CC BY
127
Рождение новой телесности в практиках спортивного движения
М. А. Богданова (Южный федеральный университет)
В статье рассматриваются факторы и механизмы, посредством которых происходит превращение биологического тела человека в «тело социальное». Исследуется социотворческая и человекотворческая роль такой важной социальной техники, как спорт.
Ключевые слова: телесность, телесные практики, тело социальное, М. Мосс, В. Йегер, пайдейя, спортивные телесные практики, телесный менеджмент.
Название статьи не является просто метафорой, а содержит в себе вполне отчетливую программу научного исследования. Исходным тезисом такого исследования будет выступать идея о том, что телесность человеку не дана от природы, но формируется и становится в пространстве культурного бытия человеческой личности. Социальный мир, в который рождается человек, создан другими людьми, и большинство из его форм скроены и подлажены под тело человека, более того, являются его продолжением и соответственно предполагают от него определенное телесное поведение. «Одежда есть продолжение кожи, оружие и инструменты — продолжение руки, колесо — продолжение ноги, дом — продолжение всего тела, электронные сети — продолжение нервной системы. Язык и коммуникация являются продолжением телесных взаимодействий людей» (Азаренко, 2007: 4).
Классическая научная традиция спиритуа-лизировала культуру, изгнав из нее все телесное или отправив его на периферию. Сложи-
лась традиция, согласно которой все, что так или иначе касалось тела, относилось к природе; в рамках гуманитарного познания исследование подобных предметов считалось малоинтересным и недостойным. Как пишет И. М. Быховская, «тело как феномен естественно-данный, принципиально, сущностно неизменяемый» относится к «второсортному ряду» культурологических проблем (Быхов-ская, 2000: 20).
Несмотря на кажущуюся прозрачность и представленность телесности в повседневном опыте каждого человека, в своих онтологических и экзистенциальных свойствах она представляется для него величайшей тайной, а потому является проблемой — прежде всего проблемой смысла. Этим объясняется все возрастающий интерес к проблематике тела и телесным практикам в системе современного гуманитарного знания.
В 1934 г. на заседании Психологического общества в Париже французский социолог и этнограф М. Мосс в своем докладе «Техни-
ки тела» по-новому поставил вопрос о связи между телом человека и обществом, введя понятие «техника тела». Он объявил, что под «техниками тела» понимает те «традиционные способы, посредством которых люди в различных обществах пользуются своим телом» (Мосс, 1996: 246). На базе предложенной им методологии было сформировано целое исследовательское направление социокультурного изучения человеческой телесности, названное впоследствии «моссианской программой». В рамках этой программы стали работать Р. Барт, М. Фуко, К. Леви-Стросс, Н. Элиас, Ж. Бодрийяр, М. Мерло-Понти, Ж. Ле Гофф и др. Последний в недавно вышедшей на русском языке книге «История тела в средние века» отмечает, что, несмотря на прогресс и вклад многих ученых в понимание тех богатых и разнообразных возможностей, которые дает нам человеческое тело — этот универсальный инструмент человеческой культуры, не исчезла необходимость в новых исследованиях (Ле Гофф, Трюон, 2008: 12-30). Более того, отмечает Ле Гофф, эта необходимость становится более настоятельной в связи с тем, что «в Х1Х-ХХ веках произошли два крупных поворота. Первый был связан с возрождением спорта, второй — с сексуальной революцией» (там же: 27).
Сама постановка и решение проблемы исторических форм порождения тела в тех или иных обществах требуют, по мысли М. Мосса, тесной кооперации социальных и естественных наук. «Когда естественная наука прогрессирует, то прогресс этот всегда осуществляется только на пути к конкретному и неизведанному. Но неизведанное находится на границах наук, там, где, как сказал Гете, профессора «поедают друг друга». Как правило, именно в этих слабо отграниченных друг от друга областях коренятся животрепещущие проблемы...» (Мосс, 1996: 242). Речь в докладе М. Мосса шла о том, что развитие естественных наук вышло на область таких фактов человеческого существования, которые принципиально могут быть описаны только на стыке множества наук — биологии, психологии, социологии, этнологии, физиологии, истории.
Отношение к телу и движения тела человека различны в разных обществах. Иными словами, каждое общество производит свои «технологии» движения: положение тела, дыхание и ритм во время ходьбы, размахивание руками, разворот ступней, ширина шага, способы сидения и техника сна, стиль плавания и бега специфичны для различных культур и оптимальны для среды обитания того или иного народа, его темперамента, строя его души. «Даже самые казалось бы естественные телесно-двигательные характеристики, — пишет И. М. Быховская, — на деле являются своего рода «артефактами», «производными» от со-ционормативных структур» (Быховская, 2000: 126). Всякая телесная техника облекается в свою особую форму, и каждое общество обладает своими, только ему присущими, способами действия и взаимодействия тел. Среди телесных техник, посредством которых люди пользуются своим телом, рефлексируют над ним, коммуницируют друг с другом, закрепляют общественные отношения в определенную систему ценностей, выступают система воспитания и образования, религия, искусство, политика и, безусловно, спорт.
Телодвижения не даются человеку от природы, но усваиваются им в процессе жизни в обществе в ходе подражания другим людям, причем зачастую речь идет о престижном подражании. Ребенок или взрослый человек подражают действиям, которые демонстрируют люди наиболее успешные, внушающие доверие и обладающие авторитетом в обществе. В обществе всегда действуют конкретно-исторические культурные эталоны, определяющие, какой тип тела является одобряемым, а какой — порицаемым. Существование телесных техник связано как раз с тем, чтобы закреплять и транслировать те телесные каноны, которые понимаются как общественно необходимые и значимые. Посредством определенным образом организованного социального пространства телесность в ходе своего прижизненного существования теряет свое природное естество, очеловечивается и приобретает новые внеприродные качества. «Телесность человека — это первый в онтогенезе предмет овладения и трансформации в орудие
и знак» (Тхостов, 2002: 4). Восприятие культуры означает преобразование человеком себя, причем не только духовным способом, но во всей телесной полноте.
В качестве примера можно привести религиозную обрядовость, включающую, помимо прочего, телесные техники, наделенные глубоким смыслом. В католической и православной ветвях христианства основой «посвящения», как известно, являются семь таинств, представляющих собой род телесных практик, телесно оформленных моделей человеческого поведения. Обе церкви в качестве ведущих таинств принимают обряды крещения, миропомазания, причащения, покаяния, священства, венчания, соборования. С религиозной точки зрения крещение есть не что иное, как рождение новой телесности, как акт переструкту-рирования природного тела в тело церкви, которое совершается через троекратное погружение в воду. Это символический способ, посредством которого телу придаются новые способы поведения и мышления, которые не могли быть заданы природой. «Соответственно строится телесная осанка «смирения» в православии: сдержанное телесное поведение, характерное опускание глаз и умолкание при разговоре со «старшими» по чину, соблюдение личной дистанции» (Азаренко, 2007: 110).
Среди телесных практик спорт сегодня в глобализирующемся мире занимает особое положение и в плане новых возможностей человекосозидания, и в плане той роли, которую он играет как инструмент политических, экономических и массмедийных процессов. Это означает, что спорт «разомкнут» на культуру как целостное и системное образование, сориентирован на нее и созвучен ее ценностям и целям.
В человеческой истории есть потрясающе яркий пример, где телесность как ценностнозначимая характеристика бытия человека являлась предметом исследования, культивирования и восхищения. Речь идет об античной культуре, в лоне которой идея изначальной целостности телесности с духовным началом была принципом, поставленным в основу воспитания и образования. «.Здравый смысл древних греков высказался в убеждении, что
для достижения всего лучшего человек должен приобресть ясное познание о самом себе, о своих силах, талантах и слабостях. Только сообразно с идеальным строем всего греческого образования требование самопознания выразилось в греческой науке исследованиями о предметах, непосредственно касающихся человеческой воли, человеческого характера, его достоинств и отношений. Что такое добродетель, добро, что такое справедливость, счастье, красота, дружба, — вот ближайшие предметы, входившие в круг самопознания» (Юркевич, 1990: 359).
Система традиционного греческого воспитания включала софистику, риторику, математику, астрономию, гимнастику, музыку, поэзию. Греческая культура с самого начала отводила большое место развитию физических способностей человека. В Греции существовало два вида учебных заведений по физическому воспитанию — палестра и гимназия. Сначала юный гражданин греческого государства посещал палестру, где в течение трех-четырех лет занимался только физическими упражнениями, постигал педагогику состязаний. «Сперва, — говорили эллины, — надо создать прочный сосуд, а потом уже наполнять его вином просвещения» (цит. по: Шанин, 1980: 12). В практике общественной жизни древних греков широкое присутствие физической культуры и спорта является отражением их особого мировоззрения и стиля мышления. Вся система мироздания, весь Космос представлялись греку как огромное тело живого человеческого существа. Космос — это то, что рождается из хаоса, организуется и становится в чувственно-материальном обличье. Сам же человек — это прежде всего его наружность, вещественность, телесность. А. Ф. Лосев пишет: «Тому, кого интересует абсолютная личность, которая выше мира, раньше космоса и всякого тела, лучше заняться средневековым монотеизмом, а не обращаться к античности, где есть только сама природа, прекрасная, красиво организованная, которая сама для себя абсолют» (Лосев, 1988: 160).
Признание ценности человеческого тела, значимости физического совершенства определяло не только уникальность античного сти-
ля мышления, но и предписывало необходимость следования определенным практикам культивирования физических способностей человека. В этих практиках был закреплен набор тех норм, идеалов, образцов, которые выступали императивом поведения каждого свободного гражданина, неукоснительно следующего пайдейе. Следование пайдейе отличало эллина от варвара и предполагало наличие у человека необходимых добродетелей, телесных и духовных. Обратимся к книге знаменитого филолога-классика В. Йегера «Пайдейя» (1934), которая посвящена наиболее интересной и богатой событиями и идеями эпохе становления греческого воспитательного идеала. Это время совпадает со временем жизни Сократа и Платона. Это было неспокойное время, Афины были повержены Спартой, и великие афиняне — Сократ и Платон были озабочены поиском путей возвращения былого могущества Афин. «Спарта, казалось, победила не столько благодаря своей конституции, сколько благодаря чрезвычайно последовательно проводимой системе воспитания. Сила Спарты была в строгости и дисциплине» (Йегер, 1997: 7). Решение вопроса возрождения Афин философы связывали с воспитанием гражданина, с необходимостью «сделать воспитание архимедовым рычагом, который позволит перевернуть всю политику государства» (там же). Воспитательная система эллинов в классический период базировалась на тезисе о гармоничном развитии человека. Справедливо считалось, что люди должны быть одинаково развиты как в духовном, так и в физическом отношениях. В такой гармонии виделось условие здоровья и физического совершенства не только каждого отдельного человека, но и общественного целого, «ибо в любой области здоровье, равенство и гармония порождают добро и справедливость, в то время как любая плеонексия (преимущество одной какой-либо черты) разрушает гармонию и порождает болезнь» (там же: 47). Три телесных добродетели, к которым Платон относит здоровье, силу и красоту, сопоставляются с добродетелями души — храбростью, благочестием, умеренностью и справедливостью, образуя гармонию. Характерно, что греки оди-
наково необразованным считали и того, кто не умеет читать, и того, кто не умеет плавать.
Современный спорт вырос на иной почве, нежели античный, и в большей степени обнаруживает тенденцию быть инструментом личностного совершенствования. Основные линии и формы его существования во многом предопределены становлением буржуазного способа производства и либеральными ценностями. Мощное желание реализовать свою эгоцентричную природу находит в спорте благоприятную основу, и спорт, естественно, отбирает тех, в ком наиболее зримо проявляется честолюбие, желание славы и превосходства.
Сегодня спортивные телесные практики — это часть работы по формированию своего собственного образа. В результате такой работы человек придает себе такую форму репрезентации, с помощью которой он пытается отвести себе подобающее место в социальной организации. Все эти практики возникают не в безвоздушном пространстве, а в определенном социуме со своими задачами, ценностными ориентациями и структурами власти. В связи с этим уместно вспомнить теорию П. Бур-дье о различных типах капитала, наличие которых позволяет личности относить себя к успешному классу. Различая культурный капитал (образование, знания, приобщенность к культуре), экономический капитал (деньги), П. Бурдье считает капиталом наличие вкуса, умение подавать себя, держаться, формировать свой индивидуальный узнаваемый имидж (Воиг^еи, 1984).
«Теперь, — пишет Т. Алкемейер, — у тел появилась другая функция — выражать внешним образом сокровенные глубины «характера» (Алкемейер, 2009: 194). Современная спортивная деятельность укоренена в аскетической установке буржуа на необходимость преодоления тягот жизни и достижения успеха в поставленной цели. Такая установка обязательным образом включает в себя следование определенным правилам умеренности и диетической строгости, умение превозмогать боль и быть готовым тратить значительные физические и духовные силы на развитие своего тела. Гимнастика или четко ориентированные на здоровье виды спорта, такие как
ходьба, бег трусцой и прочие, которые хоть и не предполагают никакого соревновательного удовлетворения, тем не менее выступают в роли специфического рода капитала, дающего его обладателю ряд конкурентных преимуществ. Таким образом, новая буржуазная культура тела и культура движения вполне может пониматься не только как практика собственной репрезентации, но и как «практика собственного субъективирования, техника самого себя» (Алкемейер, 2009: 197). В эпоху господства частной инициативы и либеральных ценностей индивиды сами отбирают для себя те телесные техники, которые употребляют для делания себя. Именно так согласно М. Фуко и формируется особое отношение человека к миру. Это — «техники индивидуального господства», «формы, в которых индивид воздействует на самого себя», чтобы самому построить собственную жизнь, реализовать свои потенции и достичь успеха.
Появление на исторической арене нового класса буржуазии естественно совпадало с необходимостью формирования новой системы ценностей, «современное определение спорта является составляющей «морального идеала» или этоса, который сложился в крупных частных школах, предназначенных главным образом для детей глав частной промышленности» (Бурдье, 2009: 103). Особенностью буржуазной системы образования становится важным воспитание таких качеств, как личная инициатива, предприимчивость, нацеленность на успех. С одной стороны, буржуазия настаивала на собственных принципах жизни, с другой — в той или иной степени наследовала аристократические ориентации, равнялась на пример дворянства, противопоставляя себя низам. Стараясь скрыть свое часто плебейское происхождение и отсутствие породы, буржуа должны были «заработать» себе породу, приобрести рафинированность жестов, плавность и раскованность движений, легкость и свободу телесных проявлений посредством спортивных телесных практик. «Если аристократическая культура движений, скованная в жесткие формы скачек, фехтования или танца, настаивала на чисто эстетических качествах, таких как изящество и элегантность, то но-
вые буржуазные тренировки тела ставили целью доработку и совершенствование образа тела — функционального тела, непринужденность которого должна была выразить либеральную идею» (Алкемейер, 2009: 197). Теперь телесный менеджмент становится все чаще прерогативой рынка, а не государства.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Азаренко, С. А. (2007) Сообщество тела. М. : Академический проект.
Алкемейер, Т. (2009) Стройные и упругие: политическая история физической культуры // Логос (философско-литературный журнал). №6(73). С. 194-213.
Бурдье, П. (2009) Как можно быть спортивным болельщиком?// Логос (философско-литературный журнал). № 6 (73). С. 99-113.
Быховская, И. М. (2000) «Homo somaticos»: аксиология человеческого тела. М. : Эдиториал УРСС.
Йегер, В. (1997) Пайдейя. Воспитание античного грека (эпоха великих воспитателей и воспитательных систем) / пер. с нем. М. Н. Ботвинника. М. : Греко-латинский кабинет Ю. А. Шичалина.
Ле Гофф, Ж., Трюон, Н. (2008) История тела в средние века / пер. с фр. Е. Лебедевой. М. : Текст.
Лосев, А. Ф. (1988) Дерзание духа. М. : Политиздат.
Мосс, М. (1996) Общества. Обмен. Личность: Труды по социальной антропологии. М. : Восточная литература.
Тхостов, А. Ш. (2002) Психология телесности. М. : Смысл.
Шанин, Ю. В. (1980) Олимпийские игры и поэзия эллинов. Киев : Вища школа.
Юркевич, П. Д. (1990) Философские произведения. М. : Правда.
Bourdieu, P. (1984) Distinction: A Social Critique of the Judgement of Taste. Cambridge, MA : Harvard University Press.
THE BIRTH OF NEW CORPOREITY IN THE PRACTICES OF SPORT MOVEMENT M. A. Bogdanova (Southern Federal University)
The paper focuses on the factors and mechanisms by means of which a human biological body turns into a «social body». The author examines the so-cio-creative and anthropocreative role of such an essential practice as sport.
Keywords: corporeity, corporal practices, social body, M. Mauss, W. Jaeger, paideia, sport corporal practices, body management.
BIBLIOGRAPHY (TRANSLITERATION)
Azarenko, S. A. (2007) Soobshchestvo tela. M. : Akademicheskii proekt.
Alkemeier, T. (2009) Stroinye i uprugie: politich-eskaia istoriia fizicheskoi kul’tury // Logos (filosof-sko-literaturnyi zhurnal). № 6 (73). S. 194-213.
Burd’e, P. (2009) Kak mozhno byt’ sportivnym bolel’shchikom?// Logos (filosofsko-literaturnyi zhurnal). №6(73). S. 99-113.
Bykhovskaia, I. M. (2000) «Homo somaticos»: aksiologiia chelovecheskogo tela. M. : Editorial URSS.
Ieger, V. (1997) Paideiia. Vospitanie antichnogo greka (epokha velikikh vospitatelei i vospitatel’nykh sistem) / per. s nem. M. N. Botvinnika. M. : Greko-latinskii kabinet Iu. A. Shichalina.
Le Goff, Zh., Triuon, N. (2008) Istoriia tela v srednie veka / per. s fr. E. Lebedevoi. M. : Tekst.
Losev, A. F. (1988) Derzanie dukha. M. : Polit-izdat.
Moss, M. (1996) Obshchestva. Obmen. Lichnost’: Trudy po sotsial’noi antropologii. M. : Vostochnaia literatura.
Tkhostov, A. Sh. (2002) Psikhologiia telesnosti. M. : Smysl.
Shanin, Iu. V. (1980) Olimpiiskie igry i poeziia ellinov. Kiev : Vishcha shkola.
Iurkevich, P. D. (1990) Filosofskie proizvedeniia. M. : Pravda.
Bourdieu, P. (1984) Distinction: A Social Critique of the Judgement of Taste. Cambridge, MA : Harvard University Press.
