CC BY
141
СОЦИОЛОГИЧЕСКИЕ И ЭКОНОМИЧЕСКИЕ НАУКИ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 1 (125) 2014
*
СОЦИОЛОГИЧЕСКИЕ И ЭКОНОМИЧЕСКИЕ НАУКИ
УДК 314.117.1(571.12-13) о. В. УСТИНОВА
Л. б. ОСИПОВА
Тюменский государственный нефтегазовый университет
РЕПРОДУКТИВНЫЙ ПОТЕНЦИАЛ СОВРЕМЕННОЙ СЕМЬИ:
СОСТОЯНИЕ И ТЕНДЕНЦИИ РАЗВИТИЯ
В статье рассмотрена роль института семьи в воспроизводстве населения на разных этапах трансформации общества. На основе результатов авторского исследования определено место семьи в системе жизненных ценностей населения, отношение отдельных категорий населения к браку, выявлены различия репродуктивных установок населения в зависимости от возраста, места жительства, предложены основные направления семейной политики по вопросу повышения рождаемости в российских семьях.
Ключевые слова: семья, рождаемость, репродуктивные установки, условия реализации репродуктивных планов.
Семья представляет собой комплексное социальное явление, в котором сплелись воедино многообразные формы общественных отношений и процессов. Трудно найти другую социальную группу, в которой удовлетворялось бы столько разнообразных человеческих и общественных потребностей, особенно в части воспроизводства населения.
Развернутая характеристика семьи, как социального института, представлена А. Г. Харчевым. Он утверждал, что «семья есть групповое отношение, основанное на браке или родстве, социальное объединение, члены которого связаны общностью быта,
взаимной моральной ответственностью и регулярной взаимопомощью, необходимость в котором обусловлена потребностью общества в физическом и духовном воспроизводстве населения» [1, а 87]. Данное определение является достаточно широким для определения ролей и функций семьи.
В рассматриваемом случае семья интересует авторов как уникальный социальный институт, специфической функцией которого является рождение детей, воспроизводство поколений, населения в целом. Динамика численности и структуры населения, а также изменения их качественного состава
9 7,9
88,9
83,7
70,9
7,4
49,4
33,0
св.45
36-45
25-35
18-24
99,2 66,7
95,9 64,7
>4,6 45,0
1,6 24,1
Мужчины Женщины
Рис. 1. Градиент брачности (серый) и градиент отцовства / материнства (белый) по возрастным группам респондентов, % опрошенных
играют основополагающую роль в выборе траектории общественного развития. Отказ от признания ключевой роли института семьи приводит к тому, что в своем стремлении к получению образования и карьерному развитию женщины в нашей стране ограничиваются рождением двух, а чаще одного ребенка и откладывают рождение первенца на более поздний возраст [2]. Аналогичная ситуация наблюдается во многих высокоразвитых странах мира. Депопуляция населения рассматривается научным сообществом в качестве главной системной угрозы для целостности и жизнеспособности экономических систем, для перспектив их социальноэкономического развития. Нельзя не согласиться с Н. Л. Рыбкиной, которая отмечает, что «именно воспроизводство населения обеспечивает сохранение человечества в целом, несмотря на ограниченность и конечность жизни каждого конкретного человека» [3]. Режим воспроизводства населения обеспечивает не только эффективное функционирование региональной социально-экономической системы, но и способствует общественному развитию во всем его многообразии. Девальвация роли института семьи приводит к изменению в составе и структуре населения территории.
Отечественные демографы (А. И. Антонов, В. А. Белова, В. А. Борисов) используют термин «репродуктивная установка» применительно к желанию иметь определенное число детей определенного пола. А. И. Антонов вводит понятие «потребность в детях», понимая под ней «социально-психологическое свойство индивида, проявляющееся в том, что без наличия детей индивид испытывает затруднения как личность» [4]. Потребность личности в детях является духовной потребностью и выходит за рамки изучения ее только в связи с рождаемостью. Потребность в детях — одна из форм проявления потребности в другом человеке, она характеризует степень нравственного развития личности. По определению В. А. Беловой, репродуктивная установка — это «склонность индивида поступать тем или иным образом во всех вопросах, связанных с рождением ребенка» [5, с. 46].
В этом контексте особый интерес, с социологической точки зрения, представляет исследование преемственности репродуктивного поведения родителей их детьми во взрослой жизни. В ходе исследования было выдвинуто предположение о том, что люди склонны воспроизводить модель семьи в том виде, в котором они наблюдали ее в детстве.
Для подтверждения или опровержения данного тезиса авторами было проведено социологическое исследование общественного мнения по структурированной выборке из числа совершеннолетних жителей юга Тюменской области, насчитывавшей 1322 респондента, сгруппированных в четыре воз-
Таблица 1
Распределение респондентов по количеству детей, %
Возрастная группа Количество детей
0 1 2 3 и более
Мужчины 8 1 2 52,6 43,8 3,6 0,0
2 сп 1 3 сп 40,7 26,6 31,0 1,7
>-С 1 СС 11,1 56,1 24,0 8,8
св. 45 2,1 49,1 37,1 11,7
Женщины 8 1 2 58,4 32,7 8,1 0,8
2 сп 1 3 сп 34,4 25,0 37,7 2,9
5 4 1 сс 3 4,1 53,3 32,2 10,4
св. 45 0,8 38,4 47,6 13,2
растные группы. Выборка носит случайный пропорциональный характер. В основу пропорции положена структура генеральной совокупности в зависимости от расселения жителей по городам и сельской местности, а также возрастная структура жителей соответствующих территорий. Городское население представлено преимущественно жителями г. Тюмени — 526 чел. (39,8 %), а также городов Ялуторовска, Заводоуковска, Ишима и Тобольска (18,1 %). На долю сельских жителей приходится 42,1 % респондентов.
Гендерное распределение сбалансировано таким образом, что на долю мужчин и женщин в разрезе выборки по населенным пунктам и возрастным группам приходится примерно равный удельный вес респондентов. Ответы респондентов на вопрос об их семейном положении и количестве детей позволили получить эмпирическое подтверждение факта, известного в демографической науке, как девальвация брачности. Если до начала 90-х годов ХХ века деторождение коррелировало с количеством заключаемых браков (чем больше браков, тем больше рождается детей), то статистика последних десятилетий показывает, что описываемые процессы не имеют четкой корреляционной зависимости. Так, среди мужчин в возрасте 18 — 24 года зафиксировано 33,0 % состоящих в браке, при этом детей имеют 47,4 % респондентов данной возрастной группы. Среди женщин той же возрастной группы ситуация выглядит следующим образом: 24,1 % состоит в браке, тогда как детей имеют 41,6 %. Из числа женщин данной возрастной группы, имеющих детей, примерно 2/3 не состоит и не состояло в браке (рис. 1). Таким образом, во всех возрастных группах зафиксировано превышение количества респондентов, имеющих детей, над количеством респонден-
ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 1 (125) 2014 СОЦИОЛОГИЧЕСКИЕ И ЭКОНОМИЧЕСКИЕ НАУКИ
СОЦИОЛОГИЧЕСКИЕ И ЭКОНОМИЧЕСКИЕ НАУКИ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 1 (125) 2014
140
120
100
80
60
40
20
0
Среднее кол-во детей в семье: Тюмень,
другие города Тюменской области и сельская местность
:зз=
10,4
25,2
18-24
8,3
14,5
41,7
25-35 36-45
Возрастные группы
10,9 14,7
16,8
36,3
64,9
46,1
свыше 45
□ 1 брат или сестра □ 2 брата или сестры □ 3 и более брата и сестры Рис. 2. Распределение ответов респондентов на вопрос о количестве братьев и сестер %
тов, состоящих в браке. Говоря о количестве детей у опрошенных жителей юга Тюменской области, необходимо отметить ориентацию на бездетность мужчин в возрасте до 35 лет и женщин в возрасте от 18 до 24 лет (58,4 %) (табл. 1).
Представляется закономерным, что сложившаяся ситуация является экстраполяцией личного опыта, воспроизведением модели семьи, в которой выросли сами респонденты. Для подтверждения этой гипотезы были исследованы их базовые семейные установки. Так, ответы респондентов на вопрос о том, были ли они единственным ребенком в семье, позволили установить, что таковых в выборочной совокупности насчитывается 32,6 %, причем наибольшая их доля приходится на людей в возрастной группе от 18 до 24 лет, родившихся в период так называемой «демографической ямы». В частности, в рассматриваемой возрастной группе 60,6 % оказались единственным ребенком в семье. В возрастной группе старше 45 лет количество респондентов, являющихся единственным ребенком в семье, составило в среднем 2,9 %, причем минимум таковых (2,2 %) зафиксирован в сельской местности.
Очевидно, что тенденция снижения рождаемости начала формироваться в начале 80-х годов ХХ века, когда ситуация «одна семья — один ребенок» стала обретать массовый характер. Интерес в этом случае представляют количественные параметры деторождения в различные периоды времени. Так, наибольшая доля респондентов, имеющих двух братьев или сестер, зафиксирована в возрастной группе свыше 45 лет (36,3 %). Вместе с тем, многодетность респондентов этой группы (14,7 % указали на наличие у них трех и более братьев и сестер) указывает на существование тенденции расширенного воспроизводства населения в 50-е — 70-е годы ХХ века (рис. 2). Представленная диаграмма свидетельствует, что население областного центра (в сравнении с населением юга Тюменской области) практически во всех возрастных группах имеет более высокую склонность к расширенному воспроизводству.
На это указывает превышение среднего количества детей на одну семью, рассчитанного в разрезе возрастных групп. Сельское население, традиционно проявляющее склонность к формированию многодетных семей, утратило свои лидирующие позиции по данному вопросу у молодого поколения: среди респондентов 18 — 24 лет преобладают те, у кого не было братьев или сестер, что обусловлено снижением рождаемости в 90-х годах ХХ века в сельской местности и малых городах.
Для выявления склонности респондентов экстраполировать опыт репродуктивного поведения родителей на собственную жизнь, авторы статьи также исследовали мнения респондентов по поводу того, считают ли они семейную жизнь своих родителей образцом для подражания, а также планы самих респондентов в отношении желаемого количества детей. Большинство респондентов (57,5 %) считает семейную жизнь своих родителей образцом для подражания, что означает принципиальное согласие воспроизвести тот паттерн деторождения, который сформировался в данном генеалогическом древе. При этом наиболее молодые респонденты (18 — 24 года) в наибольшей степени склонны перенимать опыт родителей. Необходимо обратить внимание, что именно среди молодежи, как было показано выше, наибольшее относительное число людей, выросших в однодетных семьях. При условии сохранения этой тенденции можно констатировать, что значительная доля людей склонна ограничиваться одним ребенком.
Ориентация на малодетность подтверждается ответами респондентов на вопрос о том, какое количество детей они предпочли бы иметь. Посредством соотнесения доли респондентов различных возрастных групп, рассматривающих своих родителей как пример для подражания, с желаемым количеством детей, на рис. 3 отражена преемственность поколений в отношении репродуктивного поведения. Так, на фоне высокой преемственности поколений вполне объяснимым выглядит тот факт, что люди в воз-
20%
40%
60%
80%
100%
120%
140%
160%
180%
200%
Возрастные группы мужчин (слева) и женщин (справа)
Рис. 3. Доля респондентов, рассматривающих своих родителей как пример для подражания
(нижний сегмент — левая ось), и их ответы на вопрос о желаемом количестве детей (верхний сегмент — правая ось)
расте 18 — 24 лет, преимущественно выросшие единственными детьми в семье, заявляют о намерении иметь одного ребенка или не иметь детей вовсе. Напротив, люди старшего возраста, преимущественно выросшие в семьях с двумя и более детьми, считают приемлемым именно такой вариант детности. Обращает на себя внимание тенденция к увеличению средней желаемой численности детей по мере увеличения возраста респондентов. Однако вести речь о формировании некой тенденции активизации естественного прироста населения пока преждевременно, в том числе и потому, что по статистике пик рождаемости приходится на возрастную группу женщин 20 — 24 лет, которые сегодня в большинстве своем не желают иметь более одного ребенка.
Полученные результаты согласуются с выводами ученых, исследующих репродуктивное поведение. Так, согласно данным исследования, проведенного А. М. Илышевым и И. В. Лаврентьевой в десяти городах трех субъектов РФ, входящих в состав Уральского федерального округа, представление об идеальном числе детей в семье эволюционирует в весьма нежелательном для общества направлении: в группе 16 — 20-летних этот показатель ниже, чем в группе 21—43-летних, на 15 — 20 % и не соответствует модели двухдетной семьи, реализованной предыдущими поколениями россиянок. Исследование показало, что группа женщин, проходящих вторую половину периода наибольшей репродуктивной активности (28 — 34 года), сохранив бытовавшие представления об идеальном числе детей в семье, явно вынуждены существенно скорректировать свои намерения по их рождению, а уверенность в их осуществлении упала до 48 % [6]. Тем не менее выявленные авторами закономерности роста доли лиц, желающих иметь более двух детей, по мере увеличения возраста респондентов находят свое подтверждение.
Исходя из проведенного исследования, авторы статьи констатируют наличие тесной связи между
преобладавшей моделью воспроизводства в семье, в которой воспитывался респондент, и его отношением к деторождению в его взрослой жизни. Изучение преемственности семейных ценностей и ее роли в воспроизводственном процессе расширяет горизонты регулирования процесса естественного прироста населения и исключения возможности проявления тенденции депопуляции.
Библиографический список
1. Харчев, А. Г. Брак и семья в СССР / А. Г. Харчев. — 2-е изд. — М. : Просвещение, 1979. — 292 с.
2. Акьюлов, Р. И. Семейная и молодежная политика как формы регулирования воспроизводства населения региона / Р. И. Акьюлов, О. Б. Франц, Е. И. Акьюлова // Экономика региона. - 2009. - № 4. - С. 13.
3. Рыбкина, Н. Л. Некоторые проблемы воспроизводства населения в зеркале статистики / Н. Л. Рыбкина // Общественное здоровье и здравоохранение. — 2007. — № 1. — С. 34.
4. Антонов, А. И. Эволюция норм детности и типов демографического поведения / А. И. Антонов // Детность семьи: вчера, сегодня, завтра : сб. — М. : Мысль, 1986. — С. 57 — 79.
5. Белова, В. А. Число детей в семье / В. А. Белова. — М. : Знание, 1975. — 188 с.
6. Илышев, А. М. Стратегии включенного репродуктивного труда в производство / А. М. Илышев, И. В. Лаврентьева // Социологические исследования. — 2003. — № 3. — С. 59.
УСТИНОВА Оксана Вячеславовна, кандидат социологических наук, доцент (Россия), доцент кафедры «Маркетинг и муниципальное управление». ОСИПОВА Любовь Борисовна, кандидат социологических наук, доцент (Россия), доцент кафедры «Маркетинг и муниципальное управление».
Адрес для переписки: lev1026@yandex.ru
Статья поступила в редакцию 31.10.2013 г.
© О. В. Устинова, Л. Б. Осипова
ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 1 (125) 2014 СОЦИОЛОГИЧЕСКИЕ И ЭКОНОМИЧЕСКИЕ НАУКИ
