CC BY
125
С.С. Левошко, кандидат архитектуры,
Хабаровский государственный технический университет
Русская храмовая традиция в православном зодчестве Японии, 1891-1917 гг.
За последние два года автор не впервые обращается к проблеме изучения православного зодчества Японии в конце XIX-XX в.1 Можно констатировать, что у нас эта тема является совершенно неизученной2. Такое положение дел закономерно, ведь история японской православной церкви до недавнего времени была под запретом для российских ученых. Японским же исследователям эта архитектуроведческая проблема не нова, по по-прежнему актуальна. В 1960-1980 гг. ей уделили внимание ряд авторов, их публикации, хотя и небольшие, зачастую обзорного характера, представляют большой интерес. Это — Ицуха-ру Иосикава, Сооген Янагн, Сапноскэ Осава, Хидео Оома, Такео Нншизава и. др. Наиболее цепными для нашего исследования являются работы Изуми Са-ката, Исаму Куриягава и Кннэо Сузукн3. Не вызывает сомнений, что будущее в изучении православного зодчества Японии в XX в. —за совместными усилиями российских и японских историков-архитекторов, искусствоведов.
До появления собора Воскресения Христова в Токио японские православные сооружения, за редким исключением, не имели ничего общего с православной храмовой традицией. Молельные дома в префектуре Мияги (Miyagi), где раньше всех стали заниматься миссионерской деятельностью единомышленники русского архимандрита Николая, были построены в конце 1870— 1880-х годах японскими мастерами из открытых иностранцам портовых городов Иокогама, Кообэ, Нагасаки. Там они получили возможность познакомиться с так называемой «западной» строительной культурой. Молельные дома в Каппари (Каппагу), Санума (Sanuma), Исиномаки (Ishinomaki), Вакуя (Wakuya), Наканида (Nakaniida) отражают, по словам И. Куриягавы, «япопизированный западный стиль», родившийся в результате творческого внедрения элементов «западного стиля» в традиционнояпонскую архитектурную культуру.
В своем диссертационном исследовании, посвященном православной церкви в Японии и ее основателю Святителю Николаю, Э.Б. Саблина подчеркивает: «..если Россия не смогла стать для Японии таким учителем, как страны Запада (в смысле новейших технологий, создания повой армии, системы народного образования, новых политических структур. — С.Л.), то в сфере культуры, включая литературу, театр, музыку, а также общественную мысль и религию, она оказала на нее огромное влияние»4. То же самое можно сказать и о православной культовой архитектуре, которую Саблина не выделяет в отдельную сферу культурных влияний, но, безусловно, имеет в виду.
Токийскому храму Воскресения Христова (1891; после реконструкции в 1929 г. — Никорай-до) уделено особое внимание отечественных историков-востоковедов и японских ученых. Они считают, что история Никорай-до — это, пожалуй, история всей японской православной церкви. Его архитектура, особенности возведения уникальны для Японии конца XIX в. «Этот великолепный и просторный храм служит не только предметом восторга и гордости православных японцев,... но даже является предметом особой зависти со стороны англичан, которые... немало поражены тем обстоятельством, что они, «господа азиатского Востока», оказались в этом отношении далеко позади скромной православной миссии...»5 До появления высотной застройки в Токио собор доминировал в городском ландшафте (каменному зданию высотой 35 м не трудно было выделиться на фоне традиционно мелкомасшатбной японской застройки, состоявшей, по словам Д.И. Шрейдера, из «микроскопических, почти игрушечных домиков»6), формировал морскую панораму. И сейчас храм Никорай-до — крупнейший православный храм Японии, памятник истории и культуры, находящийся под государственной охраной. Храм Воскресения Христова, сооруженный по проекту петербургского архитектора М.Л. Щурупова, представляет интерес не сам по себе, а с точки зрения влияния, оказанного им на формирование храмовой традиции в Японии. По мнению Саката, с года постройки Воскресенского собора (1891) начался новый этап в эволюции японского православного зодчества.
Церковь Христа Спасителя в Сэндан, построенная в 1892 г., на следующий год после завершения строительства Воскресенского собора, открывает собой новую страницу в истории православного храмостроительства в Японии. Она была самой большой из деревянных построек этого периода и относилась к приходскому типу храма, вытянутому по оси восток-запад (апсида, храм, трапезная, колокольня); очертания плана напоминают крест. Ее архитектура характерна для раннего этана стилизации древнерусских форм в сочетании с классицистическими элементами. На четверике покоился широкий световой восьмерик пол невысокой шатровой кровлей с луковичной главкой. С западной стороны к храму примыкала стройная колокольня, тина восьмерик на четверике. Степы четверика колокольни завершены щипцовыми фронтонами с круглыми окошками, восьмерик открытого звона завершен шатром с маковицей. Трапезная была примерно вровень с четвериком храма и перекрывалась двухскатной кровлей. Купол в интерьере храма сконструирован по образу и подобию парусного свода в церкви Воскресения Христова в Хакодатэ (1859) — первой русской православной церкви при российском консульстве. Конструктивная схема сооружения — каркасная. Восьмерики храма и колокольни обшиты досками внахлест, стены четвериков храма и колокольни оштукатурены, крыша покрыта черепицей. Белая штукатурка стен и темный цвет деревянного декора, а также доски обшивки восьмериков создают цветовой контраст. Такой прием оформления фасадов в тот период был традиционным для Восточной Сибири.
Подобный тип православного храма возведен в Японии впервые, видимо, был и образец. По мнению автора, есть все основания считать, что проект храма основывался на одном из российских образцовых проектов из «Атласа планов и фасадов церквей, иконостасов и часовен»7, который был у архиепискона Николая. По мнению японцев, в архитектуре церкви Христа Спасителя в
Сэндан синтезированы особенности двух существующих православных храмов Японии: собора Воскресения Христова в Токио (крестообразная форма плана и купольное перекрытие) и церкви Воскресения Христова в Хакодатэ (купольное перекрытие и шатровая колокольня), но при этом использована традиционно японская строительная технология. Японские авторы видят в парусном своде исключительно византийский прообраз, а в шатровой конструкции — русскую традицию. Поэтому собор Воскресения Христова в Токио для них воплощает «первоначальную византийскую традицию, без влияния русского стиля»8, а Воскресенская церковь в Хакодатэ
— «византийскую архитектуру русского образца»9. Парусную систему перекрытия пространства Япония ранее не знала, и потому с возведением первой православной церкви в Хакодатэ в 1859 г. можно говорить о появлении совершенно новой для японской архитектурной культуры конструкции — крестово-купольной.
Часовня в Магата в г. Оотатэ (префектура Акита), появившаяся в том же году, что и храм Христа Спасителя в Сэндай, была построена проповедовавшим православие японским мастером, получившим опыт при строительстве собора Воскресения Христова в Токио. Несмотря на отдаленность часовни от центра, небольшие размеры и частный характер (принадлежала г-пу Хатакей-амы), она является весьма показательной с точки зрения синтеза каркасной конструкции н купольной (в данном случае
— плоско-куполыюй) формы перекрытия. В местах сопряжения соседствующих сферических треугольников мастер предусмотрел ребра, а значит свод, воссозданный таким способом, имеет больше функцию украшения, нежели конструктивную. План был типичный — крестообразный, вытянутый вдоль продольной оси восток-запад, в декоративном оформленнн использована резьба по дереву, вальмовая крыша увенчана невысоким шатрнком. Саката считает, что часовня в Магата является отличным примером ассимиляции «западной» (т.е. русской. —С.Л.) и японской архитектуры благодаря мастерству японских плотников10.
Церковь Благовещения в Киото — первый православный японский храм, возведенный под руководством японского зодчего Сигемитсу Мацумуро (Shigemitsu Matsumura) по образцовому проекту № 22 из вышеупомянутого Атласа, выбранному архиепископом Николаем. Храм был заложен 3 ноября 1901 г., в день рождения императора Мэй, и закончен в 1903 г. Идея постройки храма в Киото была задумана архиепископом Николаем еще в 1898 г. Киото — «в известном смысле Японская Москва или даже важнее»11. Он сетовал, что деревянная «церковь, по своей сельской простоте, будет несколько не соответствовать Японской Москве, особенно при сравнении с воздвигнутыми там великолепными каменными храмами католическим епископальным и конгрега-циопалистким»12. Однако его опасения были напрасными, впоследствии он с удовлетворением и даже гордостью описывал высокохудожественное убранство Благовещенской церкви: прекрасной
работы иконостас (мастерская Я.Е. Епаиешникова), колокола (завод Финляндского), облачения, утварь—все было изготовлено в Москве на пожертвования, хотя дипломатические отношения между Россией и Японией в начале 1900-х годов осложнились.
Православной художницей, иконописицей Ириной Ямасито (Ямасита Рии) с икон Благовещенской церкви были сделаны копии, которые впоследствии послужили образцами для других храмов13. Архиепископ Николай в связи с описанием убранства Благовещенской церкви (для «Церковных ведомостей»)
подчеркивал, «как важна хорошая иконопись для храма...»" Он, как и русские философы, богословы, архитекторы, художники, мастера рубежа XIX-XX вв.
— «серебряного века» русского искусства и религиозной мысли — недреложно верил в благотворно-преобразующую силу красоты и искусства.
Благовещенская церковь, выполненная, как и все довоенные храмы, в дереве, имеет спокойные монументальные формы, более свойственные каменной архитектуре. Массивный кубический двухсветный объем храма на гранитном основании перекрыт кровлей на четыре ската, завершенной одной небольшой главой. Просторная квадратная трапезная под двухскатной кровлей и пятигранная апсида более низкие. Стройную трехъярусную колокольню (тина восьмерпк на четверике и открытым восьмериком звона с митровыми арками) завершает шатер с щипцовыми изломами карнизов и крошечной главкой. Входы в церковь с крылечек-террас акцентированы портиками. Стены обшиты досками внахлест н монохромно окрашены. Фасадное убранство сдержанно: восьмигранный барабан в основании декорирован стилизованными кокошниками, окна нижнего яруса заключены в рамочные наличники с щипцовым сандриком на подвышении, восьмигранные окошечки второго яруса заключены в квадратные наличники, шатер колокольни декорирован ложными слухами, под-карнпзный фриз в виде ленты ширинок. Стены четверикового объема расчленены на три прясла широкими лопатками, в верхней части переходящими в поясок, все грани и основные членения храма подчеркнуты огибающими лопатками. Колонки входных портиков — наборные и соответствуют заложенным в образцовом проекте, а вот капители колонок коринфского ордера — чисто местная, японская реплика на каменную архитектуру классицизма, да и не столько классицизма, сколько «высокого стиля» вообще. Эклектичное сочетание стилизованных форм древнерусского зодчества с элементами классицизма было характерно в целом для православной архитектуры рассматриваемого периода и в России, это нашло отражение и в образцовых проектах Атласа.
В японской историографии Благовещенский храм в Киото считается образцом сложившегося тина японской православной церкви, который в дальнейшем принципиально уже не видоизменялся и служил в качестве эталона с привнесением незначительных изменений в каждом конкретном случае.
Благовещенская церковь в Киото — в какой-то мере начало осуществления мечты Архиепискона Николая, основателя японской православной церкви, о том, чтобы в Японии была собственная школа религиозного искусства: свои зодчие и иконописцы, регенты и хоры, глубоко освоившие православную традицию и творчески ее развивавшие. Это желание
— органичная составляющая его устремлений, «чтобы христианское учение в Японии стало японским православием, подобно тому, как оно стало греческим православием в Греции и русским православием в России»15.
На поражение России в русско-японской войне Русская духовная миссия откликнулась строительством церквей, часовен, молельных домов. Некоторые из них были построены даже во время войны. Эти годы отмечены действенной финансовой помощью из России, несмотря на то, что сама империя Романовых переживала революционные бури.
Церковь во имя Воскресения Христова была построена в г. Мацуяма в 1908 г. (домовая церковь — в 1905) и просуществовала до 1930 г. Она явилась первым в Японии храмом-памятником погибшим русским воинам (1904-1905)
и продолжила русскую традицию увековечивания ратных подвигов храмами-памятниками. Посвящение храма-памятника в Мацуяма Воскресению Христова глубоко символично и типично для своего времени: соотнесение подвига воина с подвигом Христа пронизывает все воинские храмы-памятники XIX — начала XX в.16 Церковь сооружена на пожертвования одной московской благотворительницы17, все церковное убранство поступило тоже из Москвы. Автором установлено, что построена она была по образцовому проекту № 21 из Атласа планов и фасадов церквей. По этому же проекту в 1900 г. возведена церковь Св. Николая Чудотворца в с. Ичера Иркутской епархии. На основе одного и того же образцового проекта русские и японские мастера создали совершенно разные художественные образы сооружений.
Японские строители заменили пятиглавие на одноглавие, но в основном придерживались проекта, за исключением декора (практически отсутствует) некоторых элементов (нет ставней, пилястры стали тоньше, наличники — площе и много уже проектных и т.д.) и, как обычно, строительной технологии. Степы храма оштукатурены, кровля черепичная. Эмоционально он тих и скромен. В архитектуре храма его мемориальная функция какого-то специального выражения не нашла.
На контрасте с нарядным, праздничным образом Св. Николаевской церкви в России особенно зримо читаются сформировавшиеся в ходе тридцатилетней эволюции, с 1880-х по 1900-е годы, художественные особенности архитектуры японского православного храма. Они заключаются в программной сдержанности образа, которую можно назвать и изысканной простотой и особой утонченностью, что свойственно японскому пониманию красоты. Это достигается не только за счет высочайшего качества исполнения, но, главным образом, специфической отделки, традиционных материалов, монохромной окраски, декоративной немногословности (можно сказать, почти полного отказа от неё), строгостью и лаконичностью интерьера. Декоративизм проявлен, скорее, на уровне всего объема: цветовой контраст черепицы крыш, темных пятен оконных проемов, одпой-двух главных детален и белизны гладко оштукатуренных стен. Дух японской культуры, несомненно, наложил отпечаток на архитектуру православного храма, несмотря на стремление японских мастеров тщательно следовать довольно консервативным традициям формообразования в русском православном зодчестве.
Деревянная церковь Покрова Пресвятой Богородицы в Осака, возведенная в 1908-1910 гг. частично благодаря финансовой помощи самой Александры Федоровны, тоже являлась мемориальным храмом в честь русских воинов. Она размещалась на возвышенности Иси-мати, Хигаси-ку, откуда открывалась прекрасная обширнейшая панорама на три больших моста: Напива, Тэпман и Тэндин (ранее там был крупнейший ресторан Осака с красноречивым названием, отражавшим особенности места, — «Башня трех мостов»). Участок для храма был приобретен на пожертвования прихожан Москвы в сумме 5000 японских иен. Архитектура Покровской церкви в Осака идентична церкви Благовешения в Киото. Особенность этого храма заключается в том, что крыша покрыта медными листами, а не традиционной черепицей. Автору неизвестно, каким образом мемориальная функция сооружения отражалась в художественной структуре интерьера, находились ли там памятные доски с именами погибших воинов (по всей видимости, да), другие мемориальные объекты, как
это обычно бывает в воинских храмах-памятниках. По воспоминаниям, интерьер храма был очень выразительным. В отличие от традиционных циновок, которыми в Японии закрывали полы и в православных храмах, пол Покровской церкви устлали красным ворсистым ковром. Вероятно, это была необычная деталь, если такой, казалось бы, малозначительный факт нашел отражение в специальной литературе. Покровская церковь сгорела в 1945 г. и восстановлена в нагорной части г. Фуканда, близ Осака, в железобетоне и сейчас представляет «грандиозное сооружение»18.
Церковь в Сюзэпдзн (1912) отличается от вышеперечисленных прямоугольным очертанием плана вследствие отсутствия трапезной и примыкания колокольни с боковыми приделами вплотную к четвериковому объему храма, в результате чего сложился весьма необычный облик церкви в ряду довольно однообразной, как показал проведенный анализ, объемнопланировочной типологии японских храмов: стройный шатровый
двухъярусный восьмерик колокольни имеет за счет приделов необычно широкое основание и одновременно необычно близкое расположение непосредственно к храму. Двухскатный навес над крыльцом-терраской песет легкий «японизированный» колорит за счет декора в виде мифологических существ на коньке и боковых остекленных перегородок. Одна из излюбленных форм в архитектуре японских храмов — митровая арка — применена и здесь. «Подчеркнуто прозападный вид», по мнению Курнягавы, придают храму в Сюзэидзи «капители колонн в форме виноградной лозы и колокольня русского стиля»19. Какой-либо критики японских авторов на подобные «нововведения» в деревянную культовую архитектуру встречать не приходилось. Подобное воспринимается ими скорее как один из вариантов «творческой интерпретации» образцового проекта. Это еще один пример японского понимания «западного стиля» (здесь: русского). В нашем конкретном случае необходимо учитывать, что Исаму Куриягава — священник Хакодатской церкви, а не искусствовед, но его понимание «западного (европейского) стиля» родилось не на пустом месте, а сформировано сложившейся в Японии историографией византийской и русской архитектуры.
В Тоёхаси с 1879 г. существовала православная церковь Воскресения Христова. Посвящение и этой церкви воскресению Христа, как и многих других японских храмов, непосредственно отражает значимость возвращения христианской религии в Японию. Архитектура первой православной церкви в Тоёхаси, как и всех храмов до 1891 г., не имела ничего общего с православной традицией. Она была возведена в 1915 г. и освящена во имя св. Матфея. Возможно, строитель деревянной церкви пользовался образцовым проектом, но не исключено также, что прототипом ему послужили уже существовавшие храмы в Осака и Мацуяма.. Во всяком случае, его архитектура ближе всего к образцовому проекту № 19. Примечательным здесь является декор в местах сопряжения лопаток и вертикального пояска на фасадах — выполнен в традиционно-японской стилистике. По фотоизображениям интерьера храма ясно, что перекрытие использовано купольное по отлично освоенной японцами схеме: свод из сомкнутых восьми сферических треугольников и плоских парусов в отличие от заложенного в проекте плоского потолка.
Вместо первой сгоревшей в 1907 г. церкви Воскресения Христова в Ха-кодатэ в 1916 г. был возведен новый храм с тем же посвящением. Японские исследователи считают вторую хакодатскую церковь «чистым образцом рус-
ской архитектуры». Она является прекрасным сооружением в истории православного храмостроительства в Японии. Архитектура и градостроительное положение в городе отразили адекватное сохранение традиций православного зодчества России. Располагаясь на склонах горы Хакодатэ-яма, церковь играла на фоне малоэтажной деревянной застройки доминирующую роль в ландшафте города и прекрасно воспринималась со стороны порта. Такого благоприятного градостроительного положения другие православные церкви были лишены, за исключением токийского кафедрального собора и храма-памятника в Мацуяма. Хорошо известно имя автора проекта — это японский зодчий Идзо Кавамура (іго Kawamura), служивший в токийском соборе Воскресения Христова дьяконом, он же руководил стройкой. Еще до хакодатской церкви И. Кавамура приобрел хороший опыт на строительстве православных храмов. По всей вероятности, он имел инженерно-строительное образование. Подрядчиком значится Рикити Обояси, житель Токио, предположительно, православного вероисповедания. Он (как и Кавамура) был хорошим специалистом в деле строительства церквей. Кроме того, из устных воспоминаний известно, что основным видом работ на церкви — кладкой кирпича — занимался опытный каменщик из Хакодатэ Сюнндзабуро Юяма. Работы были начаты в 1913 г., а завершены в октябре 1916.
Как установлено автором, И. Кавамура основывался на образцовом проекте каменной церкви на 350 чел. (№ 32). Из всех проектов выбран наиболее схожий по объёмно-пространственной структуре с существующими в Японии храмами. Что сыграло решающую роль в таком выборе? Стремление придерживаться хорошо известного, апробированного «японского опыта»? Соответствовать сложившемуся у японских православных прихожан стереотипу? Возможно, это был совет из духовенства. Наверное, проектный выбор обусловливался комплексом причин.
В японской архитектурной историографии православного храмострои-тельства церквн Воскресения Христова в Хакодатэ уделено едва ли не самое большое внимание. Возведение ее в кирпиче и применение русской строительной технологии (несущие нагрузку степы, а не каркас) — это «чистый» образец русской архитектуры. Внешний облик также соответствует православной архитектурной традиции, по таким же он был и в других постройках, где этого «внешнего вида» зачастую добивались имитационными средствами.
Итак, схема известна: к кубу храма с четырехскатной кровлей по оси восток-запад примыкают более низкие алтарь и трапезная; шаровая колокольня тина восьмерик на четверике с западной стороны завершает композицию. Подобная структура храма в несколько различных вариантах обработки фасадных плоскостей и различными нюансами в объемной композиции многократно применена в Японии. Несмотря на сугубо традиционную схему, стоит остановиться на архитектуре храма, столь знаменитого в православном мире Японии своими архитектурными достоинствами (впоследствии почти в точности он был повторен в церкви Преображения Господня в Саппоро, но в дереве).
Отличительной особенностью храма являются венчающее крышу пя-тиглавие, плавное, по форме конхи, перекрытие апсиды, коробчатый свод трапезной, отсутствие северного и южного входов, навеса над центральным входом, а также сравнительно разработанный декор стен храма, восьмерика
колокольни и арок открытого звона. Все — в соответствии с проектом, за исключением отказа от ряда деталей, незначительного их упрощения (пилястр, яруса звона), а где-то и замены их графикой (прорисованные окошки барабанов купольных глав), покраски контрастным по отношению к белизне оштукатуренных стен цветом деталей (капители пилястр, горизонтальный подоконный поясок по всему периметру сооружения и др.). В архитектуре храма наблюдается стилизация древнерусских форм: пятиглавие, шатер колокольни, мотивы декора (ширинки, килевндиые завершения арок звона, килевидные же наличники окон, килевндное завершение пилястрового портика четверика храма).
Воскресенский храм закрепил за собой образ г. Хакодатэ как «колыбели православного христианства в Японии»: и сегодня его символ — православная церковь с летящей над ней чайкой. Трудно назвать еще какой-нибудь город в мире за пределами России, где бы православная церковь являлась его символом. Храм в Хакодатэ стал первым и единственным до сих пор в Японии православным сооружением, от начала до конца созданным японскими специалистами в отличной от национально-японской строительной технологии.
Несмотря на довольно точное следование образцовым проектам русских церквей, православная храмовая традиция в Японии в ходе эволюции претерпела определенные изменения. При идентичной объёмнопространственной структуре, но принципиально разных строителыю-технологических схемах, материалах кровли, «японизированной» отделке и декоре, архитектура храмов рассматрнваемого периода несла на себе яркнй отпечаток японской культуры. От каркасной схемы — национальной строительной традиции — японские специалисты никогда не отходили, воссоздавая архитектурный облик православной церкви своими методами, или, говоря словами И. Курнягавы, стремились «создавать архитектуру Византии по-японски»20.
Уникальным элементом в объемной структуре здания, прежде неизвестным архитектурной культуре Страны восходящего солнца, японцы считают свод в интерьере, шатер снаружи. Сводное перекрытие было применено в различных вариантах (как правило, это была граненая кровля, по силуэту близкая к куполу) во множестве, даже в самых небольших храмах, включая и часовни. Несмотря на заложенные в образцовые проекты Атласа конструктивно более тектоничные для деревянных сооружений формы перекрытия, а японские церкви в рассматриваемый период были все деревянные, японские специалисты неизменно стремились воспроизвести именно купол.
Шатровая колокольня также считается японцами уникальным типом культового сооружения. Она не меньше, чем купол, ассоциируется с русским или «западным» стилем. В качестве особых, «непохожих ни на какие другие виды архитектурных форм», отмечаются луковичные купольные главы и композиция из них — пятиглавие. Парапеты и «капители с украшением» (капитель коринфского ордера или в виде виноградной лозы) японские авторы относят к «русскому стилю», что говорит о следующем: в понимании японцев «русский стиль» — это не определенное художественное направление в русской архитектуре, а много больше, идентичное «западному», «европейскому» стилю вообще, стоящее в диаметральной позиции по отношению к «восточному».
Важной особенностью японского православного зодчества является неизменное предпочтение одной и той же архитектурно-планировочной схеме, несмотря на широкий выбор образцовых проектов в Атласе. Но, видимо, строили то, что было уже опробовано, варьировались только размеры. Возможно, для более свободного, раскрепощенного владения архитектурными схемами, приемами нужен был не только более богатый строительный опыт, по, главное, глубокое понимание смыслового содержания православных форм и их сочетаний, которое не могло, наверное, появиться в столь короткий исторический срок.
В Японии менее чем за полувекой период эволюции православного храма (1877-1910) создан некий образец, который авторы Страны восходящего солнца определяют как «японизированная русская византика» (Japanized Russian Byzantine).
В Маньчжурии, в Китае в первой половине XX в. русскими было построено очень много православных храмов. Но известны лишь две небольшие, весьма скромные по архитектуре, православные церкви, построенные не «руками» китайцев — так возводились многие русские постройки и церкви — а китайцами как авторами-творцами. Православных церквей в Китае, декорированных с использованием национально-китайской художественной традиции, найдется не так уж мало. Но этот факт не идет ни в какое сравнение с принявшейся на «японской почве» русской православной традицией. Причина здесь, конечно, не только в успешной миссионерской деятельности России в Японии как таковой, по и в равной степени в менталитете японцев и конкретно-исторических условиях.
Исследуемая проблема — особенности освоения русской православной традиции в различных странах Азии — представляет большой интерес и требует отдельного рассмотрения. В рамках же этой статьи важно подчеркнуть уникальность японской ситуации не только в Северо-Восточной Азии, но и во всем Азиатско-Тихоокеанском регионе в XX в.
К 1917 г. в Стране восходящего солнца насчитывалось около 33 000 японских православных христиан, что составляло около 20 % всех христиан в стране. Из более 250 православных церквей и молитвенных домов, существовавших в период с 1917 по 1931 г., сегодня 13 функционируют как православные, вместе с 56 часовнями21. Попытаемся провести периодизацию православного храмового строительства в Японии с кошш XIX и на протяжении всего XX в. В связи с малоизученностыо эволюции формообразования храмов в последующие после 1917 г. времена рубежной датой можно предварительно назвать 1945 г. В конце второй мировой войны сгорело много церквей (в Осака, Сен-дай, Нагоя, Оказаки, Кагосима, Нагасаки, Токио, Маэбаси, Мито и др. городах), их строительство зачастую шло уже в других местах, в новом материале — бетоне, что неизбежно влекло за собой новые принципы формообразования и стилистику.
I этап (1859-1891). Православные храмы построены вне православной
традиции, за исключением первой русской церкви при консульстве в Хакодатэ.
II этап (1891-1917). Архитектура храма Воскресения Христова в Токио
послужила отправной точкой в зарождении и развитии «японизиро-ваниой русской византики», представляющей собой православную
ветвь в культовом зодчестве Страны восходящего солнца. Сложился японский тип православного храма. Японскими специалистами в Ха-кодатэ самостоятельно возведена православная церковь по образу и подобию традиционной православной русской церкви с соблюдением норм традиционно русской строительной культуры.
III этап (1917-1945). После землетрясения в 1923 г., разрушившего ка федральный собор в Токио, все силы были направлены на его вос становление, другие храмы сознательно не строились. Вскоре после восстановления в 1929 г. Нпкорай-до начали появляться новые церк ви: в Кусиро (1932), Капнари (1934), в Иокогама (1935), Саппоро (1936).
IV этап (1945 г. — настоящее время). Строительство церквей в новом материале, взамен утраченных в Саппоро , Мориока, Сендай, Нага саки и других городах.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Левошко С. С. Русское религиозное искусство конца XIX — начала XX века и православные храмы в Русском Зарубежье на Дальнем Востоке в первой трети XX века: К постановке проблемы // Христианство на Дальнем Вос токе: сб. науч. статей. Уссурийск, 2001. С. 10; Она же. Православное хра-мостроптсльство в Японии: к проблеме изучения: сообщение на региональ ной пауч.-практ. конф. «Арссиьсвскнс Чтения». 28-29 авг. Владивосток, 2002; Она же. Исторнко-архитсктуриый очерк православного храмострои-тсльства п Японии, 1859-1917 (по материалам зарубежной историографии): сообщение на науч. коиф. «Чтения М.П. Даниловского». Хабаровск, 2002. 15-16 окт.; Она же. Японский прапославпый храм — художественное вза имодействие культур России и Японии: сообщение па.заесдапии сектора истории русской архитектуры НИИ теории архитектуры и градостроитель ства. М., 2002. 12 пояб.
2 Если не считать попутного обращения к храмостроитсльству в связи с изучением православия в Азии в трудах Э.Б. Саблиной, Н.А. Самойлова, A.M. Боголюбова и других отечественных историков-востокопедов. Вла дивостокский искусствовед В.М. Марков рассматривает в своих работах вопросы взаимодействия русской православной живописной традиции с японской культурой и отчасти затрагивает тему художественного убран ства интерьера православного храма Японии. См.: Марков В. Апостол Япо нии // Известия Восточного института. Владивосток, 1999. С. 227-228; Он же. Жизнь и творчество художницы Ямасита Ринп (к вопросу о взаимодей ствии русской православной традиции с японской культурой) // Христиан ство на Дальнем Востоке. Владивосток, 2000. С. 129-137.
3 Sakata Izumi. On Architecture of Russian Orthodox Churches in Japan// The Technology Reports of the Tohoku University. Vol.31 91966). X» 1, June. P. 7184.; Исаму Куриягава. Сооружения в византийском стиле в Японии. 1979
(персиздаинс 1971.9). 71 с. (на яп. яз.); Кинэо Сузуки. Сэйксо Дзихо (Вестник православия). 1981-1982 (на яп. яз.).
4 Саблина Э.Б. Православная церковь в Японии в конце XIX-XX вв. и ее основатель Святитель Николай: Автореф. дне. канд. ист. наук. Москва, 2000. С. 12.
5 Шрейдср Д.И. Япония и японцы. ... С. 583.
6 Там же. С. 559.
7 Атлас планов и фасадов церквей, иконостасов к ним и часовен, одобрен ных для руководства при церковных постройках в селениях. М., 1899.
8 Курнягава И. Сооружения... С. 35.
9 Там же. С. 34.
0 Там же. С. 37.
1 Цит по: W sluzbic Imperium Rosyjskicgo, 1721-1917: funkeje i tresci idcowc rosyjskicj architcktiiry sakralnej na zachodnich rubiczach Ccsarstwa i poza jego granicami / Piotr Paszkiewicz. Warszawa : Instytut Sztuki Polskicj Akademii Nauk, 1999. С 243.
12 Из отчета посланника Российской духовной миссии в Японии, преосвящен ного Николая, епискона Ревсльского, о состоянии миссии в 1900 году// Цер ковные ведомости. 1901. № 22. С. 211.
3 Освящение храма в Киото в Японии // Церковные ведомости. 1903, № 29. С. 1105.
4 Там же. С. 1108-1110.
15 Саблина Э.Б. Православная церковь... С. 17.
16 Кириченко Е. И. Запечатленная история России. Монументы XVIII — нач. XX века». Книга 1. Архитектурный памятник. М., 2001. С. 298.
17 Православие в Японии // Церковные ведомости. 1912. № 2. С. 57.
18 Куриягава. И. Сооружения... С. 38.
9 Там же.
21 Там же. С. 42.
21 По данным Э. Б. Саблиной : Современное состояние японской православ ной церкви по материалам Собора 2000 г.
Svetlana S. Levoshko
Russian Temple Tradition in Orthodox Architecture of Japan (1891-1917)
The author gives an attempt to analyze an impact of Russian temple tradition on the Orthodox architecture in Japan: to trace the main steps of evolution of form and style of erection of Orthodox churches in Japan (The Country of a Rising Sun). An emphasis is laid on the unique situation of the cultural impact of Russia on the North-East Asia and, particularly, of Orthodox cult architecture in Japan in the 20th century.
