CC BY
204
© Д.С. Кабанов, 2008
УДК 94(47)«1905» ББК 63.3(2)531-68
РОМАН РОМАНОВИЧ РОЗЕН И ЗАКЛЮЧЕНИЕ ПОРТСМУТСКОГО МИРНОГО ДОГОВОРА 1905 ГОДА
Д.С. Кабанов
В работе освещены два значимых аспекта истории российской внешней политики - Портсмутский мирный договор 1905 г. и деятельность российской делегации в лице С.В. Витте и Р.Р. Розена в деле его заключения. Особое внимание автор уделяет личности видного российского дипломата Р.Р. Розена, роль которого в отечественной историографии недооценена. Автор прослеживает этапы становления Розена как дипломата, раскрывает его роль в ходе портсмутских переговоров.
Ключевые слова: международные отношения, Порсмутское мирное соглашение, Россия, дипломатические отношения, дипломаты, Русско-японская война.
Современная историография раскрывает перед нами многие грани Портсмутского мирного соглашения. Рассекреченные письма и телеграммы уполномоченных Портсмутской конференции предоставляют возможность глубоко и детально проанализировать происходившие события. Изучению данной проблемы посвятили себя как отечественные, так и зарубежные историки. В их работах хорошо освещена роль главных действующих лиц Портсмута: посредника между воюющими державами - американского президента Теодора Рузвельта (см.: [13]) и первого уполномоченного Российской империи - Сергея Юльевича Витте (см.: [1; 4; 5]). Но в этих трудах и монографиях лишь вскользь упоминается о видном российском деятеле Романе Романовиче Розене, в то же время занимавшем пост посла России в США и исполнявшем по указу Николая II роль второго уполномоченного на этой мирной конференции.
Такое отношение к барону Р.Р. Розену вызвано рядом причин, прежде всего личным обаянием и гением С.Ю. Витте, а также не менее яркой личностью Президента США Т. Рузвельта. Оба деятеля всегда находились
на виду, под прицелом репортеров со всего света и затмевали собой тихого и осторожного дипломата барона Розена, не стремившегося к афишированию своей личности и в любом политическом интервью редко говорившего более двух-трех фраз, всегда по существу и не раскрывая при этом своих политических карт. Следует отметить и то, что Р. Розен никогда не стремился быть впереди С. Витте, своего непосредственного начальника на конференции. Роман Романович четко и со знанием дела выполнял свои обязанности, став незаменимым помощником и партнером Витте в Портсмуте, а впоследствии и личным другом. Их сблизил совместный труд над выработкой тактики поведения на переговорах [14, р. 263-264], и Сергей Юльевич не случайно доверял и советовался со своим коллегой. К моменту начала переговоров за спиной у Романа Романовича было уже 36 лет стажа дипломатической работы, отличное знание 5 иностранных языков. Его превосходная осведомленность в вопросах международного и внутреннего положения не только Японии, но и Соединенных Штатов Америки позволила Розену выделиться из множества царских советников, направленных в Портсмут, и стать не только юридически, но и фактически главной фигурой после С.Ю. Витте в Портсмуте.
В настоящей статье предпринята попытка установить роль Р.Р. Розена в период зак-
лючения Порсмутского мирного соглашения, выявить его отношение к Русско-японской войне, проанализировать и раскрыть его позиции по ключевым вопросам мирного соглашения, а также показать подготовительную работу, проделанную Романом Романовичем перед началом конференции.
Как известно, Япония вела войну с крайним напряжением сил, поэтому, несмотря на военные успехи, японское правительство начиная с июля 1904 г. неоднократно пыталось через Великобританию, Германию и США склонить Россию к переговорам. Этого же добивалась дипломатия Великобритании, Франции и США, опасавшаяся ослабления России, усиления позиций Германии в Европе и Японии на Дальнем Востоке. В апреле 1905 г., заручившись поддержкой Великобритании, Япония первой обратилась к Президенту США Т. Рузвельту с просьбой о посредничестве.
Царское правительство долго отказывалось идти на уступки, однако новое поражение русских, а точнее истребление 2-й Тихоокеанской эскадры под Цусимой 14-15 мая 1905 г., заставило российского императора всерьез задуматься о перемирии. С.Ю. Витте писал в своих мемуарах: «После этого поражения у всех явилось сознание, что необходимо покончить войну миром, и это течение так сильно начало проявляться, что дошло, наконец, и до трона. Его императорское Величество начал склоняться к мысли о примирении... По мере наших военных неудач смута и революционное течение в России все более и более увеличивались» [2, с. 549].
Американский президент согласился выступить посредником по первой просьбе Японии. Уже 23 мая Т. Рузвельт выслал предписание американскому посланнику в Петербурге Джорджу фон Лангерке Мейеру, чтобы тот попытался склонить императора Николая II ступить на дорогу мирных переговоров с Японией. Несмотря на значительные потери и поражения русской армии, Николай не желал признавать своего поражения. Подтверждение этому следует искать в словах императора, который дал свое согласие на ведение мирных переговоров лишь при условии такого же предварительного согласия со стороны японского императора. Никоим образом,
требовал он, «не должно создаться представление, будто Россия просит мира» [7, с. 282].
27 мая Президент США Т. Рузвельт в ноте, обращенной одновременно к России и Японии, предложил «в интересах человечества» сойтись для переговоров, чтобы положить конец этой «ужасающей и прискорбной борьбе» [10, с. 87].
В этот период происходят и кадровые перестановки в российском внешнеполитическом аппарате. Во главе российской делегации становится статс-секретарь С.Ю. Витте. Барон Р.Р. Розен одновременно с должностью посла России в США принял обязанности второго уполномоченного.
Причиной смещения графа А.П. Кассини, до недавнего времени посла России в США, стала, в частности, его жесткая, неуступчивая позиция по отношению к Русско-японской войне. В редакционной статье американской газеты «The New York Times» от 11 мая 1905 г. говорилось о взглядах графа Кассини, который был против перемирия, что не располагало к себе американское общественное мнение, не склоняло его на сторону России (см.: [15, р. 9, со1. 3]). Впоследствии мы увидим, что С. Витте сделал ставку именно на американскую общественность - и не прогадал.
Первым на американскую землю ступил Розен (в мае 1905 г.), и ему сразу пришлось комментировать сложившуюся обстановку, представлять Россию американцам. 18 мая в газете «The New York Times» были опубликованы следующие слова барона Розена: «Любой американец, хоть раз бывавший в России, мог удостовериться, что слово “Американец” всегда воспринимается и понимается в России как “друг”. И если, к несчастью, это старое мнение как-либо изменилось, я лишь могу объяснить это недоразумением тех событий, которые предшествовали настоящей войне, - я искренне полагаю, что эти недомолвки прояснит будущая беспристрастная история. Без сомнений, моим искреннем желанием и намерением будет возродить старые чувства, приложив все свои силы для лучшего понимания и прояснения всего произошедшего» (см.: [16, р. 4, со1. 1]).
Как отмечалось выше, Роман Романович был хорошо осведомлен о Русско-японс-
кой войне, причинах и промахах русской дипломатии в ее преддверии, так как занимал в 1903-1904 гг. пост посланника России в Японии. В своих воспоминаниях русский дипломат В.Я. Соловьев описывает примечательный эпизод, характеризующий позицию барона Розена: «...перед самой Русско-японской войной Розен телеграфировал из Токио, что, по его мнению, тот образ действий, который был принят Петербургом по отношению к Японии, неизбежно приведет к войне, а если так, то необходимо поспешно закончить укрепления Порт-Артура и увеличить наши военные силы в Маньчжурии. Петербургские дипломаты отвечали короткой телеграммой: “Не теряйте из виду, что Маньчжурия не входит в сферу вашей компетенции”. В Петербурге, по-видимому, были далеки от мысли, что вскоре Маньчжурия войдет волею судеб если не в сферу компетенции русского посланника в Токио, то в круг действий Японской армии» [11, с. 113].
Барон Розен также хорошо знал и американцев, постоянно интересовался историей США, мечтал увидеть эту страну с детства. Эта возможность представилась ему в 1875 г. на пути в Иокогаму, с этого времени он постоянно был в курсе всех важнейших событий в Соединенных Штатах, выписывая на протяжении 28 лет, до своего назначения в 1905 г., по крайней мере, две американские газеты (см.: [6]). Кроме того, спустя 15 лет после назначения на пост поверенного в делах в США 1886-1889 гг. (см.: [16, р. 4, со1. 1])он сохранил членство в американском клубе «Metropolitan» в Вашингтоне.
В преддверии Портсмутского перемирия настроения сторон были более чем пессимистичны. Японцы хотели закрепить за собой победы над русскими войсками, Россия же, в лице Николая II, была настроена сохранить довоенный статус кво - «ни пяди земли, ни копейки контрибуции» [2, с. 559]. Здесь примечательны слова Розена: «Ситуация настолько критична, что я не осмелюсь делать ни одного заявления по этому поводу» [17, р. 2].
Сотрудничество Америки и России на Портсмутской мирной конференции проходило в несколько этапов. По приезде русских уполномоченных в Америку, сначала Р.Р. Ро-
зена, а потом и С.Ю. Витте, Т. Рузвельт пытался склонить их на сторону уступок Японии, причем немалых. Выражая свое сочувствие россиянам, дружеское расположение, а также свое сердечное уважение императору Николаю II, американский президент, тем не менее, поддерживал аннексию острова Сахалин японцами и выплату контрибуций в их пользу. Мотивировал он это, во-первых, поражениями армии и флота России, во-вторых, нехваткой денежных средств на продолжение войны и, в-третьих, что являлось следствием первого и второго, полным возможным разгромом России в случае продолжения войны. Это было сказано Т. Рузвельтом Розену во время первой его официальной встречи с Рузвельтом, потом и Розену совместно с Витте, по приезде второго, еще до начала мирных переговоров. Однако, как упоминалось выше, в планы Николая II это не входило. Рузвельт был прекрасно осведомлен о целях и задачах как японской, так и русской делегации. Японской стороне денежные возмещения, иными словами контрибуция, были крайне необходимы. Ее задолженность Англии и Америке в общей сложности уже составляла 410 миллионов долларов [3, с. 148-149]. Аннексия Сахалина входила в список второстепенных задач Японии, и этот пункт условий должен был служить лишь инструментом на пути к главной цели -контрибуции в денежном эквиваленте. Российская империя не могла себе позволить пойти на японские условия, на что было множество веских причин. Поражения от Японии никто не ожидал, и статус России как великой державы мог сильно пошатнуться, если бы дело окончилось победой Японии в Портсмуте. Во-вторых, Россия так же остро испытывала нехватку денежных средств. Главным мотивом в поведении русской делегации в Портсмуте являлась международная обстановка, в особенности в Европе. Россия остро нуждалась в кредитах как на военные, так и на внутриполитические нужды.
На международной арене Николай II был поставлен в неловкую ситуацию с выбором союзников. Франция фактически осталась без помощи своей союзницы-России в Европе из-за отхода российских войск на Дальний Восток и вынуждена была идти на сближение с Англией, помогавшей своими кредитами Япо-
нии на протяжении всей Русско-японской войны. Таким образом, французские банкиры отказывали в кредите России, пока та не подпишет мир с Японией и не вернет свои войска в Европу. Николай II был вынужден подписать соглашение с германским императором. Это произошло в Бьерке 23-24 июля 1905 г., открыв тем самым доступ германского капитала в Россию. Однако выгоду от этого соглашения получала только Германия, стремившаяся отдалить Францию от Англии. Этот договор перекрывал России доступ к финансовым биржам Франции, Англии и впоследствии Америки, а германских кредитов было недостаточно. Но до заключения мира с Японией тыл и деньги, которые предоставляла Германия, были необходимы для России.
Все это довлело над Россией, в том числе вынуждало ее к заключению мира. Однако в целом обстановка вокруг Портсмута благоприятствовала российской стороне.
Открытие мирной конференции состоялось 9 августа 1905 года. Японией были предъявлены собственные требования, состоявшие из 12 пунктов. К 12 августа был дан ответ русской делегации, принимающей с оговорками все требования за исключением четырех: о Сахалине, денежном возмещении, выдаче интернированных кораблей и ограничении военно-морских сил на Тихом океане. Витте сразу отложил решение спорных вопросов, перейдя к разрешению таких, по которым легко можно было договориться. Этим выигрывалось время, в том числе и для того, чтобы узнать настроения американцев и по возможности повлиять на них. Кроме того, достигнув согласия по наибольшему числу пунктов, можно было затем возложить вину за возможный срыв переговоров на Японию.
Американское общественное мнение действительно обернулось против японцев. Будучи на стороне Японии в начале войны, Рузвельт стал опасаться усиления японской мощи к ее завершению, воспринимая эту страну в качестве сильного конкурента на Дальнем Востоке. Заметив это, Витте продолжил наступление на Японию, поддерживая и усиливая взгляды американцев.
18 августа Комура и Такахира отказались от своих притязаний по 2 из 4 пунктов в обмен на готовность решить вопросы о Саха-
лине и денежном возмещении в пользу Японии. Однако российские уполномоченные отказали японцам в выплате. Конференция зашла в тупик.
На этом этапе в переговоры вступил Президент США, встретившись с Р.Р. Розеном в неформальной обстановке в своем загородном доме. Никому из уполномоченных не были известны содержание и предмет разговора. В ходе беседы Т. Рузвельт пытался склонить российского посланника к тому, чтобы Россия отдала весь Сахалин в обмен на отсрочку денежных возмещений, полагая, что Япония не станет возвращаться к войне из-за одного денежного вопроса. Розен не отступил от позиции русской делегации.
Петербург ответил на американские инициативы 22 августа отказом и заявил о прекращении переговоров.
22 и 23 августа Т. Рузвельт начал вести переговоры напрямую с Николаем II и бароном Канэко, пользовавшимся большим влиянием в Токио. Обе державы он склонял к уступкам и, как показали последующие события, небезуспешно. Послу США в Петербурге, Д. Мейеру, удалось убедить царя уступить южную часть Сахалина. Были попытки продолжить с императором разговор, аналогичный разговору Рузвельта с Розеном, однако министр иностранных дел Ламздорф отказал Д. Мейеру в очередной аудиенции у царя.
23 августа Рузвельт в своей телеграмме обратился к барону Канэко с просьбой передать его послание японскому правительству: «По поводу продолжения войны из-за удержания Сахалина я не говорю. Это, мне кажется, было бы неправильно. Но я говорю о продолжении войны ради получения от России крупной суммы денег, что было бы, по моему мнению, неправильным» [12, р. 268-269, 274-275].
Однако на Японию было оказано еще более сильное воздействие, уже со стороны банкиров, спонсировавших всю ее военную промышленность. Банкир Якоб Шифф 25 августа направил Такахире телеграмму, в которой говорилось, что в случае продолжения войны Россия может использовать свой золотой запас, и денежные рынки Америки и Англии будут не склонны дальше финансировать Японию в сколько-нибудь значительном размере [9, с. 566-567].
Дальнейшее затягивание войны было нежелательно и для взявшего на себя функции посредника Т. Рузвельта, который мог утратить свой престиж. Президент США также сильно зависел от общественного мнения своей страны, да и всего мирового сообщества. Ввиду неуступчивости российских уполномоченных и самого императора Т. Рузвельт стал уговаривать японских представителей смягчить свои требования.
26 августа на очередном заседании конференции Витте, предварительно рассчитавшись за гостиничный номер, демонстрируя таким образом свою решительность, объявил о том, что с российской стороны уступок больше не последует. Японцы попросили двухдневный перерыв для совещания со своим правительством.
29 августа японская делегация согласилась с последними русскими предложениями.
В своих взглядах на Русско-японскую войну и Портсмутское соглашение 1905 г. Р.Р. Розен и С.Ю. Витте были едины. Войны с Японией никогда не желал ни один из них, и они оба предсказывали ее задолго до начала военных действий, несмотря на заверение императора в обратном. Витте вскоре после начала войны попал в немилость к царю. Розена же сместили с посольской должности в Японии. Судьба свела их в Америке. Возможно, их тесное сближение на этой конференции явилось следствием одинакового видения и понимания обстановки, сложившейся вокруг Японии и России. В своих мемуарах Витте, рассказывая о Портсмутском мире, говорил: «Розен в переговорах оказывал мне во всем полное содействие» [2, с. 570]. Витте также отметил, что «Розен не принимал сколько бы то ни было активного участия в этой конференции», и далее: «В течение всех переговоров на конференциях говорили только я и Ко-мура; вторые уполномоченные говорили весьма редко и весьма мало». Зная характер Розена, его тактику «не выпячиваться», легко объяснить такое поведение. Возможно, именно за это качество американская газета «The New York Times» именовала Розена «молчаливым дипломатом» (см.: [18, р. 2, то1. 2]).
И Р. Розен, и С. Витте видели на Дальнем Востоке прекрасные перспективы для Российской империи. «Оставалось закрепить
за Россией занятое ей на Дальнем Востоке блестящее положение, что было вполне возможно, без всякого риска войны с Японией, по соглашению, предложенному ей же нам еще в 1898 году, ценою лишь предоставления Японии полной свободы рук в Корее. Но соглашение с Японией было отвергнуто» [8, с. 15]. Аналогичную точку зрения высказывал и Сергей Юльевич Витте в своих мемуарах: «13 апреля последовало соглашение с Японией, в котором мы явно отдали Корею под доминирующее влияние Японии. Япония это так и понимала и до поры до времени успокоилась. Если бы мы это соглашение сдержали в точности, то есть предоставили бы Корею прямо полному влиянию Японии, то несомненно, что на долгое время установились бы миролюбивые отношения между Японией и Россией» [2, с. 239].
Впоследствии им пришлось констатировать, что «политика монарха не встретила ни сочувствия общественного мнения, относившегося к ней или равнодушно, или прямо враждебно, ни единодушной поддержки даже ближайших советников Короны, что объясняется неосведомленностью нашего общественного мнения и непониманием им всей важности наших интересов на Дальнем Востоке» [8, с. 15].
Их мнения сходились и в вопросе о выводе войск из Маньчжурии, воспрепятствовать чему Россия не имела возможности, а тот факт, что «мы сами приготовили для японцев богатейшую добычу, которая для них должна была быть тем большей приманкой, что они из такого нашего образа действий могли убедиться в отсутствии у нас твердого намерения отстоять свои интересы с оружием в руках» [там же], был очевиден. В конечном итоге добыча эта японцам и досталась, русским уполномоченным удалось отстоять лишь часть так называемой «полосы отчуждения».
Единство взглядов позволило Розену и Витте сплотиться в общем деле установления мира на условиях, в целом не унижающих авторитет и престиж Российской империи.
Тандем Розена и Витте в Портсмуте позволил России выйти с поднятой головой из авантюры Русско-японской войны, затеянной вопреки желаниям, убеждениям и предсказаниям двух выдающихся российских дипломатов.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Ананьич, Б. В. С. Ю. Витте-мемуарист / Б. В. Ананьич, Р. Ш. Ганелин. - СПб., 1994.
2. Витте, С. Ю. Воспоминания и мемуары. Т. 1 : (1894-1905) / С. Ю. Витте. - М. : АСТ ; Минск : Харвест, 2002.
3. Добров, А. Дальневосточная политика США в период Русско-японской войны / А. Добров. - М., 1952.
4. Игнатьев, А. В. С. Ю. Витте-дипломат / А. В. Игнатьев. - М., 1989.
5. Корелин, А. С. Ю. Витте - финансист, политик, дипломат / А. Корелин, С. Степанов. - М., 1998.
6. Кубышкин, А. И. В поисках стратегического сотрудничества: Роман Розен и российско-американские отношения в начале XX в. / А. И. Кубыш-кин, Д. Салво // Актуальные проблемы американистики. - Н. Новгород, 2004. - С. 75-81.
7. Ольденбург, С. С. Царствование императора Николая II / С. С. Ольденбург. - 3-е изд. - СПб. : Петрополь, 1991.
8. Розен, Р. Европейская политика России / Р. Розен. - Пг., 1917.
9. Романов, Б. А. Очерки дипломатической истории Русско-японской войны / Б. А. Романов. - М. ; Л. : Изд-во Академии наук СССР, 1955. - С. 566-567.
10. Россия и США: дипломатические отношения. 1900-1917 / под ред. акад. А. Н. Яковлева.- М. : МФД, 1999.
11. Соловьев, Ю. Я. Воспоминания дипломата, 1893-1922 / Ю. Я. Соловьев. - Минск : Харвест, 2003.
12. Dennett, T. Roosevelt and the Russo-Japanese War / T. Dennett. - N. Y., 1925.
13. Pringle, H.F. Theodore Roosevelt; Henry Kissinger. Diplomacy / H. F. Pringle. - N. Y. : Touchstone Book, 1994.
14. Rosen, R. Forty Years of Diplomacy. Vol. I / R. Rosen. - N. Y., 1922.
15. The New York Times. - 1905. - May 11.
16. The New York Times. - 1905. - May 18.
17. The New York Times. - 1905. - July 4.
18. The New York Times. - 1905. - July 5.
ROMAN ROMANOVICH ROZEN AND THE TREATY OF PORTSMOUTH IN 1905
D.S. Kabanov
The article is devoted to two significant aspects of Russian Foreign Politics history such as the Treaty of Portsmouth in 1905 and the activities of Russian delegation led by S.Yu. Vitte and R.R. Rozen.
The author gives the great attention to the outstanding Russian diplomat personality, whose role in the national historiography is underestimated. The author shows the steps of Rozen’s becoming a diplomat, and his role in the execution of the Treaty of Portsmouth.
Key words: international relations, the Peaceful Treaty of Portsmouth, Russia, diplomatic relations, diplomats, the Russo-Japan war.
