CC BY
124
УДК 8Р:792
ББК 83.3(2Рос):85.330
Т.В. Болдырева
РУССКИЙ ПОЛИТИЧЕСКИЙ ТЕАТР И ПОЛИТИЧЕСКАЯ ДРАМА В ЗЕРКАЛЕ ИСТОРИКО-ЛИТЕРАТУРНых
и театроведческих РАБОТ
В статье рассматривается содержание понятий «политическая драма» и «политический театр» в рамках терминосистем литературоведения и театроведения, на основе работ по истории литературы и театра выводятся сущностные характеристики русской политической драмы и политического театра ХХ и начала XXI веков, делаются выводы о механизмах политизации театра и драматургии.
Ключевые слова: политический театр, политическая драма, документальный театр, новейшая драматургия.
T.V. Boldyreva
RUSSIAN POLITICAL THEATRE AND POLITICAL
DRAMA through the historical-literary wORKS
AND THEATRE SCIENCE
The concept of "political drama" and "political theatre" in the framework of the terminological systems in the field of literature and theater studies is discussed, on the basis of works on history of literature and theatre shows the essential characteristics of Russian political drama and political theatre of the twentieth and early twenty-first centuries, conclusions about the mechanisms of politicization of theatre and drama.
Key words: political theatre, political drama, documentary theatre, modern drama.
Словосочетания «политический театр» и «политическая драма» имеют довольно широкое хождение в гуманитарных и социологических исследованиях. Однако в качестве терминов театроведения и литературоведения они закрепились не вполне определенно и однозначно. Показателем кодифицированности термина является его вхождение в нормативные словари той или иной науки. Среди терминологических статей, посвященных политическому театру и политической драме, особое место занимает «Словарь театра» П. Пави. По мнению составителя словаря, выражение «политический театр» «обозначает такие театральные жанры, как театр агитпропа, ^ театр народный, эпический театр Брехта- та и после Брехта, театр документальный, театр политикотерапии Боаля. Все из эти подразделения характеризуют такие общие черты, как стремление добиться
торжества теории, социальное убеждение, философский замысел. Таким образом, эстетика подчиняется политической борьбе вплоть до театральной формы растворения в столкновении идей» [7, с. 358]. Суть термина в трактовке П. Пави, таким образом, сводится кфунк-циональной направленности политического театра. При этом автор оговаривается, что если рассматривать политику в этимологическом аспекте, то «любой театр непременно является политическим, ибо он включает протагонистов в качестве членов общества или группы людей» [7, с. 358]. Подобная оговорка ставит вопрос о правомерности существования такого термина, поскольку любое произведение, будучи реализованным в определенных социально-исторических условиях, может получить политическое прочтение? Не снимает этого вопроса и дефиниция, приведенная к термину
«трагедия политическая», - «трагедия, восстанавливающая подлинные исторические факты или факты, претендующие на подлинность. Трагическое проистекает из решений, которые так или иначе навязываются герою антагонистическими группами» [7, с. 383].
Несмотря на размытость трактовки исследуемых понятий в словаре П. Пави содержится важное указание на социальное функционирование политического театра и документальную основу политической трагедии, из чего следует, что театр предполагает некое перспективное действие, направленное на социальную коммуникацию, а политическая трагедия является осмыслением уже совершившегося факта.
Объективное существование в истории русского (советского и постсоветского) театра и драматургии явлений, которые в работах литературоведов и театроведов обозначаются словосочетанием «политический театр» и «политическая драматургия», позволяет теоретически осмыслить эти феномены и уточнить определения, данные в словарях.
Рассмотрению явлений русской драмы и театра ХХ и начала XXI веков в аспекте политизации в последнее время посвящается все больше работ. Хронология рассматриваемых явлений представлена в исследованиях разнообразно. Существуют статьи, разделы монографий, учебных пособий и диссертаций, исследующие ограниченные историческими периодами явления - театр и драма гражданской войны, сталинское время, 60-70-е гг. ХХ века, перестроечный период, постсоветское время [3; 4; 9]. Есть работы, посвященные диахроническому исследованию русской политической драмы и театра ХХ и XXI веков [2; 6; 8].
В поле зрения работ регулярно попадают очевидные имена драматургов и театральные явления ХХ и начала XXI веков: «Мистерия-буфф» В.В. Маяковского в постановке В.Э. Мейерхольда; массовая инсценировка Н.Н. Евреинова «Взятие Зимнего дворца», поставленная к 3-й годовщине Октябрьской революции, агит-суды, спектакли Ю. Любимова в театре на Таганке, производственная драма 70-х го-
дов (И. Дворецкого, А. Гельмана, Г. Бока-рева), политические пьесы журналистов-международников (Г. Боровика, В. Чич-кова, А. Лауринчюкаса, Г. Зубкова); публицистическая драма М. Шатрова; проекты ТеатраЛос, драматурги новой драмы Б. Гринберг, С. Решетников, отдельные произведения Д. Быкова. Большинство литературоведов и театроведов при этом склонны видеть преемственность форм советского политического театра практиками политического театра XXI века. В большинстве случаев такие прямые сопоставления видятся надуманными. Безусловно, современные театральные и драматургические опыты так же, как и театральные постановки и пьесы советского времени обращаются к документальной основе как основному инструменту генерирования художественного образа, также постоянен интерес политических драмы и театра к минималистическим средствам выражения. Однако политический театр и драма в XXI веке имеют иную функциональную направленность, обусловленную культурно-исторической, мировоззренческой ситуацией, типом художественно-эстетического сознания.
Художественно-эстетическое сознание как часть общественного сознания делает политические события своим феноменом, но это освоение «жизненного мира» (Э. Гуссерль) может вызывать разные реакции: резонирование, рефлексия и действие (внутреннее или внешнее). Первый тип реакции подразумевает в качестве базы художественно-эстетического сознания художественный образ. Именно введение в театральные постановки образов политического процесса (конкретных или абстрактных политиков и чиновников, политических символов, прецедентных текстов и т.п.) создает резонирование политической темы в художественном пространстве спектаклей. Второй подход к пониманию художественно-эстетического сознания устанавливает в качестве основания эстетическое чувство, которое лежит в основе такой реакции на политические события как рефлексия. И, наконец, третий подход обозначает в качестве остова художественно-эстетического сознания
ф ^
га
п.
ф
го
го 5
Ч го
К ^
ГО X
* S
О 2
ф о
т ф
I-
2 о. s го
О. ф
го ф
I-
^ О.
О о
О i-
CL S
го
ш
ф
^
.0
с; о ш
Ш
художественный идеал, достижение которого реализуется в таком типе реакции на политическую ситуацию, как действие по достижению этого идеала.
Отсюда можно вывести несколько подходов к определению политического театра: тематический, в котором политические проблемы, процессы и их участники становятся объектом осмысления или переосмысления; социотехни-ческий, при котором театр понимается как инструмент изменения социальных моделей за счет выработки новых социальных практик (театр со-участия); пропагандистско-агитационный - призывающий к действию. Последние два типа предусматривают социальную интеракцию не только на символическом уровне, но и на уровне поведения.
В разные периоды своего развития русский политический театр выполнял разную функцию. Так для политического театра тоталитарной эпохи скорее характерен пропагандистский театр. П. Пави отмечает, что «агитпроп появился внезапно, в момент острого политического кризиса... он сходит со сцены сразу же, как только ситуация стабилизируется и власть не терпит больше инакомыслия». Как только сообщение устарело, «схематизм и манихейство неуместны или вызывают улыбку вместо того, чтобы помогать публике идеологически "расти". Так возникает театр, который начинает заботиться о "художественной стороне своего радикального политического дискурса". Политический театр хрущевской оттепели и начала эпохи застоя был изощрен в "искусстве аллюзий, намёков, в создании подтекста"» [8, с. 306], который заставлял зрителя осмыслять исторический опыт в проекции на современность. Производственная драма 70-х гг. апеллировала к гражданским чувствам, исторические драмы М. Шатрова, переосмысливали историю, революцию, заставляя оценить социальные или политические явления действительности. Современный документальный театр обращается к переживанию экзистенциального опыта, заставляет перехватывать оперативные реакции зрителя на факты, возведенные до уровня художественной
детали, чтобы менять его угол зрения, помогать понять себя самого, найти собственную идентичность и, как следствие, выработать собственную точку зрения, собственную социально-политическую или гражданскую позицию.
Все это можно отнести к видам так называемого дидактического театра, который «стремится наставлять публику, предлагая ей поразмышлять над проблемой, понять ситуацию или занять определенную моральную или политическую позицию» [7, с. 350]. Такой театр стремится «изменить публику и подчинить искусство этической или идеологической цели». Цель дидактического театра -сформировать ценностную установку, позицию, точку зрения, создать ситуацию этоса. Дидактический театр актуализируется тогда, когда есть возможность или необходимость такого формирования. В случае с политическим театром - люди, зараженные идей (переделки общества, создания гражданского общества и др.), рассерженные (простестующие) люди задают коммуникативное пространство для дидактического театра.
И хотя П. Пави утверждает, что «современная эпоха менее открыта подобного рода дидактическому дискурсу с тех пор, как политика длительное время компрометировала искусство [7, с. 351], наблюдения над историей трансформаций политического театра и политической драмы советской и постсоветской России убеждают в том, что дидактическая направленность не потеряла своей актуальности, лишь изменились дидактические инструменты: внушение и побуждение агитпропа сменяется сначала рефлексией политической драмы 50-80-х, а затем саморефлексией и побуждением к внутреннему действию в начале 2000-х.
Из работ, посвященных истории русского политического театра, можно вывести некоторые его сущностные характеристики: его документальность/ публицистичность и функциональную направленность на формирование социально-политического сознания или действия. Вопрос о художественности политического театра и политической драмы, требующий отдельного разгово-
ра, основанного на анализе языка театра и поэтики пьес в аспекте зрительских и читательских рецепций, до сих пор полноценно не рассматривался в театроведческих и литературоведческих трудах.
К сущностным характеристикам политической драмы стоит отнести: выбор объекта для художественного осмысления, объект относится к политическим субъектам, реалиям или процессам [4; 6]. Тематика политической драматургии 2000-х, по мнению Б. Оляшек, вполне сопоставима с тематикой производственных и публицистических драм 1970-х: личность и власть, общественный диалог, роль СМИ (хотя последнее сопоставление кажется надуманным, поскольку исследователь не предъявляет материала на эту тему из анализируемых пьес М. Шатрова и И. Дворецкого). Б. Олешек, указывая на отношение к этим темам в пьесах, написанных в начале 2000-х, отмечает, что в них «пародийный дискурс преобладает над эпическим и публицистическим. Унаследованные современной драмой эстетические приемы эпической и производственной драмы 1970-х годов обогащаются иронией, использованием ключевых слов, концептуализирующих новую действительность жанровыми атрибуциями, содержащими авторскую оценку современности» [6, с. 170].
Другой сущностной характеристикой политической драмы становится особый тип конфликта, обусловленного противоречиями и столкновениями политического характера [4, с. 3]; действие протагонистов, открытое противопоставление позиций, взглядов, идей [4; 7].
Итак, недостаточность определений исследуемых терминов в терминосисте-мах теории театра и литературоведения, но при этом очевидное существование широкого круга художественных явлений в русском советском и постсоветском театрально-драматургическом пространстве - от театра агитпропа времен гражданской войны до театральных проектов и текстов новейшей драматургии -привела к необходимости обратиться к работам по философии культуры, истории театра и драматургии, посвященным политике и искусству.
В. Беньямин утверждает, что политическая функция искусства сформировалась в тот момент, когда оно перестало воспроизводить ритуал, когда перестало быть «чистым искусством», и, по мысли философа, это происходит в эпоху зарождения массовой культуры, когда «...техническая репродуцируемость произведения искусства впервые в мировой истории освобождает его от паразитарного существования на ритуале», когда «мерило подлинности перестает работать в процессе создания произведений искусства, преображается вся социальная функция искусства. Место ритуального основания занимает другая практическая деятельность: политическая» [1, с. 28].
Так, основываясь на определении политической трагедии П. Пави и понимании политизации искусства В. Беньми-на, можно предположить, что в основу политической драмы ложится какой-то документ или история, которая воспроизводится, проигрывается неоднократно для достижения идеологического воздействия. Если обратиться к истории театра и драматургии, то можно увидеть множество примеров работы такого художественного механизма. Основой театральных проектов современного российского документального театра становятся в буквальном смысле документы - материалы судебных дел, реплики, записанные в результате полевого социологического исследования, отрывки из документальных фильмов и т.п. В «Театре угнетенных» А. Боаля своеобразной документальной основой становится идеологические позиции антагониста и протагониста по социально-политическому вопросу, которые после проигрывания ситуации на сцене передаются джокеру, а впоследствии и зрителям, участвующим в представлении-форуме. Во всех случаях документальная основа произведения искусства дает возможность относиться к факту как к объекту, требующему осмысления, это происходит в результате помещения объекта действительности в рамку искусства, запуская процесс семио-зиса - процесс порождения смысла в сознании реципиентов. Соответственно
ф
га ф
го
го 5
4 го к ^
ГО X * £ О 2 ф о т ф
I-2 2.
5 го
О. ф
го ф
I-
^ О. О о О Ь
О- ^
задачей политического театра становится создание такой эстетической рамки, которая бы задавал нужные идеологические векторы.
В. Беньямин объясняет возникновение политической функции искусства изменением социальной роли читателя/зрителя, его перевод в со-автора, соучастника, когда «поступательное развитие прессы, которая начала предлагать читающей публике все новые политические, религиозные, научные, профессиональные, местные печатные издания, привело к тому, что все больше читателей - по началу от случая к случаю - стало переходить в разряд авторов» [7, с. 44]. Сходные процессы, по В. Беньямину, происходят помимо литературы и в других видах искусств, что рождает нового потребителя искусства - наделенного характеристиками профессионала. Поэтому вполне закономерно включение зрителя в процесс создания спектакля, как на уровне текста (техника вербатим), так и на уровне действия (форум-театры, политические перформансы).
Рассмотренные нами ранее работы по истории русского политического театра и драматургии, как правило, охватывают явления и персоналии до 2005 года, оставляя без внимания театральные проекты 2010-х годов, возникшие в контексте общей политизации искусства, выплеснувшегося на улицы и площади крупных городов в 2011-2012 годах в виде перформансов арт-группы «Война», «монстраций», панк-молебна Pussy
Riot и т.п. акций. Здесь стоит отметить, что речь идет именно о театральных проектах документальных театров (Театра. doc, театра «Практика», «Политеатра» и т.п.), но не о полнокровных драматургических текстах, которых в это время как раз было написано немного. Такую особенность реагирования театрального и драматургического искусства отмечает М. Липовецкий, предваряя разговор о новой драме начала 2000-х, осмысляющей социальные потрясения 90-х гг.: «Быть может, драматургия становится главным действующим лицом в литературе именно тогда, когда после бурных передряг, революций, потрясений и сдвигов происходит стабилизация (застой, депрессия)? Этот жанр реагирует на отвердение новой социальности, до тех пор казавшейся не-оформленной и открытой для перемен. Драма, находящаяся на подъеме, в сущности, всегда сфокусирована на несбывшихся надеждах. Ее интересуют те, кто платит за социальный сдвиг, те, кто получают пощечины, те, кого повернувшаяся история столкнула куда-то в канаву...» [5]. Такая характеристика природы драмы еще раз подтверждает суждение о том, что политическая драма склонна к рефлексии, а не к воздействию. Эта мысль, не всегда сформулированная четко в силу неразделения исследователями театрального и драматургического материалов, прослеживается в работах по истории русского политического театра и политической драмы.
Библиографический список
1. Беньямин, В. Произведение искусства в эпоху его технической воспроизводимости [Текст] / В. Беньямин // Произведение искусства в эпоху его технической воспроизводимости. Избранные эссе. - М.: Медиум, 1996. - С. 15-65.
2. Горелова, Н.И. Типология советской политической драмы [Текст]: автореф. дис. ... канд. фи-лол. наук / Н.И. Горелова. - М., 1992. - 18 с.
3. Громова, М.И. Русская драматургия конца XX - начала XXI века [Текст]: учеб. пособие / М.И. Громова. - М.: Флинта: Наука, 2006. - 368 с.
^ 4. Карпов, В.А. Советская политическая драматургия 70-80-х годов [Текст]: автореф. дис. ... канд.
о. филол. наук / В.А. Карпов. - М., 1991. - 21 с.
5. Липовецкий, М. Театр насилия в обществе спектакля: философские фарсы Владимира и Олега из Пресняковых [Электронный ресурс] / М. Липовецкий // НЛО. - 2005. - № 73. - Режим доступа: http://magazines.russ.ru/nlo/2005/73/li27.html. - [Дата обращения: 10.09.2015].
6. Оляшек, Б. Русская современная политическая драма в отношении к традиции [Текст] / Б. Оляшек // Acta Universitatis odziensis, Folia Litteraria Rossica. - 2012. - № 5. - С. 164-171.
7. Пави, П. Словарь театра [Текст] / П. Пави. - М.: Прогресс, 1991. - 504 с.
8. Прохорова, Т.Г. Театр и политика в советской и постсоветской России: формы интерактивного диалога [Текст] / Т.Г. Прохорова, В.Б. Шамина // Уч. зап. Казанского университета. - 2014. -156-5.- С. 299-312.
9. Шамина, В.Б. Воплощение политических реалий в российской драме начала XXI века [Текст] / В.Б. Шамина // Филология и культура. Philology and Culture. - 2014. - № 3(37). - С. 219-223.
Referencеs
1. Benjamin W. The work of art in the age of mechanical reproduction. Selected essays. M.: «Medium», 2003. P. 15-65. [in Russian].
2. Gorelova N.I. The typology of the Soviet political drama: Author's abstract. Dis. ... cand. of sciences (Philology). M., 1992. P. 18. [in Russian].
3. Gromova M.I. Russian drama of the end XX-early XXI Century. M.: Flinta: Nauka. P. 368. [in Russian].
4. Karpov V.A. Soviet political drama 70-80s: Author's abstract. Dis. ... cand. of sciences (Philology). M., 1991. P. 21. [in Russian].
5. Lipovetsky M. Theatre of violence in the society of the spectacle: philosophical farces of Vladimir and Oleg Presnyakov. NLO. [in Russian]. 2005. №73. Available at: http://magazines.russ.ru/nlo/2005/73/ li27.html. [in Russian].
6. Olashek B. Modern Russian political drama in relation to tradition. Acta Universitatis odziensis, Folia Litteraria Rossica. 2012. № 5. P. 164-171. [in Russian].
7. Pavi P. Dictionary of the theater. M.: Progress, 1991. P. 504. [in Russian].
8. Prokhorova T.G., Shamina V.B. Theatre and politics in Soviet and post-Soviet Russia: forms of interactive dialogue. Uch. zap. Kazanskogo un-ta. 2014. 156-5. P. 299-312. [in Russian].
9. Shamina V.B. The embodiment of the political realities in the Russian drama of the beginning of the XXI century. Filologiya i kultura.. 2014. №3(37). P. 219-223. [in Russian].
Сведения об авторе:
Болдырева Татьяна Владимировна,
кандидат филологических наук, доцент, кафедра журналистики, Поволжская государственная социально-гуманитарная академия, г. Самара, Российская Федерация. E-mail: tab27@yandex.ru
Boldyreva Tatyana Vladimirovna,
Candidate of Sciences (Philology),
Associate Professor, Department
of the Journalism,
Volga State Socio-Humanitarian
Academy,
Samara, Russia.
E-mail: tab27@yandex.ru
