CC BY
11
Сама по себе нужная процедура регистрации НКО с обретением ими статуса юридического лица доведена бюрократической волокитой до абсурда и, по сути, является матрицей формирования сложной системы государственной регламентации деятельности НКО и запутанной системы отчетности. Все это в совокупности с отсутствием четкого законодательного разделения НКО на правительственные и неправительственные, взаимной и общественной выгоды с вытекающими из этого льготами и преимуществами существенно тормозит развитие сектора и требует серьезной работы по совершенствованию его законодательной базы.
Вестн. Моск. ун-та. Сер. 21. Управление (государство и общество). 2005. № 4
А.Ю. Полунов
РУССКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ КАК СУБЪЕКТ МЕЖСЕКТОРНОГО СОЦИАЛЬНОГО ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ
Лавинообразное нарастание социальных проблем в современной России и затянувшийся кризис систем социального обеспечения, во многом унаследованных от советского времени, требует проведения фундаментальных преобразований в данной сфере. Ошибочные, недостаточно просчитанные меры способны привести к тяжелым последствиям, о чем ярко свидетельствует вспышка общественного недовольства, вызванная монетизацией льгот. Масштаб и сложность социальных проблем в современной России настолько велики, что традиционный, бюрократический путь их решения вряд ли может быть эффективен. Все более актуальной становится необходимость налаживания межсекторного партнерства, т.е. системы, которая бы отвечала ведущим тенденциям общемирового развития социальной сферы. Важнейшей проблемой возникающего в современной России межсекторного партнерства является крайняя слабость ключевого элемента данной системы — некоммерческих организаций, которые должны стать связую-
Полунов Александр Юрьевич — кандидат исторических наук, доцент.
щим звеном между государством и бизнесом, с одной стороны, и социальными потребностями населения — с другой. Очевидно, что корни подобной ситуации уходят в советское прошлое, для которого были характерны бюрократизация всех видов социальной работы и фактическое отсутствие независимых общественных организаций. В этом контексте особое значение приобретает роль религиозных объединений и в первую очередь Русской православной церкви (РПЦ) — единственной крупной общественной структуры, которая не была до конца вписана в официальную политическую систему СССР.
Несмотря на всю жесткость внешнего бюрократического контроля над РПЦ, в советское время было очевидно, что духовные основы этой организации полностью расходятся с официальной идеологией и в советской системе эта организация является инородным телом. Именно это по мере нарастания кризиса советского социализма обусловило рост симпатий к РПЦ. В годы перестройки и после крушения СССР эта тенденция привела к бурному росту числа прихожан РПЦ и расширению сети православных церковных учреждений, которые сами по себе могут рассматриваться как важная предпосылка для разворачивания социальной работы. Если в 1988 г. РПЦ по всему Советскому Союзу имела всего 6800 приходов, то к настоящему времени только в России их насчитывается 16 195. Количество монастырей за то же время выросло с 17 до 614, число богословских учебных заведений — с 5 до 91. В настоящее время РПЦ насчитывает 131 епархию, в ее составе находятся 155 епископов и 17 480 священнослужителей (только по России). На территории столицы государства — Москвы РПЦ имеет 560 храмов, в которых служат 959 священнослужителей1.
Еще более важным фактором, определяющим роль Церкви в современной России, является имеющийся у нее «кредит доверия», унаследованный с советских времен. О своем доверии к Церкви в настоящее время заявляет большая часть населения страны, причем численность «доверяющих» Церкви существенно превышает процент верующих. За «хорошее» и «очень хорошее» отношение к Русской православной церкви высказываются около 90% населения России2. Даже далекие от Церкви
1 Поспеловский Дм. Православная церковь в истории Руси, России и СССР. М., 1996. С. 371; Обращение Святейшего Патриарха Алексия к участникам ежегодного епархиального собрания города Москвы 25 марта 2003 г. (см.: http:// www.russian-orthodox-church.org.ru/nr304114.htm).
2 Каариайнен К., Фурман Дм. Религиозность в России в 90-е годы // Старые церкви, новые верующие: Религия в массовом сознании постсоветской России. СПб.; М., 2000. С. 11-16.
люди в большинстве считают, что религия необходима как основа национального самосознания и культуры, как носительница базовых духовных ценностей, без которых невозможно существование общества. Каким же образом РПЦ использует свой духовный и организационный потенциал в сфере практической деятельности, прежде всего в области социальной работы, которая является традиционным объектом приложения сил для большинства религиозных организаций мира? Можно ли говорить о том, что РПЦ к настоящему времени играет заметную роль в системе межсекторного социального партнерства?
Прежде чем дать ответ на эти вопросы, необходимо отметить, что руководящие круги РПЦ отчетливо сознают важность социальной работы для повышения общественного статуса православия. «Святая Церковь созидается не только через веру, через возвещение Божественного слова, но и через конкретные реальные добрые дела, без которых вера мертва», — отметил глава РПЦ патриарх Алексий II в речи, подготовленной для Епархиального собрания г. Москвы (25 марта 2003 г.). В выступлениях иерархов постоянно подчеркивается стремление Церкви активно воздействовать на окружающий мир, отказаться от традиций советской эпохи, когда деятельность Церкви фактически замыкалась в стенах храма. Подобная позиция, помимо стремления возвысить общественный статус православия, обусловлена своеобразием современных взаимоотношений Церкви с государством. Последовательно отказываясь от статуса государственной конфессии (не желая попасть под бюрократический контроль, связанный с этим статусом), РПЦ в то же время требует преференций со стороны государства в качестве «традиционной конфессии» и «религии большинства». Фактическое преобладание в общественной сфере для РПЦ сейчас важнее, чем изменение юридического положения: добиться же такого преобладания можно в первую очередь через активизацию социальной работы.
Именно опора на религиозную идеологию создает реальную основу для социальной работы — эта мысль, также не раз звучавшая в выступлениях представителей РПЦ, должна обосновать в глазах общества особую роль Церкви в данной сфере. «Важно учесть, — заявил председатель отдела по церковной благотворительности и социальному служению РПЦ митрополит Воронежский и Борисоглебский Сергий в докладе, представленном Архиерейскому собору 3—8 октября 2004 г., — то принципиальное отличие церковной благотворительности от социальной работы, осуществляемой государством и общественными организациями, которое касается мотивации. В православии милосердие — это не жалость, это образ жизни це-
лого церковного организма, в котором отсутствуют прагматические критерии». По словам секретаря Епархиальной комиссии Москвы по социальной деятельности Натальи Кузнецовой, «подход государственных органов, которые должны заботиться о бедных, больных, бездомных, чрезвычайно формальный. Настоящую помощь можно оказать, только когда действительно хочешь понять, что нужно конкретному больному или бездомному, а не просто выполняешь инструкцию. Помощь действенна, когда есть любовь. Людей, которые это понимают, может дать Церковь, но их работу надо скоординировать»3.
Роль и место социальной работы в деятельности Церкви получили в последние годы и более четкое доктринальное оформление в связи с принятием на юбилейном Архиерейском соборе 2000 г. «Основ социальной концепции РПЦ». Обоснование необходимости социальной работы выводится в этом документе, в частности, из особенностей отношения Церкви к собственности и труду. Выступая против практики принудительных и безвозмездных конфискаций, РПЦ в то же время отрицает абсолютный характер собственности, считает, что она дарована Богом. «Материальные блага не могут сделать человека счастливым, — подчеркивается в «Основах концепции». — Погоня за богатством пагубно отражается на духовном состоянии человека и способна привести к полной деградации личности». При всех оговорках о положительном отношении к «праведно нажитым» деньгам Церковь в целом придерживается раннехристианской концепции «греховности богатства». «Владея значительным имуществом, не согрешает тот, кто использует его согласно с волей Бога, которому принадлежит все сущее, и с законом любви, ибо радость и полнота жизни — не в приобретении и обладании, но в дарении и жертве». Условием оправдания собственности в рамках подобной доктрины становится лишь готовность разделить ее с ближними4.
Не отдавая предпочтение никаким видам трудовой деятельности (кроме связанных с пропагандой порока), Церковь в то же время заявляет, что распределение результатов труда должно быть справедливым. «Заповедь Божия, — указывается в «Основах концепции», — повелевает трудящимся заботить-
3 «Помогает тот, кто нуждается сам». Активнее других жертвуют на благотворительность люди среднего достатка, — считает секретарь Епархиальной комиссии Москвы по социальной деятельности Наталья Кузнецова (Независимая газета — религии (далее НГР). 2004. 12 мая).
4 Юбилейный Архиерейский собор Русской православной церкви. Москва, 13—16 августа 2000 г. Основы социальной концепции Русской православной церкви. Раздел VII: Собственность (см.: http://www.russian-orthodox-church.org.ru/ sd00r.htm).
ся о тех людях, которые по различным причинам не могут сами зарабатывать себе на жизнь, — о немощных, больных, пришельцах (беженцах), сиротах и вдовах — и делиться с ними плодами труда»5. Неимущие слои, подчеркивается в выступлениях православных иерархов, не должны страдать от проводимого современным руководством России курса рыночных реформ. Руководство РПЦ стремится в последние годы подкреплять установки социальной доктрины конкретными действиями, протестуя против тех мер правительства, которые явно расходятся с принципами социальной справедливости. Так, громкий общественный резонанс вызвало выступление патриарха Алексия II против негативных последствий монетизации в начале 2005 г.6 Однако при всем значении подобных выступлений очевидно, что реальный статус Церкви в обществе зависит не столько от отдельных деклараций, сколько от постоянной и планомерной работы, которая могла бы донести социальную заботу Церкви до рядовых граждан России. Как же обстоит дело в этой области?
Результаты работы РПЦ выглядят весьма внушительно, если оценивать «внешние» параметры ее социальной деятельности и интенсивность ее контактов с органами, так или иначе причастными к социальной работе, — иностранными благо -творительными организациями, государственными учреждениями и частными корпорациями. В 90-е гг. именно через РПЦ проходила значительная (если не большая) часть гуманитарной помощи, поступавшая в Россию с Запада. К концу 90-х гг. поток гуманитарной помощи в значительной степени иссяк. Этому способствовало как сворачивание на Западе соответствующих программ, так и финансовые скандалы середины 90-х гг., в которых оказалось замешано руководство РПЦ. Однако и в настоящее время РПЦ поддерживает активные контакты с западными религиозными и благотворительными организациями. Так, в докладе митрополита Воронежского Сергия говорилось о сотрудничестве РПЦ со Всемирной лютеранской федерацией, Всемирным советом церквей, с католической благотворительной организацией «ЯепоуаЫз» и другими структурами.
Денежные суммы, которыми оперирует РПЦ в рамках социальной работы, сравнительно невелики, однако для малоразвитой российской благотворительности даже такие инициативы являются заметным явлением. Так, в 2001 г. отделом по
5 Там же. Раздел VI: Труд и его плоды.
6 Петров Ал. «Блаженны нищие...» Алексий II призвал российские власти обеспечить «безболезненный» переход к новой системе льгот для пенсионеров и малоимущих // НГР. 2005. 19 янв.
5 ВМУ, управление (государство и общество), № 4
церковной благотворительности при поддержке Министерства путей сообщения в адрес Якутского епархиального управления было направлено 120 т риса и муки, которые были распределены среди 10000 жителей городов Якутска и Лен-ска, пострадавших от наводнения. Стоимость проекта составила 67 тыс. долл. США. В 2002 г. совместно с организацией «Кемуа"^» и Екатеринодарским епархиальным управлением отдел по церковной благотворительности организовал оказание гуманитарной помощи жителям Кубани, пострадавшим от наводнения, для которых на сумму в 25 тыс. евро были приобретены постельные принадлежности и средства гигиены, одежда и обувь. В 2000—2001 гг. при поддержке зарубежных доноров отделом был реализован проект «Обувь—детям», в соответствии с которым воспитанники 15 государственных детских домов, 6 церковных приютов и 1 центра милосердия получили 1391 пару обуви. Проект, стоимость которого составила 24 тыс. долл. США, охватил Архангельскую, Астраханскую, Барнаульскую, Вологодскую, Волгоградскую и ряд других епархий7.
7 Кроме указанных начинаний в докладе митрополита Сергия приведены сведения о еще целом ряде инициатив. В 2001—2002 гг. при участии отдела были переоснащены пекарни в Костромской, Московской и Саранской епархиях. Общая стоимость данных проектов развития составила 122 тыс. долл. США. В 2000—2002 гг. отделом по церковной благотворительности и Международной православной благотворительной организацией (ЮСС) в Брянской, Владимирской, Вологодской, Воронежской и ряде других епархий было распределено 55 тыс. 147 т муки, риса, гречки, фасоли, сухого молока и растительного масла среди 2 млн 938 тыс. 255 человек. Общая стоимость данного проекта составила более 54 млн долл. В 2003—2004 гг. совместными усилиями отдела по церковной благотворительности и ЮСС был реализован проект по обеспечению церковных и государственных учреждений социальной сферы и физических лиц одеялами. На 200 тыс. долл. в епархиях было закуплено 16 тыс. 313 одеял, которые были направлены в 46 церковных и 172 государственных учреждения социальной сферы. В 2004 г. на 14,5 тыс. долл. США для 6 церковных приютов и 12 государственных детских домов в Костромской, Саранской, Тверской и Ярославской епархиях были приобретены постельные принадлежности, столовые приборы и посуда. В 2004 г. при участии отдела и Института перевода Библии 1300 детей в Бакинской, Берлинской, Вологодской, Воронежской и Саранской епархиях получили «Библию для детей». В 2000—2004 гг. через детские дома, общества инвалидов, коррекционные школы, приюты, воскресные школы, лечебные учреждения и храмы Брянской, Воронежской, Московской и Ярославской епархий отделом по церковной благотворительности было распределено вещевой и медицинской гуманитарной помощи, рождественских и пасхальных подарков на сумму 2 млн 22 тыс. 883 р. В 2002—2003 гг. при участии отдела по церковной благотворительности и финансовой поддержке компании «Ингосстрах» удалось оказать помощь в строительстве и возрождении ряда храмов в Московской и Тульской епархиях, городах Южно-Сахалинске и Ростове-на-Дону. Текст доклада Сергия см.: http://www.xxc.ru/sobor/comissions/ doklad_sergiy.htm.
По словам митрополита Сергия, деятельность Церкви охватывает такие сферы, как оказание материальной помощи, социально-медицинский патронаж в домах ребенка, больницах и хосписах, социальная работа с престарелыми, осужденными, наркоманами и алкоголиками, оказание помощи мигрантам и жертвам стихийных бедствий. Благотворительной работой наряду с монастырями и епархиями занимаются многопрофильные учреждения, организации и фонды, которые оказывают социальную помощь по многим направлениям — от материальной до психолого-педагогической.
Размах социальной деятельности РПЦ, а также ее статус как «традиционной» конфессии и «солидной» общественной организации привлекает к ней внимание государственных органов. В докладе митрополита Сергия указывается, что РПЦ наладила взаимодействие с Министерством здравоохранения РФ, Министерством труда и социального развития РФ, Комиссией по вопросам гуманитарной и экономической помощи при Правительстве Российской Федерации, Комитетом по взаимодействию с религиозными организациями правительства Москвы и рядом администраций субъектов федерации.
На епархиальном уровне местные архиереи входят в состав региональной элиты и активно взаимодействуют с главами местных администраций как в строительстве новых храмов, так и в деле благотворительности. Особенно интенсивно развивается сотрудничество РПЦ с правительством Москвы, глава которой Ю.М. Лужков не раз заявлял о своих симпатиях к православию8. Из числа общефедеральных учреждений РПЦ активно взаимодействует с Министерством юстиции, осуществляя социальную работу в местах заключения9. Весьма интенсивным является также сотрудничество с Министерством здравоохранения, вылившееся в создание специальной комиссии и подписание официального соглашения о сотрудничестве между патриархом Алексием и министром здравоохранения РФ Ю.Л. Шевченко 5 марта 2003 г.10 Вместе с тем наряду с фактами, свидетельствующими о значительном размахе социальной деятельности РПЦ, определенном укреплении ее
8 О сотрудничестве с правительством Москвы см.: М1р://геЩюп.80Уа-сеп-ter.ru/events/13B74BA/14C8A53/2C8286E.
9 Недумов О. Храм за решеткой // НГР. 2003. 3 сент.
10 Доклад митрополита Сергия Архиерейскому собору Русской православной церкви; о соглашении между РПЦ и Министерством здравоохранения см.: http://www.russian-orthodox-church.org.ru/nr303071.htm; http://www.russian-or-thodox-church.org.ru/nr303061.htm; http://religion.sova-center.ru/events/13B74BA/ 14С8А53/14БС26А.
роли как субъекта межсекторного партнерства, в этой сфере существуют и немалые проблемы.
Первая из них связана с тем, что количественные показатели, характеризующие социальную работу РПЦ, являются значительными именно в абсолютном выражении. В плане относительном, при сопоставлении с численностью населения России и масштабом стоящих перед страной проблем, эти показатели говорят не столько о достижениях, сколько о недостатках. По свидетельству современного исследователя Н. Митрохина, за исключением ряда крупных московских больниц в остальных лечебных учреждениях присутствуют лишь несколько человек. Недостаточно интенсивно развивается и работа в местах за-ключения11. В целом можно сказать, что социальные инициативы Церкви, которые выглядят достаточно внушительно на «верхушечном» и общегосударственном уровне, пока еще не стали составной частью повседневной деятельности церковных органов на уровне епархиальном и приходском, не вошли «в плоть и кровь» работы массы церковных людей — клириков и прихожан.
Недостаточное внимание, уделяемое социальной работе, делает РПЦ уязвимой к конкуренции со стороны иноверцев. Особенно заметно это в медицинских учреждениях и в местах заключения. По словам Н. Митрохина, деятельность РПЦ в местах заключения зачастую ограничивается возведением силами заключенных храмов или часовен, в то время как иные конфессии (прежде всего протестанты) ведут активную благо -творительную работу и пропаганду своей веры. Соперничество со стороны иноверцев побуждает представителей церковных структур (прежде всего епархиального уровня) обращаться за помощью к государственным властям. И если в центре подобное случается нечасто (велика опасность негативной реакции со стороны мирового сообщества), то на местах такие явления происходят достаточно регулярно, о чем свидетельствуют многочисленные сообщения в средствах массовой информации12.
11 См.: Митрохин Н. Русская православная церковь: современное состояние и актуальные проблемы. М., 2004. С. 275—315.
12 Факты вытеснения неправославных религиозных организаций из медицинских учреждений были отмечены на круглом столе «Право на социальное служение», организованном Ассоциацией социальных инициатив и «Радио России» в декабре 2002 г. (http://www.religare.ru/news1390.htm). Так, в Чебоксарах суд едва не ликвидировал небольшую общину пятидесятников, молившуюся за исцеление больных: Управление юстиции обратило внимание на то, что община не имеет лицензии на медицинскую работу. В результате религиозные организации нередко лишаются возможности вести социальную деятельность. Достаточно часто они получают необоснованные отказы в аренде помещений, у многих возникают трудности с регистрацией.
Данный аспект контактов РПЦ и государственных органов может быть обозначен как негативная, «теневая» сторона межсекторного взаимодействия, нередко затрудняющая решение социальных задач. Дело не только в падении престижа РПЦ перед лицом мирового сообщества. Постепенное «сращивание» с государством подрывает и в глазах россиян представление об РПЦ как о независимой общественной организации, что наносит урон «кредиту доверия», унаследованному с советских времен. Следует отметить, что обращения иерархов РПЦ к государственной власти связаны не только с конкуренцией иноверцев на социальном поприще. Настойчиво звучат требования обеспечить Церкви льготный режим и в экономической сфере13. Представители РПЦ добились для Церкви значительных послаблений после принятия новой редакции Налогового кодекса (2002). Ведутся переговоры о неприменении к Церкви ряда положений Земельного кодекса, вступившего в силу в 2005 г. Подобные действия вызывают настороженное отношение к РПЦ уже со стороны государственных чиновников, стремящихся к установлению в России единого экономического и правового пространства.
Каким же образом строятся взаимоотношения РПЦ со вторым (наряду с государством) субъектом межсекторного партнерства — частными корпорациями и индивидуальными донорами из числа крупных бизнесменов? Успех в этой сфере мог бы в известной степени сгладить негативные явления, связанные с «теневой» стороной сотрудничества Церкви и государства. Информация, доступная исследователю по этому вопросу, весьма скудна. Тем не менее известно, что ряд социальных проектов РПЦ получил поддержку частных структур: например, детский приют, совмещенный с домом престарелых, расположенный в пос. Саракташ Оренбургской обл. В начале 90-х гг. местный священник о. Николай Сремский и его жена взяли к себе в семью 53 ребенка и более 20 одиноких пожилых людей из соседних деревень. Со временем почин сельского священника разросся до размеров крупного социального проекта, привлекшего значительные средства спонсоров. Так, в 2003 г. о. Николай и его воспитанники совершили на средства «Альфа-банка» поездку в США, а местное
13 Щипков Д. Дебют Сергея Попова и бенефис митрополита Кирилла. В Государственной Думе прошли парламентские слушания о религиозном законодательстве // НГР. 2004. 2 июня; Недумов О. Вера в законе. Государство готово наделить традиционные религии особым юридическим статусом // НГР. 2004. 21 апр.
отделение «Газпрома» помогло построить монастырь на территории приюта14. Однако приют в Саракташе остается, скорее, исключением на общем фоне, характерной чертой которого является скепсис, а то и недоверие предпринимателей по отношению к церковным структурам. Подобная ситуация разительно отличается от положения дел в Западной Европе и особенно в США, где именно религиозные организации привлекают большинство пожертвований на частные цели. Чем же объясняется недоверие бизнес-сектора к церковным структурам?
Одна из причин связана с особенностями внутренней структуры Церкви, прежде всего с пороками ее финансовой системы. С советских времен на всех уровнях церковной системы, начиная с прихода, существовала «двойная бухгалтерия»: получение значительной части доходов в форме наличности и стремление скрыть эти доходы от контроля со стороны государства. Подобная система не исчезла, а лишь укрепилась в постсоветское время. Виной тому был экономический хаос, наступивший в эпоху рыночных реформ, официальная политика монетаризма с ее конфискационным налоговым законодательством, слабость правоохранительных органов. Приношения прихожан, доходы от торговли свечами, религиозной литературой и др. редко подвергались официальному учету, а их расходование во многом оставлялось на усмотрение епископа или священника. Все это привело к тому, что внутрицерков-ная система перераспределения средств, официально зафиксированная в Уставе РПЦ, на практике так и не заработала. Средства, собираемые на каждом уровне церковной структуры (приход, епархия, общецерковный уровень), в значительной степени остаются в руках того, кто эти средства соби-
рает15.
Нетрудно заметить, что подобная ситуация создает благоприятную почву для разного рода злоупотреблений, которые в свою очередь подрывают доверие к Церкви со стороны потенциальных доноров. По словам Н. Митрохина, «в течение всех 1990-х гг. Церковь собирала у бизнес-сообщества и государственных органов средства для реализации своих проектов, однако настолько плохо (а зачастую и вовсе никак) отчитывалась за их использование, что в результате испытывает кризис доверия»16. В настоящее время доноры зачастую
14 Митрохин Н. Указ. соч. С. 296.
15 Там же. С. 121—172.
16 Там же. С. 278.
предпочитают иметь дело не с церковными организациями как таковыми, а с отдельными деятелями — священниками, настоятелями монастырей. При этом «степень доверия» по отношению к этим деятелям нередко определяется тем, что Н. Митрохин назвал «агентурными данными», — сведениями о марке автомобиля священника, о его материальном положении и др.
Очевидно, именно стремлением устранить организационно-финансовый хаос, негативно отражающийся и на притоке донорских средств, и на социальной работе в целом, вызвано решение патриарха Алексия II о реформе социальной работы Церкви в Москве (2003). По предложению патриарха состав Комиссии по церковной социальной деятельности г. Москвы был значительно расширен, в нее были введены представители от каждого благочиния (группы приходов). Патриархом было предложено в ближайшее время завершить создание информационной карты о социальной деятельности в Москве17; наладить координацию социального служения на уровне благо-чиний; сформировать подкомиссии с привлечением активных мирян по таким направлениям социальной работы, как служение больным и инвалидам, работа с детьми, оставшимися без попечения родителей, работа с бездомными беженцами и переселенцами, работа с заключенными, наркоманами и страдающими алкоголизмом, служение нуждающимся и престарелым. Остается, однако, неясным, последуют ли за примером Москвы представители других епархий, обладающие значительной автономией от центрального церковного управления. Сомнения вызывает и предложенный патриархом преимущественно бюрократический способ решения стоящих перед Церковью проблем без учета необходимости коренных изменений в административно-финансовой системе РПЦ.
Проблемы, связанные с особенностями церковной системы управления, представляют собой еще одно препятствие для организации эффективной социальной работы Церкви. Несмотря на официально провозглашенный принцип «соборности», с точки зрения своей административной структуры РПЦ является авторитарной системой. Поместный собор, считающийся высшим органом церковного управления, не собирался уже более десяти лет. Требование регулярного созыва Поместных соборов, введенное в 1988 г., было отменено в новом
17 К настоящему времени создан сайт «Милосердие.т» — база данных по социальной деятельности московских приходов РПЦ (см.: http://miloser-die.ru/).
Уставе РПЦ 2000 г. Относительно регулярно созываются Архиерейские соборы — коллегии епископов РПЦ, однако их организация фактически исключает возможность развернутой дискуссии. Реальная власть на высшем уровне церковного управления сосредоточена в руках узкой группы так называемых постоянных членов Священного синода во главе с патриархом при значительном влиянии чисто канцелярского органа — Управления делами. Соборные органы общецерковного масштаба фактически не действуют или действуют в ограниченной форме.
Подобная ситуация неизбежно порождает индифферентность, безразличие к делам общецерковного управления. «Общаясь с простыми верующими людьми, порой поражаешься их неведению в церковной жизни Москвы и общецерковной жизни, — заявил патриарх в 2003 г. на епархиальном собрании г. Москвы. — Многим неведомы наши викарные епископы, неведомо современное церковное устройство, тем более, что до их сведения не доводятся те проблемы, которых мы касаемся на каждом Епархиальном собрании»18. Такое положение не может не мешать развитию независимых социальных проектов, которые могли бы реализоваться на общецерковном уровне.
Необходимо отметить также, что авторитаризм внутри Церкви не означает повышения управляемости, наличия реальной соподчиненности и взаимосвязи отдельных церковных структур. Фактически в Церкви сложилась, по выражению Н. Митрохина, «вотчинная», или «сеньориальная», система: высшие органы церковного управления мало вмешиваются в дела епархий, а те по целому ряду вопросов не могут оказать нажим на приходы19. В этой ситуации церковному руководству крайне трудно получить информацию с мест, организовать общецерковные инициативы в сфере социальной работы. Даже в рамках Московской епархии попытка провести опрос о масштабах реально проводимой социальной работы среди настоятелей храмов и монастырей закончилась, по существу, неудачей. По словам патриарха, на 208 разосланных анкет было получено всего 144 ответа. При этом выборочная проверка на местах (в 50% опрошенных приходов) показала существенные расхождения с сообщенными епархиальному руководству данными.
18 Обращение Святейшего Патриарха Алексия к участникам ежегодного епархиального собрания города Москвы 25 марта 2003 г. (http://www.russian-or-thodox-church.org.ru/nr304114.htm).
19 Митрохин Н. Указ. соч. С. 76—92.
Выяснилось, что большинство (29 из 38) благотворительных столовых, указанных в анкетах, принимают только клириков и людей, работающих в храме (от 5 до 15 человек), и только в дни праздников. Также на самих прихожан или работников храма рассчитано и большинство благотворительных аптек (7 из 9). Из 9 богаделен, указанных в анкетах, 4 еще только предполагается организовать, а одна обслуживает лишь одного человека. Из двух заявленных мастерских для бездомных и инвалидов одна временно не работает, а во второй работает один инвалид. Из 14 заявленных сестричеств 5 признало себя группами милосердия, 2 — не существуют20.
По словам митрополита Сергия, до сих пор в ряде епархий нет общеепархиальных структур, которые бы целенаправленно, ежедневно и планомерно занимались организацией благотворительной деятельности, хотя Циркулярное письмо о необходимости создания таких отделов или комиссий по благо -творительности было направлено патриархом епископам еще в 1996 г. На Архиерейских соборах 1997 и 2000 гг. особо отмечалось, что епископы обязаны информировать соответствующие отделы Синода о проводимой в их епархиях деятельности. Однако большинство епископов, по словам митрополита Сергия, «видимо, считают зазорным ежегодно направлять в отдел по церковной благотворительности отчет о совершающихся в епархии делах милосердия». Без информации и статистических данных из епархий, подчеркнул митрополит, мы даже не можем сказать, сколько в самой многочисленной и крупнейшей в мире Православной церкви имеется приютов, богаделен, благотворительных столовых и тому подобных социальных учреждений. В целом очевидно, что Православной церкви предстоит пройти значительный путь, прежде чем ее социальная работа станет важным фактором общественной жизни, а сама она превратится в весомый элемент системы межсекторного социального взаимодействия.
20 Данные приведены в Обращении патриарха Алексия II к участникам Епархиального собрания г. Москвы.
