CC BY
323
ц.п. короленко, т.а. шпикс удк 616 89 - 008442 - 055 2
Новосибирский государственный медицинский университет
Сексуальная флюидность и аддиктивные реализации
I Короленко цезарь Петрович
доктор медицинских наук, профессор кафедры психиатрии, наркологии и психотерапии
630091, г. Новосибирск, Красный проспект, д. 52, тел. (383) 211-39-94, e-mail: t.a.korolenko@physiol.ru
Авторы наблюдали феномен сексуальной флюидности, дифференцируемый с бисексуальностью, у 18 пациенток в возрасте от 18 до 40 лет. Пациентки идентифицировали себя как лица с гетеросексуальной ориентацией (11 женщин) и как лесбиянки с моносексуальной ориентацией (7 женщин). Изменение сексуальной ориентации во всех случаях имело временный характер, базисная гендерная идентификации не изменялась. Временная смена сексуальной ориентации была связана не столько с гендером партнера/партнерши, сколько с их личностными характеристиками и возможностью установить с ними эмпатическое созвучие. Изменения сексуальной ориентации сопровождались появлением аддиктивных химических и/или процессных реализаций.
Ключевые слова: сексуальная флюидность, бисексуальность, гендерная идентификация, диффузная идентичность, аддиктивные реализации.
с.p. korolenko, t.f. shpiks
Novosibirsk State Medical University
Sexual fluidity and addictive realizations
The authors observed the phenomenon of sexual fluidity, differentiable with bisexuality, in 18 patients aged from 18 to 40 years. Patients identified themselves as heterosexual persons (11 women) and how lesbian monosexual orientation (7 women). Changing sexual orientation in all cases was temporary, basic gender identity is not changed. Temporary change of sexual orientation was associated not only with gender she/he as their personal characteristics and the ability to install them empathic consonance. Changes in sexual orientation accompanied by the appearance of the addictive chemical and / or processive realizations.
Keywords: sexual fluidity, bisexuality, gender identification, diffuse identity, addictive realizations I.
Явление сексуальной флюидности привлекает к себе в последнее время все большее внимание психологов, психоаналитиков, психиатров и социологов [3, 7], которые рассматривают это явление в качестве одного из характерных признаков постсовременной культуры. Сексуальная флюидность выражается обычно в неоднократных сменах сексуальной ориентации при сохранности базисной гендерной идентификации.
По мнению Diamond [4], феномен сексуальной флюидности, очевидно, более часто возникает у женщин. Автор на основании многочисленных наблюдений приходит к заключению, что сексуальная флюидность потенциально присутствует в женской психологии, являясь одной из фундаментальных
скрытых потенциальных характеристик женской сексуальной ориентации. Hyde, Durik [5] полагают, что более частая сексуальная флюидность женщин обусловлена социальными и культуральными факторами и является последствием женской сексуальной социализации. Baumeister, Twenge [2] считают, что замаскированность женской сексуальной флюидности обусловлена исторически сложившимся подавлением женской сексуальности в традиционной культуре. Длительное подавление сексуальной флюидности у женщин приводило к спутанности осознания ими своих сексуальных чувств и идентичности, к блокированию возможности открыто выражать эти чувства и тем более экспериментировать с ними. По убеждению Diamond [4], женщины более сексуально флюидны по самой
своей природе. Базисная сексуальная флюидность женщин получила статус наибольшего благоприятствования лишь в постсовременной культуре.
Ц.П. Короленко, Н.В. Дмитриева [1], рассматривая проблему сексуальной флюидности, обратили внимание на то, что диагностика, и тем более анализ этих случаев до настоящего времени выпадают из поля зрения и практики российских сексопатологов.
Отражением частоты распространенности сексуальной флюидности в популяции является, в частности, появление в США и Канаде регистрирующих паспортные данные анкет, в которых графа «пол» включает не только мужской, женский пол, идентификацию себя как гея или лесбиянки, но и графу «другие», к которой относятся лица, не идентифицирующие себя в рамках одной гендерной идентичности, но в процессе жизни неоднократно изменяющие ее.
Авторы наблюдали 18 женщин в возрасте 18-40 лет (11 с базисной гетеросексуальной и 7 — с базисной лесбийской идентификацией), которые неоднократно изменяли свою сексуальную ориентацию, сохраняя при этом базисную гендерную идентификацию.
Женщины с гетеросексуальной ориентацией меняли ее временно на моносексуальную в ситуациях разочарования в сексуальных партнерах — мужчинах. Причиной разочарования являлись грубость, измены, отсутствие взаимопонимания, сочувствия, достаточной тонкости эмоциональных переживаний, преимущественная концентрация внимания партнеров на работе, нарастающая отчужденность.
Моносексуальная ориентация формировалась в условиях знакомства с женщинами, с которыми устанавливались дружеские отношения с быстро нарастающим взаимопониманием на интеллектуальном и эмоциональном уровне. Совпадали системы ценностей и особенности восприятия окружающего мира в вопросах социального, психологического и спириту-ального характера. Ситуация в дальнейшем развивалась по следующему сценарию. Имело место драматическое усиление взаимной привязанности, появлялось нарастающее желание проводить вместе все свободное от работы время, с максимальным исключением возможностей расставания. Хотелось обмениваться всей доступной информацией, обсуждать текущие события, делиться опытом отношений с другими людьми, включая членов собственной семьи. Отмечалось обостренное желание входить в зону эмпатического взаимопонимания, придавать особо значимый характер «содержательному» молчанию, насыщенному взаимными эмоциональными переживаниями. Во всех наблюдавшихся случаях, по словам клиенток, этот уровень взаимной коммуникации не достигался или был потерян в общении с мужчинами. Возможность эмпатическо-го контакта с женщиной воспринималась как «откровение», как углубление понимания себя и скрытого до сих пор соблазнительного мира потенциальных нереализованных возможностей.
Исходно гетеросексуальные пациентки подчеркивали, что стремление к контакту с женщинами первично не имело сексуального содержания, а ограничивалось желанием близости в психологическом аспекте. Сексуальный компонент в отношениях вначале пугал, воспринимался как что-то привлекательное и в то же время как нарушение табу, и только в последующем постепенно или внезапно органично присоединялся на фоне сформировавшихся интимных дружеских отношений, длящихся обычно уже в течение одного — трех месяцев. Функционирование при измененной сексуальной ориентации в большинстве случаев сопровождалось изменением содержания фантазий, в которых женщины видели себя в мужественных образах или в имидже подчинения доминирующим партнершам. Формиро-
вались нарративы с содержаниями, включающими моносексу-альную ориентацию.
Период лесбийских сексуальных контактов у базисно гетеросексуальных женщин исключал или значительно ограничивал прежние сексуальные контакты с мужчинами. В двух случаях сексуальные контакты с мужчинами продолжались в рамках сохраняющихся брачных отношений.
Временная смена сексуальной ориентации у женщин с базисной лесбийской идентификацией происходила на фоне переживания разочарования, гнева и ревности, которые были связаны с разрывом длительных отношений с партнершей. Во всех этих случаях клиентки сообщали о значительных трудностях в преодолении внутреннего сопротивления изменению привычной для них сексуальной ориентации, что облегчалось аддиктивными реализациями.
У всех наблюдавшихся клиенток смена сексуальной ориентации сопровождалась появлением аддиктивных реализаций, которые ранее в рамках базисной гендерной идентификации отсутствовали. Устанавливалось несколько форм преобладающих аддиктивных реализаций:
1. Частое употребление алкоголя и курение во время встреч с партнершей у базисно гетеросексуальных женщин. При этом алкоголь выступал как средство, снимающее начальную эмоциональную неуверенность, стеснительность и тревожность, особенно при первом моносексуальном опыте. Алкоголь также усиливал уверенность в себе, стимулируя чувство раскрепощенности и независимости. Алкогольно-никотиновый сценарий входил в структуру и динамику сексуальной ориентации во время лесбийских контактов. Прекращение последних приводило к исчезновению данной формы аддиктивных реализаций в связи с их несовместимостью с сохраняющимся базисным женским имиджем. Употребление алкоголя женщинами с базисной лесбийской идентификацией при встречах с мужчинами объяснялось как способ преодоления исходных эмоционально отрицательных установок к гетеросексуальному контакту. Эти установки, несмотря на развивающееся взаимопонимание и эмпатический контакт, приводили к борьбе противоположных мотивов, когда имело место одновременное нарастание отторжения партнера по мере усиления привязанности к нему. Алкоголь использовался как средство, снимающее амбивалентность и облегчающее установление гетеросексуальной связи. Возвращение к базисной идентичности сопровождалось потерей интереса к алкоголю как аддиктогенному агенту.
2. Пищевое аддиктивное поведение выступало в виде аддиктивного переедания и аддиктивного голодания. Аддик-тивное переедание характеризовалось употреблением пищи не с целью утоления голода, а для снятия психологического дискомфорта, связанного с борьбой амбивалентных мотивов, чувством вины, с периодически усиливающейся отрицательной самооценкой своего поведения как несоответствующего принятой социально-культуральной модели у базисно гетеросексуальных женщин. Переедание имело место в периодах между встречами с партнершами. Аддиктивное голодание наблюдалось в одном случае у 18-летней пациентки и было связано со стремлением быть похожей на идеальный образ кинозвезды. Оно также включало мотив, который рассматривался пациенткой как признак мужественности и выражался в желании продемонстрировать самой себе и окружающим, прежде всего партнерше, свою силу воли, решительность, победу духовного начала над физическим.
3. В трех случаях появление моносексуальной ориентации у базисно гетеросексуальных женщин сопровождалось усилением профессиональной деятельности с одновременным пренебрежением к домашним семейным обязанностям. Партнершами в этих случаях являлись сотрудницы по работе, в двух
случаях — подчиненные по служебному положению. Фиксация на работе сочеталась с желанием продемонстрировать свою высокую профессиональную квалификацию, умение выполнять сложные задачи, добиваться результатов, заслуживающих высоких оценок. Показатели успеха в производственной деятельности расценивались как признаки интеллектуального и эмоционально-волевого совершенства. Особое внимание при этом обращалось на умение находить новые возможности повышения продуктивности при сохранении взаимопонимания с партнершами. Проявлялись знаки внимания и оказывались услуги, выходящие за пределы служебных обязанностей. Вне пределов производственного процесса и интимных отношений с партнершей пациентки испытывали психологический дискомфорт, чувство внутренней пустоты, раздражительность, тревогу с сильным желанием почувствовать себя комфортно, вернувшись на рабочее место. Сексуальные контакты в этих случаях носили эпизодический, не всегда предсказуемый по времени характер. С целью снятия эмоционального напряжения пациентки интенсивно курили, прибегали к употреблению алкоголя, что происходило часто в домашних условиях в вечернее время.
Анализ наблюдавшихся случаев сексуальной флюидности с аддиктивными реализациями показал, что во всех случаях у пациенток устанавливалось наличие феномена, определяемого О. Kernberg [6] как пограничная личностная организация. Имела место диффузная идентичность (по E. Erikson^), использовалась примитивная психологическая защита при сохранности общей реальной оценки себя и окружающего мира, проявлялась гиперсенситивность в межличностных отношениях. У пациенток наряду с изменяющейся сексуальной ориентацией присутствовало слабое чувство восприятия себя как целостной личности. Это выражалось в колеблющейся психологической оценке своего возраста, наплывающем ощущении себя ребенком, подростком, взрослой или пожилой женщиной, в периодическом возникновении явлений дереализации, когда окружающая обстановка и люди воспринимались как отчужденные, существующие сами по себе, вне отношений к субъекту, отделенные «прозрачной перегородкой». У большинства пациенток выявлялось нарушение целостного восприятия своей жизни в лонгитюде от прошлого к настоящему в контексте одной и той же личности со своим прошлым, настоящим и будущим. В трех случаях имело место возникновение кратковременных состояний, когда происходящие события и окружающая обстановка воспринимались как во сне. В одном случае пациентка задавала себе вопрос: «Что более реально, мои сновидения или реальность?».
Все наблюдавшиеся клиентки на интеллектуальном уровне оправдывали правильность своего сексуального поведения, считая, что таким образом они не обманывают себя и окружающих, раскрывая существующие в них потенциальные психологические и физиологические возможности. В то же время регистрировались кратковременные периоды с выраженными отрицательными эмоциональными состояниями в виде сниженного настроения, чувства внутренней пустоты, хаоса, тревоги. Обращение к психотерапевту во всех случаях было связано не с изменениями сексуальной ориентации, а с поиском помощи в нахождении себя, возможности стабилизации на общем личностном уровне.
Нами наблюдались также две бисексуальные клиентки в возрасте 28 и 40 лет, которые периодически вступали в сексуальные отношения с женщинами, не имеющими ранее опыта лесбийских отношений. При вступлении в сексуальный контакт для них особое значение имел процесс соблазна с целью переориентации гетеросексуальной партнерши на дальнейшее предпочтение ею лесбийских отношений. Этот процесс соблаз-
на включал в себя различные сценарии, неотъемлемым звеном в которых являлся переход партнерши в динамике сексуальных встреч от пассивно-стеснительного к активному сексуальному поведению, включающему сексуальное доминирование. Такой переход воспринимался в качестве чрезвычайно сильного элемента соблазна. Для клиенток имела большое значение реализация соблазна по отношению к возможно большему числу партнерш, что приобретало черты, свойственные особой форме аддиктивного сексуального поведения. Мысли о соблазне и возможных путях его реализации занимали все более доминирующее место в сознании и поведении, которое становилось своеобразной «охотой» за новыми жертвами. Эти две наблюдаемые клиентки были разведенными женщинами и во время замужества идентифицировали себя с женским гендером. Изменение поведения в обоих случаях возникло после сексуального контакта с женщинами с отчетливой лесбийской идентификацией.
Следует подчеркнуть, что в отличие от общепринятого понятия бисексуальности, обозначающего одновременное гетеро- и гомосексуальное влечение, сексуальная флюидность характеризуется периодическим изменением направленности своей эмоциональной привязанности и сексуального влечения при сохранности базисной гендерной идентификации. Это изменение рассматривается как выход за пределы привычного сексуального стереотипа чувств и поведения, как расширение возможностей потенциального самовыражения. Феномен сексуальной флюидности, наиболее характерный для женщин, обычно расценивается ими как исключительное, связанное только с конкретной партнершей экзистенциальное состояние, которое не затрагивает прежней базисной гендерной идентификации. Сексуальная флюидность выходит за границы исключительно сексуального влечения и включает возникновение многогранных личностных привязанностей, эмпатическое совпадение с партнером/партнершей и феномен романтической влюбленности. Сексуальный компонент присоединяется, как правило, лишь после предварительного этапа, включающего все эти компоненты.
Анализ проведенных исследований не позволяет сделать заключение о том, что сексуальная ориентация женщин в большинстве случаев флюидна и может легко изменяться. Тем не менее полученные данные показывают, что исходная женская гендерная идентификация не является единственным фактором, определяющим возможную направленность эмоционально интимных отношений и привязанностей в различных ситуациях. Гетеросексуальные женщины могут увлекаться другими женщинами точно так же, как женщины с преобладающей лесбийской ориентацией в какие-то периоды и в каких-то ситуациях увлекаются мужчинами. Следует подчеркнуть, что, несмотря на эти периодически возникающие увлечения, основная гендерная идентификация не изменяется, оставаясь прежней. Она может быть как гетеросексуальной, так и лесбийской, а также бисексуальной. Тенденция к сексуальной флюидности, очевидно, является добавочным компонентом женской сексуальности, который оказывает значительное влияние на сферу психических переживаний, фантазирование и поведение. Склонность к сексуальной флюидности по-разному выражена и отражает состояние идентичности, оказываясь наиболее выраженной в случаях диффузной идентичности. Сексуальная флюидность неидентична бисексуальной ориентации, так как не сопровождается изменением основной гендерной идентификации. Женщины с признаками диффузной идентичности оказываются более чувствительными к межличностным и ситуационным воздействиям, изменяющим их сексуальную ориентацию.
В заключение следует подчеркнуть, что сексуальная флюид-ность рассматривается как постоянно присутствующая потен-
циальная способность к установлению сексуальных контактов с обоими полами. Сексуальная флюидность выступает на фоне неизменяющейся основной гендерной идентификации, которая не утрачивается в период изменения сексуальной ориентации. Во всех наблюдавшихся случаях женщины активно возражали против определения их как бисексуальных, и временные изменения сексуальной ориентации не расценивались ими в этом контексте.
ЛИТЕРАТУРА
1. Короленко Ц.П. Сексуальность в постсовременном мире / Ц.П. Короленко, Н.В. Дмитриева. — М.: Академический проспект; Культура, 2011. — 326 с.
2. Baumeister R. Cultural Suppression of Female Sexuality / R. Baumeister, F. Roy, J. Twenge // Review of General Psychology, Vol. 6 (2), Jun. 2002. — P. 6, 166-203.
3. Cass V. The Implication of Homosexual Identity Formation for the Kinsey Model and Scale of Sexual Preference / In: Homosexuality/ Heterosexuality Concepts of Sexual Orientation [Eds. D. McWhirter, S. Sanders, and J. Reinish]. — New York: Oxford University Press, 1990. — P. 239-266.
4. Diamond L. Sexual Fluidity. Understanding Women's Love and Desire. — London: Harvard University Press, 2008. — 333 p.
5. Hyde J. Gender Differences in Erotic Plastity — Evolutionary or Sociocultural Forces? Comment on Baumeister / J. Hyde, A. Durik // Psychological Bulletin, Vol, 126 (3), May, 2000. — P. 375-370.
6. Kernberg O. Borderline Personality Organization // Journal of the American Psychoanalysis Association. — 1967. Vol, 15. — P. 641685.
7. Kitzinger C. Transitions From Heterosexuality to Lesbianism: the Discursive Production of Lesbian Identities / C. Kitzinger, S. Wilkinson // Developmental Psychology. — 1995. — Vol. 31(1). — P. 31, 95-104.
УВАЖАЕМЫЕ АВТОРЫ! Перед тем как отправить статью в редакцию журнала «Практическая медицина», проверьте:
■ Направляете ли Вы отсканированное рекомендательное письмо учреждения, заверенное ответственным лицом (проректор, зав. кафедрой, научный руководитель).
■ Текст статьи должен быть в формате .doc, но не .docx.
■ Резюме B-10 строк на русском и английском языках должно отражать полученные результаты, но не актуальность проблемы.
■ Рисунки должны быть черно-белыми, цифры и текст на рисунках не менее 12-го кегля, в таблицах не должны дублироваться данные, приводимые в тексте статьи.
■ Цитирование литературных источников в статье и оформление списка литературы должно соответствовать требованиям редакции.
Журнал «Практическая медицина» включен Президиумом вАК в Перечень ведущих рецензируемых научных журналов и изданий, в которых должны быть опубликованы основные научные результаты диссертаций на соискание ученой степени доктора и кандидата наук.
