CC BY
247
Филология. Искусствознание Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского, 2014, № 2 (3), с. 314-316
УДК 177.1
САКРАЛЬНОЕ И ОНТОЛОГИЧЕСКОЕ ЗЛО В РОМАНЕ БРАТЬЕВ СТРУГАЦКИХ «ТРУДНО БЫТЬ БОГОМ» И ОДНОИМЕННОМ ФИЛЬМЕ А. ГЕРМАНА: К ВОПРОСУ ОБ ЭВОЛЮЦИИ ОБЩЕЧЕЛОВЕЧЕСКИХ ЦЕННОСТЕЙ
© 2014 г. А.Ю. Стрижов
Нижегородский госуниверситет им. Н.И. Лобачевского
81хкЬоуау @gmail.com
Поступила в редакцию 17.07.2014
На материале произведений А. и Б. Стругацких и А. Германа рассматривается эволюция общечеловеческих ценностей. Смена формы презентации образа зла очень показательна, так как в первом случае оно олицетворено, во втором - растворено в серости всей средневековой жизни.
Ключевые слова: сакральное зло, онтологическое зло, социальный заказ, общечеловеческие ценности, «Трудно быть богом», представление о средневековой жизни.
Прослеживая сходства и различия художественных произведений и их интерпретаций в кино, важно обращать внимание на исторический контекст их создания - в разные эпохи возникают разные социальные заказы. Это одна из причин того, почему любители первоисточника часто бывают недовольны экранизацией. Не исключением оказались роман братьев Стругацких «Трудно быть богом» (1964 г.) и фильм режиссера А. Германа (2014 г.). Важно учитывать не только философию авторов и их стиль («авторский почерк»), но и актуальность произведения для конкретного времени: социальный заказ 1960-х отличается от социального заказа начала XXI века. Сравнивая атмосферу книги и одноименного фильма, мы замечаем, что фильм лишен изначальной романтики романа. В своем интервью журналу «Чайка» в 2001 году, Герман сказал о произведении Стругацких: «Это написано было шестидесятниками, а шестидесятники безумно сентиментальны. Мы сейчас сидим и бешено ее выкручиваем» [1].
Роман был написан в период хрущевской «оттепели»: при Н. Хрущеве возобновляется печать сочинений И. Ильфа и Е. Петрова (выходит полное собрание сочинений), в журнале «Новый мир» выходит рассказ «Один день Ивана Денисовича» А.Солженицына. Роман «Трудно быть богом» соответствует духу времени, его идеи выглядят достаточно либеральными, а потому и «сентиментальными»: герой противостоит злу, которое оказывается злом общечеловеческим, одинаково противным представителям капиталистического и социалистического лагерей. Им оказывается фашизм. Именно к
нему, согласно основной мысли книги, «бог» не может оказаться безразличен:
- Тошка, что там было, под знаком («кирпича» - А.С.)?
- Взорванный мост, - ответил Антон. - И скелет фашиста, прикованный цепями к пулемету. Он подумал и добавил: - Пулемет весь врос в землю... [2, с. 16-17].
Зло фашизма вечно (пулемет весь врос в землю) - так говорят Стругацкие. Параллель фантастической истории с реальностью XX века налицо. Так, в ранних рукописях главного антагониста дона Рэбу звали дон Рэбия, что созвучно с Л. Берия [3, с. 582]. В конечном варианте романа приход дона Рэбы к власти явно сравнивается с приходом к власти А. Гитлера: За Гитлером стояли монополии. За доном Рэбой не стоял никто, и было очевидно, что штурмовики в конце концов сожрут его, как муху. Но он продолжал крутить и вертеть, нагромождать нелепость на нелепость, выкручивался, словно старался обмануть самого себя, словно не знал ничего, кроме параноической задачи - истребить культуру [2, с. 65]. Зло фашизма в романе «сакрально», согласно терминологии Э. Дюрк-гейма, и противопоставляется обычным злым явлениям, повседневной средневековой злости людей. Это зло, которое не следует объяснять, а значит, и оправдывать. Оно является не событием истории, а архетипом, событием-вне-времени [4, с. 164]. Таким образом, оно формирует общечеловеческую мораль, через зло определяется добро данного времени [4, с. 209].
Как видно из вышесказанного, ценностные ориентиры в романе 1960-х представлены так: на одном полюсе оказывается фашизм, а на
Сакральное и онтологическое зло в романе братьев Стругацких «Трудно быть богом»
315
другом - гуманность. С них начинается оценка того или иного явления. В фильме Германа идеалы не очевидны: вся жизнь средневекового города показана в черно-белых тонах. И если у Стругацких кроме описаний висельников и грязи присутствуют хорошенькие горожанки в чепчиках, служаночки, которые застенчиво стреляют влажными глазками, то у Германа нет даже цветовой возможности показать что-то, что приятно глазу. Жизнь общества в Арка-наре - это сплошная серость, где равно неприятны мертвые и живые. Зло в фильме изображается совершенно по-другому: здесь оно не связывается с какими-то отдельными личностями, оно рассеяно по окружающей действительности. Прослеживая эволюцию образа зла, можно сделать вывод: зло из статуса сакрального в фильме переходит в статус онтологического, то есть сущностного. Оно есть природа всей серости. В фильме Л. фон Триера «Европа» (1991) мы видим тот же прием: использование черно-белой съемки для представления Европы после Второй мировой войны. Однако светлые «живые» чувства все же показываются в цвете. В «Трудно быть богом» этого нет - серо абсолютно всё.
Герман снимает фильм в том же духе, что и свою предыдущую работу «Хрусталёв, машину!» (1999), где действие разворачивается в исторической реальности СССР сталинской эпохи. Зло в обеих картинах режиссера онтологично. То есть оно рассеяно по всему окружающему миру. Однако, если в «Хрусталёв, машину!» беспросветная серость охватывает только один исторический период конкретной страны, то в «Трудно быть богом» она - суть всего человечества. Такой вывод рождается из сюжета: жизнь в Арканаре - это стадия развития общества, которую земляне уже миновали. Зритель смотрит на экран, как в зеркало, - он сам выискивает в этом движущемся «полотне Босха» (по меткому замечанию У. Эко) то, что можно считать добрым и красивым, а что -злым и ужасным.
Добро и красота здесь постигаются скорее интеллектуально, чем эмоционально. Для примера можно обратить внимание на образ возлюбленной девушки главного героя, которая не олицетворяет идеал красоты общества Аркана-ра. В романе ее характеризуют так: ничего в ней особенного не было, однако любить она умела, как любят сейчас на Земле, - спокойно и без оглядки [2, с. 60]. В этом качестве ее можно увидеть и в фильме Германа. В тексте Стругацких обращается внимание на то, как Кира разговаривает: Мальчик подозрительно спросил:
- Это куда еще? Никуда я не поеду.
- Мы поедем туда, - сказала Кира, - где все люди как дон Румата...
- Славный мальчик, - сказала она. - Угрюмый, как медвежонок. Хороший у тебя друг [2, с.61]. Особенности речи героини отражают ее сентиментальность и мечтательность.
Вот как Стругацкие характеризуют Киру: Было в ней чудесное свойство: она свято и бескорыстно верила в хорошее [2, с. 62]. В фильме возлюбленная Руматы скорее показана как представитель своего общества и времени и внешне отличается от остального окружения главного героя только бескорыстной преданностью - красоту и доброту зритель должен найти сам. Это касается всего содержания фильма. Спасенный главным героем «книгочей» Будах описывается в романе так: Движения его оказались медлительны и исполнены достоинства, умные серые глаза смотрели благосклонно и даже снисходительно [2, с. 143]. Таким образом, он не выглядит представителем своего времени, равно как и Кира. Однако в фильме Германа даже красота философского диалога между Будахом и Руматой о том, что может полезного сделать Бог для данной планеты, полностью убрана. Диалог получается в фильме не столь важным, в отличие от окружающих реалий. Все это напоминает нам фильм А. Сокуро-ва «Фауст» (2011), где главный герой тоже изображен со своими слабостями: важен не идеал, а реальность типажа.
Смерть идеалов и анти-идеалов в системе общечеловеческих ценностей, с одной стороны, ведет от диалектического к постмодернистскому метафизическому взгляду на природу вещей. Представление о единстве и постоянстве мира соответствует ситуации на мировой арене: с распадом СССР мир из биполярного превратился в униполярный (однополярный). В новом мироустройстве нет присущего XX веку антагонизма сверхдержав. Он есть одно единое целое: почти везде господствует единая экономическая идеология, соответственно функция обобщения идеалов для всего мира не является сегодня столь необходимой. С другой стороны, диалектика и метафизика тесно переплетаются. Тезисы «бытие есть становление» (метафизика) и «становление есть бытие» (диалектика) у современных философов не всегда находятся в противоречии (например, у М. Хайдеггера) [5, с. 125]. Сегодня, в XXI веке, в попытке соединить эти два, на первый взгляд несовместимых, подхода можно увидеть представление о том, что мир, - даже лишенный яркой идеологической конфронтации, при этом не избавившийся
316
А.Ю. Стрижов
от классовых противоречий - продолжает свое развитие. Общественный прогресс зависит от понимания своей сущности не только классом, но и отдельной личностью. Иначе говоря, для того, чтобы шагнуть на новую стадию общественного развития, необходимо взглянуть на самих себя в настоящем. Поэтому Герман в двух последних своих фильмах («Хрусталев, машину!», «Трудно быть богом») делает акцент не на сюжете, а на обстановке: людях, городах, отношениях в обществе. Он подталкивает к пониманию сущности человека: к определению того, что есть для каждого из нас прекрасное, а что - безобразное.
Однако такая рефлексия не может быть постоянным двигателем общественного прогресса. Бегство от социальной реальности грозит человеку потерей человеческого лица, части его сущности. Иначе говоря, постоянная отстраненность, меланхолия современного человека, погруженность его только в размышления над самим собой, вырывает его из мира людей. Так, в фильме Л. фон Триера «Меланхолия», при приближении неминуемого конца всей планеты, истинное спасение режиссер видит в меланхолии главной героини. В такой ситуации «богом» уже быть не так трудно, как это было в 1960-е. Злу, которое является всепроникающим, невозможно противостоять как чему-то внешнему, объектному, сакральному. Терроризм, пред-
ставляемый государственными аппаратами различных стран в качестве нового врага, лишен лица, чего не скажешь о фашизме, ассоциируемом с Гитлером.
Зло, представляемое в фильме Германа онтологическим, - это, с одной стороны, ответ на процессы глобализации, с другой - отражение необходимости новой самоидентификации.
Список литературы
1. Лемхин М. Алексей Герман собственными словами [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.chayka.org/node/3972 (дата обращения: 31. 03. 2014).
2. Стругацкий А., Стругацкий Б. Трудно быть богом: Роман. Понедельник начинается в субботу. Второе нашествие марсиан: Повести. М.: ЭКСМО-Пресс, 1998. 432с.
3. Неизвестные Стругацкие: От «Страны багровых туч» до «Трудно быть богом». Донецк: Сталкер, 2005. 635 с.
4. Александер Дж. Смысл социальной жизни: Культурсоциология / пер. с англ. Г. К. Ольховикова под ред. Д.Ю. Куракина. М.: Праксис, 2013. 640 с.
5. Чиров М.В. Реконструкция концепта «вечное возвращение» в философии М. Хайдеггера и Ж. Де-леза // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. Социальные науки, 2013, № 2 (30), С. 12-129.
SACRED AND ONTOLOGICAL EVIL IN STRUGATSKY' S NOVEL «HARD TO BE A GOD» AND THE EPONYMOUS A.GERMAN' FILM: THE QUESTION ABOUT EVOLUTION OF HUMAN VALUES
A. Yu. Strizhov
The author describes evolution of human values on the material of A. and B. Strugatsky' novel and A. Herman' film: the changing views about the nature of evil. In the first case it is personified, in the second case - all forms of evil dissolved in the grayness of medieval life.
Keywords: sacred evil, ontological evil, social order, human values, «Hard to Be a God», representation of medieval
life.
References
1. Lemhin M. Aleksej German sobstvennymi slovami [Jelektronnyj resurs]. - Rezhim dostupa: http://www.chayka.org/node/3972 (data ob-rashhenija: 31. 03. 2014).
2. Strugackij A., Strugackij B. Trudno byt' bogom: Roman. Ponedel'nik nachinaetsja v subbotu. Vtoroe nashestvie marsian: Povesti. M.: JeKSMO-Press, 1998. 432s.
3. Neizvestnye Strugackie: Ot «Strany bagrovyh tuch» do «Trudno byt' bogom». Doneck: Stalker, 2005. 635 s.
4. Aleksander Dzh. Smysl social'noj zhizni: Kul'tur-sociologija / per. s angl. G.K. Ol'hovikova pod red. D.Ju. Kurakina. M.: Praksis, 2013. 640 s.
5. Chirov M.V. Rekonstrukcija koncepta «vechnoe vozvrashhenie» v filosofii M. Hajdeggera i Zh. Deleza // Vestnik Nizhegorodskogo universiteta im. N.I. Loba-chevskogo. Social'nye nauki, 2013, № 2 (30), S. 12-129.
