CC BY
53
Общественные и гуманитарные науки
101
• ••
рая. Постигая искусство и действующие в нем законы, он продолжил традиции Шекспира, Мольера, Гете, Пушкина, Достоевского, Толстого. В итоге получилось «необычное произведение с жанровыми признаками биографического, научно-популярного, эротического, философского, семейно-бытового романа» [5. С. 330].
Таким образом, Х. Алиев является автором талантливого художественного полотна, которая будет восхищать многие поколения читателей.
Как видим, вторая половина ХХ в. стала весьма продуктивным периодом для развития дагестанского исторического романа, предопределив
дальнейшее его развитие, расширение тематического и жанрово-стилевого многообразия.
В дагестанской литературе появились вначале социально-исторические, а затем историкобиографические романы, пройдя все стадии от «черно-белой эстетики» к многомерным народным характерам, от исследования классовых конфликтов - к анализу нравственных проблем. Пора расцвета исторического романа в Дагестане - вторая половина ХХ века; на современном этапе его развитие характеризуется расширением тематического и жанрово-стилевого многообразия.
Литература
1. Абу-Бакар А. Манана. Мерани. 1987. 2. Абуков К. И. Об авторе и его романе // Яхьяев М.-С. В полдневный жар (Роман о Джелалутдине Коркмасове). Махачкала, 1995. С. 5-13. 3. Алиев Х. Батырай.
Махачкала, 1994. 4. Ахмедов С. Х. На путях развития дагестанской советской прозы. Махачкала,
1978. 5. Вагидов А. М. Дагестанская проза второй половины XX века. Махачкала: Дагкнигоиздат,
2005. 6. Гамзатов Г. Г. Национальная художественная культура в калейдоскопе памяти. М. : Наследие, 1996. 7. Керимов И. Махач. Махачкала, 1964. 8. Магомедов М. Месть. Махачкала, 1960.
9. Меджидов К. Сердце, оставленное в горах. М., 1971. 10. Соловьев А. П. Рождение государства. Махачкала, 1992. 11. Хуршилов М. Сулак - свидетель. Махачкала, 1990. 12. Яхьяев М.-С. Три солнца:
Повесть об Уллубии Буйнакском. М. : Политиздат, 1985. 13. Яхьяев М.-С. В полдневный жар ... (Роман о Джелалутдине Коркмасове). Махачкала, 1995.
References
1. Abu-Bakar A. Manana. Tbilissi: Merani, 1987. 2. Abukov K. I. About the author and his novel. Makhachkala, 1995. P. 5-13. 3. Aliev Kh. Batyray. Makhachkala, 1994. 4. Akhmedov S. Kh. On the way of the development of the Dagestan Soviet prose. Makhachkala, 1978. 5. Vagidov A. M. Dagestan prose of the
second half of the 20th century. Makhachkala: Dagknigoizdat, 2005. 6. Gamzatov G. G. National artistic
culture in the kaleidoscope of memory. M. : Nasledie, 1996. 7. Kerimov I. Makhach. Makhachkala, 1964.
8. Magomedov M. Revenge. Makhachkala, 1960. 9. Medzhidov K. The heart, left in the mountains. M.,
1971. 10. Solovyev A. P. The birth of a state. Makhachkala, 1992. 11. Khurshilov M. The Sulak-witness. Makhachkala, 1990. 12. Yakhiyaev M.-S. The three suns: the story about Ulluby Buinaksky. M. : Politizdat,
1985. 13. Yakhiyaev M.-S. In midday fever. (a novel about Dzhelalutdin Korkmasov). Makhachkala,
1995.
Literatura
I. Abu-Bakar A. Manana. Merani. 1987. 2. Abukov K. I. Ob avtore i ego romane // Jah'jaev M.-S. V pol-
dnevnyj zhar (Roman o Dzhelalutdine Korkmasove). Mahachkala, 1995. S. 5-13. 3. Aliev H. Batyraj. Ma-hachkala, 1994. 4. Ahmedov S. H. Na putjah razvitija dagestanskoj sovetskoj prozy. Mahachkala, 1978.
5. Vagidov A. M. Dagestanskaja proza vtoroj poloviny XX veka. Mahachkala: Dagknigoizdat, 2005.
6. Gamzatov G. G. Nacional'naja hudozhestvennaja kul'tura v kalejdoskope pamjati. M. : Nasledie, 1996.
7. Kerimov I. Mahach. Mahachkala, 1964. 8. Magomedov M. Mest'. Mahachkala, 1960. 9. Medzhidov K.
Serdce, ostavlennoe v gorah. M., 1971. 10. Solov'ev A. P. Rozhdenie gosudarstva. Mahachkala, 1992.
II. Hurshilov M. Sulak - svidetel'. Mahachkala, 1990. 12. Jah'jaev M.-S. Tri solnca: Povest' ob Ullubii Buj-
nakskom. M. : Politizdat, 1985. 13. Jah'jaev M.-S. V poldnevnyj zhar ... (Roman o Dzhelalutdine Kork-
masove). Mahachkala, 1995.
Статья поступила в редакцию 11.12.2014 г.
УДК 811.351.12
СЕМАНТИЧЕСКИЕ РАЗРЯДЫ ДЕЕПРИЧАСТИЙ
АВАРСКОГО ЯЗЫКА
SEMANTIC CATEGORIES OF THE AVAR ADVERBIAL PARTICIPLES
102
• ••
Известия ДГПУ, №1, 2015
© 2015 Пайзулаева П. Г.
Дагестанский государственный педагогический университет
© 2015 Payzulaeva P. G.
Dagestan State Pedagogical University
Резюме. В статье произведен анализ лексико-грамматических разрядов деепричастий аварского языка на основе богатого иллюстративного материала. Всесторонне освещены семантические разряды деепричастия, сближающегося с наречием.
Abstract. The author of the article analyzes the lexical grammatical categories of the Avar adverbial participle based on the rich illustrative material. The analysis fully covers the semantic categories of the adverbial participle, converging it with the adverb as well.
Resjume. V stat’e proizveden analiz leksiko-grammaticheskih razrjadov deeprichastii avarskogo jazyka na os-nove bogatogo illjustrativnogo materiala. Vsestoronne osveshheny takzhe semanticheskie razrjady deeprichastija, sblizhajushhego s narechiem.
Ключевые слова: аварский язык, глагол, деепричастие, переходные, непереходные, каузативные, деепричастия образа действия, разряды, наречие, семантика.
Keywords: the Avar language, verb, adverbial participle, transitive, intransitive, causative, adverbial participles of manner, categories, adverb, semantics.
Kljuchevye slova: avarskij jazyk, glagol, deeprichastie, perehodnye, neperehodnye, kauzativnye, deeprichastija obraza dejstvija, razrjady, narechie, semantika.
По характеру своего общекатегориального значения деепричастие существенно отличается от других грамматических единиц. Индивидуальные значения деепричастия, составляющие его общекатегориальное значение, формируют различные лексико-грамматические разряды. В первую очередь выделяются разряды деепричастий, соотносящиеся с лексико-грамматическими группами глаголов, а затем те разряды, которые соотносятся с разрядами наречий.
Среди деепричастий, сохраняющих определенные лексико-грамматические свойства глагола, наблюдаются следующие разряды: переходные, непереходные, лабильные, аффективные, посессивные, каузативные, недлительного вида, длительного вида.
Перечисленные ниже семантические разряды деепричастия образуют в соответствии с лексикограмматическими характеристиками, принятыми от наречия образа действия, места, времени, причины, цели, меры и степени, условия, уступки.
Каждому разряду деепричастия присущи семантические, а также формально-грамматические особенности и индивидуальные показатели. У деепричастий аварского языка сохраняются все лексико-грамматические особенности производящего глагола. В соответствии с этим от переходных глаголов образуются деепричастия, составляющие разряд переходных. Они выражают добавочное зависимое действие, направленное, как и действие основного глагола, на объект, оформленный именем в именительном падеже. При этом отмечается выражение субъекта действия в активном падеже. (ср. Яс, х1алт1и гьабулаго, лъихъ-ниги ялагьуларо. «Девочка (ак. п.) работу (им. п.)
делая, ни на кого не смотрит»). Когда деепричастие обозначает направленное на предмет действие, как и действие производящего глагола, происходит создание предмета (хъала байгун «построив особняк»), разрушение предмета (рукъ биххизабигун «разрушив дом») или предмет остается без изменения при зрительном или другом восприятии (ср.: рукъ бихьулаго «видя дом»).
Как известно, непереходные глаголы образуют разряд непереходных деепричастий, выражающих дополнительное зависимое действие, совершаемое субъектом и закрытое в диапазоне субъекта действие, оформленное в именительном падеже, Яс к1анц1елаго яч1ана «Девочка прыгая при-шлаа».
В аварском языке наряду с переходными и непереходными глаголами, составляющими большинство, представлена определенная часть глаголов, квалифицируемых как исключения и употребляемых то как переходные, то как непереходные. В соответствии с этим деепричастия, образованные от таких глаголов и сохраняющие их особенности, могут выступать в качестве переходных и непереходных. Такие деепричастные формы являются лабильными, ср. Яцалъ хинк1ал гьаруна «Девочка хинкал приготовила» и Девочка, хинкал готовя, духъе к1алъан бажаруларо (укв. «Девочка (ак. п.) готовя хинкал (им. п.) тебе позвонить не может»).
Подобные лабильные глаголы зарегистрированы также в даргинском языке М.-С. М. Мусаевым, который квалифицировал данное свойство некоторых переходных глаголов в качестве зачатков развития категории залога в даргинском языке [5].
Общественные и гуманитарные науки
• ••
103
Затрагивая вопрос об аффективных и посессивных деепричастиях, необходимо подчеркнуть, что аварскому языку, как и другим кавказским языкам, характерно наличие, помимо номинативных и эргативных, дативных и посессивных конструкций, определяемых глагольной семантикой. Установлено выражение субъекта в форме дательного или местного падежа при глаголах чувственного восприятия [2]. Аффективные деепричастия, образованные от таких глаголов, при сохранении их свойств выражают свой субъект тоже в форме дательного или местного падежа. При этом отмечается оформление объекта восприятия именем в именительном падеже, ср. Эбелалъе жиндирго лъимер ц1акъ бокьула. Букв. «Мать свое дитя очень любит» и Эбелалъе жиндирго лъимер ц1акъго хиралъидал, абун батила гьедин. Букв. «Мать своего дитя сильно любя, сказала, наверное, так».
Посессивный глагол «иметь» образует различные посессивные деепричастные формы, которые вместе с производящим глаголом оформляют субъект в родительном падеже, а объект, т. е. прямое дополнение - в именительном, ср. Дир г1акдал бече бугеб. Букв. «У моей коровы теленок имеется», т. е. «У моей коровы теленок есть» и Дир г1акдал бече бугелъул, ниж ц1акъ рохула. Букв. «У моей коровы теленок имея, мы очень рады», т. е. «У моей коровы теленок есть, и мы очень рады».
Отличительной особенностью глагола аварского языка является интенсивно выраженная категория вида, характеризующаяся противопоставлением форм недлительного и длительного вида. Данное явление относится практически ко всем глаголам аварского языка, за исключением небольшой группы. Деепричастия, образованные от глаголов, обладающих формами недлительного и длительного вида, сохраняют данное свойство и противопоставляются семантически и формально, ср.: лъуна «поставил» и лъун «поставив» - лъун батана «поставлял» и лъолаго «ставя» и т. д. Соответственно, одновидовые глаголы длительного вида образуют одновидовые деепричастия длительного вида, ср. г1одулел рук1ана «плакали» и г1одулеб мехалъ «когда плакали». Некоторые одновидовые глаголы недлительного вида могут образовать противопоставленные по категории вида деепричастные формы, ср. к1алъазе «позвонить» к1алъана «позвонил» и к1алъан «позвонив» и к1алъалаго «звоня».
Посредством суффикса -дал любой глагол аварского языка способен образовать каузативную форму. Ее общее значение базируется на основе индивидуальных значений в виде «заставить, вынудить, предложить, разрешить, попросить, настоять, пригласить, приказать» произвести определенное действие. В аварском языке представлены различные виды обстоятельственных деепричастий, образование которых возможно от каузативной формы любого глагола исследуемого языка, ср.: кьуна «дал» и кьезабуна «заставил дать» -
кьедал «дав» и кьезабидал «заставив дать», кьезе гьабидал «когда заставил дать», кьезабураб бак1алде «туда, где заставил дать», кьезабибалде цебе «до того, пока не заставил дать» и т. д.
Отличие каузативной формы деепричастия от некаузативной выражается в наличии у первой свойственных только ей синтаксических характеристик, состоящих в том, что непосредственный исполнитель (субъект) переходного действия, выраженный каузативной формой деепричастия, представлен в ин-лативе, в то время как зачинатель действия - в эргативе, объект действия - в именительном падеже, ср. ясалъ кеч1 ах1идал «девочка (эрг. п.) спев песню», Инсуца ясалда кеч1 ах1изе гьабидал букв. «отец (эрг. п.) девочку (ин-латив) песню спеть заставив».
В случаях, когда каузативная деепричастная форма образуется от непереходного глагола, прямой субъект действия выражается формой именительного падежа, т. е. формой того же падежа, что и при некаузативной форме деепричастия. При таких обстоятельствах зачинатель действия оформляется в эргативном падеже, само же деепричастие трансформируется в переходное, ср. мадугьалас босана «сосед взял» и мадугьалас бо-сидал «сосед, взяв» - мадугьалас ясалда босизабу-на «сосед заставил девочку взять» и мадугьалас яс босизе т1амуна «сосед (эрг. п.) девочка (им. п.) взять заставив» и т. д.
Из всего вышесказанного следует, что трансформация некаузативного переходного деепричастия в каузативное приводит к некоторым синтаксическим изменениям в деепричастной конструкции. Это проявляется, прежде всего, в появлении нового элемента конструкции, представленного инициатором действия, выраженного деепричастием, а также в переоформлении непосредственного исполнителя действия из эргативного падежа в ин-лативе. При этом у объекта действия сохраняется та же самая форма именительного падежа. Наличие в придаточном предложении каузативного деепричастия ведет к изменению синтаксического статуса актантов бывшей некаузативной конструкции деепричастной формы. Переоформление подлежащего из эргатива в ин-лативе превращает его в дополнение, а статус подлежащего несет новый компонент каузативной деепричастной конструкции, оформленный в эргативе. При аналогичных обстоятельствах в каузативной деепричастной конструкции, образованной от непереходного глагола, прослеживаются синтаксические изменения другого порядка. Подлежащее, ранее оформленное в именительном падеже, переходит в прямое дополнение. Его функции выполняет зачинатель действия, представленный в эргативе, само же деепричастие в роли сказуемого придаточного предиката приобретает переходную семантику.
Следующей группе лексико-грамматических разрядов деепричастий с признаками наречий свойственны практически все обстоятельственные значения, указывающие на способ, место, время,
104
• ••
Известия ДГПУ, №1, 2015
цель, причину, условие действия или состояния. Способность деепричастия охарактеризовать основное действие, к которому оно примыкает, по месту, времени, цели, способу, условию, причине его совершения, обусловливается наличием у деепричастия признаков наречия. В связи с этим, деепричастие отвечает на следующие синтаксические вопросы: кинан? «как?», кинаб х1алалда? «каким образом?» кинаб къаг1идаялъ? «каким способом?» киб? «где?», кибе? «куда?» и т. д.
Вопросы кинан? «как?», кин? «как?», кинаб х1алалда? «каким образом» можно задать к деепричастиям, выражающим способ совершения действия, его качество, признак, степень проявления. Такие деепричастия сходны с наречиями образа действия и вместе с ними представляют разряд обстоятельств образа действия, ср.: г1одилаго йач1ана, букв. «плача пришла», к1анц1елаго ана «прыгая ушел» и т. д.
В аварском языке единично представлена форма деепричастия места на -лъуб, (босаралъуб), обозначающая траекторию, место или направление совершения действия, движения, ср. Васги уна дун аралъуйе. «Девочка тоже идет в то место, куда я хожу». Ах1аралъуве а «Иди в то место, куда позвали».
Момент совершения главного действия по отношению ко времени совершения действия, обозначенного деепричастием, определяет деепричастия времени, отвечающие на вопросы кида? «когда?», кидалъаг1ан? «как долго?». При этом реально главное действие может происходить до, после или одновременно с действием, выраженным деепричастием.
Приведем примеры, в которых действие, выраженное деепричастием, происходило или произошло до начала основного действия: Хасел щва-рабго, лъимал рохула. «Когда наступает зима, дети радуются»; Дуца малъаб гьабуралдаса, эбел ц1акъ рази йиго. «(С того момента) как ты стал слушаться, мама довольна».
В следующем примере показан момент одновременного совершения основного и деепричастного действия, ср.: Дуца кьураб мехалъ дица боса-на г1арац, дуца кьеч1еб мехалъ дица гьарич1о дуда. «Когда ты давал, я брал деньги, когда ты не давал, я не просил».
Момент совершения основного действия, происходящего до начала действия, представленного деепричастием, демонстрирует такой пример, ср. Дуца кьезег1ан дун ялагьун ч1ела «Пока ты дашь, я буду ждать». Дуца кьелалде, дун т1аде щвела «(К тому моменту) когда ты дашь, я буду здесь».
Помимо описанных значений одновременности и последовательности совершения основного действия по отношению ко времени добавочного действия, деепричастия времени способны выражать иные временные отношения. В дополнение к этому деепричастия времени с суффиксом -г1анаб обозначают продолжительность основного действия, ср.: Духъе кьурабг1ан заманалъ дихъеги
кье гьеб т1ехь. «На сколько (времени) ты брал эту книгу, на столько (времени) и мне дай».
Деепричастия с показателями —дал, -гун способны совмещать значение одновременности и последовательности совершения действия, ср. Дица босидал, гъосги босана. «Одновременно с тем моментом, как ты купил, и он купил», т. е. «Как я взяла, и он взял». Яс г1одидал, эбелги г1одана. «Как только дочь заплакала, мама тоже заплакала».
Представители современного языкознания временные деепричастия предшествования обозначают термином «антериорные деепричастия», одновременности - «таксисные деепричастия», последования - «постериорные деепричастия» [3].
Более конкретное значение представляют деепричастия на -гун, обозначающие начало основного действия после завершения действия, выраженного деепричастием, ср. Г1али вач1ана, мун ингун. «Али пришел сразу, как только ты ушел». Деепричастия на -г1ан определяют началом второстепенного действия окончание совершения главного действия, подчеркивая предшествование основного действия, ср. Дун х1азе йиччай, мун яч1инег1ан.. «Пусти меня играться то тех пор, пока ты не придешь».
Специфичная словообразовательная структура отмечается у деепричастий цели, образующихся на базе инфинитивной формы посредством самого продуктивного суффикса -духъ. Деепричастие представленного разряда определяет цель совершения главного действия и отвечает на вопрос кин? «как?», ср. Йокьиледухъ йик1а. «Будь такой, чтобы понравилась». Нахъ вуссинелъун унев вуго. «Ухожу с тем, чтобы потом вернуться». Деепричастия цели образуют глаголы недлительного и длительного вида в неопределенной форме, ср. Дарсал дора гьариледухъ унев вуго. «Иду с таким расчетом, чтобы уроки сделать там» и т. д.
Специальной формой обладают и деепричастия причины, отвечающие на вопрос щай? «почему?» и выражающие причину предикативного действия. В образовании данной деепричастной формы задействована сложная словообразовательная морфема -ялъ, ср. Г1емер к1анц1еялъ, бохдул унтана «От того, что много прыгал, ноги болят». Эмен г1емер вагъиялъ, дир бет1ер унтун буго «От того, что много отец ругал, у меня голова болит».
В аварском языке представлено и так называемое уступительное деепричастие, образующееся при помощи суффикса -ги и выражающее действие, выступающее условием исполнения главного действия, хотя последнее и остается неосуществленным, ср. Техь босаниги вохич1о вас. «Хотя купили книгу, мальчик все равно не обрадовался». Ягъаниги малъара гьабич1о. Букв. «Хотя ругала, но не сделала» [6].
Исследование и анализ деепричастия аварского языка дает нам возможность обозначить еще и другие формы уступительного деепричастия. В первую очередь следует отметить отглагольный
Общественные и гуманитарные науки
• ••
105
дериват, который образован на базе форм допус-каемо-желательного наклонения при помощи морфемы -ниги (-ги). Батаниги кьеларо «Даже если найду, не дам». Дуца босаниги, дица бекизе буго. «Если даже ты купишь, и то я разобью». Данный отглагольный дериват по неизвестным причинам не был зафиксирован в трудах, посвященных аварскому языку.
Аналогичные отглагольные образования в специальной литературе определяются то как условное наклонение, то как уступительное наклонение [1]. Учитывая имеющиеся данные, мы склонны считать подобные отглагольные образования деепричастными формами, что определяется формированием их посредством наречных суффиксов -ги и -ниги и усилительной частицы --цин. Такие деепричастные формы выражают второстепенное зависимое действие и имеют фикси-
рованное местоположение в придаточной части сложноподчиненного предложения. Приведенные аргументы не позволяют нам квалифицировать названные отглагольные образования как формы наклонения.
Отглагольные образования, обладающие четко обозначенными деепричастными признаками, не могут быть лишены их деепричастного статуса, что так часто наблюдается в авароведении. Это относится к формам глагола, определяемым в качестве форм уступительного и условного наклонения (на -ниги/-ги).
В заключение хочется отметить, что при анализе деепричастий аварского языка, их описании и распределении по разрядам возникают некоторые трудности, обусловленные всевозможными семантическими сдвигами и сочетаниями в коммуникативной сфере языка.
Литература
1. Жирков Л .И. О строе глагола в яфетических языках Дагестана // Доклады АН СССР. Л., 1930.
2. Климов А. Г., Алексеев М. Е. Типология кавказских языков. М., 1980. 3. Кибрик А. Е. (ред) Элементы
цахурского языка в типологическом освещении. М., 1999. 4. Мусаев М.-С. М. Система глагольного
словоизменения даргинского языка. Махачкала, 1980. 5. Мусаев М.-С. М. Словоизменительные категории даргинского языка (время и наклонение). Махачкала, 1983. 6. Нурмагомедов М. М. Образование деепричастий в аварском языке // Конференция молодых ученых Даг. Филиал АН СССР 28-29 июня, Махачкала, 2003.
Regerenses
1. Zhirkov L. I. The system of the verb in the Yaphetic languages of Dagestan // Reports of AS USSR. L., 1930. 2. Klimov A. G., Alekseev M. E. The typology of the Caucasian languages. M., 1980. 3. Kibrik A. E. (ed.) Elements of the Tsakhur language in the typological aspect. M., 1999. 4. Musaev M.-S. M. The system of the verbal inflection of the Dargin language. Mahachkala, 1980. 5. Musaev M.-S. M. The infkec-
tional categories of the Dargin language (time and mood). Mahachkala, 1983. 6. Nurmagomedov M. M.
The derivation of the adverbial participle in the Avar language // The conference of young scientists. Dag. branch of AS USSR. June 28-29, Mahachkala, 2003.
Literatura
1. Zhirkov L .I. O stroe glagola v jafeticheskih jazykah Dagestana // Doklady AN SSSR. L., 1930. 2. Klimov
A. G., Alekseev M. E. Tipologija kavkazskih jazykov. M., 1980. 3. Kibrik A. E. (red) Jelementy cahurskogo jazy-ka v tipologicheskom osveshhenii. M., 1999. 4. Musaev M.-S. M. Sistema glagol'nogo slovoizmenenija dar-ginskogo jazyka. Mahachkala, 1980. 5. Musaev M.-S. M. Slovoizmenitel'nye kategorii darginskogo jazyka
(vremja i naklonenie). Mahachkala, 1983. 6. Nurmagomedov M. M. Obrazovanie deeprichastij v avarskom
jazyke // Konferencija molodyh uchenyh Dag. Filial AN SSSR 28-29 ijunja, Mahachkala, 2003.
Статья поступила в редакцию 22.12.1014 г.
УДК 811.351.12
СООТНОШЕНИЕ ФРАЗЕОЛОГИЗМА СО СЛОВОМ И СВОБОДНЫМ СЛОВОСОЧЕТАНИЕМ В АВАРСКОМ ЯЗЫКЕ
THE CORRELATION BETWEEN THE IDIOM WITH A WORD AND THE FREE WORD-COMBINATION
IN THE AVAR LANGUAGE
