CC BY
63
Р. И. Гальперин. «Саратовские Робин Гуды»
8 Саратовский вестник. 1914. 10 июня.
9 СивинцевВ. Странное дело // К спорту! 1914. N° 1. С. 6.
10 См.: Саратовский вестник. 1914. 21 сентября.
11 Саратов // Русский спорт. 1914. № 34. С. 5.
12 Саратов // Русский спорт. 1915. № 44. С. 4.
13 И. О. Саратов // К спорту! 1915. № 29. С. 15.
14 Саратов // К спорту! 1915. № 31. С. 13.
15 Саратов // К спорту! 1915. № 32. С. 11, 12.
16 О. S. Саратов // К спорту! 1915. № 37. С. 11.
17 Рекорд России по прыжкам в высоту, установленный В. Романовымв 1913 г., был равен 177 см. (см.: Ли-пин Г. П. Указ.соч. С. 17).
18 Саратов // К спорту! 1915. № 40. С. 15.
19 Русский спорт. 1916. № 26. С. 8.
20 Там же. № 22. С. 6.
21 Там же. № 34. С. 6.
УДК 94(47).083
«саратовские робин гуды»: политические судебные процессы по делам об экспроприациях в начале xx века
р. И. Гальперин
Саратовский государственный университет E-mail: galperinroman@mail.ru
Статья посвящена судебным делам об экспроприациях, которые рассматривались в округе Саратовской судебной палаты во время Первой русской революции и в последующие годы. Автор делает акцент на анализе роли и значения представителей саратовской группы синергии «Молодая адвокатура» на этих политических процессах и в общественно-политической жизни страны и края.
Ключевые слова: экспроприация, терроризм, присяжные поверенные, политическая защита, «Молодая адвокатура», Саратовская судебная палата.
«saratov Robin-Hoods»: Political Law suits on Expropriation at the Beginning of the 20th Century
R. I. Galperin
The article covers legal suits on expropriation that were entertained by Saratov Chamber of appeals during the First Russian revolution and the following years. The author analyses significance of the representatives of «Young Advocacy» Saratov group, their role in these political suits and in social and political life of the country and region. Key words: expropriation, terrorism, jury, political advocacy, «Young Advocacy», Saratov Chamber of appeals.
Наибольшую силу революционный экстремизм в России приобрел в начале ХХ века. «Поиск справедливости, - по мнению М. А. Смирнова, -стал напрямую уподобляться общеуголовным видам преступной деятельности: убийствам, воровству и просто насилию»1. Одним из самых популярных методов революционной борьбы в этот период стала экспроприация.
Радикальные партии нуждались в материальной подпитке. Для удовлетворения финансовых потребностей не хватало добровольных пожертвований сочувствующих. Важным источником пополнения партийных касс, в первую очередь для большевиков, являлись грабежи и разбойные нападения, которые красиво, на иностранный
манер, назывались «экспроприациями»2. Под этим термином понималась «насильственная конфискация денежных средств или имущества на революционные нужды»3. Нередко в годы первой русской революции этот «промысел» сами революционеры называли «Робингудством», их теоретики трактовали экспроприацию как «необходимую часть процесса перехода к различным формам перераспределения, ведущую к ликвидации социального антагонизма»4.
Способы экспроприаций были разнообразны, но наибольшего распространения получили следующие:
1) вымогательство денег на революционные нужды с помощью письменных угроз и шантажа, т.н. «мандаты»;
2) нападения на стационарные торговые точки (казенные винные лавки, купеческие магазины и пр.);
3) экспроприация денежных сумм, перевозимых с помощью различного транспорта;
4) грабежи частных лиц и квартир5.
Размах экспроприаторского движения был
огромен. Известная исследовательница революционного терроризма А. Гейфман, ссылаясь на предшествующие научные работы, оценивает только годичные (октябрь 1905 - октябрь 1906 гг.) доходы российских экспроприаторов в результате 1951 грабежа в 7 миллионов рублей6. По скромным подсчетам, приведенным в «Правительственном вестнике», с июля 1907 г. по июль 1908 г. зарегистрировано более 2100 случаев ограблений и экспроприаций на сумму свыше 2,5 миллионов рублей, причем количество потерпевших простиралось до 180 в месяц7.
Не обошли стороной «революционные Робин Гуды» и Саратовскую губернию. «Экспроприации и ограбления, - вспоминает И. Я. Славин, - тогда были вообще обычным и чуть ли не повседневным явлением... Недаром сложилось мнение, что между царствованием Николая I и Николая II следующая разница: при первом кричали «Руки по швам», а при втором - «Руки вверх!»8.
© Гальперин Р. И., 2015
Изв. Сарат. ун-та. Нов. сер. Сер. История. Международные отношения. 2015. Т. 15, вып. 2
Дела об экспроприациях, за редким исключением, рассматривались военно-полевыми судами. Процессы, как правило, не затягивались, а судьи не утруждали себя необходимостью выяснения всех нюансов криминальной составляющей дела, так же как и не настаивали на политических обвинениях. Арестованные революционные экспроприаторы, не желая усугублять приговор, массово отказывались от своих политических убеждений9.
Саратовский адвокат Н. Н. Мясоедов10 утверждал, что не все обвиняемые, с которыми ему пришлось работать11, были революционерами. «Вероятнее всего, что некоторыми из них руководили совсем другие побуждения, ничего общего с политикой не имеющие. Но, в общем, по каждому делу основная мысль и цель носила, несомненно, политический характер, чаще всего в духе максимализма»12.
Н. Н. Мясоедов вспоминал процесс об экспроприациях в Петровском уезде, т. н. «Петровские экспроприации»13. За несколько месяцев тридцать восемь человек ограбили почту, разграбили казенные винные лавки, нападали и грабили дома крестьян и совершили еще целый ряд разбойных нападений14. Под его защитой находился бывший народный учитель М. И. Логинов - «бескорыстный борец за бедных и угнетенных»15.
Присяжный поверенный часами беседовал с подзащитным в тюрьме, тот с жаром излагал свои ультра максималистские взгляды. Мясоедов не мог и не хотел с ним спорить. Не потому, что не находил аргументов, а из-за боязни переубедить его. «Даже вечная каторга или смертная казнь бледнели перед верой в грядущую революцию, -вспоминал адвокат. — Спасти его от смерти я не мог, и мне казалось лучшим, чтобы Логинов умирал в сознании своей полной правоты как герой, отдающий жизнь за общее благо, чем с чувством сожаления о бесполезно загубленных людях»16.
Дела об экспроприациях были «исключительно тяжелые по обстановке, при которой они рассматривались», пишет на страницах своей автобиографии Н. Н. Мясоедов. Курьезный случай произошел во время работы над «Петровскими экспроприациями». Десять дней слушалось в военном суде дело Логинова и его товарищей. Команда защитников из 8 адвокатов заблаговременно разработала дело во всех подробностях, но показания свидетелей менялись и требовали тщательных поправок. «Каждый вечер мы сходились все у меня, - вспоминает Мясоедов, — но вдруг на 6 или 7 день никто не пришел. Несмотря на крайнее утомление, я решил пойти к Л. И. Перельману, узнать, в чем дело. Я встретил его на дороге, он чуть плелся и сказал, что надо отдохнуть. Так как было очевидно, что никто уже не придет, мы решили с ним пойти освежиться к Очкину (кафешантан и летний театр - Р. Г.). Каково же было наше удивление, когда мы там нашли буквально всех защитников по делу. Увы, наше желание
освежиться не осуществилось: просидев в театре два действия, мы все ушли, потому что просто не воспринимали впечатлений, которые отскакивали от нас. Мысли были, очевидно, не там»17.
Грабежи совершались каждый день «в столицах, в провинциальных городах, в областных центрах, в деревнях, на больших дорогах, в поездах, на пароходах. Экспроприаторы забирают суммы в десятки тысяч, но не брезгуют и отдельными рублями»18. Так случилось и в Саратове в январе 1907 г. Местный купец В. И. Ржехин обратился в сыскное отделение с жалобой на анонимные письма. Вымогатели требовали, чтобы купец положил на свое парадное крыльцо 10 тысяч рублей. Около дома было установлено наблюдение, но письма с угрозами продолжали приходить. Подозрение пало на горничную Н. Звереву, которая приносила все письма. На допросе она призналась, что сама писала послания с целью попугать хозяина.
Дело слушалось спустя четыре года после случившегося. Доказать причастность Зверевой к какой-либо партии не удалось, поэтому ее предали Окружному суду с участием присяжных заседателей. Защищал подсудимую помощник присяжного поверенного С. С. Марисов. Но его адвокатского таланта не потребовалось, на заседание Ржехин аттестовал Звереву с хорошей стороны и просил суд отнестись к ней снисходительно. Естественно, заседатели вынесли подсудимой оправдательный приговор19.
В апреле 1910 г. присяжному поверенному А. А. Никонову удалось оправдать экспроприаторов, которые пытались получить 100 рублей от отставного полковника М. А. Белявского. 15 февраля 1909 г. ему пришло письмо следующего содержания: «Предлагаем Вам завтра в 11 часов утра приготовить 100 рублей, которые в конверт положить под камень около постамента, предназначенного для памятника Александра II около Липок. Если не исполните нашего приказания, то будете убиты. Не старайтесь принимать меры, так как они послужат Вам во вред. Все ваши действия будут нам известны. Ровно в 11 часов 26 февраля»20.
Это письмо Белявский принес в полицию. На следующий день в указанное место экс-полковник положил конверт, через некоторое время к камню подошел тряпичник Питашкин, вытащил конверт, разорвал его, положил деньги в карман и пошел. Полицейские поймали Питашкина. Он утверждал, что нашел 100 рублей совершенно случайно, собирая в этом месте кости. Белявский заявил, что письмо мог написать его подчиненный - бывший ефрейтор Боровский, который просил у него взаймы 30 рублей. При обыске у последнего нашли тетрадь, из которой был вырван один лист, похожий на тот, который прислали Белявскому. В дальнейшем следствие установило, что послание написал товарищ Бобровского Захаров.
Всех троих предали суду. На предварительном следствии Захаров признался, что письмо написал
108
Научный отдел
Р. И. Гальперин. «Саратовские Робин Гуды»
из-за личной ссоры с Белявским. Правда подсудимый не дождался приговора и умер в тюрьме. Остальных присяжные заседатели оправдали21.
Но по многим экспроприациям власть, предавая обвиняемых суду, понимала политические мотивы их деятельности. Внешне это выражалось в предъявлении дополнительного обвинения по 102 ст. Угол. Улож. Однако это важное, особенно для того времени дополнение неохотно заносилось в обвинительные акты. Объясняя это, Н. Н. Мясоедов утверждал: «прокуратура сознательно избегает этой 102 статьи. Там, где она ничего не прибавляла наказанию, желая заклеймить чисто уголовным судом людей, в сущности действовавших по политическим мотивам»22.
Например, 10 февраля 1910 г. в селе Красный Кут, Новоузенского уезда, Самарской губернии было совершено вооруженное нападение на квартиру агента Северного банка Иванова, причем была унесена железная касса с деньгами на сумму около 10 тыс. рублей. На произведенном предварительном следствии выяснилось следующее: 10 февраля около 10 часов вечера, когда агент Иванов вместе с женой своей находился в театре, и в квартире оставался только сторож Михаил Ребенок, в дверь кто-то позвонил. Сторожу показалось, что он услышал голос хозяина и открыл. В квартиру вошел какой-то человек и, схватив Ребенка, приставил ему в грудь кинжал и приказал молчать. Вслед за ним вошел второй человек. Оба повели сторожа в зал, связали руки и ноги полотенцем и положили на пол. После в квартиру вошли еще 3 человека; у одного из них в руках была кувалда. Все пятеро были с русыми бородами и лица вымазаны сажей. Стали выламывать сундук-кассу, который был вделан в кирпич и прикреплен цементом к стене. И, наконец, выломав сундук-кассу, разбойники вынесли его на улицу и унесли в неизвестном направлении. Спустя некоторое время сторож Ребенок, развязавшись, дал знать о случившемся своему хозяину Иванову. По его заявлению, в кассе было 10 тыс. рублей и выигрышный билет. При производстве полицией розыска разбойников подозрение пало на крестьянина Александра Заурядного и Николая Хурзенко, которые на одном из первых допросов сознались в нападении на квартиру Иванова и принадлежности к социалистам-революционерам. Они указали место, где спрятана касса. Она была зарыта в снег на расстоянии 100 сажень за общественным амбаром и оказалось целой и не-вредимой23.
Всех пятерых обвиняли в деянии, предусмотренном 13, 1627, 1629, 1632 ст. Улож. о Наказ., т. е. преступление, по мнению обвинения, имело уголовный мотив, хотя налицо вырисовывался акт экспроприации, который был направлен на «подрыв экономической основы царизма»24.
Нельзя не согласиться с мнением О. Н. Квасова о том, что влияние экспроприаторского движения на революцию было противоречивым25.
С точки зрения законодательства экспроприация воспринималась государством как грабеж. Между тем большинство революционеров воспринимали это как особый вид политической борьбы или, как они считали, способ «уравнивания жизни различных слоев общества»26.
Крылатая фраза «цель оправдывает средства» наиболее полно отражает настроение экспроприаторов и их защитников на судебных процессах в борьбе против власти и порядка в стране. Если первые пытались всеми правдами и неправдами подорвать антиреволюционную борьбу государства, то адвокаты, входившие в группы политической защиты, бросали все силы, чтобы защитить своих клиентов-революционеров. Основываясь на анализе материалов судебных процессов, саратовским адвокатам, входившим в группу политической защиты синергии «Молодая адвокатура»27, удавалось доводить дело до конца и оправдывать или максимально смягчать приговоры экспроприаторам, а «подвиги» террористов способствовали затемнению того ореола, которым на первых порах окружало себя «освободительное движение» в глазах общества28.
Примечания
1 Смирнов М. А. Отечественная преступность и общественно-политическая ситуация в России во второй половине XIX - начале XX века (1861-1917 гг.) : дис... канд. ист. наук. Кострома, 2006. С. 118.
2 Варфоломеев Ю. В. «Молодая адвокатура» : политическая защита в России (кон. XIX - нач. XX вв.) : учеб. пособие. Саратов, 2005. С. 67.
3 Квасов О. Н. Террористическая экспроприация как форма революционной борьбы в Российской империи начала ХХ века // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. Тамбов, 2011. № 3, ч. 1. С. 62.
4 Там же.
5 Там же. С. 63.
6 Гейфман А. Революционный террор в России : 18941917. М., С. 8.
7 Право. 1908. № 47. Ст. 2597.
8 Славин И. Я. Минувшее - пережитое. Саратов, 2013. С. 307.
9 Квасов О. Н. Указ. соч. С. 64.
10 Гальперин Р. И. Присяжный поверенный Н. Н. Мясоедов // Социально-гуманитарные науки и современность : межвуз. сб. науч. трудов. Пермь, 2011. Вып. 6. С. 69-79 ; Он же. «Трудовой интеллигент» Н. Н. Мясоедов - адвокат и общественный деятель // Дискуссионные вопросы современного российского интелли-гентоведения. Иваново, 2011. С. 171-173.
11 Николай Николаевич Мясоедов участвовал в 22 процессах об экспроприациях в период с 1906 по 1917 г.
12 ГАСО. Ф. 409. Оп. 1. Д. 356. Л. 18.
13 Там же. Оп. 2. Д. 296. Л. 1.
Региональная история и краеведение
109
Изв. Сарат. ун-та. Нов. сер. Сер. История. Международные отношения. 2015. Т. 15, вып. 2
14 ГАСО. Оп. 2. Д. 296. Л. 1.
15 Там же. Оп. 1. Д. 356. Л. 18.
16 Там же.
17 Там же. Л. 22об.
18 Гейфман А. Указ. соч. С. 32.
19 Саратовский дневник. 1911. № 43. Л. 3.
20 Там же. 1910, № 76, Л. 4.
21 Там же.
22 ГАСО. Ф. 409. Оп. 1. Д. 356. Л. 18.
23 Там же. Оп. 2. Д. 515. Л. 9.
24 Гейфман А. Указ. соч. С. 31.
25 Квасов О. Н. Указ. соч. С. 64.
26 СмирновМ. А. Указ. соч. С. 203.
Синергия «Молодая адвокатура» - неформальное объединение, синергия (содружество) политических защитников, возникшее на рубеже Х1Х-ХХ вв., которые выступили за обновление адвокатской корпорации России и приняли активное участие в политических судебных процессах (подробнее см.: ВарфоломеевЮ. В. Политические процессы в России (кон. XIX - нач. XX вв.) : учеб. пособие. Саратов, 2010 ; Он же, «Серебряный век» русской адвокатуры (кон. XIX - нач. XX вв.) : в 4 ч. Ч. 1. «Молодая адвокатура» : генезис и эволюция внутрисословных форм объединений политической защиты в России. Энгельс, 2013).). Политическая полиция и политический терроризм в России (вторая половина XIX - начало ХХ в.) : сб. документов. М., 2001. С. 63.
27
28
УДК 9(908)
помощь фритьофа нансена учебным заведениям саратова в период голода 1921-1922 годов
Т. Ю. Бондаренко
ССЭИ (филиал) Российского экономического университета
им. Г. В. Плеханова», Саратов
E-mail: tatjana-bondarenko88@yandex.ru
В статье анализируется помощь Международного комитета помощи голодающим под руководством Ф. Нансена саратовским ученым и студентам в 1920-х годах. Использованы документы из личного архива Ф. Нансена, хранящиеся в Национальной библиотеке Норвегии, ранее не публиковавшиеся в России, материал саратовского областного архива и краеведческого музея. Особое внимание обращается на освещение положения вузов в годы голода, схемы сотрудничества иностранцев с советскими властями, масштабов и формы помощи, выявление адресатов помощи.
Ключевые слова: голод 1920-х годов, Саратов, Ф. Нансен, высшие учебные заведения, преподаватели, студенты.
Fridtjof Nansen's Help to Saratov Educational Institutions During the Famine of 1921-1922
T. Y. Bondarenko
The article analyses the help of the International Committee for Russian Relief which set up with Fridtjof Nansen as its High Commissioner, which was given to teachers and students during the famine of 1920s. The documents were taken from F. Nansen's private archive, which were kept in the National Library of Norway and were not published in Russia before. Also, the documents were taken from Saratov Regional Archives and the Museum of Local History. Particular attention is paid to the conditions of higher education institutions during the famine of the 1920s, the ways of cooperation between foreigners and Soviet authorities, the value and types of assistance, identification of aid recipients.
Key words: famine of the 1920s, Saratov, F. Nansen, higher education institutions, teachers, students.
Официально о голоде в Советской России было объявлено 26 июня 1921 г. в газете «Правда». 13 июля 1921 г. пролетарский писатель М. Горький от имени правительства разослал телеграммы ряду иностранных общественных деятелей, обращаясь «ко всем честным людям Европы и Америки» за продовольственной и медицинской помощью1.
В августе 1921 года в Женеве на базе Лиги Наций, по инициативе Международного Красного креста был создан Международный комитет помощи голодающим (МКПГ). Через него Советской России оказывали помощь более 30 мировых благотворительных организаций. Возглавил МКПГ норвежский ученый, путешественник, общественный деятель, Фритьоф Нансен (1861-1934 гг.). Среди тех, к кому писал Горький, был и он.
Нансен был убежден, что будущее любой страны зависит от развития науки. Он сам был ученым и понимал, что люди науки нуждаются в дополнительной поддержке: их нужно не только накормить, но и позволить им продолжать научную деятельность на достойном уровне.
Нансен создал две организации - «Европейская помощь студентам» (European Student Relief) и «Нансеновская помощь работникам интеллектуального труда» (Nansen's Intelectual Relief). В Москве, кроме главного представительства МКПГ была создана отдельная организация для этого вида помощи, представительства открыты в Петрограде, Харькове, Симферополе и Поволжье. Саратовские профессора также получали помощь через английскую благотворительную организацию Международный союз помощи детям (МСПД)2, также входившую в состав
© Бондаренко Т. Ю., 2015
