CC BY
86
Вестник ПСТГУ I: Богословие. Философия 2007. Вып. 3 (19). С. 57-70
С. Н. Булгаков: логика развития социально-экономической МЫСЛИ
Н. В. Сомин
(ПСТГУ)
Автор выделяет и последовательно рассматривает следующие этапы развития социально-экономической мысли отца С. Булгакова: 1) «марксистский период»; 2) «идеалистический период»; 3) «христианский социализм»; 4) «период переосмысления», завершившийся созданием «Философии хозяйства»; 5) «период отчуждения», когда философ лишь эпизодически обращается к социальной теме и 6) «священнический период», в котором его социальные взгляды устанавливаются, хотя мысль почти полностью занята богословскими вопросами.
Введение
Творчество выдающегося русского религиозного философа и богослова Сергея Николаевича Булгакова очень непросто для понимания. Это мыслитель, руководствовавшийся прежде всего религиозной интуицией, зачастую не доводивший своих идей до полной ясности. Его взгляды и направление творческого поиска не раз претерпевали изменения. В наш политизированный век Булгакова (как и многих других) обычно «раздергивают на цитаты», стараясь заполучить его в свой лагерь, забывая, что его напряженные духовные искания имели свою собственную внутреннюю логику. Мы попытаемся, пусть пунктиром, обозначить основную траекторию булгаковской мысли и показать, что все его «периоды» объединяет одна постоянно владевшая им идея.
По отношению к социальным проблемам христиане обычно занимают две противоположные позиции. Одни считают, что дело нашего спасения совершается в глубинах души, и устроение общества к этому вовсе непричастно. Спастись можно при любом социальном строе, ибо всегда есть возможность и для углубленной молитвы, и для проявления милосердия. Разговоры же о влиянии социального строя,
лишь обличая земной характер помышлений, являются соблазном, которого следует всячески избегать. Другие, наоборот, считают, что социальная сфера совсем небезразлична для нашего спасения. Бог сотворил человека существом социальным, и потому духовное возрастание человека требует преображения общественной жизни. Церковь не может замкнуться в себе, она должна активно работать над созиданием новых общественных отношений, отвечающих заповеди христианской любви.
Булгаков, без сомнения, исповедовал вторую позицию. Более того, можно утверждать, что он постоянно боролся с первым образом мыслей. Правда, он не бросался на своих оппонентов с обличающими филиппиками. Скорее он старался противопоставить им более продуманную концепцию, глубже осмыслить основы и христианской духовности, и христианской социальности. Но весь его непростой путь свидетельствует о том, что он никогда не уходил в духовный затвор личного спасения, но, будучи и социологом-экономистом, и философом, и богословом, всегда придерживался убеждения, что социальная человеческая деятельность есть богоугодная и благословенная, а потому необходимая сфера жизни человека. Эта мысль — как бы лейтмотив всей булгаковской социологии.
Булгаков — личность творческая, ищущая, развивающаяся. В своем развитии его социальные воззрения прошли ряд периодов, а именно: 1) «марксистский период»; 2) «идеалистический период»; 3) «христианский социализм»; 4) «период переосмысления», завершившийся созданием «Философии хозяйства»; 5) «период отчуждения», когда философ лишь эпизодически обращается к социальной теме и 6) «священнический период», в котором социальные взгляды мыслителя устанавливаются, хотя его мысль почти полностью занята богословскими вопросами. Отметим, что периоды эти хронологически «наезжают» друг на друга, так что не всегда можно четко указать границу одного периода и начало другого. Скорее можно сказать, что Булгаков вынашивал ряд заветных идей, борющихся между собой и вытесняющих друг друга, но часто совпадающих по времени.
«Марксистский» и «идеалистический» периоды
Эффект «наезжания» этих периодов виден особенно отчетливо: марксизм и идеализм сосуществуют в сознании мыслителя, причем второй постепенно выталкивает первый.
В своих автобиографических записках Булгаков писал: «Я родился в семье священника, во мне течет левитская кровь шести поколений».
Но случилось прискорбное: будучи уже в Духовной семинарии юноша отошел от Христовой веры и поступил в Университет. «Зачем? — пишет Булгаков, — «Приносить пользу», служить человечеству, прогрессу, научной мысли» 1. Он становится приверженцем модного в то время марксизма, пишет книгу «О рынках при капиталистическом производстве» (реакция Ленина: «книга Булгакова недурна»). Однако марксизм, как выразился Булгаков, «шел мне как корове седло» 2. Вторая большая книга «Капитализм и земледелие» (1900) уже содержит ряд немарксистских выводов и вызывает резко критический отзыв вождя пролетариата. Затем — постепенный, но неуклонный отход от марксизма и утилитарных увлечений интеллигенции в сторону идеальных ценностей. Эту эволюцию иллюстрирует даже название сборника статей Булгакова: «От марксизма к идеализму». В одной из статей этого сборника «Об экономическом идеале» (1903) он говорит, что политическая экономия «есть прикладная этика, именно этика экономической жизни» 3. Отсюда уже можно заключить, что экономика не может находиться в чисто светском ведении, ибо ее нравственная сторона есть уже предмет религии. Правда такой вывод он делает немного позже — в следующем, христианско-социалистическом, периоде.
«Христианский социализм»
Собственно к «христианскому социализму» с полным основанием можно отнести только 1905 г. (может быть, еще первые месяцы 1906 г.). В то же время, это период наиболее интенсивной творческой деятельности Булгакова. В 1905 г. он ведет литературно-философский журнал «Вопросы жизни», и почти в каждом номере появляется его статья, а то и несколько. Пик этой активности — программная работа «Неотложная задача», напечатанная в сентябрьском номере журнала. Там Булгаков со всей отчетливостью делает заключение о необходимости сочетать религию с социальным строительством: «Для принципиального индифферентизма к политике и общественности не может быть никаких оправданий. Напротив, он является, во-первых, невыполнимым, во-вторых, явно противухристианским, приходя в противоречие с основным и центральным учением о богочеловечестве» 4.
1 Булгаков С. Н. Мое рукоположение // Булгаков С. Н. Тихие думы. М., 1996. С. 344-351, здесь: с. 344.
2 Там же. С. 346.
3 Булгаков С. Н. Об экономическом идеале // Булгаков С. Н. Героизм и подвижничество. М., 1992. С. 338-379, здесь: с. 339.
4 Булгаков С. Н. Неотложная задача // Булгаков С. Н. Христианский социализм. Новосибирск, 1991. С. 25-60, здесь: с. 31.
Философ рисует удручающую картину аполитичности и даже асо-циальности современных христиан, и называет такое отношение «преступным» 5. Он ратует за «христианскую политику», которая должна поддерживать христианский социализм. Под последним Булгаков понимает социальный строй, основанный на идеях христианской любви, коллективизма и общности имуществ. Но почему же все-таки социализм — ведь можно же было выбросить лозунг «христианского капитализма»? Булгаков разъясняет: «Современный капитализм исторически может быть, конечно, оправдываем, и могут признаваться его заслуги и преимущества перед предшествующими эпохами, но нельзя все-таки отвергать, что он основан на насилии и неправде, подлежащих устранению» 6. Только социализм, причем не только в промышленности, но и в аграрной сфере, — соответствует христианству и потому должен быть включен в программу «христианской политики».
Наконец, в статье дается абрис одной из наиболее значительных социологических концепций философа — учения о трех социализ-мах. После поверхностного просмотра работ Булгакова может создаться впечатление, что его отношение к социализму прямо-таки непоследовательно. Он и хвалит, и ругает социализм; причем ругает за атеизм и мещанство: «Он (социализм — Н. С.) сам с ног до головы пропитан ядом того самого капитализма, с которым борется духовно, он есть капитализм навыворот» 7. Хвалит же его Булгаков за соответствие христианским идеалам: «И если указания социально-экономической науки приводят нас теперь к сознанию, что наилучшим средством для достижения той же цели (социальной помощи — Н. С.) представляется постепенное, но неуклонное и более или менее решительное преобразование индивидуалистического и частноправного хозяйства в направлении социалистическом, то я решительно не представляю себе, что можно было бы в христианском духе принципиально возразить против социализма» 8. Не удивительно, что на Булгакова ссылаются христианские авторы и социалистической, и капиталистической ориентации, зачастую не проникая в глубокую идею философа. Правда, он не высказывает ее отчетливо, предоставляя читателю самому ее расшифровать.
5 Булгаков С. Н. Неотложная задача... С. 36.
6 Там же. С. 34.
7 Булгаков С. Н. Христианство и социализм // Булгаков С. Н. Христианский социализм. С. 205-234, здесь: с. 240.
8 Булгаков С. Н. Первохристианство и новейший социализм // Булгаков С. Н. Два града. Исследование о природе общественных идеалов. СПб., 1997. С. 181-206, здесь: с. 199.
Суть концепции трех социализмов в том, что социализм сам по себе, как способ производства и распределения, — лишь голая экономическая схема. Реально же он всегда обрастает идеологией, которая может быть до противоположности разной. Эта идеология и определяет лицо получающегося социального строя. Булгаков различает 1) «материалистический», или «гедонистический», социализм, 2) «атеистический социализм» и наконец 3) «христианский социализм». Суть материалистического социализма — в стремлении безбедно, благополучно прожить на земле, эксплуатируя преимущества обобществления производства. Развитием этой идеологии является атеистический социализм, не просто отрицающий Бога, а создающий новую богоборческую религию, в которой место Бога заступает человек. Отметим, что яркую картину атеистического социализма в лице марксизма рисует философ в статье 1906 г. «Карл Маркс как религиозный тип», подводящей черту под марксистским периодом. Атеистическому социализму противоположен христианский социализм, о котором Булгаков в «Неотложной задаче» пишет: «Христианский социализм видит в политике религиозное делание, выставляет известные требования, как выражение высшей правды, исполнение заветов Христовых» 9. Булгаков специально подчеркивает, что «между христианством (и в частности — христианским социализмом) и современным атеистическим гуманизмом и социализмом существует религиозная бездна» 10, и добавляет, что «нужно бороться не с социализмом, как это делают иные невежественные или недобросовестные представители клира, но с религиозно-философской основой его» 11.
Именно в этот период Булгаков попытался от теорий перейти к делу и создать партию «Союз христианской политики», целью которой явилось бы воплощение в жизнь социально активного христианства. С этим знаменем Булгаков сделал попытку баллотироваться в I Думу. Однако затея не удалась: «Союз» так и не был создан, а сам его основатель, баллотировавшийся от Киева, в Думу не прошел. Впрочем, через год он был избран во II Думу от Орловской Губернии в качестве беспартийного «христианского социалиста». Однако тогда, в 1907 г., такая характеристика уже была анахронизмом: от христианского социализма Булгаков стал отходить.
9 Булгаков. Неотложная задача... С. 44.
10 Там же. С. 45-46.
11 Там же. С. 46.
Период переосмысления ценностей («Два града»)
Еще в заметке «Религия и политика», опубликованной в марте 1906 г., Булгаков говорит: «В народе, нам думается, может иметь широкий успех проповедь христианского социализма или, шире, христианской общественности» 12. Но уже в работе «Христианство и социальный вопрос», написанной в том же 1906 г., все меняется. Булгаков по-прежнему рассматривает вопрос христианства и экономического строя, но выводы делает другие: подлинное христианство — асоциально; коммунизм вовсе не является экономическим или социальным идеалом; Иерусалимская община не дала образец социального строя, поскольку исповедовала «чисто потребительский коммунизм» 13, не имеющий политэкономического значения. На капитализм теперь философ смотрит «объективно» — как на факт, с которым христианину необходимо мириться и в его рамках исполнять свои христианские обязанности. Собственность при капитализме — не только характеристика распределения, но и фактор организации производства, и капиталисты-христиане должны нести ее бремя добросовестно и честно.
В теории социализма тоже изменения: «три социализма» превратились в «два социализма»: 1) «недоктринальный социализм», понимаемый как чисто экономический строй, причем вовсе не основанный на общей собственности, а рассматриваемый как совокупность мер по «социализации» общества и 2) «религиозный» социализм, т.е. социализм, сращенный с религией. Однако последний — вовсе не христианский социализм, ибо, по новым воззрениям Булгакова, «недоктринальный» социализм может соединяться не с религией богоче-ловечества, а только с религией человекобожества, гуманизма, «рая на земле». В этом случае социализм занимает место хилиазма: «Социализм — это рационалистическое, переведенное с языка космологии и теологии на язык политической экономии переложение иудейского хилиазма» 14. Причем Булгаков приводит ряд иронических параллелей: избранный народ — пролетариат, Сатана — класс капиталистов, мессианские муки — «теория обнищания» народных масс, мессия или даже Бог — закон развития производительных сил.
12 Булгаков С. Н. Религия и политика (К вопросу об образовании политических партий) // Булгаков С. Н. Христианский социализм. Новосибирск, 1991. С. 60-68, здесь с. 64.
13 Булгаков С. Н. Христианство и социальный вопрос // Булгаков С. Н. Два града. С. 126-140, здесь с. 133.
14 Булгаков С. Н. Апокалиптика и социализм // Булгаков С. Н. Два града. С. 207-247, здесь: с. 241.
Ну, а где же христианский социализм? Для него места в новой схеме не нашлось. Церковь, так сказать, «отделяется» от социализма. Булгаков разъясняет: «Надо принципиально отвергнуть этот соблазн и сказать, что непосредственного разрешения практических задач в виде «общения имуществ» христианство не сулит и что какого-либо специфического христианского и церковнообщинного социализма не существует и существовать не должно. Должна быть только христианская проповедь задач социализма и христианское истолкование его действительных целей (христианская этика и философия социализма), но самый социализм как экономический факт, как совокупность внешних объективных институтов, юридических и экономических, может быть только один и тот же для всех членов данного общества, и для христиан, и для язычников. Поэтому в целях фактического преобразования существующего строя на началах социализма и приближения его к воплощению справедливости и любви в экономических отношениях христиане должны встать в общую запряжку истории» 15. Итак, воцерковление социализма невозможно, он обречен всегда оставаться светским движением. А возможно лишь, как выражался Булгаков позднее, в 1917 г, «положительное соотношение» между христианством и «недоктринальным» социализмом. Церковь должна оставаться выше любого конкретного социального строя.
Статьи этого «периода переосмысления» собраны в сборнике «Два града», который, между прочим, начинается с характерного утверждения, что «Церковь не град» 16, т.е. не град земной, социальноориентированный.
Напрашивается вопрос: чем же обусловлен столь резкий идейный поворот? Причину следует искать в духовном перевороте, который претерпел философ в 1906 г. Видимо, именно в этот период Булгаков сделал решительный шаг навстречу православию. «„Ле-витская кровь“ моя говорила все властнее, и душа жаждала священства, рвалась к алтарю» 17, — вспоминал Булгаков. Он уже мысленно примерял на себя рясу. Но его прежние взгляды были для духовного сословия совершенно неприемлемы: вся официальная Церковь яростно проклинала социализм, считая его абсолютно несовместимым с православием. Итак, с одной стороны, «зов крови» и желание принять священнический сан, а с другой — честность
15 Булгаков. Христианство и социальный вопрос. С. 139.
16 Булгаков С. Н. От автора // Булгаков С. Н. Два града. С. 3-14, здесь с. 11.
17 Булгаков. Мое рукоположение. С. 347.
социолога. В результате и получилось мировоззрение, совмещающее обе позиции.
Концепция «положительного соотношения» является небесспорным, но совершенно оригинальным произведением творческой мысли Булгакова. Это уже не синтез социализма и христианства и даже не их «симфония», а скорее «конкордат», когда социализм остается лишь социальным движением, а Церковь — мистическим телом Христовым. Но эти два разносущностных «института» кивают друг другу и даже протягивают друг другу руки. Позднее Булгаков писал: «При коренной ломке всего мировоззрения («от марксизма к идеализму» и, далее, к православию) у меня не было, однако, основания в этом смысле отрицаться социализма (конечно, не доктринального), как общего религиозно-этического постулата социальной политики» 18.
Тезис Булгакова о том, что церковное учение не содержит элементов коммунизма, представляется сомнительным. Он противоречит и Священному Писанию, и святоотеческому преданию, в частности воззрениям вселенского учителя Церкви св. Иоанна Златоуста. Но все же «положительное соотношение» между Церковью и социализмом резко отличало булгаковскую позицию от официальной, хотя Булгаков и делал оговорки: во-первых, это не есть внесение социализма в церковное учение, а во-вторых, под социализмом понимается не идеология, а чисто «прикладная» «недоктринальная» концепция справедливого трудового строя. По сути дела, такая позиция фактически все же отрицала обычную «асоциальность» Церкви. Булгаков так и остался приверженцем социально-небезразличного христианства. Более того, в дальнейшем Булгаков предпринял грандиозную попытку обоснования этого взгляда, но уже в рамках богословия.
«Философия хозяйства»
В 1912 г. выходит книга С. Н. Булгакова «Философия хозяйства». В предисловии к ней философ пишет: «Для автора настоящая работа имеет еще и совершенно особое значение, ибо в ней подводится внутренний итог целой полосы жизни, окрашенной экономическим материализмом» 19. Это очень точное замечание. Действительно, в этой книге Булгаков и подводит итог своему чисто социально-экономическому творчеству, и одновременно начинает череду философских работ.
18 Булгаков С. Н.. Душа социализма // Новый град. Париж, 1931. №1. Ч. I. С. 49-58, здесь: с. 50.
19 Булгаков С. Н. Философия хозяйства. М., 1990. С. 3.
По сути дела, работа Булгакова посвящена критике существующей политической экономии. Многое из этой критики повторяет уже высказанное в «Двух градах», хотя и в более солидном освещении. Автор как бы говорит: все это не то, все это безнадежно материалистично и слишком научно. Нужен новый взгляд на хозяйство, взгляд метафизический, взгляд от Бога. И Булгаков такой взгляд предлагает. Причем, с нашей точки зрения, речь идет не о философии хозяйства, а скорее о богословии хозяйства. Основной вопрос, на который хочет ответить Булгаков, — это вопрос о смысле хозяйства с точки зрения Бога-Демиурга. «Каково место хозяйства в Божьем замысле о мире?» — вот на что претендует «Философия хозяйства», по крайней мере, в смысле постановки вопроса.
«Изюминой», самой интересной концепцией «Философии хозяйства» является учение о Софии. Это «Мировая Душа», которую Булгаков рассматривает в качестве «единого субъекта хозяйства» 20. Идея Софии стала впоследствии главной темой булгаковского богословия. Но впервые появилась она именно в «Философии хозяйства». Конечно, о Софии говорили и В. Соловьев, и П. Флоренский, но идея освятить ею хозяйственную деятельность людей принадлежит Булгакову. Отметим, что в этой концепции Бог предстает перед нами в основном в роли Творца. Нравственный аспект хозяйства в работе нарочито не рассматривается, Бог как нравственная Истина тут затушеван. Этим Булгаков как бы неявно говорит, что рассматривать экономику как прикладную этику — это пройденный этап. Богатство и бедность, справедливость и равенство, и вообще все, вокруг чего всегда кипела социальная борьба, — все это «человеческое, слишком человеческое». Подлинный богослов должен быть не моралистом, а метафизиком, он призван наблюдать грандиозную гармонию сфер в небесном космосе. Сам Булгаков несомненно считал свой поворот с этических позиций на онтологические большим достижением. Но думается, что в дальнейшем эта смена курса сыграла на его мыслительном пути злую шутку.
Симптоматично, что Булгаков обещал написать вторую часть «Философии хозяйства», посвященную разбору этических вопросов. И в своей следующей книге «Свет невечерний» он делает примечание, что этой работой он выполняет указанное обещание. Но на самом деле это не так — нравственных вопросов Булгаков здесь не касается. Наоборот, он замечает: «Нравственность имеет силу только для человека в его греховной ограниченности и не имеет абсолютного
20 Булгаков С. Н. Философия хозяйства. С. 103.
значения» 21, уже явно выражая «смену вех» с этики на онтологию. Его полностью захватывает богословское творчество. Булгаков увлеченно пишет «Свет невечерний» — «собранье пестрых глав», где главное место занимает осмысление Софии. Хозяйству же посвящена лишь маленькая главка, в которой упоминается, что хозяйство «не имеет эсхатологической перспективы», что оно «принадлежит плоскости этого мира» и потому является «серой магией» 22.
Булгакова начинают интересовать другие темы: философия имени, проблема взаимоотношений Церкви и государства. Социальная же проблематика отходит на второй план, хотя и не забывается совсем. Так в 1916 г. выходит работа Булгакова «Основные мотивы философии хозяйства в платонизме и раннем христианстве», где он заключает, что «все разговоры о «христианском социализме», как единственно нормальной форме христианства в вопросах хозяйства основаны на недоразумении» 23. Вот такой дрейф мнений о христианском социализме — от «выражения высшей правды» к «недоразумению».
Впрочем, к этой теме Булгаков обращается еще раз в статье «Христианство и социализм». Лето 1917 г. — время бурнопламенное, и нет ничего удивительного в том, что именно тогда вновь возникает идея создания партии христианских социалистов. Булгакова прочат в лидеры партии, но он отказывается. И в обоснование своего отказа пишет статью, несколько уточняющую тезисы предыдущих работ. Там есть довольно неожиданное заявление: «Принципиально христианский социализм вполне возможен» 24. Этот пассаж, если рассматривать его вне контекста, может быть истолкован как возврат к прежним позициям. Но дело в том, что в данной статье уже сам термин «христианский социализм» Булгаков понимает не как воцерковление социализма, а лишь как «положительное соотношение» 25 между христианством и социализмом. В такой постановке вопроса для Булгакова по-прежнему никакого противоречия нет.
«Свет невечерний» выходит в том же бурном 1917-м, но уже в 1918 г. Булгаков принимает священство. Затем — «пестрые главы», но уже собственной жизни: маета в Крыму, высылка из России (1923), остановки в Константинополе и Праге. Наконец, в 1925 г. Булгаков становится деканом Богословского Института в Париже.
21 Булгаков С. Н. Свет невечерний: Созерцания и умозрения. М., 1994. С. 47.
22 Там же. С. 305.
23 Булгаков С. Н. Основные мотивы философии хозяйства в платонизме и раннем христианстве. М., 1916. С. 44.
24 Булгаков. Христианство и социализм. С. 228.
25 Там же. С. 227.
Священнический период. София
Казалось бы, социология и экономика должны полностью отойти за задний план. Однако это не так. Дело в том, что сама идея Софии в интерпретации Булгакова несет в себе огромный социальный потенциал. Булгаков всегда видел хозяйство и хозяйствование как Богочеловеческий процесс, как результат синергии Бога и человека. Уже в «Неотложной задаче» философ в основание своего мировоззрения кладет идею богочеловечества. И здесь, в идее Софии, та же мысль, но уже облаченная в богословско-метафизические одежды. И цель та же самая — доказать, что христианство не может только говорить о личном спасении, но оно должно заниматься такими социальными феноменами, как хозяйство. Булгаков по-прежнему воюет против асоциального христианства, но делает это уже на богословском уровне, с помощью идеи Софии.
В 1931 г., когда замысел «большой трилогии» уже был сформирован, он публикует статью «Душа социализма». В ней Булгаков пишет: «С социализмом, как неким основным и обобщающим фактом в истории человечества, как своеобразной духовной установкой, следует считаться, стоя на твердой догматической, а не только эти че ской поч ве, — в жиз нен ной свя зи с Цер ко вью, но, од на ко, не упрощая вопроса» 26. Язык немного эзоповский, но смысл ясен: «положительное» отношение Церкви к социализму должно быть обосновано догматически. И конечно же, Булгаков молчаливо предполагал, что таким догматическим учением рано или поздно станет учение о Софии.
Секрет своей Софии Булгаков окончательно раскрыл в работе «Центральная проблема софиологии», опубликованной в 1936 г. В ней он снова пишет о «мироотрицающем манихействе» 27, присутствие которого в современном христианстве упраздняет Богочелове-чество. По глубочайшему убеждению Булгакова «Тварный мир соединен с миром божественным»28. Но и альтернативное ему «социальное христианство» тоже пребывает в «трагическом бессилии» 29, ибо не имеет догматической основы, своей «Никеи». Вот такой догматической основой Богочеловечества, соединения Бога с миром и должна явиться София.
26 Булгаков. Душа социализма. С. 50.
27 Булгаков С. Н. Центральная проблема софиологии // Булгаков С. Н. Тихие думы. М., 1996. С. 269-273, здесь: с. 269.
28 Там же. С. 270.
29 Там же.
Но почему же именно эта экстравагантная и спорная идея Софии вдруг была поднята в качестве нового знамени? Видимо, причина в том, что будучи последователем Платона, Булгаков стремился к он-тологизации всех метафизических понятий. По его представлениям, высшие идеи не могут оставаться просто понятиями — это нечестиво; они должны иметь статус живых существ, обладать ипостасностью. «Мир является великой иерархией идейных существ, идейным организмом» 30, — писал он. Вот и в данном случае сотворчество Бога и человека Булгаковым было воплощено в Софию — существо, витающее где-то между миром и Богом. Первоначально София, по Булгакову, — ипостась, личность, «принимающая на себя космическое действие Логоса, причастная Его воздействию, передает эти божественные силы нашему миру, просветляя его, поднимая из хаоса к космосу» 31.
Если социальный смысл введения Софии просматривается легко, то с чисто догматическими трудностями Булгаков мучился всю жизнь. И надо признать, что создать богословски и философски безупречную теорию Софии Булгакову так и не удалось 32.
Заключение
Итак, обзор творческого пути Булгакова показывает, что философ так и остался верен «социальному христианству». Но если в свой «социологический» период он его непосредственно исповедовал, стойко отвергая соблазн корпоративного отрицания этой идеи, то в «богословский» период он попытался догматически обосновать ее. Однако в своей попытке богословского обоснования христианской социальности Булгаков потерпел неудачу. Причина, как представляется, в том, что ее обоснование Булгаков искал не там: оно не в онтологии, а в этике. Церковь должна заниматься социальными проблемами по любви к ближнему. Именно потому, что Церковь больше мира, она должна послужить миру в его социальном преображении. Ведь сказано: «Больший из вас да будет вам слуга» (Мф 23. 11).
Другой вывод: тезис «положительного» отношения к социализму Булгаков пронес через всю жизнь. Много раз он имел повод осудить его, но никогда этого не делал. Так, в 1920 г. в Крыму, будучи членом
30 Булгаков. Свет невечерний. С. 201.
31 Булгаков. Философия хозяйства. С. 113.
32 О проблемах, связанных с идеей Софии, и эволюции этой идеи в творчестве Булгакова см.: Ваганова Н. А. С. Н. Булгаков — византийский гуманист XX века // ВПСТБИ. Серия: Филология. История. Философия. М., 2004. № 2. С. 190-231.
Высшего Церковного Управления на юге России, он был поставлен перед требованием церковного осуждения социализма. В ответ он составил «проект вероучительного определения о природе социализма», в котором утверждал: «Насколько он (социализм — Н.С.) соединяется с богоборством, суждение и осуждение должно относиться только к последнему. Однако связь эта — фактическая, историческая, но не внутренняя. Считать же эту связь неразрывною является опасной ошибкой и близорукостью, потому что это означало бы отдавать дело христианской правды в руки ее врагов. Поэтому и церковное «анафематствование» социализма и превращение его в «жупел» не только не имеет для себя никаких оснований, но и явилось бы подлинным религиозным соблазном» 33. В 1931 г. Булгаков писал: «Как этическая проблема, социализм в наших глазах не представляет собой какой-либо трудности, скорее он — еще издревле — является как бы естественным постулатом социальной этики христианства» 34. И в своей итоговой работе «Православие» Булгаков относительно социализма утверждал, что «для православия нет никаких причин ему противодействовать, напротив, он является исполнением заповеди любви в социальной жизни» 35. Именно социализм являлся для него конкретной формой выражения «социальной доктрины» Церкви.
Булгаков ушел из этого мира в 1944 г. В предсмертном инсульте, длившемся 40 дней, его лицо, по свидетельствам очевидцев, было удивительно одухотворенным 36. Было видно, что он живет необычайно интенсивной внутренней жизнью. Что он видел духовными очами — гармонию Божественных сфер, Софию или новое христианство, актуально исповедующее идею Богочеловечества? Кто знает. Но возникает уверенность: Бог забрал не «еретика», а принял в лоно Отчее христианина, богослова и верного сына Церкви. Булгаков остался в умах современников крупнейшим христианским мыслителем, умевшим совмещать верность православным догматам с богословским творчеством.
А значит, снова и снова мы должны пытаться понять замечательную логику булгаковской мысли.
33 Булгаков С. Н. Православие и социализм // Булгаков С. Н. Два града. С. 477.
34 Булгаков. Душа социализма. С. 50.
35 Булгаков С. Н. Православие: Очерки учения православной Церкви, М., 1991. С. 363.
36 См. Елена, монахиня. Профессор протоиерей С. Булгаков (1871-1944) // Булгаков С. Н. Два града. С. 412-414.
S. N. Bulgakov: the logic of development of his
SOCIAL AND ECONOMICAL THOUGHT
N. V. Somin
The author allocates and consistently considers following stages of development of social and economic ideas of p. S. Bulgakov: 1) «the Marxist period»; 2) «the idealistic period»; 3) «Christian socialism»; 4) «the period of reconsideration», come to the end creation of «Philosophy of an economy»; 5) «the period of alienation» when the philosopher only episodically applies to a social theme and 6) «the priesthood period» in which his social sights are stabilized, though his thinking is almost completely prosecuted by theological subjects.
