессознательным противодействием. Вся хозяйственная деятельность, кроме хлеба, уже ведется отдельно; на одном дворе живут две стаи гусей - одна принадлежит свекрови, другая - снохе» [Злобин, Пихоя, 1986, с.131]. Это
уже не большая семья в ее собственном значении. «Женские несогласия» являются следствием глубинного процесса разложения патриархальных отношений в русской деревне, в том числе и в Пр икамье, вызванного развитием товарно-денежных отношений.
В уездах Прикамья в XIX в. преобладали семьи из двух поколений - отцы и дети. Но необходимо отметить, что большая неразделенная семья не утратила полностью свое существования. Одновременно существовали сложные семьи в три, четыре поколения, с боковым родством, включающие дядей, племянников с семьями. Большие семьи в указанном виде долго не сохранялись. Как только они разрастались, происходил их раздел, и образовывались малые семьи.
Преобладала небольшая семья не только у крестьянского населения, а также в среде горнозаводских рабочих. У заводского населения Прикамья, связанного с казенными заводами, рано сложилась малая семья. Сыновья предпочитали отделяться от отца. Это объясняется особенностями их социально - экономического положения, большинство заводских людей обрабатывали лишь свой приусадебный участок. Главным источником существования являлась заработная плата, на которую содержали семью и имели небольшое количество земли. Экономические рычаги, связывавшие поколения, были слабые, не было ресурсоемких совместных работ. Семья обходилась малым числом мужчин для поддержания материального благосостояния семьи. [ГАПО, Ф.111, Оп.1, д.1672, 1950]. Сравнивая структуру семей
рабочих и крестьян, нужно отметить, что нуклеарных семей в заводских поселках было больше, чем в крестьянских. У рабочего населения Среднего Прикамья в рассматриваемый период времени преобладала двухпоколенная семья, а у крестьян намного чаще можно встретить семьи из трех-четырех поколений. Промышленный труд вызывал глубокие изменения уклада жизни рабочих, что привело к изменениям в структуре их семей.
Среди рабочих— старообрядцев — по-прежнему господствующей формой семьи остается неразделенная, но уже заметно идет развитие малых семей. Можно отметить, что количественный состав зависел от формы, типа семьи, от числа детей в семье и от состава семьи. В XIX - начале XX вв. преимущество от сложной семьи перешло к малой, которая насчитывала до десяти человек, местами сохранились сложные семьи в разных вариантах: отцовские, братские, семьи с боковым родством, которые были многочисленны (до двадцати и более человек).
Старообрядческие семьи выявляются в официальных документах, особенно в переписном материале, очень трудно. Старообрядцев не венчали в церквях, где регистрировались браки, лишь при обращении староверов в православие их венчали и делали соответствующую запись в церковных книгах.
Существовало много неразделенных семей:отцовских(дед-отец-сын), братских (семьи нескольких сынов), по боковой линии (дядья-племянники), которые состояли из трех-четырех поколений родственников.
У старообрядцев не было преобладания малой семьи. Особенно много было отцовских семей; чаще, чем у другого населения, у них встречались семьи братские [На путях из Земли Пермской в Сибирь, с. 195-196]. Процесс складывания малой семьи у старообрядцев шел медленно, отцовская семья преобладала еще в первые десятилетия XX в. У старообрядцев дольше существовали семьи сложного типа, особенно у тех, кто живет при заводах и в имениях. Такие семьи состояли из трех- четырех поколений родственников по прямой или боковой линии, либо из свойственников [Власова, 1992, с. 200-201]. Это можно проиллюстрировать рассказом старообрядцев-респондентов: «Семья у родителей была большая, семнадцать человек» (д. Б.Бизь) [ПМ КАЭЭ 1994], «После женитьбы дети долго жили вместе, хотя каждый строил дом, отделялись очень медленно» (д.Россоленки) [ПМ КАЭЭ, 1994].
У заводского пермского населения разделы семей в XIX в. были нередкими: сын, как правило, уходил от отца жить своей семьей, в староверческой среде рабочего населения разделы совершались реже, если же они происходили, то сыновья, отделившись от отца, получали все необходимое для хозяйства поровну: один из сынов оставался с отцом, и их доля имущества была большей, таким образом, раздел у них совершался по принятому обычаю. У бегунов-скрытников, когда делились семьи, отец строил старшему сыну дом на свободном месте, неженатые сыновья оставались с отцом, но постепенно тоже отделялись. В отцовском доме обычно
оставался младший сын [На путях из Земли Пермской в Сибирь, с.200].
Особенности семейного строя у старообрядцев были связаны с религиозными устоями и принципами. У поповцев осуждалась бессемейная жизнь как неполноценная: считалось, что каждый человек должен иметь семью и детей. В традиции русского крестьянства было осуждение бессемейной жизни как неполноценной и неверной.
В староверческой среде были распространены так называемые сводные браки. Это были браки между старообрядцами, которые не были освящены церковью и проходили по народным традициям.
Ревнители старой веры аргументировали свои традиции тем, что венчание дозволяется раскольниками, но кем, где и как, этого не определяется и определено быть не может, поэтому следует оставаться при обычае, существующем более ста лет без подведения его под закон [РГИА, Ф. 381, оп.2, д.23064, с.32 об].
Брак старообрядцев, заключенный без посредства церкви, считался незаконным, по указу от 24 марта 1719 г. за него взимался штраф. Уличенные в сводном браке или содействии его заключению подлежали увещанию об оставлении раскола и обращении к святой церкви. Предполагалось узаконить браки через венчание в православной или единоверческой церкви. Пр и отказе от венчания следовало наказание: ссылка на Кавказ или отдача в солдаты [На путях из Земли Пермской..., с.190]. Если увещевания оказывались тщетными, то предписывалось преследовать сведенных по приговорам волостным и сельс-
ких расправ, наказание определять по 182 статье сельского судебного устава, то есть употреблять их в общественно низкие работы [РГИА, Ф.381, оп.2, д.23064, с.62]. Таким образом, приятельство пыталось ограничить распространение незаконных, с точки зрения государственной юрисдикции, семейно-брачных отношений.
Начальник окружной Палаты в своем Донесении 1836 года в Министерство государственных иму-ществ указывал, что приписывает сохранение сводных браков тому, что заключившееся сводные браки до сего времени, кроме делаемых увещаний об узаконивании браков, не подвергались никакому наказанию, и это утверждает его в мысли, что правительство не считает эти действия беззаконными [РГИА, Ф.381, оп.2, д.23064, с.61].
Правительство объявило, что свобода совершать свои браки в других губерниях, присвоенная старообрядцами, не имеет никакого законного основания [РГИА, Ф.381, оп.44., д.23555, л.3 об], поэтому следует запретить совершение сводных браков [РГИА, Ф.381, оп.44, д.23555, л.4], хотя практика показывает, что эти распоряжения так и остались только формальными, а не реальными регуляторами семейных отношений в среде староверов. 28 ноября 1839 года в результате донесения сведений императору местным начальством о сведении беззаконных браков между старообрядцами Тобольской и Пермской губерниями, государь император сделал следующее распоряжения:
1. со сводителями таких браков, когда они будут обнаружены следствием, поступать с ними как с со-
вратителями;
2. сведенных не признавать мужем и женой, а приглашать их узаконить брак венчанием в единоверческой церкви, по старопечатным книгам, к чему они привыкли, объясняя, сколь для них самих выгодно это действие согласно с общими государственными установлениями, ибо они через это приобретут спокойную жизнь, и дети будут пользоваться покровительством закона. При проведении девятой ревизии 1850 года староверам, приемлющим священство, было указано показывать жен и детей на основании помещичьего свидетельства или обывательских книг, не требуя в этом случае других доказательств. Законными признавались только те дети, родители коих повенчаются в святой церкви и дадут обязательство воспитывать их в правилах истинной веры, признавать законными, без различия, рождены они до венца или после, представляя им права и преимущества, коими пользуются законнорожденные дети [РГИА, Ф.381, оп.44, д.23555, л.11 об].
В беспоповских толках, где не было сложившейся системы регистрации и фиксации брака, дети, рожденные в таком браке, считались как прижитые вне брака, то таковых детей показывать в ревизии в семействе раскольников незаконнорожденными, а матерей не записывать, но вносить их в списки тех семей, к которым они принадлежат по рождению [РГИА, Ф.381, оп. 44, д. 23555, л.9 об]. Детям и женщинам в беспоповских семьях разрешалось оставаться в семье, с тем, чтобы их могли контролировать при отъезде и выдавать им для это-
го специальные разрешения.
В Пермской Судебной Палате рассматривалось дело о самовольной отлучке крестьян Матвея Попова и прочих для венчания детей своих через раскольничьего попа. По делу этому Пермская Судебная Палата решительным определением 26 декабря 1854 г. заключила, что крестьяне сведены в незаконные браки, по показанию их неизвестными попами, а также о необходимости узаконить браки венчанием в церкви, сведенных с ними девок на основании ст. 206 Уложения о наказании и исправлении отослать к духовному начальству для увещания как в отношении обращения в православие и единоверие, так и в отношении освещения брака в церкви. Если они не согласятся, то всех их мужьями и женами не признавать, а малолетних детей, прижитых ими в сем незаконном браке, крещению не подвергнутых, от них отобрать и по совершению над ними Святого таинства крещения, отдать на воспитание родственникам их православного вероисповедания [РГИА, Ф.381, оп.44, д.23688, л.3]. За неимением таковых отдать посторонним лицам или опекунам православного вероисповедания [РГИА, Ф.381, оп.44, д.23688 л.4].
28 декабря 1839 года было Высочайшее Повеление по случаю появившихся в Тобольской и Пермской губерниях лжеучителей, сводящих браки без всяких обрядов по одному желанию брачующихся и согласию их родителей, в нем указывалось, что когда они будут следствием обнаружены, предавать их суду и поступать с ними, как с совратителями. Своими действиями
сводители развивают по уральским горным заводам разврат умственный и нравственный, поэтому сводители не могут быть не признаны вредными для общества и лженас-тавниками для верующих.
Местному полицейскому начальству было предписано принять меры, предотвращающие распространение сводных браков: предоставить списки, в которых особое внимание уделить распространителям своднической химеры; вынести предупреждение в отношении еретиков, изложенное в выписке о раскольниках. Однако эти меры не изживали существующих традиций бракосочетания в старообрядческой среде.
Сводные браки совершаются по предварительно составленным между женихом и невестой, между родителями жениха и невесты актам в виде договоров, за подписями свидетелей или просто по обоюдному согласию. Своды составляли сами родители, а не имеющие родственников- в своих домах в присутствии единомышленников, прочитывали каноны Спасителю и Божьей Матери, благословляли детей иконами, хлебом и солью.
Пермский архиепископ в 1839 году писал, что беззаконное действие основывают, толкуя превратно правила Кормчей книги 500 листа и 73 Главы Катехзезиса — 343 лист, признав это совокупление за законный брак [РГИА, ф.381, оп.2 д.23064, л.7 об].
Совершенный таким образом брак записывается в так называемую старообрядцами законную книгу на гербовой бумаге, совершаемому платили 8-10 рублей за оформление брака [РГИА, Ф.381, оп.2
д.23064, с.25 об].
Донесение Епархиального Архиепископа в министерство государственных имуществ так описывает обряд заключения сводного брака крестьянами Кунгурского уезда. Сначала говорили каноны Спасителю, Кресту, Богородице, потом читали страсти Господние, а по окончании чтения отцы женихов и невест благословили их иконами, чем обряд венчания или свода кончился [РГИА, ф.381, оп. 2, д. 23064, л.8 об]. Наставник, совершивший таким образом брак, по их выражению, внес в записную книжку, получив за труды свои 8 рублей денег [РГИА, ф.381, оп.2, д.23064, л.10 об]. Когда посланный от конторы увещевал заблуждающегося и доказывал незаконность такого венчания, то он, наставник, весьма стойко отвечал, что не находит в том ничего противозаконного и признает такой брак законным, потому что он записан в записную книгу на гербовой бумаге. Из доведенных сведений видно, что разрушительный для благосостояния семейств и общества и для нравственности вообще соблазн сведения женихов и невест в сожительство распространяется из Курганского и Тобольского округа [РГИА, ф.381, оп.2, д.23064, л. 9, об]. Епархиальный архиерей распорядился: сведенные в развратном браке и по формальным актам и документам не должны называться мужем и женой [РГИА, ф. 381, оп.2, д.23064, л.10 об].
Светскому суду представляли дела о браках между раскольниками, если они совершены без соблюдения установленных греко-российских церковных правил попами вне церквей, в домах или часовнях. С
раскольниками, сочетавшимися браком с правоверными в раскольничьих церквях, в домах, часовнях, равно и с попами их, или иными лицами, совершающими такой брак, поступать на общем основании, как с совратителями, то есть предавать суду для поступления по законам [РГИА, Ф. 381, оп. 2, д.23064, с. 34].
Пермский архиепископ Аркадия в августе 1839 г. в записке министру государственных имуществ доносил, что «некоторыми раскольничьими наставниками распространяется склонение женихов и невест к беззаконному супружескому сожитию все всякой церкви и без участия даже беглых попов, не останавливаемое мерами, кои были приняты противу сего зла» [РГИА, ф. 381, оп. 2, д. 23064, л. 2]. «Сие зло в Пермскую губернию проникло из Тобольской, сначала открылось близ Екатеринбурга, в селении Шарташ, затем в Невьянском и Нижнетагильском управлении частных заводов, откуда начинает прорываться в Кунгурский уезд» [РГИА, ф.381, оп.2, д.23064, л.2 об].
«Обряд нововводимого сводничества немногим розниться от обычного обряда при браках. Сводите-ли понятие брака ограничивают одним произволом родителей и плотскими похотями детей, правилами руководствуются или от себя вымыленными или превратно толкуемыми через нововведение. Сво-дители разрывают последние нити, привязывающие раскольников к церкви, подкапывают само основание семейной нравственности в прошлом народа. Зло остановить мерами одной миссии нельзя: оно поддерживается содействием врагов
церкви и общества, кои попирают правила церкви, чистоту нравов, дерзают касаться правил и владельцев без ведома и позволения их свода крепостных женихов и невест. Если меры земской полиции достаточны между государственными крестьянами, то эти меры недостаточны, если более усиливается зло в заводах и откуда с напором пробивается в другие места» [РГИА, ф. 381, оп. 2, д.23064, л. 3 об]. Было полагаемо, чтобы сводных не допускать в беззаконное супружеское сожитие, чтобы сводимых не показывать мужем и женой, поэтому детей от их сожительства не признавать законнорожденными, а сво-дителей брака отправлять под стражу и не допускать ими совращение других. Особенно в отношении к заводским совратителям требуется приведение в действие мер по предотвращению сводных браков.
Тем не менее, юридическая практика показывает, что законами не воспрещалось старообрядцам совершать между собой браки по их обрядам, так же как крещение и погребение. И не было в государственной политике постановлений, которые обязывали бы староверов совершать в православной церкви обрядовые действия через правоверных священников [РГИА, Ф. 381, оп. 2, д.23064, с. 34 об].
Пермская епархия многократно обращала внимание на тот факт, что старообрядцы отвращают от крещения своих детей по православному обряду, и те, которые принимают священство, если не имеют попов, перешедших в раскол, отправляются для крещения родившихся младенцев в дальние места, а в случае препятствия оставляют
их длительное время без крещения или крестят их сами без миропомазания. Не приемлющие священства исполняют это через своих наставников [РГИА, ф. 381, Оп.1, д. 23254, л.4].
Правительство считало, что следует принять меры, чтобы дети старообрядцев, крещенные приходскими священниками по обрядам православной церкви, воспитывались и оставались в православии. Это было необходимо с точки зрения господствующей идеологии, чтобы строгим наблюдением за сим не отвратить раскольников некоторых северных губерний от крещения детей их православными священниками [РГИА, ф. 381, Оп.1, д. 23254, л. 4 об]. Как приемлющие, так и не приемлющие священства старообрядцы должны были представлять родившихся у них детей православным священникам. Несмотря на такое крещение и запись в метрической книге, дети воспитывались родителями в традициях старой веры и оставались хранителями древнего благочестия [РГИА, ф. 381, Оп.1, д.23254, л.3 об].
Владельцы селений, где были распространены сводные браки, должны были открывать приходские православные и единоверческие училища. В этих училищах должны были обучать детей поселян чтению, письму, молитвам и началу Катехезиса. Пр и этом местные власти должны были наблюдать, чтобы раскольнические наставники и наставницы не обучали детей и чтобы сами старообрядцы не отдавали детей таким наставникам. Власти внушали, что обучение в училищах ведется по старым книгам. Открывали училища обычно при заводах за счет общественных
средств. На каждого ученика полагалось от 15 до 20 рублей в год, в зависимости от возраста.
Считали, что образование смягчает нравы и рассевает мрак заблуждения. Образовательная деятельность миссии оценивалась как самая эффективная мера, направленная против распространения раскола. Предполагали, что дети, воспитанные и обученные в православной среде и под воздействием православных священников, будут уважать православие и постепенно, из поколения в поколение, раскол прекратит свое существование.
Однако традиционные староправославные взгляды были настолько сильны, что никакие меры
- ни увещевательные, ни карательные не могли остановить распространение раскола и повлиять на его идеологию и поколебать силу убеждений верующих.
Среди некоторых согласий беспоповцев и бегунов-скрытников в XVIII в. распространяется непризнание брака, а тем более оформление его по гражданскому обычаю. Следствием этого явления было распространение внебрачных добрачных связей, вступление в брак без его оформления и довольно простое расторжение браков [Чесноков, 1908. С.13].
Основное условие вступления в брак - принадлежность молодых одному согласию, одной вере. Если согласия или вера были разными, то требовалось изменение веры. Как правило, невеста принимала веру жениха. Например, из рассказов старообрядок: «Муж был старообрядцем, я стала старообрядкой, хотя разницы не понимала. Сама я старообрядка, так как после заму-
жества я взяла веру мужа» (ст.Унь) [ПМ КАЭЭ, 1994]. О браках православных и старообрядцев говорили в деревнях: браками мешались все веры, в Прикамье в деревнях подобное смешение происходило редко, что объясняется изолированностью местных староверов и скрытников [На путях из Земли Пермской... , с.207].
В традиционном социуме положительно оценивались браки, благословленные родителями, венчанные, а у староверов-беспоповцев -одобренные духовным наставником, который следил, чтобы семьи создавались из молодых одного согласия, чтобы свадебный обряд был проведен в сроки, издавна отведенные для этого в народном календаре.
Материалы XIX века дают возможность рассмотреть внутренний строй семьи. Многие черты семьи сохранились с древних времен. Во внутреннем укладе неразделенной семьи были следующие особенности: общее хозяйство; общая собственность на двор и имущество, общие заработки.
Бытование неразделенных семей способствовало сохранению в Прикамье патриархальных нравов. Как и везде у русских, в Среднем Прикамье возглавлял такую семью старший по возрасту и положению мужчина, которого называли большаком, но чаще хозяином. В сиротских семьях роль большака брала на себя мать или бабка. Старший в семье - отец, дед, дядя распоряжался всем хозяйством, главенство в братской семье определялось с согласия матери. Во главе семьи, которая состояла из нескольких женатых братьев, чаше всего стоял старший брат.
В крестьянских семьях существовали прочные и устоявшиеся взаимоотношения. У раскольников главы семей были властными и грубыми, особенно по отношению к женщинам, а детей держали в страхе божьем [Чесноков 1908. С. 24.] Кроме хозяина важное положение в семье занимала хозяйка-большу-ха, старшая по возрасту, которая руководила женской частью семьи, она отвечала за детей, кухню, скот и жилище. Как вспоминала старообрядка Xарина А.Н., «в семье правил всем дед, а бабка по хозяйству. Дед утром встает и командует, дает работу - кто пашет, кто боронит, женщинам по хозяйству - кто стряпает, кто за скотом ходит» (с. Рас-соленки) [ПМ КАЭЭ, 1994].
В старообрядческих семьях стойко сохранялись патриархальные устои в самой консервативной форме. Семейные отношения строились на непререкаемом авторитете старшего в семье. Старшему по возрасту и положению мужчине подчинялись все члены семьи, он распоряжался семейным бюджетом, был блюстителем бытовых порядков.
Патриархальная власть главы семьи особенно ярко проявлялась при семейных разделах. Обязательным считалось отделение старшего женатого окна. Во многих крестьянских семьях Прикамья молодые жили с родителями первый год. За это время отец, зять и другие сыновья успевали построить для молодых дом и вырастить домашний скот. Раздел хозяйства отец производил равными частями по числу сынов-наследников. Раздел имущества для женатых сыновей зависел от воли большака, который назна-
чал по своему желанию и усмотрению долю из семейного имущества.
Если сын воспротивится отцу, то последний мог выгнать его из дома, ничего ему не выделив. После смерти отца раздел осуществлял старший сын, но обязательно с разрешения волостного правления и опекунов, если оформлялась опека над несовершеннолетними детьми [Русские: семейный и общественный быт, с.98].
Наряду с большаком отцовскую или братскую власть возглавляла и старая женщина. Ее называли хозяйкой, а в больших семьях - боль-шухой. Она занималась детьми, кухней, скотом, женской частью работы. Нередко большуха была советчицей мужа в его хозяйственных делах, а временами и самостоятельно вела хозяйство. В отсутствие главы семьи жена заменяла его, и сыновья подчинялись матери. После смерти главы семьи большуха наследовала его власть, а если был взрослый сын, даже не женатый и не самый старший, то он или зять, а иногда и дядя. Типичным для неразделенной семьи было подчинение младших членов семьи старшим. Наибольшим авторитетом в семье после большухи пользовался старший сын. К нему всегда обращались по имени-отчеству. Сын помогал отцу в хозяйственных делах, жена старшего сына была первой помощницей свекрови и считалась главою среди других снох. Снохи были зависимы от свекра, свекрови, других старших снох, братьев, сестер. Они выполняли не только общую работу по дому, но и заботились о своих детях и мужьях. Женатые сыновья, снохи, их дети подчинялись хозяину. У снох было
отдельное имущество, состоящее из приданого и личных доходов от продажи каких-либо продуктов. Из общественных средств на нужды снох и их детей ничего не тратилось. Женщины имели паи из общественного запаса шерсти, льна, конопли. Даже приданое дочери часто изготавливалось самими женщинами на их «заработки». В случае смерти женщины ее приданое переходило дочери либо возвращалось ее родителям.
Семейные взаимоотношения строились на полном подчинении младших членов семьи старшим, жен- мужьям, в частности, от снохи требовалось особое почитание ко всем родственникам мужа, даже если они были младше ее по возрасту.
Замужняя женщина не могла без разрешения мужа отлучаться из дома. Предпринимая какое-либо дело или намереваясь выйти из дома, младший член семьи должен был просить благословение у старшего: жена у мужа, сын у отца, даже если он сам уже имел собственную семью, невеста у свекра или свекрови. Так, например, перед началом какого- либо дела невестки обращалась к свекру или свекрови: «Благослови, батюшка (матушка) трубу открыть, квашню замесить или воду принести», а он (она) отвечали: «Аминь, Бог благословит», и только после этого шли выполнять работу [Чагин, 1998, с. 56].
Если не было благословения, выполненную работу считали недействительной, например, принесенную воду могли вылить [Крупян-ская, Полищук 1971, с. 62]. «Я принесла воды в баню, сорок ведер
натаскала, но не благословили работу. Свекровь пришла с поля, всю воду за ограду вылила, сказала, что даже скоту поганую воду не пить» (с.Россоленки) [ПМ КАЭЭ 1994].
Управление хозяйственной деятельностью семьи, распоряжение трудом ее членов было главной функцией главы семьи. Он распоряжался общественными средствами, осуществлял хозяйственный расклад, заключал договоры, первым начинал работу в лесу, поле, представлял семью на сельских и деревенских сходах. Над всеми членами семьи большак обладал патриархальной властью. Вся жизнь, права и обязанности членов семьи были строго регламентированы, за их исполнением следил глава семьи. В случае неповиновения он мог наказать виновного.
Взаимоотношения в малой семье были значительно демократичнее, чем в неразделенной. Для русского населения в деревнях Прикамья характерно половозрастное разделение труда. Существовал «мужской», «женский», «детский» труд. К мужскому относились почти все сельскохозяйственные работы: покос, сев, косьба. Они также заготавливали дрова, уходили на заработки. Женщины вели домаш-
ние работы, жали, убирали сено, бороновали вспаханную мужчинами землю, ухаживали за скотом, за исключением лошадей, изготовляли одежду. Иногда грани между мужскими и женскими работами стирались. При нехватке мужских рук женщины работали в поле и на сенокосе. Когда мужчины уходили в отход или на промысел, все хозяйственные дела выполняли женщины.
Итак, материалы по истории крестьянской семьи Прикамья XIX
- нач. XX вв. свидетельствуют, что в русской крестьянской среде господствующей была малая семья, в регионах сохранились и неразделенные семьи в различных вариантах: отцовские, братские, семьи с боковым родством. На протяжении веков наблюдается тенденция увеличения количества малых семей.
По внутренней жизни и строю пермская крестьянская семья практически ничем не отличалась от крестьянской семьи других районов смешанного государственного и частновладельческого землевладения, только большая самостоятельность женщин и некоторые права при получении наследства отличали местные семьи русских крестьян.
Сокращения:
ПМ - полевые материалы КАЭЭ ПГПУ
