CC BY
112
Радбиль Т. Б. Русский язык в речеведческой экспертизе : стиль и композиция заключения эксперта-лингвиста / Т. Б. Радбиль, В. А. Юматов // Научный диалог. — 2016. — № 1 (49). — С. 70—81.
УДК 81'33:343.98
Русский язык в речеведческой экспертизе:
стиль и композиция заключения эксперта-лингвиста
© Радбиль Тимур Беньюминович (2016), доктор филологических наук, профессор, кафедра современного русского языка и общего языкознания, ФГАОУ ВО «Национальный исследовательский Нижегородский государственный университет им. Н. И. Лобачевского» (Нижний Новгород, Россия), timur@radbil.ru.
© Юматов Василий Алексеевич (2016), кандидат юридических наук, заведующий кафедрой судебной экспертизы, ФГАОУ ВО «Национальный исследовательский Нижегородский государственный университет им. Н. И. Лобачевского» (Нижний Новгород, Россия), sudexpert2011@mail.ru.
Анализируются принципы использования языка в современной судебной речеведческой экспертизе на стадии формирования заключения эксперта-лингвиста. Описан многолетний опыт авторов в производстве криминалистических и лингвистических экспертиз. Актуальность исследования обусловлена необходимостью совершенствования методики и способов унификации языка современной речеведческой экспертизы в целом и экспертного заключения лингвиста в частности. Доказано, что в исследовательской части заключения используется язык науки с применением специфической для данной области терминологии и элементов формализации данного языка, тогда как в выводной части заключения предпочтительнее использовать обыденный язык с незначительными элементами терминологизации. Новизна исследования видится в том, что даются конкретные рекомендации по эффективному использованию языковых средств в сфере судопроизводства. Представлен пример формирования экспертного заключения лингвиста с учетом предлагаемых рекомендаций. Делаются выводы о том, что рассмотренный материал свидетельствует о необходимости решения задач по упорядочению терминосистемы и созданию полного тезауруса языка судебной экспертизы, по каталогизации методов и методик судебно-экспертной деятельности и по унификации ее языка, а также по совершенствованию содержания, структуры и формы подачи материала в экспертном заключении специалиста.
Ключевые слова: русский язык; судебная речеведческая экспертиза; заключение эксперта-лингвиста; словарь терминов судебных экспертиз.
1. Введение
В настоящее время сфера практического применения идей и методов современной русистики выходит за рамки традиционных задач методики
ш
Журнал включен в Перечень ВАК
преподавания языка, лингводидактики, теории и практики перевода, лексикографии и т. д. В частности, значительную роль проблема функционирования современного русского языка и методов его исследования играет в наши дни в такой динамично развивающейся области, как судебная рече-ведческая экспертиза [Галяшина, 2003; Баранов, 2011].
Увеличение уровня информатизации нашего общества, расширение массива печатной и электронной продукции приводят к количественному росту и значительному содержательному и структурному усложнению спорных и конфликтогенных текстов. Все это обусловливает необходимость активного внедрения теории и практики современной русистики в современные технологии производства лингвистической экспертизы: в наши дни существенно возрастает важность адекватного анализа языковых фактов с опорой на достижения современной русистики, традиционных и новых принципов исследования русского языка в указанном виде правоприменительной деятельности [Бельчиков и др., 2010; Судебные экспертизы..., 2011].
Проблема совершенствования методов судебной речеведческой экспертизы, стандартизации терминологии и унификации ее языка является одной из насущных в современной экспертной деятельности. Этот вопрос рассматривался нами в ряде работ [Радбиль и др., 2014а; 2014Ь; 2015]. Отмечалось, что многое в этом направлении уже сделано, о чем свидетельствует, например, издание «Словаря основных терминов судебных экспертиз» в 2009 году [СОТСЭ, 2009]. Однако задача еще далека от разрешения. В частности, остаются актуальными дискуссионные проблемы, связанные с нарушениями принципов научности, обоснованности, последовательности и адекватности оперирования языком при проведении экспертного исследования и при осуществлении других видов судопроизводства и правоприменительной практики — см., например: [Россинская, 2011; Каневский и др., 2013].
2. Предмет, цель и методика исследования
Таким образом, объектом данного исследования является язык современной судебной речеведческой экспертизы. Непосредственным предметом исследования выступает только один, хотя и самый, может быть, важный аспект производства судебной экспертизы, а именно — формирование экспертного заключения.
Цель исследования — анализ особенностей языка, стиля и композиции лингвистического экспертного заключения с учетом современных требований научности и обоснованности проведенного исследования и выра-
ботка конкретных рекомендаций по формированию заключения эксперта-лингвиста.
В работе используются методы традиционного лингвистического описания, лексикографический метод, метод терминологического анализа метаязыка судебной экспертизы, метод стилистического анализа научно-специализированного текста особого речевого жанра — экспертного заключения.
3. Язык, стиль и композиция заключения эксперта-лингвиста: общие требования
Очевидно, что эксперт-лингвист не может не употреблять в описании своих действий примененных научных методов и средств научного языка. Описание как один из общих (общенаучных) методов — это «фиксирование обобщенных результатов наблюдения, измерения с помощью средств письменной речи, указание на признаки объекта»; «такое описание всегда упорядоченное, поскольку используется принятая терминология обозначения результатов наблюдения или измерения объекта и система указания в описании признаков, свойств объекта» [Белкин, 1986].
Но проблема состоит в том, что адресатом экспертного заключения являются лица, не обладающие специальными знаниями. Именно для них предназначены выводы эксперта, они должны оценить заключение: его научную обоснованность, полноту, достоверность результатов исследования и др. А для того чтобы оценить, они должны его понять. В свою очередь в последнее время наблюдается тенденция интенсивного усложнения экспертных исследований, применяемых экспертами методов, использования все более сложных технических средств. Лицу, не обладающему специальными знаниями в соответствующей области, все труднее становится оценивать ход и результаты экспертных исследований.
Пути выхода из данной проблемы предлагались разные. Одни ученые считают, что достаточно в экспертном исследовании указать на примененную методику. Другие предлагают подробное изложение сущности методики, с разъяснением или без разъяснения использованной научной терминологии, с различной степенью детализации выполненных экспертом действий. Третьи рекомендуют заменить часть такого описания ссылкой на иллюстративные приложения к заключению, когда это описание дублирует наглядную информацию, содержащуюся в таблицах, схемах, графиках и т. п. [Судебные экспертизы..., 2011].
Думается, что эти предложения по отдельности практически реализовать не удастся. Во-первых, простое обозначение примененной методики возможно лишь тогда, когда методика является общепризнанной и обще-
известной. Такая ситуация станет реальной при каталогизации экспертных методик и при условии, что включенные в каталог методики будут утверждены соответствующим авторитетным научным органом, а закон при этом не будет требовать подробного описания во всех случаях хода экспертного исследования. Во-вторых, мы считаем, что словесное описание в заключении эксперта-лингвиста должно быть экономичным и не должно содержать избыточной информации. Необходимо в заключении эксперта детально излагать лишь то, что непосредственно относится к произведенному им исследованию.
4. Пример формирования заключения эксперта-лингвиста с необходимыми пояснениями
Приведем пример формирования лингвистического экспертного заключения в соответствии с вышеописанными требованиями. Все указанные проблемы особенно характерны именно для этой отрасли экспертной деятельности, потому что применительно к судебно-лингвистической экспертизе разнобой в методах исследования и в способах оформления экспертного заключения наиболее очевиден в силу отсутствия хоть какого-либо единого стандарта или хотя бы минимальных требований к единообразию представления результатов исследования. С другой стороны, думается, что, с поправкой на специфику науки, общая модель работы с организацией текста и его языковым оформлением остается инвариантной и для других типов заключений.
Исследовалась статья, опубликованная в одной из нижегородских газет, на предмет выявления в ней негативной информации, порочащей четь и достоинство, деловые и профессиональные качества работника администрации Х. Само исследование имеет следующую композицию:
1. Постановляющая часть:
1.1. Основания для производства экспертизы
1.2. Поставленные вопросы
1.3. Время, место и обстоятельства проведения
2. Содержание и результаты исследования:
2.1. Формальная и структурная характеристика материалов
2.2. Методы исследования
2.3. Глоссарий
2.4. Список использованной литературы
2.5. Изложение основных результатов исследования
3. Выводы
Заголовок раздела 2.5. Содержание и результаты исследования снабжен постраничной сноской примерно такого содержания:
Подчеркивание и выделение полужирным шрифтом слов и выражений в тексте означает, что их содержание подробно разъяснено в подразделе 2.3. Глоссарий.
Таким образом, мы используем элементы современного гипертекстового формата подачи материала и разгружаем основной текст исследования. Глоссарий формируется с опорой на принятые в терминографической литературе принципы описания лингвистических научных понятий и терминов — см., например, [ЛЭС, 1990], но токования даются в сокращенном и упрощенном виде, чтобы их мог воспринять неспециалист.
В подразделе 2.2. Методы исследования мы указываем на методы и кратко раскрываем их суть, но не описываем подробно технологию (поскольку практически это делается уже в самом разделе «Содержание и основные результаты исследования», а краткая формулировка дана в глоссарии), например:
Вопросы, поставленные следствием, входят в существенной степени в компетенцию лингвистики.
Анализ представленного на экспертизу текстового материала основан на выводах современных исследований в области теории речевого воздействия [Иссерс, 2009], теории языкового манипулирования сознанием [Булыгина и др., 2007], теории речевой агрессии, когнитивной лингвистики и лингвостилистики [Бельчиков и др., 2010; Баранов, 2011; Радбиль и др., 2015]. В качестве методологической основы исследования выбраны базовые положения теории речевых актов и лингвистической прагматики [Остин, 1986; Серль, 1986а и 1986Ь; Падучева, 1996; Радбиль и др., 2014а].
В рамках проведенного исследования были использованы следующие методы и приемы лингвистического анализа представленного на экспертизу текстового материала:
1. лексико-семантический анализ слов и выражений, направленный на установление номинативного содержания употребленных в тексте языковых единиц;
2. лингвостилистический анализ текста, направленный на установление эмоционально-экспрессивного и оценочного эффекта слов и выражений;
3. лингвопрагматический анализ средств речевого воздействия и речевой агрессии, представленных в тексте, направленный на выявление коммуникативной направленности языковых единиц текста;
4. логический анализ языка, направленный на выявление имплицитных (словесно не выраженных) средств речевого воздействия.
Непосредственно в основном подразделе 2.5. Изложение основных результатов исследования мы считаем необходимым все же давать краткие разъяснения теоретических понятий и терминов, чтобы не нарушать логику восприятия материала и облегчить понимание текста для неспециалиста (трудно читать текст, постоянно заглядывая в основной ссылочно-справочный аппарат, размещенный в конце текста), например:
Другая группа высказываний содержит информацию о нарушении Х-ом деловой этики и обычаев делового оборота в имплицитной (т. е. словесно невыраженной) форме — в виде пресуппозиций или инфе-рениий.
Пресуппозиция представляет собой невербализованное, т. е. не высказанное прямо суждение, которое полагается «по умолчанию» как общеизвестное или безусловно истинное условие для содержания осуществляемого высказывания. В виде пресуппозиции негативная информация о нарушении Х-ом деловой этики и обычаев делового оборота содержится в следующем фрагменте:
«В чем еще, помимо прочего, слабое место Х-а? У него отсутствует специфический профессиональный опыт, он ранее не работал в государственных или муниципальных структурах».
Здесь за счет компонента помимо прочего имеется пресуппозиция 'у Х-а имеются еще и другие, «прочие» (не названные автором) слабые места'.
Далее, в соответствии с требованиями, изложенными в настоящей работе, мы с помощью постраничной сноски разъясняем использование символов ' ' («одинарные» кавычки»):
В лингвистике принято значение слова или выражения, чтобы отличить его от самого слова или выражения, заключать в одинарные кавычки, например: курица 'самка петуха'.
Затем дается краткая характеристика использованного журналистом приема (подробный комментарий приводится в глоссарии):
Этот прием называется «навязывание пресуппозиции», когда в пресуппозицию, т. е. в не подлежащую аргументации часть суждения, помещается спорная или ложная информация. Это один из самых распространенных приемов языкового манипулирования сознанием.
В виде инференции негативная информация вводится обычно за счет апелляции к культурному фонду и экстралингвистическим знаниям читателя. В исследуемом материале она содержится, например, в следующем фрагменте: Вся эта шатия и устроила в городе театр марионеток имени Карабаса Барабаса.
Здесь использование автором негативной метафоры театр марионеток имени Карабаса Барабаса, с опорой на фоновые культурные знания читательской аудитории, трактует указанные события как управляемые чьей-то недоброй волей, а самих участников представляет как безвольных «марионеток» в чужих руках. С другой стороны, использование известного образа Карабаса Барабаса явно эксплуатирует негативно-оценочный коннотативный фон, стоящий за этим прецедентным именем для любого, кто знаком с произведением А. Н. Толстого о Буратино, в целях усиления негативного впечатления у читателей. Негативную инференцию усиливает использование просторечной экспрессивной лексемы шатия. Также в план инференции выведены и референты, т. е. те, кто имеется в виду в данном высказывании (в нем самом они не названы, но из предыдущего контекста ясно, кто именно обозначается негативной номинацией шатия).
Затем снова дается краткая характеристика использованного журналистом приема, который можно трактовать как «подведение к ложному умозаключению».
Приведем фрагмент глоссария, относящийся к приведенным фрагментам экспертного заключения лингвиста:
«Имплицитная информация — словесно не выраженная информация, которая или полагается общеизвестной, или выводится из содержания и обстоятельств общения.
Инференция — вид имплицитной информации, так называемое «выводное знание», т. е. информация, которую адресат сообщения должен, по замыслу его автора, самостоятельно вывести из того, что
сказано, опираясь на контекст, ситуацию общения, культурный фон, энциклопедические знания о мире, а также на постулаты общения (неявные конвенции, принятые по умолчанию в любом социуме при использовании речевой коммуникации).
Пресуппозиция — вид имплицитной информации, невербали-зованное, т. е. не высказанное прямо, суждение, которое полагается как общеизвестное, самоочевидное или безусловно истинное. Пресуппозиция — это условие истинности высказывания, т. е. именно пресуппозиция отвечает за то, чтобы высказывание имело смысл. Например, в высказывании «Его недостатки меня не удивляют» скрыта пресуппозиция 'он имеет недостатки'. То, что содержится в самом высказывании, может быть оспорено, опровергнуто, может быть истинным и ложным, т. е. нуждается в доказательстве; то, что содержится в пресуппозиции, — истина "по умолчанию"».
Далее в виде предварительного обобщения в тексте заключения указывается, что навязывание ложной пресуппозиции или подведение к ложному умозаключению являются одними из самых действенных приемов языковой манипуляции сознанием.
В разделе 3. Выводы, непосредственно фигурирующем на разных стадиях процессуальных действий, в которых участвуют в основном неспециалисты в данной области науки, мы уже не используем сложной научной терминологии, которая была необходима нам для построения системы аргументации, но, на наш взгляд, является излишней для данного, завершающего этапа формирования экспертного заключения, например:
1. В тексте представленной на анализ статьи имеются высказывания, содержащие в косвенной форме негативную информацию о деловых и профессиональных качествах Х-а.
2. В тексте представленной на анализ статьи имеются высказывания, содержащие информацию о нарушении Х-ом деловой этики и обычаев делового оборота. Указанная информация выражена в форме мнений и словесно не выраженных утверждений косвенного характера.
5. Выводы
Итак, в исследовательской части заключения используется язык науки с применением специфической для данной области специальных знаний терминологии и элементов формализации данного языка (в пределах необходимого). В выводной части заключения предпочтительнее использовать
обыденный язык с незначительными элементами терминологизации, которые должны быть разъяснены ранее, в предыдущих композиционных элементах заключения. Словесное описание в экспертном заключении лингвиста должно быть предельно точно, конкретно, однозначно, экономно, а языковые средства и формы изложения выбраны со стремлением найти вариант, адекватный структуре, внутренней логике, содержанию описываемого объекта.
Рассмотренный выше материал вновь свидетельствует о необходимости решения задач по упорядочиванию терминосистемы и созданию полного тезауруса языка судебной экспертизы в целом (и не только применительно к речеведческой экспертизе), по каталогизации методов и методик судебно-экспертной деятельности и по унификации ее языка, а также по совершенствованию содержания, структуры и формы подачи материала в экспертном заключении специалиста.
Источники и принятые сокращения
1. ЛЭС — Лингвистический энциклопедический словарь / гл. ред. В. Н. Ярцева. — Москва : Советская энциклопедия, 1990. — 688 с.
2. СОТСЭ — Словарь основных терминов судебных экспертиз / ред.-сост. Ю. Г. Корухов ; неком. партнерство «Палата судеб. экспертов». — Москва : СУ-ДЭКС, 2009. — 114 с.
Литература
1. Баранов А. Н. Лингвистическая экспертиза текста : теоретические основания и практика : учебное пособие / А. Н. Баранов. — 3-е изд. — Москва : Флинта ; Наука, 2011. — 592 с.
2. Белкин Р. С. Общая теория советской криминалистики / Р. С. Белкин. — Саратов : Издательство Саратовского университета, 1986. — 397 с.
3. Бельчиков Ю. А. Методические рекомендации по вопросам лингвистической экспертизы спорных текстов СМИ : сборник материалов / Ю. А. Бельчиков, М. В. Горбаневский, И. В. Жарков. — Москва : Информкнига, 2010. — 208 с.
4. Булыгина Т. В. Приемы языковой демагогии : апелляция к реальности как демагогический прием / Т. В. Булыгина, А. Д. Шмелев. — В книге : Булыгина Т. В. Языковая концептуализация мира (на материале русской грамматики) / Т. В. Булыгина, А. Д. Шмелев. — Москва : Языки русской культуры, 1997. — С. 461—477.
5. Галяшина Е .И. Методологические основы судебного речеведения : диссертация ... доктора филологических наук : 10.02.21 / Е. И. Галяшина. — Москва : МГУ имени М. В. Ломоносова, 2003. — 553 с.
6. Иссерс О. С. Речевое воздействие : учебное пособие для студентов вузов, обучающихся по направлению (специальности) «Связи с общественностью» / О. С. Иссерс. — 2-е изд. — Москва : Флинта ; Наука, 2009. — 223 с.
7. Каневский Б. С. Напутственное слово председательствующего с точки зрения речевых актов / Б. С. Каневский, А. Е. Босов // Уголовное право. — 2013. — № 2. — С. 97—103.
8. Остин Дж. Л. Слово как действие / Дж. Л. Остин // Новое в зарубежной лингвистике : вып. 17 : Теория речевых актов : сборник научных трудов / общ. ред. Б. Ю. Городецкого. — Москва : Прогресс, 1986. — С. 22—129.
9. Падучева Е. В. Семантика, прагматика, референция / Е. В. Падучева. — В книге : Падучева Е. В. Семантические исследования : семантика времени и вида в русском языке : семантика нарратива / Е. В. Падучева. — Москва : Языки русской культуры, 1996. — С. 221—257.
10. Радбиль Т. Б. Способы выявления имплицитной информации в лингвистической экспертизе / Т. Б. Радбиль, В. А. Юматов // Вестник Нижегородского университета им. Н. И. Лобачевского. — 2014а. — № 3 (2). — С. 18—21.
11. Радбиль Т. Б. Язык и метод в современной судебной экспертизе : монография / Т. Б. Радбиль, В. А. Юматов ; под ред. докт. юрид. наук, проф. каф. суд. экспертизы ННГУ им. Н. И. Лобачевского А. Ю. Арефьева. — Москва : Юрлитин-форм, 2015. — 216 с.
12. Радбиль Т. Б. Язык судебной экспертизы : тенденции формирования и развития / Т. Б. Радбиль, В. А. Юматов // Вестник Нижегородского университета им. Н. И. Лобачевского. — 2014Ь. — №3 (2). — С. 185—190.
13. Россинская Е. Р. Теория судебной экспертизы / Е. Р. Россинская. — Москва : НОРМА, 2011. — 382 с.
14. Серль Дж. Р. Классификация иллокутивных актов / Дж. Р. Серль // Новое в зарубежной лингвистике : вып. 17 : Теория речевых актов : сборник научных трудов / общ. ред. Б. Ю. Городецкого. — Москва : Прогресс, 1986а. — С. 170— 194.
15 Серль Дж. Р. Что такое речевой акт? / Дж. Р. Серль // Новое в зарубежной лингвистике : вып. 17 : Теория речевых актов : сборник научных трудов / общ. ред. Б. Ю. Городецкого. — Москва : Прогресс, 1986Ь. — С. 151—169.
16. Судебные экспертизы в гражданском судопроизводстве : организация и практика / под ред. Е. Р. Россинской. — Москва : Юрайт, 2011. — 535 с.
Russian Language in Speech Forensic Enquiry: Style and Composition of Linguist's Expert Report
© Radbil Timur Benyuminovich (2015), Doctor of Philology, professor, Department of Modern Russian Language and General Linguistics, Lobachevsky State University of Nizhni Novgorod (Nizhni Novgorod, Russia), timur@radbil.ru.
© Yumatov Vasiliy Alekseyevich (2015), PhD in Law, Head of Department, Department of Forensic Science, Lobachevsky State University of Nizhni Novgorod (Nizhni Novgorod, Russia), sudexpert2011@mail.ru.
The principles of using the language in modern speech forensic enquiry at the stage of forming an opinion of an expert-linguist are analyzed. Authors' long experience in making the forensic and linguistic enquiries is described. The relevance of the study is due to the need to improve the methods and ways of unification of the modern speech enquiry language in general and linguist's report language in particular. It is proved that in the research part of the report the science language is used with the use of specific terminology and elements of formalization of a given language, whereas in the excretory part of the conclusion it is preferable to use common language with minor elements of terminology. The novelty of the research is seen in the fact that specific recommendations on the effective use of linguistic resources in the field of justice are given. The example is shown of forming linguist's expert reports with the proposed recommendations. The conclusions are made that the reviewed material demonstrates the need for solving the problems on streamline the system terms and forming a complete thesaurus of the language of forensic enquiry, on cataloguing methods and techniques of forensic activities, and on the standardization of its language, as well as on improving the content, structure and form of presentation of the material in the expert report of a specialist.
Key words: Russian language; speech forensic enquiry; linguist's expert report; dictionary of forensic enquiry terms.
References
Baranov, A. N. 2011. Lingvisticheskaya ekspertiza teksta: teoreticheskiye osnovaniya i praktika: uchebnoye posobiye. 3-e izd. Moskva: Flinta; Nauka. 592. (In Russ.).
Belchikov, Yu. A., Gorbanevskiy, M. V., Zharkov, I. V. 2010. Metodicheskiye rekomen-datsii po voprosam lingvisticheskoy ekspertizy spornykh tekstov SMI: sborn-ik materialov. Moskva: Informkniga. 208. (In Russ.).
Belkin, R. S. 1986. Obshchaya teoriya sovetskoy kriminalistiki. Saratov: Izdatelstvo Saratovskogo universiteta. 397. (In Russ.).
Bulygina, T. V., Shmelev, A. D. 1997. Priyemy yazykovoy demagogii: apellyatsiya k re-alnosti kak demagogicheskiy priyem. In: Bulygina, T. V., Shmelev, A. D. Yazykovaya kontseptualizatsiya mira (na materiale russkoy grammatiki). Moskva: Yazyki russkoy kultury. 461—477. (In Russ.).
Galyashina, E. I. 2003. Metodologicheskiye osnovy sudebnogo rechevedeniya: disser-tatsiya ... doktora filologicheskikh nauk. Moskva: MGU imeni M. V. Lo-monosova. 553. (In Russ.).
Issers, O. S. 2009. Rechevoye vozdeystviye: uchebnoye posobiye dlya studentov vuzov, obuchayushchikhsya po napravleniyu (spetsialnosti) «Svyazi s obshchest-vennostyu». 2-e izd. Moskva: Flinta; Nauka. 223. (In Russ.).
Kanevskiy, B. S., Bosov, A. E. 2013. Naputstvennoye slovo predsedatelstvuyushchego s tochki zreniya rechevykh aktov. Ugolovnoyeparvo, 2: 97—103. (In Russ.).
Ostin, Dzh. L. 1986. Slovo kak deystviye. In: Gorodetskiy, B. Yu. (ed.). Novoye v zaru-bezhnoy lingvistike: 17: Teoriya rechevykh aktov: sbornik nauchnykh tru-dov. Moskva: Progress. 22—129. (In Russ.).
Paducheva, E. V. 1996. Semantika, pragmatika, referentsiya. In: Paducheva, E. V. Se-manticheskiye issledovaniya: semantika vremeni i vida v russkom yazyke: semantikanarrativa. Moskva: Yazyki russkoy kultury. 221—257. (In Russ.).
Radbil, T. B., Yumatov, V. A. 2014a. Sposoby vyyavleniya implitsitnoy informatsii v lingvisticheskoy ekspertize. Vestnik Nizhegorodskogo universiteta im. N. I. Lobachevskogo, 3 (2): 18—21. (In Russ.).
Radbil, T. B., Yumatov, V. A. 2015. Yazyk i metod v sovremennoy sudebnoy ekspertize: monografiya. Moskva: Yurlitinform. 216. (In Russ.).
Radbil, T. B., Yumatov, V. A. 2014b. Yazyk sudebnoy ekspertizy: tendentsii formirovani-ya i razvitiya. Vestnik Nizhegorodskogo universiteta im. N. I. Lobachevskogo, 3 (2): 185—190. (In Russ.).
Rossinskaya, E. R. (ed.). 2011. Sudebnyye ekspertizy v grazhdanskom sudoproizvodstve: organizatsiya ipraktika. Moskva: Yurayt. 535. (In Russ.).
Rossinskaya, E. R. 2011. Teoriya sudebnoy ekspertizy. Moskva: NORMA. 382. (In Russ.).
Serl, Dzh. R. 1986b. Chto takoye rechevoy akt? In: Gorodetskiy, B. Yu. (ed.). Novoye v zarubezhnoy lingvistike: 17: Teoriya rechevykh aktov: sbornik nauchnykh trudov. Moskva: Progress. 151—169. (In Russ.).
Serl, Dzh. R. 1986a. Klassifikatsiya illokutivnykh aktov. In: Gorodetskiy, B. Yu. (ed.).
Novoye v zarubezhnoy lingvistike: 17: Teoriya rechevykh aktov: sbornik nauchnykh trudov. Moskva: Progress. 170—194. (In Russ.).
