CC BY
224
А.С. Логинов
Логинов Анатолий Сергеевич — адъюнкт кафедры государственно-правовых дисциплин Нижегородской академии МВД России
Роль правоприменительной техники при преподавании теории государства и права
Общая теория государства и права играет методологическую роль в изучении российской правовой науки. Ее предмет составляют, «во-первых, такие важнейшие государственно-правовые явления, как сущность, типы, формы, функции государства и права, механизм государства, механизм правового регулирования, правовая система; во-вторых, закономерности возникновения, развития и функционирования государства и права; в-третьих, основные понятия и категории, общие для всей юридической науки»1.
Одной из дискуссионных тем в рамках изучения механизма правового регулирования является правоприменение. Изучение правоприменительной тематики приобрело многогранный характер. Одной из граней этого явления является правоприменительная техника, проблемы которой также не остались незамеченными в научной среде2. Однако говорить о том, что теория правоприменительной техники сформировалась, пока рано, и причин этому множество. В современной науке прочно укоренилась позиция, согласно которой юридическая техника присутствует не только в сфере правотворчества, но и «практически во всех видах правовой практики, она не менее важна в правоприменении, толковании норм права»3. Несмотря на это, в некоторых учебниках по теории государства и права о правоприменительной технике даже не упоминается, а юридическая техника отождествляется с законодательной. Например, М.И. Абдуллаев отмечает, что «совокупность правил, методов и средств, используемых при издании и систематизации нормативных правовых актов в законотворческом процессе, называется юридической техникой»4. Аналогичных взглядов придерживается О.А. Пучков, который определяет юридическую технику как «совокупность правил, средств и приемов разработки, оформления и систематизации нормативных актов в целях их ясности, понятности и эффективности»5. А.Б. Венгеров также отождествляет юридическую и законодательную технику6.
Иногда, признавая деление юридической техники на различные виды, авторы раскрывают лишь понятие и содержание законодательной техники7.
Что же понимают под правоприменительной техникой? Проведенное нами исследование показало, что дефиниций данного понятия не так много. Чаще исследователи ограничиваются классификацией юридической техники без уточнения того, что же они понимают под различными видами юридической техники, в том числе и под правоприменительной техникой8.
В качестве исключения из этого, по сути правила, можно привести классификацию юридической техники предпринятую классиком российской цивилистики О.А. Красавчиковым, который не только подразделяет последнюю на правотворческую, правоприменительную и правоосуществи-тельную, но и приводит их дефиниции. Под правоприменительной юридической техникой он понимает «технику документов, в которых выражаются, формулируются акты по применению норм права. Такими актами, как известно, являются приговоры, решения и иные постановления суда, акты органов прокуратуры, арбитража и т. д.»9. Здесь заложен достаточно узкий подход к пониманию
1 Байтин М.И. О методологическом значении и предмете общей теории государства и права // Вопросы общей теории государства и права. - Саратов, 2006, - С. 395.
См. напр.: Илясов А.Н. Правоприменительная техника и правоприменительная технология (теоретико-правовой аназиз): Дис... канд. юрид. наук. - Самара. 2008.
3 Баранов В.М. Предисловие // Проблемы юридической техники: Сборник статей / Под ред. В.М. Баранова. - Н. Новгород, 2000. - С. 10.
4 Абдулаев М.И. Теория государства и права: Учебник для вузов. - СПб., 2003. - С. 256.
5 Теория государства и права: Учебник / Под ред. В.М. Корельского и В.Д. Перевалова. - М., 1998. - С. 313.
6 См.: Венгеров А.Б. Теория государства и права. - М., 2006. - С. 493.
7 См. напр.: Теория государства и права: Учебник / Под ред. В.К. Бабаева. - М., 2002. - С. 344.
8 См. напр.: Матузов Н.И. Теория государства и права: Учебник / Н.И. Матузов, А.В. Малько. - М., 2006. - С. 311.
9 Красавчиков О.А. Советская наука гражданского права (понятие, предмет, состав и система) // Категории науки гражданского права. Избранные труды: В 2 т. - М., 2005. - Т. 1. - С. 231.
правоприменительной техники. Автор говорит лишь о технике актов-документов и умалчивает о технике актов-действий. Анализ научной литературы показал, что деление правовых актов на акты-документы и акты-действия в теории права является скорее правилом, а не исключением1. И корни такого деления можно обнаружить в советской юридической науке. В.В. Лазарев и И.П. Левченко справедливо отмечали, что «распространенное в теории правоприменения понимание акта применения права как акта-документа сужает представление о нем, поскольку оно не охватывает такие решения, которые документально не оформляются»2.
В качестве примера формулирования искомой дефиниции современными авторами можно привести определение С.С. Тихоновой, которая под правоприменительной техникой понимает «технику осуществления государственно-властной организующей деятельности уполномоченными государственными органами и должностными лицами по разрешению юридических дел»3. Что же такое «организующая деятельность»? Какие средства ее объективируют? Все это остается за рамками дефиниции, но ведь именно ответы на эти вопросы составляют глубинную сущность правоприменительной техники.
В одном из последних диссертационных исследований, посвященных в числе прочих и проблематике правоприменительной техники, автор отмечает: «В широком понимании правоприменительная техника - это самостоятельная научно - практическая категория, содержащая знания о принципах, методах, правилах и средствах создания совершенных в формальном и содержательном плане актов применения права. В узком понимании правоприменительная техника -это совокупность практических рекомендаций по использованию правил и средств составления актов применения права»4. Звучит достаточно абстрактно, хотя это свойственно многим научным дефинициям. Одни абстракции зачастую пытаются определить через другие абстракции - «принципы», «методы», «правила» и «средства». При таком подходе невозможно восхождение от абстрактного к конкретному, а значит процесс познания не завершается, и как бы «зависает». Давая определения правовым явлениям нужно употреблять более «приземленные» термины. Что понимает автор приведенных выше дефиниций под «принципами, методами, правилами и средствами создания совершенных в формальном и содержательном плане актов применения права»? Каковы критерии «совершенства» актов применения права? Эти вполне логичные вопросы, увы, остались без ответа.
Из выше сказанного следует: изучая и преподавая проблемные вопросы, связанные с правоприменительной техникой, необходимо помнить, что содержание этого понятия может варьироваться у представителей различных научных школ. Несмотря на это, преподавание в ВУЗе любой дисциплины должно проходить в рамках устоявшихся концепций, получивших наиболее широкое признание в научном сообществе. В этой связи мы согласны с мнением М.И. Байтина, который критикует позиции ученых проявляющих чрезмерную поспешность в обосновании своих концепций5.
Понятие правоприменительная техника производно от двух понятий - «юридическая техника» и «правоприменение». Правоприменение является одной из форм реализации права. По мнению М.М. Аносовой, «формы прямой реализации (исполнение, соблюдение, использование) по сути, представляют обязательную, изначально полностью регламентированную модель поведения субъекта, а применение права являет собой процесс выбора модели поведения из определенного диапазона возможных, которые установлены законом, иными словами, не механическое выполнение предписаний норм права, а определенное творческое начало (курсив наш. - А.Л.), лежащее в основе эффективности этой деятельности»6. О необходимости творческого подхода к применению
1 См. напр.: Матузов Н.И. Теория государства и права / Н.И. Матузов, А.В. Малько. - М., 2006. - С. 345; Малько А.В. Правовые акты как основное средство реализации правовой политики // Российская правовая политика: Курс лекций / Под ред. Н.И. Матузова, А.В. Малько. - М., 2003. - С. 134; Васильев Р.Ф. О понятии правового акта // Вестник Московского университета. - Сер.11: Право. - 1998. - № 5. - С. 11 и др.
2 Лазарев В.В. Правоприменительная деятельность органов внутренних дел / В.В. Лазарев, И.П. Левченко. - М., 1989, - С. 38.
3 Тихонова С.С. Юридическая техника в уголовном праве: Курс лекций. - Н. Новгород, 2008. - С. 10.
4 Илясов А.Н. Правоприменительная техника и правоприменительная технология (теоретико-правовой анализ): Дис. канд. юрид. наук. - Самара. 2008. - С. 82.
5 См.: Байтин М.И. О методологическом значении и предмете общей теории государства и права // Вопросы общей теории государства и права. - Саратов, 2006. - С. 388.
6 Аносова М.М. Правопонимание и правоприменение на современном этапе: некоторые проблемы теории и практики: Монография / Под ред. А.В. Аверина. - Владимир, 2007. - С. 141.
Логинов А. С. Роль правоприменительной техники при преподавании теории государства и права
1
права говорят М.И. Байтин и А.В. Аверин . Солидаризируясь с указанными авторами, попытаемся далее обосновать наличие творческого начала в правоприменительной деятельности.
Творчество в юриспруденции до сих пор не осмыслено на монографическом уровне. Признак творчества является одним из критериев охраноспособности произведения в авторском праве2. Творчество является основой законодательной деятельности3. Творчество, как видно из приведенной выше цитаты, присуще и правоприменительной деятельности. Еще раз подчеркнем, что мы разделяем подобную позицию. В правоприменительной практике нельзя действовать как автомат. От действий правоприменителя зависят судьбы людей, и это возлагает на него огромную ответственность. Творческое начало правоприменительной деятельности заключается в поиске результата, который сохранит разумный баланс между публичным интересом и частным интересом. И это достигается не столько использованием догматических средств, сколько применением психологических, социологических, педагогических, лингвистических и иных аспектов правоприменительной техники. А этому нужно учиться. Возможно, нас кто-то упрекнет и скажет, что никакого творчества в правоприменительной деятельности нет, опираясь на то, что фраза типа «судья - человек творческий» или «инспектор ГАИ занимается творческим процессом» слишком режут слух и не соответствуют действительности. Возможно в основе деятельности правоприменителя лежит не творчество а логика? Так, А.Т. Боннер указывает, что «применение закона является подведением конкретного жизненного случая под общую формулу правовой нормы. Этот процесс сводится к логическому умозаключению (курсив наш - А.Л.) от общего к частному, построению силлогизма, в котором большей посылкой служит правовая норма или ряд норм, а малой - фактические обстоятельства дела, подлежащего разрешению»4.
Мы и не отрицаем того факта, что деятельность правоприменителя подчиняется также и законам логики. Но все же считаем что творческое начало присуще любой человеческой деятельности, в том числе и правоприменительной. Да, это творчество внешне не похоже на игру музыканта или написание картины художником, и деятельность правоприменителя нельзя рассматривать как деятельность человека, порождающая нечто качественно новое и отличающееся неповторимостью, оригинальностью и уникальностью. Неповторимым, оригинальным и уникальным является каждое судебное дело, разбираясь в хитросплетениях которого нельзя потерять за «тенью» юридических конструкций человека. А это не просто логика, это - творчество. Инспектору же ГАИ нельзя одинаково относиться к ветхому старику, совершившему незначительное правонарушение по невнимательности, в силу возрастных изменений организма (слабое зрение, понижение скорости реакции и т. п.), и к распоясавшемуся юнцу, преднамеренно превышающему разрешенную скорость движения, проезжающему на запрещающий сигнал светофора и т. п. В первом случае можно ограничиться и предупреждением, а во втором - необходимо наказать так, чтобы впредь было неповадно. А этому нужно учить и, прежде всего, в рамках изучения такой фундаментальной дисциплины как теория государства и права. Нужно «оживлять» безжизненные абстракции, используя множество примеров, не ограничиваясь так называемыми хрестоматийными. Иначе мы получим «юриста -робота»: с устаревшей программой, не способного к самостоятельному мышлению. Наиболее благоприятной почвой для «оживления» является проблема правоприменительной техники. И тогда нам не придется придумывать новые направления в науке (юридическая технология, юридическая герменевтика и т. п.) потому что все новое есть либо хорошо забытое старое, либо попытка перемены местами слагаемых.
Творческое начало правоприменительной деятельности не должно создавать иллюзий вседозволенности при ее осуществлении. Ведь она имеет государственно-властный характер и, следовательно, должна быть очерчена определенными рамками, иначе будет произвол. Ниже обоснуем нашу позицию относительно невозможности существования индивидуально-договорного правоприменения, ибо нельзя смешивать воедино отношения централизации и децентрализации.
Как уже было отмечено ранее, вопрос о содержании категории «правоприменительная техника» остается дискуссионным. Причин тому множество. К одной из них следует отнести попытку переосмысления такой формы реализации права, как правоприменение. Очевидно авторы, вдохнов-
1 См.: Байтин М.И. О судебной процедуре (к вопросу о необходимости формирования научно-правового мышления судей) / М.И. Байтин, А.В. Аверин // Вопросы общей теории государства и права. - Саратов, 2006. - С. 327.
2 См.: Гражданское право: Учебник: в 3 т. / Под ред. А.П. Сергеева. - М., 2009. - Т. 3. - С. 153.
3 См.: Зяблова Т. Е. Социальные основы законотворчества в современной России: Автореф. дисс... канд. юрид. наук. -Владимир, 2004. - С. 15.
4 Боннер А. Т. Применение нормативных актов в гражданском процессе. - М., 1980. - С. 5.
ленные идеями свободы, не могут нащупать границ этой свободы или вообще забывают о том, что любая свобода не безгранична. На фоне сказанного достаточно спорной представляется позиция О.В. Ядринцевой, по поводу бытия «индивидуально-договорного правоприменения», под которым она предлагает понимать «волевую властно организующую деятельность (курсив наш. - А.Л.) субъектов права, обеспечивающую связь между правовыми нормами и конкретными правоотношениями путем установления персонально адресованных и индивидуально определенных обязательных предписаний для сторон, завершающаяся вынесением индивидуально-договорного акта»1. Заключение индивидуально-правовых договоров традиционно рассматривается как реализация права в форме использования. «Использование - это такая форма реализации права, когда субъекты по своему усмотрению и желанию (курсив наш. - А.Л.) используют предоставленные им права и возможности, удовлетворяют законные интересы, осуществляют свою праводееспособность», -отмечают Н.И. Матузов и А.В. Малько2. Далее они приводят примеры использования права гражданами, где упоминают о заключении различного рода гражданско-правовых сделок, договоров3. Исполнение сторонами взятых на себя обязательств по договору осуществляется в ходе соответствующей формы реализации права - исполнение. Места применению права при заключении индивидуального договора и его исполнении нет. Только в том случае, если одна из сторон не желает исполнять взятые на себя обязательства, то другая сторона вправе обратиться с иском в суд, который применит нормы права о гражданско-правовой ответственности и вынесет соответствующее решение - правоприменительный акт.
Заключение индивидуально-правового договора, исходя из принципа свободы договора, не может носить властного характера. Даже если субъекты правоприменительной деятельности являются стороной индивидуального договора, то его заключение опосредуется нормами частного права и не имеет ничего общего с правоприменительным процессом. Не нужно смешивать различные сферы правовой практики.
После попыток смешения отношений централизации и децентрализации мы не удивились, прочитав в статье министра внутренних дел РФ Р. Нургалиева о том, что «сотрудники органов внутренних дел оказывают обществу гражданско-правовые услуги правоохранительной направленности (курсив наш - А.Л.)» . Подобное критическое замечание в адрес лексики министра мы позволили себе сделать после прочтения статьи Президента РФ, где он говорит о «низком качестве общественной дискуссии, в том числе и критических выступлений»5. Да и во всем, как это сейчас модно говорить, нужна обратная связь.
Далее. Не менее спорно и предлагаемое О.В. Ядринцевой понимание индивидуального договора как «акта правоприменения». Видимо автор исходит из так называемого широкого подхода к правопониманию, пропогандируемого В.В. Ивановым. Он определяет правоприменение как «создание (установление) индивидуальных правовых установлений на основе правовых норм управомоченными государственными и негосударственными субъектами права (субъектами правоприменения), т. е. совершение актов правоприменения»6. Только увлекшись проблемами правоприменения В.В. Иванов забыл определить место в своей «общей теории договора» таким формам реализации права как соблюдение, исполнение и использование. Он выступает «сторонником возвращения к широкому пониманию правоприменения, принятому в дореволюционной доктрине», опираясь при этом на мысль Г.Ф. Шершеневича о том, что применение права есть не что иное, как подведение конкретных бытовых отношений под абстрактные нормы права всеми, кто стремиться сообразовать свои действия с указаниями права7. Да когда творил Г.Ф. Шершеневич, механизм правового регулирования не подвергался столь глубокому исследованию как в наше время. А именно этим обстоятельством была вызвана необходимость введения понятия «реализация права» и выделение отдельных форм реализации - соблюдение, использование, исполнение и применение. Можно конечно вспомнить о «бритве Оккама», но это не лучший методологический прием в исследовании механизма правого регулирования. Давайте не будем забывать, что для научных исследований
1 Ядрицева О.В. Индивидуально-договорное правоприменение: Автореф... канд. юрид. наук. - Н. Новгород, 2006.
2 Матузов Н.И. Теория государства и права: Учебник / Н.И. Матузов, А.В. Малько. - М., 2006. - С. 337.
3 Там же.
4 Нургалиев Р. Ставка на человека (МВД создало новую систему обучения и воспитания профессионалов) // Российская газета. - 2009. - 21 августа.
5 См.: Медведев Д. Прямой адрес: kremlin@gov.ru // Российская газета. - 2009. - 11 сентября.
6 Иванов В.В. Общая теория договора. - М., 2006. - С. 204.
7 См. там же. - С. 203, 204.
-------------------------------------------------------------------------------------------------------------- 201
Логинов А. С. Роль правоприменительной техники при преподавании теории государства и права
характерен развитый методологический уровень мышления. В этой связи ученые часто вынуждены руководствоваться «призмой Менгера», согласно которой нужно стремиться разлагать кажущуюся «простоту» на некие скрытые составляющие. Солидаризируясь с В.Ф. Юловым, подчеркнем, что «для одних задач действенна «бритва Оккама», для проблем другого плана используется «призма Менгера», но в целом они вписаны в единое нормативное пространство науки»1.
Во введении же к своей монографии он отвергает «как досадные заблуждения рад своих тогдашних утверждений (здесь он имеет в виду свои более ранние воззрения, изложенные в более ранней монографии. - А.Л.), в частности, о некоторых, якобы общих, признаках договоров, пересматриваю определения, существенно уточняю характеристики договорного регулирования, договорного правотворчества, договорного правоприменения и т. д.»2. Где же гарантии, что завтра он не пересмотрит и свои уточненные научные позиции? Мы не против новаторства в науке. Наука это не только среда, способствующая приращению объективных знаний, но и «площадка» для субъективных дискуссий. Но учебный процесс должен быть огражден от насаждения взглядов, не получивших одобрение большинства членов научного сообщества. И за этим должны следить не чиновники из Министерства образования (зачастую они просто некомпетентны в этих вопросах) а все научное сообщество. Каждый труд, претендующий на статус учебника, должен, подобно вводимой в настоящее время проверке на антикоррупционную составляющую правовых актов, проходить сквозь жерло критики большинства ученых, а не научной олигархии. Необходимо следить, чтобы нетрадиционные идеи не перекочевывали в первоисточники, формирующие правосознание будущих служителей Фемиды.
Погружаясь в путину научной полемики, мы все больше убеждаемся в том, что некоторые современные исследователи вопросов теории государства и права, очевидно, являясь в большей степени теоретиками, нежели практиками, не спешат переносить дискуссию в практическую плоскость. Под последней мы имеем в виду практические проблемы правоприменения, обусловленные в том числе, и несовершенством правоприменительной техники. Для современных научных исследования по специальности 12.00.01 характерно глубокое абстрагирование от проблем юридической практики. На этом фоне вполне современной видится мысль, высказанная О.А. Красавчиковым относительно развития науки в начале прошлого века, о том, что в 20-х годах было довольно распространенным мнение, согласно которому задача теории государства и права сводилась к уяснению и развитию «наиболее абстрактных юридических понятий3. Конечно, нет оснований отрицать значение субъективной диалектики в развитии науки, тем не менее абсолютизирование «абстрактных юридических понятий» ведет на путь, по которому пошло немало буржуазных юридических школ, выродившихся в «юриспруденцию понятий»»4. Похоже, что современная теория государства и права также превращается в «юриспруденцию понятий». Этому необходимо всячески противодействовать.
Аналогичные проблемы, только со своим колоритом, претерпевают и отраслевые науки. «Берем главу о наказаниях. Что мы видим? К сожалению, только пересказ того, что написано в Уголовном кодексе. Но для этого ведь не надо учебник писать - возьми кодекс и прочти! Но ведь не это надо изучать ученому. Надо изучать, какое наказание эффективно, а какое потеряло смысл, от чего нужно отказаться. Почему рецидив возрос на 40%? Какие факторы действовали? Лагерная школа? Почему по одной мере наказания рецидив меньше, а по другой - больше? Ведь никто этим не занимается», - с сожалением отмечает В.Н. Кудрявцев5.
На фоне сказанного вполне обоснованной представляется мысль В.В. Яркова относительно содержательной стороны современных научных исследований. В частности, он отмечает, что «новизна некоторых научных работ последних лет объясняется просто плохим знанием доктрины их авторами, а в других случаях сводится к спорам о терминах: вместо рассмотрения действительно существующих проблем юридической науки и практики идут споры о том, как лучше «обозвать» давно известное юридической науке то либо иное явление, правовую категорию. В результате вместо диссертации появляется просто нагромождение слов, а нового материала в копилку наших знаний не прибавляется »6.
1 Юлов В.Ф. Мышление в контексте сознания. - М., 2005. - С. 436.
2 Иванов В.В. Общая теория договора. - М., 2006. - С. 11.
3 См., например, Пашуканис Е.Б. Общая теория права и марксизм. - М., 1927. - С. 11.
4 Красавчиков О.А. Советская наука гражданского права (понятие, предмет, состав и система) // Категории науки гражданского права. Избранные труды: В 2 т. - М., 2005. - Т. 1. - С. 333.
5 Кудрявцев В.Н. Современная юридическая наука развивается слишком медленно // Закон. - 2007. - № 4. - С. 6.
6 Ярков В.В. «Нужно вернуться к параллельной работе над решением общих вопросов материального и процессу-
ального права» // Закон. - 2009. - № 6. - С. 22.
202 ----------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Юридическая техника. 2009. № 3.
Так может хватит уточнять термины? Сейчас, прежде чем вести дискуссию, не лишним будет уточнить у оппонента о том, приверженцем какой научной школы он является и что он понимает под каждым из оперируемых им терминов. Ученые могут позволить себе такую роскошь, но студенты и слушатели ВУЗов - нет. Мы разделяем озабоченность М.И. Байтина по поводу существующего разнобоя «в преподавании теории государства и права. ... Надо ли доказывать, что это вредно не только для теории, но и причиняет значительный ущерб судебной и иной юридической практике, правотворческой и правоприменительной деятельности государственных органов»1.
Теперь поговорим о структуре правоприменения, а следовательно и правоприменительной техники, ибо только осознав структуру мы сможем познавать сущность правового явления.
А.Н. Илясов дает положительный ответ на вопрос: возможно ли существование теоретической деятельности по применению права? При этом он абсолютно верно акцентирует внимание на том, что «реализация права в форме его применения не является чисто механическим действием, а проходит мыслительную, психологическую обработку субъектом правоприменения, без которой невозможно вынесение законного и обоснованного решения»2.
Более точен в формулировках А.В. Аверин, который полагает, что применение права - это комплекс мыслительных и фактических, организационных и юридических операций (действий) субъекта правоприменения, имеющий целью обеспечить нормальное течение процесса реализации правовых предписаний3.
Вполне очевиден тот факт, что любой вид деятельности, разве что кроме автоматизмов, предполагает связку «подумал-сделал». Мыслительные операции в процессе реализации правовых предписаний имеют свою инструментальную специфику. В качестве своеобразных инструментов правового мышления выступают правовые аксиомы. Они не всегда находят свое объективированное отражение в законодательстве, и поэтому правоприменитель должен помнить, что «в качестве аксиом следует принимать только суждения, фиксирующие общие связи между правовыми явлениями и процессами, сложившиеся в результате многократного повторения в процессе длительной юридической практики, в ходе которой была выявлена их целесообразность»4.
Следует признать, что правоприменительная техника имеет статический и динамический аспекты. И такой подход к структуре правовых явлений. на наш взгляд, вполне адекватен и не нуждается в новых «терминологических одежках». В этой связи нет никакой необходимости, например, в выделении в структуре юридической техники собственно юридической техники и юридической технологии, а тем более в «материализации» юридической техники и придании «нематериального характера» юридической технологии5.
Не претендуя на безапелляционность, определим правоприменительную технику как часть юридической техники, изучающую теоретико-прикладные (психологические, социологические, педагогические, лингвистические, собственно-юридические и др.) аспекты применения норм права на различных стадиях правоприменительного процесса в целях принятия справедливого решения, объективированным результатом которого является правоприменительный акт (акт-действие или акт-документ).
Здесь необходимы некоторые пояснения. Во-первых, говоря о теоретико-прикладных аспектах правоприменительной техники, мы имели ввиду не только факторы юридического свойства, но и иные неюридические факторы, позволяющие: организовывать правовую процедуру (создавать благоприятную психологическую атмосферу, стимулировать или сдерживать активность сторон), судить о степени добросовестности сторон и тому подобное. Так, важность социологических исследований применительно к правоприменительной сфере можно проиллюстрировать на следующем примере: «было установлено, что одним из важных общественных институтов в цыганской среде является внутриобщинный суд. .Достаточно важную роль играют именно общинные суды, например, в случаях возникновения ссор на бытовой почве между соседями, невозвращения долга и др. При вмешательстве в разрешение данных проблем официальных структур (милиции, суда и др.)
1 Байтин М.И. О методологическом значении и предмете общей теории государства и права // Вопросы общей теории государства и права. - Саратов, 2006. - С. 389.
2 Илясов А.Н. Правоприменительная техника и правоприменительная технология (теоретико-правовой аназиз): Дис... канд. юрид. наук. - Самара, 2008. - С. 22, 23.
3 Аверин А.В. Правоприменительная деятельность суда и формирование научно-правового сознания судей. - Саратов, 2003. - С. 88.
4 Зяблова Т. Е. Правовые актиомы / Т. Е. Зяблова, А.В. Масленников. - Владимир, 2009. - С. 114.
5 См.: Кашанина Т.В. Юридическая техника: Учебник. - М., 2008. - С. 81.
-------------------------------------------------------------------------------------------------------- 203
Логинов А. С. Роль правоприменительной техники при преподавании теории государства и права
представители цыганских общин исходя из своих национальных традиций, конечно же, станут на сторону своих братьев, даже если они не правы»1. Такую специфику необходимо учитывать и выбирать адекватные средства правоприменительной техники.
Во-вторых, собственно-юридические аспекты применения норм права на различных стадиях правоприменительного процесса включают в себя, прежде всего, поведенческие элементы, к числу которых следует отнести, например, правовую процедуру. Под ней следует понимать «особый нормативно-установленный порядок осуществления юридической деятельности, обеспечивающий реализацию норм материального права и основанных на них материальных правоотношений, охраняемый от нарушений правовыми санкциями»2. В основание теоретико-прикладных аспектов применения норм права должны быть положены поведенческие установки, следование которым позволит правоприменителю преодолевать пробелы в регламентации правовой процедуры.
В-третьих, цель использования правоприменительной техники мы видим в принятии справедливого решения, а следовательно, использование всех ее инструментальных средств должно быть направлено на достижение указанной цели.
На основании изложенного можно сделать следующие выводы.
1. Изучение правоприменительной техники должно иметь системный характер, базовая основа которой (системы) должна быть заложена в рамках освоения дисциплины «Общая теория государства и права».
2. В ходе изучения правоприменительной техники акцент необходимо делать на ее прикладных аспектах, не забывая при этом создавать надежный теоретический фундамент.
3. Наличие творческого начала в правоприменительной деятельности предполагает ориентацию обучаемых на недопустимость формального отношения к вопросам решаемым в рамках ее осуществления.
1 Пономаренков В.А. Метод наблюдения в юриспруденции // Современные методы исследования в правоведении / Под ред. Н.И. Матузова и А.В. Малько. - Саратов, 2007. - С. 313.
2 См.: Байтин М.И. Теоретические вопросы правовой процедуры / М.И. Байтин, О.В. Яковенко // Вопросы общей теории государства и права. - Саратов, 2006. - С. 319.
