CC BY
114
Однако до сих пор экологическое образование сводится преимущественно к преподаванию биологии и географии, углублению их экологических разделов, перегрузкам учебного материала за счет прикладного знания, практическим мероприятиям по охране окружающей среды. В отечественном образовании принципы устойчивого (сбалансированного) развития общества и природы остаются малоизвестными не только учащимся, но и педагогам-
Ведущие идеи современной дидактики экологического образования для устойчивого развития в концентрированном виде представлены в Концепции общего экологического образования для устойчивого развития. Документ опубликован. Он разработан с участием ведущих специалистов в области экологического образования, одобрен президиумом РАО в сентябре 2010 г. Но до сих пор степень осведомленности о Концепции среди учителей-практиков невели-
ка. Поэтому публикации такого рода способствуют пониманию учителями школ сущности современного экологического образования для устойчивого развития.
Литература
1. Дзятковская, Е.Н. Экологизация как взаимодействие предметного и аспектного содержания образования // Педагогика. - 2013. - № 4. - С. 24-33.
2. Захаров В.М. Определение пути в «Будущее, которое мы хотим. По материалам конференции ООН по устойчивому развитию «РИО + 20- // Экологическое образование: до школы, в школе, вне школы. - 2013. - №2. - 14-20 с.
3. Концепция общего экологического образования для устойчивого развития [Электронный ресурс]. - Режим доступа: raop.ru/content/ Prezidium.2010.09.29. Spravka.1.pdf
4. Устойчивое развитие и экологизация школьного образования: сб. науч. ст. / под ред. Н.М. Маме... дова. - М.: Ступени, 2003. - 241 с.
Дзятковская Елена Николаевна, доктор биологических наук, член-корреспондент РАЕН. Е-mail: dziatkov@mail. ru
Захлебный Анатолий Никифорович, доктор педагогических наук, член-корреспондент РАО. Е-mail: anzmos@rambler.ru
Dziatkovskaya Elena Nikolaevna, doctor of biological sciences, member-correspondent of the Russian Academy of Natural Science. Е-mail: dziatkov@mail.ru
Zahlebny Anatoly Nikiforovich, doctor of pedagogical sciences, member-correspondent of the Russian Academy of Education. Е-mail: anzmos@rambler.ru
УДК 37.2+39 (=531) © М.С. Васильева, С.Д. Намсараев
Роль культовой системы шаманизма в формировании педагогических традиций корейского традиционного общества
В статье раскрывается влияние культовой системы шаманизма на формирование педагогических традиций корейского традиционного общества.
Ключевые слова: структура корейского традиционного общества, идеи воспитания детей в корейской се. мье, культовая система шаманизма (Неба, Земли, Солнца, Луны и др.).
M.S. Vasilyeva, S.D. Namsaraev
The role of shamanism cult system in formation of pedagogical traditions of the Korean traditional society
The article reveals the influence of shamanism cult system on formation of pedagogical traditions of the Korean traditional society.
Keywords: structure of the Korean traditional society, the idea of children upbringing in the Korean family, shamanism cult system (Sky, Earth, Sun, Moon etc.).
Корея - одна из стран древней цивилизации на Востоке. Культурная самоидентификация корейского общества укоренилась и закрепилась в умах и сердцах корейцев в период государства Чосон (1392-1910), особенно в ХУ^П вв. (7:2,12; 10:18). В разные исторические периоды в корейском обществе формировались различные сословия. На ранних этапах перехода к гос-
ударственности корейское общество делилось в основном на две части: рядовых общинников и аристократов - членов рода правителей. В государстве Силла все население, не считая неполноправных «чхонъинов», делилось на три большие социальные группы: аристократию, привилегированные сословные группы «тупхум» и простолюдинов. Для всех этих групп населения
устанавливалась строгая регламентация одежды, жилища, утвари и т.п. К началу X в. в новом централизованном государстве Коре сильно разросся и специализировался государственный аппарат. Сложился самостоятельный социальный слой чиновничества, включающий по большей части лиц неаристократического происхождения. Пополнение происходило за счет простолюдинов, появления возможностей для перехода в состав чиновничества выходцев из простолюдинов, особенно служивших солдатами и получивших чины за военные заслуги. Произошли существенные изменения в положе... нии военного и гражданского чиновничества. Общество в целом стало делиться на чиновничество и простолюдинов, не считая неполноправных членов. В XV в. феодальное общество Кореи сохраняло свою сословную традицию. В этот период выделялись четыре основные группы людей, которые по степени их социальной значимости было принято располагать в следующей последовательности: ученые, земледельцы, ремесленники, торговцы. Первая из этих групп включала в себя гражданскую рангини-рованную бюрократию, военных чиновников, конфуцианских деятелей, верхушку буддистского духовенства и составляла «благородное сословие» и пользовалась всеми возможными при феодализме привилегиями (4:118). Историки свидетельствуют, что в XVП-XVШ вв. в Корее выделяли от семи до десяти сословий: 1) высшее привилегированное - «янбаны» - аналог европейского дворянства; 2) среднее сословие -«чунъины»; 3) потомственное мелкое чиновничество - «сори», «хянри», «тхогван»; 4) торговцы - «санмин»; 5) ремесленники - «конмин»;
6) свободные крестьяне - «янъины», «нонмин»;
7) государственные и частные крепостные -«ноби»; 8) представители презираемых профессий - «чхонъины», «чхонмины» (мясники, корзинщики).
«Янбаны» (дворяне) состояли из родственников вана (короля) и небольшого числа элиты покоренных общин. «Янбаны» делились на столичных и провинциалов. Столичные «янбаны» представляли собой высшую чиновничью и военную аристократию. Большинство провинциальных «янбанов» жили в деревнях, отличались бедностью, незнатностью своих родов. Промежуточное положение между привилегированным сословием «янбанов» и простым народом занимало сословие «чунъинов» (средних людей), представлявших собой своеобразную профессиональную «интеллигенцию» феодального общества. К этому сословию относились переводчики, врачи, правоведы, составители дело-
вых бумаг, архивариусы, счетоводы, надсмотрщики за часами, астрономы, астрологи, геоманты и прорицатели, находившиеся на службе в центральных и провинциальных государственных учреждениях.
«Янъины» (янмины) - общинники, свободные крестьяне, достойные люди - составляли крупнейшую категорию корейского крестьянства. Свободной эта категория крестьян называлась потому, что они формально не принадлежали отдельным феодалам. Они вели самостоятельное хозяйство и являлись главным объектом эксплуатации со стороны господствующего класса. На «янъинов» - добрых, достойных людей - распространялись земельный налог, натуральные подати, трудовая повинность, на их плечи ложились воинская служба, служба содержания армии (4:168, 173). По своему социальному статусу «янъины» допускались к сдаче экзаменов на чин и именно за счет них в значительной степени пополнялись ряды низшего чиновничества. Все «янъины» трудоспособного возраста были военнообязанными и представляли рядовой и младший командный состав армии. Часть «янъинов», выдвинувшись на службе, постепенно пополняла ряды более статусных сословий. Со временем из их среды вышло немало выдающихся людей. Другая группа «янъинов», лишившись своих земель, пополняла ряды «чхонъинов» («подлых людей) (2:18-19).
«Ноби» - рабы, превратившиеся в крепостных, считающиеся имуществом, которое можно продать, подарить, передать по наследству. «Ноби» - наиболее бесправная и угнетенная часть крестьянства, низший слой «чхонъинов», по численности составлявший второе место после простолюдинов (4:175). К началу XIX в. в Корее было около одного миллиона «ноби», более 65 тысяч казенных «ноби» стали «янъянами» (свободными гражданами). Наравне с «ноби» низшую прослойку населения составляли «си-нян екчон», к которым относили простолюдинов, прикрепленных к казенным мастерским по производству фарфора, керамики, работающие на различных рудниках, рыбаки, солевары, лесорубы и другие представители.
Ниже всех по своему социальному статусу стояли «чхонъины» (чхонъмины) - «подлое» сословие, тоже довольно многочисленная категория крестьянства (4:175). Состав «чхонъинов» не был однородным, в их числе выделяют категории деревенских общин «пугок», «хян» или «со». Как и остальные крестьяне, они все несли триаду повинностей, занимаясь земледелием, но все были лишены всяких гражданских прав, испытывали нечеловеческие унижения и презре-
ние (2:21). «Ноби» и «чхонъины» («подлые») являлись самой эксплуатируемой частью населения.
К представителям презренных профессий относились актеры и странствующие певицы, танцовщицы, мясники, корзинщики, шаманки, государственные рабыни, сапожники, изготавливающие кожаную обувь. Это были лично свободные люди, но подлежащие многим ограничениям: не носить шляпы, не сидеть рядом с представителями других сословий и др. У них были регламентированы одежда, еда, манеры поведения, ритуалы (4:39). Незначительной была прослойка торговцев и ремесленников (2:21). Таким образом, традиционное корейское общество представляло собой сложную структурную совокупность различных сословных групп, отличающихся мерой власти, знатности, материального достатка, социальной устойчивости, силой влияния на социум, традициями воспитания детей.
Между сословиями не существовало жестких внутренних перегородок, каждый из них мог переходить по разным обстоятельствам из одной группы в другую. Чаще переход переходил из более высоких сословий в низшие в результате разорения, разжалования, интриг. Из низших, бедных слоев пробиться в более высокие сословия было труднее, хотя бы из-за очень сложной системы экзаменов, гарантировавших продвижение наверх. Движение людей по разным причинам из одной сословной категории в другую свидетельствует и о «кочевании», о взаимном дополнении, взаимообогащении сложившихся специфических сословных ценностей, идей, содержания, форм и методов воспитания детей, что приводило к постепенному формированию общей народной педагогики корейцев.
Надо сказать, что к ХУП-ХУШ вв. идеологической основой воспитания детей во всех сословных группах стала причудливая смесь разных верований, культов, традиций, укоренившихся в общественной мысли, в сознании, образе жизни корейцев и их нравах. Не будет ошибкой, если скажем, что истоки народной педагогики корейцев - в семье. В корейской семье воспитание детей было и остается ответственной сферой, основанной на безмерной любви к ним и, в частности, на морально-этических идеалах, ценностях и принципах шаманизма. В зависимости от этого воспитание детей, влияние на растущего человека в корейской семье было многоплановым и разнообразным. Повышенное внимание к этическим сторонам жизни, поведения, общения и отношений между членами семьи оказывало значительное воздействие на ум, душу, чувства детей и подростков, распространя-
лось на общественные отношения. Ведущими идеями воспитания корейских детей были идеи сыновней любви и почтительности к родителям и старшим, к духам предков и к природе, идеи полного послушания, терпения, смирения, трудолюбия, заложенные в древности.
Сегодня трудно относить идеи, ценности и цели воспитания и социализации детей в традиционной корейской семье и в обществе к глубокой древности. История Кореи свидетельствует, что в У-1У тысячелетиях до нашей эры духовная жизнь неолитического населения была связана с поклонением духам - покровителям рода и плодородия, которые играли большую роль в воспитании и социализации молодых (6:17). В V-VI вв. в духовной жизни государства Когуре древнейший корейский пласт был представлен различными верованиями, восходящими к эпохе первобытнообщинного строя. Здесь переплелись различные формы религий, такие как анимизм, тотемизм, фетишизм, демонизм, культ природы (6:43). В этот период известно существование культа неба, гор, пещер, рек, животных. Культ неба трактовался как культ верховной силы, как зависимость жизни, судьбы и благополучия человека от духов Солнца, Луны, многочисленных звезд. Изменчивость, непрочность и эфемерность судьбы, зависимость жизни от социопри-родных явлений требовали от корейцев постоянной магической подстраховки и регулирования своего общения с окружающим миром. Почтительное общение с Небом, Солнцем, Луной, звездами носителями культовых верований должно было соблюдаться всегда и во всех сферах жизни для благополучия и счастья. Тем самым, во-первых, в У-VI вв. религиозная культовая система преклонения и почитания представляла собой весьма сложную и влиятельную силу в формировании сознания, в воспитании поведения, преклонения и постоянного умилостивления сверхъестественных сил. Во-вторых, ее педагогическая функция проявлялась в объединении и сплочении людей историей их родословной, с предками, прошлым, природой как с общим географическим пространством, в культивировании преданности традициям.
В период государства Пэкче (с 18 г. до н. э.) как главных божеств продолжали почитать Небо, Землю, Солнце, Луну. Продолжалось поклонение различным природным стихиям. К примеру, большое влияние на воспитание и развитие корейских детей оказывали жертвоприношения Небу, совершаемые в 10-й или 12-й луне, а также перед началом военных действий (5:162). Перед войной в жертву Небу приносили быка, по копытам которого потом гадали о бла-
гоприятном исходе боев (5:163). Жертвоприношения Небу совершались после завершения посева в 5-м месяце лунного календаря, после сбора урожая - в 9-м месяце другим духам и заканчивались народным празднеством: песнями, танцами, распитием вина. У народа это празднество называлось «Мучхон» - исполнение танцев, посвященных Небу (5:100). Особым почитанием пользовались семь звезд Большой Медведицы. Созвездию Большой Медведицы приносили жертвы в случае болезни детей или бездетности. Считалось, что не только небо, звезды, но и земля, ее горы, реки населены духами, которым корейцы поклоняются. У корейцев были и деревянные изображения духов, перед которыми совершались жертвоприношения (5:163). Значительное место в воспитании детей занимали традиции религиозного обожествления древними корейцами некоторых животных: коня, быка, собаки, медведя. Культ птиц также был характерен для древних корейских племен (5:165). Верования и традиционная жизнь, например, жителей рыбацких поселков отражены во многих шаманских обрядах. Наиболее характерной из них является обычай совершать жертвоприношения морскому божеству. Представления о нем в зависимости от географических условий и среды обитания у корейцев имеют свои особенности. Во всех рыбацких поселках начало промыслового сезона сопровождалось шаманским обрядом «Пельсинкут», который имел форму ритуала «Пхуночже», своего рода молитвы -просьбы о богатом улове, спокойствии и процветании для деревни (9:30). Во время обряда «Пельсинкут» шаман обращался к морскому царю - дракону, а также к горному духу Санси-ну - покровителю деревни, к душам усопших, другим добрым и злым божествам, жаждущим мщения духам, для которых жители деревни готовили жертвенное угощение. Во время выходов в море вином и мясом совершалось жертвоприношение духу дракона. На побережье Южного моря тоже проводился шаманский обряд в честь морского царя - дракона. Но здесь из соломы делали кораблик, туда помещали сделанное из бамбука чучело, символизирующее все бедствия и несчастья. Затем кораблик пускали в море в надежде, что морской дракон поможет отвести все беды и несчастья от деревни (9:32). На южном побережье шаман обращался к духам рыбаков, погибших в море и требующих отмщения злым духам моря. Шаман просил у морского царя-дракона дать жителям рыбацких деревень безопасность, ниспослать им богатый улов. На побережье Восточного моря на обрядах шаман кружился в неистовом танце, держа в руках ко-
локольчик и веер. Корейский шаманский обряд «Кут» является составной частью культуры простого народа и в наши дни стал театрализованным представлением. Сегодня эти и многие другие обрядовые действия вызывают интерес у людей из разных стран мира своим духовным смыслом и ритуализированной формой (9: 32).
В социальной психологии давно известно, что функции народных традиций, обычаев, обрядов и праздников заключаются в трансляции культуры, в общественном контроле, национальной интеграции, регулировании взаимодействия людей. В регуляции поведения национальными традициями, обычаями, обрядами и праздниками О.И. Дреев выделяет два типа: традиционный и современный. Традиционный тип социальной регуляции поведения характерен для доклассовых обществ. Национальные традиции, обычаи, обряды и праздники, регулируя взаимоотношения между людьми, формировали стереотипы вербального и невербального поведения, стили одежды и становились для детей, подростков и молодежи ориентиром в их воспитании и индивидуальном становлении. Механизм регулирования, как объясняет О.И. Дреев, был довольно прост. С его точки зрения, действия и поступки детей и подростков регулировались привычками, которые усваивались ими в течение длительного времени непосредственно на практике путем подражания. Подражая определенным действиям, поступкам, манерам, мимике, жестикуляции взрослых, у детей и подростков вырабатывалась определенная схожесть реакций, характерных для их сообщества. С 2-3 лет в систему механизмов регуляции поведения детей включали внушение. Оно осуществляется по двум каналам: коллективом индивиду и индивидом индивиду. При этом главным фактором внушения становится авторитет внушающей общности или членов данной общности. Большое значение в механизме регуляции поведения играют социальные привычки. В результате многократного повторения поступков, предписываемых традициями образцов поведения, принципов, норм, правил и требований они присваиваются детьми, становятся элементом их внутренней культуры, закрепляются в сенсорном аппарате и превращаются в привычку. Социальные привычки становятся могучим фактором регуляции поведения детей и подростков, так как в них совмещено единство желаний и целей, они освобождают сознание и память от излишней нагрузки. Механизм действия социальной привычки более сложен и основывается на глубоком убеждении в правильности и исключительности традиций, а многократное повторение превращает их в потребность. Особое значение в регуляции поведения детей и подростков занимает обще-
ственное мнение. Оно воздействует на поведение подрастающих в виде конкретной оценки их поступков, действий и поведения. Общественное мнение направляет поведение подрастающих детей и подростков в соответствии с требованиями сообщества. Таким образом, для традиционного типа социальной регуляции поведения национальными традициями, обычаями, обрядами и праздниками характерны механизмы подражания, внушения, социальные привычки и общественное мнение. Все это свидетельствует о том, что в Корее первобытные верования пустили глубокие корни и всегда играли большую роль в сфере воспитания и социализации каждого подрастающего поколения, вплоть до наших дней занимают важное место не только в религиозном комплексе, но и в семейной и общественной педагогике.
Литература
1. Архимандрит Августин (Никитин). Сеул. Дворец добродетельного долголетия // Нева. - 2010. -№3. - С. 231.
2. Волков С.В. Ранняя история буддизма в Корее. - М., 1985. - С. 18-19, 21.
3. Воробьев М.В. Очерки культуры Кореи. -СПб., 2002. - С. 39.
4. Джарылгасинова Р.Т. Древние когуресцы. -М.: Наука, 1972. - С.1 18, 168, 173, 175.
5. Джарылгасинова Р.Т. Этногенез и этническая история корейцев по данным эпиграфики. - М.: Наука, 1979. - С. 162,100, 165.
6. Ионова Ю.В. Обряды, обычаи и их социальные функции в Корее. - М.: Наука, 1982. - С. 17, 4344, 39.
7. История Кореи (новые прочтения). - М.: РОССПЭН, 2003. - С. 17, 43.
8. Ким Хису. Открытие галереи Кореи в Смит-соновском национальном музее естественной истории // Согеапа. - 2007. - Т. 3, №3. - С. 2, 12.
9. Нам Сонсук. Море и люди, которые живут морем // Согеапа. - 2006. - Т. 2, №2. - С. 30, 32.
10. Пак М.Н. Национализм и история (о некоторых чертах националистической концепции в работах буржуазных историков Южной Кореи) // История Кореи в буржуазной историографии. - М.: Наука, 1976. - С. 18.
Васильева Мария Самсоновна, доктор педагогических наук, доцент, директор координационного центра развития бурятского языка Бурятского госуниверситета. E-mail: besegte@mail.ru
Намсараев Сергей Дашинимаевич, доктор педагогических наук, профессор кафедры педагогики Бурятского госуниверситета. Р.т. (301-2) 210411.
Vasilyeva Maria Samsonovna, doctor of pedagogical sciences, professor, director of the Center for the Buryat language development, Buryat State University. E-mail: besegte@mail.ru
Namsaraev Sergey Dashinimaevich, doctor of pedagogical sciences, professor, department of pedagogy, Buryat State University. Tel. (301-2) 210 411.
УДК 37.0+39 © Т.Н. Кондратьева
К вопросу о концепции развития бурятской школы на основе этноэкологических традиций
В статье представлена теоретическая часть разработки концепции развития бурятской школы на основе эт. ноэкологических традиций в рамках проводимого автором исследования особенностей экологического воспи. тания в этнопедагогике бурят.
Ключевые слова: национальное образование; национальная бурятская школа; этноэкологические традиции; этническая идентификация; нарративные источники.
T.N. Kondrateva
To the issue of concept of the Buryat school development based on ethnic and ecological traditions
The paper presents the theoretical part of the elaboration of the concept of the Buryat school development on the basis of ethnic and ecological traditions within the author's ongoing studies of ecological education features in ethnic pedagogy of Buryats.
Keywords: national education; Buryat national school; ethnic and ecological traditions; ethnic identity; narrative sources.
Развитие школьного экологического образования и воспитания на основе богатого и самобытного этноэкологического наследия бурятско-
го народа можно рассматривать одним из направлений реализации гуманистически ориентированных рекомендаций и предписаний меж-
