CC BY
58
Так, тьма и мрак (nuit) действительности, в которой пребывают шахтеры, может смениться светом (lumière), обретенного будущими усилиями.
На схеме когнитивную модель, репрезентирующую антитезную концептуализацию действительности автором в романе «Germinal», представим в виде замкнутого круга, изображающего целостность восприятия, в котором концепты «le capital»/«le travail» противопоставлены через концептуальные признаки «bien-être»/«misère», «satiété»/«faim», «bonheur»/«malheur», и добавочные признаки, не являющимися противоположными: «force», «vénération»/«sort», «bestial», «noir» (см. выше).
Отметим, что между противопоставленными концептами, которые референциально репрезентируют классовую борьбу, существует некое пространство, где противопоставление стирается. Эту форму перехода, вслед за Р. Бартом, мы называем термином «трансгрессия» [Барт, 1994, с. 39], обозначающим нарушение границы. В рассмотренном произведении трансгрессия осуществляется через показ пробуждения человечности (humanité) в представителях собственников - le chef scéptique
и рабочих - l’ouvrier révolté, посредством лексем «sanglots» (рыдания), «tristesse» (печаль), «douleur» (боль): ces deux hommes qui se méprisaient, l’ouvrier révolté, le chef scéptique, se jetèrent au cou l’un de l’autre, sanglotèrent à gros sanglots, dans le bouleversement profond de toute l’humanité qui était en eux. C’était une tristesse immense, la misère des générations, l’excès de douleur où peut tomber la vie [Ibid. p. 517].
Соединение результатов лексико-семантического и концептуального анализов позволяет говорить о разноуровневом функционировании антитезы в системе всего произведения, а также об интеракции антитетических элементов. Так, антитеза выступает не только характеристикой процесса категоризации мира, но и является показателем авторского неоднозначного отношения к описываемой в произведении реальности, что вербально, семантически и концептуально находит отражение в изображаемой художественной действительности.
Библиографический список
1. Арутюнова, Н.Д.Типы языковых значений: Оценка. Событие. Факт [Текст] / Н.Д. Арутюнова. -М. : Наука, 1988. - 341 с.
2. Барт, Р. S/Z [Текст] / Р. Барт. - М. : Культура; Ad Marginem, 1994. - 303 с.
3. Лотман, Ю.М. Структура художественного текста [Текст] / Ю.М. Лотман. - М. : Искусство, 1970. -384 с.
4. Cohen, J. Théorie de la figure ^exte] / J. Cohen // Sémantique de la poésie / T. Todorov, W. Empson, J. Cohen [et. al.]. - Paris : Edition du Seuil, 1979. - P. 84 -127.
5. Zola, E. Gérminal ^exte] / E. Zola. - Moscou : Edition en langues étrangères, 1955. - 531 p.
УДК [81’37:81’366.58]:811.512.153 ВВК 81.2 - 3+81.2 Хак.
М.Д. Чертыкова
семантическая СТРУКТУРА ГЛАГОЛА П1Л (знать) И ЕГО ПРОИЗВОДНЫХ В ХАКАССКОМ ЯЗЫКЕ*
В статье выявляются общие и специфические черты смысловой структуры хакасского глагола тл «знать» и его производных. Семантика данного глагола определяется как идентификатор (семантический множитель) разряда глаголов знания в составе лексико-семантической группы глаголов интеллектуальной деятельности.
Ключевые слова: семантика; лексико-семантическая группа; глаголы со значением знания; семантическая структура слова; хакасский язык
M.D. Chertykova
ON sEMANTic sTRuduRE oF THE vERB mn (know) AND ITS DERIVATIVES IN THE KHAKASS LANGUAGE
In the article, general and specific features of the semantic structure of the Khakass verb mn «know» and its derivatives are brought to light. The semantic invariant of the verbs of knowledge that belong to the lexico-semantic group of the verbs of intellectual activity is defined.
Key words: semantics; lexico-semantic group; verbs of knowledge; semantic structure of the word; Khakass language
Общие и специфические черты смысловой
_ * *
структуры хакасского глагола піл «знать» и его производных обусловлены их синтагматическими и парадигматическими характеристиками. Мы придерживаемся традиционного понимания семантической структуры слова как совокупности лексико-семантических вариантов (далее ЛСВ) многозначного слова. Лексическое значение слова - содержание слова, отображающее в сознании и закрепляющее в нем представление о предмете, свойствах, процессе, явлении и т. д., а ядро значения слова - его сигнификативная сторона. Лексическое значение - «известное отображение предмета, явления или отношения в сознании... , входящее в структуру слова в качестве так называемой внутренней его стороны, по отношению к которой звучание слова выступает как материальная оболочка» [Новиков, 1982, с. 101].
Ментальные глаголы могут обозначать то или иное ментальное состояние (знать, верить, помнить), мыслительную деятельность, обычно направленную на получение знания (размышлять, обдумывать), или же указывать на возникновение определенного ментального состояния в результате предшествующей деятельности или внезапного озарения (узнать, догадаться, понять) [Булыгина, 1989, с. 31].
Лексико-семантическая группа (далее -ЛСГ) глаголов интеллектуальной деятельности предполагает веерный тип организации, когда «в центре группы находится слово с наиболее отвлеченным значением, вокруг него на одинаковой ступени конкретизации расположены остальные члены группы, отличающиеся от категориального одним, но не одинаковым признаком» [Лексико-семантические
* Работа выполнена при финансовой поддержке РГНФ (проект № 12-04-00034а).
группы глаголов, 1989, с. 54]. Семантическая классификация данной ЛСГ в хакасском языке представлена следующими подгруппами (в скобках указываются доминанты подгрупп): 1) глаголы знания (пш «знать»); 2) глаголы мышления (саFын «думать»); 3) глаголы понимания (оцна «понимать»); 4) глаголы веры (киртш «верить»); 5) глаголы сомнения (жшчше «сомневаться»); 6) глаголы мнения (сана «считать»); 7) глаголы ментальных способностей (угрен «учиться», хь^ыр «читать» и т. п.); 8) глаголы оценки (паала «оценивать»); 9) одиночные ментальные глаголы. Аналогичные семантические разряды с указанными глаголами, выразителями общей инвариантной семы, присутствуют и в других языках.
В отличие от других глаголов, специфика базового глагола знания заключается в том, что в его семантике отсутствуют указания на то или иное мерное соотношение, т. е. семантика глагола знания не отражает частичное знание чего-либо. Выражение недостаточного, неполного или же хорошего знания достигается путем сочетания с соответствующими конкретизаторами, например, хомай тлерге -плохо знать, чахсы тлерге - хорошо знать и т. д. В семантике глагола знания отсутствует также «такой важный элемент мерной ситуации, как процессность (соотношение длительности действия со временем, необходимым для достижения результата). Отсутствуют в семантике этого глагола и другие элементы, способные лечь в основу мерной ситуации в силу градуируемости обозначаемых ими признаков. Основная причина этого заключается в самом концептуальном содержании глагола «знать», который обозначает не процесс приобретения информации, а лишь состояние обладания истиной, истина же «не допускает градаций. То, что истинно лишь наполовину, уже не истинно» [Фреге, 1987, с. 28].
Как известно, микросистема любой ЛСГ имеет иерархическую структуру. В первой ступени семантической классификации ЛСГ глаголов мыслительной деятельности учитывается признак наличия/отсутствия направленности на результат в семантике ментальных глаголов, вследствие чего они подразделяются на глаголы ментальных действий и ментальных состояний. Глагол пш «знать» обозначает результат мыслительной деятельности, и основной компонент его семантики «знание» представлен как статичный признак субъекта. Выразителем общей категориальнолексической семы глаголов, обозначающих интеллектуальный процесс, является глагол саFын «думать», в основе которого лежит динамичный признак. Подобным же образом построена классификация ментальных глаголов с идентификаторами санан «думать» и бил «знать» в алтайском языке, очень близком к хакасскому языку по классификационным признакам тюркских языков. В соответствии с этим, Б.Б. Саналова пишет, что глаголы разделены на две подгруппы: 1) глаголы, объединенные по семантическому признаку «мыслительный процесс», и 2) глаголы, объединенные по семантическому признаку «знание». Глаголы первой подгруппы далее по признаку «целенаправленность мышления» разделены на две микрогруппы: 1) обозначающие мыслительные акты, результатом которых являются какие-либо внутренние объекты (суждения, умозаключения и т. д.), и 2) обозначающие мыслительные акты, результатом которых являются какие-либо внешние объекты, например, чумде «сочинять (песню, стихотворение)», кычыр «читать» и т. д. [Саналова, 2007, с. 34].
В русском языке глаголы знания и глаголы мышления представляют обширный и богатый семантический класс. В своих исследованиях русисты, как правило, их разделяют в разные семантические группировки или поля [Апресян, 1995; Арутюнова, 1988; Дмитровская, 1985; Булыгина, 1988; Гибатова, 2010; Ефанова, 2011 и др.]. Например, Л.М. Васильев выделил отдельную ЛСГ, включив туда глаголы, обозначающие не только результат мыслительной, чувственной и волевой деятельности человека, но и приобретение знаний в процессе такой деятельности [Васильев, 1981, с. 151-165]. Автор отделяет
глаголы знания от глаголов интеллектуальной деятельности, отмечая, что они связаны с ними «лишь постольку, поскольку любое знание так или иначе обусловлено работой мысли» [Васильев, 1981, с. 151].
Однако в хакасском языке, как и в других тюркских языках, группа ментальных глаголов ограничена. Глаголы сагын «думать» и піл «знать» достаточно частотны и многозначны и могут покрывать все аспекты ментальной деятельности. Поэтому в тюркских языках их обычно рассматривают в структуре одной ЛСГ интеллектуальной деятельности [Кулиев, 1975; Саналова, 2007 и др.]. Скромный набор ментальных глаголов в кетском языке отмечают Н.М. Гришина и Т.И. Стексова в своей работе, посвященной сопоставлению способов выражения объектной семантики при ментальном глаголе в русском и кетском языках [Гришина, 2006, с. 18].
Имея древнетюркское происхождение, глагол піл «знать» является базовым глаголом знания и в других тюркских языках, например, алт. бил, тув. билир, кр. татар. бильмек, кум. билмек и т. д. В древнетюркском словаре глагол Ьіі- представлен как «1) знать, ведать; 2) узнавать, познавать; 3) принимать ответственность, нести обязанность» [Древнетюркский словарь, 1969, с. 98]. В Хакасско-русском словаре даются следующие ЛСВ данного глагола: 1) знать, осознавать, понимать; 2) знать, узнавать, разузнавать; 3) знать, обладать знаниями, иметь понятие; 4) уметь, знать, как делать что-либо; знать, быть знакомым с кем-либо [Хакасско-русский словарь, 2006, с. 365].
Собранный нами материал из художественной литературы, публицистики, фольклорных текстов составляет около 200 примеров реализации глагола піл «знать». Компонентный анализ структуры лексического значения данного глагола показал, что характерная для него общая интегральная сема «обладание какой-либо информацией, сведениями, умениями» дифференцируется при учете таких основных признаков, как «характер объекта знания», «ментальное состояние субъекта» или «характер ментального отношения». Здесь мы имеем дело с переплетением семантических признаков глагола с его синтагматическими свойствами, существенными при уточнении значения слова.
Таким образом, выделены следующие дифференциальные семы в семантике глагола піл «знать»:
1.1. Владение/невладение информацией о какой-либо ситуации из жизни. Дарья Денисовна ахтарнац хызыллар чаалас чоргеннерін чахсы пілче [Хч, 1992, с. 148, 4]
- Дарья Денисовна хорошо знает, как воевали белые с красными. Ниме ол анда итчец, ибдегілері пілбечец [Хт, 1995, с. 2, 58] - Что он там делал, [его] домашние не знали.
1.2. Владение/невладение знаниями в определенной области. Пос чоныныц пурунгызынацар пілерге харасчалар [Хч,
1999, с. 139, 8] - [Они] хотят знать историю своего народа. Пістіц обекелерібіс постыц родын 17 вектец сыгара пілчецнер [Хт, 1995, с. 2, 54] - Наши предки знали свой род, начиная с XVII в. Хакас палачахтарныц кобізі пос тілін пілбинче [Хч, 1999, с. 163, 1] - Многие из хакасских детишек не знают своего родного языка. Тайгада оскен оолах чазы хуюннарын пір дее пілбеен [Хт, 1995, с. 2, 15] - Мальчик, выросший в тайге, вообще не знал степных вихрей.
2.1. Умение/неумение делать что-либо, иметь/не иметь навык к чему-либо. Позы пір дее ниме ит пілбинче [Кт, 1992, с. 6] - Сам ничего не умеет делать. Пуурге ол чіли, пірдеезі ацнап пілбинче [Кч, 1992, с. 44] - Никто не умеет охотиться на волка, как он. Агаа ам на ікі час тол парган, че ботинкаларын суурарга ол позы пілче [По, 1988, с. 112] - Ему только что исполнилось 2 годика, но снимать ботинки он сам умеет.
2.2. Умение/неумение что-либо делать как умственное проявление. Чоохтас пілчем мин агас-тагларнац [Кт, 1992, с. 69] - Умею я разговаривать с деревьями-горами.
2.3. Умение/неумение что-либо делать как свойство характера. Т.А. Колмогорова тогысчыларнац чоохтазып пілче [Хч, 1996, с. 163, 8] - Т.А. Колмогорова умеет разговаривать с работниками.
3.1. Понимание/непонимание каких-либо жизненных истин. Чуртасты угренчіліг ле кізілер кодір поларын палалар даа пілгеннер [Хч, 1999, с. 140, 8] - Даже дети понимали, что только образованные люди могут улучшать (букв. поднимать) жизнь. Ац даа мындаг полчацох полтыр ноо! Кізі чахсызын пілібокче одыр ноо [По, 1988, с. 262] - Оказывается,
зверь таким тоже бывает! Доброту человека тоже понимает, оказывается. [По, 1988, с. 54]. А ниме сыннац кізілерге кирек, анзын мин пір дее чахсы пілбиндірбін [Чт, 1997, с. 157, 6] -А что на самом деле нужно людям, этого, оказывается, я вообще не понимал. Анзы сын ма, тайма ба позы даа чахсы пілбинче [О, 1964, с. 48] - А это - правда или ложь, он и сам хорошо не понимает.
3.2. Понимание/непонимание происходящей ситуации. Ниме пол парды позымнац -пілбинчем [Хт, А, 1995, с. 2, 17] - Что случилось со мной - не понимаю. Пістіц чаачылар ниме учун чааласчатханнарын пілбинчелер [Хч, 1996, с. 161, 4] - Наши солдаты не понимают, за что они воюют.
3.3. Понимание/непонимание исхода ситуации (предсказание). Садсар мангусталар килгенде, мындагы чыланнарга тугенчі кун килгенін Наг пілген [По, 1988, с. 265] - Наг знал о том, когда в сад пришли мангусты, здешним змеям наступил последний день. Ол Ористіц аалзар сагам айланмазын чахсы пілчеткен [О, 1964, с. 35] - Он хорошо понимал, что Орис пока не вернется в деревню. Хайдац ахча аларын олар пілбинчелер [Хч, 1997, с. 135, 4] - Они не понимают, откуда деньги брать. Глагол піл «знать» при реализации значения «понимать» часто используется в отрицательной форме:
4. Помнить/не помнить произошедшую ситуацию. Хызыл площадьча чоргем, че пілбеем орчіде азаамныц теценін агаа - [Я] ходил по Красной площади, но в радости не помнил, как мои ноги касались ее. Хайди ибде пол парганымны пілбинчем [Хт, 1995, с. 2, 39] -Не помню, как я дома очутился.
5. Знать/не знать кого-либо, быть/не быть знакомым с кем-либо. Хайдаг ол кустіг кізі полган, сірер пілген ползацар [По, 1988, с. 124] - Вы бы только знали, каким он был сильным человеком. Мин Нагтыц ээзт чахсы пілчем - Я хорошо знаю хозяина Нага.
Как видим, глагол піл «знать» в контексте реализует 5 ЛСВ: 1) знать что-либо; 2) уметь что-либо делать; 3) понимать что-либо; 4) помнить что-либо; 5) знать, быть знакомым с кем-либо. При рассмотрении валентностных свойств глагола піл «знать» выделяются позиции субъекта и содержания ментального состояния (или знания). Если позицию субъекта обычно занимает одушевленное имя (человек
или какое-то другое живое существо), то позиция содержания характеризуется разнообразием средств выражений. При реализации ЛСВ «знать» глагола піл позиция содержания знания может выражаться придаточным предложением или именем в Вин. п., а также делиберативным объектом, (т. е. формой на -нацар/-нецер), отвечающим на вопрос о ком? о чем? При реализации ЛСВ «уметь что-либо делать» глагол піл может управлять позицией содержания, выраженной деепричастием или деепричастным оборотом, придаточным предложением или сказуемым в форме инфинитива.
Для обозначения разных сфер ментальности в хакасском языке используются также наиболее частотные синтетические формы глагола піл «знать»:
Пілін образован от корня піл + аффикс возвратного залога -ін. Фактический материал позволил нам выделить следующие ЛСВ этого глагола:
1.1. Осознавать какую-либо ситуацию, делать выводы для себя. Пайлар пілінгеннер: чылнац чылга улгулері холларынац суура тартылча [Хч, 1992, с. 6] - Богачи осознавали, из года в год власть из их рук уплывает. Пілінерзіц амды, хайди миннец талазарга [По, 1988, с. 51] - Осознаешь сейчас, как со мной спорить.
1.2. Осознавать себя кем-либо. Хакас пол-чатханын пілінерге - Осознавать себя хакасом.
2.1. Опомниться, приходить в себя (в сознание), очнуться. Паза ла пілінзем, сиден тозінде чатчаттырбын - Когда я пришел в сознание, оказывается [я] лежал возле оградки.
2.2. Опомниться после какого-либо забытья, отвлечения. Мин пу хайада илееде одыр салганымны азам узубысханынац на пілінчем
- Я опомнился, что долго просидел на этой скале только потому, что мои ноги онемели. Ундар оордец чара чус паризалар, ічезі хатыг табыснац «аат» тіп піліндірібісче - Если они от стаи далеко уплывают, [их] мать возвращает их строгим голосом «аат» (букв. заставляет их опомниться).
Піліс образован от корня піл + аффикс взаимно-совместного залога -іс и обозначает:
а) «понимать друг друга»: Оларныц пос оцдайлыг тіл, удур-тодір чахсы пілісчелер
[Чт, 1999, с. 132, 3] - У них своеобразный язык, они хорошо понимают друг друга.
б) «знаться с кем-либо»: Пуур киспеен кол пар ба, піліспин чуртаан кізі пар ба (погов.)
- Есть ли озеро, которое бы волк не переплыл, есть ли человек, который бы не знался [с людьми].
Разнообразие семантических признаков ментальности дают также сложные глаголы. Здесь следует отметить, что такое распространенное явление в тюркских языках, как сочетание глагола со вспомогательными глаголами, мы вслед за представителями Новосибирской научной школы считаем сложными глаголами. Наиболее частотны в хакасском языке следующие сложные глаголы с піл:
Піл пол «понимать», образован при сочетании корня піл и вспомогательного глагола пол «мочь». Данный сложный глагол, как и глагол піл, при управлении позицией, описывающей какие-либо ситуации или же жизненные истины, образует сферу «понимание». Пілчезіц [піл полчазыц] ме син, пай кізі чох кізее хачан даа нанчы полбас [Ах, 1992, с. 56]
- Понимаешь ли ты, богач бедному никогда не будет другом. Глаголы піл и піл пол в отрицательной форме чаще сходятся в проявлении семы «непонимание» Глагол же піл полба (в отриц. форме) маркирован компонентом «не может», что привносит в контекст сему «непонимание чего-либо (напр., происходящей ситуации), несмотря на проявление каких-либо мыслительных усилий. Однако Мин сині чахсы піл полчам - Я тебя хорошо понимаю. При замене глагола піл пол глаголом піл мы получим совсем другой смысл предложения: Мин сині чахсы пілчем - Я тебя хорошо знаю. Данный пример свидетельствует о том, что при реализации того или иного ЛСВ глагола важное значение имеет объектная установка.
В отрицательной форме в качестве объектного распространителя глагола піл пол «не понимать» могут выступать:
а) ситуативные описания в форме придаточного предложения. Піл полбинчат-хам, хайдаг ниме пол парып, іди ойлатхлап чорчеткеннерін [Хч, 1997, с. 154, 3] - Я не понимал, что такого случилось, что они так скакали туда-сюда (на лошади). Суга сомгам... Нога, чарабас па? - пір дее ниме піл полбин-ча оол [Там же. С. 157, 7] - [Я] купался... А что, нельзя что ли? - ничего не может понять парень. Виктор ирепчі хырызыбысханнар, піл
тее полбаам нимеучун [Хт, 1995, с. 2, 36] - Я так и не смог понять, из-за чего поругались Виктор с женой;
б) распространенное дополнение в Вин. п. Сірерніц харахтац чоохтасчатханнарыцны мин піл полбинчам [Хч, 1997, с. 152, 3] - Я не понимаю того, как вы разговариваете глазами;
в) имя лица в Вин. п. (т.е. подразумевается его действия, поведение, слова). Хынганымны піл полбинчам - Я не могу понять [свою] любимую.
Піліп ал образован при сочетании корня піл + деепричастный аффикс -іп и вспомогательного глагола ал «брать». Выделены следующие дифференциальные признаки этого глагола:
а) получение сведений о происходящей ситуации. Пірее ле ниме сыбдыри туссе, ацычах сирецни тусче, тура хонча, ноо ниме пол парганын піліп аларга ойлабысча [По, 1988, с. 263] - Если что зашуршит, зверек соскакивает, убегает, чтоб узнать, что случилось;
б) получение сведений в какой-либо области, сфере. Ол иирде Али Хафед алмазтардацар прай ниме піліп алган [Хч,
2000, с. 35, 5] - В тот вечер Али Хафед об алмазах узнал все. Крокодил ноо нименец азы-ранчатханын хайди даа піліп алам [По, 1988, с. 222] - Чем кормится крокодил я все-равно узнаю;
в) познание жизненного опыта или его осмысление. Позымныц садыг сынаныстарынац мин пір ниме піліп алгам [Чт, 1997, с. 157, 6] -Из своего опыта торговли я понял одно. Прай нименец айгазарга киліскен агаа, аннацар ха-лас хайдац килчеткенін чахсы піліп алган [Кт, 1992, с. 4] - Чем только не пришлось ему заниматься, поэтому он хорошо познал, откуда берется хлеб;
г) понимание лица (его действий, поведения и слов) Піліп ал ипчі кізіні [Хч, 1998, с. 162, 6] - Вот и пойми женщину.
Итак, нами проведен анализ семантической структуры глагола піл и его производных пілін, піліс, піл пол и піліп ал. Каждый из этих глаголов функционирует в языке и в тексте как самостоятельная единица. Они образуют своеобразное понятийное единство (сферу) на основании семантических признаков «знание» и «понимание». Глагол піл «знать» как выразитель общей категориально-лексической семы является идентификатором (се-
мантическим множителем) подгруппы глаголов знания в ЛСГ глаголов мыслительной деятельности. Его производные глаголы пілін, піліс, піл пол и піліп ал представляют его ближайшее понятийное окружение. Базовая семантическая модель глаголов, отражающих мыслительное состояние, в контексте выглядит как: субъект знающий + объект знания + состояние знания.
Библиографический список
1. Апресян, Ю.Д. Проблема фактивности: знать и его синонимы [Текст] / Ю.Д. Апресян // Вопросы языкознания. - 1995. - № 4. - С. 43-63.
2. Арутюнова, Н.Д.Логический анализ языка: Знание и мнение [Текст] / Н.Д. Арутюнова. - М. : Наука, 1988. - 204 с.
3. Ах - Алтын хыс. Хакасские сказки [Текст]. -Агбан : Айра, 1992. - 77 с.
4. Булыгина, Т.В. Ментальные предикаты в аспекте аспектологии [Текст] / Т.В. Булыгина, А.Д. Шмелев // Логический анализ языка. Проблемы интенсиональных и прагматических контекстов. - М., 1989. - С. 31-54.
5. Васильев, Л.М. Семантика русского глагола [Текст] / Л.М. Васильев. - М. : Высш. шк. 1981. - 185 с.
6. Гибатова, Г.Ф. Мир мысли в русских предикатах [Текст] / Г.Ф. Гибатова // Известия Российского государственного педагогического университета им.
A.И. Герцена. - 2010. - № 124. - С. 182-192.
7. Гришина, Н.М. Конструкции с объектным распространением ментальных глаголов в русском и кет-ском языках [Текст] / Н.М. Гришина, Т.И. Стексова // Вестник Томского государственного педагогического университета. - 2006. - № 9. - С. 57-61.
8. Дмитровская, М.А. Глаголы знания и мнения (значение и употребление) [Текст]: автореф. дис... канд. филол. наук : 10.02.01 / М.А. Дмитровская. - М., 1985. - 16 с.
9. Древнетюркский словарь [Текст] / ред.
B.М. Наделяев, Д.М. Насилов, Э.Р. Тенишев, А.М. Щербак. - Л. : Наука. 1969. - 678 с.
10. Ефанова, Л.Г. Семантика нормы в русских глаголах ментальной деятельности [Текст] / Л.Г. Ефанова // Вестник Томского государственного педагогического университета. - 2011. - № 3. - С. 5-9.
11. Кт - Кічіг тунмачахтарга [Текст]. - Агбан : Айра, 1992. - 74 с.
12. Кулиев, Г.К. Семантические группы глаголов (на материале юго-западной группы тюркских языков) [Текст] / Г.К. Кулиев // Советская тюркология. - 1975.
- № 3. - С. 7-16.
13. Лексико-семантические группы русских глаголов [Текст] / под ред. Э.В. Кузнецовой. - Иркутск : Изд-во Иркут. гос. ун-та. 1989. - 180 с.
14. Новиков, Л.А. Семантика русского языка [Текст] / Л.А. Новиков. - М. : Наука, 1982. - 213 с.
15. О - Балтыжаков, Т. Орис. Повесть [Текст]. -Агбан : филиал Красноярского книжного изд-ва, 1964.
- 67 с.
16. По - Писательлер - олганнарга. Коглер, чоох-тар, нымахтар [Текст]. - Агбан : филиал Красноярского книжного изд-ва, 1988. - 129 с.
17. С - Кильчичаков М.Е. Стихтар [Текст]. -Агбан : филиал Красноярского книжного изд-ва, 1961.
- 36 с.
18. Саналова, Б.Б. Глаголы мыслительной деятельности в алтайском языке (в сопоставлении с киргизским языком) [Текст] / Б.Б. Саналова. - Горно-Алтайск, 2007. - 167 с.
19. Фреге, Г. Мысль: логическое исследование [Текст] / Г. Фреге // Философия, логика, язык. - М., 1987. - С. 18-47.
20. Хакасско-русский словарь [Текст] / под ред. О.В. Субраковой. - Новосибирск : Наука, 2006. - 1114 с.
21. Хт - Хан тигір. Альманах[Текст]. - Агбан : Айра, 1995. - № 2. - 133 с.
22. Хч - Хакас чирі, газета. - 1992-1999.
23. Чт - Чиит тус, газета. - 1997-1999.
УДК 81.22 ББК 81.00
Е.Ю. Яровая
ЛИНГВОКУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ КОНЦЕПТА «ВКУС» В РУССКОЙ, ФРАНЦУЗСКОЙ И АНГЛИЙСКОЙ КОНЦЕПТОСФЕРАХ
В статье рассматриваются основные прилагательные-репрезентанты четырех мономо-дальных вкусов, входящих в состав концепта «вкус» в русской, французской и английской кон-цептосферах, их семантическая структура и ее особенности, обусловленные национальными культурологическими факторами.
Ключевые слова: лингвокультурология; концепт; вкусовая перцепция
E.Yu. Yarovaya
ON LINGUACULTURAL FEATURES OF THE CONCEPT “TASTE” IN RUSSIAN, FRENCH AND ENGLISH NATIONAL CONCEPTUAL SPHERES
The article deals with the adjectives which represent four basic tastes and conceptually amount to “taste” in Russian, French and English. The semantic structure and features of these adjectives, caused by national and cultural factors are also considered in the article.
Key words: lingua cultural studies; concept; gustative perception
Изучение концептосферы с целью выявления национального своеобразия мышления бесспорно важно, так как исследование языкового выражения концептов способствует определению лингвокультурологических особенностей этносов. При этом очевидно, что национальная специфика наиболее отчетлива, если исследуемый концепт значим для этноса
и, следовательно, частотен в употреблении. Рассматриваемый в данной статье концепт «вкус» обладает значительной национальной релевантностью в силу того, что процесс потребления пищи является одной из врожденных человеческих потребностей. Ученые отмечают, что вкусовые пристрастия развиваются у человека в ходе эволюции и обусловлены эстетикой еды [Костяев, 2007, с. 7]. Следовательно, языковое отражение концепта «вкус» обладает культурологическими особенностя-
ми, связанными со своеобразием национальной кулинарии и индивидуальной спецификой восприятия и оценки того или иного вкуса, свойственной определенному этносу.
Исследование языковой реализации данного концепта в столь неродственных языках объясняется значительными различиями в восприятии кулинарной составляющей французами, англичанами и русскими. Так, французы традиционно считаются гурманами, ценителями изысканной пищи, вина; русские характеризуются как любители плотной, но простой в приготовлении и относительно недорогой еды, а английская кулинарная традиция часто ассоциируется с пятичасовым чаепитием и овсянкой. Более того, в литературе неоднократно отмечалось, что «уже несколько сотен лет французы и англичане с удовольствием говорят друг о друге гадости <...>
