CC BY
65
ИСТОРИЯ
УДК 94(470.6)»1837/.1839» ББК 63.3(235.7)5 А 95
А.А. Альхаов,
аспирант кафедры отечественной истории, историографии, теории и методологии истории исторического факультета Адыгейского государственного университета, г. Майкоп, тел.: +79282916974, e-mail: alhaoaaa@gmail.com
РОЛЬ ЧЕРНОМОРСКОГО ФЛОТА В СОЗДАНИИ ЧЕРНОМОРСКОЙ БЕРЕГОВОЙ ЛИНИИ (1837-1839 ГГ.)
(Рецензирована)
Аннотация. Статья посвящена роли Черноморского флота в создании Черноморской береговой линии в 1837-1839 гг. Рассматривается ряд важных аспектов исследуемой проблематики: задействованные при осуществлении десантов ресурсы Черноморского флота, его функции и общее значение; действия эскадр флота при проведении десантных операций; участие флотских военных чинов в боях с черкесскими ополчениями на берегу. При этом внимание уделено тесному взаимодействию Черноморского флота и Отдельного Кавказского корпуса.
Ключевые слова: Черноморский флот, Черноморская береговая линия, Сводный морской батальон, Отдельный Кавказский корпус, черкесы.
A.A. Alkhaov,
Post-graduate student of Department of National History, Historiography, Theory and Methodology of History, Faculty of History, Adyghe State University, Maikop,ph.: + 79282916974, e-mail: alhaoaaa@gmail.com
ROLE OF THE BLACK SEA FLEET IN CREATION OF THE BLACK SEA COASTLINE (1837-1839)
Abstract. The paper discusses a role of the Black Sea Fleet in creation of the Black Sea coastline in 1837-1839. A number of important aspects of this subject are considered: the resources of the Black Sea Fleet involved at implementation of landings, its function and a general significance; actions of squadrons of the fleet when carrying out landing operations; and participation of naval military ranks in fights with the Circassian militias ashore. At the same time attention is paid to close interaction of the Black Sea Fleet and the Separate Caucasian Corps.
Keywords: Black Sea Fleet, Black Sea coastline, Coherent sea battalion, Separate Caucasian Corps, Circassians.
Первая треть XIX в. характеризовалась напряженным геополитическим противостоянием России и Турции за установление контроля над регионом Северо-Восточного Причерноморья. По итогам победоносной для России войны с Турцией
в 1828-1829 гг. был заключен Адриа-нопольский договор, согласно одной из статей которого «весь берег Черного моря от устья Кубани до пристани святого Николая включительно» [1; 74] становился частью Российской империи. С этого времени
начинается наиболее активная фаза российского утверждения в регионе, и уже в 1830-1831 гг. были заняты Гагры и Геленджик соответственно. Между двумя этими пунктами, однако, оставалось весьма протяженное прибрежное пространство, населенное натухайцами, шапсугами, убыхами и садзами, известными в источниках под общим названием «черкесы».
Несмотря на условия Адриа-нопольского договора, в обход российских карантинов и таможен, к черкесскому побережью проникали турецкие торговые суда, ввозившие сюда военные грузы. Для пресечения торговли турок с черкесами командующий войсками на Кавказской линии и в Черномории генерал А.А. Вельяминов уже в мае 1833 г. предложил возвести крепости на всем прибрежном пространстве между реками Кубань и Риони.
С 1834 г. на восточный берег Черного моря начинают проникать и англичане, которые не только доставляли черкесам необходимые товары (в том числе и боеприпасы), но даже развернули среди них пропагандистскую и общественно-политическую деятельность антироссийского характера. Вместе с тем, 12 ноября 1836 г. патрульный бриг «Аякс» задержал в бухте при р. Цемес английскую торговую шхуну «Виксен», вскоре подвергшуюся конфискации в пользу Черноморского флота. Этот инцидент получил международное звучание, спровоцировав обсуждение внешнеполитического статуса Черкесии в странах Европы и острые прения в парламенте Великобритании.
Данные события были немаловажным политическим сигналом для России, и уже в 1837 г. началось планомерное возведение линии прибрежных крепостей, сначала обозначавшейся в официальных источниках как «Прибрежная линия» или «Береговая линия», а с 1839 г. получившей название «Черноморская береговая линия».
Следует отметить, что создание этой новой военно-административной единицы начало осуществляться путем встречного продвижения вдоль побережья двух мощных военных корпусов, определенных в официальных источниках как «отряд, действующий со стороны Геленджика» (с севера), и «отряд, действующий со стороны Абхазии» (с юга). При этом были задействованы ресурсы Черноморского флота, и оба отряда пользовались поддержкой двух ее эскадр, которые фигурировали в документах как «Абхазский отряд судов» («первая эскадра») и «Геленджикский отряд судов» («вторая эскадра»).
На всем протяжении 1837 г. «отряд, действующий со стороны Геленджика», находившийся под начальством генерала А.А. Вельяминова, двигался по суше, и роль судов Черноморского флота свелась лишь к транспортировке обоза и артиллерии этого отряда к одному из двух занятых им пунктов.
Гораздо более существенную роль силы Черноморского флота сыграли при проведении десантной операции на мысе Адлер в июне 1837 г., когда ими была обеспечена перевозка и высадка «отряда, действующего со стороны Абхазии». Для проведения десанта была задействована эскадра Черноморского флота под командованием контр-адмирала С.А. Эсмонта, состоявшая из фрегатов «Анна», «Штандарт», «Агатополь», «Архипелаг», корвета «Ифигения», бригов «Полукс» и «Аякс», шхун «Гонец» и «Вестовой», транспортных судов «Ахуолло» и «Чапман», а также шести зафрахтованных купеческих судов [2; 394]. Предназначенный для высадки отряд численностью 3754 человека был стянут к Суху-му и находился под командованием командира Отдельного Кавказского корпуса генерал-адъютанта Г.В. Ро-зена. Кроме того, в десанте был задействован и Сводный морской батальон в количестве 445 человек под
командованием капитан-лейтенанта К.С. Кутрова [2; 395].
2 июня 1837 г. суда эскадры Черноморского флота вышли из Сухума, а 7 июня они выстроились в боевой порядок в «250-ти саженях» (533 метра) [2; 394] от берегов Адлера. Для транспортировки десантного отряда к берегу была задействована 41 лодка, во время спуска которых на воду и последовавшего затем распределения по ним десантных войск, как пишет в отчете Г.В. Розен, «прямо на неприятельские окопы открылась по всей эскадре сильная канонада» [3; 870]. По утверждению Г.В. Розена, «меткие выстрелы морской артиллерии, разрушившие окопы, скоро заставили толпы горцев оставить оные и скрыться в лес» [3; 870].
Первая часть десанта была высажена не на укрепленную к обороне поляну, куда была направлена вся огневая мощь эскадры, а в лесистую часть берега, по которой огонь велся только из орудий, расположенных на десантных лодках. В связи с этим Г.В. Розен пишет: «Гребные суда, вооруженные фальконетами, подходя с первою частью десанта к берегу на близкий картечный выстрел, открыли по лесу сильный огонь, который рассеял горцев по всему лесу, так что войска при выходе на берег встречены были из оного слабым ружейным огнем» [3; 870].
Другие сведения содержит рапорт командира Черноморского флота вице-адмирала М.П. Лазарева от 2 июля 1837 г. на имя начальника Морского штаба А.С. Меншикова, согласно которому артиллерия фрегата «Архипелаг» некоторое время вела огонь по предназначенному для высадки участку берега [2; 395].
Закономерно, что основные столкновения после высадки имели место в лесу, вглубь которого отступили горцы и куда затем направился десант. Общие потери в отряде, согласно Г.В. Розену, составили 62 человека [3; 871]. Сводный морской батальон, высаженный вторым рейсом десанта, не принимал активного
участия в боях с горцами и впервые упоминается Г.В. Розеном при движении части отряда к конечному пункту высадки в устье р. Мзымта.
20 и 23 сентября 1837 г. Николай I посетил Геленджик и Анапу, после чего принял ряд важных решений по создаваемой Черноморской береговой линии. Из предписания начальника Морского штаба А.С. Менши-кова вице-адмиралу М.П. Лазареву от 9 ноября 1837 г. явствует, что Николай I предположил в течение лета 1838 г. силами «отряда, действующего со стороны Геленджика», занять прибрежные пункты в Туапсе и Шапсуго, причем «экспедицию сию произвести морем, а не сухим путем» [2; 398]. А в отношении военного министра А.И. Чернышева к А.С. Меншикову от 25 ноября 1837 г. отмечается, что царь предположил к занятию в 1838 г. силами «отряда, действующего со стороны Абхазии», еще одного прибрежного пункта, находящегося к северу от Адлера [2; 399]. Для этого он повелел стянуть к Сухум-кале в начале апреля 1838 г. военные и транспортные суда, которые могли бы вместить 3 тыс. человек, с необходимым количеством боеприпасов и продовольствия.
Первый десант 1838 г. был проведен в устье р. Сочи. Задействованная в этом десанте эскадра Черноморского флота находилась под командованием контр-адмирала Ф.С. Артюкова и состояла из линейных кораблей «Императрица Екатерина II», «Иоанн Златоуст» и «Чес-ма», парохода «Колхида», фрегатов «Бургас» и «Энос», брига «Меркурий» и корветов «Ахиола» и «Месемврия» [2; 415-416]. Десантный отряд на судах находился под командованием генерал-майора А.М. Симборского и насчитывал около 3500 человек.
7 апреля 1838 г. Ф.С. Артюков и А.М. Симборский на пароходе «Колхида» провели рекогносцировку предполагаемого к занятию берега моря, после которого выбор пал на селение владетельного князя Аубла-Ахмета, находившееся близ р. Сочи
[4; 12]. В ночь с 11 на 12 апреля эскадра выдвинулась из Сухума и днем 13 апреля подошла к устью р. Сочи. Ф.С. Артюков в своем отчете пишет, что 13 апреля, к 14 часам дня, суда выстроились в боевой порядок, а в 15 часов началась посадка на лодки первой партии десантного отряда, состоявшей из 1600 человек [2; 415416]. После распределения солдат по лодкам была начата артиллерийская подготовка побережья, которая продолжалась полчаса. Согласно отчету Ф.С. Артюкова, когда прекратился огонь с фрегата «Бургас» и брига «Меркурий», расположенных на левом фланге (а очевидно и с кораблей), десантные шлюпки тронулись к берегу [2; 416]. Вместе с тем, фрегат «Энос» и корвет «Месемврия» продолжали артобстрел с правого фланга.
Мощный артобстрел предполагаемого к занятию аула засвидетельствовал участник событий, солдат Эриванского полка А.Ф. Рукевич, который при первых залпах морских орудий наблюдал, «как там забегали женщины в их цветных платьях, как мужчины тащили на себе разный скарб и угоняли скотину» [5; 772]. Кроме того, А.Ф. Рукевич отмечал переполненность десантных лодок при высадке, когда солдаты «жались друг к другу, заботясь лишь о том, чтобы не проткнуть соседей штыком и не выстрелило бы заряженное ружье» [5; 772]. Такие данные ставят под сомнение оперативность высадки и боевого построения десантных войск.
По другую «линию фронта» десантную операцию в устье р. Сочи описывает находившийся в Черке-сии Дж. Бэлл, согласно которому артиллерийская подготовка берега велась, по крайней мере, в течение двух часов: «В это время - продолжает он - вражеские шлюпки заполнялись людьми прямо в открытом море» [6; 14]. Согласно сведениям Бэлла, потери защищавших долину убыхов от огня палубной артиллерии составили «от трехсот до
четырехсот человек». Сама же высадка шла весьма неспешно, и десантные лодки прибыли к берегу «то волоча, то гребя с усердием» [7; 158].
Согласно отчету Ф.С. Артюко-ва, несмотря на артобстрел берега с судов эскадры, черкесы, удержавшись «во рвах и завалах», открыли ружейный огонь по движущимся десантным лодкам и ранили одного из флотских офицеров [2; 416]. В последовавшем после высадки бое десантный отряд понес самые большие потери за 1837-1839 гг., которые, согласно А.М. Симборскому, составили 208 человек [4;13].
Примечательно, что именно при десанте в устье р. Сочи против горцев впервые были применены линейные корабли. В то же самое время это был единственный десант за 1837-1839 гг., в котором не был задействован Сводный морской батальон, хотя потери среди военных чинов Черноморского флота все же имели место: согласно отчету Ф.С. Артюкова, ранения получили 5 моряков [2; 416].
Следующий десант был проведен 12 мая в устье р. Туапсе. В связи с кончиной А.А. Вельяминова (27 марта 1838 г.) «отряд, действующий со стороны Геленджика», был переподчинен генералу Н.Н. Раевскому, а военно-морскими силами отныне командовал вице-адмирал М.П. Лазарев.
Мобилизация военных сил для десанта в Туапсе была осуществлена на Таманском полуострове, где был собран экспедиционный корпус, составлявший около 8 тыс. человек. В него были включены: Тенгинский и Навагинский полки, две роты Кавказского саперного батальона, четыре пеших Черноморских казачьих полка, конвой из линейных казаков, а также небольшая команда азовских казаков [8; 429]. Сюда же прибыла из Севастополя эскадра Черноморского флота со Сводным морским батальоном, который состоял из 750 человек и находился под командованием капитан-лейтенанта
Е.В. Путятина [2; 432]. Задействованная в десанте эскадра состояла из линейных кораблей «Султан Махмуд», «Память Евстафия», «Си-листрия», «Адрианополь», «Императрица Екатерина II», «Чесма» и «Иоанн Златоуст», фрегатов «Ага-тополь», «Браилов», «Тенедос» и «Штандарт», а также тендера «Луч» и брига «Фемистокл» [2; 432]. Кроме того, М.П. Лазарев в своих отчетах упоминает пароходы «Северная звезда», «Громоносец» и «Язон». Вместе с тем в источниках есть сведения о наличии в составе эскадры и парохода «Колхида», который уже принадлежал Отдельному Кавказскому корпусу, но не Черноморскому флоту [8; 431]. Примечательно, что три линейных корабля из «первой эскадры», участвовавшие в занятии Сочи, специальным приказом М.П. Лазарева от 27 апреля 1838 г. были включены во «вторую эскадру» [2; 418].
8 мая эскадра Черноморского флота вышла из Керченского пролива и отправилась к устью р. Туапсе. Как свидетельствует целый ряд участников событий, она прибыла туда 11 мая и десантная операция началась утром следующего дня [8; 431, 9; 265]. Вместе с тем, согласно Н.Н. Раевскому, эскадра подошла к Туапсе 12 мая, в 10 часов утра, и тут же выстроилась в боевой порядок в «400 саж.» (853 метра) от берега [2; 434].
О проведенной затем артиллерийской подготовке берега Раевский пишет: «Действие сего огня столь ужаснуло горцев, что они бегом отдалились и не встретили десант ближе полуверсты от берега» [2; 434]. Артподготовка берега, согласно отчету Н.Н. Раевского, длилась 15 минут. По ее завершению десантные лодки, уже выстроенные в две линии и в интервалах между кораблями, упорядоченно и быстро направились к берегу под командованием капитана 1-го ранга Л.М. Серебрякова и капитан-лейтенанта В.А. Корнилова. При этом первая линия лодок
«продолжала стрельбу из карронад и пушек, имеющихся на носу каждого судна, что и препятствовало неприятелю возвращаться к берегу по прекращению огня кораблей» [2; 436]. Вместе с тем участник событий Г.И. Филипсон писал об артобстреле берега с судов эскадры, который продолжался и по окончанию основной артподготовки. Согласно его сведениям, «фланговые фрегаты и пароходы продолжали артиллерийский огонь, пока не были совсем заслонены десантом» [9; 265]. Кроме того, пять баркасов азовских казаков, выстроившись в линию близ берега и у самого устья р. Туапсе, под командованием полковника барона Гана «обстреливали из фальконетов лес между завалом и рекой Туапсе, не дозволяя неприятелю переправиться на правую сторону» [2; 437].
Н.Н. Раевский отмечает целый ряд мер, которые позволили весьма оперативно развернуть на берегу значительный военный контингент: количество десантных лодок оказалось достаточным для транспортировки к берегу 3050 человек; войска были распределены по лодкам «без раздробления частей», но по ротам и взводам; весьма протяженная двойная линия десантных лодок была выстроена таким образом, чтобы каждое военное подразделение высадилось на предварительно заданный ему участок берега, что позволило обеспечить быстроту боевого построения отряда. Все три части десанта были высажены «менее чем в два часа» [2; 437].
Массированная артподготовка берега оттеснила и разобщила черкесов. Плотные бои, переходящие в сабельно-штыковые сражения, имели место только на левом фланге, где действовал батальон Тенгин-ского полка № 1 под командованием полковника М.М. Ольшевского. Высаженный третьим рейсом Сводный морской батальон, как пишет Н.Н. Раевский, был задействован для занятия и удержания «важной точки», которая связывала авангард
и правый фланг [2; 437-438]. В своем рапорте Николаю I от 14 мая 1838 г. М.П. Лазарев приводит данные об имевших место во время десанта потерях: «убитых нижних чинов только 2 и раненных обер-офицеров 2 и нижних чинов 8 человек» [2; 433].
После занятия Туапсе русское военное командование отказалось от идеи встречного занятия побережья силами двух отдельных военных корпусов, и «отряд, действующий со стороны Геленджика», оставшись в единственном числе, теперь обозначался в документах как «главный действующий отряд на берегу Черного моря».
Вместе с тем в ночь с 30 на 31 мая того же 1838 г. в результате сильного шторма потерпели крушение все суда Черноморского флота, которые находились на рейдах в Туапсе и Сочи: пароход «Язон», бриг «Феми-стокл», тендеры «Луч» и «Скорый», транспортное судно «Ланжерон», фрегат «Варна» и корвет «Месем-врия». Несмотря на произошедшую катастрофу, следующая десантная операция была осуществлена уже в июле.
9 июля 1838 г. эскадра Черноморского флота, которая находилась под командованием контрадмирала С.П. Хрущева, приняв войска, располагавшиеся в устье р. Туапсе, отплыла к приустьевой долине при р. Шапсуго. В состав этой эскадры входили линейные корабли «Султан Махмуд», «Память Ев-стафия», «Силистрия», «Адрианополь», «Императрица Екатерина II», «Чесма» и «Иоанн Златоуст», фрегаты «Агатополь», «Браилов» и «Штандарт», корвет «Ифигения», шхуны «Гонец» и «Курьер», люггер «Геленджик», тендер «Соловей», транспорт «Чапман», пароходы «Северная звезда», «Громоносец», а также «Колхида» [2; 457]. Десантные войска и в этот раз находились под командованием генерала Н.Н. Раевского и состояли из 7744 человек. Кроме того, в десанте был задействован Сводный морской батальон
из 902 человек под командованием Е.В. Путятина [2; 457].
10 июля эскадра подошла к устью р. Шапсуго и в 10 часов утра выстроилась в боевой порядок. Общая технология проведения десантной операции была такой же, как и при устье р. Туапсе, и она также увенчалась успехом. Согласно Н.Н. Раевскому, важнейшим фактором такого успеха стала «огромность средств, данных Черноморским флотом», благодаря чему была обеспечена мощная артподготовка берега и оперативная высадка 3 тыс. человек десанта [2; 453].
В этом десанте, для дополнительной артиллерийской поддержки высаживающегося отряда, были задействованы и лодки азовских казаков, которыми командовал флигель-адъютант принц Гогенлоэ Вальденбург.
Сводный морской батальон был высажен вторым рейсом и быстро направлен «в стрелки» [2; 452]. В последовавших за его высадкой боях, по данным Н.Н. Раевского, убыль среди флотских военных чинов составила 6 человек, в том числе 1 моряк был убит, а 5 - ранено [2; 452].
Следующая высадка была проведена 12 сентября в бухте при устье р. Цемес. Десант был осуществлен по инициативе Н.Н. Раевского, который сумел убедить свое начальство в выгодах занятия этой бухты. В предназначенной для десанта эскадре Черноморского флота, которой командовал М.П. Лазарев, состояло меньшее количество линейных кораблей, нежели прежде, что было восполнено увеличением количества фрегатов. В эту эскадру вошли: линейные корабли «Императрица Екатерина II», «Султан Махмуд» и «Силистрия», фрегаты «Энос», «Тенедос», «Бургас», «Ага-тополь» и «Браилов», пароходы «Северная звезда», «Громоносец» и «Колхида» [2; 476]. Собранный для десанта Сводный морской батальон составлял 600 человек. Тем не менее, этот десант был единственным, который обошелся практически без
сопротивления черкесов и, соответственно - без каких-либо потерь для десантного отряда.
Летом 1838 г. имело место совещание между командиром Отдельного Кавказского корпуса Е.А. Головиным, командующим войсками на Кавказской линии и в Черномории П.Х. Граббе и Н.Н. Раевским относительно дальнейших действий на Восточном побережье Черного моря, по итогам которого наиболее важными были признаны три пункта: Псезуапсе, Субаши и Вардане [10; 216-217]. Из предписания А.И. Чернышева от 15 января 1839 г. явствует, что Николай I считал целесообразным занять в текущем году только два прибрежных пункта, находящихся при устьях рек Псезуапсе и Субаши [10; 235].
Первый десант, имевший место в 1839 г., был осуществлен при устьях рек Шахэ и Субаши. По сравнению с тремя предыдущими высадками, он был совершен существенно меньшими силами, и десантный отряд насчитывал теперь около 5 тыс. человек. Сводный морской батальон составлял 769 человек и находился под командованием Е.В. Путятина.
Весь этот экспедиционный корпус был собран на Тамани и распре делен по судам эскадры Черноморского флота, прибывшей в прилегающее к лагерю устье Керченского пролива 23 апреля. Эта эскадра состояла из линейных кораблей «Императрица Екатерина II», «Память Евстафия», «Адрианополь», «Султан Махмуд», «Силистрия», фрегатов «Агатополь», «Тенедос», «Браилов» и «Штандарт», брига «Меркурий», тендера «Легкий», яхты «Орианда», пароходов «Северная звезда» и «Колхида» [2; 510].
Эскадра вышла из Керченского пролива в море 28 апреля и достигла близлежащих устьев рек Шахэ и Субаши 2 мая, в 17 часов вечера [11; 496]. Утром следующего дня суда эскадры начали выстраиваться в боевой порядок на расстоянии «150 саженей» (320 метров) от берега
[11; 496]. После спуска на воду десантных лодок и распределения по ним войск, численность которых составляла 2709 человек, была начата артподготовка берега, которая и в этот раз длилась 15 минут [2; 500]. «Действие морской артиллерии принудило горцев оставить прибрежные окопы, коими они укрепили все пространство между устьями рек Суба-ши и Шахэ», - писал Н.Н. Раевский [11; 498].
После окончания артиллерийского огня с судов эскадры, десантные лодки, по данному с кораблей сигналу, тут же тронулись к берегу. Движением лодок командовали капитан 2-го ранга В.А. Корнилов, капитан-лейтенант А.И. Панфилов и капитан-лейтенант Иванов. Помимо традиционного артиллерийского огня с передней линии этих лодок, три казачьих баркаса под командованием войскового старшины азовских казаков А.Ф. Дьяченко двигались на правом их фланге и также вели огонь по берегу.
М.П. Лазарев писал о меньшей эффективности артподготовки на вновь занятом берегу: «Горы были довольно близко от берега, и в ложбинах черкесы могли укрыться от пальбы с кораблей, а вместе с тем, по недальнему расстоянию, могли и выбежать для встречи высадки десанта, коль скоро пальба перестала» [12; 120]. В связи с этим Н.Н. Раевский отмечает особенную важность оперативной высадки войск: «Никогда порядок и быстрота гребных судов - писал он - не были столь полезны, как в сем случае. Несмотря на близость эскадры, неприятель встретил десант в 50 саженях от берега» (около 107 метров) [11; 497].
В рапорте Николаю I от 5 мая 1839 г. М.П. Лазарев писал, что высадившийся десант при отражении стремительной атаки убыхов был подкреплен и «матросами с гребных судов» [2; 510]. Весьма показательно участие в отражении этой атаки моряков, экстренно покинувших
десантные лодки для помощи высадившимся войскам.
Сводный морской батальон был высажен вторым рейсом и направлен на штурм горной возвышенности, занятие которой позволило бы соединить войска, составляющие авангард и левое прикрытие: «Моряки - пишет Н.Н. Раевский - в полном порядке взлетели на гору и штыками выбили неприятеля с выгодной позиции» [11; 500]. При этом батальон был разделен Е.В. Путятиным на два полубатальона, один из которых находился под командованием флигель-адъютанта Б.А. Глазенапа, а второй - капитана Н.Ф. Метлина.
Во время дальнейшей перестрелки Е.В. Путятин, получив ранения в руку и ногу навылет, выбыл из строя, и командование Сводным морским батальоном принял Н.Ф. Метлин. В его распоряжении вскоре оказались батальон Навагин-ского полка № 2 и рота саперов, а командование морским батальоном перешло к Б.А. Глазенапу. В условиях сильной перестрелки Н.Ф. Метлин командовал возведением засеки.
Сопротивление, оказанное убых-ским ополчением десантному отряду при устьях рек Шахэ и Субаши, было одним из самых сильных: согласно отчету Н.Н. Раевского, общие потери отряда составили 137 человек [11; 502]. Как следует из рапорта М.П. Лазарева Николаю I от 5 мая 1839 г., потери среди флотских военных чинов за 3 и 4 мая составили: «убитыми 2 матроса, ранеными 1 штаб-офицер, 1 обер-офицер, 8 унтер-офицеров и 22 матроса» [2; 512].
Второй и заключительный десант 1839 г. имел место в июле в долине р. Псезуапе. Предназначенная для десанта эскадра Черноморского флота находилась под командованием контр-адмирала С.П. Хрущева и состояла из линейных кораблей «Иоанн Златоуст», «Императрица Екатерина II», «Память Евстафия», «Адрианополь», «Султан Махмуд» и «Силистрия», фрегатов «Тенедос»,
«Агатополь» «Браилов», брига «Меркурий», тендера «Спешный», пароходов «Колхида» и «Громоносец» [2; 525]. Сводный морской батальон, собранный для участия в высадке, составлял 822 человека и находился под командованием капитана Н.Ф. Метлина.
Эскадра прибыла к устью р. Псезуапсе 7 июля, в 9 часов вечера. На следующий день суда эскадры выстроились в боевой порядок «в 150 саж.» (320 метров) от берега моря и напротив правого берега устья реки [2; 520]. Непосредственно перед проведением десанта было решено высадить войска на левый берег р. Псезуапе, а затем перейти на правый.
Начавшаяся затем артподготовка велась судами эскадры по правому берегу реки, тогда как левый ее берег обстреливали тендер-бот «Часовой» и четыре казачьих баркаса под командованием Дьяченко. Десантные лодки тем временем продвигались к берегу в условиях усиливающегося шторма. На этот раз в них находилось 2500 человек [2; 523]. Из-за непогоды на море высадка второй партии десанта стала весьма проблематичной, а баркасы с артиллерией даже пришлось брать на буксир пароходов. Десантные лодки прибыли к берегу с сильной задержкой, а многие из них получили значительные повреждения. Тем не менее, Н.Н. Раевский положительно отмечает заслуги командовавших этими лодками капитана 1-го ранга А.Н. Григорьева, капитана 2-го ранга Н.П. Вульфа и капитан-лейтенанта А.И. Панфилова, благодаря которым высадка десанта все же состоялась.
Сводный морской батальон, таким образом, высадился лишь 4 часа спустя после высадки первого рейса десанта и был направлен для усиления авангарда, вместе с которым занял горную возвышенность. Но когда войска, спустившись с горы, перешли на правый берег реки, то при окончательном закреплении в
долине батальон «занял угол между двумя фасами и прогнал оттуда неприятеля» [2; 524].
Согласно рапорту С.П. Хрущева от 9 июля 1839 г., потери среди военных чинов Черноморского флота были следующими: «раненых: обер-офицер - 1, унтер-офицер - 1, музыкант - 1 и 6 человек матросов» [2; 524].
Таким образом, в 1837-1839 гг. с помощью Черноморского флота были заняты следующие пункты Черноморской береговой линии: укрепление св. Духа (Адлер), форт Навагинский (Сочи), укрепление Вельяминовское (Туапсе), укрепление Тенгинское (Шапсуго), Новороссийск (Цемес), укрепление Головинское (Шахе), форт Лазарева (Псезуапе). При этом суда Черноморского флота выполняли целый ряд функций: рекогносцировка пунктов высадки; транспортировка к ним военных контингентов, продовольствия, боеприпасов, и пр.; артиллерийская подготовка занимаемых участков берега; организация оперативной высадки войск. Роль флота в военной колонизации Восточного берега Черного моря хорошо описал М.П. Лазарев в своем письме А.А. Шестакову от 1 сентября 1838 г.: «Никогда бы мест этих (Сочи, Туапсе, Шапсуго, прим. А.А.) не заняли так скоро и так удачно, как сделано помощью эскадр» [2; 466].
Именно в командование эскадрами М.П. Лазарева для осуществления
десантных операций на черкесском побережье не просто были привлечены самые большие ресурсы Черноморского флота, но и уровень организации этих десантов на порядок повысился. В связи с этим Н.Н. Раевский писал, что «очищая предварительно берег ужасным огнем своей артиллерии», М.П. Лазарев выучил десантные войска «высаживаться в порядке с военных кораблей и в порядке на гребных судах приставать к берегу» [2; 478].
При основополагающем значении военно-морских сил Черноморского флота, в десантах были использованы и суда Отдельного Кавказского корпуса: пароход «Колхида» (для предварительного осмотра побережья, буксира кораблей и фрегатов) и баркасы только формирующейся казачьей гребной флотилии (для дополнительной поддержки артиллерийским огнем высаживающегося десанта), к управлению которыми привлекались и флотские военные чины. Вместе с тем сами десантные войска в подавляющем своем большинстве состояли именно из подразделений Отдельного Кавказского корпуса, тогда как Сводные морские батальоны, набираемые из матросов, выполняли вспомогательные функции.
Таким образом, десантные операции 1837-1839 гг. осуществлялись при тесном взаимодействии сил Черноморского флота и Отдельного Кавказского корпуса, значение которых при этом было весьма сопоставимо.
Примечания:
1. Юзефович Т. Договоры России с Востоком политические и торговые. СПб, 1869.
2. Лазарев М.П. Документы. М. 1955. Т. 2.
3. Акты Кавказской археографической комиссии (АКАК). Т. VIII. Тифлис, 1881.
4. Черкасов А.А. Десантная операция в устье реки Соча-пста (13 апреля 1838 г.): подготовка и проведение // Былые годы. 2011. № 1 (19).
5. Рукевич А.Ф. Из воспоминаний старого эриванца // Исторический вестник. 1914. № 12.
6. Бэлл Дж. Дневник пребывания в Черкесии в течение 1837-1839 годов: в 2 т. Т. 2. Нальчик: Эль-Фа, 2007.
7. Шамиль - ставленник султанской Турции и английских колонизаторов. Сборник документальных материалов. Тбилиси, 1953.
8. Архив Раевских. Т. 2. СПб, 1909.
9. Воспоминания Григория Ивановича Филипсона // Русский архив. 1883. № 5.
10. Центральный государственный исторический архив Грузии (ЦГИАГ). Ф. 416. Оп. 2. Д. 24.
11. Несколько указаний о десантах (Отрывки) // Морской сборник. 1865. № 2.
12. Архив Раевских. Т. 3. СПб, 1911.
References:
1. Yuzefovich T. Treaties of Russia with the East: political and commercial. SPb.,
1869.
2. Lazarev M.P. Documents. M. 1955. Vol. 2.
3. Acts of the Caucasian Archeographic Commission (AKAK). Vol. VIII. Tiflis, 1881.
4. Cherkasov A.A. Landing operation at the mouth of the river Socha-psta (April 13, 1838): preparation and conduct // Bylye gody. 2011. No. 1 (19).
5. Rukevich A.F. From the memoirs of an old Erivan citizen // Historical Gazette. 1914. No. 12.
6. Bell J. Diary of staying in Cherkessia during 1837-1839: in 2 vols. Vol. 2. Nalchik: El-Fa, 2007.
7. Shamil as a protege of the Sultan Turkey and the British colonialists. Collection of documentary materials. Tbilisi,1953.
8. Raevsky archives. Vol. 2. SPb., 1909.
9. Memoirs of Gregory Ivanovich Filipson // Russian Archive. 1883. No. 5.
10. Central State Historical Archive of Georgia (TsGIAG). F. 416. Op. 2. D. 24.
11. Some guidelines on landings (Extracts) // Sea collection. 1865. No. 2.
12. Raevsky archives. Vol. 3. SPb., 1911.
