CC BY
227
обзоры и рецензии
В. П. Реутов *
Н. н. вопленко. толкование права.
ВОЛГОГРАД: ВОЛГу, 2007. 126 с.
Выход в свет монографии Н. Н. Вопленко вызывает несомненный интерес по двум обстоятельствам: во-первых, вопросы толкования продолжают оставаться актуальными и в теоретическом, и в практическом аспектах, во-вторых, уважаемый автор начинал свой путь в науке именно с анализа проблем толкования. И весьма интересно, насколько он «прибавил», что предложил нового в книге, вышедшей более 30 лет спустя после своих первых работ? Отмечу сразу, что опасение о возможности второго издания прежних работ, к счастью, сразу же отпало. Дело не только в том, что книга написана на новом фактическом материале. Само ее содержание, как будет показано ниже, обогатилось новыми подходами, новыми идеями и выводами.
При анализе понятие толкования права, автор показывает полезность использования герменевтических рецептов познания и возможность применения техники и методики толкования текстов, разработанных в рамках герменевтики, и, вместе с тем, их ограниченный характер (с. 7). Введение автором в научный оборот понятия организационно-вспомогательных правил понимания и реализации интерпретируемых правовых норм и вывод о том, что такие правила, сформулированные в актах официального толкования, являются государственно-властными велениями (с. 8-9), представляются продуктивными и убедительными. Тем более что эти положения неоднократно использованы автором при дальнейшем анализе.
* Доктор юридических наук, профессор, заведующий кафедрой теории и истории государства и права Пермского государственного университета.
Критика Н. Н. Вопленко крайностей «статических» и «динамических» теорий толкования, идей о возможности иррационального объяснения природы и процесса интерпретационной деятельности органически связана с показом возможностей познания со стороны субъектов права. Итогом этого раздела работы можно считать предлагаемое автором определение толкования права как актов интеллектуально-волевой деятельности по уяснению и разъяснению смысла норм права в целях их наиболее правильной, законной реализации (с. 11).
Указанное определение, как представляется, в полной мере отражает суть и содержание анализируемого явления. Есть только одно критическое соображение. Н. Н. Вопленко предложил включить в определение упоминание о том, что толкование есть акт, назвав его третьим элементом (наряду с уяснением и разъяснением) определения. Думается, что это не совсем так. То, что толкование есть акт психо-социальной деятельности - несомненный факт. В связи с этим он справедливо включен в определение вместе с упоминанием уяснения и разъяснения как сущностных признаков толкования. Но называть акт элементом понятия наряду с уяснением и разъяснением вряд ли правильно. В контексте сказанного, можно считать основанной на недоразумении полемику с С. С. Алексеевым по поводу того, следует ли считать акт толкования элементом понятия толкования (с. 10). Совершенно очевидно, что С. С. Алексеев имел в виду акт как внешнюю форму выражения результата толкования. В этом качестве акт, действительно, представляет собой самостоятельное явление, имеет собственные признаки и характеристики и элементом понятия толкования вряд ли может быть.
Второй раздел работы посвящен характеристике способов толкования права. Здесь представляют интерес выводы автора о сути «канонов толкования» и их соотношении со способами, приемами толкования. В частности, определение сути канонов как продукта филологической герменевтики в сфере правовой действительности, своеобразного продукта «топической юриспруденции», озабоченной не поисками истины в юридическом тексте, а лишь обеспечением правдоподобности выводимых суждений (с. 22-23). В связи со сказанным не кажется преувеличением утверждение Н. Н. Вопленко о том, что это, в конечном счете, ведет к ревизии правовых ценностей и откровенному третированию нормативно-позитивного право-понимания (с. 24).
В книге анализируются традиционные методы толкования. Автор обстоятельно критикует предложения о признании так называемого «социо-
логического» способа толкования (с. 26-27), отмечает связь между способами толкования и сферами социального бытия права, зависимость способов от внутренних свойств права и цели, которую ставит интерпретатор (с. 2829).
По поводу анализа содержания самих способов толкования существенных замечаний нет. Тем более что в работе рассмотрен и не признававшийся ранее автором специально-юридический способ. Имеется только два сомнения. Автор в принципе справедливо связывает систематическое толкование с необходимостью преодоления коллизий между нормами (с. 38-41). Однако нельзя забывать о том, что иногда без применения этого способа просто невозможно постичь подлинный смысл нормы. Примерно то же самое можно сказать и по поводу историко-политического способа. Правильно определив его суть, соотнеся с так называемым функциональным способом, Н. Н. Вопленко в приводимых примерах упор делает на анализ в ходе использования метода правовых ситуаций прошлого или отягощенных прошлым (с. 42). Это не совсем правильно. Все-таки анализируются в первую очередь нормы с целью постичь их истинный смысл. Анализ ситуаций должен иметь лишь вспомогательное значение.
Следующий раздел монографии посвящен видам и актам толкования. Автор предлагает понятие акта толкования (с. 57), называет признаки актов толкования (с. 59-60). Используя ранее предложенное понятие организационно-вспомогательных правил понимания и реализации правовых норм, Н. Н. Вопленко видит в них квинтэссенцию интерпретационных актов. В целом, это так. Однако представляется, что при анализе природы актов толкования необходимо было исследовать еще одну их функцию -конкретизация толкуемых норм. Вопрос этот затрагивается автором в целом ряде мест в книге, в частности при рассмотрении официального толкования. Но конкретизация имеет место не только при официальном толковании. Она может сопровождать и многие другие виды толкования, в том числе, и неофициального. Возможно, анализ конкретизации применительно к характеристике актов толкования был бы не лишним.
В книге проанализированы требования (признаки) актов официального толкования (с. 64-65), как нормативного, так и казуального. Однако наибольший интерес представляют положения исследования, в которых автор излагает оригинальную концепцию правотворческого толкования (с. 76-81). Несмотря на то, что в толковании, охватываемом понятием правотворческого, объединены далеко не однородные явления, с таким подходом
можно согласиться, ибо анализ указанного вида толкования позволил автору сделать ряд интересных выводов.
Так, Н. Н. Вопленко справедливо связывает природу актов правотворческого толкования с осуществлением функции судебного контроля, в том числе со стороны Конституционного Суда. Рассмотрение автором в связи с этим юридической природы актов Конституционного Суда РФ, подробный анализ высказанных по этому поводу в литературе суждений, привели его к весьма взвешенной оценке так называемых правовых позиций Конституционного Суда РФ. Кратко она выражена так: «...не правовая позиция суда, а правотворческий характер осуществляемого в итоговом решении толкования вскрывает его юридическую природу» (с. 82).
Далеко не все проблемы решены при таком подходе. Признавая право на правотворческое толкование за высшими судебными органами РФ и соответствующими органами субъектов РФ, автор монографии не предпринял попытки установить критерии, в соответствии с которыми следовало бы ограничить право судебных органов на вмешательство в правотворческую сферу. В литературе приведены многочисленные примеры создания в актах судебного контроля новых норм, существенно меняющих содержание действующих правил. Вряд ли это можно признать нормальным. В актах судебного контроля было бы разумным давать определения используемых законодателем терминов (если это не сделано в самом акте), наполнять содержанием оценочные понятия. Возможно, закрепить еще ряд полномочий. Но признавать право правотворчества за судебными органами общей юрисдикции без всяких ограничений - значит противоречить общим принципам нашей правовой системы.
В связи со сказанным необходимо вернуться к оценке Н. Н. Воплен-ко общего значения интерпретационных актов официального казуального толкования, данной в книге. Вслед за А. Б. Венгеровым, предложившим это понятие еще в 60-е годы, автор пишет о прецедентах толкования, а также о прецедентах применения, которые представляют собой «.объективно сложившиеся на основе неоднократности использования требования не только понимания, но и применения права» (с. 68-69). Опираясь также на работы ряда представителей отраслевых наук, Н. Н. Вопленко, по существу, признает правомерность признания прецедентов, создаваемых судебными органами общей юрисдикции, в качестве прецедентов в российском праве. Но для такого признания необходима более серьезная аргументация, которая учитывала бы уже высказанные сомнения, а также содержала бы оценку аргументов
и доводов противников такой позиции. Ведь их доводы достаточно серьезны и базируются на прямых положениях действующего законодательства.
Заслуживает внимания концепция правоположений, создаваемых правоприменительной и, прежде всего, судебной практикой. Их природа достаточно полно проанализирована в работах таких известных авторов как А. К. Безина, В. В. Лазарев, В. И. Леушин и др. В своих работах они не признают правоположения прецедентами, давая им иную характеристику, связанную с ограниченным правом судебных органов на конкретизацию действующих правовых норм. Такая позиция представляется более аргументированной и предпочтительной.
Заключительный раздел работы посвящен проблеме объема толкования. Автор начинает ее анализ с выяснения содержания ряда используемых понятий, и приходит к ряду принципиальных выводов. В частности, он справедливо указывает на то, что понятие расширительного и распространительного толкования предпочтительнее употреблять как тождественные и не смешивать их с толкованием, связанным с применением права по аналогии (с. 95). Н. Н. Вопленко дает понятие объема толкования (с. 97), пишет о соотношении смысла, содержания нормы и объема толкования. Заслугой автора является то, что он первым обратил внимание на возможность и плодотворность использования ряда лингвистических и философских идей для анализа сути и разновидностей толкования по объему. В частности, это относится к концепции «смыслового поля правового текста». Анализ элементов смыслового поля, соотнесение их с предложенными ранее понятиями, и, прежде всего, понятием организационно-вспомогательных правил, несомненно, вызывает большой интерес и заслуживает внимания. Тем более что эти положения убедительно проиллюстрированы новейшими актами официального судебного и других видов толкования (с. 99-110).
Логическим продолжением анализа понятия объема толкования, правил понимания смысла правовых норм и их конкретизации явились определения буквального, расширительного и ограничительного видов толкования (с. 111-114). Следует отметить похвальную настойчивость автора в обосновании тезиса о том, что расширительное толкование не связано с попытками «насильственного вторжения» в содержание правовой нормы с целью расширения или распространения ее элементов на новые сферы правового регулирования.
Заключительные страницы рецензируемого издания посвящены изложению сформулированных автором правил, на соблюдение которых долж-
на ориентироваться интерпретационная деятельность (с. 116-121). Можно было бы пожелать автору более четкой позиции в изложении пределов их использования. Дело в том, что часть правил рассчитана на оценку ситуаций, связанных с необходимостью разрешить очевидные противоречия между буквальным и действительным (истинным) смыслом нормы. Другая же - рассчитана на использование их в случаях, когда имеет место оценка исчерпывающих или неоконченных перечней, оценочных понятий или «исключительных» норм права. В обоих случаях необходимо расширительное или ограничительное толкование. Но причины, их вызывающие, видимо, разные.
С конечным выводом исследования, сформулированным Н. Н. Воп-ленко в заключительной фразе книги, нельзя не согласиться. Автор пишет: «Основная задача толкования, по общему правилу, состоит в познании и объяснении смысла правовых велений в пределах имеющихся границ юридического текста» (с. 121).
В заключение отмечу, что книга написана живым, грамотным во всех отношениях языком. Она не содержит грамматических ошибок, серьезных стилистических погрешностей. Во всей книге удалось обнаружить лишь одну опечатку (с. 115), что особенно приятно на фоне часто встречающихся случаев небрежного отношения к тексту со стороны авторов и издательств.
