CC BY
175
ББК 67.1(2)
Ю.А. Зеленин
«Русский социализм» идеологов классического народничества в освещении советской историографии
Ключевые слова: народничество, советская историография, «русский социализм», идеализация крестьянской общины, коммунизм, утопизм. Keywords: «Russian socialism», classical populism, ideological phenomenon.
Возникший в 1840-х гг. под названием «русский социализм», этот базовый компонент идеологии народничества за свою длительную историю приобрел множество синонимов. Он известен также под названиями общинный, крестьянский, мужицкий, мещанский, аграрный, сельский, земский социализм и др. Ни одно из этих названий, отражая или искажая реальность, не раскрывает всей сложной сущности этого феномена.
Если взять за основу эпитет «общинный» применительно к интегральной концепции социализма у народников, то получится, что М. А. Бакунин, к примеру, не являлся сторонником такой модели - с его точки зрения традиционный институт крестьянской общины при отсутствии свободы выхода из нее будет всего лишь «зародышем социализма». В русском языке существует две формы произношения слова «община» с ударением на втором слоге - община и на первом слоге - община. Можно предположить, что здесь первоначально существовало и смысловое различие. В первом случае подразумевалась поземельная единица, а во втором - самоуправляющийся институт, он же «мір». Правомерно, таким образом, говорить о народническом социализме не столько как об общинном, с акцентом на общинном владении землей, сколько как об общинном, т.е. самоуправленческом социализме.
Точно так же неадекватным может считаться и прилагательное «крестьянский» по причине того, что русский социализм второй половины XIX в. - это продукт интеллектуально-психологической рефлексии мыслителей, которые по своему происхождению, культуре и образованию были не крестьянами, а дворянами. Но словосочетание, допустим, «дворянский социализм», как и «крестьянский» (мужицкий, мещанский), также явно не подойдет, если подразумевать под ними узкогрупповые, сословные интересы народничества. Их социализм точнее назвать народным или общественным. В этом случае вполне употребим термин «земский социализм», если считать «земство» и «общество» синонимами.
Не может этот социализм называться аграрным, или сельским, поскольку народники понимали, что данный уровень развития общества достижим только
при соответствующей индустриализации и с обязательным условием сохранения экосистемы. Поэтому здесь более применим эпитет «экологический». Наиболее нейтральным следует признать термин «народнический социализм».
Научная актуальность этой проблемы обусловлена тем, что догматически негативное отношение к народническому социализму, свойственное советской историографии, сохранилось, отчасти без изменения, в ряде современных научных монографий [1, с. 197-216], не говоря уже о публицистических статьях [2, с. 160].
В советской историографии данной теме уделялось сравнительно большое внимание. Заметный подъем интереса к этой проблеме со стороны исследователей начинается с конца 1950-х гг. Тогда многие историки и философы, такие как А.И. Володин, Г.Г. Водолазов, В.А. Твардовская, И.К. Пантин, Н.С. Федоркин,
В.А. Малинин, Н.М. Пирумова и другие, внесли весомый вклад в изучение идейного наследства теоретиков народнического социализма. Но в советской историографии всегда неизменным оставалось негативное отношение к этому явлению, в основе которого - взгляды В.И. Ленина.
Необходимо учесть то, что воззрения основателя СССР на народнический социализм претерпевали определенную эволюцию по мере корректировки возглавляемого им режима. Так, в 1912 г. В.И. Ленин утверждал, что во всем народническом социализме от Герцена до социалистов-революционеров «нет ни грана социализма», что это лишь «доброе мечтание, облекающее революционность буржуазной крестьянской демократии в России» [3, с. 258]. Считая данную идеологию разновидностью мелкобуржуазного социализма, В.И. Ленин делал акцент лишь на экономических требованиях народников: освобождение крестьян с землей, общинное землевладение, выражающие интересы крестьянства как мелкобуржуазного класса. Поэтому он и считал, что народнический социализм - это псевдосоциализм, который не может выйти за рамки буржуазного мировоззрения. Истинный социализм, с ленинской точки зрения, может быть только пролетарским. И значит, суть «русского социализма» (отсюда и кавычки) в реальности составляет крестьянский демократизм.
В январе 1918 г., когда большевики находились в так называемом временном соглашении с партией левых социалистов-революционеров, В.И. Ленин рассуждал уже как народник (или притворялся им),
6З
признавая «очевидным, что есть здоровое, жизнеспособное, великое социалистическое зерно в учении тех, кто хотел крестьянство, в его трудовой части, присоединить к великому социалистическому движению рабочих всего мира» [4, с. 263]. Эта противоречивость в его взглядах на народнический социализм не отмечалась советскими исследователями. Сутью народнического социализма признавалось только «здоровое и ценное зерно... боевого демократизма крестьянских масс» [5, с. 121]. Н.С. Федоркин, к примеру, подряд цитировал в своей работе в обратном хронологическом порядке эти два ленинских высказывания, не видя в них особого разногласия [6, с. 7].
Основными характерными признаками «русского социализма» в интерпретации советской историографии были его утопичность, мелкобуржуазность
а, следовательно (в период появления так называемого пролетарского социализма) еще и реакционность. С другой стороны, полностью игнорировались или неадекватно оценивались такие его эпитеты-характеристики, как народный, этический, индивидуалистический, экологический, антиэтатистский и федералистский. Рассмотрим подробно некоторые из этих характеристик.
Утопический социализм в советском общество-знании трактовался как учение (проект, мечтание) о коренном преобразовании общества на социалистических началах, не опирающееся на знание законов общественного развития и его движущих сил [7, с. 141]. Таким образом, основными его взаимосвязанными признаками считались ненаучность и неосуществимость. Весь процесс развития социалистической мысли в советской историографии рассматривался под углом движения от утопичности к научности. Чем больше общего во взглядах какого-либо идеолога с «научным коммунизмом», тем он менее утопичен. Исходя из этого критерия оценивались и различные варианты народнического социализма. Самым близким предшественником «научного коммунизма» среди идеологов народничества (эту традицию в марксистской историографии заложил Ю.М. Стеклов) считался Н.Г. Чернышевский. Так, в монографии И.К. Пантина «родоначальником социализма в России», «действительно первым русским социалистом» оказывается лишь Н.Г. Чернышевский [8, с. 39]. На втором месте были А.И. Герцен, П. Л. Лавров и П.Н. Ткачев. Дальше всех от «научного коммунизма», что недалеко от истины, оказывался М.А. Бакунин. Однако если переставить акценты с отрицательных на положительные, тогда это своего рода комплимент со стороны его идейных противников и критиков.
Драматический опыт России в XX в. показал, что главной ценностью того или иного общественного идеала является учет реалий русской жизни. Исторический спор народничества и марксизма, как оказалось, не был окончен, вопреки утверждениям
видных отечественных марксистов от В.Г. Плеханова до И.В. Сталина. Если критерием истины, как они любили повторять, является практика, то именно эпигоны и апологеты доктрины российского марксизма вопреки многовековой истории самореализации русского народа проигнорировали национальные особенности его хозяйственного и культурного развития. Народнический идеал был менее утопичен и более близок к практике народной жизни, чем коммунистический идеал большевиков, который мог быть реализован только тотальным насилием над русским народом, или либеральный, с его зачастую некритическим копированием опыта западноевропейских моделей развития.
Впрочем, по-прежнему считая «русский социализм» реакционным в сравнении с марксистским социализмом, некоторые советские исследователи признавали способность его теоретиков учитывать национальные особенности: «Разработка народнического социализма представляла собой поэтому качественный рубеж в развитии социализма в нашей стране: теперь социалистический идеал был как бы привязан к колеснице российской истории» [9, с. 243-244]. Также ими признавалась диалектика национального и интернационального в этой идеологии [9, с. 233-234].
По сути народный социализм в советской историографии сводился к так называемому мелкобуржуазному, крестьянскому, аграрному, общинному (в узком смысле слова) социализму. Основание своего вывода советские историки видели в идеализации крестьянской общины. Данную специфику (несмотря на разногласия) усматривали все советские исследователи.
В советской историографии считалось бесспорным утверждение, что народники идеализировали крестьянскую общину, и этот аспект выставлялся в качестве наиболее слабого места в их концепции. Спорным для исследователей народничества был вопрос о характере, а, главное, о степени этой идеализации. Главным признаком народнического социализма
А.И. Володин считал идеализацию общины - это вера в то, что сельская община - готовая ячейка будущего социалистического строя, с помощью которой можно миновать капиталистический этап развития. Поэтому Герцен и Чернышевский, по его мнению, являясь родоначальниками данного социализма, эволюционировали дальше по восходящей линии к ненародническим идеям [9, с. 248]. Однако следует отметить, что главные идеологи народничества, хотя и в разной степени, но все же критически относились к реально существующей крестьянской общине и не считали ее готовой ячейкой социалистического общества. При таком понимании идеализации сельской общины возникает вопрос о степени принадлежности к народничеству и к идеологии русского социализма
не только Чернышевского и Герцена, но и Огарева, Михайловского, Лаврова, Бакунина и др.
Более адекватна точка зрения современных исследователей, согласно которой большинству идеологов народничества, в том числе Герцену и Чернышевскому, свойственно двойственное отношение к общине как результату дуализма исторических реалий России XIX в.: «В имперской крепостнической системе уживались две формы общинного порядка: земская волостная община (мир) и оказенившаяся надельнофискальная община. Причем обе тесно сплелись, перетекая из одной своей ипостаси в другую, так что стороннему наблюдателю немудрено было запутаться» [10, с. 80].
Н.М. Пирумова понимала под идеализацией общины народниками слабый учет ее экономической сущности (социально-экономическая дифференциация внутри общины, и как следствие, начало процесса ее разложения), и чрезмерный акцент на «инстинктивный коммунизм» [11, с. 118-119].
Интересен подход В. А. Дьякова к оценке идеализации крестьянской общины народниками. Им идеализация понималась прежде всего как «идеализация социально-преобразующего потенциала сельской общины, нараставшая в значительной мере под воздействием славянофильской пропаганды» [12, с. 132].
Таким образом, обвиняя народников в идеализации крестьянской общины, советские историки и обществоведы так и не выработали четких критериев ее определения.
В советской историографии активно разрабатывалась проблема отношения и отнесения к коммунизму идеологов классического народничества. Идеологи классического различали понятия «коммунизм» (от лат. communis - общий или общинный) и «социализм» (от лат. socialis - общественный), отдавая предпочтение последнему. Если коммунистическая идея отражает узко понятую социальность, которая тождественна административно-групповой (коммуна) или классовой общности, то социалистическая идея базируется на осмыслении интересов более широкой сферы, включающей в себя все общество [10, с. 81].
Коммунизм, абсолютизируя идею всеобщего равенства в ущерб другим ценностям, в особенности свободе, на практике приводит к жесткому регламентированию жизнедеятельности и нивелированию человеческой личности. Народники также понимали, что эти учения действительно близко стоят к массам, и в этом видели их силу и опасность. К примеру, еще в своей ранней статье «Коммунизм» (1843) М. А. Бакунин считал эту идеологию односторонней, несмотря на определенную справедливость ее требований, которая может легко обернуться рабством. Коммунизм для Бакунина - другое имя государственного социализма, т.е. «социализм без свободы», «рабство и животное состояние» [13, с. 42]. Поэтому мало
обоснованы взгляды тех советских исследователей, которые вслед за К. Марксом относили Бакунина к представителям так называемого казарменного коммунизма, намеренно сближая его взгляды с взглядами
С.Г. Нечаева [9, с. 118; 14, с. 302-303]. Этот миф всегда широко использовался в советской общественной науке для подчеркивания разницы между научным коммунизмом К. Маркса и «уравнительным» для поддержания негативного образа Бакунина. И это несмотря на убедительные доказательства ряда советских историков, что Бакунин не имеет ничего общего не только с так называемым казарменным коммунизмом [15, с. 321-325], но и коммунизмом вообще [16, с. 152, 185-186].
Также только современными исследователями народничества отмечается важная экологическая составляющая народнического социализма. Она замечена в варианте народнического социализма Герцена [17, с. 84-85], но четко прослеживается и у других идеологов народничества, например у Чернышевского, Достоевского и др. [18, с. 230; 19, с. 302-306]. Экологизм, важный компонент народнического социализма, в советском обществоведении чаще всего интерпретировался как элементарная ненависть мелкобуржуазного крестьянского сознания к городской цивилизации.
Критика чрезмерной индустриализации и урбанизации, загрязнения окружающей среды, варварской эксплуатации биосферы, как следствий отчуждения современного человека от природы, представлялась составляющей казарменного коммунизма, к которому сводились все так называемые мелкобуржуазные социалистические учения. В частности «казарменным» коммунистом был представлен видный неонародник А.В. Чаянов [20, с. 24-26].
Не обращалось внимания и на этический характер народнического социализма, хотя этот фактор (в отличие от экономического обоснования марксистов) отмечался уже самими народниками [21, с. 79].
Чешский либеральный историк общественной мысли России Т. Масарик тоже делал акцент на различии между народниками и марксистами с их историческим и экономическим материализмом, которые «занимали крайне объективистскую позицию, ибо отрицая или, по меньшей мере, не учитывая индивидуального сознания, представляли массы и законы их исторического развития как основу доказательства осуществимости социализма. Смысл и обоснование социализма с обеих сторон были различны: противостояли друг другу этика и история» [22, с. 339].
Таким образом, русский народнический социализм, изначально развивавшийся в двух формах - светской и религиозной - прежде всего получил этическое теоретическое обоснование. Но если светский социализм ищет корни нравственности, добра и социальной правды в Природе, то религиозный социализм источником высших ценностей считает Бога. Основными
концепциями светского народнического социализма являются варианты Герцена и Бакунина.
Советская историография игнорировала тот факт, что уже в герценовском варианте народнический социализм не являлся сугубо аграрным: «Колокол» был и будет прежде всего органом русского социализма и его развития, - социализма аграрного и артельного, сельского и городского, государственного и областного» [23, с. 286].
A.И. Герцен первоначально преувеличивал значение общинного владения землей, считая его главным экономическим фактором, благодаря которому социализм в России станет реальностью раньше, чем в Западной Европе. Но все же он никогда не был безоговорочным идеализатором общинных порядков.
Вариант «русского социализма» Бакунина советской историографией был практически не исследован. Взамен был создан мифологический образ «апостола разрушения». В соответствии с такой версией М.А. Бакунин якобы выступал только за «социальную ликвидацию» и не имел никаких положительных идеалов социального устройства: «Для Бакунина самое важное в анархизме была его отрицательная, разрушительная сторона, о будущем строительстве он мало заботился.» [24, с. 93]. Этот миф только начинает пересматриваться в современной отечественной историографии [10].
Бакунинскому варианту «русского социализма» свойственна в большей степени антитоталитаристская направленность. В отличие, например, от А.И. Гер -цена, он изначально разрабатывал свою концепцию на основе идеи свободного и всестороннего развития местного народного самоуправления. Идеал земского социализма, как считал Бакунин, мог реализоваться либо добровольной самореорганизацией централизованного имперского строя в земскую федерацию, либо принудительным социальным переворотом «снизу». Для этого последовательного антиэтатиста был характерен безусловный приоритет социальности над государственностью.
Как уже было отмечено, в советской историографии отсутствовало само понятие религиозного народничества, а, следовательно, не было и речи о существовании религиозных разновидностей народнического социализма. Авторские проекты такого социализма развивали в XIX в. Достоевский и Толстой.
B.Н. Пруцков - один из немногих советских исследователей, который видел в Достоевском не столько критика социализма, сколько создателя своего
христианского варианта «русского социализма». Он отмечал, что почвенничество «трансформировалось у Достоевского в православное народничество» и что «программа Достоевского имеет соприкосновения с некоторыми сторонами русского крестьянского утопического социализма, в особенности народнического социализма». Но тут же ошибочно утверждает, что «. русский социализм» Достоевского является антитезой крестьянского социализма русской революционной демократии 60-80-х гг.» [25, с. 70]. Пруцков преувеличивал патриархальную и антипросвети-тельскую направленность «русского социализма» Достоевского.
В советской историографии в целом признавалась в какой-то мере принадлежность Толстого и к социализму [26, с. 40-41], и к народничеству [27, с. 111], но вместе эти два положения так и не были в должной мере соединены.
К примеру, В.В. Основин называет наивно-утопическими взгляды Л.Н. Толстого на достижение путем «непротивления злу насилием» справедливого общественного устройства, «которое он (Л.Н. Толстой. - З.Ю.) назвал христианским, социалистическим и даже коммунистическим». Но в утопичной и наивной, на взгляд автора, позиции Толстого заложена «. открытая ориентация на народные начала, стремление с народной точки зрения посмотреть на все сущее на земле и в мире» [28, с. 7]. Эта ориентация и есть, на наш взгляд, народничество, чего не договаривает автор.
Христианский социализм Толстого не опирается на традиционные вероисповедания - и католицизм, и православие, и протестантизм для него - это отступления от истинного христианства, т.е. все они суть лжеучения. Толстой критиковал те социалистические учения, в которых прослеживался доктринерский, насильственный характер, возвеличивание материальной сферы общества за счет духовности. Недаром Дж. Хоскинг характеризует народничество Толстого как духовное [29, с. 316]. На наш взгляд, назрела необходимость современного изучения социалистической концепции Достоевского и Толстого именно как особой разновидности народнического социализма.
Таким образом, советская историография, внеся определенный вклад в дело изучения «русского социализма», не могла в силу во многом политической конъюнктуры быть свободной от многочисленных мифов и стереотипов, что являлось не только виной, но и бедой для многих добросовестных советских историков.
Библиографический список
1. Куляскина, И.Ю. Социализм в России как разновидность утопизма / И.Ю. Куляскина. - Благовещенск, 2004.
2. Штурман, Д. Размышления о либерализме // Новый мир. - 1995. - №4.
3. Ленин В.И. Полн. собр. соч. - 5-е изд. - Т. 21.
4. Ленин В.И. Полн. собр. соч. - 5-е изд. - Т. 35
5. Ленин В.И. Полн. собр. соч. - 5-е изд. - Т. 22.
6. Федоркин, Н.С. Утопический социализм идеологов революционного народничества / Н.С. Федоркин. - М.,
1984.
7. Утопический социализм // БСЭ. - Т. 27. - М., 1977.
8. Пантин, И.К. Социалистическая мысль в России: переход от утопии к науке / И.К. Пантин. - М., 1973.
9. Володин, А.И. Утопия и история. Некоторые проблемы изучения домарксистского социализма / А.И. Володин.
- М., 1976.
10. Должиков, В.А. Русский социализм: альтернативный вариант М.А. Бакунина / В.А. Должиков // Вопросы политологии. - Вып. 1. - Барнаул, 1999.
11. Пирумова, Н.М. «Русский социализм» А.И. Герцена / Н.М. Пирумова // Революционеры и либералы России. -М., 1990.
12. Дьяков, В.А. Освободительное движение в России. 1825-1861 / В.А. Дьяков. - М., 1979.
13. Бакунин, М. А. Философия. Социология. Политика / М. А. Бакунин. - М., 1989.
14. Аникин, А.В. Путь исканий: социально-экономические идеи в России до марксизма / А.В. Аникин. - М., 1990.
15. Пирумова, Н.М. Бакунин / Н.М. Пирумова. - М., 1970.
16. Стеклов, Ю.М. Михаил Александрович Бакунин. Его жизнь и деятельность : в 3 т. / Ю.М. Стеклов. - М. ; Л., 1926. - Т. I.
17. Гревцова, Е.С. Философия культуры А.И. Герцена и К.Н. Леонтьева / Е.С. Гревцова. - М., 2002.
18. Чернышевский, Н.Г. Полн. собр. соч. - М., 1948.
- Т. 4.
19. Достоевский, Ф.М. Дневники писателя: избранные страницы / Ф.М. Достоевский. - М., 1989.
20. Арзамасцев, А.М. Казарменный «коммунизм» / А.М. Арзамасцев. - М., 1974.
21. Аптекман, В.О. Общество «Земля и воля» 70-х гг. по личным воспоминаниям / В.О. Аптекман. - Пг., 1924.
22. Масарик, Т.Г. Россия и Европа: эссе о духовных течениях в России / Т.Г. Масарик. - СПб., 2004. - Т. 2. - Кн. 2.
23. Герцен, А.И. Собрание сочинений / А.И. Герцен.
- М., 1959. - Т. 19.
24. Горев, Б.И. От Томаса Мора до Ленина, 1516-1917 / Б.И. Горев. - М. ; Пг., 1923.
25. Пруцков, В.Н. Достоевский и христианский социализм / В.Н. Пруцков // Достоевский. Материалы и исследования. - Л., 1974. - Вып. 1.
26. Хорос, В.Г. Идейные течения народнического типа в развивающихся странах / В.Г Хорос. - М., 1980.
27. Рожков, Н.А. Русская история в сравнительноисторическом освещении / Н.А. Рожков. - Л. ; М., 1928.
- Т. 11.
28. Основин, В.В. «Главное значение искусства - значение объединения» (О взглядах Л. Толстого на искусство) / В.В. Основин // Толстой Л.Н. Что такое искусство? - М.,
1985.
29. Хоскинг, Дж. Россия: народ и империя / Дж. Хоскинг.
- М., 2001.
