CC BY
95Ольга Владимировна СОКОЛОВСКАЯ
Российский императорский флот и греко-турецкая война 1897 г.
Интерес к истории международных отношений на Балканах мне привил еще со студенческих лет мой научный руководитель — Ю.А. Писарев. Он же, уже в стенах академического института (славяноведения и балканистики АН СССР), посоветовал заняться историей российско-греческих отношений в самых разнообразных аспектах.
Одной из малоизученных страниц российско-греческих отношений является участие Императорского флота в исторических событиях, связанных с Грецией. К концу XIX в. отдельные подразделения Российского императорского флота почти постоянно находились в греческих водах, наряду с кораблями великих европейских держав, что было связано с частым обострением Критского вопроса, который грозил перейти в греко-турецкую войну и нарушить status quo в этом регионе мира. Наряду с Средиземноморской эскадрой России, во второй половине XIX столетия существовали: Отдельный отряд Средиземного моря и Отдельный отряд судов в греческих водах, которые возглавляли видные флотоводцы — Ф.К. Авелан, С.О. Макаров, П.П. Андреев, Н.И. Скрыдлов, К.Р. Вальронд и др. По мнению членов Главного Морского штаба (ГМШ), пребывание боевых кораблей России в этом регионе имело не только политическое, но и военное значение и требовало, чтобы Средиземноморская эскадра или другие соединения кораблей всегда были готовы для исполнения тех приказаний, которые могут вызвать обстоятельства, для чего на судах отряда всё снабжение и вооружение содержалось в полной исправности и безукоризненном порядке1.
2 июля 1896 г. к уже находившимся в Средиземном море канонерским лодкам «Грозящий» и «Запорожец» и нескольким миноносцам были посланы из Кронштадта: броненосцы
0<х><х>с>0с>0<х>00^^ 115
«Александр II» (командир капитан 1-го ранга К. Никонов) и «Наварин» под командованием капитана 1-го ранга П.А. Безоб-разова (нес флаг командующего Отрядом в Средиземном море), минный крейсер «Посадник» (командир капитан 11-го ранга Р. Вирен), миноносцы № 119 («Поланген») и № 120 («Пакке-рорт») (командиры лейтенанты А. Лебедев и В. Нащинский)2. В конце августа Отряд прибыл в Пирей.
Объединяющей силой греческого общества в конце XIX в. продолжала оставаться «Великая идея» о воссоздании Великой Греции, поскольку многие территории с греческим населением всё еще оставались под османским владычеством. Самым важным в этом списке в конце XIX в. был «Великий остров Средиземноморья» — Крит. В 1896 г. здесь началось очередное восстание христиан с целью немедленного присоединения острова к Греции и прекращения турецкого правления3. В ответ местные мусульмане, при поддержке турецких войск, фактически объявили православным критянам «священную войну». Остров захлестнула волна жестоких убийств, насилий, осквернений храмов и сожжения деревень. Фактически он оказался расколот на две части — побережье контролировали турки и мусульмане (ис-ламизированные греки), а внутренняя часть Крита находилась в руках православных повстанцев, которых соседняя Греция активно поддерживала деньгами, оружием и добровольцами. Сотни беженцев скопились на набережной Канеи (Ханьи), административного центра и главного порта Крита.
В январе 1897 г. в критских водах для совместных действий собрались военные корабли Великобритании, Франции, России, Италии, Германии и Австро-Венгрии. Общее командование соединенными морскими силами принял старший по чину итальянский вице-адмирал граф Н. Каневаро. Он также стал председателем Совета адмиралов, в который вошли британский контр-адмирал сэр Роберт Гаррисон, французский контр-адмирал Потье, русский контр-адмирал П.П. Андреев, австрийский контр-адмирал фон Гинке и немецкий капитан Ьго ранга Кёльнер. Все мероприятия держав на острове предпринимались лишь с их общего согласия. Великие державы вынуждены были приступить к эвакуации мирного критского населения (без
различия вероисповедания), чтобы не допустить дальнейшей резни, голода и эпидемий.
Однако, закончив в течение месяца эвакуацию, державы встали перед еще более сложной проблемой в связи с активизацией Греции, где премьер-министром был националист из крайних Т. Делияннис4, не замедливший воспользоваться ситуацией. Греческое правительство и даже обычно выдержанный король Георг I в феврале 1897 г. послали на остров греческий флот и войска, которые вступили там в бой с турецкими силами. Националисты, проводники «Великой идеи», которая часто шла вразрез со здравым смыслом и возможностями слабого государства, ставили своей целью разжечь войну между Грецией и Турцией, в ходе которой они собирались решить критскую проблему, присоединить Фессалию, Эпир, Македонию и стать крупнейшим на Балканах государством. Действия Греции на Крите настолько возмутили Турцию, что последняя в начале марта 1897 г. отправила на греко-турецкую границу в Фессалии шесть хорошо вооруженных турецких дивизий во главе с опытным командующим генералом Эдем-пашой (командовал бригадой во время осады Плевны в русско-турецкой войне 1877—1878 гг.). В свою очередь Греция, не обладавшая военной мощью, также выставила войска на греко-турецкой границе, что создало угрозу столкновений.
Великие европейские державы всеми силами пытались предотвратить нежелательные военные действия на суше и на море, и даже Россия, которую греки нередко называли матерью современной Греции, посчитала, что из-за «непростительного легкомыслия греческого правительства» державы должны остановить «его посягательство на неприкосновенность европейского мира»5.
В феврале 1897 г. в Константинополе конференция послов великих держав-покровительниц выработала план умиротворения Крита путем высадки международного десанта и морской блокады. При необходимости союзники готовились высадить на Крит внушительный морской десант: 900 итальянцев, 890 британцев, 850 русских, 300 французов и 150 немцев6. 2 марта 1897 г. Великобритания, Франция, Россия, Австро-Венгрия и Италия
предъявили Греции и Турции совместную ноту. Они уведомили Георга I, что не допустят присоединения Крита к Греции, и потребовали отозвания с острова греческого отряда и военных судов. Одновременно державы предложили султану Абдул-Га-миду II предоставить Криту автономию. Султан согласился, и 6 марта Совет адмиралов провозгласил на острове автономный режим, приняв на себя управление Критом. Союзные эскадры приступили к блокаде Канейского залива, перекрыв доставку оружия и припасов из Греции. Затем на остров высадился смешанный морской десант в 500 человек, сформированный из судовых команд, — по 100 моряков от каждой страны. Десант взял под защиту главные города острова — Канею, Ретимно и Ираклеон. Совет адмиралов объявил, что любое действие со стороны греков или турок против этих городов будет встречено оружием десантов и кораблей. На бастионах Канеи союзники подняли флаги великих держав. По решению Совета адмиралов остров поделили на зоны ответственности, а отряды десанта оккупировали крупнейшие населенные пункты.
В зоне ответственности русской эскадры находился крупный город Ретимно. Когда на его рейд пришел броненосец «Император Николай I», в городе царил хаос. Голодные турецкие жители, уже 20 дней не получавшие мяса из-за блокады деревень повстанцами, собирались устроить погром греческим лавочникам. Тогда командир броненосца, капитан Ьго ранга Д.Г. фон Фёлькерзам договорился с губернатором о высадке десанта из 300 матросов при восьми офицерах. Через два дня десант сошел на берег и расположился в здании городской школы, приспособленной под казарму. Этими мерами погром удалось предотвратить.
Греция, не согласная с решением коалиции великих держав о блокаде Крита, вступила на путь обострения отношений с ними. Это поставило Россию в весьма затруднительное положение. С одной стороны, Греческое королевство, где королевой эллинов была великая княжна Ольга Константиновна, являлось самым дружественным к России государством в Средиземноморье, а с другой — русские корабли не могли игнорировать указания Совета адмиралов международной эскадры.
Так, вернувшись из Пороса в Канею, броненосец «Наварин» по решению Совета адмиралов ушел на рейд Ретимно для несения там дозорной службы. Район патрулирования для «Наварина» простирался от западной части мыса Майка до мыса Диако в полосе 22 миль от береговой черты. Из-за провокационных вылазок, устраиваемых греческими миноносцами, «Наварин» вместе с английским крейсером «8соиШ» перешли в состояние повышенной готовности. Блокирование заключалось в ночном обходе линии дозора, а днем оба корабля становились на якорь. Ночами приходилось усиленно освещать горизонт прожекторами и постоянно иметь в боевом положении противоторпедные сети. Служба осложнялась ненастной погодой — порывистый ветер дул с берега, достигая порой 10 баллов. У некоторых орудий круглосуточно дежурили комендоры. Находясь в дозоре, «Наварин» переговаривался световыми сигналами Морзе с «Императором Александром II», который стоял на якоре в Суд-ской бухте в 22 милях от «Наварина». Луч прожектора, направленного в небо под углом 20°, достигая облаков, образовывал хорошо заметное светлое пятно. Сигналами, состоящими из четырех- и пятизначных чисел, броненосцы без труда передавали необходимую информацию. Каждой ночью «Наварину» приходилось постоянно освещать поверхность воды, ища на ней контуры греческих миноносцев. Однако вскоре иссяк весь запас специального угля, столь необходимого для работы прожекторов. Пришлось их позаимствовать у прибывшего недавно в Средиземное море броненосца «Сисой Великий». В дальнейшем «Император Николай I» дежурил на рейде Ретимно по очереди с броненосцем «Наварин». Но моряки не могли постоянно оставаться на берегу, а также удаляться в глубь острова. Кроме того, стали появляться слухи, что турецкое население, недовольное «властью неверных», собирается вырезать десант7. В связи с этим на Крит начали перебрасывать воинские части. 12 марта 1897 г. из Одессы на пароходе «Воронеж» отправился 1-й батальон 14-го стрелкового полка. 22 марта пароход «Херсон» принял на борт в Севастополе 6-ю горную батарею 13-й артиллерийской бригады (6 орудий), а затем, перейдя в Одессу, 1-й батальон 56-го пехотного Житомирского полка. Прибыв
на Крит, стрелки и две роты заняли Ретимно, а еще две роты Житомирского полка расположились в Канее вместе с ротами итальянцев и французов8.
В то время как в Вене, Петербурге и Берлине была выработана формула сохранения стабильности на Ближнем Востоке9, между Грецией и Турцией вспыхнула война. Греческая королева писала своему брату великому князю Константину Константиновичу на Пасху: «Христос воскресе! Радость моя! Если б мне рассказали о том положении, в котором мы в настоящую минуту находимся, то я бы не поверила [...] В Великий четверг нам привезли первых раненых; мы их встречали в трех разных госпиталях до поздней ночи. Наши доктора и сестры работают превосходно, раненые в восторге и исполнены благодарности»10. Исход войны был очевиден, но греческому монархическому режиму неудачная военная кампания была все-таки выгоднее, чем антидинастический переворот, назревавший из-за нерешенности Критского вопроса. Так, российский посланник в Афинах М.К. Ону полагал, что война успокоила «разбушевавшийся эллинизм» и что без этой войны «произошла бы внутренняя революция»11. Ведь начиная войну с Турцией, греческий король рассчитывал, что великие державы и их флоты не допустят разгрома Греции и спасут его репутацию.
Греко-турецкая война 1897 г., вошедшая в историю как «30-дневная война», описана в немалом числе научных трудов, однако до сих пор российские архивы хранят документы, дающие возможность по-новому или более подробно рассмотреть казалось бы известную тему. Так, по нашему мнению, особый интерес для изучения греко-турецкой войны 1897 г. и тесно связанного с ней Критского вопроса представляют многочисленные документальные материалы, хранящиеся в Российском Государственном архиве Военно-Морского Флота в Санкт-Петербурге в фонде Генерального морского штаба.
Среди многочисленных кораблей великих держав, постоянно находившихся весной 1897 г. в водах воюющих государств, был эскадренный броненосец «Император Николай I», командир которого капитан 1-го ранга Д.Г. фон Фёлькерзам12 в своих строевых рапортах и «примечаниях к строевым рапортам»
(которые отсылались каждые две недели, а в особых случаях и чаще, на имя командующего Средиземноморской эскадрой) подробно описал перипетии войны и события тех лет в Греции и на Крите. Материал для них собирали морские офицеры с броненосца и сам командир. В них сообщалось об отношении греческого общества к войне, о положении в Афинах, о деталях отправки войск и их действий на фронте, о причинах неучастия греческого флота в войне, о поведении греческих принцев, командовавших армией, и отношении к ним офицерства, а также об участии гарибальдийцев в войне и о революционных настроениях в Греции. Интересна также достаточно объемная записка о греко-турецкой войне, которая была вызвана провокационными действиями Греции на Крите.
В сообщении от 12 апреля 1897 г. фон Фёлькерзам передавал: национальный подъем в Греции был так велик, что формировались даже добровольческие отряды, в которые для рекламы поступали некоторые молодые женщины. Министры отправились комиссарами в армию. В Волосе, где был сосредоточен греческий флот, также находилось по одному английскому, французскому и итальянскому судну. На помощь грекам пришли гарибальдийцы, которые разгуливали по городам «в своих красных рубашках»13. Император Николай II, беспокоясь о происходящем в Греции, грозившем свержением династии Глюксбургов, распорядился передавать донесения фон Фёль-керзама министру иностранных дел России М.Н. Муравьеву14 для дальнейшего обсуждения в правительстве.
Интересны сведения русских моряков о поведении греков в Турции в начале войны. Во время стоянки броненосца в Смирне, как сообщал командир броненосца в Морское ведомство России, греки вели себя по отношению к туркам «вызывающе». Почти ежедневно отправлялись из Смирны в Грецию пароходы с греческими волонтерами и призывниками, которых греки на набережной провожали музыкой и овациями. Пока эти пароходы шли вдоль рейда, волонтеры кричали и размахивали греческими флагами. Турки же проявляли удивительную сдержанность и как будто на всё это не обращали никакого внимания15.
Фон Фёлькерзам писал, что в ходе военных столкновений принцы — Константин и Николай — оставили свои позиции и отступили, бросив на передовой гарибальдийцев и иностранный легион. Греческие националисты, развязавшие войну, наивно полагали, что остальные балканские народы также восстанут против турок, но этого, по воле великих держав, не произошло. Вскоре Греция обратилась к державам-покровительницам с просьбой о посредничестве, ища выход из проигранной войны. Королева Ольга умоляла своего племянника императора Николая II «ускорить посредничество держав для прекращения безумного кровопролития»16.
После месяца военных действий (апрель—май 1897 г.) великие державы предприняли дипломатические шаги, оказывая давление на Грецию и Турцию одновременно, в результате чего «30-дневная война», проигранная Грецией, закончилась. По просьбе английской королевы Виктории посредником в мирном урегулировании выступил русский император Николай II. 10 мая Георг I подписал перемирие, по которому его войска покинули Крит и прекратили действия в Эпире и Фессалии. Однако затяжные мирные переговоры в Константинополе вызывали новый рост недовольства династией, на которую греки, как писал фон Фёлькерзам, «смотрят только с точки зрения получения пользы от иностранных государств»17.
В результате поражения в войне и нерешенного Критского вопроса авторитет правящей династии Глюксбургов оказался сильно подорван. Король эллинов еще никогда не был так близок к потере трона. Народное возмущение было теперь направлено не против греческих националистов, развязавших войну, а против короля и его семьи. Русские морские офицеры передавали, что «положение в Афинах крайне смутное [...] заметны все признаки готовящейся революции и желание свергнуть династию»; правительственные склады с оружием и патронами разграблены»18. Особенно сильное возбуждение, сообщал фон Фёлькерзам, было против династии в военных кругах: русские офицеры слышали, что раненые на вопрос короля о здоровье отвечали: «А Вам какое дело, вся война ведь из-за Вас». Многие в Афинах были уверены, как сообщалось в морских рапортах,
что «общее возбуждение войск против принцев и короля так велико, что если условия мира будут для Греции тягостными, то возвращение войск вызовет неминуемо революцию». Гарибальдийцы, прибывавшие в города с фронта, собирались сыграть в ней не последнюю роль19.
В Афинах назревал мятеж, и перед союзниками встал вопрос о защите королевского дворца с помощью морского десанта. Правда, по мнению русских офицеров, эта мера без крайней надобности была «не только бесполезна, трудно выполнима, но даже опасна для короля, так как занятие дворца чужеземными войсками, конечно, оскорбило бы национальное чувство толпы и легко могло бы направить страсти к нападению». Хотя командир английского броненосца «Nile» настаивал на десанте, русским офицерам удалось все-таки убедить его, что бескровная высадка невозможна, поскольку на улицах и возле дворца полно вооруженных греков. В итоге был принят компромиссный вариант: с русского, английского и итальянского кораблей в распоряжение соответствующих посланников отправили по пять офицеров в штатском, имеющих с собой военную форму. В случае опасности посланники с ними могли быстро собраться во дворце, и 15 лучших иностранных офицеров составили бы личную охрану королевской семьи. Их внешний вид, наверное, не позволил бы толпе совершить агрессивные действия. К счастью, мятежные настроения в Афинах скоро улеглись20.
Пока державы решали вопрос о целесообразности высадки международного десанта в Пирее для спасения династии, в Афинах произошла смена правительства — умеренный политический деятель Д. Раллис сменил, не без помощи европейской дипломатии, на посту премьер-министра националиста Т. Дели-янниса и восстановил порядок. 23 мая 1897 г. фон Фёлькерзам писал: «Всё спокойно в Афинах и Пирее и всё приняло вполне мирный характер»21. Многие волонтеры отправлены назад и почти все гарибальдийцы выпровожены самым решительным и беззастенчивым образом. Правительство выдало им по 10 франков и билеты на пароход в Италию. В Арте гарибальдийцев «силою посадили на пароход после стычки, в которой были убитые и раненые»22. Однако даже в июле фон Фёлькерзам сообщал,
что особенно татойские леса и Кефиссия «переполнены сбродом дезертиров и выпущенных из тюрем» и что в Афинах много случаев тифа. Поэтому он ушел 14 июля 1897 г. на «Императоре Николае I» обратно в Суду23.
Из рапорта фон Фёлькерзама от 8 августа 1897 г. мы узнаем о попытках греческих националистов продолжить войну: «Газеты призывают не ждать унизительных условий мира, а начать вновь войну.. Состоялось две сходки сторонников войны с Турцией, причем на вторую собралось несколько тысяч человек, принята петиция королю с огромным числом подписей. Газеты сочувствуют, но опасаются слишком открыто об этом говорить. Короля призывают встать во главе 300 тыс. войска [.,.]»24. Особенно активно действовало Общество сторонников сражавшихся (Ро1еторЫ11е8), призывавшее на ежедневных митингах, которые «разгоняли конные патрули, а участников арестовывали», к возобновлению войны25.
Единственным героем греко-турецкой войны стал полковник К. Смоленскис — завоевав огромный авторитет в войсках, он мог легко стать греческим диктатором, если бы имел вкус к политическим интригам. Кронпринц Константин, вызвавший «самое большое недоверие и ненависть» в греческих войсках, как писали в своих сообщениях русские офицеры с броненосца 13 июня, не хотел возвращаться в Афины и собирался уехать в Англию на юбилей королевы Виктории26. Но в последнюю минуту он передумал, опасаясь, что власть в армии перейдет к герою Смоленскису. (Константину удалось реабилитироваться лишь в годы Балканских войн 1912—1913 гг.) Премьер-министр Т. Делияннис после поражения в греко-турецкой войне оказался в ссылке в Канне, где умер, брошенный своими сорат-никами27.
Российские военно-морские суда после окончания войны участвовали в эвакуации греческих войск (из Салоник, портов Малой Азии, Мерсины, Трапезунда и других районов). В связи с этими событиями в июне 1897 г. российским правительством в критские воды были посланы дополнительные военно-морские силы. В умиротворении острова принимали участие десанты с броненосца «Император Александр II» и лодки «Грозящий».
27 июля 1897 г. канонерская лодка «Уралец» вышла из Севастополя и направилась на Крит для присоединения к отряду судов вице-адмирала П.П. Андреева на смену «Запорожцу». После выполнения заданий броненосец «Император Александр II» вместе с другими кораблями Отряда стал заниматься учениями, совершал походы, наносил визиты королевской чете. 28 октября 1897 г. на Крит прибыл Отряд специальных судов в Средиземном море под командованием контр-адмирала Н.И. Скрыдлова28, который сменил П.П. Андреева, о чем так просила императора греческая королева. 26 декабря «Александр II» перестал быть флагманом, поскольку Н.И. Скрыдлов перешел на крейсер «Герцог Эдинбургский»29.
В конце июня команды с русских военно-морских судов опять стали пускать на берег, однако отношение к России было резко отрицательным и не обошлось без тяжелого инцидента. Королева в письме к брату великому князю Константину Константиновичу описывала произошедшее так: «Вчера вечером в Пирее, при посадке наших матросиков на шлюпки, после гулянья, при чем все они были в трезвом виде, толпа произвела на них нападение». Поводом к этому послужило приветствие им со стороны французских матросов "Viva la Russia!". Это грекам не понравилось, и они напали на них и на наших матросиков, хотевших их защищать; в них стали кидать громадными камнями, стульями, стаканами, бутылками — на лейтенанта Нелидова было специальное нападение: ему раскроили лоб, он упал, и тут еще чем попало колотили — не будь тут боцмана, выручившего его, то Бог весть что еще бы случилось»30. Были ранены два офицера и восемь матросов. «Моряки глубоко оскорблены, — писала Ольга, — на них напали без малейшего повода, а они постоянно, где только могли, выказывали радушие на Кандии (Крите. — О. С.), перевозили жителей, делили, нет, отказывались ради них от своей пищи, давали им одежду, одеяла и т. д., и вот благодарность!»31
Вследствие поражения в войне Греции пришлось отозвать свои войска с Крита, а дальнейшее решение проблемы острова целиком сосредоточилось у великих держав. В Греции была сформирована Международная финансовая комиссия, в
которую входил и представитель России. По условиям Константинопольского мира, заключенного 4 декабря 1897 г., Крит получил автономию. Несмотря на сокрушительное поражение Греции от турецких сил, в результате активной политики великих держав, Греция и Крит ничего не потеряли, но, напротив, вскоре получили удовлетворение большей части своих территориальных претензий. Криту была не только дарована автономия, но обещан постепенный вывод турецких войск с острова, что резко ограничивало турецкое правление. Сама же Греция в результате неудачной войны была надолго отстранена от решения Критской проблемы. Военно-морские силы великих держав и многочисленный экспедиционный отряд, находившиеся на Крите почти 12 лет, были гарантией решения вопроса в пользу христианского мира. Последующие действия великих держав на Крите: назначение по инициативе России верховного комиссара четырех держав — принца Георга Греческого, вывод с острова всех турецких войск, а вслед за ними и турецкой администрации, принятие критской конституции и расширение автономии острова, административно-финансовые реформы, выработанные международной комиссией, спокойная реакция держав на произошедший на Крите осенью 1908 г. переворот, поставивший во главе Крита исполнительный комитет во главе с лидером либералов Э. Венизелосом (ставшим благодаря своим выдающимся способностям уже в 1910 г. премьер-министром Греции), — фактически способствовали отделению острова от Турции и выходу его из орбиты исламского мира.
Как отмечает в своем труде о русской политике на Балканах американская исследовательница Б. Елавич, греческие политики, а вслед за ними и многие греческие историки с легкостью возложили множество обвинений на великие державы-покровительницы, которые, по их мнению, не сумели оценить важность Критского восстания 1896-1897 гг., целью которого было побудить их окончательно решить Критский вопрос в пользу Греции, в результате чего, и Греция, и Турция, якобы желавшие избежать конфликта, были выведены на ринг истории32.
Примечания
1 См: Арбузов А.А. Броненосец «Император Александр II». СПб., 1997; Золотарев В.А., Козлов И.А. Три столетия Российского флота. В 4-х т. Т. 1. СПб., 2003.
2 См: Арбузов А.А. Указ. соч. На корабле находились 616 офицеров и матросов. В погребах и крюйт-камерах броненосца хранились 450 зарядов и 290 снарядов для 305-мм орудий, 1116 зарядов и 1232 снарядов 152-мм орудий и 24 160 патронов к 47- и 37-мм пушкам.
3 Естественное стремление христианского населения Крита (Кандии), составлявшего большинство, присоединиться к родине-матери Греции, вызывало одно за другим восстания на острове - в 1841, 1854, 1866, 1878, 1885, 1887, 1889, 1895 и 1896 гг., которые горячо поддерживали греки во всем мире.
4 Теодорос Делияннис (1824-1905), известный юрист и политик-популист, националист, депутат греческого парламента и министр. В 1885-1903 гг. пять раз становился премьер- министром Греции. Наряду с Харилаосом Трикуписом доминировал в политической жизни Греции два последних десятилетия XIX в., установив в стране по сути двухпартийную систему.
5 Архив внешней политики Российской империи (АВПРИ). Ф. 138. Секретный архив министра. Оп. 467. Д. 318. Л. 28.
6 Соколовская О.В. Россия на Крите. Из истории первой миротворческой операции XX века. М., 2006. С. 23.
7 Российский Государственный архив Военно-Морского Флота (далее - РГА ВМФ). Ф. 417. Оп. 1. Д. 1083. Л. 366-368.
8 Соколовская О.В. Россия на Крите... С. 30.
9 ЕрусалимскийА.С. Внешняя политика и дипломатия германского империализма в конце XIX в. М.-Л., 1948. С. 313.
10 Государственный архив Российской Федерации (далее - ГАРФ). Ф. 660. Оп. 2. Д. 225. № 47. Афины. 17 (29) июня 1897 г.
11 Никитина Т.В. Критское восстание 1895-1896 гг. и внутриполитическое положение в Греции в освещении русских дипломатов // Балканские исследования. Вып. 11. Политические, общественные и культурные связи народов СССР и Греции. М., 1989. С. 168.
12 Дмитрий Густавович фон Фёркерзам (1846-1905), русский морской офицер, контр-адмирал, умер от сердечного приступа на броненосце «Петропавловск» во время русско-японской войны. Его тело было помещено в морозильную камеру, которая затонула вместе с «Петропавловском», подорвавшимся на японской мине 31 марта 1904 г. вблизи Порт-Артура. Потеря корабля и гибель находившегося на нем вице-адмирала С.О. Макарова стали трагедией для русского флота.
13 РГА ВМФ. Ф. 417. Оп. 1. Д. 1083. Л. 377.
14 Там же. Л. 492-494 об.
15 Там же. Л. 370-375 об. (Из строевого рапорта командира эскадренного броненосца «Император Николай I» 12 апреля 1897 г., подписанного старшим офицером лейтенантом Петровым).
16 Соколовская О.В. Россия на Крите. С. 27.
17 РГАВМФ. Ф. 417. Оп. 1. Д. 1083. Л. 469-469 об. (Примечания к строевому рапорту командира броненосца «Император Николай I» от 1 августа 1897 г.).
18 ГАРФ. Ф. 660. Оп. 2. Д. 225. Л. 373-374.
19 Там же. Л. 382 об.
20 Там же. Л. 374-375.
21 РГА ВМФ. Ф. 417. Оп. 1. Д. 1083. Л. 388 (Копия строевого рапорта фон Фёлькер-зама от 23 мая 1897 г.).
22 Там же. Л. 386-386 об. (Приложение к строевому рапорту командира эскадренного броненосца «Император Николай I» капитана 1 ранга фон Фёлькерзама от 16 июня 1897 г.).
23 РГА ВМФ. Ф. 780. Оп. 1. Д. 8. Л. 20.
24 РГА ВМФ. Ф. 417. Оп. 1. Д. 1083. Л. 474 об. (Примечания к рапорту фон Фёлькерзама от 8 августа 1897 г.).
25 Там же. Л. 471 (Примечание к строевому рапорту командира броненосца «Император Николай I» от 15 августа 1897 г.).
26 РГА ВМФ. Ф. 417. Оп. 1. Д. 1083. Л. 386 об.
27 Miller W. A History of the Greek People. 1821-1921. P. 104, 106; Palmer Alan and HRH Prince Michael of Greece. The Royal House of Greece. 1990. P. 31-32.
28 Скрыдлов Николай Илларионович (1844-1918), российский адмирал, командующий Отдельным отрядом судов в Средиземном море в 1898-1899 гг.
29 Большую часть похода «Император Александр II» нес адмиральский флаг: он был флагманом четырех адмиралов: П.П. Андреева, Н.И. Скрыдлова, К.Р. Валь-ронда и А.А. Бирилёва.
30 ГАРФ. Ф. 660. Оп. 2. Д. 225. № 49. Афины. 23 июня (5 июля) 1897 г.
31 Там же. № 50. Афины. 26 июня (8 июля) 1897 г.
32 Jelavich B. Russia's Balkan Entanglements, 1806-1914. Cambridge, 1991. P. 144-145.
