Научная статья на тему 'Роль Петербургского текста в художественной концепции И. Бродского'

Роль Петербургского текста в художественной концепции И. Бродского Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

CC BY
564
181
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Ключевые слова
ПЕТЕРБУРГСКИЙ ТЕКСТ / ХУДОЖЕСТВЕННАЯ КОНЦЕПЦИЯ / МАЯТНИК / ГОРОД / ЯЗЫК / ВРЕМЯ

Аннотация научной статьи по языкознанию и литературоведению, автор научной работы — Горелов Олег Сергеевич

Статья посвящена вопросу формирования индивидуальной художественной манеры. Проводится идея о том, что Петербургский текст русской литературы и, в частности, категория 'город' является структурообразующей в поэтической системе И. Бродского. Предлагается графическая схема актуальной для поэта идеи маятника, с помощью которой анализируются роль Петербургского текста в формировании творческой концепции Бродского, ее основные категории и позиции, а также внутренние механизмы поэтики.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Текст научной работы на тему «Роль Петербургского текста в художественной концепции И. Бродского»

Вестник Челябинского государственного университета. 2010. № 22 (203). Филология. Искусствоведение. Вып. 46. С. 29-31.

О. С. Горелов

РОЛЬ ПЕТЕРБУРГСКОГО ТЕКСТА В ХУДОЖЕСТВЕННОЙ КОНЦЕПЦИИ И. БРОДСКОГО

Статья посвящена вопросу формирования индивидуальной художественной манеры. Проводится идея о том, что Петербургский текст русской литературы и, в частности, категория ‘город ’является структурообразующей в поэтической системе И. Бродского. Предлагается графическая схема актуальной для поэта идеи маятника, с помощью которой анализируются роль Петербургского текста в формировании творческой концепции Бродского, ее основные категории и позиции, а также внутренние механизмы поэтики.

Ключевые слова: Петербургский текст, художественная концепция, маятник, город, язык, время.

Петербургский текст русской литературы является неким культурным кодом, который позволяет соотносить очень разные тексты русской и даже мировой литературы. Безусловно, этот текст является наиболее целостным и заметным среди прочих локальных (городских) литературных образований русской литературы; он неоднократно становился предметом исследования таких ученых, как Н. П. Анциферов1, В. Н. Топоров2, Ю. М. Лот-ман3, Н. Е. Меднис4 и др. Однако применительно к поэзии И. Бродского проблема Петербургского текста поднималась довольно редко, что объясняется как спецификой самого творчества поэта, так и своеобразной, имплицитной формой существования Петербургского текста в его стихах.

Выявить роль Петербургского текста в становлении художественной концепции Бродского помогает графическая схема его поэтической системы, которая изображается в виде маятника «Язык - Город - Время». Эта графическая схема во многом отражает своеобразие художественного видения/мышления поэта, для которого очень существенен мотив

«геометрических фигур», в частности образ треугольника. В науке этот образ, отражающий бинарное мышление Бродского-поэта (с «незамещенной», неявной средней позицией), уже становился предметом исследования5.

Выбор Города в качестве основания маятника представляется вполне логичным. Как писал американский философ и основатель феноменологической социологии Альфред Шютц, дом является местом, «откуда начинается человек» и «куда он возвращается, если оказывается вне его», дом - «это нулевая точка системы координат, которую мы приписываем миру, чтобы сориентироваться в нем»6. То есть куда бы ни отклонялся маятник поэтики Бродского, он все равно будет стремиться к равновесию, к центру, где наиболее характерны взаимодействия оппозиций, но где также находится позиция ‘город’ - дом поэта.

Стоит отметить, что Город для Бродского вписан в тематический ряд не Времени, а Языка: «культура-традиция-память-боль-жизнь». Во-первых, это объясняется самим процессом становления художественной концепции Бродского: перейдя с горизонтали (чувствен-

любовь - обыденность - беда

прошлое - настоящее - будущее

30

О. С. Горелов

ное восприятие мира) на вертикаль (метафизическое восприятие мира), поэт ввел маятник в трехмерную плоскость. Актуализация позиции ‘будущее’ / смерть (конечное время) позволила поэту легче пройти позицию ‘город’, адаптировать ее к влиянию Времени (примерно 1964-1975 годы), так как она сместилась к ‘времени’, но когда установилась вертикаль с «временем в чистом виде», «астрономически объективным адом»7 (примерно 1970-е годы), позиция ‘город’ сместилась обратно - к ‘языку’. Во-вторых, ‘язык’ и ‘город’ объединяет единая поэтическая традиция - русская, с которой и соотносится ряд Языка, а освоение маятника Времени проходило уже в основном под влиянием англоязычной поэзии (в частности «метафизической школы» XVII века) с присущим ей «изумленным взглядом на вещи как бы со стороны»8.

Позиция ‘язык’, таким образом, становится «базовой», возвращение маятника к ней более простое и естественное (см. пассеизм и литературоцентричность поэзии Бродского); позиция же ‘время’ становится «векторной» и, в конечном счете, является результатом поэтического и онтологического усилия (во многом ради того же Языка).

С другой стороны, «приравниваясь» к Языку, Город входит в свое имплицитное состояние, а, следовательно, усиливается Время и как бы замещает позицию ‘город’: «Видите ли, пейзаж есть прошлое в чистом виде, / лишившееся обладателя. Когда оно - просто цвет / вещи на расстояньи; ее ответ / на привычку пространства распоряжаться телом / по-своему. И поэтому прошлое может быть черно-белым, / коричневым, темно-зеленым» («Посвящается Пиранези», 1993-1995)9. В этом случае обилие цветовых характеристик и указывает на присутствие Города / активного восприятия.

Если пользоваться психологической терминологией, то описываемый механизм представляет собой ретроактивную интерференцию - один из вариантов забывания, при котором недавно поступившая информация перекрывает предыдущую. Так, Время часто перекрывает Город при общем движении от Языка (а он уже в ячейке длительной памяти, поэтому и всегда активен) ко Времени (новая информация) через Город (предыдущая информация).

Можно также попытаться описать взаимодействие «внутренних» маятников каждой из

позиций. Например, если маятник поэтики в целом находится на стороне Языка (то есть работает его внутренний маятник «любовь -обыденность - беда»), то это будет означать «выключение» маятника Времени, то есть он, скорее всего, остановится в позиции «настоящее», что позволяет увидеть специфику категории Языка, которой свойственно «жизненное», «актуальное», «романтическое» и т. д.

Если же «включен» маятник Времени, то уже маятник внутри Языка приходит в равновесие, занимая позицию «обыденность», что также дополнительно характеризует тематику Времени, его ход.

При актуализации «центральной» позиции ‘город’ начинается «стягивание» оппозиций ‘язык’ и ‘время’, что дает сочетание ‘беда -прошлое’, которое подчеркивает основную интонацию Бродского при его обращении к теме родного города.

Этот же механизм характеризует и «ослабление» крайних позиций ‘любовь’ и ‘будущее’: «Бога, по-видимому, нельзя “облететь”. Мистифицированное Бродским время есть время частичное, ибо лишено будущего»10. Эти позиции являются самыми уязвимыми, так как они находятся на краях системы и выводят ее в метафизику, однако о «земной» специфике метафизики Бродского уже упоминалось: его интересует не столько то, что находится за гранью, сколько то, что проявляется на грани. При разговоре о «любви» или

о «будущем» в стихах или в интервью Бродский нередко начинает противоречить себе, лукавить или уходить от ответа, поскольку ни любовь, ни будущее не дают ответов, тем более четких и обоснованных формулировок, к которым так стремится лирический герой поэта. Это уже, скорее, предмет веры, роль которой выполняет у Бродского сама поэзия, сама языковая практика, она же и гармонизирует в конечном итоге всю художественную концепцию.

Таким образом, ключевые проблемные места при дальнейшем изучении поэтической системы Бродского в предложенном аспекте, очевидно, будут касаться позиции равновесия маятника, при котором происходят интерференционные наложения. Город становится линзой, преломляющей лучи / векторы Языка и Времени, то есть, двигаясь, например, в сторону Времени, Бродский устремлен взглядом к Языку, и на этом обратном пути взгляд его вновь встречается с Городом: «и ляжет путь

Роль Петербургского текста.

31

мой через этот город» («По дороге на Ски-рос», 1967)11.

Примечания

1 Анциферов, Н. П. Душа Петербурга. Петербург Достоевского. Петербург Пушкина. СПб., 1991.

2 Топоров, В. Н. Петербург и «Петербургский текст русской литературы» // Топоров, В. Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ. Исследования в области мифопоэтического. Избранное. М., 1995.

3 Лотман, Ю. М. Символика Петербурга и проблемы семиотики города // Тр. по знаковым системам. УШ. Тарту, 1984; Лотман, Ю. М. Город и время // Метафизика Петербурга : (Петербургские чтения по теории, истории и философии культуры). СПб., 1993. Вып. 1.

4 Меднис, Н. Е. Сверхтексты в русской литературе. Новосибирск, 2003.

5 Бетеа, Д. «Треугольное зрение» Бродского : изгнание как палимпсест // Диапазон. М.,

1993. № 1; Burnett, L. Triangles : Brodsky on Rilke // Russian Literature. Amsterdam, 2000. Vol. XLVII. № 3-4. P. 273-288.

6 Шютц, А. Смысловая структура повседневного мира I пер. с англ. А. Я. Алхасова. М., 2003. С.208-209.

7 Бродский, И. А. Осенний крик ястреба II Бродский, И. А. Сочинения : в 7 т. СПб., 1997-1999. Т. 3. С. 104.

8 Бродский, И. А. Путеводитель по переименованному городу I авториз. пер. Л. Лосева II Там же. Т. 5. С. 60.

9 Бродский, И. А. Посвящается Пиранези II Там же. Т. 4. С. 198.

10 Белый, А. А. «Плохая физика» Иосифа Бродского II Нева. 2007. № 5. URL : http:H magazines.russ.ruInevaI 2007I5Ibe14.html.

11 Бродский, И. А. По дороге на Скирос II Бродский, И. А. Сочинения : в 7 т. СПб., 1997-1999. Т. 2. С. 199.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.