CC BY
71
Вестник Омского университета. Серия «Право». 2009. № 4 (21). С. 60-66. © Т.Ф. Ящук, 2009
УДК 37
РОССИЙСКИЙ ОПЫТ РЕГУЛИРОВАНИЯ ПРИЕМА В ВУЗЫ
THE RUSSIAN EXPERIENCE OF THE REGULATION OF THE RECEPTION
INTO THE UNIVERSITY
Т.Ф. ЯЩУК T.PH. YASHUK
Рассматривается нормативное регулирование правил приема в вузы в Российской империи, Советском Союзе, Российской Федерации. Анализируются критерии отбора абитуриентов.
The regulations for entrance examinations to the Higher Educational Institutions are considered for the Russian Empire, The Soviet Union, The Russian Federations. The criteria for making choice among the entrants are analyzed.
Ключевые слова: история образования, прием в вузы.
Key words: history of education, admission to universities.
В современных условиях высшее образование является важнейшим способом социальной вертикальной мобильности. В российской практике доступ к высшему образованию всегда регламентировался государственными установлениями, и, таким образом, именно государство, определяя правила приема в вузы, задавало необходимые параметры социального продвижения молодежи.
Как показывает исторический опыт, правила приема в вузы всегда содержали элемент позитивной дискриминации, под которой понималось предоставление преимуществ определенным категориям соискателей. В Российской империи такими преимуществами обладали выпускники гимназий. В дореволюционном праве отсутствовал единый законодательный акт, который бы нормативно описывал процедуру и условия приема. Отчасти эти вопросы разрешались в Общих университетских уставах (1804, 1835, 1863 и 1884 гг.), но в большей степени отражались в подзаконных актах, исходящих от министерства просвещения. Образовательная политика самодержавия способствовала сохранению сословной стратификации общества, что выражалось в существовании отдельных типов средних учебных заведений -гимназий, реальных училищ и духовных семинарий. Правительственные меры обеспечивали первоочередное зачисление в классические гимназии детей дворян, в реальные
училища - выходцев из слоев городских ремесленников, формирующейся инженернотехнической интеллигенции и квалифицированных рабочих, в духовные семинарии -сыновей священников. В конце XIX - начале XX вв., учитывая запросы и ходатайства торгово-финансовых кругов, правительство учреждает коммерческие училища.
Типам средних учебных заведений соответствовала и система высших учебных заведений, которая включала университеты, институты и училища инженерного профиля, духовные академии. Существовала серьезная преемственность учебных программ. Например, в гимназиях глубоко изучался латинский язык, без хорошего знания которого невозможно было продолжить обучение в университете. На юридическом факультете он требовался для усвоения одной из основных дисциплин - римского права, а на медицинском использовался во всех дисциплинах. Необходимо учитывать, что до начала XX в. в большинстве российских университетов действовало только два факультета - юридический и медицинский, а в некоторых - только медицинский.
Программа реальных училищ предусматривала углубленное изучение математики, физики, химии, черчения, т. е. дисциплин, создававших основу последующему образованию уже в стенах инженерных вузов.
Аналогичным образом выстраивалось содержание учебных курсов в системе право-
славного образования. Кроме того, в первой половине XIX в. выпускники духовных семинарий могли поступать в университеты на общих основаниях с гимназистами. Срок обучения в семинарии (1-1У - общие классы и V-VI - богословские) был короче гимназического, причем к зачислению в университет допускались лица, завершившие четырехлетний курс обучения. В дальнейшем, по мере расширения сети гимназий, правительство стремилось ограничить доступ семинаристов в университеты, предусмотрев для них обязательные «приемо-проверочные испытания». Главным мотивом такого решения являлось активное участие бывших семинаристов, происходивших преимущественно из семей сельских священников и низших церковных служащих, в революционном движении.
Между отдельными типами учебных заведений существовала не только учебно-методическая, но и организационная связь. Так, территория Российской империи была разделена на учебные округа; образовательным, научным и методическим центром округа являлся университет, который должен был тесно взаимодействовать с гимназиями. Правительство стремилось синхронизировать развитие среднего и высшего образования, что, в частности, выражалось в соразмерен-ности цифр приема в казенные учебные заведения, т. е. в государственные гимназии и императорские университеты. Эти показатели планировались таким образом, чтобы каждый выпускник гимназии мог при желании продолжить обучение в университете. Никаких дополнительных вступительных испытаний не предусматривалось. Однако даже при таких, достаточно вольных, правилах многие университеты [1] испытывали большие сложности с набором. Особенно страдали молодые провинциальные вузы. Например, после открытия в 1898 г. в Томском университете юридического факультета в пределах сибирского университетского округа, а это огромная территория от Урала до Дальнего Востока, не нашлось достаточного количества выпускников гимназий, стремившихся продолжить здесь обучение. Кто-то ограничился гимназическим аттестатом, кто-то уехал учиться в другие регионы. В итоге, по настоянию министерства юстиции министерство просвещения разрешило зачислить в
состав студентов бывших семинаристов без сдачи ими каких либо вступительных испытаний. В период становления факультета среди студентов-юристов преобладали лица, окончившие духовные семинарии, и только с 1908 г. соотношение изменилось в пользу выпускников гимназий [2]. Аналогичные решения принимались неоднократно и в отношении других вузов, но даже при таком подходе многим университетам не удавалось заполнить все имеющиеся вакансии.
В 1913 г. Государственный совет (68 -за, 78 - против) не пропустил одобренный Государственной думой законопроект об уравнении прав выпускников классических гимназий, духовных семинарий и реальных училищ при поступлении в университет. Вплоть до 1917 г. государство стремилось обеспечить оптимальный, с его точки зрения, социальный состав студенчества.
Впервые превышение числа желающих над выделенными государством местами испытала высшая техническая школа. Конкурс в наиболее престижные столичные вузы, например, в Петербургский горный институт достигал в начале XX в. 10 человек на 1 место. Преодолеть такое несоответствие можно было разными способами: расширением
приема, проведением конкурса документов о среднем образовании, организацией вступительных испытаний. Как известно, был избран последний вариант, на котором особенно настаивала вузовская профессура. Важной причиной нововведения, наряду с уже отмеченным обстоятельством, являлась слабая образовательная подготовка соискателей. Престиж инженерного диплома переориентировал на его получение многих выпускников гимназий, имевших профиль гуманитарных учреждений, где математика и физика изучались весьма поверхностно. В итоге, в России впервые появились подготовительные курсы, которые открывали сами вузы, развилось частное репетиторство.
В сфере государственного регулирования находился также прием в частные и общественные вузы, куда преимущественно поступали представители средних городских слоев и девушки. Например, несовершеннолетним девушкам, т. е. не достигшим 21 года, помимо документов о среднем образовании необходимо было представить разрешение на учебу
от родителей, попечителей или мужа, а поскольку обучение было платным, то и «свидетельство о безбедном существовании» [3].
Правила приема в вузы всегда тесно связаны с состоянием нижестоящих ступеней образования. Известно, что в Российской империи отсутствовало представление об общеобязательности некоторого уровня образовательной подготовки молодежи. Законодательный проект, подготовленный правительством П.А. Столыпина, о введении всеобщего начального образования, был отвергнут с мотивировкой об отсутствии в бюджете необходимых средств. Необходимо отметить, что этот проект входил в общий пакет документов, предусматривающий определенный вариант решение самого больного для России аграрного вопроса. В данном контексте образование рассматривалось как средство повышения социальной мобильности крестьянства, т. е. расширяло возможности их трудоустройства в случае выхода из общины, и, в конечном итоге, способствовало преодолению аграрного перенаселения.
После революции высшее и среднее образование России было серьезно реформировано. Упразднялось деление школьных учреждений на отдельные виды, вместо этого создавалась единая трудовая школа первой и второй ступени. Школу первой ступени, которую можно считать начальной, должны были закончить все дети. В отечественном законодательстве впервые вводилось понятие обязательного уровня образования, приобретение которого обеспечивало государство.
Однако поступать в вузы могла только молодежь, продолжившая и завершившая обучение в школе второй ступени. Таких школ было существенно меньше, многие из них создавались на базе реорганизованных гимназий. В середине 1920-х гг. школьная система была усложнена и стала включать 3 ступени: начальную - 1-4 классы, среднюю - 5-7 классы и высшую - 8-9 классы.
Сроки обязательного уровня обучения постоянно удлинялись: в 1930-е гг. - до 7 лет, в 1958 г. - до 8 лет, с 1986 г. - до 9 лет. Однако на всех этапах исторического развития уровень обязательного образования не предполагал возможности непосредственного поступления в вуз. Между ним и вузом всегда существовала ещё одна ступень, кото-
рую необходимо было освоить потенциальному абитуриенту.
Первым законодательным актом советского периода, регламентирующим условия поступления в вузы, являлся декрет СНК от 2 августа 1918 г. «О приеме в высшие учебные заведения РСФСР», который объявлял о создании условий для широкого доступа к образованию трудящимся и их детям. Декрет узаконил бесплатность обучения и государственную материальную помощь студентам. Одновременно с декретом советское правительство приняло специальное постановление, определяющее правила приема. Постановление отменяло любые вступительные экзамены и сертификаты об окончании среднего образования и объявляло об открытом и свободном приеме в вузы всех желающих, достигших 16-летнего возраста. Причем правом преимущественного зачисления пользовались дети из семей рабочих и крестьян, а также все трудящиеся [4].
Первоначально у вузов оставалась некоторая возможность влиять на отбор соискателей, поскольку им разрешалось самостоятельно вводить проверочные испытания для допуска к практическим занятиям. Например, для получения допуска к семинарским занятиям по юридическим дисциплинам устраивалась проверка на владение латинским языком, который в советской школе уже не преподавался. Усмотрев в такой мере дискриминацию трудящейся молодежи, наркомат просвещения запретил устраивать такую проверку.
В данных условиях регулятором приема выступил сам учебный процесс, который сохранил значительную преемственность с дореволюционными формой и содержанием. Уровень преподавания и предъявляемых к студентам требований были такими, что успешно осваивать учебную программу могли только лица, обладавшие достаточной предварительной подготовкой. Необходимо учитывать, что в первые советские годы основной контингент студентов составляли лица, обучавшиеся ещё в дореволюционных учебных заведениях различных типов, которые не обладали преемственностью с программами советских вузов. Поэтому постепенно с санкции наркомата просвещения вузы получили право вводить вступительные экзамены в соответствии с профилем специальностей.
Важной мерой по расширению доступа к высшему образованию трудящейся молодежи стало учреждение рабочих факультетов. Они создавались в составе вузов по двум профилям: социально-гуманитарному и естественно-научному. Максимальный срок обучения достигал 3-х лет, однако более подготовленные слушатели могли освоить программу в ускоренном порядке. Зачисление на рабфак не было свободным, оно производилось строго по направлениям промышленных предприятий, воинских частей, партийных ячеек, профсоюзных организаций. Лица, закончившие рабфак, принимались в вузы без каких-либо дополнительных условий.
Существенные новации в правила приема правительство пыталось внести в конце 1920-х гг. Данные изменения были связаны с рядом реорганизаций, затронувших и высшую, и среднюю школу. В период первого пятилетнего плана 8-9-е классы были отменены, а окончание 7-летней школы не давало права поступать в вузы. Вместо вуза выпускники школ, имеющие намерение добиваться получения высшего образования, должны были идти на производство и там получить направление на рабфак, в ФЗУ, техникумы или на специальные курсы (медицинские, педагогические), которые сочетали общеобразовательную и специальную подготовку.
Этой же цели - обеспечению связи образования с производством - служила и реформа высшей школы. Большинство вузов было выведено из подчинения министерства просвещения и передано в ведение отраслевых наркоматов. Например, в 1928 г. 6 технических вузов, готовивших наиболее высококлассных специалистов, были переданы под управление Высшего совета народного хозяйства. Упразднялись факультеты советского права университетов, на их базе создавались узкоспециализированные институты советского права, которые подчинялись наркомату юстиции, и институты советского строительства, починенные ВЦИК [5]. Первые ориентировались на подготовку судей, следователей и работников прокуратуры, а вторые - на обучение государственных управленцев высокого ранга.
Набор студентов проводился по специальным командировкам, которые выдавались лицам, уже имевшим опыт работы по буду-
щей специальности. Для инженерных вузов широко практиковалось массовое выдвижение от станка.
Однако такие меры можно рассматривать как чрезвычайные, они серьезно ограничивали доступ к образованию и нарушали нормальный процесс функционирования высшей школы. Достаточно быстро была признана их неэффективность, что вызвало существенную перестройку образовательной сферы.
В 1932 г. началась образовательная реформа, которая привела к созданию образовательной модели, сохранившейся в основных чертах до настоящего времени. Согласно постановлению ЦИК от 1932 г. в школах восстанавливались 8-9-е классы, а затем был добавлен ещё и 10-й класс. Окончание средней школы позволяло поступать в вуз.
Расширение доступа к высшему образованию обеспечивалось и такими важными составляющими реформы, как введение единообразных новых учебных планов, а с 1933 г. -типовых школьных учебников. Реформа затронула и вузовское образование: регламентировалось содержание учебного процесса, определялись основные формы занятий (лекции, семинары, государственные экзамены и т. д.), рассчитывался объём учебной нагрузки, разрешались другие вопросы. В ряде вузов открывались новые специальности, например, в 1934 г. в составе университетов восстанавливались упраздненные в первые послереволюционные годы исторические факультеты. Важной составляющей преобразований стал отказ от дискриминации детей из семей специалистов и бывших эксплуататорских слоев, что было декларировано ещё летом 1931 г. в выступлении И. В. Сталина, призвавшего от отказу от спецеедства.
Реформа установила следующие критерии поступления в вуз: наличие среднего образования, успешная сдача вступительных экзаменов, прохождение по конкурсу. Постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) «О работе высших учебных заведений и о руководстве высшей школой» содержало первый раздел «О приеме в высшие учебные заведения». В нем устанавливалось право на поступление в вузы и бесплатное обучение в них всех граждан Советского Союза обоего пола в возрасте от 17 до 35 лет, имевших аттестат
об окончании полного курса средней школы и успешно выдержавших вступительные испытания. Все абитуриенты сдавали вступительные экзамены по следующим дисциплинам: а) русскому языку (письменное сочинение), б) грамматике, в) литературе, г) политграмоте, д) математике, е) физике, ж) химии. Кроме того, для школьников, которые изучали родной национальный язык, предусматривался дополнительный экзамен по этому предмету. С 1937 г. вводился ещё один экзамен - иностранный язык. За вузами сохранялось право устанавливать дополнительные экзамены в соответствии с характером специальностей [6]. В дальнейшем количество экзаменов было сокращено и стало учитывать профиль вуза.
Проведенные мероприятия в совокупности обладали глубоким демократическим содержанием. Как вспоминает С.В. Житомирская, поступившая в 1935 г. на 1-й курс исторического факультета Московского государственного университета, «на новый факультет пробились абитуриенты со всех концов страны» [7]. Такие же оценки применительно к послевоенному периоду дает и К.Г. Левы-кин. Он пишет: «Наш Московский государственный университет и, в том числе, исторический факультет университета всегда были доступны для учебы молодежи, окончившей школы в далеких городах и селах. В правилах приема никогда не оговаривалось каких-либо ограничений по признакам, не относящимся к условиям конкурса» [8].
Система приема в вузы, сложившаяся в 1930-е гг., хотя в дальнейшем и модифицировалась, но в целом сохранялась до середины 1990-х гг. Однако постепенно в нее внедряются элементы позитивной дискриминации в отношении некоторых категорий абитуриентов. Наряду с отбором наиболее подготовленных соискателей через организацию вступительных экзаменов в самом вузе по программам, установленным центральными компетентными органами, допускались привилегии для лиц, имевших стаж работы по специальности, демобилизованных из Советской армии или получивших льготы в соответствии с социальным законодательством.
Попытка реформирования системы высшего образования, затронувшая и условия приема в вузы, была предпринята в 1958-м -
начале 1960-х гг. Именно к этому времени среднюю школу стало оканчивать всё больше молодежи, значительная часть которой стремилась продолжить обучение в вузе. В результате во многих вузах сложился устойчиво высокий конкурс на отведенные студенческие места, что было новым социальным явлением. С целью преодоления диспропорции между числом выпускников школ и контрольными цифрами по приему студентов, правительство предложило упразднить 9-10-е классы средней школы, оправлять молодежь после 8-го класса на производство и поощрять совмещение работы с учебой в вечерней школе. Однако правительственный проект, который содержал и другие экстравагантные идеи, был раскритикован научной и педагогической общественностью. Итоговый текст Закона о школе, опубликованный в 1958 г., включил лишь некоторые из ранее высказанных рекомендаций. На первых курсах технических вузов вводилась очно-заочная система, что, по замыслу разработчиков, позволяло совмещать обучение с практическим освоением профессии, поскольку студенты прикреплялись к базовым предприятиям. Старшие классы в школе оставались, но сеть школ, имевших их в своем составе, была сокращена. Законодательно допускалось три способа поступления в вуз: 1) после окончания средней школы, где также предусматривалось профессиональное обучение, для чего был добавлен 11-й класс; 2) после окончания среднего специального учебного заведения, что удлиняло сроки получения образования; 3) после приобретения двухлетнего производственного стажа или службы в Советской армии, при условии окончания общеобразовательной школы, среднего специального учебного заведения. Причем последняя категория обладала значительными преимуществами. Приоритеты образовательной политики отразились и на поведении молодежи, которая оказалась вынужденной зарабатывать необходимый стаж для первоочередного поступления в вуз.
Можно сказать, что государственная политика, нацеленная на повышения престижа физического труда и, соответственно, на переориентацию образовательной мотивации молодежи, не удалась. По данным социологических исследований, только 11 % выпускни-
ков школ в дальнейшем работали по специальности, связанной с той, которую они получили в школе [9]. Таким образом, огромные затраты на профессиональное обучение школьников совершенно не оправдывались.
В 1964 г. число десятилетних школ было восстановлено до дореформенного уровня. Профессиональное обучение могло осуществляться по инициативе местных властей и за счет местных ресурсов, что предрекло его быстрое упразднение [10].
Наиболее значимым новым явлением на последнем этапе советского образования следует назвать обозначившуюся диспропорцию между запросами вузов в отношении уровня подготовки абитуриентов и качеством образования в средней общеобразовательной школе. Способом преодоления данного противоречия стало создание специализированных школ для особо одаренных детей. В 1962 г. право на их открытие впервые получили Академия наук СССР и некоторые университеты. В дальнейшем число таких школ, имевших статус экспериментальных или специализированных, неуклонно возрастало. Таким образом, происходит диверсификация учебных заведений по качеству подготовки и специализации. В теории и социологии образования данное явление оценивается как воспроизводство элиты из своей же среды, что в итоге приводит к разрушению единого национального культурного и образовательного пространства.
С начала 1990-х гг. происходит изменение целей и методов образовательной политики. Нормативное закрепление они получили в Законе РФ «Об образовании» 1992 г., который до настоящего времени сохраняет значение законодательной основы современного российского образования. Закон ориентирован на функционирование образования в условиях многоукладной экономики и многообразия форм собственности, где государство утрачивает роль единственного актора образовательного процесса, а ограничивается функцией его организатора. При этом уполномоченные государственные органы посредством лицензирования, аккредитации и аттестации легализуют деятельность образовательных учреждений, составляют государственные образовательные стандарты, валидируют дипломы, устанавливают правила приема в вузы.
Как известно, с 2009 г. зачисление в вузы проводится по итогам ЕГЭ. Одновременно ЕГЭ становится единственной формой итоговой аттестации выпускников средних школ. При этом 24-м вузам (МГУ им. Ломоносова, ГУ-Высшей школе экономики и другим) удалось отстоять право устраивать собственные испытания. Например, Санкт-Петербургский университет сможет проводить свои экзамены по 21-й специальности. Особыми привилегиями пользуются победители предметных олимпиад, в 2009 г. приемные комиссии будут учитываться результаты 120 таких олимпиад.
Несмотря на обязательность ЕГЭ, целесообразность его введения до сих пор находит и сторонников, и оппонентов. Главное возражение вызывает сама тестовая система, которая считается инородной и чуждой российской образовательной традиции. Защитники ЕГЭ доказывают простоту и удобство данной формы, её слабую коррупционную составляющую, снижение нагрузок на учащихся. В то же время президенты автономных республик Башкортостана и Татарстана, где успешно осуществляется преподавание на национальных языках, выступили резко против обязательного экзамена по русскому языку и намерены добиваться его отмены через Конституционный суд РФ.
Переход к системе ЕГЭ нельзя рассматривать в отрыве от современной российской образовательной политики, нацеленной на модернизацию в условиях Болонского процесса. Действительно, европейские страны, подписавшие Болонскую декларацию, а также США, Япония и другие государства не проводят специальных вступительных испытаний в вузы, а принимают результаты школьного тестирования. Причем далеко не во всех странах это тестирование можно считать школьным. Так, в США оно проводится в специальных центрах и пройти его можно в любое время. Наряду с общей практикой есть и различные исключения. Например, в Англии результаты тестирования принимают большинство вузов, в том числе и очень престижных, но в то же время имеются заведения, которые проводят собственные испытания.
Тестирование в зарубежных странах органично вписывается в систему многоуровневого образования и обеспечивает плавный
переход от средней школы к первой ступени высшего образования. Система выстраивается таким образом, чтобы практически все выпускники школ, выразившие желание продолжить обучение, получили такую возможность. Например, во Франции выпускники лицеев размещают в специальной информационной системе заявления, в которых они указывают учебные заведения, где бы хотели учиться, и специальность, которую бы хотели получить. При этом соискатель может выбирать только вузы своего региона. В заявлении указывается несколько из них, причем выше в списке располагаются те, которые предпочтительнее. Если первый университет отказывает в приеме, то документы рассматривает следующий университет и так далее по списку [11].
В то же время одна из целей отечественного ЕГЭ - превращение его в особый барьер между средней и высшей школой, с тем, чтобы вынудить молодежь с низкими баллами идти осваивать рабочие профессии. В таком подходе прослеживается связь с советской образовательной моделью, которая также пыталась привить престиж физического пруда и рабочих профессий.
Социальная значимость ЕГЭ и его социальные последствия в российских условиях оказываются значительно выше, чем в зарубежных государствах. Поэтому конкретное содержание тестов привлекает внимание даже главы государства. Президент Д.А. Медведев указал на политическую недопустимость формулировки неверного варианта ответа, в котором говорилось, что коренной перелом в Великой Отечественной войне связан с расстрелом немецких военнопленных. Однако мало кто из участвующих в дискуссии по проблемам ЕГЭ обращает внимание на то, что любой тест с готовыми вариантами ответов предполагает абсурдность всех утверждений, кроме одного. Такой ме-
тодический подход - обучение от противного
- не находит однозначной поддержки у педагогического сообщества.
Подводя итог, можно сказать, что при всех недостатках система ЕГЭ не противоречит отечественной образовательной традиции. Она основана на принципе преемственности между средней и высшей школой, идее непрерывности и поступательности образования.
1. К 1917 г. на территории Российской империи насчитывалось 12 университетов, кроме того, действовали специализированные вузы (военные, технические, юридические и другие).
2. Юридическое образование в Томском государственном университете: очерк истории (1899-1998 гг.). - Томск, 1998. - С. 47.
3. Иванов А.Е. Студенчество России в конце XIX - начале XX в. Социально-историческая судьба. - М., 1991. - С. 242.
4. Народное образование в СССР. Сборник документов 1917-1973 гг. - М., 1974. - С. 385.
5. Постановление ВЦИК РСФСР от 20 апреля 1931 г. «О мероприятиях по подготовке и переподготовке кадров работников советского строительства» // СУ РСФСР. - 1931. - № 29.
- Ст. 261.
6. Постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 23 июня 1936 г. «О работе высших учебных заведений и о руководстве высшей школой» // Народное образование в СССР: сб. докл., 1917-1937 гг. - М., 1974. - С. 427.
7. Житомирская С.В. Просто жизнь. - М., 2006.
- С. 117. (С.В. Житомирская - историк, литературовед, архивист.)
8. Левыкин К.Г. Мой университет. - М., 2006. -С. 68-69. (К.Г. Левыкин - историк, музейный работник.)
9. Руткевич М.Н. Социология образования и молодежи. - М., 2002. - С. 28.
10. Шпаковская Л.Л. Политика высшего образования в Европе и России. - СПб., 2007. -С. 187.
11. См. подробнее: Ящук Т. Ф. Очерки по истории юридического образования. - Омск, 2005. -С. 21.
