CC BY
808
ВНЕШНЕЭКОНОМИЧЕСКИЕ СВЯЗИ
В. П. Оболенский
РОССИЯ В УСЛОВИЯХ ГЛОБАЛИЗАЦИИ МИРОВОЙ ЭКОНОМИКИ: ВОПРОСЫ СТРАТЕГИИ И БЕЗОПАСНОСТИ
Статья посвящена основным тенденциям развития мировой экономики, выявлению конкурентных преимуществ отечественного народного хозяйства и его слабостей, что является весьма важным для оценки перспектив дальнейшего включения России в систему международного обмена товарами и услугами и определения задач, встающих перед страной в этой сфере.
Глобализация мировой экономики и ее проявления. Глобализация - возрастание объемов и разнообразия мирохозяйственных связей, сопровождающееся усилением экономической взаимозависимости стран мира, - стала в настоящее время основной тенденцией развития мировой экономики. Она проявляется прежде всего в опережающем по отношению к материальному производству росте объемов международных торговых, финансовых и инвестиционных потоков. Так, по оценке ВТО, в минувшем десятилетии мировая торговля росла в 1,5 раза быстрее, чем мировое производство. Среднегодовые темпы прироста объемов прямых иностранных инвестиций в 1991-1996 гг. в 2 раза превысили темпы мировой торговли. Объем заимствований на мировых рынках капитала в 1995 г. превзошел уровень 1990 г. более чем в 3 раза и составил 1,26 трлн. долл.
Глобализация мировой экономики порождена действием целого ряда факторов, связанных с качественными изменениями в материальном производстве и сфере инфраструктуры.
За последние десятилетия расширились масштабы диффузии научно-технического прогресса. Вслед за мировыми экономическими лидерами по его ступеням теперь поднимаются страны «догоняющего» развития, осваивающие передовую технику и технологии. В мире появляются все новые и новые товары и услуги, порождающие новые потребности и требующие для своего создания новых технологических и организационных связей. На смену архаичным технологическим укладам приходят современные, обеспечивающие ресурсосбережение и экологическую чистоту.
Под воздействием НТП ускорился рост производства готовой продукции, в первую очередь высокотехнологичной и наукоемкой. Он повлек за собой дальнейшее углубление международного разделения труда, в первую очередь внутриотраслевого, осуществляемого на фирменном уровне.
Серьезно обновилась международная транспортная инфраструктура, появились новые поколения всех видов транспорта. В результате значительно ускорились и подешевели перевозки грузов и пассажиров.
Произошел резкий, по сути революционный скачок в информатизации, базирующийся на новейших достижениях в области электроники и систем связи. Информационная революция позволила получать необходимую информацию из любой точки земного шара в реальном режиме времени и более оперативно принимать решения.
За последнюю четверть ХХ в. в мировом хозяйстве заметно увеличилось количество транснациональных корпораций (ТНК) и существенно повысилась их роль. В 1995 г. примерно 40 тыс. ТНК (в 1970 г. их насчитывалось немногим более 7
тыс.) контролировали от 1/3 до 1/2 мирового промышленного производства, свыше половины международных торговых операций, около 4/5 мирового банка патентов и лицензий на новую технику, технологии и «ноу-хау» [1, с. 10].
Наряду со всем этим унифицировались нормы и правила осуществления торговых и финансовых операций. Они согласовываются теперь в многостороннем порядке в рамках специализированных международных форумов и институтов - совещаний «семерки», ВТО, ЮНКТАД, МВФ и др. Членство в подобных организациях для каждой страны служит определенной гарантией соблюдения ее интересов другими странами.
И наконец, существенно усилилось переплетение ссудных капиталов. В результате расширились объем кредитных ресурсов и возможности доступа к ним в любой точке мирового хозяйства.
Глобализации мировой экономики способствует нарастание экономической открытости национальных хозяйств, тенденция к которому ясно обозначилась во второй половине ХХ в. Мировая экспортная квота за период 1962-1995 гг. возросла примерно с 11 до более чем 17% [2, с. 10]. Одновременно возрастает торговополитическая открытость - степень либерализации национальных рынков. В рамках Всемирной торговой организации достигнуты соглашения о дальнейшей либерализации торговли промышленными товарами, упорядочении торговли продукцией сельского хозяйства и услугами, а также о защите прав на интеллектуальную собственность при ее международном обороте.
Усиление открытости национальных хозяйств происходит параллельно с формированием торгово-экономических объединений стран примерно одинакового уровня развития - с так называемой регионализацией мировой экономики.
Тенденция к экономическому объединению на региональной основе обусловлена тем, что в условиях современного, сложного и многономенклатурного производства внутренние рынки даже относительно крупных стран оказываются недостаточными для него и создание более обширного единого экономического пространства выступает условием успешного развития и повышения конкурентоспособности в глобальном масштабе. На складывающихся единых экономических пространствах не только снимаются внутренние барьеры на пути внешнеэкономических связей и проводится совместная таможенная политика, но и координируются другие направления экономической политики - структурной, денежнокредитной, энергетической, транспортной, социальной и т.д. Предприятия и фирмы стран остального мира пользуются на территории интеграционных объединений менее льготным режимом функционирования.
Наиболее интенсивно хозяйственное взаимодействие происходит внутри уже достаточно зрелых региональных экономических группировок - Европейского союза (ЕС), Североамериканской зоны свободной торговли (НАФТА), Ассоциации стран Юго-Восточной Азии (АСЕАН), Южноамериканского общего рынка (МЕРКОСУР) и некоторых других. Внешнеэкономические связи стран, входящих в эти группировки, ориентированы в первую очередь на партнеров по сообществу. Так, в 1995 г. в общем объеме экспорта стран ЕС 73% падало на экспорт в рамках региона. Аналогичный показатель у стран НАФТА составлял более 46%, стран АСЕАН - почти 23% [2, с.25]. Внутрирегиональный оборот в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР) превышал совокупный объем внешней торговли стран данного региона с внешним миром [3, с. 8].
По имеющимся прогнозам, процесс регионализации в ХХ1 в. выйдет на качественно новый уровень: окончательно сложатся три экономических суперблока - европейский, американский и восточноазиатский. В настоящее время в мировой экономике наиболее сильные позиции занимают США. Несмотря на то что их удель-
ный вес в мировом производстве и торговле снижается, они остаются наиболее конкурентоспособной страной мира и в заметной мере контролируют деятельность международных экономических институтов, в рамках которых вырабатываются правила ведения мировой торговли и перемещения капитала между странами (ВТО, МВФ, МБРР и т.д.).
Сфера финансов в настоящее время интернационализирована в большей мере, чем производство. Глобализация финансов заметно ускорилась в последнее десятилетие вследствие отказа многих стран от их жесткого регулирования - контроля над процентными ставками, обменными валютными операциями, количественных ограничений кредитных операций банков, международного движения капиталов и т. п. К настоящему времени сложился и активно функционирует международный рынок евровалют, на котором национальные (по принадлежности) банки проводят оффшорные операции: выдачу кредитов и принятие депозитов в иностранных по отношению к стране их дислокации валютах.
Заметное место в перемещении финансовых ресурсов заняли их межгосударственные потоки, главным образом кредиты на двусторонней или многосторонней основе (через международные организации - МВФ, МБРР, ЕБРР и другие банки регионального развития, специализированные организации ООН и т.д.). Чистый приток финансовых ресурсов в развивающиеся и бывшие социалистические страны по межгосударственным каналам в 1995 г. достиг довольно внушительной суммы - 60 млрд. долл. [2, с. 47]. Интенсифицируется перелив производственного капитала в форме прямых иностранных инвестиций. Стоимость таких инвестиций во всем мире (накопленным итогом) увеличилась за период 1980-1995 гг. с 0,5 до более 3 млрд. долл. [4, с. 21].
Стремительно развивается международный вторичный рынок долговых обязательств, ставший огромным полем деятельности для финансовых спекулянтов.
Перераспределение финансовых ресурсов в мире, активизировавшееся в результате дерегулирования финансовых рынков, происходит при включении в финансовые потоки больших объемов «горячих» денег, привлекаемых высокими процентными ставками и ревальвациями валют. Международные перемещения капитала, следовательно, во многом ориентированы краткосрочно и могут быстро изменять направления при улучшении или ухудшении условий в том или ином регионе либо в конкретной стране. В настоящее время, по имеющимся оценкам, в финансовой сфере обращается свыше триллиона долларов спекулятивного капитала. Его величина в 30 раз превышает стоимость продаваемых за день в мировой торговле товаров и услуг [5, с.4].
В сфере производства интернационализация еще не зашла столь далеко, как в сфере финансов, однако и здесь происходят существенные сдвиги, проявляющиеся в характере и структуре мировой торговли.
Международный торговый обмен в современных условиях отражает уже не только разделение труда между странами, но и распределение производственных функций внутри транснациональных концернов, выходящее за национальные границы. Интенсивное развитие масштабного научно-технического и производственно-инвестиционного сотрудничества смещает границы обмена товарами и услугами на новый рубеж - к международному межкорпорационному обмену. Под влиянием этого процесса происходит производственно-технологическое сближение национальных экономик, в том числе и по организационно-управленческой линии.
Мировой товарный рынок превратился в сложную многоярусную систему, включающую в себя рынок базовых товаров (сельскохозяйственная продукция и продукция добывающей промышленности), рынок средне- и низкотехнологичных,
в основном трудоинтенсивных готовых изделий и полупродуктов, а также рынок высокотехнологичной продукции. В последние десятилетия доля двух последних секторов рынка в международном обмене стремительно растет: с 41% в 1955 г. почти до 75% в 1995 г. Особенно быстро при этом увеличивается удельный вес машиностроительной продукции, на которую падало в 1995 г. более 38% всего мирового экспорта против 21% в 1955 г. [1, с. 13].
В торговле базовыми товарами главной формой соперничества выступает ценовая конкуренция: качественные параметры этих товаров в целом более или менее схожи. Основа конкуренции на рынках готовых изделий - не столько цена, сколько потребительские свойства продукции, которые весьма различны и постоянно совершенствуются.
Структура мирового товарного рынка и имманентный каждому из его ярусов характер конкуренции, по существу, предопределяют торговую политику различных государств - меру соотношения в ней либерализма и протекционизма, дифференциацию уровня защиты внутреннего рынка в отношении тех или иных видов товаров. Как правило, в наименьшей степени защищаются рынки базовых товаров, а рынки готовых изделий являются объектом протекционизма - тарифных и нетарифных ограничений импорта при постепенном смещении акцентов в сторону последних. (Понижение тарифных барьеров - характерная особенность эволюции глобального торгового режима, вырабатываемого на многостороннем уровне в рамках ВТО.)
В связи с тем, что в мировом экспорте все более преобладающее место занимают готовые изделия, а их подавляющая часть приходится на промышленно развитые страны, последние, по существу, устанавливают порядок обмена продукцией науко- и техникоемкого производства через договоренности на двусторонней или многосторонней основе. При этом указанные страны по мере продвижения по ступеням технического прогресса утрачивают интерес к защите отечественных производителей материалоемких и трудоемких изделий, стремясь удешевить обмен путем снижения или даже упразднения импортных тарифов. Догоняющие страны, в меру возможностей отстаивая свои интересы, вынуждены все же воспринимать вырабатываемые мировым экономическим авангардом правила игры как данность, мирясь с высокими тарифами на новые категории товаров и сниженными - на продукты, обращающиеся на нижних ярусах мирового рынка.
Параллельно с ростом торговли товарами усиливается обмен услугами - строительными, инжиниринговыми, транспортными, туристическими, банковскими, услугами связи и др. Если в начале 80-х годов экспорт услуг составлял примерно пятую часть мирового товарного экспорта, то в 1997 г. соотношение экспорта услуг и товаров выросло почти до 26%. В период 1991-1995 гг. экспорт услуг ежегодно рос в среднем на 8,3%, тогда как экспорт товаров - на 7,8% [2, с. 15, 20].
Проявления глобализации мировой экономики - рост интенсивности хозяйственных связей, изменения в характере и структуре международных потоков товаров, услуг и капитала, нарастание открытости национальных хозяйств и укрепление региональных интеграционных группировок - суть современного этапа развития международных экономических отношений. Эти отношения являются важным инструментом эффективного распределения ресурсов и обеспечения экономического роста в глобальном масштабе.
Глобализация, однако, несет с собой не только дополнительные возможности ускорения экономического развития, но и новые сложные проблемы и даже опасности. Она, усиливая взаимозависимость национальных хозяйств, делает их тем самым более уязвимыми в случаях возникновения негативных процессов на миро-
вых товарных и финансовых рынках. В особенности это относится к сфере финансов, интернационализированной, как отмечено выше, в наибольшей мере.
Разразившийся в середине 1997 г. валютно-финансовый кризис в ЮгоВосточной Азии достаточно быстро распространился на Южную Корею, попутно пошатнув японскую йену. Затем он перекинулся на Россию, страны СНГ и в конце 1998 г. ударил по Бразилии. Из пораженных кризисом стран начал быстро уходить иностранный капитал (только из Восточной Азии - 105 млрд. долл.), в связи с чем они стали испытывать дефицит финансовых ресурсов и трудности с обслуживанием внешних долгов, вынуждены были сокращать импорт.
Несмотря на усилия развитых стран, в том числе и в рамках МВФ, погасить длящийся уже два года кризис не удается. Очевидно, что мировая экономика будет и в ближайшее время испытывать его деструктивные последствия: большинство экспертов ожидают спада темпов экономического роста, сокращения объемов международной торговли и прямых инвестиций.
Россия, включившись в мировую экономику, сполна испытала неудобства глобализации. В условиях открытости экономики часть российских производителей, будучи не в состоянии противостоять иностранным конкурентам, оказалась вытесненной с внешнего и внутреннего рынков. Производственный и финансовый секторы отечественной экономики попали в сильную зависимость от конъюнктуры на внешних рынках и испытывают серьезные трудности при ее ухудшении. Относительная легкость привлечения средств иностранных инвесторов оборачивается резким ростом объемов внешних платежных обязательств, с исполнением которых не в состоянии справиться и государство, и отечественные коммерческие банки. Поэтому на рубеже ХХ1 в. одним из важных императивов становится выработка такой стратегии развития экономики страны и взаимодействия ее с внешним миром, которая позволяла бы пользоваться преимуществами глобализации и, по возможности, блокировать неблагоприятные внешние «шоки».
Стратегические ориентиры интеграции России в мировое хозяйство. Начало ХХ1 в. для России - это завершающий этап переходного периода, в ходе которого отечественному народному хозяйству предстоит перейти от стагнации к развитию. По своему характеру это развитие, очевидно, может быть только «догоняющим», т.е. следующим императивам трансформации экономики лидирующих стран мира, происходящей в результате и под воздействием научно-технического прогресса.
При «догоняющем» развитии, как показывает опыт развивающихся стран, используются в основном две различных стратегии: импортозамещающая и экспортоориентированная. Первая из них выдвигает в качестве приоритета создание диверсифицированных промышленных комплексов, призванных насытить и структурировать внутренний рынок с помощью изделий местного производства и только потом развернуть их экспорт. Вторая ставит во главу угла международную промышленную кооперацию, с развитием которой связываются расчеты на насыщение и структурирование национального рынка.
Условием успешного продвижения России по пути экономического прогресса при нынешнем сужении возможностей использования внешнего фактора развития выступает, прежде всего, концентрация ее собственных усилий и ресурсов на формировании эффективного, технологически развитого и конкурентоспособного рыночного хозяйства. В ближайшей перспективе акценты экономической политики объективно смещаются в сторону развития отечественного производства и обеспечения при опоре на него потребностей внутреннего рынка. Иными словами, в XXI в. Россия будет вынуждена придерживаться главным образом импортозамещающей стратегии.
Вместе с тем страна не может отказываться и от использования преимуществ экспортоориентированного развития. Внешнеэкономические связи, в том числе и внешняя торговля, способны активизировать собственный потенциал страны, не подменяя его, привнося в отечественную экономику дополнительную конкуренцию, новые технологии, опыт рыночного хозяйствования, обеспечивая прирост национального богатства за счет товарообмена по выгодным ценам и привлечения зарубежного капитала.
Анализ возможностей использования Россией экспортоориентированной стратегии позволяет говорить о том, что даже в нынешнем кризисном состоянии экономика страны располагает целым рядом конкурентных преимуществ, позволяющих рассчитывать на ее более эффективное, чем сейчас, включение в систему мирохозяйственных связей.
Главным из этих преимуществ является обеспеченность страны основными видами минерально-сырьевых ресурсов. Их объем достаточен для того, чтобы в полной мере удовлетворять потребности внутреннего производства и социальной инфраструктуры, а также осуществлять экспортные поставки.
Общая стоимость балансовых запасов полезных ископаемых в России составляет 28,6 трлн. долл., прогнозируемая часть запасов больше балансовой в 3-4 раза. В структуре минерально-сырьевой базы представлены и топливно-сырьевые ресурсы (газ - более 32% стоимости балансовых запасов, уголь и сланцы - более 23%, нефть - около 16%), и металлы (черные - около 7%, цветные и редкие - более 6%), и нерудное сырье [6, с. 5]. Страна испытывает потребность в завозе извне сравнительно небольшой гаммы видов сырья - марганца, хрома, титана, свинца, цинка, ртути и некоторых других.
Очевидно, что в перспективе Россия, располагая таким весомым преимуществом, даже в условиях снижения удельного веса сырья в мировом торговом обмене неизбежно сохранит за собой роль поставщика минеральных ресурсов. Экспорт сырья и полуфабрикатов и в обозримом будущем останется важной статьей отечественного экспорта.
Для того чтобы страна в дальнейшем могла получать эффект от экспорта топливно-сырьевых товаров, требуется, как минимум, обеспечивать сохранение их ценовой конкурентоспособности: на мировом рынке сырья конкуренция, как отмечалось выше, носит ценовой характер. Добиваться этого можно было бы с помощью регулирования цен на продукцию и услуги естественных монополий и целенаправленного воздействия на валютный курс рубля. Проводившуюся в 1992-1998 гг. курсовую политику вряд ли можно считать рациональной: ее результатом стало неуклонное снижение эффективности экспорта. Интересам развития экспорта отвечала бы в наибольшей мере такая динамика валютного курса, которая не опережала бы темпов инфляции и не отставала от них. Это означало бы, что затраты на изготовление и поставку экспортной продукции в рублях возрастают с той же скоростью, что и рублевый эквивалент экспортной выручки, т.е. экспортер не несет потерь из-за относительного удорожания рубля.
Вместе с тем и при сохранении ценовой конкурентоспособности отечественного сырья использование Россией преимуществ в обеспеченности природными ресурсами в расширяющихся масштабах вряд ли возможно. Во-первых, запасы самих ресурсов небезграничны. По некоторым оценкам, промышленных запасов нефти и газа, например, в России остается на одно-полтора поколения. При фактически свернутых геологоразведочных работах скорое пополнение этих запасов представляется проблематичным. Во-вторых, при все большем распространении в мире ресурсосберегающих технологий не приходится ожидать заметного роста мирового спроса на сырье, тем более
в условиях продолжающегося экономического спада. В-третьих, существующая транспортная инфраструктура (порты, терминалы, трубопроводы и т. д.) не в состоянии будет справиться с ростом грузопотоков.
Другая важная группа конкурентных преимуществ России - сравнительная дешевизна некоторых факторов производства. В стране имеются значительные по масштабам производственные фонды в промышленности, представленные прежде всего универсальным обрабатывающим оборудованием. Отечественное промышленное производство весьма диверсифицировано по отраслям и носит комплексный характер. Используя накопленные фонды, можно было бы с меньшими капитальными затратами осуществлять необходимую модернизацию предприятий и переход к применению западных технологий среднего уровня. Это в свою очередь облегчило бы последующее включение российских производителей в международную кооперацию производства. Она могла бы осуществляться путем изготовления узлов, деталей и компонентов по заказам зарубежных производителей готовой продукции, организации сборочных производств с иностранным участием, сотрудничества в освоении новых видов продукции и т. д. Помимо производственных фондов страна располагает пока еще многочисленной квалифицированной и относительно дешевой рабочей силой. Реализация преимуществ, связанных со сравнительной дешевизной факторов производства, могла бы принести достаточный эффект на стартовом этапе экономического подъема.
Третья группа конкурентных преимуществ, которыми располагает Россия, - это уникальные передовые технологии в ряде секторов промышленности, которые опираются на достижения отечественной фундаментальной и прикладной науки, традицию российской научно-технической мысли и воплощены в изделиях, по многим параметрам не уступающим мировым аналогам. Сосредоточены они, прежде всего, в авиакосмической и атомной промышленности, судостроении, производстве лазерной техники и средств информатики, картографии и геодезии, разработке программного обеспечения, проведении геологических изысканий. Освоение экспортного потенциала этих и других наукоемких отраслей предполагает адаптацию воплощенных в их продукции технологий к требованиям, предъявляемым мировым рынком к эффективности производства. Широко известно, что, с точки зрения мировых критериев, обрабатывающая промышленность России имеет так называемую отрицательную добавленную стоимость: выраженная в мировых ценах величина ее производственных затрат превышает мировую цену выпускаемой продукции. При устранении этого отрицательного эффекта включение данных секторов промышленности в международное разделение труда позволило бы им стать своеобразным экспортным тараном, послужило бы стимулом к подтягиванию технического уровня сопряженных с ними отечественных производств.
Вместе с тем следует иметь в виду, что данные конкурентные преимущества могут быть реализованы на тех рынках, где особенно сильно противодействие опирающихся на всю мощь государственной поддержки западных конкурентов. Выход на эти рынки, входящие в сферу геополитических интересов ведущих западных стран, невозможен без заключения межгосударственных соглашений с индустриально развитыми странами, регламентирующими российское присутствие на них.
Таким образом, перспективная задача России заключается в том, чтобы постепенно переходить к использованию конкурентных преимуществ более высокого порядка: оптимизируя экспорт сырья, расширять вывоз продуктов его углубленной переработки и готовых изделий - трудоемкой и техникоемкой продукции. Такая задача встает потому, что конкурентные преимущества, основанные на обильных природных ресурсах, как показывает зарубежная практика, не бывают стабильны-
ми и не обеспечивают сохранения прочных позиций в конкурентной борьбе в динамике. Нестабильность данных преимуществ Россия ощущает в полной мере: в последние годы объемы ее экспорта резко сократились в результате заметного снижения мировых цен на сырье.
Использование существующих и потенциальных конкурентных преимуществ сопряжено с необходимостью преодоления очевидных слабостей отечественного народного хозяйства. В их числе - значительная энергоемкость и материалоемкость производства, имеющая результатом дороговизну большинства видов отечественной готовой продукции в сравнении с зарубежными аналогами; технологическая отсталость многих отраслей промышленности, не позволяющая выпускать продукцию с высокими качественными характеристиками; недостаточная развитость транспортной инфраструктуры, сферы коммуникаций, банковской системы; незавершенность процесса адаптации экономических субъектов к работе в рыночных условиях; высокий уровень криминализации сферы внешнеэкономической деятельности и некоторые другие.
В настоящее время конкурентные преимущества отечественной экономики во многом блокируются ее слабостями. Результатом этого является, в частности, то, что российский и мировой экспорт имеют абсолютно несхожую структуру: на долю топлива, руд и металлов приходится почти три четверти отечественного экспорта, на машины и оборудование - всего около 6%; в мировом экспорте удельный вес машин и оборудования составляет примерно 38%, а на топливо, руды и металлы падает менее 14% [1, с. 27]. В экспорте российских обрабатывающих отраслей представлена главным образом низкотехнологичная (55%) и среднетехнологичная (42%) продукция, а на наукоемкие изделия падает менее 3% поставок за рубеж [7, с. 88].
Современное состояние экспортной базы страны, таким образом, не дает оснований рассчитывать на быстрый эффект от использования стратегии экспортоориентированного развития. Вместе с тем в обозримом будущем у России нет иного выхода кроме коренной модернизации производств, имеющих перспективы на внешних рынках, и изменения на этой основе специализации страны в системе международного разделения труда с учетом своих конкурентных преимуществ и потенциальных ниш на внешних рынках. Упор на импортозамещение, как показывает опыт, не дает серьезных стимулов к повышению эффективности производства, восхождению конкурентных преимуществ и подтягиванию технического уровня выпускаемых изделий к стандартам мирового рынка. Отечественный внутренний рынок с его неизбирательным и нетребовательным спросом не в состоянии будет обеспечить конкурентную среду для «обкатки» товаров и технологий, предшествующей их продвижению на мировой рынок.
Меру сочетания импортозамещающей и экспортоориентированной стратегий государственным органам предстоит определить при разработке структурной и промышленной политики на начало XXI в. Опыт последних лет показывает, что неясность представлений об основных направлениях структурной перестройки народного хозяйства и средствах ее обеспечения, слепая вера во всесилие рынка, проявлявшаяся в действиях российских экономических ведомств в течение последних лет, привели наряду с другими причинами к серьезным негативным последствиям. В их числе - утеря заметной части научно-технического потенциала, примитивизация выпускаемых серийно типов машин и оборудования, утяжеление структуры промышленности за счет добывающих отраслей и некоторые другие.
Проведение государством экономической политики, способствующей росту и повышению конкурентоспособности отечественного производства, - необходимое, но не достаточное условие утверждения прочных позиций страны на мировом рынке го-
товой продукции: в конкурентной борьбе сталкиваются не столько страны в целом, сколько их конкретные предприятия и фирмы. Поэтому направляющее и поддерживающее воздействие государства может дать нужный результат лишь при условии ориентации отечественных предпринимательских кругов на укрепление и создание эффективных и высокотехнологичных производств, обеспечивающих новый уровень конкурентоспособности, на осуществление инвестиций и инноваций.
В начале XXI в. России предстоит не только приступить к процессу изменения своей внешнеэкономической специализации, но и найти свое место в складывающемся многополюсном мире.
Процесс нарастания полицентризма в мировом хозяйстве в настоящее время приобретает все более четкие очертания. По оценкам специалистов, он может стать определяющим в первой четверти XXI в., к окончанию которой прогнозируется завершение формирования трех мощных торгово-экономических суперблоков:
- расширенного Евросоюза, в который наряду с нынешними его членами будут входить европейские страны бывшего СЭВ и страны Балтии;
- американской зоны свободной торговли, включая участников сегодняшней НАФТА и страны Латинской Америки;
- азиатско-тихоокеанской зоны свободной торговли и инвестиций на базе нынешней Организации азиатско-тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС).
ЕС заметно нарастит свой ресурсный потенциал - территорию на 34%, население на 29%, станет весьма крупным рынком, охватывающим 26 стран с 500 млн. потребителей. Доля этого суперблока, с которым Россия связана соглашением о партнерстве и сотрудничестве, в мировом ВВП может составить 22-23%.
В западном полушарии к середине первого десятилетия нового века намечается создать еще более крупное либерализованное рыночное пространство в составе трех десятков стран с населением 850 млн. чел. Программу формирования этого пространства поддержали два панамериканских форума (в 1994 и 1997 гг.). На этот регион будет приходиться 27-28% мирового ВВП.
Страны Азиатско-Тихоокеанского бассейна - 21 государство, включая Россию, -провозгласили программу создания в регионе к 2020 г. зоны свободной торговли и инвестиций. На долю этих стран уже сегодня приходится половина мирового ВВП. По прогнозам страны Восточной и Юго-Восточной Азии, составляющие основу этого суперблока, скорее всего, предпочтут ориентироваться не на западных партнеров - США и Канаду, а на ведущие азиатские державы - Японию и в перспективе - Китай, на которые приходится 19-20% мирового ВВП. В результате со временем стратегия всего блока может оказаться подчиненной интересам прежде всего азиатских стран тихоокеанского региона.
Таким образом, вырисовывается перспектива формирования на планете по меньшей мере трех полюсов экономической мощи - европейского, американского и восточноазиатского. Эти мощные торгово-экономические блоки объединят практически половину государств планеты, к ним волей-неволей будут тяготеть страны экономической периферии.
Очевидно, что главным направлением эволюции правил и норм международных экономических отношений в свете целей создания трех данных суперблоков могут быть главным образом повышение степени открытости национальных хозяйств, дальнейшая либерализация режимов международного перемещения материальных, финансовых и интеллектуальных ресурсов.
Россия, будучи членом АТЭС, а в перспективе - и ВТО, в принципе также будет вынуждена идти по пути дальнейшей либерализации торгового и валютного режимов или, по крайней мере, не вводить новых ограничений на внешнеэкономи-
ческие операции. Опыт последних лет позволяет говорить о том, что выигрыш от усиления открытости при нынешнем состоянии отечественного народного хозяйства вряд ли окажется большим, чем потери, связанные с опасностями дальнейшей внешнеэкономической либерализации. Недостаточная конкурентоспособность национальной экономики, неразвитость российского финансового рынка и банковской системы страны, неустойчивость финансового состояния предприятий вряд ли позволят России в полной мере воспользоваться преимуществами, которые несет с собой экономическая открытость: привлекать из-за рубежа в более значительных масштабах материальные, финансовые и интеллектуальные ресурсы, прочнее включаться в международную производственную кооперацию.
Взаимодействие России с многополюсным миром может, на наш взгляд, осуществляться в нескольких вариантах, различающихся главным образом позициями, которые будет занимать страна в системе мирохозяйственных связей. Она гипотетически может стать:
- участником одного или сразу двух суперблоков (европейского и восточноазиатского);
- лидером самостоятельного интеграционного объединения СНГ;
- независимым аутсайдером.
При любом из этих вариантов Россия, скорее всего, окажется не в состоянии занять ведущие позиции в мировой экономике: ее доля в мировом ВВП составляет ныне всего 1,7%. Потенциальные конкурентные преимущества России - обеспеченность природными ресурсами ее сибирской и дальневосточной частей, в которых сосредоточено, по оценкам, до 40% всех доступных запасов полезных ископаемых планеты [8], и уникальные научно-технические разработки, воплощенные в изделия, не имеющие аналогов в мире, - требуют для своей реализации громадных финансовых затрат. На такие затраты страна в ближайшем будущем не способна.
Сближение России с ЕС посредством членства в Евросоюзе либо более «мягкой» формы присоединения, по мнению его сторонников, сулит очевидные выгоды. Это могло бы позволить, как они считают, объединить усилия с Европой в освоении и использовании природных богатств Сибири и Дальнего Востока. Включение в объединенную Европу, подчеркивают приверженцы этого шага, не стало бы препятствием для развития сотрудничества России с торгово-экономическим блоком Азиатско-Тихоокеанского региона. Напротив, в данном варианте страны АТР имели бы возможность подключиться к российско-европейским проектам, ускорив тем самым их реализацию.
По нашему мнению, вхождение России в европейское и в азиатско-тихоокеанское экономические сообщества дало бы ей возможность играть роль своеобразного транзитного моста между Европой и Азией, пользоваться экономическими выгодами своего географического положения. Однако оно вовсе не гарантирует России автоматического прилива финансовых и материальных ресурсов из входящих в эти сообщества стран, отнюдь не возлагает на партнеров обязательства по сотрудничеству в освоении российских природных ресурсов. Участие России в сообществах также не предполагает и обязательного расширения двусторонних торгово-экономических связей с каждым из их участников.
Важно также иметь в виду и то, что включение сразу в два экономических блока, очевидно, приведет к невольному усилению тяготения европейских областей России к Западу, а территории за Уралом - к Востоку. Это при определенных обстоятельствах может угрожать сохранению территориальной целостности страны, подталкивать ее распад на отдельные независимые образования. Как известно, некоторые эксперты, анализируя перспективы мирового развития, связывают буду-
щее России с вариантом ее раздела на европейскую, сибирскую и дальневосточную республики. Кроме того, та стадия технико-экономического развития, на которой ныне находится Россия, объективно препятствует, по крайней мере в ближайшей перспективе, ее вхождению в ЕС в качестве полноправного члена. Отношения России с единой Европой в начале XXI в. могут развиваться лишь в форме более или менее тесного партнерства.
Создание единого экономического пространства на территории бывшего СССР (исключая страны Балтии), по мнению приверженцев данного варианта, могло бы помочь оживить экономически оправданные и технологически детерминированные производственно-кооперационные связи российских предприятий с партнерами из постсоветских республик. Такие связи могли бы возродиться в оборонных отраслях, металлургии, химии, машиностроении. Это способствовало бы экономическому росту и поддержанию занятости в отечественном народном хозяйстве, сохранило бы для России освоенные рынки в условиях, когда рынки развитых и развивающихся стран в основном поделены и пробиться на них даже с качественной продукцией чрезвычайно сложно. Страны содружества в свою очередь могли бы рассчитывать на расширение сбыта своей продукции в России. Реализуя этот вариант, отмечают его сторонники, Россия получила бы также преференциальный режим доступа к источникам сырья, находящихся в странах СНГ, за счет которых ранее покрывалось 70-100% ее потребностей (уран, марганец, хром, титан и т. д.); равно и ее партнеры по сообществу имели бы аналогичный режим в отношении российской продукции. Экономический союз со странами СНГ, прежде всего с Украиной, Белоруссией и государствами Средней Азии, облегчил бы проблему транспортировки российских внешнеторговых грузов на европейском и азиатском направлениях: сопредельные страны, как и Россия, заинтересованы в надежном и доходном функционировании транспортных объектов и магистралей, являвшихся некогда их общей собственностью. В интегрированном сообществе стран СНГ Россия объективно заняла бы лидирующее положение: ее экономический и научно-технический потенциал заметно выше, чем у всех стран содружества вместе взятых.
На наш взгляд, важные преимущества данного варианта состоят также в следующем. Во-первых, экономическое пространство СНГ могло бы стать достаточно крупным рынком, позволяющим каждой из входящих в него стран полнее использовать эффект масштаба. Во-вторых, страны содружества получили бы возможность сообща отстаивать свои экономические интересы в соперничестве с другими экономическими группировками. В-третьих, создание зоны свободной торговли на постсоветском пространстве могло бы быть осуществлено быстрее, чем формирование аналогичной зоны стран азиатско-тихоокеанского бассейна либо включение России в ЕС. В нынешней ситуации минимизация временного горизонта проявления эффекта от экономического сближения имеет для народного хозяйства страны весьма важное значение.
Вариант включения России в мировое хозяйство в качестве независимого аутсайдера может реализоваться в том случае, если попытка создания на территории бывшего СССР экономического, таможенного и валютного союзов потерпит неудачу либо подключение к суперблокам окажется малопродуктивным. При таком развитии событий России вряд ли удастся уйти от нынешней неэффективной схемы взаимодействия с внешним миром и внешнеэкономические связи останутся для нее инструментом решения текущих задач сбалансирования внутреннего спроса и предложения.
Анализ различных вариантов включения России в интеграционные процессы дает, по нашему мнению, достаточные основания для вывода о том, что поэтапное
формирование совместно со странами СНГ интеграционного сообщества, играющего сравнительно самостоятельную роль в многополюсной системе мирового хозяйства, - одна из важнейших стратегических задач России в начале ХХ1 в. Само собой, решение этой задачи не отменяет необходимости всемерного развития равноправного и взаимовыгодного сотрудничества с другими странами мира и их торгово-экономическими союзами.
Открытость экономики и экономическая безопасность. Россия, приступив к построению рыночной экономики, изменила тип своих отношений с внешним миром. Отказавшись от прежней замкнутости, она пошла по пути открытого развития, следуя тем самым общемировым тенденциям.
Степень открытости экономики обычно оценивается по двум критериям: функциональному и институциональному. С точки зрения функциональной, открытость - это степень втянутости национальной экономики в международное разделение труда или, иными словами, мера зависимости национального воспроизводственного процесса от внешнеэкономических связей. Эта мера определяется величиной части ВВП, проходящей через внешнеторговый оборот страны с целью обеспечения нормального хода производства, распределения и потребления. На практике функциональная открытость оценивается чаще всего размерами экспортной и импортной квот - отношением объемов экспорта и импорта к ВВП.
Институциональная открытость - уровень либерализации торгово-политического и валютного режимов страны. Экономика считается более открытой, если национальные экономические субъекты сталкиваются с меньшим числом ограничений при выходе на внешний рынок, так же, как и зарубежные, - при входе на национальный рынок.
Мировой опыт показывает, что открытие экономики расширяет возможности использования внешнего фактора в интересах ускорения развития. Вместе с тем оно несет с собой определенные опасности, в особенности для стран с развивающейся и переходной экономикой.
В целях предотвращения угроз национальной экономике фактически все государства в мире используют определенные инструменты регулирования внешнеэкономических связей, целью которых являются защита отечественных производителей и потребителей, обеспечение национальной безопасности, необходимость иметь резерв уступок в торговых переговорах с другими странами. Защитные меры наиболее широко применяются странами, в которых проводятся структурные преобразования либо имеют место экономическая депрессия и быстрый рост конкурирующего импорта.
Россия в сравнительно короткие сроки вышла на достаточно высокий уровень открытости. В настоящее время она направляет на цели международного обмена более пятой части ВВП и по этому показателю находится в одном ряду с такими странами, как Германия, Италия, Великобритания и др. Торговый и валютный режимы страны за последние годы были заметно либерализованы. Государство отказалось от монополии на внешнеторговые операции и регулирует трансграничные потоки товаров и услуг с помощью общепринятых мировым сообществом инструментов. Введена внутренняя и внешняя обратимость национальной валюты по текущим операциям: и резиденты, и нерезиденты могут свободно обменивать в рамках таких операций российские рубли на иностранную валюту и наоборот. Иностранные инвесторы допущены на финансовый и фондовый рынки России, к участию в приватизационных конкурсах.
Открыв свою недостаточно конкурентоспособную экономику, Россия объективно оказалась не в состоянии воспользоваться в полной мере преимуществами
открытого развития. Переход к открытости, обеспечив поддержание шаткого равновесия в экономике, в то же время породил новые проблемы в производстве, кредитно-денежной сфере, финансах и других секторах хозяйства, осложнившие экономическое развитие страны и ее взаимодействие с внешним миром. Вместе с тем финансовый кризис в августе 1998 г., вызвавший спад во внешнеэкономических связях страны, показал, что изоляция от мирового хозяйства, даже частичная, не снимает угроз экономическому развитию, а, напротив, осложняет его.
Таким образом, на пороге XXI в. Россия сталкивается с проблемой обеспечения своей экономической безопасности в условиях возросшей открытости отечественной экономики. Поддержание необходимого уровня экономической безопасности становится одной из стратегических задач российской внешнеэкономической политики. Под экономической безопасностью принято понимать такое состояние экономики и системы государственного управления, при котором обеспечиваются гарантированная защита национальных интересов, социальная направленность политики, достаточный оборонный потенциал даже при неблагоприятных условиях развития внутренних и внешних процессов.
Отечественная наука и практика в настоящее время выделяют следующие ключевые угрозы экономической безопасности, проявляющиеся в сфере внешнеэкономических связей [9, с. 32]:
- тенденция к превращению России в топливно-сырьевую периферию развитых стран;
- усиление импортной зависимости;
- утечка из страны валютных ресурсов;
- рост государственного внешнего долга;
- чрезмерную открытость экономики.
На наш взгляд, не все эти явления можно с полным основанием считать угрозами экономической безопасности: не каждое из них препятствует нормальному процессу воспроизводства и подрывает тем самым социальную стабильность в обществе, надлежащий уровень обороноспособности страны.
Отбросив соображения престижа, следует признать, что включение России в мировую экономику в качестве поставщика сырья имеет своим результатом отнюдь не возникновение труднопреодолимых преград на пути развития народного хозяйства, а главным образом невысокую эффективность осуществляемого страной внешнеторгового обмена. На протяжении последних лет показатели его эффективности неуклонно снижаются: в настоящее время на оплату единицы импорта расходуется в два с лишним раза больше отечественных природных ресурсов, чем в 1992 г.
Опыт и царской, и советской, и современной России, однако, доказывает, что страна определенное время может существовать, меняя природные ресурсы на потребительские товары и готовые изделия, и за счет такого обмена обеспечивать относительное равновесие на внутреннем рынке, поддерживать определенный уровень занятости и сравнительную стабильность цен. Конечно, такая модель взаимодействия с внешним миром не позволяет добиться ускорения экономического роста. Но она, как представляется, не является для экономики источником повышенной опасности, чреватой взрывом в воспроизводственном процессе.
Россия вряд ли выиграет от сокращения внешнеторговой квоты: экспортеры потеряют часть рынков сбыта, на которые ориентировано их производство в настоящее время, и будут вынуждены снизить степень загрузки мощностей и занятости персонала; одновременно с уменьшением экспортной выручки сократятся возможности приобретения за рубежом продукции инвестиционного назначения, необхо-
димой для модернизации производства, и товаров, не производимых в стране, включая медикаменты и продукты питания (кофе, чай, цитрусовые и т.д.); возникнут дополнительные трудности в обслуживании внешнего долга и функционировании внутреннего валютного рынка. Необходимость делиберализации торгового и валютного режимов также вызывает определенные сомнения. В настоящее время, например, планка тарифных ограничений импорта, применяемых Россией, заметно выше, чем у промышленно развитых стран. Средневзвешенная ставка отечественного тарифа находится на уровне 13%, в упомянутых странах - примерно 6%. В отношении импортных товаров действуют те же ставки налогов (НДС и акциза), что и в отношении отечественных.
Конечно, нельзя не признать, что Россия в отличие от других участников международной торговли в очень незначительных масштабах применяет нетарифные ограничения (лицензирование, квотирование и «технические барьеры» в торговле), которые являются весьма эффективным средством защиты национальных производителей и внутреннего рынка. Возможность использования таких средств закреплена нормами российского законодательства, и включение этих регуляторов могло бы сыграть положительную роль в сдерживании экспансии импортных товаров, предотвращении наполнения внутреннего рынка некачественной зарубежной продукцией.
Иными словами, суть проблемы заключается не столько в том, что внешнеэкономическая деятельность слишком либерализована, сколько в том, что государство, перейдя от командного управления к регулированию, пока не освоило в надлежащей мере новых функций и не использует всех принятых в мировой практике форм и методов протекционистской защиты своей экономики. Следовательно, более корректным было бы ставить вопрос не об угрозе экономической безопасности в связи с «чрезмерной» открытостью экономики, а об отсутствии в арсенале средств государственного регулирования внешнеэкономических связей действенных инструментов защиты различных секторов отечественного народного хозяйства в условиях формирования открытой рыночной экономики. Другими словами, «чрезмерная» открытость - это не собственно угроза, это недостаточность действующих методов регулирования для отражения реально существующих угроз.
Из всего этого вытекает, что в предстоящие годы было бы необходимым достроить механизм внешнеэкономического регулирования и несколько усилить протекционистские акценты во внешнеэкономической политике.
Другие внешние угрозы, относимые к ключевым отечественной наукой и практикой, - заметная импортная зависимость, рост государственного внешнего долга и утечка капитала - несомненно, должны находиться в зоне особого внимания государственных органов, несущих ответственность за экономическую безопасность России. Представляется поэтому необходимым рассмотреть содержание внешних угроз и определить основные мероприятия, способные блокировать данные угрозы полностью либо частично.
Степень импортной зависимости России. Специалисты считают, что выход доли импорта в объеме ресурсов внутреннего потребительского рынка за уровень 30% ставит под вопрос независимость страны. В России на протяжении последних лет розничный товарооборот во всевозрастающей мере формировался за счет импортных товаров. Если в 1991 г. ресурсы внутренней торговли состояли на 86% из отечественной продукции и только на 14% из импортных товаров, то в 1995-1997 гг. отечественные и импортные товары занимали в этих ресурсах уже практически равные доли. Такая степень зависимости от поставок из-за рубежа обоснованно оценивалась как чрезмерная.
В 1998 г., однако, ситуация заметно изменилась. Трехкратная девальвация рубля, увеличение темпов инфляции до 84% по сравнению с 11% в 1997 г. и сокращение реальных доходов населения в 2,5 раза, последовавшие за финансовым кризисом, существенно ограничили возможности осуществления импорта в прежних масштабах. Его объем резко сократился - на 19% по сравнению с 1997 г. По данным за девять месяцев 1998 г. импорт из дальнего зарубежья мяса, птицы упал на 11%, сливочного масла - в 2 раза, кофе - в 5 раз, одежды - на 18%, кожаной обуви - в 4,8 раза. Поставки из стран СНГ свежемороженого мяса снизились на 47%, зерна - на 53%, подсолнечного масла - на 18%, одежды - в 2,2 раза [10, с. 28]. Кризис, таким образом, оказался в известной мере полезным для отечественной экономики, поставив серьезную преграду на пути экспансии зарубежных товаров на внутренний рынок и частично сняв вопрос о чрезмерной импортной зависимости страны.
Очевидно, что существующие ограничители закупок за рубежом, прежде всего послеавгустовский курс рубля, будут действовать и в ближайшей перспективе. Вместе с тем и при снижении импортной зависимости сохраняется необходимость повышения эффективности механизмов регулирования импорта в интересах российских производителей и потребителей.
Весьма важным представляется совершенствование действующего импортного тарифа, который в настоящее время выполняет главным образом фискальную функцию. Тариф необходимо превратить в действенное орудие обеспечения структурной перестройки экономики. Для этого требуется, во-первых, повысить степень дифференциации, а во-вторых, расширить диапазон эскалации ставок российского тарифа. Ныне он крайне узок: нижняя граница - 5%, верхняя - 30%. Между тем в развитых странах этот диапазон весьма широк - от нулевых до трехзначных значений. Отечественный тариф, будучи малодифференцированным и не эшелонированным по ставкам, пока мало пригоден для структурного регулирования экономики на уровне отраслей и подотраслей, для защиты узкоспециализированных производств.
Не менее важным представляется активизация использования в защитных целях на период оживления отечественного производства максимально широкого арсенала средств нетарифного регулирования импорта. Применение тарифа, как известно, приводит к ограничению предложения иностранных товаров на внутреннем рынке косвенным образом, через их удорожание в результате таможенного обложения. Нетарифные же ограничения, сохраняя эффект удорожания, дополняют его установлением прямых препятствий в виде лимитов ввоза или внутреннего потребления по количеству (квоты, лицензии, «правила о смешивании» - пропорции потребления и т.д.), по ценам (минимальные импортные цены, антидемпинговые и компенсационные пошлины, варьируемые сборы, внутренние налоги, методы таможенной оценки и пр.) или по техническим характеристикам товара (стандарты, технические, санитарные, экологические требования и т. п.). По механизму своего действия нетарифное регулирование носит более эшелонированный характер, что в конечном счете делает его более действенным и труднопреодолимым.
Очевидно, что фундаментом для совершенствования импортного тарифа и более активного использования нетарифных ограничений может быть лишь ясно выраженная государством структурная политика, без которой усиление защиты отечественного производства может вылиться в тотальный протекционизм, погоню за ростом фискальных доходов и привести к возрождению тенденций к автаркическому развитию.
Тарифные и нетарифные ограничения необходимо использовать прежде всего для того, чтобы помочь «встать на ноги» потенциально способным выдерживать
конкуренцию предприятиям, секторам и отраслям экономики. Протекционизм, однако, ни в коем случае не может быть тотальным и всеохватывающим, сколь угодно долгим и неизменным по уровню поддержки. Защитные меры следовало бы вводить на избранных направлениях на сравнительно короткие промежутки времени (4-7 лет), в течение которых по мере становления защищаемых производств происходило бы последовательное снижение уровня их поддержки государством. Другими словами, защита национального производства не должна препятствовать «выбраковке» неэффективных производств, полной либо частичной замене импортом отдельных видов отечественной продукции.
Повышение степени протекционистской защиты не должно выходить за принятые в мировой практике рамки ограничений импорта: в противном случае России не избежать применения ответных мер со стороны стран-партнеров и возникновения новых трудностей в переговорах о ее вступлении в ВТО.
Рост государственного внешнего долга. В число показателей экономической безопасности применительно к внешнему долгу государства обычно входят отношения величины долга к экспорту товаров и услуг и расходов на его обслуживание (выплат по основному долгу и процентам) к экспорту товаров и услуг в определенном календарном периоде. В принципе, чем выше эти показатели, тем меньше ресурсов может тратить страна на текущие цели экономического развития. Критической величиной первого показателя считается уровень 300%, второго - 25%. Фактические значения этих показателей, по официальным данным, у России на протяжении последних лет укладывались в указанные пределы (%) [11]:
1994 г. 1995 г. 1996 г. 1997 г. 1998 г.
Отношение внешнего долга к экспорту
товаров и услуг 147,7 130,5 116,3 123,4 155,3
Коэффициент обслуживания
внешнего долга 6,0 7,6 7,5 7,5 10,4
Соотношение между размерами внешнего долга и экспорта в 1995-1996 гг. даже улучшалось в результате того, что экспорт рос более высокими темпами, чем зарубежные заимствования государства. Положение с обслуживанием внешнего долга также выглядело благополучным, поскольку Россия осуществляла платежи только по своим собственным долгам и не производила платежей по долгам бывшего СССР, принятым ею на себя по договоренности с постсоветскими республиками. Союзные долги не обслуживались в связи с тем, что в своей большей части они были реструктуризованы по договоренности с Парижским и Лондонским клубами кредиторов.
После 1996 г. показатели обремененности страны внешним долгом начали неуклонно ухудшаться вследствие сокращения отечественного экспорта - на 2% в 1997 г. и на 17% в 1998 г. Следует при этом отметить, что официальные данные, по нашему мнению, несколько приукрашивали положение с внешней задолженностью, относя ее величину и суммы обслуживания долга ко всему объему экспорта. Общий объем экспорта, как известно, включает в себя стоимость поставок в страны СНГ (около 20% всего товарного экспорта) и бартерных операций (примерно 8% товарного экспорта), выручка от которых никак не может быть использована для платежей в погашение внешнего долга в свободно конвертируемой валюте. Отнесение внешнего долга и суммы его обслуживания к реальной валютной выручке ухудшило бы официальные показатели. Так, в 1998 г., например, отношение внешнего долга к экспорту составило бы примерно 210%, а коэффициент обслуживания долга - более 14%.
Сравнительное благополучие официальных показателей состояния внешней задолженности страны, очевидно, затушевывало процесс ее стремительного нарастания, приобретавший все более опасный характер для перспектив экономического развития России: ценой текущей относительной стабильности стал рост величины ресурсов, которые надо будет изымать из народного хозяйства в недалеком будущем. К началу 1999 г., по оценке МВФ, внешний долг страны достиг 151 млрд. долл., в том числе собственно российский долг - 71 млрд. долл. [12]. При этом МВФ не включает в сумму задолженности обязательства СССР перед восточноевропейскими странами, связанные с расчетами по сбалансированию товарооборота, на сумму около 16 млрд. долл. и неурегулированные требования западных фирм в связи неоплатой их продукции в размере 5-7 млрд. долл. Суммарный внешний долг России составляет, по оценке, примерно 173 млрд. долл., что примерно в 2,7 раза больше, чем валютная выручка от экспорта товаров и услуг в 1998 г.
С исполнением приходящихся на текущий год обязательств по обслуживанию этого громадного долга (по разным оценкам, от 16 до 20,5 млрд. долл.) Россия справиться уже не в состоянии. Вполне обоснованной в нынешней ситуации представляется поэтому избранная Правительством линия на достижение новых договоренностей с кредиторами о полном либо частичном списании задолженности СССР. Однако данная разовая акция, если она, конечно, будет иметь место, проблему внешнего долга в целом не решит: необходимость обслуживания собственно российского долга сохранится.
Снижение остроты долговой проблемы становится одной из важнейших задач внешнеэкономической политики на перспективу. Направления решения этой задачи могут быть, видимо, сведены в самом общем виде к следующему. Во-первых, государству в ближайшие годы предстоит проявлять заметную сдержанность во внешних заимствованиях в любой форме: привлечении кредитов, выпуске валютных облигационных займов, реализации нерезидентам государственных ценных бумаг, номинированных в рублях и т.д. Во-вторых, в привлечении средств извне по линии государства либо выдаче государственных гарантий по привлекаемым средствам объективно требуется перенесение акцентов с финансовых несвязанных кредитов на инвестиционные, в первую очередь такие, результатом использования которых было бы создание источников их погашения, т.е. экспортоориентированных производств. И наконец, в-третьих, императивом развития становятся осуществление комплекса мер, имеющих целью расширение и укрепление производственной базы отечественного экспорта, прежде всего секторов, выпускающих трудоемкие и техникоемкие изделия, а также стимулирование собственно экспорта, и государственная поддержка продвижения отечественной продукции на внешние рынки.
Утечка капитала. По различным оценкам, величина осевшего за рубежом российского капитала составляет от 100 до 300 млрд. долл. [13, с. 57].
Вывоз капитала является одной из причин существенного снижения объемов внутренних капиталовложений в народное хозяйство, возникновения серьезных трудностей в поддержании процесса воспроизводства, уменьшения доходов государственного бюджета и роста отрицательного сальдо платежного баланса.
Отечественный капитал уходит из страны как в легальных, так и в нелегальных формах. К первым относятся прямые и портфельные инвестиции, государственные кредиты, капитальные трансферты эмигрантов и накопление наличной иностранной валюты, частично - торговые кредиты и авансы предприятий. На легальные формы в последние годы приходилось, по оценкам, от четверти до половины всего вывоза капитала из России. В последние три года примерно 25-30 млрд. долл. оказы-
валось за границей нелегально: через невозврат экспортной выручки, неэквивалентный бартер, оплату фиктивного импорта товаров и услуг, контрабанду и другие каналы, объединяемые в платежном балансе статьей «чистые ошибки и пропуски». Ежегодный объем вывоза капитала из России в целом составляет 11-12% к ВВП (таблица).
Таблица
Вывоз капитала из России, млрд. долл.
Статьи вывоза 1994 г. 1995 г. 1996 г. 1997 г. 1998 г.
Прямые инвестиции 0,1 0,4 0,8 2,6 1,0
Портфельные инвестиции -0,1 1,7 0,2 0,2 0,3
Ссуды и займы Прирост (сокращение) средств на теку- 9,5 8,6 9,5 7,0 5,3
щих счетах и депозитах Прирост (сокращение) наличной ино- -0,1 -4,3 1,0 -1,0 -1,0
странной валюты в России 5,7 -0,1 8,7 13,4 -0,9
Прочие активы 1,3 0,6 0,1 -0,1 0,5
Капитальные трансферты эмигрантов 3,5 3,5 3,5 2,9 2,1
Итого в легальных формах 19,9 10,4 23,8 25,0 7,3
Непоступление экспортной выручки и
непогашение импортных авансов 3,9 4,9 9,8 11,5 8,6
Торговые кредиты и авансы* 3,7 -8,0 9,5 6,8 6,8
Контрабандный экспорт 2,0 2,0 2,0 1,0 1,0
Чистые ошибки и пропуски 0,3 7,8 8,6 7,8 7,9
Поправка на неэквивалентный бартер, нетто 0,4 1,8 0,7 0,5** 0,5**
Итого в нелегальных формах 10,3 8,5 30,6 27,6 24,8
Всего 30,2 18,9 54,4 52,6 32,1
* Торговые кредиты и авансы являются такж Оценка. "е одной из форм легалы ого вывоза капитала.
Общепризнано, что вывоз капитала нельзя замедлить или остановить без устранения порождающих его фундаментальных причин - неблагоприятного инвестиционного климата, нестабильности денежной и банковской систем, высокой инфляции, слабости национальной валюты, всеобщих неплатежей и т.д. Вместе с тем очевидно, что для сокращения утечки финансовых ресурсов из страны требуется заметно повысить эффективность действующей системы таможенно-банковского контроля, которая заметно ограничивает бегство капитала через каналы экспорта, но пока не в состоянии противодействовать ему при импортных и бартерных операциях, не выработала подходы к ограничению капитальных операций, исходя из интересов страны, не располагает надлежащей законодательной базой для такого ограничения. Принятые после августа 1998 г. меры по усилению валютного контроля (сокращение сроков репатриации экспортной выручки, усиление финансовой ответственности за ее несвоевременный возврат и за нарушение порядка осуществления бартерных сделок, увеличение нормы обязательной продажи экспортной выручки до 75% и проч.) решают лишь часть имеющихся проблем.
Неудивительно, что в такой ситуации появляются предложения о восстановлении государственной монополии на экспорт и импорт важнейших товаров, института спецэкспортеров и специмпортеров, тотальной регистрации участников внешнеэкономической деятельности. Реализация этих предложений, по замыслам их авторов, могла бы в значительной степени снять проблему нелегальной утечки капитала через каналы внешней торговли.
По нашему мнению, использование государственной монополии в современных условиях приведет к значительному увеличению расходов бюджета на внешнеэкономическую деятельность: внешнеторговые организации должны располагать дос-
таточными средствами для оплаты экспортной продукции. На финансирование экспорта может потребоваться, по самым скромным подсчетам, более 50 млрд. долл. в год. Иными словами, на сокращение нелегальной утечки капитала, составляющей примерно 7-9% годового ВВП, государству придется затрачивать средства, равные более 15% ВВП. Кроме того, государственная монополия, как показала отечественная практика, приводит к снижению мотивации предприятий к работе на внешний рынок, а внешнеторговых посредников - к наибольшей эффективности сделок, что в конечном итоге может обернуться для страны дополнительными потерями. Следовательно, оптимальным направлением блокирования угроз, связанных с оттоком капитала, было бы использование уже освоенных другими странами форм и методов борьбы с нарушениями валютного законодательства, контрабандой и другими криминальными действиями во внешнеэкономической сфере.
Таким образом, в предстоящие годы России придется совершенствовать механизм регулирования внешнеэкономических связей, исходя из необходимости повышения действенности средств блокирования внешних угроз. Вместе с тем вполне очевидно, что истоки всех этих угроз находятся не за пределами национальных границ, а внутри российской экономики. Импортная зависимость является оборотной стороной недостаточной конкурентоспособности отечественного производства, рост внешнего долга - следствием несбалансированности государственных доходов и расходов, а утечка капиталов - реакцией отечественного бизнеса на нестабильность ситуации в стране и неблагоприятный инвестиционный климат. Смягчению внешних угроз, следовательно, могут способствовать, прежде всего, проведение государством экономической политики, создающей предпосылки для ликвидации истоков данных угроз, и поддержка предпринимательскими кругами политики государства.
Литература
1. Актуальные проблемы вхождения России в мировое хозяйство. М.: ЦВЭИ РАН, 1998.
2. ШишковЮ. Мировая экономика: нарастающий процесс глобализации. М.: ИМЭМОРАН, 1998.
3. Симония Н. Догоняющее развитие Незапада Versus Западной модели //МЭИМО. 1996. № 12.
4. Чебанов С. Иностранные инвестиции: тенденции 90-х годов //МЭИМО. 1997. № 3.
5. Мельников В., Мовсесян А. Валютные инструменты в экономическом оркестре // Экономика и жизнь.
1999. № 1.
6. International Business Guide. 1996. № 5/6.
7. Давыдов О. Внешняя торговля: время перемен. М., 1996.
8. Арбатов А. Выбор без выбора //Независимая газета.1998. 8 апр.
9. Экономическая безопасность. Производство — Финансы — Банки. М., 1998.
10. Экономика и жизнь. 1998. № 48.
11. Платежные балансы России за 1994-1998 гг.
12. Экономика и жизнь. 1999. № 5.
13. Булатов А. Вывоз капитала из России: вопросы регулирования // Вопросы экономики. 1998. № 3.
