CC BY
454
РОССИЯ И ГРУЗИЯ В ПОСТСОВЕТСКИЙ ПЕРИОД: МЕТАМОРФОЗЫ ОТНОШЕНИЙ
Малхаз МАЦАБЕРИДЗЕ
доктор политических наук, профессор Тбилисского государственного университета им. Иванэ Джавахишвили (Тбилиси, Грузия)
Российско-грузинские отношения постсоветского периода сложны и противоречивы. Несмотря на то что после распада СССР не прошло и 20 лет, в этих отношениях можно выделить несколько этапов, которые вытекают один из другого. Их осмысление поможет лучше понять характер двусторонних отношений и происходящих событий. Суть этих процессов в том, что Россия пытается сохранить влияние на Грузию, а Тбилиси стремится найти цивилизованную модель отношений с Москвой
или, как заявляют представители грузинских властей, сформировать такие связи, при которых, с одной стороны, будут предусмотрены «законные интересы» РФ в регионе, с другой — будут защищены национально-государственные интересы Грузии. Перед тем как перейти к характеристике периодов российско-грузинских отношений, отметим, что изложенная точка зрения представляет собой видение проблемы со стороны Грузии и в то же время отражает позицию автора. Тема открыта для дискуссии.
Попытка восстановления государственной независимости Грузии путем переговоров с руководством Советского Союза
К концу 1980-х годов в условиях подъема национально-освободительного движения сложилась концепция восстановления государственной независимости Грузии, предус-
матривающая признание Москвой оккупации и аннексии Грузии и преодоление их последствий международным сообществом.
Во время горбачевской перестройки, когда была обеспечена определенная либерализация советского режима, в Грузии начали активно вспоминать Грузинскую Демократическую Республику (1918—1921 гг.). Неофициальные издания были полны публикаций о данном периоде. Это приводило к усилению в обществе стремления к восстановлению независимости и во многих случаях к согласию по поводу того, каким должно было бы быть независимое грузинское государство.
Независимость Грузинской Демократической Республики была признана Российской Советской Федеративной Социалистической Республикой Договором от 7 мая 1920 года. Но некоторое время спустя российская Красная Армия напала на Грузию и в результате войны февраля — марта 1921 года оккупировала страну. В Грузии установилась советская власть, а в дальнейшем советская Грузия была включена в состав СССР. Об этих событиях писали много1. На этом основывалась попытка восстановить независимость путем переговоров: Россия должна была признать факты оккупации и фактической аннексии Грузии Красной Армией и насильственное включение в состав Советского Союза. За этим последовали бы ликвидация результатов агрессии и восстановление государственной независимости Грузии.
Эта концепция обрела практическую политическую форму после того, как на парламентских выборах 28 октября 1990 года победу одержал блок Звиада Гамсахурдиа «Круглый стол — свободная Грузия», который, придя к власти, официально объявил переходный период до восстановления независимости2.
Москва же не реагировала на обращения Тбилиси по поводу признания оккупации и фактической аннексии. Советское правительство принципиально не признавало независимость Грузии и делало все для нагнетания обстановки в республике3. Ожидание признания Кремлем фактов оккупации и аннексии Грузии стало совершенно бесперспективным после того, как на основании постановления Верховного Совета Советского Союза от 17 марта 1991 года был назначен референдум о целесообразности сохранения СССР.
Восстановление независимости и конфронтация с Россией (1991—1993 гг.)
Грузия объявила бойкот всесоюзному референдуму 17 марта 1991 года и назначила на 31 марта референдум по поводу восстановления суверенитета. Граждане республики должны были ответить на вопрос: «Желаете ли вы восстановления независимости на ос-
1 Следует отметить монографию Л. Тоидзе «И интервенция, и оккупация, и насильственная советизация, и фактическая аннексия. К оценке войны февраля — марта 1921 года между Грузией и Россией». Тбилиси, 1991.
2 На сессии Верховного Совета (14 ноября 1990 г.) Звиад Гамсахурдиа отмечал: «После оккупации и аннексии Грузии Советской Россией» правительство Грузинской Демократической Республики не подписало акт о капитуляции, и поэтому «независимое государство Грузии и его конституция с юридической точки зрения продолжают существовать по сей день». «Грузия — аннексированная страна, начавшая процесс ликвидации последствий аннексии и восстановления независимой государственности». «Другой вопрос — признание Грузии оккупированной страной, присвоение Советской Армии статуса армии чужой страны и постановка, на уровне международного права, вопроса о выводе из Грузии советских оккупационных сил, для чего будет необходимо начать переговоры с центром и со странами Запада» (Политика, 1990, № 2. С. 11).
3 См.: История Грузии. XX век. Учебник для студентов исторического факультета. Тбилиси, 2003. С. 231.
новании Акта независимости 26 мая 1918 года?» На основании результатов референдума 9 апреля 1991 года было объявлено о восстановлении суверенитета Грузии.
Де-юре Грузия считала себя независимой, но де-факто оставалась в составе Советского Союза. В ответ на объявление независимости руководство СССР, а после его распада — Российской Федерации активно поддерживало абхазский и осетинский сепаратизм. Была свергнута власть Звиада Гамсахурдиа, что по времени совпало с распадом Советского Союза. В Грузии вспыхнула гражданская война, к этому добавилась война в Абхазии. Под прикрытием «этноконфликтов» фактически Россия проводила агрессию против Грузии с не особенно замаскированным участием так называемых «северокавказских добровольцев»4.
Э. Шеварднадзе, пришедший к власти после свержения З. Гамсахурдиа, смирился с существованием сепаратистских режимов Абхазии и Южной Осетии, согласился на фактическую аннексию этих территорий Россией под прикрытием осуществления «миротворческой миссии» и, несмотря на сопротивление оппозиции, ввел Грузию в СНГ5.
Однако агрессивные планы РФ в отношении Грузии шли еще дальше. По воспоминаниям Э. Шеварднадзе, во время его приезда в Москву в декабре 1993 года тогдашний министр обороны России П. Грачев раскрыл перед ним карту, согласно которой в западной Грузии устанавливалась власть З. Гамсахурдиа, а в восточной — Э. Шеварднадзе. По словам тогдашнего лидера Грузии, ему удалось избежать осуществления этого плана с помощью президента Украины Л. Кравчука6.
Кроме военного поражения, Э. Шеварднадзе считался с позицией значительной части вернувшейся к власти бывшей коммунистической номенклатуры, которая была ориентирована на Москву и считала ошибкой «политику противостояния России», начавшуюся при правлении З. Гамсахурдиа.
По существовавшему в грузинском обществе того времени мнению, СНГ представляло собой модернизированный Советский Союз, а вступление в Содружество воспринималось как новая оккупация Г рузии Россией7. Но, в отличие от февраля — марта 1921 года, ни СНГ не являлось копией Советского Союза, ни Грузия не потерпела полного военно-политического краха, хотя внешне и казалось, что она вновь вернулась на постсоветскую российскую орбиту.
4 В своих мемуарах Э. Шеварднадзе говорит о «необъявленной войне с Россией» и приводит много фактов ее прямой агрессии. По его оценке, «война с Россией в Абхазии была одной самых грязных, беспощадных и бесчеловечных, во время которой по этническому признаку мучили и убивали всех, сжигали дома, отнимали имущество, вынуждали покинуть Абхазию» (Шеварднадзе Э. Размышления о прошлом и будущем. Мемуары. Тбилиси, 2006. С. 430).
5 В этой связи Э. Шеварднадзе отмечает в своих мемуарах: «Положение стало безысходным. Россия
сделала свое черное дело — страна оказалась перед лицом катастрофы. Ситуация была безальтернативной. Создавшаяся обстановка принуждала меня к компромиссу: Грузия должна была согласиться на членство контролируемого Россией Содружества Независимых Государств» (Шеварднадзе Э. Указ. соч. С. 432—433). Хотя в грузинском обществе с самого начала высказывалось обвинение в адрес Э. Шеварднадзе по поводу
того, что он служил интересам России и намеренно привел страну к поражению с целью вернуть ее на орби-
ту РФ. Так, по заявлению лидера Народного фронта Н. Натадзе, исполняющий российский заказ «Шеварднадзе вместе с Ардзинба искусственно организовал войну и искусственно привел ее к поражению» (Натадзе Н. То, что я знаю. Тбилиси, 2002. С. 298).
6 См.: Шеварднадзе Э. Указ. соч. С. 434—435.
7 В октябре 1995 года известный грузинский общественный деятель А. Бакрадзе отмечал: СНГ «является попыткой того, чтобы Россия вернула то, что потеряла вследствие распада Советского Союза. Она пытается восстановить большое российское имперское государство, естественно, в новых условиях и новой обстановке» (Бакрадзе А. Сочинения. Т. 7. Тбилиси, 2005, С. 638). По его же словам, «всем нам хорошо известно, что никакого грузино-абхазского и грузино-осетинского конфликта в реальности не было. Существовали российские интересы в Грузии, и ради этих интересов Россия оккупировала названные территории. Естественно, она использовала определенные настроения, существующие среди абхазов и осетин, направила их против грузин, но процессом во всех отношениях руководила Россия. Это было нужно ей для осуществления политических целей» (Там же. С. 640).
Попытка восстановления территориальной целостности страны посредством России (1994—1998 гг.)
После вступления Грузии в СНГ и с подписания так называемого «рамочного договора» с Россией начался новый период двусторонних отношений. Если провести историческую параллель, то Грузия оформляла своеобразный новый вариант Георгиевского трактата с Россией, соглашаясь на присутствие российских военных баз на своей территории, взамен требуя от Москвы помощи в формировании военных сил и, в первую очередь, восстановлении территориальной целостности республики. Если в 1783 году российская помощь в восстановлении территориальной целостности Грузии означала помощь против Турции и Ирана, то на сей раз она должна была выразиться в отказе от поддержки сепаратистских режимов Сухуми и Цхинвали, что вынудило бы сепаратистов стать более конструктивными на переговорах и позволило бы определить статус этих регионов в составе Грузии. В заявлениях тогдашних руководителей страны стало популярным мнение, что «ключи от Абхазии находятся в Москве».
В Грузии были как энтузиасты решения проблем с помощью России, так и те, кто указывал на пагубность и иллюзорность этого курса. Главным аргументом против первых стало дальнейшее развитие событий. Пророссийскую ориентацию Грузии основательно подрывала сама РФ своей позицией, сутью которой являлось игнорирование национально-государственных интересов республики.
Поиск «благосклонности Кремля» оказался безуспешным. Россия не оказала помощи в военном строительстве; переговоры с сепаратистами при посредничестве России также не принесли желаемого результата. Российская Дума не ратифицировала подписанный в Тбилиси «рамочный договор». Москва не сочла нужным предусмотреть интересы Грузии или же посчитала, что с восстановлением территориальной целостности страны она потеряет важные рычаги влияния на нее. Если обратиться к высказываниям российских аналитиков и политиков того времени, то станет очевидно, что Грузию не воспринимали в качестве серьезной силы. Геополитики РФ не рассматривали вопрос о восстановлении территориальной целостности, а разрабатывали планы дальнейшего деления республики.
Безусловным крахом поиска путей урегулирования конфликтов с помощью России стали происходившие в мае 1998 года в события в Г альском районе. Г рузия якобы должна была восстановить контроль над этим районом с молчаливого согласия Кремля, но все закончилось катастрофой, и сепаратисты вновь изгнали тысячи людей, вернувшихся в свои дома.
Правительство Э. Шеварднадзе продолжало поиски ключей к урегулированию конфликтов в Москве и после Гальских событий, но успешное завершение этих поисков казалось все менее реальным. С 1999 года наблюдается ухудшение российско-грузинских отношений. В основном это было связано со следующим:
■ началом второй чеченской войны, в которой Грузия не поддержала Россию;
■ реализацией транзитных проектов каспийских энергоносителей;
■ началом вывода российских военных баз с территории Грузии, с чем Россия была вынуждена согласиться на Стамбульском саммите ОБСЕ в 1999 году8.
См.: История грузинской дипломатии. Тбилиси, 2003. С. 632—633.
Политика лавирования между Россией и Западом (1998—2003 гг.)
С конца 1990-х годов в политике Шеварднадзе все отчетливее проявляется курс на лавирование между Россией и Западом, причем проведение его началось еще раньше. Сначала шаги по направлению к Западу были скромными, но с 1998 года западный уклон становится все более очевидным. Это связано с осуществлением проектов транзита каспийских энергоносителей через Г рузию. Уже было принято решение о строительстве трубопровода Баку — Тбилиси — Джейхан, завершалось сооружение нефтепровода Баку — Супса, который начал действовать в 1999 году. Планировалась прокладка трубопровода Баку — Тбилиси — Эрзерум. Как отмечает Э. Шеварднадзе, транзитные проекты через Грузию «были абсолютно неприемлемы для России, которая сделала все — открыто или скрыто — для их срыва»9.
Тбилиси стремился все активнее вовлечь Запад в урегулирование конфликтов и нормализацию отношений с Москвой, энергично участвовал в деятельности ГУАМ, а в ноябре 2002 года Э. Шеварднадзе заявил о намерении вступить в НАТО. Но фактически все шаги по направлению к Западу «балансировались» какой-либо уступкой Кремлю.
В то время политика лавирования Э. Шеварднадзе объяснялась необходимостью сохранения стабильности и желанием поиска баланса между интересами больших государств в регионе. Тем не менее оппоненты Шеварднадзе называют его внешнюю политику одной из причин краха его правления. По мнению А. Чикваидзе, тогдашнего министра иностранных дел страны, «позорное изгнание Шеварднадзе из политики» было обусловлено и тем, что внешняя политика Грузии являлась в последние несколько лет «несолидной, беспринципной и абсолютно нецеленаправленной»10.
«Революция роз» и попытка быстрой интеграции с Западом (2003—2008 гг.)
В последние годы правления Э. Шеварднадзе его политику лавирования критиковали все чаще. Отмечалось, что своей нерешительностью он препятствовал сближению с Западом. Пришедшее к власти после «революции роз» правительство М. Саакашвили взяло курс на быструю интеграцию с Западом и открыто поддержало «бархатные революции» в других странах СНГ. Естественно, это вызывало раздражение России, хотя
9 Шеварднадзе Э. Указ. соч. С. 451. Э. Шеварднадзе вспоминает телефонный разговор с Б. Ельциным на второй день после теракта, осуществленного против лидера Грузии 9 февраля 1998 года, во время которого президент России категорически потребовал от него отказаться от попыток транспортировки каспийских энергоресурсов через Грузию. «Во время этой беседы Ельцин говорил тоном первого секретаря ЦК компартии, как будто давал директиву секретарю компартии республики», — отмечает Шеварднадзе. Ельцину в этом требовании отказали. «Какая бы угроза ни шла от России, я не мог предать интересы Грузии и нарушить слово, данное Алиеву, отвернуться от Турции и США, которые нас поддержали» (с. 455—456).
10 Чикваидзе А. Политические шахматы. Тбилиси, 2004. По оценке автора, «в течение особенно пяти последних лет Шеварднадзе постоянно «менял» политические приоритеты. Беру слово «менял» в кавычки, потому что опасная игра между Россией и Америкой, бесконечная ложь то в одну, то в другую сторону, доходящая до смешного амплитуда уклонов не помещались в рамках изменения приоритетов... Естественно, и Москва, и Вашингтон в конце концов махнули рукой на несерьезного и ненадежного партнера» (с. 318).
правительство М. Саакашвили пыталось урегулировать отношения с Москвой, предлагая ей начать их «с чистого листа», открывая дверь российскому капиталу; это рассматривалось как своеобразная «компенсация», которая сделала бы интеграцию Г рузии в евроатлантические структуры более приемлемой для РФ.
В двусторонних отношениях того периода были «оттепели» и осложнения, экономические санкции Москвы против Тбилиси и обострения ситуации в конфликтных регионах. Власти республики громко заявляли о «ползучей агрессии» России и попытках аннексии территорий Грузии.
Декларированный после «революции роз» курс на быструю интеграцию в евро-ат-лантические структуры не осуществился. Четкая западная ориентация не привела к восстановлению территориальной целостности Грузии, однако были достигнуты значительные успехи с точки зрения усиления поддержки Запада.
Сегодня двусторонние отношения вновь находятся на критической грани. Россия признала независимость существующих в Грузии сепаратистских режимов, тем самым окончательно прояснив, что «миротворческие усилия» России были лишь прикрытием политики аннексии.
