CC BY
249
УДК 784.96
РУССКАЯ ХОРОВАЯ МИНИАТЮРА A CAPPELLA РУБЕЖА XIX-XX вв. -ПОЗДНЕРОМАНТИЧЕСКИЙ ФЕНОМЕН
© Анна Александровна ИЛЛАРИОНОВА
Тамбовский государственный музыкально-педагогический институт им. С.В. Рахманинова, г. Тамбов, Российская Федерация, аспирант кафедры хорового дирижирования,
e-mail: ank68a82@mail.ru
В статье акцентируется внимание на особенностях развития хоровой миниатюры а еаррвИа в России на рубеже Х1Х-ХХ вв. Автор рассматривает хоровую миниатюру и специфику ее музыкальновыразительных средств в аспекте главных художественно-эстетических принципов русского позднего романтизма.
Ключевые слова: хоровая миниатюра; поздний романтизм (неоромантизм); романтическая образность; пейзажность; русская религиозно-философская составляющая.
Современный этап осмысления особенностей развития русской культуры характеризуется нацеленностью на целостное восприятие художественных и историко-социальных процессов. Такой подход весьма эффективен при изучении возможностей искусства, в т. ч. его самых, на первый взгляд, локальных, «миниатюрных» сфер, к отражению и обобщению самых сложных и драматичных черт эпохи. Данная мысль убедительно подтверждается рассмотрением такого уникального явления музыкальной жизни России конца XIX - начала XX в., как хоровая миниатюра а еаррвИа.
В настоящее время русская хоровая миниатюра а еаррвИа представляет собой неотъемлемую, а возможно и главную составляющую в репертуаре отечественных хоровых коллективов, а так же является важнейшей частью учебно-педагогического репертуара в музыкальных учебных заведениях всех уровней. В неиссякаемом богатстве форм и образно-художественной содержательности хоровой миниатюры, произрастающем из самых глубин русской культуры,
претворилась столь важная черта национального восприятия красоты, как единство духовно-нравственного и эстетического начала.
Эпоха позднего романтизма, будучи периодом серьезных перемен в жизни и искусстве, стала и временем первого мощного расцвета жанра хоровой миниатюры, рельефно и своеобразно преломившего многие черты эпохи и образовавшего целый «мир» -неповторимый и прекрасный.
Вместе с тем совершенно очевидно, что на сегодняшний день хоровой миниатюре русских композиторов не уделено того исследовательского внимания, которого, бесспорно, она заслуживает. Принимая во внимание, что изучение данного пласта русской музыки имеет большое значение для формирования целостной картины развития музыкального искусства в конце XIX - начале XX в., нельзя не признать насущности более пристального рассмотрения этой проблемы. Указанными обстоятельствами в первую очередь обусловлена актуальность исследования русской хоровой миниатюры, как феномена эпохи позднего романтизма.
Итак, русская хоровая миниатюра а еаррвИа представляет собой поистине уникальное явление музыкального искусства рубежа XIX-XX вв. Будучи художественным явлением драматичной эпохи, этот жанр гармонично вписался в общие социокультурные процессы российской жизни. Одновременно хоровая миниатюра на указанном историческом этапе стала кульминационной «нотой» эволюции данного жанра в целом, получив наиболее яркое развитие в творчестве С. Танеева, П. Чеснокова, А. Гречанинова. Вик. Калинникова, М. Анцева, С. Василенко. Для более глубокого понимания феномена хоровой миниатюры необходимо очертить культурно-исторический контекст, в котором происходило ее развитие.
Мощный подъем в эволюционном движении хоровой миниатюры на рубеже столетий произошел в условиях, когда искусству в целом была присуща «исключительная мно-голикость, резкость стилевых и идейнотематических контрастов, придающих художественному процессу не просто сложность, но и открытую противоречивость» [1, с. 14]. Характеристика В. Лукова, данная им литературному неоромантизму, может быть отнесена и к музыкальному искусству начала XX в.: «В неоромантизме проявились фундаментальные особенности переходного периода (каковым, несомненно, был рубеж XIX-XX вв.). Среди них, в первую очередь, нужно выделить следующие: мозаичность картины литературной жизни, множественность направлений, течений, школ, отсутствие магистрального направления, открытость границ различных художественных систем, множественность влияний и традиций, расширение литературной «географии» [2, с. 4]. Несмотря на то, что неоромантизм изначально не имел четко сформулированной программы, в конце XIX столетия возродились многие центральные тенденции романтизма, облаченные в новые музыкальные формы (романтизм С. Рахманинова, А. Скрябина, А. Лядова и др.).
В напряженных исторических условиях ожидания близких катаклизмов, многие представители искусства считали возможным преодоление назревающего социального, нравственного кризиса только посредством обращения к основам национальной культурной традиции, установлении с нею
прочных духовных связей. В музыке эта идея наиболее ясно отразилась в возрастании творческого интереса к древним видам фольклора (А. Лядов, А. Гречанинов) и церковно-певческого искусства (композиторы Нового направления).
Расцвет хоровой миниатюры, несомненно, окрашенный в ностальгические тона, стал своего рода «прощальным взмахом» уходящей эпохи. В художественном творчестве с новой силой зазвучали мотивы, рожденные эстетикой романтизма с его обостренным, подчас болезненным восприятием красоты, с повышенным вниманием к субъективным переживаниям человека и стремлением к усилению духовного начала претворяемого образа. Впервые в русской музыке трактовка романтических образов была ориентирована на выразительность хора а еаррвИа. Возрастание роли хорового начала как неотделимого от русской творческой ментальности с полным основанием может быть трактовано как одно из проявлений стремления композиторов к обретению опоры, к удержанию непреходящих жизненных ценностей.
Актуализация в искусстве рубежа XIX-XX вв. романтической тематики не может быть трактована как историко-стилевой «шаг назад». Напротив, в новых исторических условиях романтическое начало предстало в преображенном качестве и поднялось на волне общенационального предчувствия грядущего кризиса или даже катастрофы. Всеобщее, выраженное через индивидуальное, придало романтическим образам больший масштаб, объемность и многомерность. И если в инструментальной миниатюре начала
XIX столетия наиболее полно и емко претворился индивидуалистический характер западно-романтического мировосприятия, то в русской хоровой миниатюре многие романтические черты получили трактовку, ориентированную на национальный склад мышления, подразумевающий приоритет категорий всеобщего, объективного, надличностного.
Проводя параллель с западноевропейскими хоровыми жанрами, подчеркнем, что их историческая судьба была определена еще в VII в., когда в католический церковный обряд было допущено инструментальное сопровождение. Это обстоятельство детерминировало постепенное снижение ведущей роли хорового начала в формировании музы-
кальной ткани произведения. Многовековая православная церковно-певческая традиция сформировалась в русле иного понимания задач и возможностей хорового исполнительства. «В отличие от западноевропейских композиторов русские авторы были ограничены в своем творчестве чисто вокальной звучностью... При этом они достигали высочайшего мастерства и подлинной виртуозности в извлечении контрастов из противопоставления отдельных групп хора, регистров, динамических оттенков» [3]. Многовековое удержание традиции а еаррвИа повлекло за собой мощное развитие вокально-хоровых средств, вследствие чего именно хоровое пение стало одним из ярчайших выразителей национального начала в музыке.
Преломление в русской хоровой миниатюре художественных образов, рожденных субъективным я романтического героя, «объективизировалось» посредством априори присущего хоровой звучности соборного мы. Таким образом, одной из важнейших специфических черт позднеромантической эстетики в искусстве становится объективизация мировосприятия, осуществляемая посредством обращения к хоровому началу, претворенному, в частности, в жанре хоровой миниатюры а еаррвИа.
Известно, что истоки формирования хоровой миниатюры связаны с творчеством русских романтиков начала XIX в.: А. А. Алябьева, А.С. Даргомыжского, А.Г. Рубинштейна. Уже у П.И. Чайковского, Н. Н. Римского-Корсакова и Ц. Кюи этот жанр, пусть далеко не главенствующий, заявил о себе достаточно отчетливо. Дальнейший ход развития привел миниатюру к тому, что рубеж XIX-XX вв. стал, как уже отмечалось, фазой ее расцвета. Это проявилось не только в увеличении числа создаваемых миниатюр, но, главное, в существенном изменении качественных характеристик хоровой миниатюры, в обогащении ее образно-содержательной и музыкально-выразительной палитры.
По мере эволюционного движения хоровых жанров к рубежу XIX-XX вв. термин «миниатюра» обретал все большую условность. «Малый масштаб, - пишет Л.П. Казанцева, - не главный ее (миниатюры), а сопутствующий отличительный признак. Размер произведения взаимосвязан с образнохудожественной системой» [4, с. 154]. При
сохранении основных жанровых признаков (сравнительно небольшой объем, композиционная законченность, тонкая образная детализация и др.) хоровой миниатюре оказалось по силам художественно совершенно передать всю силу переживаемых жизненных явлений.
Чрезвычайно важным обстоятельством, указывающим на эстетические ориентиры композиторов, является то, с какими из поэтических «миров» пересекались их творческие устремления. Среди многообразия стилей, формирующих поэзию Серебряного века (символизм, футуризм, акмеизм и др.), миниатюристы все же редко находили образы, созвучные своим идеалам и обращались к более ранней поэтической плеяде - Ф.И. Тютчеву, А.А. Фету и др. Композиторы, прибегая к творчеству поэтов XIX в., искали тексты, которым были присущи высокий человеческий пафос, глубина образов, и вместе с тем красочность и музыкальность поэтического слога. Идеи славянофилов, поэтов-любомудров, представителей «чистой поэзии», получившие музыкальную трактовку в хоровой миниатюре, вывели этот жанр за рамки не только семантической камерности, но иногда и структурной. Именно поэзия середины XIX столетия, чуждая «расплывчатости» мировосприятия символистов, или депрессивного настроя, характерного для декаданса, дала мощный импульс к творчеству композито-ров-миниатюристов.
Один из важных путей проникновения романтизма в хоровую миниатюру был связан с развитием русской религиозной философии, на «романтические» истоки которой указывал еще Г. Флоровский. «О современной русской религиозной философии, - писал он, - привыкают говорить, как о каком-то очень своеобразном порождении русского духа. Это совсем неверно. Напротив, замена богословия «религиозной философией» характерна для всего западного романтизма, в особенности для немецкой романтики» [5, с. 492]. Посредством религиозно-философской поэзии в хоровой миниатюре сформировалась самостоятельная образно-тематическая сфера, вобравшая в себя идеи соборности («всеединства»), мессианской роли России, провозглашения православия как основы духовного возрождения нации. Коллективная природа хорового пения оказала
существенное влияние на усиление значимости хоровых жанров в музыкальном искусстве конца XIX - начала XX в. Так, тема братского духовного единения раскрыта в хорах С. Танеева «Молитва» (ст. К. Бальмонта), «Вечерняя песня» (ст. А. Хомякова), «Заря» (ст. К. Бальмонта), идея мессианской роли России - в миниатюрах П. Чеснокова и С. Танеева «Альпы» (ст. Ф. Тютчева) или в хоре «Восход солнца» С. Танеева (ст. Ф. Тютчева).
Философский возвышенный характер текстов, положенных в основу например, хоров С. Танеева «Молитва» (ст. К. Бальмонта), «Звезды» (ст. Ф. Тютчева), претворен посредством адекватного комплекса вокальнохоровых выразительных средств. Поступен-ные движения в мелодии, унисонное пение, диатоника и плагальность вызывают ассоциации со знаменным распевом, умеренные темпы, ровная метроритмическая поступь, характерные для древних православных песнопений, ясно указывает на вектор образной направленности. Торжественно-ликующее
звучание хорового гимна а еаррвИа (например, в хоре «Восход солнца» С. Танеева) близко по характеру к церковным гимнам, в частности к пасхальным.
Особая роль в сочинениях вышеназванных композиторов принадлежит колокольному звучанию, рожденному средствами хора а еаррвИа. Так, в произведениях «Восход солнца» (ст. Ф. Тютчева) и «Альпы» (ст. Ф. Тютчева) С. Танеева звуковой эффект хоровых колоколов создается за счет квартоквинтовых нисходящих ходов в мужских голосах, секундовых перезвонов у сопрано и альтов, совмещения ровного и синкопированного ритма в разных партиях хора. Следует отметить, что колокольность, обладающая звуковой изобразительностью, семантической емкостью, а так же имеющая широкий спектр выразительных возможностей (благовест, набат, похоронный траурный звон, звон бубенцов), включается и в пейзажную миниатюру (например, «Метель» С. Василенко, «Вечер» С. Танеева, «Гавань спокойная» А. Гречанинова).
В русской хоровой миниатюре а еаррвИа рубежа XIX-XX вв. нашла воплощение столь яркая тенденция эпохи позднего романтизма, как интерес к фольклору. «Народно-национальное начало, - отмечает А.И. Демченко, -
интерес к которому не ослабевал в отечественной музыке на протяжении всего XIX века, приобретает в начале XX столетия качественно новые очертания во многом благодаря тому, что начинает восприниматься как важнейшая часть первородной материи» [1, с. 64].
В хоровой миниатюре, ориентированной на фольклорную традицию можно условно выделить несколько жанровых подгрупп. Направление лирической протяжной песни, намеченное уже П. Чайковским, получило самобытное развитие в творчестве П. Чесно-кова (например, «Не цветочек в поле вянет»). Близость с жанром протяжной песни проявилась, в первую очередь, в приемах мелодического развития (широта дыхания, мелодическая свобода, опора на трехорды и пентатонику, внутрислоговые распевы, применение принципов подголосочности и вариативности и т. д.).
Эпическая линия, явно обозначившаяся в хоровых сочинениях Н. Римского-Корсакова (например, «Старая песня»), продолжилась в хоровых миниатюрах П. Чеснокова («Лес») и Вик. Калинникова («Лес», «Утром зорька»). В названных произведениях претворяются такие особенности эпического фольклора, как речитативно-повествовательный характер мелодизма, декламационность, патетика музыкальной «речи», строфичность или куплетная вариационность, несимметричность метра (11/4, 5/4) и др.
В миниатюры плясового, хороводного характера композиторы нередко вводят специфические хоровые приемы, имитирующие инструментальные наигрыши или народную традицию исполнения частушки «под язык» (обр. П. Чесноков «Ах, вы, сени» - балалаечный наигрыш, «Ой, честь ли то молодцу» Вик. Калинникова - имитация звучания гуслей), применяют характерные ритмические фигуры, передающие «перепляс», «притопы» и т. д.
Особенно рельефное претворение идеи и образы романтизма в новых исторических условиях нашли в пейзажной лирике начала
XX в. Самобытность пейзажности русской хоровой миниатюры состоит в широкой аллегоричности трактовки образов природы (например, тема одиночества, претворенная в образе кондора, религиозно-философские
идеи, раскрытые в картинах звездного неба или горных вершин и т. д.).
Мелодика пейзажных миниатюр направлена на претворение различных поэтических образов («кружение» мелодии в объеме три-хорда - летящие листья в хоре «Осень» А. Гречанинова, фанфары - солнечные лучи в хоре «Солнце, солнце встает» Вик. Калинникова). Хоровая фактура тесным образом связана с передачей состояний природы: гомофонно-гармоническая воссоздает умиротворенный пейзаж («Осень» Вик. Калинникова), либо застывший, холодный («Зима» П. Чеснокова), в то время как полифонический склад передает стремительность, стихийность природных сил («На корабле» С. Танеева).
Использование разнообразных штрихов (в совокупности с другими средствами выразительности) помогает воссоздать самые тонкие нюансы пейзажных зарисовок. Так, staccato в хоре «Вечер» С. Танеева - это изобразительный момент, рисующий капли блестящей росы, тихий перезвон бубенчиков.
С одной стороны, расширению колористических средств хоровой звучности в пейзажных миниатюрах способствует насыщение гармонической сферы новыми красками: усиление диссонантной и уменьшение функциональной логики, повышение роли альтерации и хроматики. С другой стороны, разнохарактерность и разноплановость создаваемых образов и настроений обусловила существенное обогащение тембровой составляющей в звучании хора a cappella, главным образом, за счет использования новаторских решений в области хоровой инструментовки, особенно рельефно проявившихся в хорах П. Чеснокова и Вик. Калинникова.
Особенно важную роль в данном аспекте играет тембровая дифференциация хоровых партий, звучание которых зачастую наделяется неповторимым характером (например, «серебристо-снежная» тема теноров в хоре «Зимой», теплая и густая у альтов в «Теплится зорька» П. Чеснокова, матовая у басов и альтов в хоре «Звезды меркнут и гаснут» Вик. Калинникова и т. д.). Композиторы используют попарные дуэты хоровых партий (например, грозовые всполохи в дуэте сопрано первых и теноров в хоре «Не остывшая от зною...» С. Танеева), антифонные звучания (энергичное начало коды в хоре
«Осень» А. Гречанинова), «педали» в разных голосах (например, просветленное спокойствие весеннего пейзажа в миниатюре «Жаворонок» Вик. Калинников).
Отразив многие особенности эпохи позднего романтизма, хоровая миниатюра по-новому осмыслила как общие средства музыкальной выразительности, так и собственно вокально-хоровые.
Среди главенствующих выразительных средств в «романтической» миниатюре на передний план выступает мелодика. По сравнению с предыдущим этапом развития в искусстве, она приобретает большую значимость, а следовательно, и свободу, гибкость, детализированность. Для интонационных движений в хоровой миниатюре становятся характерны незавершенность - «недосказанность», или, напротив, эпическая непрерывность, т. е. свойства, присущие романтической мелодике в целом. Преследуя эту же цель (воплощение речи в музыке), композиторы используют тонкую нюансировку, следующую за малейшим эмоциональным сдвигом в образном строе произведения, чуткую агогику, разнообразную штриховую палитру, помогающую выделить смыслонесущие фрагменты текста.
В гармонической сфере наиболее ярко и наглядно проявилось композиторское стремление к красочности, колористичности, яркости музыкальной материи. В ней заметно усилились и импрессионистическая (изобразительная), и экспрессионистическая (выразительная) стороны. Применение гармонических приемов позднего романтизма (аккорды сложных структур, задержания, неаакордо-вые звуки, усиление роли диссонанса, альтерация) в произведениях русских композиторов рубежа XX столетия сочетаются с гармоническими особенностями традиционной русской народной музыки (народные лады, плагальность, кварто-квинтовая мелодическая основа, модальность и т. д.).
Усиление роли мелодического начала обусловило и фактурные преобразования хоровой ткани. В подавляющем большинстве хоровых произведений а еаррвИа рубежа XIX-XX вв. композиторы используют особый тип фактуры - гомофонно-гармонический с элементами полифонии или гомофонно-полифонический (т. н. мелодизиро-ванная фактура, совмещающая мелодически
развитые, нередко равноценные по значению голоса), также широко применяемый в произведениях романтиков.
Таким образом, в сфере средств музыкальной выразительности хоровой миниатюры композиторов конца XIX в. присутствует ярко выраженная преемственность с выразительной средой «классических» романтиков начала XIX в. Однако и мелодика, и фактура, и иные параметры вокально-хорового письма в произведениях миниатюристов рубежа XIX-XX вв. имеют ярко выраженную самобытно-национальную основу, зачастую в самых сложных ее проявлениях (например, полифония С. Танеева или народное многоголосие Вик. Калинникова), что является показателем нового, особого, характерного только русской хоровой музыке восприятия и претворения черт позднего романтизма.
Подводя итоги, можно с уверенностью утверждать, что русская хоровая миниатюра а еаррвИа рубежа XIX-XX вв. явилась культурным феноменом своего времени, емко, красочно и самобытно отразившим главные художественные тенденции того исторического этапа. Обозначив собственный путь выхода из духовного кризиса рубежа веков, хоровое искусство в целом и миниатюра в частности двигались в сторону сохранения тех традиций, которые составляли основу исконного русского музыкального творчества (фольклор и церковно-певческое искусство). При этом миниатюристы при воплощении богатой образной палитры использовали именно романтическую стилистику, с характерной для нее свободой творческого самовыражения, красочностью, детализированной гибкостью, опираясь, вместе с тем, на клас-
сическую тонально-гармоническую систему и традиционный мелодизм. Эти качества позволяют хоровой миниатюре а саррєїїа, созданной на рубеже ХІХ-ХХ вв., и по сей день оставаться одной из главных составляющих в «золотом фонде» русской хоровой классики. Именно перелом ХІХ-ХХ столетий стал тем историческим этапом в русской музыке, на котором окончательно оформилось новое понимание и восприятие хоровой миниатюры как жанра, обладающего широким спектром выразительных возможностей, что послужило базисом для мощного развития этого жанра в дальнейшем и, в частности, в наше время.
Таким образом, русская хоровая миниатюра а саррєїїа конца ХІХ - начала ХХ в. представляет собой позднеромантический феномен, в котором ярко и самобытно преломились многие художественные, интеллектуальные, духовные устремления искусства в России на переломном рубеже эпох.
1. Демченко А. Избранные статьи о музыке. Саратов, 2004.
2. Луков Вл.А. Французский неоромантизм: монография. М., 2009.
3. Чернушенко В. Русская хоровая музыка ХУІІ-ХУІІІ веков. иИЬ: http//www.mymusicbase. ги/РР81^_475.Ы:т (дата обращения:
10.10.2011).
4. Казанцева Л. П. Основы теории музыкального содержания. Астрахань, 2001.
5. Флоровский Г. В. Пути русского богословия. Вильнюс, 1991.
Поступила в редакцию 19.10.2011 г.
UDC 784.96
RUSSIAN CHORAL MINIATURE A CAPELLA AT THE TURN OF 19-20TH CENTURIES - LATE ROMANTICISM PHENOMENON
Anna Aleksandrovna ILLARIONOVA, Tambov State Musical and Pedagogical Institute named after S.V. Rakhmani-nov, Tambov, Russian Federation, Post-graduate Student of Choral Conducting Department, e-mail: ank68a82@mail.ru
Present article pays attention to development features of Russian choral miniature a capella at the turn of the 19-20th centuries. Author researches choral miniature and specificity of its musical expressive means from the aspect of Russian late romanticism main aesthetic and artistic principles.
Key words: choral miniature; late romanticism (neo-romanticism); romantic figurativeness; image-bearing feature; Russian religious and philosophical component.
