CC BY
57
за Б. Н. Бачалдиным, бывшим студентом Ф. И. Каратыгина, хочется повторить полученные им от своего учителя заповеди: «Не будьте формалистами, автоматически выполняющими заученное по учебникам и конспектам! Изучайте жизнь, практику, накапливайте факты, анализируйте их! Специалистом в библиотечном деле можно стать, овладев искусством аналитического мышления, привычкой все анализировать, оценивать, обобщать». Все это еще и еще раз позволяет утверждать, что книга Т. Ф. Каратыгиной «Федор Иванович Каратыгин: педагог, ученый, человек, стоявший у истоков МГУКИ» являет собой чрезвычайно важный инструмент формирования будущих специалистов библиотечного дела, помогающий им приобрести кроме глубоких профессиональных знаний и необходимые личностные качества, крайне важные для решения грандиозных задач нашей стремительной эпохи.
С кем бы мы ни встретились на страницах этой книги, все они - современни-
ки и последователи Федора Ивановича Каратыгина - высоко чтят деятельность его дочери Татьяны Федоровны Каратыгиной по сохранению памяти ее отца; отдают дань ее мудрости, таланту, неординарности, неиссякаемой энергии. Отклик на ее уникальную по своему содержанию книгу «Федор Иванович Каратыгин: педагог, ученый, человек, стоявший у истоков МГУКИ» - прекрасный повод выразить Татьяне Федоровне глубокое уважение и восхищение за поистине огромный вклад в развитие отечественного библиотековедения и подготовку библиотечных кадров; в сохранение памяти об отечественных подвижниках библиотечного и книжного дела, педагогах, просветителях. Как и книга об ее отце, все ее статьи и книги о выдающихся деятелях мира библиотек и книги вносят неоценимый вклад в дело профессионального воспитания молодежи, в реализацию великой идеи, блестяще выраженной в заглавии одной из ее книг - «Чтоб не распалась связь времен».
Примечания
1. Федор Иванович Каратыгин педагог, ученый, человек, стоявший у истоков МГУКИ (к 80-летию МГУКИ): учеб. пособие / сост. и авт. гл. 1 и 3 Т. Ф. Каратыгина. М.: Издательский дом МГУКИ, 2009. 140 с.
Н. А. Таршис
РЕЦЕНЗИЯ НА МОНОГРАФИЮ «МИРЫ ТЕАТРАЛЬНОЙ КУЛЬТУРЫ КУЗБАССА»
N. A. Tarshis
REVIEW OF THE MONOGRAPH «WORLDS OF THEATRICAL CULTURE
OF KUZBASS»
В коллективной монографии, созданной девятнадцатью авторами, четыре раздела, двадцать пять статей. Материалы сборника демонстрируют исключительно
широкий спектр подходов. Социологический и культурологический аспекты соседствуют с собственно искусствоведческим анализом конкретных театральных явле-
ний, статьи широкого исторического охвата и тексты мемуарного характера также призваны участвовать в построении внушительного сюжета книги.
Возникает значимая, порой объективно драматичная связь заявленных в названии «миров» театральной культуры. Можно сказать, что рецензируемая книга в своем роде уникальна. Ведь здесь своего рода «чистый эксперимент», связанный с тем, что театральная культура Кузбасса - феномен, четко обозримый от своих истоков до текущего момента.
Сам факт появления этого сборника знаменателен. Потребность осознания театральной культуры своего региона как целостного феномена говорит о достаточно высокой стадии его развития. Коллективное исследование возникло, конечно, не на пустом месте. Значительная часть материалов сборника впервые была опубликована в различных изданиях общегуманитарного профиля, ученых записках и т. д. Собранные вместе, они складываются в целостный, профессионально значимый сюжет. Статья Л. Т. Зауэрвайн «О самоидентификации театральной культуры Кузбасса», открывающая в качестве предисловия коллективную монографию, как раз и фиксирует этот качественный скачок в самосознании культуры.
Первый раздел «Становление» включает собственно исторические экскурсы. В семи статьях этого раздела также возникает своего рода драматургия. «Театральное строительство в городе Кемерово. Первый опыт» - добротно проработанный А. И. Бураченко (более сотни примечаний и ссылок, в том числе на архивные материалы) исторический пласт, начиная с 1928 г. Автора, таким образом, занимает и период, предшествовавший открытию первого профессионального театра в Кемерово. В этой статье привлекает сочетание конкретной аналитичности и широкого ис-
следовательского взгляда. Кемеровская ситуация, рассмотренная во всем многообразии конкретных аспектов, предстает как принципиальная модель зарождения и функционирования регионального театра в описываемый период.
Далее в статьях В. П. Геращенко «Рождение музыкального театра Сибири», Ю. К. Штальбаума «Формирование профессионального театрального искусства в Сибири», Е. В. Берсеневой «Возникновение и становление профессиональной театральной труппы в г. Кемерово (Щег-ловске)» процесс естественным образом обретает все более явственное живое человеческое содержание. Проблемы репертуара, взаимодействие театра и аудитории, впервые встречающейся с профессиональным искусством, описываются уже на конкретном материале, с отчетливо явленным «человеческим фактором».
В самом деле, само понятие культуры, и в большой степени именно театральной культуры, связано с личностной активностью всех, кто ее воплощает, и потому, думается, отторгает бессубъектный подход. Рецензируемая книга производит серьезное впечатление как раз содержательным, не формальным балансом объективных и субъективных аспектов в раскрытии темы, заявленной в названии сборника. Исторические экскурсы, таким образом, участвуют в едином движении этой темы, можно сказать, богато оркестрованной, сложно интонированной. «Кемеровская эпопея» -так названа статья А. К. Самохвалова о перипетиях драматического театра, в которых он был не только свидетелем, но и прямым участником. Эпическое, лирическое, драматическое начала сплетаются здесь, как и в книге в целом, предопределяя объемность раскрытия материала, не профанирующего само понятие «культура».
В книге вполне закономерно разнообразна «оптика» исследовательского взгля-
да. Вслед за упомянутой тридцатилетней «эпопеей» идет статья Г. А. Жерновой и Е. В. Берсеневой «Парабола о Ромео и Джульетте (шекспировский спектакль В. Климовского в Кузбассе. 1966)», и это знаменательный пункт в сюжете книги. Этапность спектакля связана, конечно, и со всем оживлением культурной жизни в стране в 1960-е гг. Но в контексте рецензируемого коллективного исследования добротный анализ сложной художественной структуры сам по себе уже свидетельствует об уровне, к которому пришла театральная культура; авторы акцентируют внимание и на резонансе этого явления в городе. Сказано и об объективной «неготовности» публики, ее «отставании» от режиссуры, казалось бы, добивавшейся современного звучания конфликта, нацеленной на активное взаимодействие сцены и зала.
(Позволю себе замечание, связанное с проблемой трагического жанра, транспонированного в постановке. «Спектакль по жанру и не мог быть трагедией, потому что в условном театре, строго говоря, такого жанра нет», - утверждают авторы статьи. И теоретически, и исторически это заявление уязвимо. И античный, и класси-цистский, и шекспировский театр - примеры именно условного трагического искусства. Как раз попытки постановки трагедии средствами театра жизненных соответствий и психологического театра были обречены на провал. Условный театр совсем не исключает трагической эмоции. Другое дело, что классический, чистый жанр трагедии в современном театре мутирует, не воспроизводим в аутентичном виде, -но это другая проблема.)
Завершает раздел статья А. И. Бу-раченко «Секция критики при Кемеровском отделении ВТО (первая половина 1980-х гг.). Начало».
Можно сказать, что в этом первом разделе показан некий целостный цикл про-
цесса - от первых организационных шагов едва ли не в чистом поле до осознанной саморефлексии театральной культуры, профессионального объединения пишущих о театре. Статья Бураченко вновь производит серьезное впечатление добротностью источниковедческой базы. Здесь кемеровская ситуация вписана в общую, всероссийскую проблему функционирования критики в описываемый период и при этом не потерян индивидуальный кемеровский сюжет, он предстает во всей конкретности, динамике и объективно драматично, оговорена здесь и ключевая роль личности И. Я. Бейлина, впервые объединившего общим делом компетентных, пишущих о театре людей.
Второй раздел - «1990-е годы» - состоит из трех статей. Тут «директорские хроники» В. И. Юдельсона, выразительное, энергическое свидетельство бедовых 1990-х. Тема Музыкального театра Кузбасса продолжена в ином, искусствоведческом ключе статьей В. П. Геращенко «Когда сценография действенна». Нельзя не отметить это внимание к важной составляющей художественной структуры спектакля. Подробный и внятный экскурс в собственно эстетическую проблематику делает этот материал принципиальной вехой на пути «самоидентификации» театральной культуры региона. Что же касается заключающей раздел статьи Г. А. Жерновой «"Театр - это я!" (феномен спектакля-концепции в режиссерском творчестве Бориса Соловьева)», то здесь читатель сталкивается с личностным высказыванием критика, продолжающего свой диалог-дискуссию с режиссером и после его смерти. Видно, как продвинулась театроведческая, критическая мысль после той ситуации, что была представлена в первом разделе книги, где речь шла о первых попытках осознания сообществом критиков своего места и роли в театральном про-
цессе. Яркая статья Г. А. Жерновой, именно благодаря тому, что автор находится со своим героем в некотором творческом партнерстве, представляет режиссуру Бориса Соловьева как абсолютно живой феномен, во всем непосредственном сценическом обаянии этого незаурядного театра. Именно критические, аналитические описания соловьевских спектаклей, необыкновенно выразительные и емкие, определяют ценность этой статьи. На мой взгляд, теоретический слой этой статьи более уязвим. Для тезиса об «авангардности» режиссуры Бориса Соловьева, на чем настаивает автор, не хватает доказательств. Само определение «авангарда» на страницах статьи довольно проблематично. А главное, определения соловьевских постановок как, скажем, «лирический спектакль с идеализированным автобиографическим героем», утверждение о социологическом акценте в отношениях уильямсовских Стэнли и Бланш, или о том, что «режиссерское искусство Соловьева в первую очередь заключается в "сочинительстве" новых сюжетов на основе старой пьесы», никак не подтверждают версию «авангардизма». Так же и активность связей «сцены» и «жизни» в том виде, как она предстает в статье, еще не дает оснований для «авангардистской» концепции режиссуры Соловьева. При всем том эта статья, безусловно, наиболее яркая в неслабом составе сборника именно в силу талантливого и темпераментного отношения к своему объекту.
Дальнейшие материалы сборника, а именно десять статей третьего раздела, названного «Рубеж ХХ-ХХ1 веков», продолжают составление своеобразного «паспорта театральной культуры Кузбасса», если использовать определение Л. Т. Зауэрвайн. Здесь продолжается сопряжение разнородных аспектов и контрастной исследовательской «оптики». Процесс ветвится, театральная жизнь становится
более многообразной. По многим объективным параметрам и по свидетельствам участников процесса, Кузбасс - трудный для освоения театральной культурой, для усвоения театральной культуры регион. Тем существеннее те сдвиги, что становятся ощутимыми в новейшей ситуации. Несколько статей раздела посвящены театральной ситуации в регионе за пределами Кемерово. Статья В. И. Юдельсона «Театр и регион. Концепция программы» отражает тот отрадный факт, что культурная жизнь Кузбасса входит в стратегические планы развития региона. Огорчает то, что едва ли не отдельным специфически привлекательным пунктом становится организация вип-залов в учреждениях культуры, вип-обслуживания на спектаклях и т. п. именно с тем мотивом, что женам обеспеченных горожан некуда надеть вечерние платья. Да, много воды утекло с первых шагов культуры в Щегловске-Кемерово! Именно театр, объединяющий горожан в единую одушевленную зрительскую аудиторию, оказывается, должен дифференцировать публику на «чистую» и «остальную», начиная с раздевалки...
В статьях Г. Г. Ганеевой и О. Л. Штраус (Юдиной) идет разговор о театрах Новокузнецка и Прокопьевска, спектакли анализируются по серьезному профессиональному счету. Высокий творческий тонус в коллективе театра, работающего в небольшом шахтерском городе, вероятно, все-таки если и «парадокс», то выстраданный людьми, достойными настоящего искусства. В этой связи очень существенна статья С. Н. Басалаева «Движение любительских студий как фактор устойчивого развития театральной культуры Кузбасса», где проанализирован обширный материал студийного движения в регионе (сотни студий). Как и во многих статьях сборника, за этим текстом стоит собственная творческая судьба автора и опыт размышлений, исследований на студийном материале.
Несколько статей сборника посвящены конкретным театральным коллективам Кемерово: это Кукольный театр, Театр для детей и молодежи, Литературный театр «Слово». Их авторы (соответственно Н. В. Родионова и А. Ф. Ганеев, А. И. Бу-раченко, В. А. Киселева), весьма квалифицированно представляют в каждом случае своеобразную эстетическую платформу театра. Так, например, интересны рассуждения В. А. Киселевой об отношениях «актер - персонаж» в системе Литературного театра И. Н. Латынниковой. Авторы названных статей говорят о проблемных узлах существования театров, отлично анализируют конкретные премьеры последних лет; в итоге возникают качественные творческие портреты конкретных театров.
В этом же третьем разделе коллективной монографии продолжена эстафета, начатая упомянутой выше статьей В. П. Геращенко о сценографии. Здесь присутствует содержательный очерк И. Г. Умновой «Музыка в сценическом искусстве Кузбасса». Позволю себе только замечание о комичном в этом сборнике дублировании исторической справки о возникновении театра в Кемерово.
Очень интересна статья Т. А. Григо-рьянц «Культура сценической театральной пластики в Кузбассе: формирование традиций» - именно тем, что пластическая составляющая здесь рассматривается в связях со сценическим целым, как взаимозависимая часть целостной структуры спектакля.
Заключает этот раздел статья Л. Т. Зауэрвайн и Н. Л. Прокоповой «Репертуарный театр Кузбасса в условиях перемен». Здесь трезво и объективно фиксируется клубок проблем, характерных не только для театров конкретного региона, но от того не менее острых. Именно общность ситуации, в которой сегодня находятся репертуарные театры, системность про-
блематики - экономической, социальной, организационной, творческой - говорит о действительной болезненности переживаемых ими «перемен». Но и апелляция авторов статьи к необходимости усилий для создания концепции устойчивого развития театрального искусства Кузбасса - не пустые слова. Хочется думать, что появление сборника, о котором идет речь, имеет прямое отношение к подобным упованиям и ожиданиям, активно способствует возникновению такой концепции.
Наконец, четвертый раздел «Театральные портреты» - это словно постлюдия сложного единого сюжета книги. Как уже говорилось, весь этот сюжет сплетен из «истории», «театра» и людей, которые эту историю и этот театр творят. Кода книги, четыре «театральных портрета» разных жанров, разных масштабов, выразительно заключает книгу. Статья Л. Ф. Перминовой и Е. В. Берсеневой «Марк Ривин. Опыты поэтической сценографии» выводит сценографический мотив сборника на новый виток. Творческий портрет сценографа Марка Ривина выполнен и с искусствоведческой тонкостью, и прочувствованно... Три последние минисюжета в этом заключительном разделе - актерские. Комик-буфф Владимир Хованский, актерский и жизненный дуэт Лидии Цукановой и Евгения Шокина, безвременно ушедший из жизни Дмитрий Ромадин - такова драматургия этого раздела, завершающая книгу.
Итак: «Миры театральной культуры Кузбасса» - этапное событие в процессе становления и развития культуры в регионе. Культурологический и собственно театроведческий уровень материалов этой коллективной монографии высок сам по себе и подтверждает достойное место театральной культуры на кузбасской земле. Появление такого издания принципиально имеет значение, выходящее за региональные границы.
