CC BY
54Драфт: молодая наука
З.С. ПОТАПОВА (г. Челябинск, Россия)
УДК 821.161.1.3 (Веллер М.)
ББК Ш33(2Рос=Рус)-8,43
РОЛЬ ПОВЕСТВОВАТЕЛЯ В ПРОЗАИЧЕСКИХ ЦИКЛАХ М. ВЕЛЛЕРА («Легенды Невского проспекта»,
«Фантазии Невского проспекта», «Легенды Арбата»)
Аннотация. В статье исследуется роль повествователя в прозаических циклах М. Веллера. Выявляются способы присутствия повествователя, его роль в процессе циклизаци и , особенности авторской позици и.
Ключевые слова: цикл, циклизация, циклообразующие принципы, повествователь, рассказч к, герой, т п повествован я.
Циклические жанровые формы, закрепившиеся в русском литературном сознании еще с XVIII века, демонстрируют свою актуальность и востребованность на рубеже ХХ-ХХ1 веков: авторы обращаются к художественному ед нству как моб льной, фрагментарной в то же время целостной форме, на более подходящей для освещен я острых современных проблем.
Одним из писателей, активно работающих с циклическими формами , является М. Веллер. Его мышление соответствует «мышлению циклостроительного типа»: им создан ряд художественных единств, части которых объединены в соответствии с принципами циклообразования: «Легенды невского проспекта» (1993-1994 гг.) и его продолжение, прикрепленное к общему циклу, - «Легенды разных перекрестков» (2006 г.), «Фантазии Невского проспекта» (1999 г.), «Легенды Арбата» (2009 г.).
Для понимания роли повествователя важно отметить то, что в последних редакциях (в частности, в редакции 2012 г.) в книгу «Легенды Невского проспекта» включены «Легенды разных перекрестков». Этот подцикл (внутренний цикл) становится ключом ко всему произведен ю, помогая понять де рассказч ка, концепц ю про зведен я в целом. Мы не можем говорить однозначно, что фигуры повествователя и рассказчика совпадают. Скорее, мы сталкиваемся в творчестве Веллера с нек м «транслятором», сторонн м наблюдателем, которому звестно чуть больше о героях, чем рядовым персонажам.
«Легенды разных перекрестков» служат своеобразным эпилогом ко всему циклу. Повествователь дает ответы на те вопросы, которые он ставил, спустя 12 лет. Моменты и идеи, которые раньше были ту-
Драфт: молодая наука
манны расплывчаты, не воспр н мал сь напрямую как точка зрен я автора, теперь оказал сь вербал зованы, высказаны напрямую. Несомненно, рассказч к в про зведен ях М. Веллер персон ф ц рован, определен. Это подтверждается веден ем повествован я от первого лица, однако он намеренно старается отступить на второй план, стремится показать объективную реальность. В процессе повествования сюжета, рассказа стор й он - реж ссер, орган затор наррат ва. Его голос, а соответственно де , нач нают звучать в полную с лу в так называемой раме произведения: вступлениях, заключениях, эпилоге, которые характерны для всех переч сленных ц клов.
Один из вопросов, затрагиваемых повествователем - это вопрос актуальност его про зведен я, т.е. по сут , вопрос о феномене массо-вост его про зведен й. В ткан самого текста можно замет ть некоторые отступлен я, вставные фрагменты, которые касаются техн к создан я про зведен я, так е моменты раскрывают «секреты» художественной лаборатор п сателя. Это заставляет ч тателя задуматься о неспонтанност создан я про зведен я, о продуманност деталей ключевых моментов, удерживающих публику:
Слушайте, об этом можно писать роман в пять раз толще “Джен Эйр”, но поскольку вам некогда читать роман, а мне некогда их писать, не говоря о газете, которой некогда х печатать, то я рассказываю вкратце, а подробности вы себе легко можете представить. («Легенды разных перекрестков») [Веллер 2012: 353].
Повествователь факт ческ раскрывает од н з важнейш х принципов цикла, который отличает художественное единство от другого про зведен я, оказывается определяющ м - моб льность, способность быстро реаг ровать на событ я, ф кс ровать анал з ро-вать х в сжатой форме, однако претендуя пр этом «на роль романа».
Повествователь у Веллера - это хорош й знакомый, друг, человек, которому должно быть достоверно звестно про зошедшее:
Там жило довольно много народа до войны, в том чи сле и евреев. Я там тоже жил. Но недолго. Я том только родился. («Легенды разных перекрестков») [Веллер 2012: 379].
Повествователь может иногда появиться, выступив со своими попутным замечан ям :
Сын его живет в Иерусалиме, внук в Мюнхене, а я вообще в Талл нне, но я к эт м стор ям вовсе н какого отношен я не мею, просто
Драфт: молодая наука
уж заодно, к слову пришлось. («Легенды разных перекрестков») [Веллер 2012: 381].
Несмотря на то, что повествователь не принимал активного участия в событиях, о которых рассказывается в истории, он берет на себя главную роль. Для такой повествовательной манеры характерны долг е вступлен я, где автор может прояв ть себя, выступ ть акт вно, поучаствовать в разговоре, допуст ть оговорк л р ческ е отступ-лен я, показав так м образом, что он орган зовывает повествован е от него зав с т темп рассказыван я, который пер од ческ замедляется благодаря авторск м вмешательствам:
Вообще-то мы и о Бейдере упомянули тоже между прочим, в связи с Шерли нгом, которого он подсадил на орби ту. <...> так как же не рассказать о человеке, который придумал ли бретто, которое и при вело Шер-линга в Таллинн, где и произошла собственно история. К укусам невзнузданного разнузданного реж ссера мы еще вернемся. («Легенды разных перекрестков») [Веллер 2012: 383];
Как-то в гостях, листая достойно “Историю западноевропейской живописи” Мутера, Мамрин задержался на картине “Бег часов” (Крэн-стона? или как его? забыл.): безумный атлет в колеснице хлещет четверку коней. («Московское время») [Веллер 2005: 139].
Роль повествователя легко определяется, если рассмотреть его участие в композиции произведения. В нашем случае повествователь непр крыто орган зовывает ход повествован я: он намеренно отмечает переходы от одного м крособыт я к другому, чтобы подвести, в конце концов, читателя к идее и объединить события в одну карт ну:
Вот сейчас настало самое время рассказать и стори ю Си мона Леви -на». «Легенды разных перекрестков» [Веллер 2012: 388].
Практически все рассматриваемые циклы М. Веллера описывают события времен существования Советского Союза. Возникает вопрос отношения повествователя к данному временному отрезку. Очевидно, что в про зведен встречается большое кол чество указан й на время, пр мет времен :
Он купил бы ее за трехкомнатную квартиру, “Жигули” и песцовую шубу. («Мари на») [Веллер 1994: 27];
Драфт: молодая наука
В советское время искусство принадлежало народу. И народ его получал. Иногда с доставкой на дом. По разнарядке. Власть заботилась о культурном росте граждан! («Шутни к Советского Союза») [Веллер 2009: 132].
Для повествователя времена СССР - это времена молодости, су-ществован я другого Невского проспекта, друг х нравов, друг х людей. Это просто другой взгляд на прошлое, которое казалось безоблачным. Однако теперь, по прошествии времени, повествователь может дать себе отчет трезво проанал з ровать все усто советской с сте-мы, сам себе отвечая на вопросы, что же было хорошего. Отсюда не с-сякаемый юмор, само рон я. В этом, на наш взгляд, назначен е м к-роцикла «Легенды разных перекрестков», где автор уже откровенно выражает свое отношен е к реж му:
Глаза приятеля восторженно блестели, и , передавая это странное устройство, он тряс больш м пальцем как знаком высокого качества советской - значит отличной - продукци и. («Легенды разных перекрестков») [Веллер 2012: 393].
Остроумие повествователя распространяется на все сферы советского реж ма. Рассказч к пытается донест мысль о том, что раньше, возможно, был лучше люд , но не с стема. Повествователь в данном случае - это персонифицированный рассказчик. Он ненавязчиво раскрывает ч тателям факты своей б ограф , становясь «выпуклым», настоящ м, в д мым, пр обретая характерные черты, обрастая сво -м особенностям :
В семьдесят пятом году я работал в Казанском соборе. («Легенды разных перекрестков») [Веллер 2012: 410].
В эп логе повествователь проявляет себя в полном объеме, здесь он уже выход т за рамк сюжета, может говор ть от себя, не останавливаясь на сюжетных моментах историй. Эпилог «Легенд разных перекрестков» - ключ ко всем «Легендам.».
Именно здесь наиболее ярко проявляется стремление автора пи -сать в русле масскульта, ор ент рованного на продолжен я, ремейк . Писатель подвергает анализу технику создания своих циклов и приход т к выводу, что данные про зведен я могл зарод ться только в 90е, отвечая требован ям времен . Сейчас подобные стор был бы неактуальны. Автор в эпилоге ведет откровенный разговор, «раскрывает карты»:
Драфт: молодая наука
Фон советской эпохи был сер, глух и ровен, как асфальт. Незаурядная л чность странная с туац я на этом фоне грал , захватывал , свет л сь ярко развлекал воображен е. Каждая стор я - это был взлом фона. Сейчас контрастом будет уже ровная и спокойная и стория о счастли вой любви... («Легенды разных перекрестков») [Веллер 2012: 411].
Читатель видит рассказ о неких общепринятых, общепризнанных, на тот момент существован я л тературы, схем, которые о «нащупал» и сумел отразить в своих циклах. Сейчас общество, массы, требует другого, поэтому не создаются так е про зведен я, как был прежде. В эп логе автор открыто говор т, что его про зведен я - это реакц я на время дань требован ям:
.Выслушивая многочи сленные пожелания напи сать “Легенды Невского проспекта” новой эпох , я долго пытался понять, почему сейчас это так неи нтересно. <...> И очень просто («Легенды разных перекрестков») [Веллер 2012: 411].
За счет этих признаний автор перестает быть объективным носи -телем ст ны. Он проявляет себя как рассказч к, который на самом деле от начала до конца каждого цикла выражал свою точку зрения, в частност на пол т ку на время, которое он зображает. Это, прежде всего, чувство ностальгии, чувство чего-то ушедшего навсегда. Весь ц кл проп тан ностальг ей повествователя по былым временам и людям, по тради циям и этическим принци пам. Главное, что отделяет прошлые Невск й проспект, Арбат, Росс ю современные - это состоян е реальност , про сходящее, х «настоящесть». Для повествователя все, что про сход ло раньше, более «выпуклое», более реальное, чем то, что про сход т сейчас. Возможно, менно поэтому стор бытуют сред народа, с легкостью ложатся на стран цы кн -ги и живут, таким образом, создавая некий игровой, нарочитый диссонанс между жанровым определен ем «легенды» х неподдельной
ж востью:
Мы ж вем сегодня в простом понятном м ре, где безоговорочно правят открытая сила, жадность и жульни чество. Афера и кража стали нормой жи зни - от ми ни стра и прокурора страны. <...> Си туация такова, что каждый без особого труда может занять то место, которого он сто т. <...> В этом - главная при чи на неи нтересности сегодняшней ли тературы. Любая стор я, рассказанная п сателем, сегодня менее нтересна, чем сли вки газетной хрони ки. <...> Ни какая фантазия не в силах пре-взойт д к й д от зм того, что мы наблюдаем нередко в ж зн о чем
Драфт: молодая наука
сегодня открыто говорит журналистика. Поэтому писать о сегодняшнем дне куда менее и нтересно, чем жи ть в сегодняшнем дне.
Писание же историй советской эпохи - это создание виртуальной реальности, под неожиданным углом отражающее виртуальную реальность самой этой эпох .
Искусство станови тся и скусством тогда когда может проти вопоста-ви ть действи тельности какое-то свое отношени е, какую-то свою оценку, и через это показать читателю нечто, чего он раньше не видел, не задумывался, не пони мал. <...> и скусству сегодня нечего проти вопостави ть сегодняшней жизни. («Легенды разных перекрестков») [Веллер 2012: 411-413].
В сущности все рассказанные повествователем истории построены по формулам. Они отвечают эпохе, вписываются в рамки очерченной в стране ситуации. У читателя не возникает мысли однозначно серьезно воспр н мать рассказы (в частност , о знамен тостях), пр -нимать их на веру. Это истории обобщающего характера, они могли про зойт с кем угодно про сход л со мног м . Он узнаваемы потому пользуются популярностью, «ходят» среди народа. Некоторые узловые моменты сюжета и герои становятся архетипичными. Среди выделенных Н. Фраем основных литературных формул - приключение, любовная история (romance), тайна, мелодрама, чуждые (alien) существа и состояния - циклы М. Веллера удовлетворяют формуле приключения. Герои Веллера, как правило, выполняют какую-то миссию (организовывают бизнес, спасают родину, защищают честь страны). При этом они преодолевают препятствия, встречают на своем пути опасности. Т акая схема является одной из самых распространенных характерна для всех культур: она может воспр н маться как некая база, формула, которая отзовется практически в каждом читателе благодаря ее укорененност в сознан , напом нает нечто, тяготеющее к «коллект вному бессознательному».
М. Веллер следует некой литературной формуле, т.е. «выбирает» структуру повествовательных «конвенций» (определение Дж.Г. Кавел-т ), которые спользуются в большом кол честве про зведен й. Пр -чем формула может реализовываться на разных уровнях. В циклах М. Веллера обнаруж вается прежде всего схемат чность, даже т п ч-ность некоторых сюжетов, ор ентац я на вестерн, шп онск й роман, детект в. Однако М. Веллер также угадывает ч тательск й нтерес, обращаясь к форме легенды с элементам юмора гротеска. Город-
ск е новеллы, вб рающ е в себя реал ст ческ е, узнаваемые эп зоды в сочетании с характеристикой эпохи становятся популярными в 90-е годы, прогноз руемым во время краха ллюз й.
Драфт: молодая наука
Нередко формулы рождают архетипы, и многие элементы произведения начинают осознаваться как архетипичные. В циклах М. Веллера (как отмечалось в параграфе о героях) главные герои сами становятся архетипами. Они вбирают в себя культурные штампы, являясь воплощением усредненного человека эпохи. Именно поэтому в их жизни аккумулировались события нескольких жизней, это тоже некие ун версальные формулы.
Формульность циклов также реализована в стремлении сделать акцент на действии, на сюжетных перипетиях. Конечно же, в тексте пр сутствуют л р ческ е отступлен я повествователя, но он тоже обычно касаются воспоминаний о каком-ли бо событии. Рассмотренным нам про зведен ям М. Веллера чужды глубок й пс холог зм, анал т ка, оп сательность. Их функц на себя полностью берет рассказ невероятной стор , содержан е который вызовет у ч тателя переж ван е, сострадан е, ож в т воспом нан я.
Главным организатором текстового пространства становится повествователь, он берет на себя гораздо больше ролей, чем кажется на первый взгляд. Прежде всего, самой главной его ролью является то, что все-так , несмотря на его скромное пр сутств е в основной сто-р , составляющей сюжетное полотно, с его поз ц ведется повествования. Читатель смотрит на происходящее глазами повествователя-рассказчика, поэтому справедливо говорить о понятии «точки зрения» (Н.Д. Тамарченко, Л.В. Чернец). Хотим мы того или нет, но мы вос-пр н маем стор ю через посредство повествователя. В этом пр сут-ствует доля авторской ман пуляц над ч тателем. Повествователь волен представ ть нам стор ю с такого ракурса, который на более выгодно раскрывает характеры, событ я, услов я эпох (что важно для веллеровск х ц клов).
Проблема определен я точк зрен я возн кает тогда, когда мы пытаемся установ ть гран цы между автором героем, между ч тате-лем автором. Веллеровск е ц клы содержат в себе эт вопросы. Ч -татель с первых стран ц сталк вается с тяжело нтерпрет руемым определением жанра - легенда, которое рождает последующие вопросы. Сложным оказывается установить (обнаружить) разницу между лицом повествователя, раскрывающего моменты своей биографии, меющей реал ст ческ е корн , рассказч ком, знающ м, пр сут-ствующ м пр совершен событ й, знакомым с персонажам , но пр этом смеющимся над ситуацией, преувеличивающим ее, доводящим стор ю до абсурда.
Вполне объяснимым с позиции теории «точки зрения» становится роль повествователя. Он - транслятор легенд, стор й, реально про с-
Драфт: молодая наука
ход вш х когда-то, но обросш х народным сплетням м фам . Создан е реал ст чност , правд вост новелл требует пр сутств я человека, повествующего о н х «с места событ й». В связ с эт м пр нц п альна разн ца между «внутренней» «внешней» точкам
зрен я для воспр н мающего ч тателя. «Извне его (про зведен я -пр м. наше) в ден текст (чтобы ув деть зображенную в про зведе-нии действительность в качестве “реальная жизнь”, нужно стать на точку зрения одного из персонажей» [Тамарченко, Тюпа 2008: 211].
Одн м з компонентов в пространстве текста, где может акт вно пр сутствовать повествователь является рама про зведен я. Рассмат-р ваемые нам ц клы М. Веллера обладают пред слов ям после-слов ям , эп логам , создавая обрамлен е основному сюжету. П са-тель-творец так м способом может не только внест сво де , но задать определенную д станц ю. В сущност , рамочное повествование у М. Веллера - это «реакция на героя» (М.М. Бахти н). Так повествователь расставляет акценты. М. Веллер сразу же орган зует пространство ц клов, обнажая (уже в раме) черты времен , сво х героев, вызывая, так м образом, реакц ю ч тателя, «заставляя» его смотреть на про зведен е сво м (авторск м ) глазам :
В Москве есть все, кроме правды [Веллер 2009: 3];
Мы жили в особом измерени и , скривленном пространстве: видели много необычного и смешного [Веллер 1994: 316].
Мнен е повествователя категор чно неоспор мо, менно рама позволяет ему так отчетл во безапелляц онно его выражать. В таком отступлен автор пр бл жается к дем ургу, он вправе здесь зло-ж ть любые сво мысл . Ч татель хоть сколько-н будь вер т в «легенды», допуская небольшую долю вымысла, чувствует безусловность стор й. Нап санные М. Веллером ц клы создают за счет заявленного жанра ощущен е незав с мост про сходящего от повествователя, который л шь донос т до общества нформац ю. Однако обрамлен е ц клов - это его прямая речь, воспр н мается она как авторская, авторитетная. «Автор находится вне жизни героя не только в том смысле, что он пребывает в ном пространстве времен ; у эт х двух совершенно разного рода активность. Автор - “эстетически деятельный субъект” (М.М. Бахтин), результат его деятельности - художественное произведение» [Тамарченко, Тюпа 2008: 221].
В ц клах М. Веллера мы обнаруж ваем деолог ческую оценку (точку зрения) (классификация по Б.А. Успенскому). Приведенные ц таты доказывают, что повествователь в д т предмет «в свете опре-
Драфт: молодая наука
деленного мировосприятия», он по-своему оценивает ситуацию. Его мнение складывается из непосредственно восприятия, влияния общества, опыта. Немаловажным оказывается факт вовлеченности повествователя в атмосферу произведения. Он говорит о животрепещущих для себя вопросах: о полити ке, эпохе, людях былых времен, о какой-то неуловимой романтике, которую больше не вернуть. Такая идеологи -ческая оценка (в частности, ностальгию, теплое отношение к прошлому) проявляется в циклах Веллера прежде всего через постоянные эпи -теты, речевую характеристику героев. Автор стилистически выделяет эпизоды описания Ленинграда (т.е. советского времени) и Санкт-Петербурга (современной России). Замена номинации ведет к полному разрушен ю одной реальност создан ю другой, псевдореальност . Здесь наглядно представлено то, что назван е пространства несет на себе на более важную функц ю, чем простого обозначен я. Назван е организует, вбирает в себя характеристики. Изменение его ведет к полной перестройке пространства его компонентов:
Город моей юности, моей любви и наде<д - канул, и счезая в и сто-рии. Заменены имена на картах и вывесках, блестящие автомобили прут по разоренныш улицам Санкт-Петербурга, и новые поколени я похвально куют богатство и карьеру за пестрыми витринами - канают по Невскому [Веллер 1994: 316]. (Положи тельная характери сти ка, отрицательная характеристика).
Разделение «точек зрения», обнаружение с чьей позиции оцени -вается та или иная ситуация, позволяет нам выделить «субъектные» сло в тексте: сферу повествователя сферу персонажа. Так мы можем провест гран цу между рассказом о «реальной» с туац , на которую - условно - автор повлиять не может, и неким лирическим от-ступлен ем, где повествователь ответственен за сво мысл де .
Т п повествован я, наррат в напрямую зав с т от «точк зрения» и наоборот. За счет преобладания или введения какого-либо нового элемента повествован я мы можем дент ф ц ровать, с чьей перспект вы открывается нам стор я. Отвлеченное повествован е у М. Веллера, наполненное описаниями и рассуждениями, небогатое собственно сюжетным наполнен ем св детельствует о том, что перед нам рассказ повествователя. Его желан е возможность вмешаться реал зуются через «вставк », в которых он может высказать свое мне-н е, дать оценку с туац , эпохе, охарактер зовать героя.
Очевидно то, что и в слова и в рассуждения героев автор вкладывает свои мысли, пытается таким способом донести свою точку зрения,
Драфт: молодая наука
поддерживает, подтверждает свое авторитетное мнение дополнительным сужден ям персонажей, однако опосредованно, через будто бы реальные события, реальных людей. И мы вынуждены рассматривать точку зрен я героев как отдельно существующую, прежде всего не слитую с авторской позицией. Герой активен, он действует в рамках про зведен я, про знос т реч , а, следовательно, «ж вет самостоятельной ж знью». Его поз ц я должна воспр н маться как еще одна деолог я в тексте, пом мо авторской:
- Ты не понимаешь, в какой прекрасной стране вы живете, - про-н кновенно отческ сказал англ чан н.
- Я-а-а не пони маю?! - и зумилась Мари на.
- Ты еще девочка, ты ни чего в жи зни не ви дела, - ласково ска-
зал муж.
- О господи, - сказала Мари на. - Что с тобой, Болти к? Может, мясо на уж н было несвежее?
- У вас очень дешевая жи знь, - сказал англи чани н.
- Да уж, ни чего не стои т, - сказала Мари на [Веллер 1994: 47-48].
И тем не менее, повествователь выражает свою позицию в эпизодах, которые отводит только для выражения собственных мыслей, вы-сказыван й «за кадром»:
Но вот за что закрыл в зу, влеп л строгачей пр мен л про-
чи е репресси и к капи тану и первому помощни ку? <...> К счастью, все
это в прошлом. Сейчас и наче. Просто стало все. Би лет в Амери ку? ради Бога - свободно. Зарплату за десять лет скопи - и за въездной ви -зой. Кто ее тебе даст, кому ты там нужен? а-а, сколько лет тебе боль-шев к это тверд л : н кому ты там не нужен, - теперь убед лся? Скучно, господа. Вот когда оди н зи мой в метель дунул в Швеци ю через зали в на “Жи гулях”, по льду, со сви стом и домчался, опять же догонять не на чем его было - о: это была - романтика; приключение, порыв [Веллер 1994: 110].
Так м образом, т п повествователя, являющ йся объед няющ м началом повествовательных ц клов М. Веллера позволяет автору не только констру ровать художественную модель зображаемой действ тельност , но открыто выражать ее оценку, демонстр ровать, заостряя до предела, ее сущностные черты.
ЛИТЕРАТУРА
Веллер М. Легенды Арбата. - М.: АСТ, 2009.
Веллер М. Легенды Невского проспекта. - СПб.: Лань, 1994.
Драфт: молодая наука
Веллер М. Легенды Невского проспекта. - М.: Астрель, 2012.
Веллер М. Фантази и Невского проспекта. - СПб.: Фоли о, 2005. Тамарченко Н.Д., Тюпа В.И. Теория ли тературы: В 2 т. - Т. 1. - М.: Академ я, 2008.
© Потапова З.Г., 2013
