CC BY
59
УДК 94(470.23-25)«1918/1921»:351.77/773.1
Е.В. Прохорова
Санитарно-пищевой надзор в послереволюционном Петрограде (1918-1921 гг.)
Статья посвящена санитарно-пищевому надзору в послереволюционном Петрограде. Показана деятельность санитарно-пищевых врачей, которым приходилось бороться с последствиями тайной торговли, выявлять пищевые и питьевые фальсификаты, предотвращая тем самым развитие желудочнокишечных инфекций в городе.
The article is dedicated to the food control in post-revolutionary Petrograd. It is reported that the food-sanitary doctors had to struggle against consequences of a secret traffic and detect the falsification of foodstuffs staving off gastrointestinal infections in the city effectively.
Ключевые слова: Санитарно-пищевой контроль, послереволюционный Петроград, желудочно-кишечные заболевания, торговля.
Key words: Food control, post-revolutionary Petrograd, gastrointestinal diseases, commerce.
Продовольственная безопасность - одно из приоритетных направлений во внутренней политике Российской Федерации. Важнейшей ее составляющей является обеспечение доступа всего населения к пище в достаточном количестве и в таком качестве, которое гарантирует отсутствие негативных последствий для здоровья граждан страны.
Контроль за защищённостью в сфере оборота продовольствия в наши дни осуществляется созданной 12 марта 2004 г. Федеральной службой по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека (Роспотребнадзором). Сотрудники
Роспотребнадзора регулярно проводят проверки предприятий и учреждений, где производится изготовление, хранение и продажа продуктов. В Санкт-Петербурге в период с 1 марта по 31 мая 2015 г. ими было проведено 618 контрольно-надзорных мероприятий на пищевых предприятиях [13, с. 481].
Служба санитарно-пищевого надзора прошла в своем историческом развитии непростой путь. Тем не менее, на сегодняшний день в историографии не имеется исследований, освещающих проблемы становления и развития этого института, за исключением обзорной статьи Е.В. Шерстневой [21]. Детальное изучение деятельности санитарных врачей по обеспечению продовольствен-
© Прохорова Е.В., 2015
149
ной безопасности в Санкт-Петербурге - Петрограде - Ленинграде вообще никем не проводилось, в связи с чем освещение исторического опыта по регулированию этой сферы в одном из крупнейших российских городов представляет научный интерес.
Впервые предложения о создании постоянно действующей службы надзора в сфере оборота пищевых продуктов прозвучали в России еще в 1860-х гг. Однако специальные торгово-санитарные врачи, средства на содержание которых отпускались из городской казны, появились в нашей стране лишь в начале 1890-х гг. В 1900 г. Санкт-Петербургская городская санитарная комиссия впервые учредила институт торгово-санитарных докторов в количестве 12 чел., в дополнение к общему санитарному надзору. На соответствующие должности подбирались лица из представителей различных медицинских специальностей (акушеров, хирургов, окулистов и др.), прошедшие в течение 4-6 месяцев обучение на базе Гигиенической лаборатории. Представляется все же, что столь немногочисленные штаты не позволяли осуществлять качественный и регулярный санитарный контроль за производством и торговлей пищевкусовыми припасами в столице Российской Империи, где по состоянию на 1900 г. проживало 1 418 000 чел. [16, с. 2]. К 1917 г. ситуация изменилась не кардинально: надзор за порядком на продовольственном рынке Петрограда призваны были обеспечивать двадцать санитарно-пищевых врачей.
Фактически накануне революции в России были созданы лишь основы единой системы здравоохранения. Доктор З.П. Соловьев не слишком грешил против истины, когда утверждал, что страна получила «в наследство от самодержавия равнодушно-лицемерную медицинскую бюрократию, бессильную земскую и городскую медицину, слабые ростки медицины рабочей и ясное сознание того, что страна шаг за шагом неуклонно идет к вырождению» [15, с. 147].
Для разрешения проблем здравоохранения после Октябрьской революции при местных Советах создавались медико-санитарные отделы. 24 марта 1918 г. был учрежден Комиссариат здравоохранения Петроградской трудовой коммуны, переименованный в мае того же года в Комиссариат здравоохранения Союза коммун Северной области, который с 18 июля 1919 г. получил название Отдел здравоохранения исполнительного комитета Петроградского Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов [14, с. 26].
Постепенно структура санитарных органов на местах в целом стала соответствовать структуре Наркомата здравоохранения РСФСР, в состав санитарно-эпидемиологического отдела которого входила отдельная санитарно-пищевая секция. Помимо изучения вопросов, связанных с физиологией питания, на сотрудников возлагались выработка норм оценки доброкачественности пищевых про-
150
дуктов и их суррогатов, контроль за лабораторными исследованиями, а также санитарный надзор в местах производства, заготовки, торговли и распределения пищевкусовых веществ [20. Д. 350. Л. 12].
Еще задолго до окончания Первой мировой войны жители Петрограда начали ощущать нехватку важнейших продуктов и товаров. Столичные власти не обладали исчерпывающей информацией о наличии продовольствия и не могли контролировать процессы товарообмена [11, с. 143]. С приходом большевиков снабжение горожан товарами повседневного спроса и продуктами оказалось задачей вовсе трудновыполнимой вследствие экономического коллапса, нарушения хозяйственных связей, социальной аномии. В Петрограде действовали одновременно несколько организаций с различным подчинением, претендовавших на полномочия по распределению продовольственных ресурсов, в том числе Комиссариат продовольствия Петроградской трудовой коммуны, Районные управления по продуктообмену, Петроградское отделение Народного комиссариата торговли и промышленности и др. Только с изданием декрета от 16 марта 1919 г. «О потребительских коммунах» стал создаваться единый распределительный аппарат. В городах и в сельской местности потребительские кооперативы были реорганизованы в единые потребительские общества с обязательным членством населения, работавшие под руководством Народного комиссариата продовольствия [1, с. 20].
На созванном в апреле 1919 г. в Москве совещании сотрудников Наркомздрава было признано, что главная задача в условиях нехватки продовольствия - это борьба с порчей продуктов и поиск методов их исправления, а также выявление суррогатов, которые можно было бы употреблять в пищу [17, с. 78-79].
В этих условиях санитарно-пищевые врачи сосредоточили свои усилия на проверке складов и общедоступных столовых, организованных властями в попытке спасти население от голода летом 1919 г. Количество таких точек коллективного питания превышало 700, однако в них ощущалась нехватка мест, качество продуктов было невысоким. Из сообщений санитарно-продовольственных врачей следовало, что «столовые страдают, главным образом, от пере-загруженности обедающих и необорудованности помещения, что при массовом питании очень резко отзывается на качестве пищи. В последнее время вследствие получения загрязненного картофеля блюда в столовых крайне однообразны и безвкусны» [20. Д. 351. Л. 81]. Многие из занимаемых столовыми помещений находились в таком ужасающем антисанитарном состоянии, что в Петрогубком-муне и в исполкоме Петросовета обсуждался вопрос о сокращении и серьезной реорганизации системы общепита.
151
С претворением в жизнь мер в рамках новой экономической политики система коммунального питания стала стремительно разрушаться сама собой. Еще в феврале 1921 г. горожане жаловались: «Хлеб сбавили, получаем по ЛА ф., будто бы к Петрограду хлеб не подвезли, а в столовых еще хуже, чем раньше, [кормят] грязной невской водой, которая бежит из люков» [2, с. 167]. А уже к июню 1921 г. количество общественных столовых с их скудным ассортиментом сократилось в сравнении с осенью 1920 г. в шесть раз [9, с. 70].
Ввиду массового закрытия частных магазинов и реквизиции содержавшихся в них запасов для распределения среди населения Петрограда, санитарно-продовольственные врачи обращали особое внимание на состав продуктов, хранящихся на складах райбюро. Они ежедневно посещали склады и продовольственные базы, при этом нередко в партиях продуктов выявляя просроченные и испорченные. Так, например, из ста вагонов сельдей, поступивших в Петроград 12 июля 1920 г., содержимое только половины из них могло быть употреблено в пищу [20. Д. 351. Л. 71]. По действовавшим правилам, без осмотра и положительного заключения врачей никакие продукты на рынок выпущены быть не могли [20. Д. 351. Л. 76].
Продукты, доброкачественность которых вызывала у врачей сомнение, отправлялись ими на исследование в Первую центральную лабораторию Губздравотдела. Только за 1920 г. ее сотрудники произвели 1163 анализа. Из исследованных образцов некачественными оказались 590 (50,73 %), еще 108 (9,29 %) - фальсифицированными [20. Д. 776. Л. 3].
Но в целом можно сказать, что требования к качеству продуктов заметно снизились за годы войны. Так, по свидетельству современников, Экстрольный завод Центральной продовольственной управы Петрограда служил «местом спасения всех мясных отбросов». Все, что нельзя было выдать потребителям в лавках в виде мяса, перерабатывалось здесь в колбасу, вызывавшую нередко тяжелые отравления [17, с. 78-79]. Но сотрудники надзорных ведомств были вынуждены выпускать на рынок «условно годные» к употреблению в пищу продукты, требуя их тщательной предварительной обработки. Ввиду острого дефицита сахара после революции был разрешен к продаже сахарин, запрещенный в России к свободному обороту до 1917 г., поскольку являлся, по мнению ряда гигиенистов, причиной многих тяжелых заболеваний. Но по требованию санврачей на этикетках пищевой продукции, изготовленной с добавлением сахарина, должны были помещаться предупредительные надписи.
В 1919 г. питание жителей Петрограда не только было ниже физиологической потребности, оно резко изменилось качественно в сравнении с довоенным уровнем: в рационе горожан в четыре раза
152
увеличилось потребление картофеля, а хлеба и мяса с рыбой - сократилось примерно наполовину [18, с. 13]. Такое положение дел не могло не сказаться на здоровье населения. Врачи все чаще стали говорить о «голодном истощении», которое со второй половины 1919 г. стало принимать черты массового явления. Число умерших за вторую половину 1919 г. составило 2 237 чел., за первые четыре месяца 1920 г. - 2 144 [10, с. 37]. Ослабление организма вследствие недоедания уменьшало сопротивляемость инфекционным заболеваниям, способствовало повышению смертности, в том числе от дизентерии, достигшей во второй половине лета 1920 г. масштабов эпидемии. Ухудшало ситуацию неудовлетворительное санитарное состояние Петрограда, которое и до революции являлось одним из самых «запущенных участков городского хозяйства» [12, с. 902].
В этой связи меры властей по ограничению рыночного торга (несмотря на сугубо революционную риторику) имели не только идеологическую и политическую подоплеку, но и преследовали цель предотвращения распространения инфекций в условиях скученности людей на небольших пространствах городских площадей и подворотен.
Необходимо отметить еще один немаловажный аспект проблемы. На рынках нередко сбывались негодные в пищу припасы: «все третьесортное, последнего разбора». В газетах писали, что в некоторых частях города исчезли дворовые кошки, зато торговцы предлагали к продаже котлеты, которые при звуках «кись-кись-кись» начинали двигаться, а «при виде мыши» стремглав выскакивали из рук покупателя [5, с. 2]. Чтобы выжить, люди были готовы покупать любые продукты, не задумываясь, какого они качества, и к каким последствиям может привести их употребление. Горожан не пугали ни фальсификаты, ни суррогаты. Петроград, по словам врачей-гигиенистов, в 1918-1919 гг. перепробовал и съел все, что у него было. Тысячи людей приходили на рынки и базары. К середине 1918 г. из-за закрытия ларьков и магазинов весь торг сосредоточился именно здесь [3, с. 107].
В мае 1919 г. в Петрограде в качестве временной меры, связанной с введением осадного положения, была запрещена торговля на улицах. Однако в июле 1919 г. совещание представителей экономических отделов районных Советов, Петрокомпрода и других учреждений высказалось за окончательное закрытие уличной торговли, с разрешением ее только на рынках. 29 декабря 1919 г. объединенное заседание Президиума исполкома Петросовета, представителей завкомов, профсоюзов и других организаций признало, что само существование рынков отрицательно влияет на государственную политику снабжения и распределения. В середине 1920 г., в Петрограде частная торговля была запрещена полностью [11, с. 97]. Но в
153
условиях продовольственного дефицита «вольный» рынок не прекратил свое существование, а лишь переместился в переулки и подворотни.
Несмотря на то, что за годы гражданской войны в России сложилась весьма разветвленная сеть ревизионных органов различных уровней, широкое распространение получили злоупотребления властью и хищения [11, с. 176], которые происходили порой среди белого дня. Воровали возами и мешками: так, 29 ноября 1918 г. со склада Компрода Московского района было украдено 8,5 мешков сахара и 13 мешков риса. Продовольственные припасы были похищены днем во время обеденного перерыва, воры проникли на склад со взломом замка с черного хода, а товар вынесли через наружный выход на улицу [19. Д. 37. Л. 76]. Все эти продукты чаще всего оказывались на «вольном» рынке: «изгнанные из лавок и ларьков спекулянты перенесли свою работу на задворки, на перекрестки и в квартиры» [6].
По словам сотрудников санитарно-эпидемиологического подотдела, при таком «летучем» состоянии тайной торговли, надзор за пищевыми предприятиями Петрограда в 1918-1921 гг. фактически не мог быть осуществлен. Однако неверно говорить о том, что санитарно-пищевые врачи бездействовали, многочисленные сохранившиеся протоколы их совещаний свидетельствуют об обратном.
Частная торговля была разрешена в 1921 г., но в строго установленных местах, с соблюдением правил и только в определенное исполкомом время: с 8 до 20 часов [7]. Уличная торговля продуктами вразнос и на квартирах строжайше запрещалась. Но невозможно было проконтролировать продавцов-частников, которые продолжали заполнять дворы и улицы Петрограда: «в районе Николаевского вокзала, по Лиговской улице, пр. 25-го Октября и площади Восстания все тротуары усеяны торгашами. Продают квас, подкрашенный фуксином, съестные продукты открыты...» [8].
Представляется, что недостаточность штатов санитарнопищевых врачей не позволяла обеспечить всеобъемлющий и постоянный надзор за всеми возможными местами продажи продуктов и напитков. Кроме того, деятельность докторов нередко протекала в условиях противодействия со стороны торговцев и предпринимателей. У каждого санитарно-продовольственного врача при себе имелось удостоверение, в котором всем учреждениям и лицам предписывалось оказывать содействие ему в надзорной деятельности, не чинить препятствий при исполнении им своих обязанностей. Но владельцы частных лавочек, магазинов и особенно хлебопекарен зачастую не пускали врачей на территорию заведения или препятствовали им во взятии образцов «подозрительной» продукции для лабораторной экспертизы [20. Д. 352. Л. 42].
154
Еще одна причина, по которой торгово-санитарный надзор в послереволюционном Петрограде не был эффективным, это организационные недостатки в его деятельности. За 1920 г. врачи провели 35 981 рейд по пищевым предприятиям города. Но эти данные, очевидно, являются далеко не полными. Несмотря на требование обязательного предоставления ежемесячных ведомостей о проделанной работе, пунктуальности от врачей так и не удалось добиться. Нигде не фиксировалось в подробностях число осмотров, которые производил тот или иной врач, и их результаты, поэтому отсутствовала возможность обобщать и анализировать результаты проверок для разработки действенной программы противодействия торговле некачественными продуктами и фальсификатами. Очевидно, в чрезвычайно сложных условиях разрушения городской инфраструктуры, нехватки продуктов, острых социальных противоречий врачам элементарно не хватало времени на «бумажную» работу. И, конечно, они вынуждены были закрывать глаза на ряд нарушений санитарного режима просто потому, что это являлось единственным выходом в условиях продовольственного коллапса.
Прекращение военных действий и вступление на путь мирного строительства дали возможность приступить к планомерной организации санитарного дела. Санитарно-эпидемиологический отдел Наркомздрава в феврале 1921 г. распространил анкету, адресованную всем губернским, городским отделам здравоохранения и комиссариатам здравоохранения республик, в которой предлагалось осветить следующие вопросы: как осуществлялся надзор за оборотом продовольствия, существовал ли институт торгово-санитарных врачей и лаборатория, где проводились анализы пищевых продуктов.
Согласно предоставленным из Петрограда сведениям, в 1920 г. в распоряжении санитарного отделения города имелся штат, состоявший из 10 старших и 23 младших врачей. Все они в своей деятельности руководствовались обязательным постановлением о торгово-санитарном надзоре от 11 декабря 1918 г., в котором четко прописывались их обязанности: осмотры и контроль за всеми заведениями и учреждениями, связанными с приготовлением, хранением или продажей продуктов; наблюдение за здоровьем тех лиц, кто производил пищевые продукты или торговал ими; ведение учета посещений; постоянный контакт с городской лабораторией. От врачей требовалось знание местной специфики, возможности определить дислокацию временных торговых точек, поэтому все они, как правило, проживали в том районе, где непосредственно и работали.
Осенью 1921 г. на заседании санитарно-продовольственных врачей Петрограда был заслушан и принят новый проект положения
155
о санитарно-пищевой секции Петрогубздравотдела, во главе которой стоял избранный коллегией старший врач, который и ведал всем делом надзора в сфере оборота продовольствия. В его подчинении находились бюро, штат врачей и городская лаборатория [20. Д. 351. Л. 81].
После окончания гражданской войны, с ее чрезвычайными мерами регулирования рынка, и изданием в 1922 г. декрета СНК «О санитарных органах Республики» деятельность санитарно-пищевого надзора стала более планомерной [4, с. 511].
К сожалению, современные исследователи не располагают исчерпывающей статистикой о качестве продуктов, обращавшихся на рынке в годы гражданской войны. Однако есть основания утверждать, что деятельность торгово-санитарного надзора способствовала сдерживанию уровня желудочно-кишечных заболеваний, сокращению числа вспышек пищевых отравлений, содействовала нормализации ситуации на продовольственном рынке Петрограда.
Список литературы
1. Архипов В. А., Морозов Л.Ф. Борьба против капиталистических элементов в промышленности и торговле. 1920-е - начало 1930-х годов. - М., 1978.
2. «Горячешный и триумфальный город». Петроград: от «военного коммунизма» к НЭПу: документы и материалы / сост. М.В. Ходяков. - СПб., 2000.
3. Измозик В.С., Лебина Н.Б. Петербург советский. «Новый человек» в старом пространстве. 1920-1930-е годы (Социально-архитектурное микроисторическое исследование). - СПб., 2010.
4. История медицины в СССР. - М., 1964.
5. Исчезновение кошек // Политический балаган. - 1918. - Март.
6. Красная газета. - 1920. - 15 нояб.
7. Красная газета. - 1921. - 23 апр.
8. Красная газета. -1921. - 15 мая.
9. Лебина Н.Б., Чистиков А.Н. Обыватель и реформы. Картина повседневной жизни горожан в годы нэпа и хрущевского десятилетия. - СПб., 2003.
10. Материалы по статистике Петрограда. Вып. 1. - Пг., 1920.
11. На переломе эпох. Город и его жители в годы революции и гражданской войны. - СПб., 2000.
12. Очерки истории Ленинграда. Т. 3. - М., 1964.
13. Петровский К.С., Ванханен В.Д. Гигиена питания. - М., 1982.
14. Сингал Б.С. Здравоохранение и медицина в Петербурге - Петрограде -Ленинграде. - Л., 1957.
15. Соловьев З.П. Вопросы здравоохранения. - М., 1940.
16. Статистический сборник по Петрограду и Петроградской губернии. -Пг., 1922.
156
17. Твердюкова Е.Д. «Колбаса - дело доверия»: фальсификация пищевых продуктов в России в годы Первой мировой войны (1914-1918 гг.) // Новейшая история России. - 2015. - № 1. - С. 71-82.
18. Труды Центрального статистического управления. Т. ХХХ. Вып. 1. Состояние питания городского населения в 1919-1924 гг. - М., 1926.
19. Центральный государственный архив Санкт-Петербурга (ЦГА СПб). Ф. 1546. Оп. 2.
20. ЦГА СПб. Ф. 4301. Оп. 1.
21. Шерстнева Е.В. Организация санитарно-пищевого надзора в российских городах в конце XIX - начале XX веков // Проблемы социальной гигиены, здравоохранения и истории медицины. - 2008. - № 1. - С. 60-63.
157
