Русский Клондайк (окончание) Текст научной статьи по специальности «Науки о Земле и смежные экологические науки»

РУСС

(ИСТОРИЯ ОСВОЕНИЯ И СУДЬБА ПРИРОДЫ

ЮЖНОЙ ЯКУТИИ)

(Окончание. Начало в №1(8) за 2005 г.)

Алексеев,

доктор географических наук, профессор.

Разведка недр

Начало 50-х годов прошлого столетия ознаменовалось широчайшим развитием топографических, геодезических, лесоустроительных, геологоразведочных и съемочных работ. Особенно активно началась разведка недр. Геологические партии специально созданных экспедиций - ЮжноЯкутской (ЮЯКЭ) в пос. Чульман и Тимптоно-Учурской (ТУКЭ) в г Алдане приступили к планомерному изучению геологического строения территории и подсчету запасов полезных ископаемых. В короткий срок были открыты десятки месторождений: Таежное, Леглиэр, Сивагли, Дес, Кан-ку, Оюмрак, Элькон, Суон-Тиит, Кураннах и др. Оконтурен огромный Южно-Якутский (Чульманский) угленосный бассейн, начата разведка Ток-кинской угленосной площади. Геологические партии делились на два типа: сезонные, работающие в теплый период года и занимающиеся геологической съемкой среднего и крупного масштабов, и постоянные (круглогодичные), в задачу которых входило детальное геологическое картирование и оценка запасов минерального сырья (угля, железа, слюды, золота и пр.).

Сезонные геологические партии не наносили существенного вреда природе. Обычно они размещались в палатках или небольших избах, построенных «наскоро» в удобном для съемочных работ месте. Отработав заданную площадь, геологи переходили в смежный квадрат съемки. И так по всему региону - от Олекмы до Джугджура. Конечно, они ловили рыбу, стреляли зверя, вольно или невольно «пускали пал», но их присутствие в тайге практически не нарушало установившегося гармонического развития природы.

Другое дело - деятельность постоянных геологических партий. Их работа сопровождалась проходкой бесчисленного количества шурфов,

В. Р. Алексеев

канав, буровых скважин, строительством жилых поселков, временных и постоянных дорог, складов взрывчатых веществ и горючесмазочных материалов. В распоряжении партий были мощные технические средства: современные автомашины, буровые станки, трактора, тягачи-вездеходы, бульдозеры, вертолеты, легкомоторные самолеты. Метры и кубометры проходки горных пород, прирост запасов становились главными критериями оценки деятельности геологических предприятий. «Давай, давай! Вперед! Чем больше, тем лучше!» - вот основные принципы руководства тех времен. Что будет потом, после нас, - никого особенно не волновало. Люди просто не задумывались над будущим. Вот и случилось то, что случилось. А произошло вот что.

В зоне действия постоянных геологических партий местность покрылась густой сетью лесовозных и про-мыслово-разведочных дорог. Строили их очень просто: вперед по удобному направлению пускали бульдозер, и тот сгребал лес в стороны, оставляя по бокам грунтовой полосы огромные кучи корней, земли и бревен. Часто под обнаженной поверхностью почвы начинала быстро протаивать вечная мерзлота, дорога деформировалась, покрывалась наледным льдом, возникали овраги, термокарстовые просадки. Тогда рядом устраивали новый «пролаз». На болотистой местности практиковались постоянные все расширяющиеся объезды, вследствие чего появлялись настоящие озера или формировалась «няша» - смесь разжиженного грунта, торфа и растительных остатков. Направление дорог было самое разнообразное. Их пересечение часто представляло собой пятно бесплодной оголенной земли диаметром от 50 до 100 м. Это так называемые буровые участки. Здесь в беспорядке валились трубы, ржавые бочки, отработанные коронки, керновые ящики, керн, банки с

мазутом, тряпки, битое стекло, сгоревшие балки, кучи бытового мусора и др. В долинах многих рек из буровых скважин через обсадные трубы изливались мощные фонтаны подземной воды, которые зимой формировали крупные наледи. На месте ледяных полей лесная растительность постепенно трансформировалась в заросли кустарниковой березки или исчезала.

Скважины располагались по сетке с шагом 5001000 м или по характерным пересекающимся профилям на определенном расстоянии друг от друга. Таким образом, вся изучаемая площадь покрывалась своеобразными плешинами. Кто-то из геологов внес «рацпредложение»: вместо обычных разведочных канав, размеры и количество которых определялись техническими условиями и кондициями (числом выработок на единицу площади), использовать мощный трактор с прицепным плугом. С помощью этого агрегата производился отвал рыхлых отложений в обе стороны от заданного маршрута движения, вскрывались коренные горные породы. Конечно, это давало большую экономию средств, ускоряло и облегчало геологическое картирование. Однако в результате такого мероприятия таежное пространство расчленялось на сеть искусственных оврагов. Часто они вызывали деградацию вечной мерзлоты, эрозию почв, изменение гидротермического режима грунтов. Овраги не только ограничивали проходимость и пути миграции животных, но и существенно влияли на растительный покров.

В начале 60-х годов прошлого столетия во время ландшафтно-геокриологической съемки восточной части Чульманского угленосного бассейна я попытался оценить масштабы вредного экологического воздействия геологоразведочных работ. Оказалось, что на месторождениях Чульмакан, Налды, Нерюнгринское, Ковали, Денисовское и Кабактинское общая площадь коренным образом измененных земель составила от 1,5 до 3,07%. К этому следует добавить, что на самих месторождениях и далеко вокруг них производилась беспорядочная рубка леса, а также случались ежегодные пожары. Кроме того, из мест базирования постоянных геологических партий сразу же откочевывали оленеводы, резко сокращалась поставка пушнины. Зверь, потревоженный шумом буровых станков, машин, взрывами, голосами людей, отходил дальше, в нетронутую тайгу. Реки и водоемы стали почти безжизненными. Особенно пагубным было «глушение» рыбы взрывными снарядами, ловля глухими заездками, потрава карбидом кальция, «лучение» в период нереста (ночной убой острогами при свете фар, карбидок или горящего смолья).

Крайне неблагоприятную картину представляли собой многие действующие или заброшенные геологические поселки. Здесь можно было

увидеть все атрибуты деятельности человека-временщика, живущего одним днем: кучи мусора, помойки, свалки, железные бочки, трубы, полуразрушенные дома, а в окрестностях - незакрытые разведочные канавы и шурфы... Могут сказать, что разведку большинства полезных ископаемых невозможно осуществлять без нарушения природных ландшафтов. Да, нарушения действительно неизбежны. Но не до такой же степени! Главное в этом деле - культура производства. И сознание того, что это не чужая, а наша Земля, которая кормит, одевает и согревает.

Начало Большого конца?

Тридцать лет планомерных геологоразведочных работ выдвинули Южную Якутию в число богатейших районов России. Встал вопрос о создании ЮжноЯкутского горно-промышленного комплекса. Строительство Байкало-Амурской железнодорожной магистрали активизировало разработку планов хозяйственного освоения территории. В орбиту промышленного производства, помимо разрабатываемых месторождений золота, слюды-флогопита, горного хрусталя и стройматериалов, предполагалось включить уникальные запасы железа и угля. Но пока в разных инстанциях бурно обсуждалась генеральная проблема - где строить горнометаллургический комбинат (в Чульмане, Свободном или Комсомольске-на-Амуре), начались вскрышные работы на Нерюнгринском каменноугольном месторождении. Основной заказчик - Япония. Еще бы! Сырье высочайшего качества. Пласт толщиной 80 м (!). Готовая дорога для большегрузных автомобилей - аЯм. Тут и Малый БАМ подоспел. Город Нерюнгри вырос как на дрожжах, Чульманская ТЭЦ, железнодорожная станция Беркакит, Серебряный бор, наземные и подземные коммуникации, могучая техника. И снова: «Давай, давай!». А что же с окружающей средой?

Город Нерюнгри - центр промышленности Южной Якутии.

.. .Эти места знакомы мне с детства. Много лет проработал я научным сотрудником Алданской мерзлотной станции АН СССР Позади тысячи километров таежных маршрутов, съемок, полетов. Чистота и свежесть, гостеприимство и доброжелательность местных жителей, везде, во всем - вот что осталось в памяти от общения с людьми и природой. А недавно мне пришлось снова побывать в этих местах. Стоя на краю бездонного нерюн-гринского карьера, с грустью и тревогой смотрел я на скрытые в сизой мгле огромные экскаваторы и большегрузные машины. А вдалеке, на юге, уже не просматривались, как обычно, очертания знакомых становых гор. Возвратившись домой, я развернул старые карты, профили, разрезы. На них зафиксировано практически девственное состояние окружающей среды тех далеких и близких времен. Даже влияние разведчиков недр ничто в сравнении с ^ тем, что произошло за последние каких-нибудь 25-30 лет. Коротко попытаюсь обозначить результаты негативной деятельности человека в этом районе.

Во-первых, вследствие механического воздействия на земную твердь, вокруг нерюн-гринского разреза возникла густая сеть проселочных и грунтовых подъездных дорог - мощные трактора и гусеничные вездеходы буквально исполосовали ближнюю и дальнюю тайгу; вдоль дорог появилось множество не зарастающих карьеров, откуда извлечено огромное количество грунта для строительства железной дороги и других объектов; выемка гравийно-га-лечных отложений существенно деформировала русловую сеть; вскрышные работы и добыча угля в междуречье Верхней и Нижней Нерюнгры обезобразили местность огромной искусственной воронкой и отвалами пустых горных пород; гигантской змеей распростерлась насыпь уходящей на север железнодорожной магистрали.

Во-вторых, произошло загрязнение поверхностных и подземных вод. В реки Чульман, Беркакит, Олонгро и Нерюнгри сбрасываются неочищенные бытовые отходы, стоки ТЭЦ, ГРЭС, промышленных предприятий, железнодорожной станции, города и рабочих поселков. В связи с хорошо выраженной инфильтрацией, загрязненные воды попадают в уникальный Чульманский артезианский бассейн; токсические вещества в водотоках и водоемах уничтожают ихтиофауну, угрожают здоровью населения.

В-третьих, существенно изменился состав воздушного бассейна над районом за счет систематического поступления угольной пыли, пылевых частиц, поднимаемых автотранспортом, вследствие газовых выбросов электростанций, машин, тепловозов, печных труб, в результате взрывных работ. В условиях антициклональ-ного режима погоды и длительной орографической температурной инверсии подобное аэрозольное и химическое загрязнение атмосферы просто недопустимо.

В-четвертых, угольная пыль, фториды, сернистые соединения и другие химические вещества, опускаясь на землю, загрязняют не только поверхностные воды, но и почвенный, и растительный покров. Ядовитыми становятся грибы, ягоды, трава, семена, орехи. Все чаще здесь фиксируются случаи интоксикации населения при употреблении в пищу «даров природы».

Наконец, в-пятых, вокруг Нерюнгринского промышленного комплекса прослеживается почти бесплодная фаунистическая зона. Здесь уже не встретишь представителей животного мира тех времен - волка, рысь, выдру, соболя, белку, зайца, глухарей или куропаток. О многих из них, вообще, не вспоминают. Исчезают редкие виды растений, уничтожаются ягодники, остатки оленьих пастбищ, сенокосы.

Индустриальный пейзаж - неизбежный атрибут современного ландшафта в Нерюнгринском районе.

Близкое к описанному положение давно сложилось и вокруг г. Алдана. Все это свидетельствует о том, что в Южно-Якутском регионе создается крайне неблагоприятная экологическая ситуация. Судя по всему, антропогенные нагрузки со временем будут возрастать. Нетрудно представить, что произойдет, если начнется разработка железорудных и других месторождений полезных ископаемых, в бассейне р. Чульман воздвигнут корпуса горно-металлургического комбината, а по долинам рек Иен-гры, Тимптона и Унгры поплывут все пожирающие монстры - драги.

Особо следует сказать о предстоящем (точнее - уже начавшемся) строительстве нефтепровода Восточная Сибирь - Тихий океан (ВСТО). Размышляя на этот счет, я заглянул в Интернет, где на многих сайтах обнаружил справедливые претензии представителей общественности, природоохранных и научных организаций Якутии к проектировщикам и строителям Транснефти. Даже не специалисту вполне понятно, что такое крупное инженерное сооружение, как труба ВСТО, в комплексе с сопутствующими сооружениями принесет Природе непоп-

равимый ущерб. Конечно, хорошо, что по указанию Президента РФ В.В. Путина трубопровод отодвинут от озера Байкал на север, за пределы его бассейна. Но это, увы, не снимает проблему защиты окружающей среды от возможных техногенных катастроф. Более того, в новом регионе возникнут новые, не менее серьезные геоэкологические проблемы. Их причины, связанные прежде всего с неустойчивостью сооружений и возможной утечкой углеводородного сырья, спецификой условий строительства и эксплуатации, нетрудно предсказать уже

Ковш шагающего экскават ора, кот орый использует ся, в основном в современной угольной промышленности.

сейчас: особо низкие температуры воздуха (регион находится в зоне полюса холода Северного полушария Земли); высокая сейсмичность и мощные, практически повсеместные толщи вечной мерзлоты, способные деградировать при малейшем нарушении теплообмена на дневной поверхности (вспомним автодорожную ситуацию на отрезке дороги Алдан - Якутск во время затяжных дождей прошлого года); величайшая наледная опасность в каждой речной долине с зимними наводнениями, взрывами и ежегодными гидротермическими движениями грунтов и льда; наконец, это безлюдность на значительной части территории, дальние расстояния и почти полное бездорожье. Кто может гарантировать быстрое устранение аварийных ситуаций в этих особо экстремальных обстоятельствах? Как вовремя предупредить и устранить их в условиях жесточайших морозов вдали от крупных населенных пунктов и индустриальных центров? Судя по всему, угроза развития катастрофических событий экологического характера, несмотря на оптимистические заверения руководителей проекта, будет висеть над нами постоянно как домоклов меч. Тут нужны неординарные решения, большие дополнительные затраты и недремлющий мониторинг - бдительное экологическое сопровождение проекта.

Другое грядущее событие - строительство каскада гидроэлектростанций на притоках реки Алдана - Тимпто-не, Учуре и на Олекме. Инженерные изыскания уже начаты, и перспективы экономической целесообразности, вроде бы, весьма заманчивы. Однако кое-что мы уже проходили. И не раз. Помните, нам обещали несметные рыбные богатства на водохранилищах Ангары, Оби и Енисея? И неотразимые рекреационные зоны на их берегах. И дешевую, дальше некуда, электроэнергию. Только что-то не покупают на рынках пузатых от гельминтов окуней и щук, количество санаториев и домов отдыха на берегах искусственных морей не только не увеличилось, а даже сократилось, а платить за свет мы стали на порядок дороже. Но дело не только в этом. При строительстве гидроэлектростанций навсегда уйдут под воду девственные ландшафты, земля коренных народов -эвенков и якутов, чьи предки показали нам истинное искусство бережного отношения к окружающей среде; погибнут остатки оленьих пастбищ, охотничьи угодья и места обитания редких животных и растений. Я уж не говорю об уникальных Тимптонских источниках подземных вод в урочище Бары-лас, суммарный дебит которых превышает 6 м3/с. Не говорю о безусловном ухудшении микро- и мезоклимата вокруг будущих водохранилищ, и без того крайне сурового, предельно жесткого. Так стоит ли повторять ошибки прошлого, наступая на пресловутые грабли? Не проще ли использовать минеральное богатство, лежащее у нас под ногами - высококалорийный каменный уголь, т.е. ориентироваться на создание тепловых электростанций, а не на гидроресурсы? Право же, вопрос не риторический.

Как видим, современные тенденции взаимоотношений человека и окружающей среды могут привести не просто к нарушению и без того хрупкого экологического равновесия, а к самой настоящей антропогенной катастрофе. Предотвратить ее пока еще есть реальная возможность. Наше поколение должно не допустить гибель окружающих природных ландшафтов, восстановить былое биоразнообразие, сохранить свое здоровье и здоровье потомков.

Что делать?

Так уж случается, что на долю многих территорий выпадает нечто такое, что не вычеркнуть из сознания, не описать в двух словах и не отвергнуть в исторических экскурсах. В них все, как в фокусе - и судьба отдельных людей, селений и целых народов, их духовный мир и материальная культура, фантазия и явь, неприметный быт и проекты - все, все, безмерное, неуловимое, что не

остановить и не измерить. Как правило, в этих местах тихо, неприметно зреет легенда-мечта, она же надежда, которая якобы вот-вот воплотится в жизнь, и от того всем станет хорошо и благостно. Наконец, мечта воплощается, но как-то странно и удивительно: технический прогресс, освоение минеральных ресурсов, других богатств природы, увы, не приносит людям счастья. Наоборот, земля обетованная, мать-кормилица многих и многих поколений, которую берегли и которой поклонялись во все времена, начинает стонать и корчится под ударами новейших технологий, а сам человек оказывается униженным и оскорбленным до самоуничижения. Тут уж не до всеобщего счастья - сохранить бы свой дом да могилы предков!

Не такая ли судьба ожидает Южную Якутию?

Впрочем, опыт предков показывает, что разумное, сбалансированное отношение к природе - основа оптимального жизнеобеспечения. Жить в горах, тайге, тундре - не важно где - и не пользоваться ресурсами, данными нам от Бога, глупо. Но и разорять окрестности, выкачивать из недр животворные соки, не оглядываясь на будущее - еще глупее. Таким образом, в сложившихся обстоятельствах целесообразен лишь один путь: найти оптимальный вариант развития природы, хозяйства и населения. Для этого следует выполнить комплекс специальных эколого-географических работ, направленных на выработку конкретных рекомендаций и жестких мер по оздоровлению территории, ее охране и рационально-муиспользованию.

Прежде всего необходимо:

1) выявить и количественно оценить современное состояние ландшафтных комплексов Южной Якутии и тенденцию их развития под влиянием все возрастающих антропогенных нагрузок;

2) изучить механизм негативного воздействия промышленных предприятий, транспортно-энергетических

систем и коммунального хозяйства на уже деформированную геологическую, водную и воздушную среду, а также на измененный растительный и животный мир;

3) оценить санитарно-эпидемиологическую обстановку и здоровье населения, выявить основные причины заболеваемости и травматизма;

4) составить серию специальных экологических карт на территорию населенных пунктов, транспортно-энергетических узлов и предприятий горнодобывающей промышленности; дать общую картографическую оценку современной экологической ситуации;

Большегрузный авт омобиль «БелАЗ» в Нерюнгринском угольном

разрезе.

5) разработать мероприятия по оптимизации среды обитания, охране природы и рациональному природопользованию, обеспечить законодательное внедрение принципов ландшафтно-экологического планирования.

Только в этом случае, по нашему мнению, можно надеяться на то, что северная природа сохранит свои характерные черты и богатства, а человек найдет удовлетворение в общении с ней, будет здоровым, а значит и счастливым.

; иеч-ю гйопотческии инпппуг

Горно-геологический институт: (50 лет горно-геологического, 10 лет энергетического образования) / М-во образования и науки Рос. Федерации, Якут. гос. ун-т им. М.К. Аммосова, Горно-геол. ин-т; [Б.Н. Попов и др.] - Якутск: Бичик, 2006. - 176 с.

В книге изложена история становления и развития высшего геологического, горного и энергетического образования РС(Я).

Посвящается 50-летию образования ЯГУ им. М.К. Аммосова.