CC BY
322
зажитный - «зажиточный», замануть - «заманить», запрётство - «запрещение», земляной - «земной», змеёнка - «змейка», мосток - «мостик», мудрЯк - «мудрец», песняк - «песенник»,рысаком - «рысью» и др.
Б. Префиксальное словообразование. Например, загородь - «изгородь», заплеуха - «оплеуха», накваска -«закваска», ростепель - «оттепель»; всходить - «входить», затомить - «утомить», зачать - «начать», сгибнуть - «погибнуть», иззабыть - «позабыть», истухать - «потухать» и др.
В. Суффиксально-префиксальное словообразование: встояк - «стоя», вычужать - «чудить» (Вычужать умеет, а на дела чудной). Более сложные отличия - сразу в нескольких элементах - мы видим в словах: взнарошку - «нарочно», воздалече - «далеко», воспоможение - «помощь», избока - «сбоку», исподда-лЯ - «издали», возрастать - «растить».
2. Слова, в которых отсутствует тот или иной словообразовательный аффикс по сравнению с соответствующим словом литературного языка:
А. Отсутствие префикса в диалектном слове и наличие его в слове литературного языка. Ср. диалектное мЯтина при литературном «вмятина», вихнуть при литературном «вывихнуть», гласить (сов. и несов. вида) при литературном «пригласить», «приглашать».
Б. отсутствие суффикса в диалектном слове при его наличии в слове литературного языка. При этом в одних случаях грамматическое соответствие диалектного и литературного слова полное, в том числе и по роду: подпора - «подпорка», вечерина - «вечеринка», пташа - «пташка», ряб - «рябчик», клуб - «клубок» и т. п. В других случаях соотносительные слова отличаются по роду: коч (мужсого рода) - «кочка», багула -«багульник». Ср. также в прилагательных шероховой
при «шероховатый», просторой при «просторный»; в наречиях бледо при «бледно», вплоть - «вплотную».
3. Слова, в которых есть словообразовательный аффикс при отсутствии его в соотносительном слове литературного языка:
А. Приставочное словообразование. Ср. диалектное вовсегда, завсегда при литературном «всегда», здесь же упомянем более сложные по образованию и структуре слова: внаружу при литературном «наружу», вкругом при литературном «кругом», наобратно при «обратно», втогда при «тогда».
Б. Суффиксальное словообразование (водушка (нейтральное) - «вода», волосина - «волос», вчерась -«вчера», грохотня - «грохот», дуресть - «дурь», волоски - «волосы», запрудок - «запруда»).
Таким образом, словообразовательные диалектизмы в говорах Пензенской области представлены различными частями речи - именами существительными (по образованию как суффиксальными, так и префиксальными), прилагательными (суффиксального образования), глаголами (префиксального и суффиксального образования), наречиями (суффиксального, префиксального и суффиксально-префиксального образования). Эти разновидности диалектизмов отмечены не только в говорах Пензенской области, они есть в рязанских, тамбовских, саратовских, воронежских, орловских, костромских, ярославских и многих других русских говорах.
список литературы
1. Филин Ф. П.. Проект «Словаря русских народных говоров». М.-Л., 1961. С. 38.
2. Словарь русских народных говоров. Вып. 1-36. М., Л., СПб 1965-2002.
роль языковых средств в создании образа графини в повести а.с. пушкина «пиковая дама»
ЯРКИНА Е.А.
Пензенский государственный педагогический университет им. В. Г. Белинского
кафедра русского языка
В центре внимания данной статьи - языковое выражение образа графини в повести А.С. Пушкина «Пиковая дама». Автор работы отмечает основные особенности воплощения данного персонажа в произведении и с их учетом анализирует языковые и выразительные средства, подробно останавливаясь на особом употреблении глагольных форм, роли цветообозначений, а также эпитетов, сравнений и оксюморона. Прослеживается последовательное противопоставление на языковом уровне образов молодой Анны Федотовны, старой графини и графини-призрака. В заключении подводится итог всего сказанного и истолковывается смысл данного противопоставления.
Графиня Анна Федотовна Томская - один из центральных персонажей повести А. С. Пушкина «Пиковая дама». Это уродливая, своенравная, избалованная высшим светом старуха. Но не только такой показана она в повести. В первой главе от Павла Томского, внука Анны Федотовны, мы узнаем о молодости графини, о ее блистательной красоте и великосветских привычках. Воплощение старухи в виде призрака, явившегося к Германну ночью (глава пятая), делает этот персонаж таинственным. Следовательно, образ графини слагается из трех сущностей: описание молодой «la Venus
moskovite» [5, с. 189], изображение живой старухи и повествование о призраке. Уделяя внимание каждому из составляющих по отдельности, А. С. Пушкин создает всеобъемлющий портрет графини, в котором через черты внешнего облика, через поступки, поведение, речь передается характер персонажа, его мироощущение. Средства создания образа графини разнообразны: психологическая деталь, прием портрета (в узком смысле - изображение внешности), прием речевой характеристики. Но особую роль играют специфические выразительные языковые средства.
УПОТРЕБЛЕНИЕ ГЛАГОЛЬНЫХ ФОРМ. Немалое значение для создания психологического портрета графини имеют глаголы. Важно, что в рассказе Томского о молодости его бабушки используются только глаголы со значение активного действия. Среди них выделяется один глагол: вечером того дня, когда состоялся разговор графини с Сен-Жерменом, она «явилась» в Версале на карточную игру у королевы. В этом слове - не только вся торжественность появления Анны Федотовны. Этот глагол характеризует отношение к ней светского общества. Графиня всегда находится в центре внимания, ею интересуются буквально все, поэтому она не может просто «прийти» или «войти» - она может только «явиться». В связи с этим интересно вспомнить, что далее (во второй главе) автор скажет о ней - «таскалась на балы», что подчеркивает контраст между московской Венерой и «умирающей старухой». Глагол «таскалась» не только подчеркивает старость графини, но и имеет оценочное значение, яркую эмоциональную окраску. Но несмотря на то, что это слово принадлежит автору, контекст его употребления (описание приветствий представителей высшего света, обращенных к Анне Федотовне, и т. п.) подсказывает, что все общество находит неуместным появление старухи на балу. Таким образом, в глаголе «таскалась» чувствуется пренебрежение всего высшего света к графине.
В рассказе Томского обращает на себя внимание группа глаголов со значением говорения: «объявила», «приказала», «велела». Они характеризуют манеру героини говорить - твердо, решительно, торжественно -и указывают на одну из сторон ее характера - привычку приказывать, подчинять себе людей, быть в центре внимания.
В контексте, где речь идет о старой графине, глаголы активного действия почти отсутствуют. В тех редких случаях, когда действие производит сама героиня, автор акцентирует внимание на том, что движение совершается медленно, с большими усилиями: «опустилась в кресла», «вошла, чуть живая». Чаще графиня выступает в роли объекта действия. Например: «Два лакея приподняли старуху и просунули в дверцы». Очень удачно подобран глагол «просунули», который не только показывает немощность, беспомощность старой графини, но и раскрывает пренебрежительнобрезгливое отношение к ней слуг.
Такие же слова встречаются и в следующем отрывке:
«Германн видел, как лакеи вынесли под руки сгорбленную старуху, укутанную в соболью шубу, как вослед за нею, в холодном плаще, с головою, убранною свежими цветами, мелькнула ее воспитанница. дверцы захлопнулись. Карета тяжело покатилась по рыхлому снегу» [5, с. 199].
Физическая слабость, немощность графини усиливается замечанием о том, что «карета тяжело покатилась по рыхлому снегу». Эта старческая тяжесть, медлительность как бы передалась даже карете, предмету неодушевленному. Интересно замечание
В. В. Виноградова по поводу этого отрывка: «Семантический и синтаксический контраст между изобра-
жением выноса старухи, которую как объект действия, как живой труп, передвигают перед глазами читателя (ср. порядок слов и подбор их: “лакеи вынесли под руки сгорбленную старуху, укутанную в соболью шубу”), и стремительного полета Лизаветы Ивановны (сначала в контраст со старухой - рисуется ее внешний облик, и затем уже является мгновенная форма прошедшего действия: “мелькнула ее воспитанница”) - этот контраст вмещается в сферу созерцания и сознания Германна» [1, с. 223].
далее, когда герой притаился в комнате графини, автор пишет:
«Графиня стала раздеваться перед зеркалом. Откололи с нее чепец, украшенный розами; сняли напудренный парик с ее седой и плотно остриженной головы. Булавки дождем сыпались около нее. Желтое платье, шитое серебром, упало к распухлым ее ногам» [5, с. 201].
Сначала А. С. Пушкин утверждает «графиня стала раздеваться», как будто она сама может это сделать, но затем опровергает это с помощью глаголов «откололи», «сняли» в неопределенно-личных предложениях. даже булавки сами «сыпались» дождем вокруг нее, и платье само «упало» к ее ногам. Неодушевленные предметы, выступая в роли субъектов действия, оказываются более «энергичными», чем старуха. контраст между первым и остальными предложениями отрывка подчеркивает неспособность графини к активному действию.
Итак, глаголы имеют большое значение в создании образа графини. противопоставление глаголов со значением активного действия в рассказе о молодой Анне Федотовне и предложений, в которых старуха выступает в роли объекта действия, подчеркивает слабость графини, ее близость к смерти. Не случайно, что «ключевые знаки» (термин В. А. Лукина) [3, с. 174-188] данного образа, имеют то же значение: семантическая группа слов с центром «старуха» («старость», «старая», «престарелая») и семантическая группа слов с центром «умирающая» («увядшая», «чуть живая», «мертвая», «бесчувственность», «равнодушие»).
ФУНКЦИИ ЦВЕТООБОЗНАЧЕНИй. В создании психологического портрета графини настойчивее, чем в создании портретов других персонажей повести, Пушкин использует слова, обозначающие цвет, причем заметен явный контраст между цветообозначе-ниями при изображении старой графини и графини мертвой, графини-призрака.
В начале второй главы, когда мы впервые видим старую Анну Федотовну, упоминается, что одна из девушек держит ленты «огненного цвета», то есть красно-желтые. Затем описывается возвращение графини с бала, говорится, что одета она была в «желтое платье, шитое серебром». В следующем абзаце: «Графиня сидела вся желтая...». Этот цвет - цвет старости, болезни, увядания.
После ее смерти желтый цвет заменяется на белый: «Усопшая лежала. в белом атласном платье». Обращается внимание на бледность мертвой графини
во время похорон (Германн был «бледен как сама покойница»). Здесь белые одежды - часть похоронного ритуала, а бледность - выдает психологическое состояние Германна. Важнее присутствие белого цвета в описании призрака. Сначала это «женщина в белом платье», а затем и вовсе - «белая женщина».
Заметны постепенное расширение пространства, занятого цветом, переход от цветового образа к символу, что усиливает акцент на цветообозначении. движение происходит от небольшой детали к чему-то более общему, охватывающему весь образ. При описании живой старухи: ленты «огненного» цвета - «желтое платье» - «вся желтая». Когда речь идет о мертвой графине: «бледность», «белое атласное платье» (называется даже материал, в чем выражается конкретизация) - женщина в «белом платье» - «белая женщина».
Столь явный контраст вряд ли случаен. Образ живой графини противопоставлен образу призрака по нескольким параметрам. Они говорят по-разному. Так, речь живой графини насыщена просторечными, бранными словами; большинство ее предложений побудительные и восклицательные, часто встречаются однословные реплики. Призрак же говорит сдержанно, грамматически правильно, его лексика нейтральна; логично построенные предложения часто осложнены и имеют невосклицательную интонацию. Живая Анна Федотовна и привидение по-разному ведут себя (графиня своенравна, импульсивна, эмоциональна, а поведение призрака - сдержанно, холодно, спокойно); они по-разному выглядят: живая графиня - «умирающая», «сгорбленная старуха», призрак - «женщина». Единственное старческое в привидении - это шаркание туфлями.
Отмеченной антитезе, в том числе цветовой, можно найти несколько объяснений. С одной стороны, если мертвая графиня не привиделась Германну, а являлась к нему на самом деле, то можно предположить, что таково ее мистическое преображение, освобождение вместе со смертью от бренного тела, полного болезней. Г. Г. Красухин высказал предположение, что белый цвет - символ святости графини, которая попала в рай, потому что Германн искупил ее грехи («Я готов взять грех ваш на свою душу»). Графиня «стоит перед Германном в белом платье и озарена луной, свидетельствуя этим, какие силы сейчас олицетворяет. Ведь “луниться” в старину тоже значило “белеть”. А “белый” - это “светлый”. Назначая Герману три карты, покойница не приоткрывает ему былой своей тайны, но действует от имени светлых сил, готовых поделиться с ним собственными чудодейственными средствами.» [2, с. 70]. Через появление призрака мертвой графини действуют высшие силы, желающие наказать героя за тщеславие и чрезмерное честолюбие, следовательно, это светлая сторона бытия, отсюда и белый цвет. С другой стороны, если все случившееся было лишь видением, то тот факт, что Германн подсознательно представил себе графиню в белом, объясним: накануне он видел ее на похоронах, бледную, в белом атласном платье. Под влиянием сильного эмоционального потрясения, которое он испытал, именно этот образ мог отложиться в его памяти.
Так или иначе, белый цвет, контрастный с темнотой ночи, когда и появилась графиня перед Германном, - традиционный в изображении привидений. Он во многом способствует созданию мистического, таинственного образа, какими и привыкли представлять призраков.
ВыРАЗИТЕЛЬНыЕ СРЕдСТВА. для языка Пушкина не характерно обилие изобразительно-выразительных средств. У него короткая, быстрая фраза, охотнее всего обходящаяся без придаточных предложений. Характерна крайняя сжатость описания. Эпитеты немногочисленны, точны и совершенно лишены эксцентризма. Каждое определение имеет в виду свойство предмета, которое оно стремится передать с наибольшей верностью, но не вдаваясь в оттенки и полутона. Многие исследователи языка Пушкина, в том числе и Н. И. Михайлова, обращали внимание на его слова, ставшие афоризмом: «Точность и краткость -вот первые достоинства прозы, - утверждал поэт. - Она требует мыслей и мыслей - без них блестящие выражения ни к чему не служат» [4, с 292]. Пушкин как бы сознательно выбирает блеклые краски, самые простые определения, самые обычные сочетания слов. Он явно сторонится живописных эффектов, картинных сопоставлений, громкой фразы; он избегает слишком яркой частности, которая могла бы приковать внимание в ущерб целому. И это - не отказ от выразительности. Это - особая система ее.
Повесть «Пиковая дама» и образ графини в частности в этом плане не являются исключением. По отношению к персонажу используется всего три эпитета. Первый - цветовой (ленты «огненного» цвета). Второй и третий - психологические («страшная старуха» и «холодный эгоизм»).
Эпитет «страшная старуха» окружен следующим контекстом: «Графиня сидела вся желтая, шевеля отвислыми губами, качаясь направо и налево. В мутных глазах ее изображалось совершенное отсутствие мысли; смотря на нее, можно было подумать, что качание страшной старухи происходило не от ее воли, но по действию скрытого гальванизма» [5, с. 201].
В данном отрывке повествование автора сближается со сферой созерцания Германна, так как это он наблюдает за графиней, спрятавшись в ее комнате. Психологический эпитет «страшная» характеризует восприятие старухи Германном, высвечивает ее сквозь призму его сознания.
Эпитет «холодный эгоизм» служит созданию психологического портрета графини, называя одну из центральных черт ее характера - равнодушие, бесчувственность, недоброжелательность к людям.
Говоря о посещении графиней многочисленных балов, А. С. Пушкин использует оксюморон «уродливое украшение», который очень точно с оттенком иронии показывает, какое место занимает старуха среди всей роскоши светского общества.
И, наконец, о сравнении. Этот прием используется дважды. В первый раз скрытое сравнение используется при описании раздевания старухи после бала:
«Булавки дождем сыпались около нее». Здесь огромное количество булавок подчеркивает, как старательно любила одеваться героиня в контраст с ее старческой уродливостью. Во втором случае оно раскрывает отношение светского общества к графине: «к ней с низкими поклонами подходили приезжающие гости, как по установленному обряду». Не уважение и тем более не любовь движет гостями, а меры приличия, требования странного, давно неизвестно кем установленного «обряда».
Итак, изобразительно-выразительные средства употребляются по отношению к образу графини только в случае, когда это действительно необходимо, когда они служат созданию образа персонажа. они не замедляют, не загромождают повествования и потому имеют в тексте большой вес.
При анализе языковых средств, используемых в создании портрета графини, заметен явный контраст в изображении молодой светской красавицы, Анны Федотовны в старости и таинственного привидения. Их противопоставление выражается через особое употребление глаголов и использование цветообозначений и выразительных средств. Причем такое «тройное» противопоставление ликов персонажа не случайно.
Образ старой графини - один из самых интересных в «Пиковой даме». Мастерство Пушкина сказалось в реалистичном изображении характера. Автор очень точно воспроизвел все детали внешности, все тонкости в манере общения, все особенности мировосприятия личности, избалованной светом. В этом обобщенное значение образа. Рассказ о молодой Анне Федотовне призван не только поведать историю становления характера графини, но и с помощью контраста ярче изобразить отвратительность ее старости.
Причины настойчивого противопоставления живой старухи и старухи-призрака можно истолковать по-разному. Во-первых, если видение в художественном мире повести произошло в действительности, то такой прием помогает раскрыть преображение графини после ее смерти, создать мистический образ, подчиненный высшим силам. Видимо потому призрак лишен конкретных реалистических черт. Во-вторых, если появление графини - плод воображения Германна, то его подсознание заставляет привидение быть таким и вести себя так, как это соответствует натуре героя, его сдержанности, бесстрастной холодности. Однако автор не дает ответа, какая из этих версий правильная. Подобная недосказанность вызывает интерес к персонажу и повести в целом. Автор сознательно ничего не объясняет, заставляя графиню молчать в сцене единственной встречи с Германном, вызывая тем самым огромный интерес у читателей разных поколений, пытающихся разгадать тайну Пиковой дамы.
список литературы
1. Виноградов В. В. Стиль «Пиковой дамы» // Виноградов В.В. О языке художественной прозы. М.: 1980.
2. Красухин Г. Г. Добрыммолодцамурок ( « Пиковаядама» )// Красухин Г. Г. Четыре пушкинских шедевра: В помощь преподавателям и абитуриентам. М.: 1996. С. 22-77.
3. Лукин В. А. Художественный текст: Основы лингвистической теории. Аналитический минимум. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Издательство «Ось-89», 2005. 560 с.
4. Михайлова Н. И. Проза Пушкина и ораторская проза его времени // Михайлова Н. И. “Витийства грозный дар.» - А.С. Пушкин и русская Ораторская культура его времени. М., 1999. С. 292-375.
5. Пушкин А. С. Сочинения. В 3-х т. Проза. М.: Худож. лит., 1987.
педагогические науки
УДК 155.4
творчество как норма жизни
А. В. АНТОНЮК
Пензенский государственный педагогический университет им. В. Г. Белинского
кафедра педагогики
Статья посвящена творчеству как важному виду деятельсноти. Обеспечивающему развитие личности человека. Рассматриваются биологические, социальные и психологические аспекты этого феномена. Обосновывается взаимосвязь познавательной активности и развитие творческих возможностей ребенка. Показана роль игры и художественно-прикладного творчества в самореализации детей и подростоков.
Феномен творчества - это феномен любого раз- новых материальных и духовных ценностей. Будучи
вития. Человек рождается готовым к творчеству, с по своей сущности культурно-историческим явлени-
богатством потенциального разнообразия. Онтологи- ем, творчество имеет психологический аспект: личнос-
ческое творчество пронизывает всю пирамиду органи- тный и процессуальный. Оно предполагает наличие
зации любой живой особи от клеточного и субклеточ- у личности способностей, мотивов, знаний и умений,
ного уровня до мозга, интеллекта. благодаря которым создаётся продукт, отличающийся
Творчество многими учёными определяется как новизной, оригинальностью, уникальностью. Изуче-
деятельность, результатом которой является создание ние этих свойств личности выявило важную роль во-
